Текст книги "Секретарша на батарейках"

Марина рухнула на колени и приложила ухо к груди пострадавшего. Сердце стучало ровно, его было хорошо слышно, и она чуточку успокоилась.

– Он жив! Почему же он тогда не встает? – с удивлением спросила она, вскинув к Диме грязную физиономию.

– Потому что его сильно стукнули, – любезно объяснил тот. – Хорошо, что вообще дух не вышибли. Надо побрызгать на него водой.

Марина побежала к берегу, села на корточки, сложила ладошки мисочкой, поскользнулась на глинистом берегу и головой вниз свалилась в реку.

– Да-а-а… – протянул Дима, наблюдая за тем, как она барахтается в воде. – Надо было сразу брать клюшку для гольфа – и дело с концом.

Мокрая Марина все-таки донесла до Юрия горстку воды и плеснула ему в лицо. Ничего не произошло, и она запричитала:

– Что же это такое, а? Даже в боксе, когда нокаут, судья считает до десяти, и тот, кого уложили ударом, встает и сам идет с этой… с площадки!

– Судья… – пробормотал Дима потрясенно. – С площадки… И они еще претендуют на то, чтобы быть подругами жизни!

– А он уже давно так лежит, а не десять секунд! – завывала Марина, трясущимися руками ощупывая голову Юрия.

– Перестань голосить, как плакальщица на похоронах, – приказал Дима. – С ним все будет в порядке. Нам даже на руку, что он не сразу очухался. Сейчас отнесем его домой и заодно познакомимся с остальными его родственниками. Для нас это важно.

– Отнесем домой? – не поверила Марина. – Кто это – «отнесем»?

– Мы с тобой. Ты, так и быть, возьмешь его за ноги, а я под мышки. Слава богу, дом недалеко – вон красная крыша, видишь?

– Я не смогу нести такого большого мужчину! – возразила она.

– Возьми его ноги в свои нежные руки! – процедил Дима ледяным тоном. Он обошел Юрия, приподнял его и подождал, пока Марина выполнит приказание. – И запомни: тебе некого винить в случившемся, кроме самой себя.

– Он тяжелый! – пискнула Марина. – Я его уроню!

– Тогда он умрет, и нам дадут по двенадцать лет.

Несмотря на столь серьезную угрозу, Диме пришлось справляться практически самому. Марину постоянно заносило в сторону, она роняла вверенные ей ноги и вообще была в таком ужасе, словно они убили этого типа и шли закапывать труп. Когда показался дом с красной крышей, оба едва не зарыдали от облегчения.

– Внутрь я не пойду! – загодя предупредила Марина. – Собака где-то поблизости.

– Я уверен, что ее заперли.

– В прошлый раз ее привязали к дереву, но она отвязалась. И когда мы приехали, она тоже бегала без присмотра.

Пока они препирались, парадная дверь дома распахнулась, и на пороге появилась дама слегка за шестьдесят. У нее было красивое лицо, однако красота эта казалась усмиренной, домашней – из-за ласкового выражения глаз и собранных в низкий пучок волос. Дима, изучивший всех членов семейки по фотографии, немедленно узнал ту самую «курицу Дарью», новоиспеченную вдову, муж которой закончил свой жизненный путь в ванне с водой. Его клиентка, Анисья Петровна, подозревала, что именно Дарья организовала «утопление». Муж унижал ее, постоянно конфликтовал с детьми, ей это надоело, и она внезапно, после десятков лет смирения, взбунтовалась. Бунт принял криминальную форму и закончился трагически.

Априори Дима подозревал всех. Дарья первой попалась ему на глаза, поэтому в его списке подозреваемых она тоже будет стоять первой.

– Что здесь происходит? – спросила тем временем вдова высоким от испуга голосом. – Что с моим сыном?!

– Ничего страшного! – Дима успокаивающе вскинул руки. – Ничего такого! Его немножечко… помяли, а так он в полном порядке.

Словно в ответ на его слова, Юрий, которого они опустили на траву возле калитки, застонал, открыл глаза и сел, держась двумя руками за голову. Взволнованная мать, оставив дверь нараспашку, бросилась вниз по ступенькам и в мгновение ока преодолела разделяющее их расстояние.

– Мальчик мой! – воскликнула она, помогая ему подняться. – Что случилось?

Марина, которая прикидывала, как бы побыстрее отсюда смыться, повернула голову и увидела, что по дороге откуда-то из глубины поселка весело трусит растреклятый Барон, которого, судя по всему, никто и не думал сажать на цепь или запирать. Пес находился еще довольно далеко, но Марина могла бы голову дать на отсечение, что он приценивается конкретно к ней. Она решила бежать куда глаза глядят, но тут же заметила, что Барон напружился и помчался, словно ветер. Собаки бегают гораздо быстрее людей! Не раздумывая ни секунды, она рванула в направлении распахнутой двери, взлетела на крыльцо, забежала внутрь и захлопнула ее за собой.

– Ну, что там, Дарья? – тут же раздался энергичный мужской голос, и в проеме двери, ведущей из холла в комнату, появился невысокий плотный человечек в круглых очках, которые делают мужчин похожими на быстро состарившихся мальчиков. На затылке у него торчал упрямый воробьиный хохолок.

– Ой, – сказал он, увидев вместо Дарьи незнакомую девицу – лохматую, грязную и позорно зареванную. – Вы кто?

– А вы кто? – спросила Марина, настроенная только на то, что происходит снаружи. Она спиной чувствовала, что агрессивная и неуправляемая собака крутится с другой стороны двери, и это почти полностью ее деморализовало.

– Валерий Леопольдович Девель, – чинно ответил очкарик. – Вы ко мне?

– К вам! – выпалила Марина, мечтая, чтобы ее пригласили поглубже в дом. – Мы там… принесли кое-кого.

– А! – неожиданно обрадовался Валерий Леопольдович. – Котята на продажу! Я понял! Входите же, входите.

Он втолкнул Марину в гостиную, и взору ее открылся длинный накрытый стол, за которым собрались несколько человек. Во главе стола в массивном кресле восседала крохотная старушенция с крючковатым носом и острыми, недовольными всем на свете глазками. Возле нее сидела молодая медсестра в белом приталенном халатике и лежала кислородная подушка.

– Вот, – представил Марину Валерий Леопольдович. – Девушка, у которой окот.

Мужчина, сидевший по левую руку от старухи, весело затрясся. Он казался эдаким петушком – грудь колесом и жидкие, будто прореженные наподобие молодого укропа усы. «Кому нужны такие усы? – невольно подумала Марина. – Такими усами только блох смешить!»

– Что ты ржешь, Роман? – басом одернула его старуха и уставилась на Марину: – У вас есть трехцветные девочки? И вообще – что с вами такое? Почему вы такая… перелопаченная?

– Юрий, – промямлила Марина и махнула рукой себе за спину.

– Юрий – мой внук, – сообщила старуха.

– Аркадий, – неопределенно добавила Марина.

– Аркадий – второй мой внук. Какое отношение они имеют к вашему внешнему виду?

– Они загнали меня на дерево! – заявила Марина, почувствовав, что затаенная обида и перенесенные неприятности неожиданно приняли материальную форму и встали в горле большим непроглатываемым комком. – Они травили меня своей собакой! Кроме того, я упала в реку и еще держала вашего Юрия за ноги! А Аркадий не привязал Барона, и он опять… гонится за мной!

– Аркашка! – завопила старуха совершенно неожиданно и так громко, что все вздрогнули. Даже вилки на скатерти подскочили. Вероятно, так могла бы кричать какая-нибудь барыня на своих крепостных.

После своей тирады Марина почувствовала, что горло сдавил спазм и горячие слезы обожгли уголки глаз, проложили дорожки по щекам и собрались на подбородке в одну большую каплю. Почти в то же самое мгновение в комнату вошел Аркадий.

– Что за шум? – недовольно спросил он и тут увидел свою пляжную знакомую. – О! Это вы? Как приземлились?

– Она в самом деле сидела на дереве? – требовательно спросила старуха.

– Чистой воды недоразумение, – кротко ответствовал тот. – Не хотите ли присоединиться к нашей трапезе?

– Нет, – покачала головой Марина. – Я лучше пойду. Только уберите вашу собаку от парадной двери.

– Что же вы ее так боитесь-то? – вздохнул Аркадий. – Никто ее не боится. Хотите с ней поближе познакомиться?

– Надеюсь, это шутка. – Марина раздула ноздри. – Я чуть не свернула себе шею. А ваш брат едва не оторвал мне ноги. Правда, ему за это крепко досталось! – добавила она с удовлетворением.

В эту минуту хлопнула дверь, и в гостиной появился Юрий под руку со своей матерью.

– Вы живы, – констатировал он, увидев Марину, и подошел поближе, пытливо глядя на нее. – Как звали первого космонавта, полетевшего в космос?

– Гагарин, – вместо нее ответил Роман со своего места. – А зачем тебе?

– Господи, – процедил Юрий и прикрыл глаза. – Помолчи, Рома. Я хочу, чтобы она вразумительно ответила хоть на один вопрос. У меня есть подозрения, что она слегка повредила себе голову.

– Что за глупости! – возмутилась Марина и вытерла пальцем нос, оставив над верхней губой черную полосу. – Ничего я не повредила!

– Я видел, как вы скакали по пляжу и распевали во все горло, – отрезал он. – Аркадий! Ты со своей собакой несешь полную ответственность…

В этот момент из коридора донеслись сдавленные крики.

– Что там еще? – рявкнула Анисья Петровна и сурово поглядела на своих внуков и невестку. – Я умираю, а в дом приводят кого попало и поднимают шум! Пойдите посмотрите, что случилось.

Аркадий немедленно углубился в холл и вывел оттуда Диму Куманцева, который после драки на пляже выглядел, мягко говоря, непрезентабельно. Взглянув на него со стороны, Марина не могла не признать, что худшего момента для знакомства с будущими партнерами он при всем желании не мог выбрать. Коротко стриженные волосы каким-то образом ухитрились растрепаться и торчали клочьями, словно над его головой поработали двадцать диких кошек. Карман на рубашке оторвался и теперь болтался на одной нитке. На скуле наливался багровый синяк, а джинсы были такими грязными, точно он добирался сюда по болоту. Кроме того, одна штанина задралась, и спущенный носок неряшливо повис на ремешке сандалии.

– Невероятно, – пробормотал Аркадий. – С тех пор как мы виделись в последний раз, в вашем облике произошли чудесные изменения.

– Боже мой! – неожиданно для всех закричала из своего кресла старуха. – Какой необыкновенно приятный, очаровательный молодой человек! Идите же скорее сюда, я буду с вами знакомиться!

Глава 3

– Вот, выпейте, – приказал Юрий и сунул Марине в руки стакан. Он сам налил в него воды, заметив, что она изо всех сил борется с рыданиями. – Вы что, в самом деле несли меня сюда от самого пляжа?

– Вы же не могли идти сами, – огрызнулась она, решительно не представляя, как себя вести в сложившейся ситуации.

Старуха тем временем заставила Диму сесть за стол и приказала подать ему чашку чаю.

– Почему вы так кричали в коридоре? – высокомерно спросил у него Роман, топорща свои редкие усы.

Дима немедленно сообразил, кто это такой. Муж Сони, сестры Аркадия и Юрия. Как охарактеризовала его старуха, никчемный человек, существующий на подачки богатых родственников. Он мог утопить своего тестя из корыстных соображений. Или из мести. Возможно, тот запретил домашним снабжать его деньгами. Дима мысленно занес Романа в список подозреваемых под номером два.

– Я кричал, потому что на меня набросилась какая-то женщина! – объяснил он, громко отхлебывая из чашки.

Чай оказался горячим и вкусным, и Дима не сумел устоять против искушения. Хотя по большому счету ему сейчас не следовало тут рассиживаться.

– Вот эта женщина? – Старуха с неприязнью посмотрела на Марину, и та едва не задохнулась от возмущения. Старая ведьма прекрасно видела, что она не выходила из комнаты!

Дима повернул голову, трагически поглядел на «творение рук своих» и помотал головой:

– Нет, это – моя сестра.

Анисья Петровна некоторое время молча изучала Марину, потом лицо ее медленно расплылось в сладчайшей улыбке.

– Какая очаровательная молодая женщина! – воскликнула она. И, обратившись к Марине, спросила: – Не хотите ли чаю?

Та отрицательно покачала головой, а Юрий спросил у Димы:

– Так кто же на вас напал в холле?

– Это Софья, – утвердительным тоном заявил Аркадий, который, конечно, сам ничего не видел. – Что она вам сказала?

– Она говорила всякие глупости. Про колбасу, – смущаясь, ответил Дима.

– Послушайте, вы что, не видите? Он сумасшедший! – решительно заявила Дарья. – Я требую, чтобы его выгнали из нашего дома.

– Это мой дом! – громовым голосом заявила старуха. – И здесь будут находиться все, кого я желаю видеть!

– Ваша Софья сказала, – поспешно продолжил Дима, оглядываясь на Дарью, – что мне не следует переступать ваш порог, потому что внутри меня ждет смерть.

– Ну вот! – сердито воскликнул Аркадий. – У моей сестры очередное завихрение. Чтобы вы были в курсе: она считает себя провидицей.

– И часто сбываются ее предсказания? – с опаской спросил Дима.

– Не знаю, не знаю… Я не проверял.

– А что еще она сказала? – заинтересовался Валерий Леопольдович, протирая свои очки. Он мышкой просочился в комнату и до сих пор сидел молча, не подавая признаков жизни. Дима сосредоточил на нем взгляд. Итак, подозреваемый номер три. Второй сын Анисьи Петровны, родной брат утонувшего в ванне Ивана Леопольдовича. Стало быть, он приходится дядей Аркадию, Юрию и Софье. Тот, который удался в своего французского папашу и раскатывает по миру, вскрывая, словно консервные банки, древние пирамиды.

Нет, но как эта дура Софья его напугала!

– Она схватила меня за шею и прижала к стене, – вслух пожаловался Дима.

У него была смутная надежда, что Софья настолько утомила родственников своим шокирующим поведением, что в этом деле они примут его сторону. Однако никто не роптал, все просто смотрели на него и ждали продолжения.

– Она заявила, что, если я задержусь в этом доме, я умру! Умру от укола.

– Ну, от уколов не умирают! – горячо возразила молоденькая медсестра, которая смотрела на Диму во все глаза. – От уколов, наоборот, – выздоравливают.

Марина готова была поклясться, что, несмотря на свой дикий вид, младший босс заставил юное сердце сестрички вздрогнуть и забиться сильнее. Девице, вероятно, только-только перевалило за двадцать. Она привлекала внимание невинным треугольным личиком, обрамленным осветленными кудряшками, и ярко накрашенными губами. Как позже выяснилось, медсестру звали Катей. Она неотлучно находилась возле старухи, которая заявила всем, что непременно скоро умрет, и бросила все силы на то, чтобы отсрочить свой конец.

Дима встретился с медсестрой глазами и подумал, что если она находилась в доме в момент смерти Ивана Леопольдовича, то ее тоже нужно внести в список подозреваемых. Мало ли что? Может, покойный щипал ее за мягкое место, ей это надоело, и она избавилась от него, когда подвернулся удобный случай. Анисья Петровна сказала, что дверь в ванную не была закрыта изнутри. В семье никто никогда не запирался, когда шел купаться, – просто вешал снаружи на ручку полотенце. Вроде таблички – ванная комната занята. Как раз во избежание несчастных случаев. Ирония судьбы!

– Простите, но при чем здесь колбаса? – недоуменно спросил Валерий Леопольдович и снял очки.

Без них он выглядел растерянным и каким-то жалким.

– Она сказала, – обескуражено развел руками Дима, – что мне следует опасаться продуктового изобилия. «Я вижу смерть и колбасу!» – процитировал он замогильным голосом и поводил растопыренной пятерней в воздухе.

– В этом нет ничего смешного, – раздался от двери хриплый низкий голос.

– Софья! – укоризненно воскликнули одновременно Аркадий и Роман.

На пороге гостиной стояла маленькая тощенькая женщина примерно сорока лет. Непонятно, как она могла схватить высокого и сильного Диму за горло и прижимать его к стене. Скорее всего, она просто его здорово напугала. Впрочем, Марина тоже испугалась бы: у Софьи были длинные черные волосы, расчесанные на прямой пробор, и по-восточному узкие темные глаза. Казалось, что она все время зловеще щурится.

– Этот человек не должен находиться в нашем доме, – резко заявила она и ткнула пальцем в направлении Димы. Палец оказался костлявым, с кроваво-красным ногтем. Вероятно, он играл в провидческой деятельности Софьи определенную роль. – Он умрет, и у всех нас будут неприятности.

– Что это вы на меня накинулись? – немедленно возмутился Дима. – Я разве вас просил что-нибудь предсказывать?! – И обиженно добавил: – Тоже мне Кассандра!

– А вы дурак!

Дима немедленно решил, что Софья будет стоять в его списке под номером пять. Еще неизвестно, не предсказала ли она смерть своему папочке. А потом осуществила свое предсказание. Может быть, он замыслил сдать ее в сумасшедший дом?

– Вы обещаете, что я наемся колбасы, уколюсь и умру, а я же еще и дурак! – возмутился он.

– Уходите подобру-поздорову. Чтобы ноги вашей…

– Я еще не умерла! – негодующе возвысила голос Анисья Петровна и схватилась за кислородную подушку. – Вот когда умру, будете тут распоряжаться! Я сказала: молодой человек останется. И придет к нам на ужин… Вместе с сестрой.

Все посмотрели на Марину, которая была похожа на черт знает что. Дима уныло подумал, что ее роль приманки для мужчин семейства Девель навсегда провалена, вскочил со стула и потащил ее к двери.

– Мы страшно польщены, – пробормотал он, вытолкнув Марину в холл и спиной выходя из гостиной.

– Будьте здесь к восьми! – вслед им крикнула старуха. – И не вздумайте меня… как это? Продинамить! Я старая женщина, и мои прихоти надо выполнять!

– Мы придем! – крикнул Дима от входной двери.

– Там собака, – неожиданно вспомнила Марина, хватая его за руку, которая уже потянулась к ручке. – Она задумала меня съесть и подкарауливает.

– Я ее запер, – раздался позади голос Юрия. – Бедняга Барон сидит в кладовке… Из-за вас.

– Теперь он вообще меня возненавидит, – пробормотала Марина.

Дима немедленно вытолкал «сестру» на крыльцо и, расшаркавшись напоследок перед Юрием, который стоял с бокалом в руке, погнал ее к калитке, как пастух приблудившуюся козу.

– Отлично! – приговаривал он, подталкивая ее в спину указательным пальцем. – Великолепно! Вот это я понимаю – бенефис. Ты опять все испортила!

– Как это – испортила? Нас же пригласили на ужин.

– Пригласила старуха. Но если все остальные будут недружелюбно настроены, нам никогда ничего не добиться. Придется вечером брать с собой клюшку для гольфа.

Марина испуганно оглянулась на него и, когда они вошли в коттедж, быстренько прошмыгнула в ванную комнату. Отмывшись, она завернулась в халат и села на свою постель, подперев голову руками. Итак, младший брат босса ею недоволен. Да что там! Он готов открутить ей голову. В общем, стоило признать, что события и в самом деле развивались слишком бурно.

Когда стрелки на часах показали семь, одетый во все чистое Дима постучал в дверь.

– Выходи, – потребовал он.

– Зачем? – осторожно спросила Марина, опасаясь головомойки.

– Нам нужно решить, как действовать.

На самом деле Марина уже все решила. Раз она виновата – ей и исправлять положение.

– Не волнуйтесь, – сказала она, появляясь на пороге. Физиономия у нее была мрачная. – Обещаю, что сегодня вечером все мужчины будут от меня без ума.

– С чего бы это? – не поверил Дима, окидывая ее пытливым взглядом. В ее внешности не было ровным счетом ничего эдакого. – Я думал, ты подведешь глаза, подошьешь юбку. Приготовишься как-нибудь, одним словом.

– Ну, что вы как ребенок! – сердито возразила Марина. – При чем здесь юбка? Можно завернуться даже в одеяло и идти охмурять мужчин. Главное – это внутренний настрой.

– Чей? – с подозрением спросил Дима. – Если Девелей, то уверяю тебя, они не настроены ни на что такое. Впрочем, у нас есть козырь.

– Если вы имеете в виду клюшку для гольфа, то мы ее не возьмем, – решительно возразила Марина.

– Как это – не возьмем? – Дима взвился, как пионерский костер. Возмущение выбросило его из кресла, и он встал посреди комнаты, подбоченясь. – В этом ведь вся соль! Ты вообще попала сюда только потому, что умеешь играть в гольф!

– Я уже поняла. – Марина была непреклонна. – Тем не менее сегодня я обойдусь без клюшки. Клянусь, что кто-нибудь из Девелей нынче же вечером падет к моим ногам.

– Уговор, – после некоторого раздумья согласился Дима. – Если ты проиграешь, завтра мы прямо с утра возьмем клюшку с собой на реку.

Марине еще ни разу не доводилось выступать в роли соблазнительницы, но она хорошо знала, как надо себя вести. Она была наблюдательна и довольно артистична – ей все друзья об этом говорили. Кроме того, большинство мужчин втайне считает женщин непроходимыми дурами, и это в данный момент было ей на руку. Но самое главное – у Марины имелась безмозглая и сексапильная кузина, долгие часы наблюдения за которой тоже немалому ее научили.

– Только – чур! – предупредила она Диму. – Что бы ни происходило, вы не должны мне мешать.

– Хорошо-хорошо, – пробормотал тот, поправляя галстук. – Я не буду мешать. Мне нужно получить беспрепятственный доступ в этот дом. Если ты заинтересуешь Девелей и они наперебой начнут приглашать нас в гости, это будет великолепно. Больше мне ничего и не нужно. Кстати, у меня синяк не очень большой?

– Какая разница? – пожала плечами Марина. – Не вам же предстоит быть в центре внимания.

Дима хмыкнул. С ним-то она с самого начала держалась самоуверенно! А как увидела двух красавчиков на пляже, тут у нее поджилки и затряслись.

– Что бы я ни сказала, не вздумайте меня одергивать, – продолжала напутствовать его Марина, когда они уже шли от коттеджа к дому под красной крышей. – В какое бы глупое положение я ни попала, не пытайтесь меня спасать.

– Звучит пугающе, – пробормотал Дима. – Как ты думаешь, бутылки вина будет достаточно в качестве презента?

Марина ничего не думала. Она мобилизовала все внутренние резервы для того, чтобы сыграть роль. Ей было наплевать на правила этикета. Через минуту выяснилось, что, приди они с пустыми руками, это ничуть не уронило бы их в глазах хозяйки дома. Хозяйкой здесь, без сомнения, была старуха, у которой, несмотря на видимые приступы удушья, хватало пороху орать на всех без разбору домашних.

– Пожалуйте, дорогие гости, – хмуро сказал Валерий Леопольдович, распахивая перед ними дверь.

Марина пропустила Диму вперед, а сама замешкалась и потянула носом, блаженно прикрыв глаза. Потом слегка наклонилась к Валерию Леопольдовичу и тихо спросила:

– Это от вас так божественно пахнет? Признайтесь!

– Я не вполне… – растерянно промямлил тот, отступая.

– Лосьон для бритья или просто… ваша разгоряченная плоть? – Она коснулась пальцами его щеки.

– Я, собственно…

– Мы еще поговорим об этом, – пообещала Марина интимным тоном и прошла в гостиную.

Все были в сборе и сидели за столом перед пустыми тарелками. Диму посадили рядом с Софьей, что ему совсем не понравилось. Он принялся сверлить глазами Аркадия и был немало удивлен, когда тот неожиданно отодвинул стул и поднялся. Юрий тоже оторвал зад от сиденья – правда, лишь для видимости. Роман вскочил, точно ошпаренный. Дима сразу даже не понял, что это все из-за Марины, которая как раз вплыла в комнату.

У нее было такое глупое лицо, что Дима просто глазам своим не поверил. Кроме того, у нее откуда-то появился бюст. Он нахально выпирал из кофточки, и ткань на нем натягивалась так, что пуговицы собирались брызнуть в разные стороны. Дима готов был поклясться, что, когда они выходили, никакого бюста у нее не было. Вернее, он, конечно, был, но какой-то такой… незаметный. И губы! Только что это были губы как губы, а теперь они стали пухленькими и влажными, будто она наелась вишневого мороженого. И глаза блестели, как недавно у Барона, когда он охотился за ее бантом.

Старуха усадила Марину рядом с собой и даже ободряюще похлопала ее по руке.

– Что вы сегодня делали, деточка? – спросила она у нее, внимательно наблюдая за тем, как Роман накладывает ей на тарелку салат с курицей. – После того, как пришли в себя, разумеется?

– Пролистала «Вог».

– Это, конечно, познавательное чтение, – хмыкнула Софья.

– Конечно! – охотно подтвердила Марина. – Еще бы! Без него вполне можно попасть впросак. Или вообще опозориться.

– Что вы говорите? – холодно сказала Дарья. – Как же я упустила? А как… можно опозориться? Просветите нас.

– Очень просто, – мило улыбнулась Марина. – Допустим, вы появляетесь в обществе в новых брючках, но на них нет ни одного кармана. А в этом году, оказывается, носят только с карманами. Конфуз!

– А чем вы занимаетесь, Мариночка? – спросил Аркадий, отбрасывая назад свои волнистые волосы. Они выглядели пушистыми, и Дима заподозрил, что Аркадий моет их ежедневно. И может быть, даже укладывает. Что, если это он убил своего отца? Старуха уверяла, что Иван постоянно конфликтовал с детьми. Диме еще предстояло выяснить причину этих конфликтов.

– Ну… чем? Всякими делами. Хожу в магазины, в салоны…

– Мой сын имел в виду – кем вы работаете?

– А-а-а! – обрадовалась Марина. – Я… помогаю брату разбирать письма. Это очень тяжелая работа. Она отнимает у меня массу времени.

Софья с матерью переглянулись. Дима вяло ковырял вилкой в тарелке.

– Тогда уместно спросить: чем вы занимаетесь? – повернулся к нему Аркадий.

– Торгую спортивными товарами, – ответил тот. – У меня торговая фирма. Вернее, у нас с братом.

– Так у вас еще и брат есть! – покачал головой Аркадий. – Как мы с вами похожи: у меня тоже брат и сестра.

– Только твоя сестра – неврастеничка, – злорадно добавила Анисья Петровна, сверля Софью птичьими глазками.

– Прекратите, мама! – сказала возмущенная Дарья, и пучок на ее голове закачался от негодования.

– Твоя мама сидит в деревне Козлиный Бор, – отрезала старуха. – И не злите меня, а то у меня давление подскочит.

– Хотите салат из помидоров? – неожиданно спросил Валерий Леопольдович и посмотрел на Марину такими одуревшими глазами, словно перед тем, как сесть за стол, полакомился мухоморами.

– Хочу, – сказала Марина и, когда он начал накладывать ей салат, сделала глубокий вдох, словно напоминая, что у них есть общая тайна.

Валерий Леопольдович зарделся и стал еще больше похож на постаревшего мальчика. Дарья посмотрела на него с ненавистью, налила себе бокал вина и залпом его выпила.

– Мы все умрем, – неожиданно объявила Софья будничным голосом и положила в рот кусок мяса.

– Открытие! – фыркнула старуха. – Вот если бы ты сказала, что мы не умрем, можно было бы удивиться.

– Я имею в виду, что мы умрем скоро. Поднимется ветер, и начнется светопреставление!

Софья закрыла глаза и стала пережевывать кусок курятины с блаженной улыбкой на лице. Словно мысль о том, что все скоро умрут, согрела ее душу.

– Боже мой! – сказала Марина. – Просто мороз по коже! Зачем вы говорите такие ужасные вещи? – Она надула губки и даже отложила в сторону свою вилку.

С первой же минуты Аркадий пожирал ее глазами. Было ясно, что она пробудила в нем нешуточный аппетит. Юрий тоже на нее поглядывал. При этом его взгляд был полон неподдельного любопытства, которого с лихвой хватило бы на целый отряд юных следопытов. Роман разглядывал Марину исподтишка. Неудивительно – рядом сидела его женушка, вся в черном, как ворона, – и каркала. Она постоянно каркала. Все ее предсказания звучали отвратительно. Роману хотелось, чтобы Софья была ласковой и милой, чтобы ее все любили, – особенно богатые братья и бабка! А она только злила их и портила всем настроение.

– Теперь можете выйти на веранду и покурить, – неожиданно предложила старуха. – Дело молодое!

Она сказала это с такой хитринкой в голосе, как будто предлагала им идти целоваться. Тем не менее присутствующие встали и потянулись к выходу из комнаты. Оказывается, здесь курили все, и женщины в том числе. Дарья взяла свою дочь под руку, словно собиралась выступить против незваных гостей единым фронтом.

– А вы курите, Мариночка? – спросил Аркадий, по дороге доставая из ящика большой ларец. – А то у нас тут и дамские есть.

– Курю! – томно ответила та и первой вышла в распахнутую на веранду дверь. Веранда протянулась вдоль левой стены дома и выходила в сад.

Дима был потрясен. Она курит?! Он сто раз при ней смолил свой «Парламент», она даже носом не повела. Ни одна ноздря у нее не дрогнула! И от нее не пахло табаком – только сливочной помадкой. Диму это, кстати, страшно забавляло. Он подозревал, что она прихватила с собой коробочку и время от времени таскала оттуда конфеты.

Аркадий открыл свой ларец и поднес к ней, чтобы она выбрала себе сигарету, которая придется ей по вкусу. Она выбрала и сунула ее себе в рот, и все мужчины одновременно щелкнули зажигалками и протянули ей огонек. Самое удивительное, что Дима тоже протянул. Он и сам не понял, как это получилось. Марина его как будто загипнотизировала! От нее исходила мощная энергия, от которой у сильного пола подогревается кровь, размягчаются кости, а вместе с ними и мозги.

Софья, которая произнесла за ужином свое дурацкое пророчество о всеобщей близкой смерти, выглядела умиротворенной и молча пускала дым в направлении клумбы с петуниями. Дарья же была зла и щурилась на Марину, как кошка, опасающаяся за своих котят.

– Аркадий, на днях приезжают твоя жена с сыном! – заявила она мрачным тоном.

– Пусть приезжают, – равнодушно отозвался тот и спросил у Марины: – Вы любите кататься на лодке? У нас есть лодка, мы могли бы немного поплавать.

– Я поплыву с вами, – тут же решила Дарья.

– Мама, тебе не стоит так волноваться, – тихо сказал Юрий и похлопал ее по руке. – Аркадий уже много раз… плавал и ничего не случилось.

– На этот раз случится, – пообещала Софья, не оборачиваясь.

Почувствовав, что дело пахнет скандалом, Валерий Леопольдович неловко предложил:

– Давайте поговорим о чем-нибудь приятном.

– Что ты считаешь приятным, Валерий? – со смешком спросил Роман. – Сгнившие мумии?

Валерий Леопольдович зыркнул в его сторону и пробурчал:

– Например, кино.

– Кто ваш любимый артист, Мариночка? – спросил Аркадий, целиком сосредоточившись на Диминой «сестре».

– Конкин! – не задумываясь, ответила та.

– А! – обрадовался Роман. – Шарапов, в смысле «Место встречи изменить нельзя»?

– Да не потому, – с жаром возразила она. – Он озвучивал Леонардо Ди Каприо в фильме «Железная маска»!

– Ах, вот как!

– Ну да. Ди Каприо – большой артист, его не так-то просто озвучивать.

Глядя на нее, Дарья дымилась вся, а не только сигарета в ее руке.

– Надо же, – выплюнула она, – а я-то думала, что у Ди Каприо поклонницы не старше шестнадцати лет.

– Я и в самом деле ощущаю себя очень юной! – кокетливо сообщила Марина и часто-часто заморгала ресницами, отчего у Аркадия просветлела физиономия.

– Хотите, я покажу вам сад? – предложил он шоколадным голосом.

– Я пойду с вами, – немедленно решила его мать. – Ты не знаешь, где что растет.

– Дарья! – неожиданно завопила из комнаты старуха. – Позови мою медсестру!

Слова «моя медсестра» она произнесла таким тоном, что сразу стало ясно: она считает, что ей принадлежит здесь все, включая людей.

– Пойди с ним в сад, – сквозь зубы приказал Дима, наклонившись к Марининому уху. – И побудь там подольше.