Текст книги "Кошачий патруль"

Галина Куликова
Кошачий патруль

Таинственный Папаскин. Никогда не открывайте дверь неизвестным. Слишком много кошек

Неприметный запыленный автомобиль приткнулся к бортику тротуара возле обычного панельного дома в тени сиреневых кустов. Фары не горели, но мотор тихонько урчал. Со стороны водителя стекло было опущено, и в салон залетал прохладный ветерок, напоенный запахами городской летней ночи. Почти все окна дома были темными, а на крыше лежала круглая откормленная луна, проливая немного света во двор, где гуляла бесхозная собака. Больше во дворе не было ни души, и фонари светили так слабо, будто понимали, что им не для кого стараться.

Неожиданно в тишине раздался негромкий стук – это хлопнула дверь ближайшего подъезда, и на крыльце нарисовалась темная фигура. Человек ненадолго замер, потом быстро спустился по ступенькам и двинулся в противоположную от автомобиля сторону.

– А вот и наш любитель приключений, – пробормотал Арсений Кудесников, обращаясь к коту, дремавшему на пассажирском сиденье. – Смотри-ка, ровно два часа ночи. Время колдунов, нечистой силы и неверных мужей.

Кот в ответ дрогнул ухом и приоткрыл один глаз. Это был большой и увесистый персидский красавец по кличке Мерседес, который достался Кудесникову после скандального развода. Кот был умен, флегматичен и довольно покладист. Обожание хозяина принимал как должное и был абсолютно уверен, что в случае нужды тот собственноручно изловит для него пару мышей.

Арсений повсюду таскал любимца с собой, в том числе и на ответственные задания. Зачастую Мерседес помогал ему выпутываться из сложных ситуаций, отвлекал на себя внимание врагов и легко обезоруживал важных свидетелей. Что и говорить, – кот был красив, и при взгляде на его умильную морду у кого угодно могло дрогнуть сердце.

Тем временем человек, ради которого частный детектив пожертвовал сегодня сладким сном, миновал уже последний подъезд и завернул за угол. Арсений включил фары и ласково тронул ногой педаль газа. Машина скользнула вдоль дома и повторила маневр жертвы. Жертвой был Андрей Иванович Папаскин, главный бухгалтер крупного концерна по производству упаковочных изделий. Ему только что стукнуло сорок пять, и он был женат. Последнее обстоятельство как раз и выходило ему боком.

Задание у сыщика было простое и ясное – проследить за Папаскиным и выяснить, куда и зачем тот каждую ночь исчезает из дома в строго определенные часы. Заказчиком, понятное дело, являлась законная супруга Андрея Ивановича Марина. Обычно она спала крепко, сладко и без сновидений. Но однажды занедужила и, мучаясь кашлем, проснулась после полуночи. Муж на цыпочках уходил из квартиры. Она не стала его останавливать. Наоборот, затаилась. Вернулся коварный в шесть утра, забрался под одеяло и мгновенно захрапел. На следующую ночь повторилось то же самое. Мысль о том, что муж нашел другую и вот-вот разорвет священные узы брака, привела Марину в ужас. Как она будет без него? Что станет делать?

После долгих и трагических раздумий перепуганная женщина решила обратиться к частному детективу. Наняла первого попавшегося, но он до сих пор так ничего и не добился. Тогда, не в силах больше выносить неизвестность, она обратилась к Кудесникову, которого разрекламировала ей чуткая парикмахерша.

Вот уже четвертую ночь Арсений караулил Папаскина возле подъезда и провожал его до места назначения. Место было всегда одним и тем же – квартира на третьем этаже кирпичного дома, приткнувшегося на краю парка, прямо на соседней улице. На своем веку Кудесников повидал так много супружеских измен, что поначалу даже не сомневался в том, что бедолага попал в сети какой-нибудь прелестницы и уже растратил казенные деньги, пытаясь произвести на нее впечатление. Ему довольно быстро удалось выяснить, что квартира съемная, и снимает ее Папаскин вот уже несколько месяцев подряд. Однако никаких особ женского пола не появлялось в том месте, куда каждую ночь бегал бухгалтер. Когда тот под утро возвращался к жене, частный сыщик оставался на посту и сидел в засаде, ожидая, что рано или поздно прелестница обнаружит себя. Однако из квартиры никто не выходил, на звонки не отвечал и признаков жизни не подавал. Там не зажигался свет, не шумела вода, не разговаривал телевизор. Кудесников был заинтригован. И решил, что настало время действовать. Сегодня он был твердо намерен не ограничиваться одним только наружным наблюдением.

Тем временем Папаскин рысцой пробежал несколько проулков и нырнул в подъезд знакомого уже сыщику кирпичного дома. Кудесников ехал за ним медленно, опасаясь привлечь к себе внимание. Впрочем, опасался он зря – Папаскин так ни разу и не оглянулся. Роста гуляка был невеликого, лицом не вышел и вообще производил впечатление хиляка-разрядника. Кудесников решил, что это из-за сидячей работы. Бухгалтерам следует молоко пить да на велосипеде кататься.

Подрулив к дому, он ткнулся носом в газон и заглушил мотор. Неподалеку стоял старый рыдван с покосившимся бампером. В том месте, где должен был находиться шофер, тлел огонек сигареты.

– Эй, на палубе! – негромко окликнул Арсений, высунув голову из окна. – Греби сюда.

Некоторое время назад он поднял с постели своего внештатного помощника Алика Малахова и потребовал, чтобы тот мчался на подмогу. Тот послушно примчался и теперь, кряхтя, выбрался из машины.

Вообще-то чаще всего Кудесников работал один. Многие клиенты считали это плюсом: им казалось, что в конфиденциальные дела стоит посвящать как можно меньше людей. Сыщик занимал скромный офис, состоявший из небольшой комнаты с письменным столом и фикусом. Место секретарши обычно пустовало. Вероятно, оно было заколдованным. Женщины приходили, почти сразу теряли голову от босса и вскоре увольнялись, не вынеся груза безответной любви.

Не то чтобы Кудесников не крутил романы – очень даже крутил. Список девушек, испытавших силу его объятий, мог бы составить целый том. Однако работа была для него священна, и он никогда не смешивал удовольствия с делом. Разумеется, ему приходила в голову мысль нанять помощника-мужчину. Однако и это не срабатывало. Бестолковых молодых людей он отсеивал сразу, а толковые через некоторое время начинали мнить себя великими сыщиками, совали нос куда не надо, и Кудесников их выгонял. Последняя секретарша, Маня, держалась из последних сил. Может, она была не шибко умной, зато аккуратной и преданной. И тоже трепетала в присутствии босса. Чтобы скрасить ее страдания, Кудесников дарил ей шоколадные конфеты. На большее у него просто не хватало воображения.

Тем временем Малахов захлопнул дверцу своего рыдвана и швырнул окурок на асфальт.

– Ну что? – спросил он шепотом, дождавшись, пока Кудесников с Мерсом подойдут поближе. – Кто у нас клиент?

– Клиент только что вошел в подъезд, – ответил тот, дергая цепочку. Кот неохотно придвинулся и сел, обернувшись хвостом.

– Понял, – ответил Малахов. Наклонился и почесал Мерседеса за ухом. – Я его видел. А чего делать-то нужно?

– Пока ничего. Будешь страховать меня.

– Какова угроза? – на всякий случай спросил Малахов.

Сказать по правде, он не очень-то и боялся. Несмотря на то что босс постоянно ввязывался в какие-то авантюры, дело еще ни разу не доходило до настоящей драки. Все ограничивалось одной болтовней. Кудесников обладал уникальной способностью заговаривать людям зубы и врал так нагло, напористо и с таким удовольствием, что даже самые отпетые негодяи терялись перед ним, как малые дети.

– Мы с Мерсом постараемся действовать аккуратно, – сказал сыщик, озираясь по сторонам. Вокруг было пусто, сонно и даже немного жутковато. Парк стоял у них за спиной, черный и торжественный. Плотная и колючая стена кустарника на переднем плане, обрызганная тусклым лунным светом, выглядела устрашающе. Кто угодно мог выскочить из-за нее, поэтому поворачиваться к ней спиной совсем не хотелось.

– Значит, расклад такой, – продолжал вполголоса Кудесников. – Нашего подопечного ты видел. Условно будем называть его «бухгалтер». Парень повадился бегать по ночам от жены. Бегает всегда в одно и то же место – вот в этот самый дом, в квартиру номер двадцать семь на третьем этаже. Приходит, зажигает свет, задергивает плотно шторы… Появляется часа через три-четыре и трусит домой.

– Женщина? – спросил умный Малахов и сплюнул, покосившись на кота – не обидится ли? Тот что-то вдумчиво выкусывал из передней лапы, распустив когти.

– Судя по всему, нет там никакой женщины, – с досадой сообщил Кудесников. – Мне уж и самому интересно, что он там делает.

– Да практически что угодно, – пожал плечами Малахов. – Помнишь того профессора, который по ночам склеивал модели танков? Тоже думали – супружеская измена…

– Ты давай не отвлекайся. Итак, вот что я выяснил. На лестничной площадке рядом с интересующей нас квартирой находятся еще три. В одной живет глухая старушка, а в двух других – одинокие женщины.

– Кто бы сомневался… И почему тебе постоянно попадаются бабы? Да еще одинокие?

Малахов был обременен семьей и изнывал под тяжестью своего супружества. Брак он воспринимал как некую повинность, выплачивая жене ежемесячную дань в виде зарплаты, заработанной с риском для жизни.

– Впрочем, одна женщина отпадает сразу, – не обратив внимания на трагическую реплику помощника, продолжал Кудесников. – У нее есть любовник. Кстати, сосед со второго этажа, экспедитор. Говорит жене, что работает ночью, а сам поднимается на один лестничный пролет и…

– Удобно устроился, – похвалил Малахов, возведя к небу маленькие, вечно бегающие глазки.

– Остается вторая – Наталья Заботкина. Дама в самом соку, дважды разведенная, ищущая, надо полагать, новых ощущений.

– И ты собираешься ее осчастливить. Вот интересно… Два часа ночи. Что ты скажешь, выдрав ее из постели?

– Пока не знаю. Сориентируюсь по ходу дела.

– И что она может знать про твоего бухгалтера? – не отставал Малахов. – Ведь он появляется в этом доме только по ночам.

– Ай, – отмахнулся Кудесников, – много ты понимаешь. Бывают такие расклады! Они могли оба выйти под утро покурить на балкон и разговориться. Или она услышала за стеной громкий стук и зашла узнать, что случилось… В любом случае мне нужна информация. Больше я не могу впустую тратить деньги клиентки. Я должен выяснить, что делает по ночам этот тип. Возможно, придется даже пойти на риск и встретиться с ним лицом к лицу. Кстати, очень важно, что этажом ниже, прямо под квартирой этой самой Заботкиной, проживает разбитная дамочка, которая меняет ухажеров как перчатки. Будет повод поговорить по душам!

– Если бы я позвонил ночью в незнакомую квартиру, вряд ли со мной стали бы беседовать по душам.

– Поэтому я – босс, а ты сидишь внизу и ждешь сигнала.

– И какой это будет сигнал? – с подозрением спросил Малахов. – Серия выстрелов?

Именно в этот момент кот неожиданно вскочил на все четыре лапы и напряженно застыл, глядя на стену кустарника.

– Пока курил, ты ничего не заметил? – еще больше понизив голос, спросил Кудесников. – Странного?

– Один тип вышел из подъезда, вокруг дома обошел и опять скрылся. Я думал, может, он моцион совершает.

– А тип как выглядел?

– Ну… Роста среднего, волосы темные, челка такая… свисающая.

– Черт, – ругнулся Кудесников. – Не нравится мне это. Типа со свисающей челкой я видел здесь позавчера. Крутился возле дома. Надо как следует оглядеться. Конечно, может быть, он здесь живет. А может, и нет.

– Тебе решать, Арсений. Я только сижу внизу и жду сигнала. Кстати, если просигналишь, что делать-то?

– Откликнуться на зов. Ты, главное, ко мне беги, а там разберемся.

– Не работа, а театр, – пробурчал Малахов. – То я генерала какого-то изображаю, то бандита.

– Ну, положим, бандит из тебя как из плевка горчичник. Смотри наверх. Видишь, наш бухгалтер шторы задергивает? Прохлаждаться некогда. Если снова увидишь типа с челкой, присмотри за ним.

Кудесников наклонился и, подхватив кота на руки, торопливо двинулся к подъезду. Как открыть наружную дверь, он давно уже знал – подсмотрел, на какие кнопки нажимал пьяный жилец, возвращавшийся домой после капитального загула.

В подъезде было сумрачно и тихо. Влажный нос Мерседеса задвигался, впитывая новые запахи.

– Сосредоточься, – велел Кудесников. – У тебя ответственное задание: очаровать Заботкину. Впрочем, тебе, паршивец, это нетрудно. Женщины, которые не любят кошек, встречаются в природе так же редко, как голубые бриллианты или белые львы.

Он оборвал себя на полуслове, потому что неожиданно понял, что в подъезде кто-то есть. Кто-то затаился наверху и старался не шуметь – и даже не дышать. Впрочем, недавно этот кто-то курил и, значит, вряд ли представлял серьезную опасность. Добравшись до третьего этажа, Кудесников потоптался возле подоконника, пошаркал ботинками, похлопал в ладоши, рассчитывая вызвать интерес того, кто прятался в подъезде. Краем глаза он следил за лестницей. И вот перед его взором мелькнула длинная темная челка и сверкнул любопытный глаз. Тот самый тип. Судя по глупому поведению, дилетант. Кудесников решил, что сейчас не время с ним разбираться – поднимется шум, а это не в его интересах.

Он расстегнул рубашку, выпростав ее из штанов, взлохматил волосы и изо всех сил потер глаза кулаками, чтобы они покраснели. После этого взял Мерседеса под мышку и позвонил в квартиру Натальи Заботкиной. Раз, другой, третий…

За дверью послышалась возня, и тонкий голос спросил:

– Кто там? Что вам нужно?

– Таточка, меня зовут Арсений. Я из квартиры снизу. Вы, знаете ли, на нас протекли! Посмотрите, лапочка, что у вас там в ванной! Скорее, скорее! Наводнение устроили…

Как и предполагал Кудесников, дверь немедленно распахнулась, и на пороге возникла пухленькая женщина в халате, накинутом поверх ночной рубашки. Двумя руками она приглаживала вздыбленные кудряшки. Глаза у нее были испуганными.

– Наводнение? Да этого не может быть! Я всегда воду выключаю! Ой, какая киса…

Киса индифферентно висела под мышкой у Арсения, томно жмурясь.

– Его зовут Мерседес. Давайте быстренько вместе посмотрим, что происходит, а то у нас все полки в ванной размокли.

– Вот, идите сюда, – повела его в глубину квартиры Наталья. – Смотрите, все сухо!

Кудесников правильно рассчитал, что Заботкина примет его за очередного хахаля разбитной соседки снизу.

– Действительно сухо! – озадаченно согласился он, отстегнув цепочку от ошейника и легонько наподдав коту под зад. Тот вприпрыжку унесся в комнату. Хозяйка ничего не заметила. – Наверное, это где-то между перекрытиями трубы разошлись. Нужно срочно водопроводчика вызывать. Раз уж я вас разбудил… Вы позволите?..

Они вдвоем отправились в гостиную, причем хитрый Арсений даже не подумал застегнуть рубашку. Женщины всегда были падки на его тело, да и немудрено – высокий, стройный, обаятельный и умный, он производил на них сногсшибательное впечатление. Торс его был поджарым и загорелым, мышцы твердыми, а глаза – ясными и беззастенчивыми.

Сначала они с доверчивой Татой искали телефон ЖЭКа, потом сыщик звонил воображаемому водопроводчику и требовал немедленно прислать спасательную водопроводческую бригаду. Когда пришло время выманивать из-под кресла кота, хозяйка уже болтала без умолку. Однако – увы! – о том, что квартира рядом сдается, она и понятия не имела. И Папаскина ни разу в глаза не видела. Единственное, что удалось установить Кудесникову, – это то, что новый жилец не шумел по ночам, не ронял мебель и не устраивал оргий.

Мерседес вылезать не желал, и Арсений вознамерился было поднять кресло в воздух, лишив кота убежища, однако в этот момент снаружи донесся страшный грохот – на лестничной площадке кто-то изо всех сил шарахнул дверью.

– Минуточку! – поднял руку сыщик, и Тата замерла, преданно глядя на него. – Оставайтесь тут, я пойду посмотрю, что там такое.

Во входной двери имелся «глазок», который давал хороший обзор, и Кудесников припал к нему, опершись на дверь обеими руками. То, что он увидел, заставило его крякнуть от досады. На лестничной площадке прямо перед квартирой Папаскина стоял тот самый тип со свисающей челкой, которого сыщик засек в подъезде. И сейчас он повторял все его недавние манипуляции! Вытащил рубашку из штанов и расстегнул пуговицы, обнажив жалкий впалый живот и безволосую грудь. Потом разлохматил чуб и потер кулаками глаза.

– Идиот! – прошептал Арсений и уже собрался выскочить и остановить подражателя, но не успел.

Тот протянул руку к звонку и нажал на кнопку. Дверь открылась сразу. Судя по недавнему грохоту, уже во второй раз. На пороге появился Папаскин, которого было плохо видно, зато хорошо слышно.

– Вот что, молодой человек, – злобно сказал он. – Или вы немедленно уберетесь отсюда, или я вызову милицию!

– Но вы на-на-на… На нас те-те-те… Течете! – сообщил тот, мотнув головой.

Было ясно, что он классически заикается и ему трудно выговорить фразу без запинки.

– На кого – на вас? – спросил Папаскин, возвысив голос. – Кто вы такие? Откуда вы? У меня в ванной комнате сухо, как в Сахаре. Я в эту ванную даже мыла не приносил!

В ответ на его выкрики распахнулась сначала одна дверь – слева, потом вторая – справа. Кудесников, не желая оставаться в стороне от происходящего, тоже приоткрыл дверь и осторожно из-за нее высунулся. На пороге первой квартиры возвышалась мощная старуха в ситцевой ночной рубахе и лохматых шерстяных носках. На груди у нее лежала тощая коса, похожая на старую веревку.

– Говорите громче! – гаркнула она басом. – Я ничего не слышу! Чего надо? Чего вы звонили?

– Я о-о-о-о… ошибся, – выплюнул нарушитель спокойствия.

– Громче! – потребовала старуха.

– О-о-о…

На пороге второй квартиры нарисовался заросший щетиной до самых ушей мужик в боксерских трусах и короткой футболке, на которой было написано «Опа!». Мужик был приземистым и кулакастым.

– Это ты звонил, штырь? – недружелюбно спросил он, почесывая живот. – Хотел чего?

– Он ко мне звонил, – объяснил Папаскин. – Я тут квартиру снимаю… Говорит, сосед снизу. Говорит, я на них протекаю. А как я могу протечь, когда я даже воду не включаю? Чаю не пью, руки не мою, в туалет не хожу…

Кудесников окинул бухгалтера цепким взглядом. Одет полностью, и обмундирование в абсолютном порядке. Никаких признаков того, что он торопливо влезал в брюки. Судя по всему, любовницы у него действительно нет. Вряд ли также Папаскин переодевается здесь в женское платье и красуется перед зеркалом. Загадочно.

– С какого такого низу? – спросил между тем мужик в трусах и посмотрел на визитера с подозрением. – Из какой ты, говоришь, квартиры?

– Ко-ко-ко… Которая под ни-ни-ни… под ним. – Идиот с челкой мотнул подбородком на Папаскина.

Именно идиот. Кудесников мгновенно смекнул, что сейчас будет. Судя по всему, мужик в трусах был не кто иной, как тот самый экспедитор по фамилии Чуканов, который бегал к любовнице на третий этаж. Он говорил жене, что работает до утра, и оставлял ее одну. А потом среди ночи появляется этот полураздетый крендель. Выходит, жена экспедитора в его отсутствие не скучает. И вряд ли муж оставит такую горячую новость без внимания. Мужчины легко изменяют женам и никогда не прощают жен за измены.

– То есть ты говоришь, что заливает двадцать третью квартиру?! – вздыбился Чуканов.

– Д-д-д… Ва-ва-ва… Да.

– Говорите громче! Я ничего не слышу! – прогрохотала старуха, выставив вперед одно ухо. Предварительно она заправила за него выбившуюся из косы прядь. Было ясно, что она сгорает от любопытства.

– Это между перекрытиями трубы разошлись! – совершенно неожиданно для Кудесникова сообщила Наталья Заботкина, выглянув из-за его плеча. – У меня тоже все сухо, а внизу – потоп!

– Кто утоп?! – закричала старуха и вытянула шею, ощупывая глазами всех по очереди.

– Значит, ты из двадцать третьей? – спросил Чуканов. От его сладкого голоса веяло чем-то зловещим. При этом он повел плечами так, словно разминал их перед броском. – Значит, тебя там пригрели, да? Кто ты вообще такой, штырь? А ну-ка, доложи!

– Ой! – сказала Заботкина и закрыла ладонью рот.

– Тата, вам лучше уйти, – решил Кудесников, нежно развернул ее и придал некоторое ускорение. – Кажется, сейчас тут будет небольшая свалка… Если я быстренько ничего не придумаю, – пробурчал он себе под нос.

После чего прикрыл дверь, достал из кармана мобильник и позвонил бухгалтерской жене. Та, разумеется, не спала. Ждала, пока муж вернется из очередной отлучки. Судя по голосу, плакала.

– Это Кудесников, – вполголоса сообщил сыщик. – Марина, быстро опишите того частного детектива, которого вы нанимали до меня.

– Ну, он невысокий, – растерянно ответила та. – С такой длинной челкой…

– Он заикается?

– Точно, – обрадовалась Марина. – Заикается. И еще у него косоглазие.

– А также косоумие.

– Что-что?

– Говорю – как его зовут?

– Белкин. Вениамин.

– Веня, значит…

Кудесников отключился и сразу же набрал номер Малахова:

– Тревога. Поднимайся на третий. И достань видеокамеру из багажника.

– Так она не работает, – попытался возразить тот.

Слышно было, как хлопнула дверца. Помощник торопился выполнить указания босса.

– Наплевать. Лети мухой. Делай вид, что снимаешь, понятно? Подыгрывай мне. Да, и сорви по дороге объявление с двери подъезда. Код подъезда ты помнишь?

Пока сыщик вел телефонные переговоры, обстановка на лестничной площадке накалилась до предела. Чуканов грудью наступал на дурака Белкина, который уже допятился до самой лестницы и вот-вот обещал оступиться и полететь вверх тормашками. Старуха прямо в носках вышла из своей квартиры и стояла на плиточном полу – довольно чистом, к чести здешней уборщицы. Папаскин, втянув голову в плечи, нервно мял пальцы и хрустел суставами. Услышав внизу шум, Кудесников решительно вышел вперед, хлопнул в ладоши и громко крикнул:

– Все, граждане жильцы, концерт окончен! Чуканов, не стоит пороть горячку, уберите грабли и слушайте меня.

Пораженный тем, что его назвали по фамилии, мятежный экспедитор остолбенел и уставился на Кудесникова. Из своей квартиры выглянула Заботкина, и тот позвал:

– Тата, идите сюда, вас это тоже касается.

– Меня?!

– Конечно, вас. Это же вы открыли ночью дверь незнакомому мужчине. То есть мне.

– Но… Как – незнакомому? Вы же сказали, что пришли снизу и что я на вас протекаю!

– Мало ли что я сказал. Душечка, я в первый раз в вашем доме. Вы все видели объявление на двери подъезда?

В этот момент, как по волшебству, на лестничной площадке возник отдувающийся Малахов с видеокамерой в одной руке и упомянутым объявлением в другой. Объявление было сорвано второпях и выглядело обгрызенным.

– «МВД предупреждает… – процитировал Кудесников, вырвав его у Малахова из рук и высоко подняв в воздух, – …в целях предотвращения квартирных краж и террористических актов… Не открывать, не поддаваться на провокации, быть бдительными!» Ваша лестничная площадка не прошла тест на высокий уровень гражданской ответственности. Мы сегодня проводим учения не только мобильного состава местных отделений милиции, но и гражданского населения. В целях вашей же собственной безопасности.

– А мы не обязаны! – с опасливым гонором заявил Чуканов, отступая к квартире своей любовницы. – Вы нарушаете неприкосновенность этого… жилища!

– Ваше жилище этажом ниже, – напомнил сыщик. И чтобы окончательно подавить мятеж, грозно добавил, оглядывая всех жильцов по очереди: – Выношу вам, граждане, общественное порицание! Надеюсь, подобное никогда не повторится.

– Где загорится? – крикнула старуха так громко, что Малахов от неожиданности едва не свалился с лестницы. Все это время он с важным видом стоял на верхней ступеньке и водил по сторонам неработающей камерой.

– Кто-нибудь, отправьте ее спать, – потребовал Кудесников непререкаемым тоном.

Как ни странно, на его призыв откликнулся не кто иной, как Папаскин. Он шагнул к глуховатой соседке и, взяв ее под локоток, вознамерился водворить на законную территорию. И тогда идиот Белкин, который все это время молча стоял у стены, воспользовавшись тем, что Папаскин оставил дверь в свою квартиру без присмотра, совершил стремительный бросок головой вперед, перепрыгнул через резиновый коврик у порога и скрылся внутри. Это произошло так неожиданно, что все опешили. Даже Кудесников на секунду обалдел.

Папаскин опомнился первым. С негодующим криком он рванул вслед за диверсантом. Послышался шум борьбы, короткий вскрик, сопение, и Белкин почти сразу вылетел обратно на лестничную площадку. Тотчас появился разъяренный Папаскин. Справиться с соперником ему помог адреналин, а не комплекция.

– Ах ты, гадина! – крикнул он напоследок, топнув ногой, словно на шкодливого щенка, который только что сгрыз его башмак. – Ты зачем это сделал?

– Хот-хот-хот…

– Хотел получить по башке, – подсказал Кудесников.

Он не стал ждать, что будет дальше. Схватил идиота за шиворот и встряхнул.

– Вот что, Белкин. Ты будешь строго наказан за проявленную недисциплинированность и вопиющую инициативность. Малахов, отведи его вниз.

Белкин так же, как недавно экспедитор, вздрогнул, когда его назвали по фамилии, и замер. Лицо его было светлым, а глаза смотрели в разные стороны.

– Какого черта ему было нужно в моей квартире? – фальцетом закричал Папаскин. – Что вы тут себе позволяете?! Я буду жаловаться вашему начальству! Кто вы вообще такие?!

– Жалуйтесь, – не стал возражать Кудесников. – Не могу вам запретить. А кто мы? Специальная группа МВД, созданная для подъема гражданского самосознания жильцов, проживающих по адресу, совпадающему с местом их постоянной прописки. Ответственный за операции, проводимые в ночное время, – подполковник Огурцов. Но я и так обещаю вам, что Белкин будет наказан по всей строгости закона. Белкин, идите отсюда прочь. Малахов, забери Белкина!

Он сказал это примерно таким тоном, каким хозяева говорят своим волкодавам «фас!».

– Никто не имеет права звонить в квартиры по ночам! – неуверенно сказал Чуканов, наблюдая за тем, как несчастного Белкина утаскивают вниз. – Раз ничего не случилось.

– А ведь что-нибудь обязательно случится, если милиция не будет предпринимать никаких предупредительных мер. Вы об этом подумали?

По лицу Чуканова было ясно, что нет, об этом он не подумал. Его любовница, все это время маячившая где-то в глубине коридора, начала тянуть милого за край футболки, пытаясь возвратить обратно.

– А вы ведь у меня кота забыли! – подала голос Тата Заботкина, протянув Кудесникову цепочку и глядя на него с обожанием.

Ей нравилось, как он тут распоряжается и выглядит при этом таким значительным. А с ней он был ужасно мил и даже выпил чашку чая. Ну, может, не выпил, а проглотил, но все равно…

– Я никогда не забываю о своих товарищах, – ответил Кудесников и попросил: – Дверь откройте пошире. Мерс, иди сюда, мы закончили! – крикнул он.

Все, кто был на лестничной площадке, молча уставились на распахнутую Татой дверь. Прошло несколько секунд, и перед ними предстал красавец Мерседес. Огромный, пушистый и важный. Все ахнули. Кот подошел к хозяину и встал, ожидая, пока к его ошейнику пристегнут цепочку.

– Умный, сволочь, – хмыкнул Чуканов, покачав головой. – Дрессированный.

– А какие у него глаза! – воскликнула Тата. – Просто человеческие глаза!

– Разве это коза? – громогласно изумилась старуха, вытянув шею.

– Спокойно, бабуля, – пробормотал Кудесников. – Операция подошла к концу, все расходимся по квартирам и в следующий раз думаем, прежде чем открывать дверь кому попало. Тогда у вас все будет в порядке и преступный элемент не причинит вам зла.

– Козла?! – опять воскликнула старуха и, склонив голову к плечу, уставилась на кота. – Разве это козел?

Кудесников не стал отвечать на провокационный вопрос и удалился, уводя своего любимца. Толкнув дверь подъезда, он со вздохом облегчения шагнул в магическую тишину ночи и с аппетитом глотнул прохладного воздуха.

Белкин сидел рядом с Малаховым в его рыдване и ждал приговора.

– Ты что же это, засранец, – весело и зло сказал Арсений, наклонившись к окну с опущенным стеклом, – позоришь звание частного сыщика? Ты зачем звонил во все квартиры подряд, а? Говори, скотина.

– Я нез-нез-нез… Не знал, где он жи-жи-жи…

– Ты болтался тут три недели и не выяснил, в какую конкретно квартиру ходит бухгалтер!

– От-от-от…

– Пошел ты к черту, – бросил Кудесников в сердцах. – Вылезай, пересаживайся в другую машину. Поедешь со мной. Мне нужно тебя допросить как важного свидетеля. Отвечать будешь письменно, иначе допрос продлится двое суток.

Алик Малахов захохотал и выбрался наружу. Ему не хотелось пропустить ничего из диалога двух коллег по работе.

– Этот парень чего, тоже частный детектив? – спросил он босса.

Тот устроил кота на заднем сиденье, а Белкина загнал на переднее, чтобы глаз с него не спускать. Белкин, правда, не особо и сопротивлялся. Вид у него был потрепанный, рубашку он застегнул криво, волосы попытался пригладить руками, но сделал только хуже, и теперь они двумя совиными ушами торчали в стороны.

– Детектив, – мрачно подтвердил Арсений. – Вернее, он так думает. Мало того, что этот затейник перебудил всех соседей, так еще и Папаскина взбаламутил. Теперь к нему не подступишься. По крайней мере без основательной подготовки.

– А откуда он взялся-то?

– Клиентка наняла, – не обращая на сопящего Белкина никакого внимания, продолжал Кудесников. – Еще до меня. Думала, получится дешево и сердито. И вот оно, это дешево, до сих пор коленца выбрасывает! А уж скоро месяц, как взялся за дело… Самоучка хренов. Не Белкин, а Самоделкин.

Всю дорогу Белкин угрюмо молчал. Арсений привез его в свою квартиру, запер дверь на ключ, а ключ забрал с собой в ванную, пообещав начать допрос через десять минут. Однако когда он вновь появился в комнате, то увидел, что тот спит, свернувшись калачиком на маленьком диване. Мерседес сидел напротив, на спинке кресла, и пристально смотрел на незваного гостя. Кудесников тоже принялся его рассматривать. Лицо Белкина было безмятежным, как у дитяти. Вот джинсы на нем были хорошие, и носки явно дорогие. И как этому типу удавалось зарабатывать? Неужели частным сыском?

Разумнее было дать ему выспаться, а потом уже принуждать к даче показаний. В конце концов, этот болван хоть на несколько секунд, но все же проник в квартиру Папаскина. Вдруг он видел там что-нибудь невероятное?

На следующий день выяснилось, что Белкин ничего невероятного не видел. Однако в каждой записке, с помощью которых они с Кудесниковым довольно резво общались, не забывал спрашивать, заплатят ли ему еще денег.

Отправляясь к клиентке, Арсений взял Белкина с собой. В конце концов, его нужно было как-то нейтрализовать, и сделать это могла, судя по всему, только жена Папаскина, которая его, собственно, и наняла.