Текст книги "Тень Феникса. Начало ее восхождения"

Глава 3. Матерь Небес мертва, да здравствует Матерь Небес

Уже через час после трагедии ритуальный зал опустел. Теперь посреди цветов и подарков стояла лишь огненная звезда. Она рассматривала алтарь и стены, которые также были декорированы слезами силан – так много Дитя принесло их из сокровищницы, что помимо алтаря слуги смогли заполнить две огромные стены зала этими злополучными слезами. Огненная звезда всегда была уверена, что даже владея безграничной силой можно не уметь ей пользоваться, а потому считала решение Луны о характере церемонии выбора Матери Небес совершенно глупым. Галатея поднесла к глазам кулон – шлифованную слезу в оправе – такие кулоны носил каждый житель Разгада – как небесной его части, так и земной. Благодаря камню силы светил централизовались и удар был мощнее, по крайней мере так говорила ее мать. Пользы в этих камнях для простых жителей не видел никто. Галатею всегда завораживали эти камни, они были повсюду – Разгадцы носили множество украшений с ними, их вплетали в волосы, ими украшали платья. Огненная звезда уже давно хотела узнать природу этих камней, их происхождение, возможности для использования, но об этом мать всегда молчала, а теперь уже никогда и не скажет. Галатея сняла кулон и стала пристальнее рассматривать камень. Уже не в первый раз она это делала, но понять секрета не могла. Она была уверена, что мать что-то не договаривала, но что?

Красные от долгих рыданий глазки уставились на Галатею с другого конца зала. Титания незаметно подкралась к сестре и уткнулась в ее плечо. Галатея уже четыре раза успокаивала Титанию. Никак звезда не могла взять в толк, почему Титания скорбит по Луне – она была никудышной матерью и еще более никудышной госпожой. В смерти Матери Небес Галатея видела только превосходную возможность поднять Разгад с колен, улучшить правление и укрепить военный строй.

Совет Разгада заседал уже три часа. Селениана порядком устала слушать бесконечные доклады о последней деятельности ее матери. Каждый советник начинал свою речь, конечно же, с выражения соболезнования присутствующим дочерям Луны. Самые умные из советников быстро переключались со слов вознесения заслуг Луны на панегирики Новой Госпожи, в которых помимо прочего, они умудрялись перечеркнуть все свои похвалы умершей Матери Небес, тонко подметив, что без влияния Селенианы ни одна из заслуг Луны не состоялась бы. Подобная лесть казалась Селениане кощунственной – ведь тело ее матери еще даже не было предано небесам. Поэтому уже после третьей речи Селениана перестала вникать в происходящее на собрании Совета. Все ее присутствие теперь ограничивалось лишь кивками и улыбками. Водной звезде вспомнилось, как мать показывала ей потайную комнату. Сложно вспомнить где именно она находилась, но в детское сознание запала ее обстановка. Небольшой камин с неутихающим пламенем, расстеленное на полу лоскутное одеяло цвета пера ясинки, огромный сундук с причудливым замком, ключ от которого Селениане так и не довелось увидеть. Луна показывала дочери какие-то свитки и спрашивала может ли она понять, что в них говорится. Конечно, Селениане не удалось понять, но мать еще долго настаивала, чтобы она внимательней рассмотрела письмена. Всякие попытки оборачивались неудачей, и в конце концов Луна сдалась. Но еще долго она водила Селениану в ту комнату и показывала странные вещи, из которых звезде больше всего запомнился альбом с рисунками лесных жителей Разгада. На одном из этих рисунков была девушка с золотыми крыльями. Сложенные они напоминали роскошную мантию, достойную мудрейших королей. Вспомнив все это, Селениана вдруг поняла, что эта комната была окутана какой-то тайной, скрываемой ото всех. Звезде не удалось припомнить, чтобы мать хоть раз говорила с ней или с кем-то другим об этой комнате за ее пределами. Маленькая деталь той загадочной комнаты, которая неожиданно пришла водной звезде на ум, пока советник Стакс распинался перед Советом, кружась в непонятном танце своего доклада, до ужаса напугала ее. Селениана вдруг вскочила с места, прервав этим ход мыслей Стакса, и в непонятной для всех дрожи начала спрашивать, что присутствующие знают о потайной комнате замка. Скучающая Галатея вмиг вышла из оцепенения и обратилась в слух. Она никогда не питала иллюзий, что мать показывает и рассказывает ей все то же, что и Селениане, поэтому стоило сестре упомянуть о каком-нибудь разговоре с матерью, как Галатея уже чуть ли не хваталась за карандаш и бумагу, чтобы не упустить ни одного слова. Из десяти советников ни один не смог припомнить, чтобы ему «доводилось до сего дня услышать от Луны или от кого-то другого о потайном проходе или же если угодно потайной комнате Замка Света», как сказал советник Фавль. Селениана в несвойственной ей манере выразила, а правильней даже сказать, выкрикнула своё пожелание заполучить планы и чертежи Замка Света. Тут уж Галатея не смогла сдержать смеха:

– Сэл, этот замок из страны силан, если ты не знала – чертежей нет.

Селениана надула губки и уже через секунду высказала новое, теперь уже возложенное на служанку, мирно ждавшую у входа, поручение:

– Приведи мне любого, кто способен найти эту чертову комнату.

На том собрание и закончилось, что жутко обрадовало Титанию – она уже не могла сидеть среди такого огромного количества взрослых, рассуждающих на самые неприятные для ее ушек темы. Уже близился столь горячо ожидаемый звездой вечер, ведь его наступление означало, что она может пойти в сад. Пожалуй, только для Галатеи оставалось загадкой что Титания делала в саду каждый вечер на протяжении уже трех месяцев. Не так давно ныне покойная Матерь Небес в разговоре со своей старшей дочерью высказалась на этот счет:

– Разве что слепой не заметит переглядываний Титании с Кироном.

Покойная Матерь Небес всячески поощряла эту привязанность. Именно эта ускользнувшая от глаз Галатеи привязанность могла объяснить ей причину столь возросшего в последнее время внимания всех окружающих к Титании. Но звезда все также оставалась в неведении. А суть этой новой привычки Титании была проста. В саду малютка Титания встречалась со своим возлюбленным Кироном– самым младшим среди братьев Сумерек. Этот молодой человек во всем был похож на Титанию кроме одного и, сказать по правде, даже это различие никак нельзя считать неиграющим в его пользу. В любом поступке Кирона, в любом его слове были видны мудрость и здравомыслие. Да, единственной разницей в характерах наших возлюбленных было отсутствие наивности у Кирона. Ему несвойственно было верить каждому на слово, несомненно, он был добр, но все же он мог отличить лицемерный интерес, от искреннего, он мог понять манипулируют ли им или нет – и это умение вносило гармонию в пару наших возлюбленных. Их брак навсегда мог бы запомниться людям, как самый красивый, сердечный и благодушный. Мог бы, если бы не одно обстоятельство, но об этом позже. А сейчас вернемся к Селениане, которая вышла из зала в самых расстроенных чувствах. Еще долго не уходили из ее головки, обрамленной серебристыми волосами, воспоминания о потайной комнате. Водная звезда решила во что бы то ни стало раскрыть ее тайну. Почему-то ей казалось, что в понимании той маленькой детали, что пришла ей на ум на собрании, не последнюю роль может сыграть Галатея, у двери которой Селениана как раз сейчас стояла.

Вообще Селениана давно не наведывалась в спальню сестры; комната наверняка уже выглядит по-другому, ведь так всегда бывает – перемены происходят, но мы не замечаем их, потому что всегда рядом, но стоит отвлечься на минуту, как вдруг понимаешь, что все вокруг уже не выглядит так, как раньше. Ни то что бы Селениана ошиблась в своих суждениях – как только дверь была открыта, перед водной звездой предстала все та же обстановка, которую она хорошо помнила. Во-первых, это, конечно, облако пыли, которое устремлялось в лицо каждому, посмевшему нарушить покой обители Галатеи. И во-вторых, горы книг, что буквально обрушивались на любого, открывшего дверь – без шуток, открытие двери спальни Галатеи было чревато травмами, ведь не каждый был готов к такому, в отличие от умудренной опытом Селенианы, ловко отпрыгнувшей от 15 упавших неведомо откуда книг. Да, книг все также было бесчисленное множество (количество которого Галатея легко могла припомнить, если бы у кого-то вдруг появилось желание узнать точное число книг в ее комнате) от книг ломились полки, столы, шкафы и тумбы, книги стопками лежали на полу без единой опоры, что уж там говорить о стопках, возвышающихся у каждой стены, полностью перекрывающих обои и гобелены, служившие когда-то украшением комнаты. Сейчас же книги служили единственным украшением комнаты и одновременно ее центром. Продвигаться вперед было практически невозможно, пол был начинен всяческими препятствиями – бумагами, чертежами, статуэтками и невообразимым количеством книг, конечно же – ковер проглядывал лишь маленькой полоской, ведущей от одной полки к другой и возвращающейся к выходу, огибая кровать. Как уже было сказано, Селениана для себя решила, что обстановка осталась неизменной, но это была лишь ее субъективная оценка, созданная невнимательностью, а моет быть и нежеланием что-либо подмечать. На самом же деле составляющая «библиотеки» Галатеи изменилась, ведь выросли новые горы книг случайно найденных авторов и уже знакомых, сменились старые горы – в некоторых книгах Галатея разочаровалась, некоторые покоились в библиотеке многие годы оставаясь непрочитанными, а когда их обладатель все же удостоил их обозначенной чести, они были изгнаны, поскольку не оправдали возложенных на них ожиданий. Но от мимолетного взгляда Селенианы на названия с обложек и корешков эта перемена вкусов и предпочтений, конечно, ускользнула – ведь не упомнить же тысячи названий книг и их авторов, особенно если ты никогда по-настоящему и не интересовалась этим, а лишь делала вид. (Что для Галатеи не было секретом – по ее мнению, все живое пропитано эгоизмом и глупо делать вид, что это не так. Она часто поговаривала: «нам всем плевать друг на друга, мы ищем общества кого-то только потому что нам нравится то, что МЫ ощущаем рядом с этим человеком». Но о циничных взглядах Галатеи мы еще много узнаем потом.). Зато, в отличие от незамеченных новых книг, пока Селениана, едва касаясь пола, умело парила по комнате, стараясь не задеть ни одной вещицы, от ее щепетильного взгляда не ускользнул слой пыли на всех книгах и предметах, любовно разложенных на каждой полке пред книгами, на книгах, между книгами. В комнате Галатеи не существовало, как она говорила, иррационально использованного пространства. Повсюду стояли пузырьки и флакончики духов из стекла самого разного цвета – красного, синего, бутылочно– зеленого, даже редко встречающегося эльфийского, играющего в лучах солнца невообразимыми красками. На полках и стопках книг возвышались огромные гипсовые бюсты и лепнины, наверняка отколотые Галатеей от стен домов древности, которые она по долгу службы посещала, останавливая забастовки. Служба Галатеи позволила ей собрать столь обширную коллекцию предметов и книг в своей комнате. И, конечно же, на книжных полках военачальника стояло множество маленьких иноземных статуэток, которые изображали невиданных зверей и существ. Застывшие в круговерти танца фарфоровые эльфы с их нежными и благородными телами, очертание которых невозможно скрыть изысканными полупрозрачными нарядами и элегантными ювелирными изделиями, являли собой разительный контраст со стоящими неподалеку грубыми и угловатыми фигурками нефритовых гномов, которые твердой рукой держали кирки и лопаты, врезающиеся в куски яшмы. Единороги и пегасы, драконы и фениксы, люди и вартаны– сколько еще великолепных контрастов можно было найти на полках комнаты огненной звезды! По отдельности простому обывателю эти фигурки показались бы неказистыми, даже странными, но в ансамбле всяческих красок и образов, эти предметы идеально оттеняли друг друга и создавали невероятную атмосферу. Тут нельзя не отдать должного талантливой руке Галатеи, столь тщательно подобравшей и искусно выставившей все эти фигурки в идеальный тандем – яркие фигурки привлекали внимание, которое позднее переходило на другие, более грубые, тем самым позволяя зрителю по достоинству оценить и те, и другие. И, конечно же, не стоит забывать, что все эти предметы были окружены различными ювелирными изделиями, которые Галатея практически не носила. Здесь можно было увидеть колечки и браслеты, подвески и кулоны, даже серьги, ношение которых вот уже много лет было для Галатеи недоступно. При первом взгляде казалось, что столько вещей просто не может вместиться в такое маленькое помещение. Да, комната была набита под завязку, многие бы наверняка именно так ее описали, если бы только смогли – каждому было известно, что высказанная вслух подобным образом оценка обители звезды обязательно дойдет до ее ушек, и уж тогда каждое слово будет подвергнуто серьезной и, надо признать, обоснованной критике. Ведь «книги не навалены, они лежат аккуратными стопками, каждый предмет, находящийся в комнате, имеет определенное значение и неважно эстетическое или практическое, а про беспорядок вообще нечего сказать, потому что это творческий беспорядок». Здесь невозможно не согласиться, поскольку помимо чтения Галатея неплохо рисовала и постоянно оттачивала этот навык, что в некоторой степени дополнительно оправдывало хаос, царивший в ее покоях. Что до пыли, то ее чрезмерное наличие можно объяснить тем фактом, что в свою комнату звезда не пускала слуг, поскольку они «уж наверняка перепутают все записи и разобьют добрый десяток статуэток».

Подведем же итог. Преодолев все выше перечисленные препятствия (которые иногда являлись таковыми исключительно потому что заставляли остановиться на полпути к желаемой цели, чтобы получше их рассмотреть и повертеть в руках, подобно сыру в мышеловке), Селениана-таки нашла Галатею под столом за чтением очередной книжки и теперь желала оторвать сестру от этого занятия, чтобы прояснить сказанное ею на собрании Совета Разгада.

– Что ты имела в виду?

Дочитав предложение, Галатея недовольно подняла непонимающие глаза на сестру, которая, уже поняв возникшее затруднение, постаралась дословно пересказать доклад всегда лаконично выражающего мысли военачальника:

– Луна вела дела неправильно и подтверждением тому ее смерть, кажется так.

– Тебе известно, что дворцовая стража почти сразу поймала убийцу?

– Естественно, мне сразу же доложили об этом, – фыркнула Селениана, отметив про себя, что усилиями советников осведомленность обо всем происходящем в Разгаде сделалась ее верным спутником только несколько часов назад, но она уже спела привыкнуть к этому положению, и теперь подобные вопросы даже немного раздражали ее, в конце концов она по сути новая Матерь Небес и уж в курсе судьбы убийцы ее предшественника.

– Тогда меня удивляет твой вопрос. Убийцей нашей матери стал недовольный торговец – выходец земной части Разгада.

– И что же? – от возмущения Галатея резко вскочила, позабыв, что для ее головки это будет не слишком приятно. Потирая ушибленное место, она продолжила:

– Если бы ты видела недавние восстания, видела людей и ярость в их глазах, тебе было бы проще понять – люди устали терпеть жестокую политику нашей матери. Ее убийство – только начало уже давно обещанной Разгаду войны.

– Ты вечно видишь повсюду войны, потому что страстно желаешь их, а на поверку оказывается, что речь идет о мимолетном недовольстве, быстро сменившемся неистовым преклонением и любовью. Думаю, ты ошибаешься и сейчас.

– Говорю тебе, Разгад на пороге войны. И эта война будет хуже любой из тех, что когда-либо видели небеса. Сегодня мне доложили, что с севера идут племена людей, которые заковали поток огня в железо по какой-то древней технологии. Мы не знаем всех возможностей этого оружия, я не исключаю, что мы на пороге войны, грозящей светилам уничтожением.

Когда до Селенианы дошел весь ужас произнесенных слов, она побледнела и опустилась на пол рядом с сестрой. Повисло долгое молчание, нарушенное в конце концов шепотом Селенианы:

– Почему ты не сказала это на собрании?

– И не вызвала массовую панику? – горько усмехнулась Галатея – уж кому как ни ей знать о ужасе подобного положения.

– Что ты собираешься делать? – предвидя подобный вопрос, Галатея пододвинула сестре открытую книгу. Селениана прочитала подчёркнутые военачальником слова:

ВРАТА СТРАНЫ СИЛАН

Глава 4. Врата тьмы

Всю ночь Селениана не могла уснуть. Стоило ей опустить голову на подушку, как события дня казалось вылезали из западни и наваливались на нее с тройной силой, желая задушить. Ритуал, смерть матери, слова Галатеи. Звезда не могла поверить, что сестра хочет призвать на помощь Дитя – Тоскану. К тому же водной звезде не давала покоя личность убийцы. Не в силах избавиться от мрачных мыслей, Селениана ворочалась в кровати, пока наконец не встала и не отправилась в темницу с личным охранником, что был приставлен к ней по требованию Галатеи. Селениана потеряла счет исчезающих из виду поворотам. Все дальше и дальше легкой поступью уносимая в глубь замка звезда приближались к самой древней его части. Здесь одетые в гобелены стены сменялись голыми и веющими холодом прародителями – ведь, как известно, первое, что необходимо замку – темницы.

В темнице, приняв самую непринужденную позу, восседал на полу крестьянин, лицо которого теперь уже никогда не изгладится из памяти всех звезд Разгада. Свершив месть, крестьянин этот сам сдался в руки правосудия. Казалось, Селениана перестала дышать, подойдя к камере убийцы ее матери. Но мотивы убийцы нисколько не интересовали звезду, в возбуждение и нетерпение ее приводило то, КАК крестьянин пробрался в замок, ведь в тот день все ворота города были заперты в преддверии грядущего праздника. Узник, словно прочитав мысли звезды, начал:

– Я долго готовился к тому часу – я годами продумывал план и смог его осуществить благодаря тайным ходам замка, вход в которые есть в каждой комнате замка Света.

– Откуда ты о них узнал? – нервно теребя сережку, спросила Селениана.

– Моей будущей женой должна была стать Ракиль, она работала тут служанкой и самые древние из слуг передали ей копию плана замка, который слуги рисовали многие десятки лет, – крестьянин хитро улыбнулся и достал из-за пазухи скомканный листок и встав помахал им перед лицом Селенианы.

– Что скажешь звездочка? – рассматривая Селениану, убийца уже понял, зачем она к нему явилась – не было сомнений, ей двигала не искренняя любовь к матери, не месть, а что-то другое.

Увидев вожделенный план, Селениана нервно сглотнула. Заметив это, крестьянин рассмеялся и продолжил:

– Так как? Моя свобода в обмен на этот листочек?

Кивнув, звезда нашла спрятанный среди пышных юбок ключ и протянула его в камеру, схватив листок. Крестьянин, ухмыльнувшись, продолжил так, будто и не собирался выходить из камеры.

– Знаешь, ведь твою мать убил не я, как бы мне того не хотелось.

Селениана, взбудораженная полученной картой, едва ли расслышала его слова:

– Она сама вонзила в сердце кинжал, – оторвавшись от карты звезда сладко улыбнулась.

– Я знала это, – сверкнув на прощание глазами звезда выскользнула из темницы, неся в руке, пожалуй, ценнейшее сокровище, о котором не знал даже ее личный охранник, оставленный на пороге сырой темницы.

И ступая по знакомым коридорам, теперь уж Селениана не сомневалась – потайная комната есть, и то, что в ней сокрыто, несет в себе гораздо больше значения, чем она думала, и подтверждением тому убийство Луны. Она поразила себя кинжалом, защищая от рук повстанцев какое-то знание, надо думать, очень серьезное. Пройдя к своей спальне, звезда велела охраннику оставить ее. Разложив на столе карту, Селениана пробежалась взглядом по западному крылу замка света. Найдя на карте свою спальню, Селениана с радостью обнаружила тайный ход, ведущий в спальню матери. Надавив на нужный камень в стене, звезда засияла, освещая себе дорогу к комнате, которую охраняли по приказу Галатеи двое солдат.

Горько было Селениане стоять посреди знакомой обстановки – никогда не бывала здесь звезда без матери. В потерявшей жизнь комнате казались призрачными те воспоминания, что пришли ей на ум. Дрожащими пальцами новая Матерь Небес трепетно касалась вещей Луны – будто вещи эти могли ожить и обругать Селениану за святотатство. Звезда чувствовала себя запертой в ловушке – словно воскресшие мертвецы, былые дни и разговоры мучали ее раздраженный ум. Много времени ушло у Селенианы чтобы собраться и начать искать потайную комнату, ради которой она и пришла в покои матери. Девушка стала осматривать бумаги, аккуратно сложенные в столе – здесь были донесения, отчеты совета, какие-то записи на непонятном языке, без сомнения принадлежавшие руке Луны. Среди прочего Селениана заметила старый, пожелтевший и рассыпающийся под весом прожитых лет листок с детской песенкой, которую покойная Матерь небес часто пела старшей дочери. Насколько помнила Селениана, Луна никогда не пела этой песни в присутствии Галатеи – будто она не достойна была такой чести. Селениану озарила странная догадка, побудившая внимательно перечесть строки песенки, вдумываясь в каждое слово.

 
Светил несметных чудеса
Сверкают ночью над землей.
Силой забытою давно
В узде держа людей гнездо.
Светил всех слава на устах,
Пылает ярче ягод страх.
Разгада честь – не тайна глаз —
Звезда украшена сердцами,
Что мы отдать готовы сами.
О ней слагает песни чернь,
О ней легенда бывших лет
Сияет силой небосвода,
Сокрытая простым узором.
В ней тайн бесчисленных краса,
Забытой истины звезда.
 

Селениана расхаживала по комнате, снова и снова перечитывая слова, знакомые ей с самого детства, будто в них мог крыться ответ на мучавший ее вопрос. Так оно, пожалуй, и было – смекалистая звезда поняла вложенную Луной подсказку и быстро нашла потайную комнату. А спрятан «ключ» к комнате был вот как – на столе издавна стояла вырезанная из эльфийского стекла, а потому сверкающая, статуэтка девы, державшей в руках своих несколько рубиновых сердец. Повертев статуэтку в руках, Селениана обратила внимание на одно из сердец – едва заметно на нем был высечен лист дурмана. Звезда припомнила, что похожим узором украшена внутренняя часть платяного шкафа, где она часто сиживала, играя с Галатеей в прятки. Открыла Селениана шкаф и осмотрела узор на задней стенке шкафа – все листы были нарисованы искусной рукой, но один из них был вдобавок украшен маленьким рубином, надавив на который можно было открыть дверь в потайную комнату.

Комната выглядела в точности так, как водная звезда ее запомнила, разве что пропал с пола дивный ковер. Осмотревшись, Селениана с удивлением для себя отметила, как обстановка этой комнаты отличается от той, что она уже сотни раз видела в покоях Луны, когда слушала ее вечерние наставления. Похоже, что эту комнату обставила не ее мать – не было здесь той строгой сдержанности, что была присуща Луне. Водная звезда распахнула потертые двери красного шкафа, ожидая увидеть там все, что угодно, но только не слезы силан, аккуратно разложенные по стеклянным банкам. Никакой важности в поисках Селенианы это не представляло, но все же выглядело странно. Звезда даже подумала, что должно быть Луна отложила их для себя с какой-то целью, ведомой лишь ей одной и унесенной уже к смерти на подаяние. Селениана стала даже перебирать в уме возможные варианты использования такого количества слез, но ответа так и не нашла. Но помимо этого она нашла и другие пузырьки, подписанные знакомой рукой. В действии зелий сомневаться не приходилось.

Внезапный вой ветра отвлек нашу героиню от ее рассуждений – закрыв на всякий случай шкафчик, звезда прошла к дальней стене, откуда ей и послышался звук. Эта стена была завешана гобеленом, отодвинув который, Селениана нашла запертую дверь. Рядом же висел и ключ, но как девушка не старалась, ей не удалось отпереть им замок. Теперь уж Селениана нисколько не сомневалась, что она упускает что-то важное – быть может мать специально повесила рядом не тот ключ? Чуть не вскрикнув от радости, звезда побежала к давно знакомому ей сундуку. И действительно на этот раз ключ сработал. Недоумевая к чему столько ухищрений, Селениана направилась обратно, крепко сжимая в руке новый ключ.

Титанию мучило недомогание – она проснулась посреди ночи и никак не могла заставить себя уснуть. Посреди тьмы, окутавшей покои, повсюду малютке мерещились опасности. Укутавшись в одеяло, Титания вышла на балкон и полной грудью вобрала в себя свежий ночной воздух.

У Селенианы дрожали руки, но она смогла разгадать тайну запертой комнаты, не без подсказки матери, конечно. Лишь один раз за всю жизнь довелось Селениане услышать о теневых ключах, которые изготавливали во времена древней Тьмы. Ключи эти сами по себе не отпирали теневых замков. Нет, теневой замок могла отпереть лишь тень, отбрасываемая теневым ключом. Тень едва заметно отличалась от самого ключа, в этом и была главная особенность этих ключей, изготовить которые могли лишь темные созданья потерянных земель. Когда-то эти создания выковали нужную тень к одному крайне замысловатому ключу. Именно эту тень держала сейчас в руке Селениана. Звезда вставила тень в замок и три раза повернула, замок податливо скрипнул. Дверь отворилась сама собой, являя взору звезды зеркало, отражавшее лишь тьму, узрев которую Селениана впервые в жизни решилась вслух высказать единственное желание, мучившее ее особенно остро после смерти матери. И жутчайшее желание было провозглашено прелестным голоском: «Пусть она умрет».

Титания почувствовала, как пол уходит у нее из под ног – она падала в разверзнувшуюся под ней бездну.