Текст книги "Пепел прошлого"

– Я не умерла, но другие… Их было трое, Игорь! Сразу трое мертвых людей! Это было ужасно!

Он дернулся и отскочил.

– Что значит: трое мертвых людей?! Где?! Инга, ты в разуме?

Она заплакала, схватила букет, спрятала лицо в цветах, зашептала:

– Я в разуме, Игорь! И со мной полный порядок. Но те люди… Они умерли. Их убили! Это были две женщины и один мужчина.

Его наконец проняло. Игорь побледнел, и его даже слегка затошнило.

Инга никогда не устраивала истерик, не жеманилась, не надувала губок, даже в шутку, как Марго, к примеру… Странно, что он о ней подумал именно в этот момент – неужели все же тайно их сравнивает? Ладно, сейчас не об этом…

Инга не была капризной выдумщицей. Если она говорила, что ей холодно, значит, ей действительно было холодно, а не просто хотелось, чтобы он ее обнял. И если она сейчас утверждает, что видела где-то много мертвых людей, точнее – троих, значит, так оно и было на самом деле.

Игорь встал, сходил на кухню за водой и носовыми платками. То и другое сунул Инге, когда вернулся. Букет он у нее забрал и швырнул на низкий столик у дивана – не до него. Дождался, когда жена выпьет воду, вытрет лицо, и тогда сказал:

– А теперь давай, дорогая, все по порядку. С самого начала…

Удивительно, но ее рассказ был стройным и гладким. Она говорила без единой запинки, будто бы заранее его придумала. Марго, кстати, так и сказала бы.

Тьфу ты! Опять он о ней!

Так вот, Инга рассказала ему о своих злоключениях, как если бы с листа читала, и он невольно усомнился. А может, все поменялось, и после вчерашнего она решила над ним поглумиться таким вот образом?

– Ты уверена, что видела именно это?

Игорь рассматривал свою жену со странным интересом. Врет или нет? История за уши притянута. В реальной жизни с таким сложно столкнуться, особенно ей – домашней хозяйке, слабой женщине, курице. Какая-то поножовщина, поджоги, убийцы, трупы! Сериалов обсмотрелась его жена, сказала бы Марго, и еще добавила бы, что один из сюжетов Инга решила разыграть в их с Игорем семейной жизни, чтобы ему неповадно было с посторонними девицами целоваться на глазах у толпы.

И он первый раз за последние пятнадцать минут подумал о Марго тепло, без раздражения.

Она, по сути, всегда оказывалась права, просчитывая на несколько шагов вперед. Потому они теперь на пике удачи, а не в полной заднице, как пять лет назад. Интересно, как она отреагирует, если он обо всем ей расскажет?

Но Инга, словно угадав его мысли, неожиданно вцепилась в его руку и закричала:

– Не смей никому рассказывать, понял! Никому!

– Почему? – Он осторожно высвободил руку из ее крепких пальцев. – Попросили бы помощи, совета.

– У кого? У твоей девки?! – Она отчетливо скрипнула зубами. – Не смей! Это очень опасно.

– Что именно?

Игорь начал злиться на нелепость ситуации. Он до сих пор так и не разобрался, для чего она ему все это рассказала? Придумала, чтобы отвлечь от подозрений в измене? Сочинила, чтобы вызвать жалость? А если не придумала, то…

Да нет, бред. Этого не могло быть! Поселок ее тетки в тридцати километрах от Москвы. Как она туда добралась? Ладно, на такси. Но какого черта ее понесло на другую улицу? Это же далеко от дома ее тетки. Он был там однажды, но отлично запомнил, как они петляли от трассы до дома.

– Как ты оказалась рядом с тем домом, который подожгли?

– Я шла к трассе.

– Зачем?

– Чтобы броситься под машину, – без запинки ответила Инга, глянув на него сумасшедшими глазами.

Вот кто-нибудь поверит в это? Игорь тяжело вздохнул.

– Что тебя остановило? Извини, конечно, за вопрос, но…

– Эта женщина, которая босая выбежала из ворот. За ней следом мужчина. Он трижды ударил ее ножом. Она упала, а я спряталась. Он потом подхватил ее на руки, оттащил к дому, полил все бензином и поджег. Или сначала поджег, а потом ее отнес… Это ужасно, Игорь! – Ее голос окончательно осип.

– А ты, вместо того чтобы бежать и звать на помощь, пошла в дом и обнаружила там мертвые тела, – закончил за нее Игорь и неуверенно мотнул головой. – Прости, дорогая, но это очень похоже на бред. Скажи честно, это такая манипуляция, да? Ты нарочно выдумала всю эту страшную историю, чтобы заставить меня бояться за тебя? Так?

И тут его милая, понимающая жена тихим, невыразительным голосом сказала:

– Ты такой идиот, Гоша. Неудивительно, что твой бизнес до появления помощницы едва не загнулся.

Он опешил. Его даже бросило в пот.

Инга… Инга так о нем думает? А все восторженные взгляды, слова любви и прочее – это притворство? Твою мать, а! Что вообще творится с этими бабами?! Одна себя навязывает, вторая полна тайн. Суки!

– Это ты идиотка, раз думаешь, что я поверю во всю эту чушь! – заорал он, вскакивая с дивана. – Какие-то убийства, поджоги!

Она вздохнула, достала из кармана бархатных брюк телефон, включила, полистала и сунула ему под нос:

– Вот, смотри. Это во всех последних новостях.

Он неуверенно взял у нее телефон и посмотрел ролик, потом еще один и еще, пройдя по другой ссылке. Все было правдой, его жена не соврала: имел место поджог, и тела были найдены. Но…

Но она запросто могла, посмотрев новости, придумать собственное присутствие там, разве нет? И теперь несет пургу, морочит ему голову. Вопрос – зачем?

– Пусть так. Но в дом ты зачем пошла?

– Я не входила в дом! – заорала она не своим голосом, вскочила, подлетела к нему и замотала у его лица крепко сжатыми кулаками. – Я просто заглянула в окно, понятно?! Оно низко, и я заглянула: а там кровь повсюду и трупы, трупы… И я…

– И что ты?

Он неожиданно успокоился, решив для себя, что она врет – давит на жалость или усыпляет его бдительность. Да как ей будет угодно, ему плевать.

– А я теперь в опасности, дорогой, – чуть тише произнесла его выдумщица-жена. – Потому что я видела убийцу-поджигателя, как тебя сейчас. Очень хорошо рассмотрела. А он на свободе.

– И что?

Он вдруг понял, что проголодался. В гостях он почти не прикоснулся к шашлыку – побрезговал есть мясо, приготовленное руками старого похотливого козла. Жена его с порога ошарашила, но, кажется, тревожиться не стоит. В мотивах ее выдумок он разберется как-нибудь потом, а сейчас пойдет на кухню и плотно поест.

– А то, что он на свободе, Игорь! – дышала она ему в затылок, когда он шел в кухню. – И я видела его в одном из репортажей с места событий. Я их все просмотрела, на всех каналах! И увидела его там – на месте происшествия. Он стоял как ни в чем не бывало и улыбался.

– И что? – Он сунул нос в холодильник и начал хватать с полок контейнеры с едой. – Раз он улыбается, тебе какая печаль?

– Мне угрожает опасность, – выдохнула Инга, выхватила у него из рук контейнер с бифштексами, с силой швырнула его на пол и как заорала: – Ты не понимаешь, что мне угрожает опасность?!

Стиснув зубы, он переводил взгляд с несчастного лица жены на контейнер, упавший к его ногам. Ну все! Он на это не подписывался. Выслушать – это одно, а терпеть подобные выходки…

– С какого перепуга тебе угрожает опасность? Ты его видела, он тебя нет. Нет ведь?

Она отрицательно мотнула головой.

– Ну вот. Чего тебе бояться-то?

Конечно, он четко понимал, что, став свидетелем подобного злодеяния, редко кому удается оставаться спокойным: долгие ночные кошмары, нервозность, помощь психологов и все такое. Но! Он до сих пор не верил, что она не выдумала свою причастность. Ну не верил, и все тут.

– Мне есть чего бояться, Гоша, – слабым голосом произнесла его жена, нагнулась, подняла контейнер и сунула ему в руки. – Я там наследила.

– Мало ли чьи следы там остались.

– Я не о следах от обуви, идиот! – во второй раз обозвала его жена, повысив голос. – Я о глупом поступке, который может стоить мне жизни.

– И что же это за поступок?

Любопытство все же взяло верх над оскорбленным самолюбием. В другое время он бы месяц с ней не разговаривал за «идиота», а тут стало интересно: что еще выдумает его жена, чтобы привлечь к себе внимание или, наоборот, отвлечь его внимание от себя. Может, она, правда, накосячила минувшей ночью с каким-нибудь жигало, а теперь просто пудрит ему мозги?

– Я, Гоша, кое-кого спасла из того пожара. И теперь это спасение может стоить мне жизни!

Глава 6

Он снова ехал в поселок, где несколько дней назад сожгли дом, в котором были обнаружены тела трех человек. Погибшими оказались две женщины и один мужчина. Тела сильно обгорели, местные эксперты медлили с ответом, ссылаясь на сильную занятость, и точная причина смерти пока озвучена не была. Процедура опознания тоже затягивалась. Тот день, когда они с Ирхиным увидели на дне неглубокой траншеи следы от женских шпилек, а потом что-то похожее обнаружили и неподалеку от пожарища, был скомкан срочным вызовом на другое происшествие.

– Майор, сверни там пока свою деятельность, ты мне нужен здесь, – приказал полковник. – И Ирхина забирай.

Они покинули поселок сразу, как получили приказ. Поехали на вызов, а он оказался ложным.

– Странно как-то все, не находишь, Сашок? – спросил Ирхин, когда они уже возвращались в отдел. – Такое чувство, что нас намеренно убрали оттуда.

Может, и намеренно, а может, и нет, – задумываться над этим Родионову тогда было лень. Он обрадовался представившейся возможности подремать в дороге: самочувствие после трехдневной пьянки было так себе. Полковнику он вопросов не стал задавать, хотя капитан Ирхин и подначивал. Александр просто знал, что это не конец – ему все равно придется заниматься делом погибших на пожаре людей. Особенно, если будет установлено, что их смерть была насильственной.

Как подумал, так и сбылось: пару дней ничего не происходило, они занимались с Ирхиным текущими делами, а потом полковник вызвал его к себе.

– В общем, так, майор… – начал тот сразу, когда Родионов к нему вошел. – Как я ни пытался отвертеться от этого пожара, ничего не вышло. Сегодня сверху был звонок: попросили – пока попросили – оказать всяческое содействие и все такое. Но мы-то с тобой знаем, что это содействие подразумевает. Придется брать все в свои, то есть в твои, руки.

– А почему такой резонанс, товарищ полковник? – осмелился на вопрос Родионов.

Он сегодня был гладко выбрит, от него приятно пахло, и никаких намеков на то, что он любит прикладываться к бутылке.

– А потому что некто Звягинцев… – Полковник беззвучно шевельнул губами, подавляя рвущееся ругательство. – Слышал о таком?

– Так точно, товарищ полковник. Местный. Познакомились на месте происшествия.

– Так вот, этот Звягинцев с пожара прямиком отправился к тому влиятельному гражданину, что строит по соседству дом, начал задавать неудобные вопросы и доводами подкреплять. Влиятельный гражданин осатанел от такой наглости и сразу нажаловался куда только можно: и в прокуратуру, и в службу собственной безопасности. Звягинцев теперь временно отстранен от занимаемой должности.

– На время проверки?

– Возможно. Отправили его пока в отпуск, а как там дальше будет, неизвестно. Но я к чему веду? – Полковник взял со стола факсимильный документ и зачитал: – Влиятельный гражданин Пышкин Эдуард Сергеевич просит всяческого содействия правоохранительных органов в деле с поджогом. Считает себя частично пострадавшим, так как его стройка также могла оказаться сгоревшей. Что скажешь, майор?

– Но не оказалась же, товарищ полковник. – Родионов скрыл усмешку. – Страхуется товарищ, пытается выставить себя жертвой, чтобы подозрения отвести. Пока там были, я переговорил с местными пожарными. Очень негативно они его характеризуют, Пышкина этого. Приписывают ему в прошлом всяческие злодейские злодейства.

– Вот именно, что приписывают, майор! Надо разобраться. – Полковник запустил по столу в его сторону документ. – На вот, ознакомься. И созвонись с Пышкиным. Контактные телефоны там указаны. Дядя готов к сотрудничеству. Звягинцев явно перестарался.

– Странно, – еле слышно произнес Александр, бегая взглядом по строчкам.

– Что странно? – уловил полковник.

– Звягинцев меня изо всех сил пытался убедить в том, что в доме все напились и уснули, оставив непогашенными сигареты. Пожар – это несчастный случай, и люди погибли, потому что угорели спьяну. Озвучил как рабочую версию, а сам тут же кинулся к Пышкину. Странно. Может, денег хотел с него, и проверки вполне обоснованны, товарищ полковник?

– Все может быть, Родионов. Но твое дело – раскрыть преступление иного толка. Звягинцевым пускай прокуратура занимается. Все, поезжай. Один! Никого в помощь не бери. Докладывай два раза за день.

Хорошо, что не каждый час! Родионов вышел из кабинета и тут же полез в карман за мобильным. Где-то у него был записан телефон Стаса Воеводина. Контактами обменялись очень давно, Стас мог номер и поменять, но попробовать стоило.

Вызов пошел, но Воеводин не брал трубку. Вполне мог отсыпаться после смены либо быть на происшествии. Наберет позже. Он вернулся в кабинет и засобирался.

– А ты куда, Сашок? – ревниво глянул из-за монитора Леша Ирхин.

– В Залесье. Особое поручение полковника Чернышова. – Родионов полез за курткой. – Велено разобраться на месте, что там и как.

– О как! Сначала убирают нас оттуда, а теперь разобраться надо. Что же местные? Угрюмый Пинкертон в старом плаще?

– Угрюмый Пинкертон, как ты изволишь выражаться, отправлен в срочном порядке в отпуск. Им серьезно занимаются прокуратура и эсбэшники.

– Оп-па! – Ирхин выкатился из-за стола в офисном кресле и вытаращился на него. – А что такое? Где он так попал?

– Подробностей не знаю, Леша, – чуть приврал Родионов и также лживо пообещал: – Если что, вызову тебя на помощь.

Последнее заявление Лешу немного успокоило. Он вернулся к отчету, даже не предложив Родионову кофе. Чайник только что закипел, и кофейку он бы сейчас выпил с удовольствием – хмурый осенний день все время вызывал у него зевоту, аж в челюсти что-то защелкало. Но Леша не предложил, хотя знал, что все продовольственные запасы майора закончились еще в начале прошлой недели. Обиделся или что-то еще? Ладно, об этом он подумает как-нибудь на досуге. Сейчас надо прикинуть, как поскорее выбраться из города на шоссе.

– Навигатор тебе, Родионов, в помощь, – проговорил Саша, усаживаясь в машину.

На месте он был через полтора часа. Мог бы и раньше, но заезжал на заправку кофе выпить. Взял двойной эспрессо и диетический батончик, встал за багажником и принялся пить мелкими глотками, лениво катая в голове вопросы.

Почему Звягинцев поехал к Пышкину? Какие вопросы начал задавать? Рассчитывал на эффект неожиданного появления? Глупость же несусветная. Такой матерый в прошлом бандит, как Пышкин, всегда подготовлен и к вопросам, и к ответам. А если он устроил поджог, то и алиби обзавелся, и отсутствие мотивов наверняка придумал.

Зачем Звягинцев поехал к нему?

– Дурак он потому что, Саша, – с хрустом зевая, сказал Стас Воеводин, ответив на звонок. – До сих пор удивляюсь, как он до подполковника дослужился. Дурачок дурачком. Надо было додуматься: к Эдику поехать!

– Он же недоступен был, насколько я помню. На звонки отвечали его помощники и…

– Илья Сергеевич Звягинцев всегда знает, где его найти, – произнес Стас со значением.

– Почему? Откуда?

– Он последние десять лет с Эдика глаз не спускает, майор. У него словно отслеживающее устройство в Эдика вшито. Спроси его: где сейчас Пышкин? Он тебе в любое время дня и ночи ответит.

– А в чем секрет?

Родионов свернул с трассы и через пару минут притормозил у пожарища.

– А никакого секрета. – Воеводин с хрустом зевнул раз, наверное, в сотый. – Дочка Звягинцева имела неосторожность выйти замуж за Пышкина, а потом погибла в автомобильной катастрофе. Убитый горем отец землю рыл, пытаясь обвинить в ее гибели мужа, но безуспешно. Сама была виновата, не справилась с управлением на скользкой дороге.

– Десять лет назад?

– Так точно. С тех пор наш Илья Сергеевич с него глаз не спускает и всячески, между нами мальчиками, гадит. А тут пожар! Конечно, подполковник сделал стойку и сразу помчался к нему: алиби проверять. Ну, глупо же, согласись, Саша! Если даже Пышкин и причастен, не сам же он спичку подносил.

– Ну да, ну да. К слову: ваша экспертиза готова?

– Так точно, майор. Все передано следствию. Как я уже тебе предварительно говорил – это поджог. Сто процентов! Извини, спать дальше буду. С суток я…

Родионов выбрался из машины и поежился. Сильный ветер гнал по земле ржавую листву и пепел. Отвратительно воняло гарью. Сизое небо нависло так низко, что, протяни руку, кажется, и коснешься его. Синоптики дождя не обещали, но он уже начал сеять ледяной пылью.

Александр подлез под ограждающую ленту и пошел к остову сгоревшего дома. Он ходил вокруг долго, останавливался, всматривался, думал.

Кому могли помешать трое собутыльников? Если только тот, кто убил их, не пытался пожаром скрыть следы преступления. Но еще надо услышать заключение экспертов. Еще неизвестно, от чего погибли эти трое: задохнулись угарным газом или были убиты? Кто они? Кому могли помешать?

– Гмм… – За спиной кто-то осторожно кашлянул.

Родионов резко обернулся – у его машины стоял Звягинцев. Этого еще не хватало!

Все тот же старый, хлопающий полами на ветру плащ. Матерчатый картуз, стоптанные ботинки.

– День добрый, – вежливо улыбнулся ему Родионов, подходя ближе.

– Здрасте, – буркнул Звягинцев, не сделав попытки пожать протянутую руку.

– Вы чего здесь?

– А вы? – с вызовом глянул тот.

– Я веду расследование.

– Или делаете вид, – фыркнул подполковник, повернулся к нему спиной и проговорил: – Здесь искать – смысла нет, все выгорело. Ни единой улики. В наитие, посещающее сыщика на месте преступления, – не верю. Бред! Можно сколько угодно прислоняться лицом к стенам, ложиться в могилу или держать за руку труп – ничего не узнаете.

Родионов молчал, уставившись в сутулую спину под старым плащом. К встрече со Звягинцевым он не был готов. Что тот вообще делает на месте преступления? Мимо проходил или знал, что Родионов подъедет, и ждал его?

– А что вы здесь делаете, Илья Сергеевич? – спросил он у подполковника, который не сделал попытки уйти.

– Я? – Тот глянул на него через плечо. – Я мимо проходил. И вообще, я здесь живу, в этом поселке. Всю свою жизнь.

– Понятно.

Родионов обошел угрюмого сыщика и взялся за ручку своей машины. Ему надо было ехать в местный отдел полиции просмотреть документы, заключение экспертов. Должны же были они его сделать, сколько можно затягивать? Необходимо пообщаться со свояком Стаса Воеводина. Тот, кажется, толковый опер. Узнать бы еще, кто это?

– Свояк Воеводина? – изумленно поднял брови Звягинцев, когда Саша у него спросил. – А зачем он вам? Надеетесь узнать что-то стоящее? Напрасно. Парень туп и недальновиден. У него всегда и во всем Пышкин виноват.

– А у вас, типа, нет! – почти возмутился Родионов, оборачиваясь к Звягинцеву. – Я же немного в курсе, почему вас отстранили.

– Вот именно, что немного. – Тот нисколько не обиделся. – Эдик просто обыграл ситуацию под себя.

– Зачем вы к нему поехали? Обвинить в очередной раз?

– Нет. – Подполковник стащил с головы старомодный картуз, провел рукой по редким растрепанным волосам и надел его снова. – Мне просто нужны были записи с камер, которыми напичкана его стройка. Он ведь потому и охрану не держит. Зачем? Все под наблюдением, в режиме реального времени передается на его домашний компьютер, там и записывается. Эдик умен и жаден: кормить дармоедов, которые на дежурстве кроссворды разгадывают, не станет. Он мне отказал и решил лишний раз сделать больно – в этом он крайне изобретателен. Потому я и отстранен на период проверки.

Звягинцев был спокоен и отвечал так уверенно, что Родионов неожиданно ему поверил.

– А зачем вам были нужны записи, Илья Сергеевич? Камеры бьют и на два соседних дома?

– Нет. Их радиус в метре от периметра.

– Тогда зачем?

– Очень мне хотелось посмотреть на даму, которая наследила своими шпильками. Вы ведь тоже нашли ее следы, не так ли, майор? – Темно-серые глаза Звягинцева впились в Родионова. – На дне траншеи и неподалеку от пожарища, то есть там, где их не успели затоптать пожарные и медики, вывозившие трупы. Нашли? Можете не отвечать. Я знаю, что вы обнаружили эти следы и ими заинтересовались, но вас спешно отозвали отсюда, и вы не успели пойти дальше. А я пошел.

– И что обнаружили?

Звягинцеву все же удалось завладеть его вниманием. Даже больше: Родионов почувствовал пробуждающийся азарт – давно забытый и пропитый.

– Я обнаружил похожие следы возле забора стройки и у ворот, которые запираются на проволоку, майор.

– Как на проволоку? – вытаращился Родионов.

– Это я образно. Нет никакой проволоки. Щеколда, в ней протянута тонкая цепь, которая просто завязывается узлом.

– Получается, ворота не заперты?

– Получается, так.

– То есть он не боится, что его обворуют? – все больше изумлялся Александр.

– То есть он уверен, что никто не посмеет, – грустно улыбнулся Звягинцев. – Но та дама, которая осмелилась проникнуть на его территорию, об этом не знала.

– А зачем она… То есть вы думаете, что она побывала ночью на стройке?

– Уверен.

– Но зачем?

– Ей нужна была строительная тачка. Следы трех колес отчетливо виднелись в то утро, после пожара. На них никто не обратил внимания. Никто, кроме меня. И уж тем более их не увидел свояк Воеводина, – противным скрипучим голосом съязвил подполковник. – Тот уже мысленно в моем кресле сидит после того, как посадит Пышкина.

– Он так его ненавидит? – спросил Родионов.

Он задумался. Какой-то искаженной правдой его потчуют! Воеводин обвиняет Звягинцева в преследовании Эдика Пышкина. Тот – родственника Стаса в предвзятости. Кому верить?

– Не знаю о его любви и ненависти. Об этом вам лучше самому с ним поговорить. Усов Сергей Иванович, если еще не знаете, майор. Только уговор… – Звягинцев зло ощерился. – О моих наблюдениях и обнаруженных следах Усову ни слова. Пусть сам старается.

Родионов и не собирался. Он молча кивнул и тут же спросил:

– Зачем даме на шпильках нужна была строительная тачка? Как думаете?

– Я не думаю. Могу лишь предполагать.

Звягинцев снова обернулся на пожарище, медленно обвел взглядом весь участок, почти полностью сгоревшую изгородь.

– И что же вы предполагаете, Илья Сергеевич?

– Думаю, она что-то видела и попыталась кого-то спасти. Одну из сестер, проживающих в этом доме, не нашли, хотя вечером она приходила за алкоголем в местный магазин, значит, уехать никуда не могла. Пили вместе, все четверо, а потом… Что было потом, не могу даже предположить. Но… Роль этой дамы на шпильках, несомненно, прослеживается. Она могла быть как спасителем, так и поджигателем, угробившим троих человек. И тачка ей понадобилась, чтобы вывезти что-то тяжелое. Какую-то ценность?

Родионов мог поспорить. Какие ценности у алкоголиков? Если они и случаются, то не задерживаются – их тут же пропивают.

– Не согласен, – мотнул головой подполковник Звягинцев. – Сестры Толкачевы славились своим скопидомством. Они никогда не пили на свои и всегда были при деньгах. Откуда? Обе не работали. Одна из них, та, что пропала, зимой неожиданно в дорогой норковой шубе по улицам принялась гулять. Спрашиваю откуда? Аист, говорит, принес. И уверяет, что не краденая. А как проверишь?

– А могла она поджечь свой дом и сама наследить? Если норковая шуба есть, то вполне могли быть и шпильки.

– Нет. Валя с рождения страдала плоскостопием. Кеды, сандалии, плоская подошва – никаких каблуков. Ищите женщину, майор. – Звягинцев хмыкнул и пальцем очертил путь от сгоревшего дома до забора, за которым велась стройка. – Ищите женщину на шпильках. Она ответит на все ваши вопросы. А я из отпуска понаблюдаю…