Текст книги "Цена откровения"

Глава 5

Она медленно шла по чисто выметенным узким дорожкам, проложенным между бревенчатыми домами замысловатыми узорами. Какие-то петли, повороты, загибы. Не проще ли было сделать все прямым? И тогда уже высаживать вдоль этих четких линий хвойную породу, расставлять скамейки и урны. Чтобы выбросить окурок, надо пройти лабиринтом или решиться ступить на газон. А это наверняка, по здешним внутренним правилам, влечет за собой штраф.

Возле последнего, стоящего в кривом ряду, кемпинга суетилась уборщица. На углу большой синий мешок из полиэтилена, наполовину заполненный постельным бельем. Швабра, ведро с водой, электрический веник в специальной подставке.

Цивилизованно, подумала Агата, быстро сокращая между ними расстояние.

– Здравствуйте, – поприветствовала она женщину в тонкой синей куртке и халате, выглядывающем из-под нее почти до колен.

– День добрый, – отозвалась уборщица, утрамбовывающая полотенца в полиэтиленовый мешок.

Повернулась. Распрямилась. Осмотрела гостью. Потом кивнула каким-то своим мыслям и снова склонилась над мешком.

– С кем я могу поговорить насчет аренды домика?

– С дежурным администратором, – проговорила женщина, не поворачиваясь.

– Его нет на месте. Я была в главном корпусе.

– Его нет на месте, потому что еще не время для заселения. В четырнадцать ноль-ноль заезд.

Она затянула шнурок на мешке, пнула его ногой, попробовала на вес, оторвав от земли сантиметров на двадцать. Едва слышно чертыхнулась. Поправила вязаную шапку на голове. Снова повернулась к Агате.

– Его нет на месте, – легонько качнула Агата головой и широко развела руками. – Мне он нужен. Ваш дежурный администратор. А его нет на месте.

– Его нет на месте, потому что он здесь, – уперла кулаки в бока женщина. – Я тут в одном лице: и дежурный администратор, и уборщик, и дворник. Оптимизация, мать их!

– Понятно, – кивнула Агата. – Мы могли бы поговорить?

– Раньше не заселю, даже не просите. Или дополнительно оплачиваете еще одни сутки, – деловито оповестила женщина.

– Я не заселяться, а поговорить. – Она достала из сумочки удостоверение частного детектива. – Я расследую смерть Инги Голубевой. Она работала старшим бухгалтером в одном из банков нашего города. И неожиданно умерла. Просто вошла в лифт на работе и все. Пролежала на полу кабины до утра, пока ее уборщица не обнаружила.

– Свят-свят-свят! – Женщина заметно побледнела, обмахнув себя крестом. – Не повезло обеим.

– Что да, то да.

– А к нам зачем, если умерла она в банке?

– А вот это и есть предмет разговора. – Агата как можно мягче улыбнулась. И предложила: – Может, кофе выпьем или чаю? Бар уже открылся. Зябко как-то…

– Ну да, в таких-то одеждах.

Насмешливый взгляд женщины прошелся по ее голым коленкам, затянутым в невесомый капрон, узкой юбке и короткой куртке. Сапожки до середины икры на совершенно плоской тонкой подошве. Все равно что голыми ступнями на мерзлой земле стоять.

– Ладно. Вы ступайте в бар. Я сейчас подойду. Отнесу вещи в стирку и подойду. Ждите, раз нужда у вас для разговора случилась.

В бар она вошла спустя десять минут. Ни куртки, ни халата рабочего. Черный брючный костюм, бейдж на нагрудном кармане, хорошо причесана. И не узнать в ней той уборщицы, что тягала мешок с бельем.

– Галина Ивановна, – представилась женщина, присаживаясь напротив Агаты за столик. И покосилась на свой карман. – Да вы и сами уже прочли. Как кофе?

– Потрясающий, – не соврала Агата. – Вам заказать?

– Смеетесь? – улыбнулась Галина Ивановна одними губами, которые успела подкрасить. – Я кофе себе не закажу? Не хочу. Да и не люблю. Чай на травах из дома привожу в термосе двухлитровом. И пью сутки напролет. Так что вам не понравилось в смерти бухгалтерши, как ее?

– Голубева Инга. Она неоднократно останавливалась у вас. Наверняка вы уже посмотрели по регистрационным журналам, – предположила Агата, делая маленький глоток кофе. – Или у вас все в компьютере?

– И там и там регистрируем. Дублируем. На всякий пожарный случай, – призналась женщина, осторожно проведя ладонью по аккуратной прическе. – Да, была такая.

– И не раз, – перебила ее Агата, полезла в телефон и зачитала даты. – Довольно часто за последние полгода.

– Почти каждый выходной, – подтвердила Галина Ивановна. – Ей у нас нравилось.

– А ему? – Черные глаза Агаты заискрились. – Она же не одна была, так? С мужчиной? Кто он?

– Вы ведь понимаете, что я не имею права… – Галина Ивановна судорожно вздохнула. – Жалко ее. Хорошая она была, приветливая. И немного несчастная, как мне показалось.

– Почему несчастная?

– Одинокая. Хоть и не одна приезжала, но… Вы понимаете, о чем я?

– Конечно, понимаю! – Агата допила кофе, аккуратно поставила чашку на блюдце. – Но до нашего с вами понимания никому нет дела. Поэтому с вами разговариваю я, а не сотрудники полиции. Они считают ее смерть естественной.

– А кто считает иначе?

– Родители.

– Они вас наняли?

– Да, – немного приврала Агата. Ну, не оглашать же весь список участников. – Они считают, что их дочь намеренно накачали чем-то, что вызвало инсульт. Она здоровой была, крепкой. Заботилась о себе, проверялась. Проходила регулярные обследования. И вдруг инсульт! Так не бывает, чтобы безо всяких предпосылок. Согласны?

Администратор погрузилась в размышления. Она анализировала, что услышала, поняла Агата. Наконец, согласно кивнула и произнесла:

– Да, так не бывает.

– Вот именно!

– И вот что я еще вспомнила… – Она покосилась в сторону бара, где парень натирал пивные стаканы, явно прислушиваясь к их разговору, и чуть тише проговорила: – Когда они были здесь как-то, она весь вечер спала. Он на дискотеку один пришел. И в ресторане потом сидел. Я еще спросила: а где же его спутница? Он говорит: спит, устала. А когда было уставать, если они едва успели заселиться и вещи распаковать? Думаю, он нарочно ее накачал чем-то, чтобы она уснула.

– Почему? – Агата наклонилась над столиком. – Почему вы так думаете?

– Ну… как вам сказать… – Голос Галины Ивановны сделался еще тише. – Она ведь немолода была, чего уж… И видно, что от этого красавчика без ума. Он как-то так, с холодком. А она просто пылала вся. И так на него смотрела! Обожающим взглядом, в общем. И платила всегда она, а не он.

Она выразительно глянула на Агату, и та догадливо покивала.

– И это при том, что он при деньгах, не жиголо какой-нибудь, – продолжила Галина Ивановна.

– А почему вы так решили?

– Машина у него дорогая. И одежда. В ресторане платил за себя сам, это когда Инга уснула будто бы, – скривила губы в недоверчивой гримасе Галина Ивановна. – Только не верю я в этот сон. Снотворного, небось, ей подсыпал, чтобы не надоедала.

– Почему вы так думаете?

Агата вцепилась в нее взглядом, как клещами. Женщина не просто так завела об этом разговор. Наверняка подозрения чем-то подкреплялись. На человека, болтающего языком от скуки, Галина Ивановна не походила.

– Я не думаю, я знаю, – нехотя призналась она, снова покосилась на бармена и проворчала: – Одни уши кругом… Я же убираю здесь коттеджи, вы сами видели. Так вот тот день, когда они уехали, не был исключением. В мусорке в номере ничего такого я не нашла. Чайные пакетики, от кофе растворимого, ватные диски. Обычный мусор. А вот в урне перед домом… Я же их тоже выгребаю…

– И? – шепотом поторопила ее Агата.

– Нашла ампулу из-под лекарства. Название отлично видно было. Я ее сфотографировала, так, ради спортивного интереса. И потом в интернете нашла. Сильнодействующее снотворное. Откуда там эта ампула? Я же домики сдаю почти в стерильном состоянии. Урны и мусорки точно пустые. А тут ампула и несколько влажных салфеток.

– У вас сохранилось фото? Если да, не перешлете?

Она кивнула, принялась водить пальцем по экрану телефона. И через мгновение телефон Агаты пискнул принятым сообщением. Фото пустой ампулы с отколотым краешком. И хорошо читаемым названием.

– Конечно, это ничего не доказывает. Я не идиотка, понимаю. Мало ли кто мог туда это бросить. В полиции над этим бы похохотали. И я бы никогда… Зачем мне?.. У меня работа…

– Я не из полиции, – напомнила Агата.

– Вот именно. И только поэтому. Ради бедных ее родителей. А так бы я никогда…

Галина Ивановна замолчала. Ее взгляд как приклеенный следил за барменом.

– Послушайте, Галина Ивановна, а мужчина Инги как гость регистрировался?

– Нет, – качнула она головой. – Не хотел, и не надо. У нас с этим лояльно. Не так уж много народу проживает в такой сезон. Вот летом – да. Бронируют за месяц. А сейчас… Руководство просило не приставать к жильцам. Достаточно одного паспорта. В смысле, одного из жильцов. Гости зачастую селятся без регистрации.

– А его машина? Номера?

– Нет. Не остались нигде засвеченными. Как-то так он аккуратно парковался, что в камеру наблюдения ни разу не попал.

Агата покусала губы. Это был провал. Установить личность будет сложно. Если вообще возможно. Ни номеров машины, ни паспортных данных.

– А платил он в ресторане как?

– Наличными.

– Точно? – разочарованно выдохнула она.

– Абсолютно. Я еще уточняла у девчонок, что в зале в тот вечер работали. Они и сказали, что у него бумажник туго набитый. Отсюда у меня выводы, что он материально упакован. – Она подумала и снова произнесла с явным упреком: – А платила всегда она.

Они еще посидели пару минут, помолчав. Потом одновременно встали и пошли к выходу из бара. В просторном прохладном холле Галина Ивановна сразу ушла за стойку администратора и принялась что-то энергично вбивать в компьютер. На Агату она почти не смотрела. Та застыла у зеркала, рассматривая сквозь него холл.

Вполне прилично выглядело все. Хороший ремонт. Добротная мебель. Без единого пятнышка журнальные столики черного стекла. Огромный аквариум у противоположной стены. Экзотические яркие рыбы.

Наверняка заслуга Галины Ивановны, выполняющей тут роль и администратора, и уборщицы, и сторожа, и дворника. Агата, посочувствовав, решила ее отблагодарить.

– Вы простите меня, но я хочу вас отблагодарить за информацию. – Она протянула ей через стойку купюру в тысячу рублей. – Мне платят деньги за мое расследование. И поэтому…

– Спасибо, – не стала капризничать Галина Ивановна.

Деньги со стойки исчезли. Агата кивнула, повернулась, чтобы уйти.

– Погодите, – явно нехотя окликнула ее женщина.

Агата остановилась, вопросительно глянула. Галина Ивановна рылась в каких-то бумагах, втиснутых в вертикальный органайзер. Искала что-то довольно долго.

– Вот, – наконец-то обрадовалась она. – Нашла, неужели! Думала, выбросила! Возьмите…

Она протягивала ей визитку. Агата взяла ее.

«Хорьков Игорь Вячеславович – терапевт». И ниже телефоны, рабочий и мобильный.

– Это тот, о ком я думаю? – Она широко улыбнулась.

– Думаю, да. Она называла его Игорем. После них осталось в номере, – быстро проговорила она и густо покраснела.

Могла в вещах рыться и найти? Могла. Ей лично без разницы. Главное – результат.

– Он, значит, у нас еще и доктор, – произнесла она нараспев. – Сначала снотворное, потом еще что-нибудь. Так и до инсульта довести человека недолго.

– И я о том же! – многозначительно поиграла бровями Галина Ивановна. И тут же развела руки в стороны. – На этом все… Больше ничем помочь не могу.

Агата поблагодарила и вышла на улицу.

Заветный картонный квадратик с данными любовника Инги Голубевой она тут же убрала в потайной кармашек в сумочке.

Больше ей, собственно, ничего и не нужно. Все остальное нароет сама. Она найдет этого Хорькова. И задаст ему массу неудобных вопросов. Хорошо, если у него найдутся на них ответы. А если нет…

Тогда Сергей Илюшин и Глеб Востриков подключатся. В их присутствии у терапевта Хорькова вряд ли не возникнет желание откровенничать.

Агата подняла повыше воротник тонкой куртки, зябко поежилась под порывами совсем не весеннего ледяного ветра и поспешила к машине.

Глава 6

– Спицин, зайдите ко мне, – с тяжелым вздохом произнес управляющий банком Иван Васильевич Гнедых.

– А пост оставить? – усомнился Роман. – У нас сейчас двадцать человек клиентов. Трое ждут очереди в кассу. Я не могу. Но если вы настаиваете…

А как еще с ним разговаривать? Народу полно. Трое – проблемных. Это две пожилые женщины. И один парень в мешковатых одеждах.

Женщины сразу начали очень шумно разговаривать, усевшись на скамейку в ожидании своей очереди. Парень подпер дальнюю стену, уставился в телефон. Но Роман мог поклясться, что он просто таращится в темный экран, ничего не просматривая. Это напрягало. И еще больше напрягало то, что туда не доставали камеры слежения.

Кто это такой? Роман сразу насторожился.

Парень стоит, пялится в телефон и не делает ни единой попытки занять очередь в кассу или к окошкам. Мог это быть человек Агаты? Да. Но мог быть и сообщником грабителей. Или просто обдолбанным наркоманом, у которого под объемной курткой обрез. Хотя металлоискатель не сработал, когда парень вошел. Но это не делало странного посетителя менее странным. И возможно, опасным.

– Я не могу сейчас, – уже более твердо отказал начальству Спицын. – Очень много клиентов.

– Ну, хорошо, хорошо, – недовольно отреагировал управляющий. – Зайдешь, как двери закроешь. Я не тороплюсь.

И парень с телефоном не торопился. Простоял полчаса у стены, не делая ни единой попытки приблизиться к окошкам либо зайти в кассу. Роман не выдержал. Встал с места и направился к нему. К тому времени народ рассосался. Шумные женщины ушли. В зале оставалось лишь трое клиентов, рассредоточившихся у окошек.

– Молодой человек… Прошу прощения.

Роман остановился на таком расстоянии, чтобы парень не смог достать его ни рукой, ни ногой. О правилах ближнего боя он знал не понаслышке.

– Вы что-то хотели? Молодой человек. – Роман чуть сдвинулся в сторону, чтобы заглянуть в его телефон.

– Сейчас, я уже почти закончил, – пробормотал тот рассеянно.

Удивительно, но экран его телефона не был потухшим. По дисплею очень активно бегали столбцы каких-то цифр и символов.

– Эй, послушайте! А ну дайте сюда телефон!

Роман резко выкинул руку, но промахнулся. Парень оказался ловчее, чем производил впечатление.

– Все. Уже все, – пробормотал тот.

Он сунул телефон куда-то в недра глубоких складок своей одежды будто бы с чужого плеча. Скользнул по Роману пустым взглядом и тихо произнес:

– Вам привет от Агаты. Я здесь по ее заданию. Не переживайте. И спасибо за понимание.

Он его опустил? Точно опустил!

Ухмылка, скользнувшая по тонким бесцветным губам парня, красноречиво свидетельствовала о том, что он не считает Романа профессионалом. И да, он почти был с ним согласен. Непонятный клиент с непонятными намерениями проторчал у стены полчаса с телефоном в руках, а он бездействовал.

А если это хакер какой-нибудь – стоял и взламывал пароли клиентов? А если он вообще свел на нет всю электронную службу безопасности? И ночью разом отключится все: камеры слежения, сигнализация.

Роман выбежал за ним следом на улицу. Принялся крутить головой. Парень как сквозь землю провалился. Ни отъезжающих машин, ни его самого нигде не было.

Роман нашарил в заднем кармане брюк плотный картонный квадратик ее визитки. Достал и быстро набрал указанный там номер.

– Детективное агентство «Холмс» слушает, – произнес незнакомый девичий голосок. – Алло! Говорите, вас плохо слышно!

– Я еще ничего не сказал, – отозвался он ворчливо.

Роман глянул в небо. С него посыпало мелким дождем: холодным, противным, осенним. А на улице апрель! Он втянул голову в плечи и встал под козырек. В здании банка он говорить не сможет. Слишком много ушей.

– Мне нужно поговорить с Агатой.

– Володиной? – уточнила зачем-то дуреха.

– А у вас их много? – хмыкнул он.

– Да. Я одна из них. – Голос девушки наполнился нетерпением. – Вам Володина нужна?

– Да.

– Соединяю…

Минуту он слушал странную тихую музыку, похожую на звон битого стекла. Потом голос Агаты опалил ему ухо.

– Говорите.

– Агата, это Роман. Охранник банка. Ответь мне: что это сейчас было?

– Ты о музыкальной заставке? – тихо рассмеялась она. – Представляешь, все интересуются.

– Я о лохматом парне в папиной куртке, который манипулировал с телефоном, стоя у стены в банке. Что это было?!

Он не заметил, как повысил голос. Молодая пара, только что подошедшая к банку, поспешила войти внутрь.

– Куртка не папина, а Макса, – сделала вид, что обиделась, Агата. – И ему просто нравится так одеваться. Я ничего не имею против. Программист от бога. Он тебе нахамил?

– Нет, – быстро ответил Роман, испытав некоторое облегчение.

Все-таки это ее человек, не хакер со стороны, решивший ограбить их банк. Хотя что он о ней знает? Она запросто могла под видом благих намерений устроить ограбление таким вот изощренным способом: усыпив бдительность всех и вся, став клиентом банка.

В желудке у Романа сделалось противно и больно. Так случалось всегда, когда он попадал в скверные истории. Неужели это тот самый случай?

– Роман, тебе надо успокоиться. Ничего страшного не произошло.

– Тогда что он здесь делал? Я видел экран его телефона. Там определенно что-то происходило. Какие-то столбцы цифр, символы. Он взламывал пароли? Почему в банке? Не хватило ума сделать это на «удаленке»?

– У вас очень сложная система охраны, дорогой, – пропела Агата опасно ласковым голосом. – Все глушится в паре метров от входа. Из машины не удалось ничего сделать. Взломать, сидя дома, тоже. Вы молодцы, знаешь! Респект!

– Что он взламывал, Агата? Отвечай, или я иду докладывать управляющему. Пусть решает, привлекать полицию или нет!

– О боже! Вот послал мне тебя – бдительного такого! Сидел бы, кроссворды разгадывал. Нет же, следит, все подмечает. Молодец, что могу сказать. – Она нервно хохотнула. – Ладно, все расскажу. Или почти все. Но не по телефону. Надеюсь, говоришь со мной с улицы?

– Так точно, – скрипучим голосом ответил Спицын.

– И опять молодец. – Агата без лишних предисловий назвала ему кафе, обозначила время и лишь потом поинтересовалась: – Подойдет?

– Да.

Он отключил телефон. Вернулся в здание и лишь там почувствовал, как промерз.

– Рома, может, кофе? – Из-за стеклянной перегородки показалась симпатичная мордашка Маши.

– Кофе… Нет, лучше чай, – попросил он и добавил: – Если не сложно.

Маше было не сложно. Через пять минут она принесла ему большую чашку крепкого огненного чая, три шоколадных конфеты и мандарин.

– А это зачем? – Он с сомнением смотрел на угощение.

– Поминали Ингу. Не побрезгуй, – со смесью печали и злости ответила Маша.

– Ладно…

Он схватился за горячую чашку двумя руками, дунул на кипяток, осторожно отхлебнул.

– Спасибо, – запоздало поблагодарил он девушку, которая продолжала стоять возле его стола.

– На здоровье, – покивала она с улыбкой и вдруг поинтересовалась: – С кем болтал по телефону?

– А что? – Он поперхнулся кипятком так, что из глаз брызнули слезы.

– Просто… Тебе никто никогда не звонит. И ты никому. А тут так долго разговаривал. На улице. Это что-то личное?

Маша осторожно пристроила аккуратную попку на краю его стола, что было вообще за гранью. Красивые стройные ноги они сдвинула так, чтобы он отлично их видел. Словно он мог забыть, какие они у нее.

– А если личное, то что?

Роман вцепился в мандариновую шкурку, принявшись зверски сдирать ее вместе с мякотью.

– То! – ухмыльнулась Маша, внимательно наблюдая за его руками. – Что-то личное не очень тебя радует, судя по моим наблюдениям. Расстраивает тебя твое личное. Любишь сложности?

– Маша…

Роман швырнул мандарин в корзину для мусора, стряхнул сок с пальцев, потянулся за листом бумаги, чтобы вытереть руки.

– Что Маша? Я Маша! – ее ноги еще сдвинулись и почти коснулись его колена. – Прыгаю вокруг тебя, прыгаю. А ты все мимо смотришь, Рома. Что со мной не так?

Он поднял на девушку тяжелый взгляд.

Она была прехорошенькой. Умной, что немаловажно. И фигура зачетная, и ноги. Все в ней было прекрасным. Кроме взгляда. Он его угнетал, прижимал, заставлял в ней усомниться. И не потому, что он был чтецом человеческих душ. Конечно, он им не был. Просто ее взгляд так на него действовал. Ему просто хотелось поскорее от него укрыться.

– Ты не моя женщина, Маша, – с запинкой проговорил Рома, комкая лист бумаги и вытирая им липкие от мандаринового сока пальцы. – Ты хорошая, но не моя.

– Ты просто не пробовал.

И она снова глянула на него так, что ему захотелось сбежать.

– Извини, мне надо работать, – пробубнил он, засовывая в рот шоколадную конфету.

– Я заметила, как ты работал, Рома, – сощурила глаза Маша и наклонилась к нему так, что он почувствовал ее жаркое дыхание на своей щеке. – Что это за чучело стену подпирало в течение получаса, Рома? Что он делал? Почему ушел, так к нам с девочками и не обратившись, а?

– Наверное, устал ждать очереди и ушел.

Он отвернулся. Машины глаза жгли каленым железом. Он уже забыл, как страшно мерз полчаса назад у входа. Сейчас ему было жарко.

– Какая очередь, Рома? У нас было свободно, когда ты его выставил.

– Может, погреться зашел? Бомж какой-нибудь? – Он задрал глаза к потолку, пробуя версии одну за другой. – Или бедный студент свидания ждал. А она не пришла. На улице ледник. Я за три минуты продрог.

– Пять… – перебила она его, соскакивая со стола. – Пять минут и тридцать секунд.

– Ты засекала? – неприятно удивился он.

– Да. Было интересно, как долго ты будешь выяснять отношения с той, которая лучше меня. – Она отошла от его стола метра на два и вдруг повернулась. – Да, пожалуй, ты прав. Это, скорее всего, какой-нибудь несчастный студент зашел погреться. Потому что она не пришла. Таким, как он, надеяться не на что…

Он еле дождался конца рабочего дня. Выпроводил всех сотрудников. Запер за ними входную дверь и лишь тогда пошел к лифту.

– Заходи, Спицын. – Управляющий сидел за своим столом, низко склонив лысеющую голову над бумагами. – Присаживайся. Есть разговор.

Роман присел, отметив, что управляющий выглядит непривычно бледным и озабоченным.

– В общем, так… – Иван Васильевич резко выпрямился, сдвинул бумаги в сторону. – Ты уже общался с Володиной? Она частный детектив, представляет интересы родителей Инги Голубевой.

– Да. Она говорила со мной.

– О чем?

– Расспрашивала о Голубевой. Но что я могу знать? Здравствуйте и до свидания. Это не моя ипостась. И не мое дело, чем она занималась и как долго оставалась после работы. Хотя мне это не нравилось. Но, подчеркну, это не мое дело.

– Не твое. Верно. – Гнедых откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком. Строго глянул. – Не твоим это дело было до некоторых пор. Теперь же…

Он замолчал и уставился на него. Затянул многозначительную паузу до невозможности. Роман тоже молчал.

– В общем, дело дрянь, Роман, – не выдержал молчания Гнедых. – По настоятельной просьбе родителей Голубевой похороны были отложены, это мы знали, так? И была проведена повторная экспертиза. Образцы ими были отправлены в специальную платную лабораторию через три дня после ее смерти. Родителям не понравилось предварительное заключение и все такое. Они имели на это право. Так вот… Сегодня утром пришли результаты. Не смотри на меня так. Да, анализы проводили достаточно долго. Ингу успели похоронить и дважды помянуть.

– Что с результатами?

– Если она не пыталась умереть самостоятельно, отравившись сильнодействующими препаратами, спровоцировавшими сильнейший инсульт, то ее убили, Роман. Убили в стенах этого банка. И наша с тобой задача – узнать, кому это было выгодно. Почему?

– Но я… Я не сыщик, Иван Васильевич. Метод дедукции – это не мое.

– Поэтому ты подключаешься к Володиной и ведешь с ней расследование вместе. Родители Голубевой дали нам две недели. Если не найдем злоумышленника, они идут в полицию. Две недели, Спицын! Не стану говорить, как важно для репутации банка не выносить сора из избы. Как важно нам, а не силовикам, найти преступника в этих стенах. Если, конечно, он именно здесь. Ты понял меня?

– А как же работа?

– Завтра выйдет дублер. На две недели. На то время, пока ты станешь вести расследование. Это решение руководства. – Гнедых глянул на него с нехорошей улыбкой. – Если не справишься, дублер останется.