Текст книги "Неугомонный эльф"

Глава 3

– Наконец-то мы дома!

Пришпорив скакуна, Келлегор вырвался вперед. Долгие недели пути остались позади. И хотя путешествуя по Аметистовому Острову, они ночевали в замках, передвигаясь по дорогам, все очень устали. Хотелось отдохнуть, расслабиться – и поведать оставшемуся дома лорда Калливару о том, что произошло в Цитадели. Самому подростку еще хотелось увидеть мать. Леди Каллирель была больна, зимой она начала чахнуть, и он очень беспокоился о ее здоровье. Родной отец его, человек Даральд Паннорский, тоже был очень стар – жить ему оставалось всего года два. Совсем скоро Келлегор должен был остаться один на свете, и он боялся одиночества. Дедушка, дядя и сестра – это, конечно, хорошо. Но ничто не заменит родителей.

Обогнав кавалькаду всадников, он, галопом промчавшись по усыпанной цветными камешками аллее, первым ворвался в распахнутые ворота замка Наместника, стоявшего в центре поместья-столицы, и спешился одним прыжком, бросив коня.

Лорд Калливар, которому только что доложили о возвращении внука, уже спускался по ступенькам. Выражение его лица было трудно описать – казалось, он был чем-то настолько ошеломлен, что еще не знает, как себя вести, и тщетно старается притворяться, что ничего не случилось.

– Милорд, – прыгая через две ступеньки, к нему подлетел Келлегор, – что, она…

Не так давно получивший звание некроманта, подросток все еще боялся произносить слово «умерла». Посох выпал из его руки, превращаясь в змею. Лорд Калливар неосознанно отступил на шаг – не то чтобы он боялся рептилий, просто когда такая тварь шевелится у твоих ног, поневоле почувствуешь себя неуютно.

– Нет, мальчик, твоя мать еще жива, – промолвил он. – Но она уже несколько дней не встает с постели. Я сказал ей, что ты возвращаешься.

– И что она?

Наместник пожал плечами: дочь никак не отреагировала на слова отца.

– Лучше расскажи, как все прошло. – Лорд придержал внука за локоть. – Император тебя утвердил?

– Да, – несмотря на тревогу о матери, Келлегор разулыбался, – я теперь полноправный наследник Наместника. Твоя отставка тоже принята. До моего совершеннолетия Наместником и моим опекуном назван дядя.

Через голову подростка лорд Калливар бросил взгляд на остальных. Карадор Шутник и прочие только-только въехали на двор и спешивались. От его внимания не ускользнуло появление Льора, но сейчас было не до каких-то мальчишек.

– Карадор, – вздохнул его дед.

– Думаете, он не справится?

Лорд Калливар подавил вздох. Произошло именно то, чего он так в свое время не желал и боялся. Власть в руках беспутного племянника! Впрочем, полгода назад, осенью, тот доказал, что способен на серьезные поступки. Однако, что же такое должно произойти, чтобы серьезности Карадора хватило на несколько лет? Потом, когда власть будет у Келлегора – а случится это сразу после совершеннолетия юного полукровки, – его дядюшка может делать что хочет. Но как бы дожить до этого счастливого момента?

Впрочем…

– Карадор?

– Дядя! – завопил племянник, кидаясь к нему. – Здрассте! Угадайте, что случилось?

– Нет, это ты угадай, что случилось! – внезапно перебили его.

– Что? – Карадор поравнялся с родственниками. – Что-то произошло без меня?

Бывший Наместник страдальчески поморщился. В самом деле – случилось нечто из ряда вон выходящее, и его племянник в этом не участвовал! Хотя, еще не все потеряно.

– Да, произошло. Но без тебя все-таки тут не обошлось, – промолвил он.

– Да, – захихикал Карадор. – Я такой.

Поднимавшаяся по ступенькам Седона тихо пихнула локтем Льора, который скромно держался позади:

– Вот тебе загадка – два дяди и два племянника. Всего сколько будет?

– Э-э… – Юноша окинул взглядом собравшихся. – Трое?

– Ну-у, с тобой неинтересно! – надула губки альфара. – Ты все знаешь!

– Я учусь… во всяком случае, стараюсь.

Слышавший этот диалог Фрозинтар скрипнул зубами. Так уж получилось, что он был единственным, кто терпеть не мог своего «ученика», – остальные молодые эльфы легко приняли Льора в свою среду.

Поприветствовав спутников племянника – от драура он все-таки старался держаться подальше, – лорд Калливар широким жестом пригласил всех следовать за собой. Карадор сразу вырвался вперед.

– Мне ужасно интересно, что тут такого случилось без меня, – говорил он ускоряясь. – Настоящий искатель приключений никогда не пройдет мимо.

– Да уж, – проворчал его дядя, – в такое приключение только вляпываются! Но почему ты мне ничего не говорил? Конечно, я понимаю, что ты долгое время считался изгнанником, но это такое серьезное дело… Ради него можно было бы и написать, поставить родню в известность.

– Вы это о чем? – подозрительно прищурился Карадор. – Если вы о том, что я работал на людей, то…

– Да при чем тут работа? Работа сама по себе – это прекрасно. Любое дело лучше безделья. Тем более что тебе все равно надо было бы на какие-то средства содержать жену.

– Же… жену? Но я…

Карадор осекся – откуда-то из недр дворца, со стороны большой галереи, которая опоясывала нижний холл, и откуда можно было попасть во внутренние покои, послышался восторженный женский крик:

– Ура!

Прошуршав подолом платья, на лестницу выскочила эльфийка в пышных, расшитых цветами, одеждах.

– Ты приехал! Мой Карадорчик!

Всплеснув руками, она бегом бросилась вниз, и ее улыбка становилась все шире и шире, постепенно превращаясь в акулий оскал.

Разогнавшийся Карадор резко затормозил. Несколько секунд он вытаращенными глазами глядел на стремительно приближающуюся леди Мидарель, а потом сорвался с места с отчаянным воплем:

– Спасайся, кто может!

– Держите его! – крикнул лорд Калливар.

Фрозинтар, мимо которого пробегал Карадор, и ухом не повел, но сопровождавшие знатных лордов в поездке рыцари решили иначе. Они профессионально четко сомкнули ряды, и временно исполняющий обязанности Наместника на полном ходу врезался в их строй.

– Карадорчик, иди ко мне, любимый! – Леди Мидарель тоже перешла на галоп, вслед за незадачливым беглецом атакуя рыцарей.

– Что же ты не сказал мне, что у тебя такая очаровательная невеста? – промолвил лорд Калливар, подходя ближе. Сияющая оскалом улыбки эльфийка цеплялась за локоть жертвы всеми десятью пальцами, то с победным видом озираясь по сторонам, то обращая умильный взор на предмет своей страсти.

– Что вы, дядя. – Карадор предпринимал осторожные попытки высвободиться из ее захвата. – Просто леди Мидарель… э-э… просто мы…

– Мы хотели сочетаться браком в соответствии с древними обычаями, – прощебетала эльфийка, – в часовне Покровителей, как положено, а не наскоро, кое-как… В землях людей это сделать было решительно невозможно!

– Так за чем же дело стало? – Лорд Калливар улыбался. – Мог бы написать мне. Ради такого ответственного дела я бы разрешил тебе посетить Остров! И даже вовсе бы отменил свой указ о твоем изгнании.

– Дядюшка, – встрепенулся его племянник, – но вы же прекрасно знаете, что закон обратной силы не имеет!

– Не имеет закон. А это – всего лишь указ. В любом случае я бы что-нибудь придумал – ведь женитьба такой ответственный шаг. Это именно то, чего тебе не хватало для того, чтобы остепениться! Тем более женитьба на такой женщине, как твоя невеста.

Леди Мидарель оскалилась еще шире.

– Но миледи вовсе не моя невеста! – возопил Карадор. – Я вообще не делал ей предложения! И повода не давал!

– Да? А то, что мы с тобой провели вместе ночь – это разве не повод? После того, что между нами было, после того, как я страдала из-за тебя, ты просто обязан на мне жениться!

– А что было? – Карадор задергался, пытаясь выбраться из ее захвата. – Ничего не было!

– Мужчины! – Леди Мидарель страдальчески и вместе с тем кокетливо закатила умело подведенные глаза. – Наделают дел – и в кусты! По-хорошему, на тебя стоило бы разозлиться, глупый ты мальчишка, но ты такой милый, что я не могу долго сердиться! – С этими словами она подмигнула своей жертве с такой улыбкой, что объекту ее страсти стало дурно.

– …И вот теперь, господа, я поднимаю этот бокал за моего племянника… за моего любимого племянника Карадора! За нашего дорогого и любимого Карадора! – Лорд Калливар чуть покачнулся, но вовремя сделал вид, что просто хотел ухватиться за стоявший поблизости стул и немного не рассчитал. – Вы все знали его как шутника, умеющего лишь устраивать розыгрыши и высмеивать чужие недостатки. Но кто же знал, – голос бывшего Наместника поднялся до патетических высот, – кто же знал, что эта оболочка шута и весельчака, рубахи-парня и лоботряса – всего лишь маска? Кто же мог предположить, что в глубине души это ответственный и серьезный юноша, на которого я с огромным удовольствием через несколько дней возложу венец Наместника? И, скажу я вам, еще никогда венец не украшал собой столь достойное чело!

– Ну за достоинство!

– Ага!

Собравшиеся энергично сдвинули чаши, осушая их. Кто-то сразу подставил опустевший сосуд виночерпию, кто-то поспешил воздать должное закускам.

Пир, посвященный сразу двум событиям – утверждению Карадора Шутника временно исполняющим обязанности Наместника до совершеннолетия Келлегора-полукровки и женитьбе его на леди Мидарель – продолжался третий час. Сначала лорд Калливар хотел отметить два праздника отдельно, но жених настоял на полноценном мальчишнике. Так что сейчас в одном из залов дворца Наместника гуляла разношерстная компания – все холостые эльфы без различия возраста и социального положения собрались вместе и методично накачивались вином. По уважительным причинам отсутствовали трое: Келлегор-полукровка, поскольку был молод для таких попоек, Фрозинтар, поскольку вообще не пил, и Льор, который отказался сам.

– Дя-а-а-адюшка, – визгливо протянул Карадор, с некоторым трудом принимая вертикальное положение, – если бы т-ты знал, как я тя л-бю-у-у-у… лбю-блю… не, лул-бю… В-ощем, я ття так того… ну… С-ушай, дай я тя поцелую!

Резко сорвавшись с места, Карадор налетел на дядю, обхватывая его шею одной рукой и смачно присасываясь к его щеке.

– Уйди, – попробовал отбиваться тот, – уй… тьфу! Отцепись! Мм… Перестаа-а-а…

– Дя-а-а-дя. – Карадор таращился на него осоловело-преданными глазами. – Я тя так любю… Ты меня… а я тебя… Ик! Ой!

– Карадор, ты пьян. – Дядя слегка напрягся.

– Ой! И чё? – Племянник продолжал висеть на дяде.

– Тебе надо подумать о завтрашнем дне.

– А чего о нем дум-мыть? Завтр-ра буд’т завтра!

– Завтра твоя свадьба и…

– Ой! Ик! – Карадор вздрогнул, выпучивая глаза. Догадываясь, что за этим может последовать, лорд Калливар поспешил чуть-чуть отодвинуться, чтобы спасти парадное одеяние. – Точно?

– Да. Все распоряжения уже отданы. Ты что, забыл?

– Не-а, – мотнул головой и. о. Наместника. – Но у меня родился тост. Эй, вы, все! За последний день моей свободы! Ур-ра!

Лихо, одним махом он опрокинул в себя содержимое кубка, с чувством грянул его об пол – все вздрогнули от громкого «бздынь!» и кое-кто облился вином, – а потом внезапно обмяк, закатывая глазки. И непременно бы упал, если бы не продолжал цепляться за шею дяди.

– А? Что? Что случилось? – среагировали сидевшие ближе всех гости. – Ему плохо? Он жив?

– Хрр… – сочно возвестил и. о. Наместника.

– Он просто того… пьян! – Лорд Калливар с усилием отодрал от себя храпящее тело, как мешок, перекидывая в кресло. Тело упало, два раза дрыгнуло ногой и, не открывая глаз, провозгласило:

– Сам ты пьянь! А я тр… рр… хрр…

– Переволновался, – со странной интонацией промолвил дядя, погладив племянника по голове. – Завтра его жизнь изменится раз и навсегда… Эй! Кто там!

Фрозинтар отсутствовал на мальчишнике, но это не мешало бывшего наемнику подпирать стену снаружи пиршественного зала. Свадьба отнюдь не вызывала у него положительных эмоций – достаточно было вспомнить, кто невеста! – и драур был настороже. Услышав крик лорда Калливара, он переступил порог пиршественной залы. На бледном лице не дрогнул ни один мускул, лишь глаза сверкнули таким огнем, что некоторые гости разом протрезвели. Чеканя шаг, Фрозинтар приблизился к развалившемуся в кресле Карадору, поднял спящего вместе с оным и спокойно унес прочь.

– И это… пусть он протрезвеет! – крикнул вслед уходящему бывший Наместник.

Карадор во сне почмокал губами и страстно облобызал подлокотник.

Не обращая внимания на его возню и бормотания «ну, иди ко мне, моя цыпочка, что ты жмешься?», бывший наемник добрался до покоев своего друга, пинком распахнул дверь и, подойдя к кровати, перевернул кресло и сильным рывком стряхнул спящего на постель.

– Ой, ё! – воскликнул очнувшийся Карадор. – Ты что, Фрося? Так и убить можно!

– Тебя, пожалуй, убьешь. – Драур одной левой отставил кресло в сторонку. – Что это было?

– Ты догадался? А вот дядя поверил… Брр! – Сев на постели, и. о. Наместника энергично помотал головой. – Я так старался.

– Заклинание трезвости дал тебе Келлегор?

– Угу! – вскочив, Карадор принялся энергично приводить себя в порядок. – Постой на стреме, а? Кто пойдет – свистнешь!

Драур пожал плечами и переместился к двери, привалившись к ней так, что теперь никто бы не смог войти, не сдвинув прежде его с места. Скрестив руки на груди, он спокойно наблюдал за мечущимся по комнате другом, который хватал то одно, то другое, запихивая вещи в дорожный мешок.

– Врете, не возьмете! – сердито бормотал он. – Еще никому не удавалось женить настоящего искателя приключений против его воли! И вот вам всем, а не свадьба! – Миру был продемонстрирован оттопыренный палец. – В окно выброшусь! И даже не пытайся меня остановить!

Последняя реплика была адресована бывшему наемнику, но тот и ухом не повел.

– Переоденься, – спокойно промолвил он. – В этих цветных тряпках только по лесам и шататься.

– Сам знаю! – Набив мешок, Карадор стал выпутываться из церемониальных одежд. Послышался треск рвущейся ткани.

Пока эльф отчаянно боролся с одеянием, Фрозинтар выпрямился, сделав шаг в сторону, и распахнул дверь.

– Ой! – хором воскликнули сразу двое. – Ты чего? Я же просил предупредить!

– Это свои. – Драур протянул руку застывшей на пороге Седоне. – Принесла?

– Да. – Девушка двумя руками прижимала к себе объемистый мешок.

– Это чего? – Из вороха тряпья показалась взлохмаченная голова.

– Дорожные припасы, – пожал плечами драур, снова закрывая двери. – На всякий случай. Ты не пойдешь один!

Карадор не стал задавать лишних вопросов – только кивнул, как само собой разумеющееся, и уточнил деловым тоном:

– Еще кого позовем?

– Нет, – категорично высказался Фрозинтар.

– А этот твой… ну, ученик? Льор?

– Нет!

– А почему?

– Потому, что у меня нет учеников! И я не собираюсь ими обзаводиться.

И кроме того, побег был отличным способом избавиться от навязанной роли учителя.

Тара с тоской огляделась по сторонам. В трактире на окраине маленького городка она выделялась, как одинокое дерево среди пустыни. И не только потому, что других посетителей действительно было мало, – просто девушка не подозревала, что она тут будет единственной представительницей другой расы.

Удирая, куда глаза глядят, от разгневанного эльфа и уверенных в ее предательстве бывших товарищей, она невольно выбрала путь, лежащий в стороне от человеческих городов. То есть отправилась не в обратную сторону, а свернула к востоку. В географии бывшая «охотница» не разбиралась и сейчас недоумевала, куда это ее занесло.

Маленький городок больше заслуживал названия «большая деревня», если исходить из утверждения, что у каждого города должна быть крепостная стена и ворота со стражей, взимающей въездную пошлину. А в центре города должен стоять замок лорда, который в случае войны обязан защищать подданных, а в мирное время – собирать с них дань. Чем больше город, тем сильнее и влиятельнее лорд. А самый сильный и влиятельный – король – живет в столице, выполняя по большому счету те же обязанности, что и какой-нибудь мелкопоместный дворянчик.

Здесь ничего подобного не было. Десятка четыре домов – некоторые в два этажа – располагались вокруг небольшой площади, на которой стояла каменная стела. То ли изваяние местного божка, то ли памятник, значения которого никто уже не помнил. На площади располагалось несколько крупных зданий – трактир и еще два, заинтересовавшие Тару только своими размерами. Грабительница прикинула, что в них могут жить местные представители знати. Но вот чем там поживиться? И вообще, стоит ли наносить туда «визит невежливости»? Имелось слишком много «но».

Первое – у нее еще оставалось порядочно денег, как золотые паннорские «подковы», так и уплаченный эльфом Таниром аванс. Этого вполне достаточно, чтобы продержаться некоторое время, залечь на дно и не высовываться. А в том, что ей стоит затаиться, сомнений не было – «крысу» будут травить долго и упорно. И в этом было второе «но» – если хочет жить, она должна найти такое место, где ее не сразу смогут отыскать.

Нет, этот городишко в принципе подходил для того, чтобы переждать хотя бы несколько дней, но всплывало третье и самое важное «но» – в этом городе девушка оказалась единственной, с какой стороны ни посмотри. Ибо практически все жители городка были светлыми альфарами или малютками-элле.

Ни тех ни других Тара никогда прежде не видела и сейчас исподтишка рассматривала из-под челки.

Альфары сильно напоминали эльфов, разве что были меньше ростом – на целый локоть, и были гораздо стройнее, с большими, чуть раскосыми глазами. Их волосы были всех оттенков – от пепельных блондинов до каштановых. А длинные уши торчали из волос, раза в два превышая длиной уши эльфов. Малютки-элле и вовсе шокировали воображение: ростом они были с двухлетнего карапуза, такие же большеглазые и большеухие, с грубоватыми лицами вечных старичков. Походкой, манерами и голосами они напоминали уродца-карлика, которого Тара однажды видела на подмостках бродячих артистов. Тот оставил у девушки двойственное чувство жалости и брезгливости, и сейчас это чувство вернулось, тем более что подавальщицами у альфара-трактирщика были две женщины-элле.

Одна из них сейчас внимательно разглядывала бывшую «охотницу» с таким видом, что в конце концов девушка не выдержала.

– Что-то не так? – поинтересовалась она нарочито грубым голосом.

– А… э-э… – Подавальщица пожала плечами. – Что угодно заказать?

– Пива, хлеба и сыра, – выпалила Тара первое, что пришло в голову. – И колбаски. Поджаренной.

– Колбасы нет, но есть ветчина. Принести?

Малютка элле сорвалась с места, не дожидаясь ответа. В трактире было пустовато, так что она явно старалась для одинокого посетителя. И через пару минут перед Тарой выставили три блюда – с хлебом, сыром и ветчиной и большую кружку.

– Пива нет, – снова пожала плечами подавальщица. – Есть эль.

Темная жидкость здорово напоминала квас, только оставляла на языке ощутимый травяной привкус, словно сей напиток разбавили крепкой настойкой из полыни и мяты.

– Что ты на меня так смотришь? – поинтересовалась Тара, облизнув пену. – Деньги у меня есть.

– Да так. – Элле опять пожала плечами. – Вы нездешняя.

Голосок у нее, кстати сказать, был довольно мелодичным, хотя и тонким, и совсем не походил на картавый выговор циркового уродца. Да и двигалась элле ловко и легко – видно, что собственное тело не причиняет ей страданий. Поэтому девушка почти примирилась с ее существованием и ответила довольно спокойно:

– Верно. А как ты догадалась?

– Таких, как вы, в наших краях не встретишь. Вы – эльфийка?

Тара поняла, что малютку ввели в заблуждение ее раскосые глаза и тонкие черты лица и поспешила откинуть худ[7]7
  Худ – капюшон, носимый отдельно от плаща. Именно его изображают на Робине Гуде (Робине Худе) и его вольных стрелках.


[Закрыть] с темных волос:

– Только наполовину.

– Ой! – Элле всплеснула руками. – Это же так хорошо!

– Чего же тут хорошего? – пожала плечами девушка.

– А то, что Перворожденных у нас не очень-то любят, – бесхитростно объявила малютка.

– Почему?

– Они… ну… не такие!

Подробности Тара узнать не успела – вмешался трактирщик.

– Тимпень! – воскликнул он, появившись из подсобки. – Нечего гостям зубы заговаривать! У тебя дел других нету, кроме как мне клиентов распугивать?

Бывшая «охотница» усмехнулась. Все трактирщики одинаковы – готовы хоть демона из иных миров приветить, если это сулит прибыль. Наверняка для него эльфы – желанные гости, пока платят.

– У меня есть деньги, – поспешила сообщить она. – Правда, человеческие, но настоящее золото и серебро.

– Здесь, на Вольной Земле, мы рады любой монете! – провозгласил трактирщик.

– На Вольной? – Это название путешественница слышала первый раз.

– Это вы все именуете наши края Ничейной Землей, а мы называем ее Вольной потому, как уже несколько столетий над нами нет ничьей власти! С тех пор, как Перворожденные ушли отсюда, мы научились сами справляться с трудностями.

– А далеко отсюда до границ?

– А вам куда надо попасть?

– Ну… – Тара решила не вдаваться в подробности. – Подальше отсюда.

– Тогда на юг или на восток. Наймите проводника, чтобы провел вас мимо Островов и уходите в человеческие земли. Или вам надо среди Перворожденных спрятаться? Внешность у вас такая, что и за эльфийку сойдете.

– Я еще не знаю, – честно задумалась «охотница», а мозг уже работал, выдавая одну идею за другой. Выдать себя за эльфийку… Интересная мысль! В «стае» кого только не приходилось играть! Даже знатную деллу[8]8
  Делла – на языке Великой Паннории буквально означает «дочь знатных родителей». Девушка или женщина благородного происхождения. Словом «леди» там обозначают просто женщину, вышедшую замуж за лорда, вне зависимости от того, кем она была до брака – знатной или простолюдинкой.


[Закрыть]. Неужели она не справится?

– Я должна подумать, – произнесла она. – У вас найдется комната?

– Конечно, – кивнул трактирщик. – Линьтинь, проводи!

Вторая подавальщица-элле, которая на протяжении всего разговора была занята тем, что протирала и расставляла на барной стойке кружки, молча подошла и кивнула, жестами давая понять, что ею можно располагать.

Весенний обложной дождь, который так радует поселян, зарядил на рассвете. Он хлынул сразу стеной, словно отрезав трех всадников от остального мира. Не успели они опомниться, как вымокли до нитки. Пришлось сдерживать коней, с короткого галопа переходя сначала на рысь, а потом и вовсе на шаг. Повсюду весело бежали целые ручьи, быстро превращая землю в грязь.

– Надо искать укрытие! – воскликнул Фрозинтар, повысив голос, чтобы перекричать шум дождя. – Мы все промокнем.

– Ничего! – бодро ответил ему Карадор. – Это так здорово! Ты разве никогда не гулял под дождем?

Драур покосился на Седону. Собственно, всадников было не трое, а лишь двое – бывший наемник вез девушку у себя на коленях. Он выбрал себе самого крепкого и сильного скакуна, который сравнительно легко таскал тяжелого драура на широкой спине, но ночная скачка, да еще с двойным грузом, должна была доконать животное.

Альфара, свернувшаяся клубочком на груди драура, вскинула на него усталые глаза. Девушка хотела спать и последние полчаса дремала, пригревшись под плащом своего возлюбленного. Но проливной дождь проникал даже к ней под толстую ткань.

– Не гулял, – отрезал Фрозинтар. – И что-то не хочу. Но нам надо остановиться.

– А зачем? – Карадор крутил головой, озираясь по сторонам.

– Мы провели в дороге всю ночь. Кони устали. Тем более что по такой грязи…

– Мы еще недостаточно далеко отъехали от поместья-столицы. Дядя уже через какой-то час снарядит погоню. Нет, уж если бежать, то долго и упорно!

– Да с такой непогодой все наши следы давно уже смыло дождем. Мы должны выбрать сухое место и…

– Фрося, шутить – это моя привилегия! – фыркнул беглый и. о. Наместника. – Где ты тут видишь сухое место?

– Можно найти. Если хорошо поискать.

Карадор только опять фыркнул. Отыскать сухое место в дождливом лесу действительно было трудно.

Из поместья-столицы они удрали привычным для драура способом – через тайный ход в крепостной стене. Бывший хозяин Фрозинтара позаботился о том, чтобы столь необычный слуга как можно меньше попадался на глаза остальным. Теперь предосторожность лорда Лоредара сыграла свою роль. Через ход ухитрились даже провести лошадей. Ночь, как по заказу, выдалась ненастная – дул ветер, иногда принимался накрапывать мелкий дождик. Перед рассветом он как раз и превратился в ливень, невольно продлив темноту. Завеса облаков закрыла небо от края и до края. Следы беглецов будут надежно смыты потоками грязной воды.

Впереди немного посветлело – лес стал реже, а еще через несколько минут путешественники выбрались на открытое пространство. Ливень тут же обрушился на них с новой силой, и если прежде можно было надеяться, что в одежде оставались сухие нитки, то теперь эта надежда полностью растворилась в воде.

Попасть под весенний холодный дождь – удовольствие невеликое. Прижавшись к широкой груди бывшего наемника, Седона мелко стучала зубами. Тело девушки сотрясала крупная дрожь. Даже в сапожках ее хлюпала вода. А драур, как назло, не мог ее согреть. Его тело не было живым, прижиматься к нему – все равно что искать защиты у камня.

Карадор вырвался вперед. Он, выпрямившись, сидел в седле, и, глядя на его стройную фигуру, Фрозинтар не мог не восхищаться его упрямством. Хотя что такое ливень по сравнению с женитьбой на леди Мидарель? Мелкая неприятность вроде царапины.

Седона тоненько чихнула, шмыгая носом, и драур напрягся. Не хватало девочке простудиться!

– Карадор, – позвал он. – Нужно искать место для дневки!

– А я его уже почти нашел, – тут же отозвался неугомонный эльф. – Вон, впереди. Смотри туда!

Он показывал пальцем куда-то в перелески. За стеной ливня даже сейчас, когда наступило хмурое утро, с трудом можно было что-то различить. Но драур понял, что темная громада – это какой-то замок. Или башня. Сторожевая башня? Неужели они всего за одну ночь добрались до границ Аметистового Острова?

Как выяснилось буквально через несколько минут, это действительно оказалась башня – донжон старого замка в окружении колючего кустарника. Стоявший в глубине Острова донжон не имел какой-либо крепостной стены – в анналах истории было сказано, что за все века существования Аметистовый Остров ни разу не подвергался опустошительным набегам орков и даже не страдал от междоусобных конфликтов. Более того, даже Смутные Века, когда все воевали со всеми, как-то обошли эти земли стороной. Неудивительно, что обитатели этого замка не выстроили оборонительных сооружений.

Отыскать проход в буйных зарослях оказалось делом трудным. В конце концов, Карадор взял меч и прорубил проход, достаточный для того, чтобы по нему гуськом прошли лошади. Фрозинтар ему не помогал – в него мертвой хваткой вцепилась совершенно промокшая и окоченевшая Седона, и драур боялся разжать руки, чтобы девушка не растеряла последние крохи тепла. Но он внес свою лепту, первым пройдя по проходу и одним ударом ноги снеся дверь с петель. Она с грохотом рухнула внутрь, подняв тучу пыли. Альфара вскрикнула от неожиданности.

– Я вхожу, – на всякий случай предупредил драур, прежде чем переступить порог.

– Мог бы и промолчать. – Карадор протиснулся следом и энергично встряхнулся. – Тут все равно никого нет.

– С чего ты взял? – остановившись посреди просторного холла, Фрозинтар вертел головой, озираясь по сторонам.

– После такого начала, – неугомонный эльф кивнул на упавшую дверь, – все обитатели этой башни должны либо из окошек повыпрыгивать, либо на месте скончаться от страха. Тут уже давно никого нет!

Карадор был прав – запустение, царившее в холле, ясно свидетельствовало об этом. Толстый слой пыли и невесть как попавшего внутрь лесного мусора покрывал мозаичный пол, витую лестницу и немногочисленные предметы, валявшиеся тут и там. Несколько разломанных лавок, перевернутый сундук, какие-то мелочи, поеденный молью и погрызенный мышами гобелен с выцветшими красками, битые черепки – вот и все.

Угадав, что за одной из дверей может находиться кухня, драур шагнул туда, расправившись с этой дверью так же, как и с входной. Он не ошибся – очаг, лари вдоль стен, большой стол посередине и остатки посуды говорили, что здесь готовили пищу для обитателей этого места.

– Сейчас тебе станет тепло, – пообещал он, ссаживая Седону на чудом уцелевшую лавку и начиная ломать дверь на куски, чтобы растопить давно погасший камин.

Взгляд его упал на холл – заведя лошадей под крышу, Карадор решительно поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, воинственно поглядывая наверх.

– Будь осторожен, – напутствовал его бывший наемник.

– А? Что?

– Башня покинута, и явно не вчера. Те, кто тут жил, уходили в страшной спешке. Они забрали все мало-мальски ценное – значит, не собирались возвращаться. И потом, те кусты…

– А что кусты?

– Если мне не изменяет память, это шиповник. Помнишь, там на ветках кое-где оставались сухие ягоды?

– Ну было что-то, – пожал плечами Карадор. – А что?

– А то, что шиповник вырастает вокруг домов не просто так. И далеко не всякий шиповник. Бывает красный и белый…

– Ой, да знаю я все это! – отмахнулся эльф. – Но так даже интереснее.

– Что – интереснее?

– Приключение! – Голос и. о. Наместника задрожал от сдерживаемого восторга. – Ты только представь, Фрося! Заколдованный замок! Шиповник охраняет его от вторжения. Но находится благородный герой, который, преодолев все преграды, проникает внутрь, сражается со злом, и в конце…

– Получает в награду поцелуй прекрасной принцессы, – фыркнул Фрозинтар. – Тебе леди Мидарель было мало?

– Слушай, не начинай, а? Да по сравнению с нею все здешние монстры – просто котята! Ау! Кис-кис-кис! – закричал он, запрокинув голову. – Мои маленькие! Я иду искать!..

– …Приключений на свою задницу, – проворчал себе под нос драур, но собеседник его уже не слышал. Он поднимался по ступеням, не выпуская, впрочем, меча из рук.

Доломав дверь, Фрозинтар быстро разжег огонь в камине, придвинув поближе к пламени лавку вместе с Седоной. Слегка придя в себя, девушка успела стащить мокрую верхнюю одежду, оставшись в сорочке и исподних штанах, отжала волосы и устроилась поудобнее, протягивая босые ноги к самой каминной решетке. Драур наблюдал за ее раздеванием со смешанным чувством нежности и досады. Сорочка прилипла к телу и ничего не скрывала. Альфара жила с ним уже несколько месяцев, с прошлой осени, но драур еще ни разу не воспользовался своим правом. Он отчаянно хотел эту девушку, но мертвое, застывшее много веков назад тело не желало подчиняться чувствам и разуму. Даже когда прикасался к ней, он не ощущал пальцами тепла и нежности ее кожи. Осмелевшая Седона иной раз позволяла ему кое-что, но этого было так мало по сравнению с тем, что он хотел!

– Ты как? – промолвил он осторожно, опускаясь рядом с нею на колени. – Согрелась?

– Немного. – Девушка смотрела на огонь. Даже стоя на коленях, массивный драур был вровень с сидевшей альфарой, и когда она бросила на него взгляд, их глаза оказались совсем близко. Осторожно протянув руку, он дотронулся до выпирающей из-под сорочки груди. Несколько секунд Седона терпела, а потом попыталась отстраниться.

– Ты холодный, – прошептала она. – А я замерзла.

Фрозинтар убрал руку. Он всеми силами старался не показать, как эти слова его задели, но Седона все же почувствовала что-то: