Текст книги "Философия. Философия человека, общества, истории и культуры"

1.3. Проблема смысла жизни человека

Проблема смысла жизни встает перед каждым человеком, когда он задумывается: Для чего я живу? Есть ли какая-то цель в моем существовании? Если есть цель, то кто ее поставил или для кого она имеет значение? – Для меня лично? – Для другого? Или для Бога? И т.д. Как она может быть осуществлена? Что такое смерть? Эти и многие другие вопросы возникают, когда по разным причинам исчерпывался интерес к обыденности, повседневным смыслам, связанным в значительной степени с организацией быта, и человек вдруг ощутил эмоциональную пустоту, никчемность житейской суеты, а порой и самой жизни.

Осознание индивидом проблемы смысла жизни – сложный и длительный процесс и далеко не все люди способны сформулировать его, осмыслить. Мера осознанности – один из показателей развития духовного мира человека.

Проблемы смысла жизни и смерти, возможно, самые главные для человека, но и самые сложные. «Кто знает, – спрашивал Еврипид, – не есть ли жизнь смерть, а смерть жизнь?»

«Нет в мире земном ни одного смертного человека, и лишь невежество делает нас таковыми!» – говорит Сенека.

Нужно отметить, что тема жизни и смерти занимала одно из центральных мест во всей культуре человечества. О существовании иного бытия еще с древних времен извещали людей древние священные тексты многих народов: Египетская и Тибетская Книги Мертвых, Веды и Упанишады, Бхагавадгита, Старый и Новый Заветы, Коран. На протяжении всей мировой истории осуществляются попытки отыскать возможную связь смысла жизни человека с таинством небытия, продлить свою жизнь в вечность.

Можно привести пример отношения к проблеме «жизнь-смерть» в китайской культуре, о котором говорит Е.А. Торчинов. Согласно этому подходу, «поскольку все сущее представляет собой лишь непрестанный процесс перетекания форм и модусов единой субстанции, то вопрос о смерти вообще может быть снят: есть только переходы от одних состояний ци к другим, но не уничтожение чего-то сущего. Конечно, конкретные формы и модификации исчезают, но эти исчезновения никак не затрагивают собственно сущего ци, …». Можно найти во фрагментах «Чжуан-цзы» – крупном памятнике китайской мысли – и такие рассуждения: «Как нам знать, не будет ли чувство умершего подобно чувству человека, в детстве потерявшего свой дом, а теперь, наконец-то, нашедшего дорогу обратно?» [32].

Вопросы посмертного существования души и то, какое влияние на это состояние оказывает земная жизнь человека, интересовали мыслителей разных времен и народов. Римский поэт I века до н.э. Вергилий (поэма «Энеида»), итальянский философ и поэт XIY века Данте Алигьери («Божественная Комедия»), русский писатель ХХ века Д.Андреев («Роза Мира») в своих работах образно отразили путешествия душ в иных мирах, в сложноорганизованных тонкоматериальных сферах, где они пожинают ужасные или прекрасные плоды своего земного существования. И здесь важное место занимает вопрос о смысле существования человека.

Существуют различные подходы к пониманию смысла жизни в зависимости от мировоззренческих установок.

Религиозный подход к пониманию смысла жизни человека утверждает, что жизнь на Земле – это очень важный этап бытия индивида. Она имеет большую ценность и значение, т.к. позволяет подготовить его к жизни вечной. В христианстве, например, земная жизнь истолковывается как время «спасения души», преодоления первородного греха, как способ соединения человека с Богом. В буддийской религиозно-философской традиции важной задачей жизни человека становится выход из колеса сансары, наполненного страданиями. В китайской традиции в этой связи важное место занимает вопрос о продлении жизни или долголетии.

В рамках религиозно-философского подхода к пониманию смысла жизни, например С.Л. Франком, внешняя, эмпирическая жизнь бессмысленна, она – поток хаотического возмущения в общем мировом движении. Лишь внутренняя, духовная жизнь человека, которую Франк называет «истинным бытием», имеет смысл. Но смысл этот доступен лишь ищущей, беспокойной душе. «Преодоление мировой бессмыслицы истинно сущим смыслом жизни – это добровольное самоуничтожение своего тварного существа ради торжества в нас нашего божественного существа… Единственное дело, осмысляющее жизнь и потому имеющее для человека абстрактный смысл, есть, следовательно, не что иное, как действенное соучастие в Богочеловеческой жизни». Таким образом, согласно религиозным представлениям, настоящий смысл жизни обретает тот, кто уже здесь, в земных условиях обратился сердцем к миру Божественного бытия.

Несмотря на то, что наибольшее внимание поиску абстрактно-всеобщего смысла жизни человека традиционно уделялось в религиозной философии, не обходили ее стороной и мыслители атеистического направления. Так, марксистский подход к человеческой жизни связан с признанием ее самоценности и самоцельности, и смысл ее видится в самореализации сущностных сил человека через его активную преобразующую деятельность. В соответствии с марксистским подходом, человек живет среди людей и это дает ему возможность самоосуществиться, обрести признательность, благодарность и память потомков о себе. То есть человек как личность, реализуя в своих деяниях свой творческий потенциал, продолжает жизнь в жизни человечества – и в этом видится смысл. Сходная позиция прослеживается и у философа-психоаналитика Э. Фромма: смысл жизни в развитии человечности, разума, гуманности, свободы мышления.

Представленные в атеистическом направлении подходы касаются в большей степени абстрактно-всеобщего, родового смысла жизни человека. Возможно, решение этого вопроса и с позиций отдельно взятого человека. В качестве примера может быть приведен подход французского экзистенциалиста А. Камю, в творчестве которого вопрос о смысле жизни занял центральное место. Камю решает его парадоксально, утверждая, что мир абсурден, хаотичен, а потому вера в смысл жизни – в бунте против абсурда, о котором пишет так: «Ничего кроме безразличия к будущему и желания исчерпать все, что дано. Вера в смысл жизни всегда предполагает шкалу ценностей, выбор, предпочтение. Вера в абсурд, по определению, учит нас прямо противоположному… Переживать свою жизнь, свой бунт, свою свободу как можно полнее – значит жить, и в полную меру… Этот бунт придает жизни цену» [15].

Эта позиция характерна и для других философов экзистенциалистов. Они связывают предназначение человека, «подлинное человеческое существование» с полнотой переживания собственной жизни, с поиском и проявлением уникальной самости личности через бунт, борьбу, любовь, страдание, парение мысли, творчество, радость самореализации.

Если обратиться к Учению Живой Этики, то смысл жизни проистекает из принципов космогенезиса мировоззренческой системы, которые мы отмечали в вопросе о происхождении человека и состоит он в духовнонравственном совершенствовании. Е.И. Рерих писала: «Цель и смысл существования – стремиться за пределы известного наверх и помочь друг другу». Или, еще – преображение наших энергий «в высшие огни и ЕСТЬ ЦЕЛЬ НАШЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ» [20].

К сказанному можно добавить ещё одно высказывание из Учения Живой Этики. «Смысл жизни утверждается в сознании человеческом, когда явлено понимание роли человека в Космосе. У них мир намечается, как поле действия во имя блага человечества. Когда дух принимает истину, что Макрокосм и микрокосм неразрывно связаны, то устанавливается связь сознательная, и сотрудничество становится возможным с космическими энергиями. Но как беспомощны люди, когда они ведут образ жизни, отделенный от космических течений! Конечно, жизнь преображается, когда дух восходит сознательно, понимая начало ведущее – Иерархию. Лишь когда чувство утвердится сознательно на понятии ведущей Иерархии, человечество почувствует свою истинную роль в Космосе. Каждое звено связано со своим звеном, ведущим к верху. Как бедно человечество, когда в сознании не утверждается понятие великих космических законов! Лишь творчество явленного духа приблизит связь между мирами. На пути к Миру Огненному запомним о связующем законе Иерархии» [4. Мир Огненный. Книга третья. 67].

1.4. Проблема свободы: фаталистический и волюнтаристский подходы к её решению

Свобода – одна из философских категорий, характеризующих «способность человека овладевать условиями своего бытия, преодолевать зависимости от природных и социальных сил, сохранять возможности для самоопределения, выбора своих действий и поступков» [30]. Другими словами, свобода может быть понята как способность человека мыслить и поступать в соответствии со своими представлениями и желаниями, а не по принуждению.

В истории человеческого общества это понятие прошло длительную эволюцию, и на разных ее этапах, в различных социальных условиях обретало свою специфику. Понятие «свобода» соотносилось с понятиями «необходимость», «зависимость», «независимость», «отчуждение», «воля», «ответственность». Оно рассматривалось относительно понятий произвол, анархия, равенство, справедливость и др. Например, для человека родоплеменного общества быть свободным – значит принадлежать к роду, племени, быть «своим», не попасть в зависимость от чужаков и их законов жизни. Для человека индустриального общества свобода, в первую очередь, актуальна в экономическом и юридическом аспектах, т.к. позволяет ему самому распоряжаться своими деятельными силами, владеть средствами жизни и иметь возможность их приумножать. В ХХ веке, в усложнившихся условиях многомерного социального бытия, свобода становится способностью человека найти адекватный вариант поведения, который сочетался бы с самостоятельностью индивида и действием социальных, культурных, технологических форм жизни, а также с умением осваивать и контролировать воспроизводство. То есть здесь свобода может пониматься как восстановление индивидами контроля над отчужденными от них структурами власти, воспроизводства, информации и т.д.

В русской философской традиции категория свободы соотносилась с понятиями: «воля» и «вольница». Причем «вольница» не означала автономии личности, а напротив, заменяла ее авторитетом группы, что является в определенной степени несвободой. Свобода же как воля имеет более широкое значение, в котором соединились воедино и свое желание, и повеление природы, и степные дали, и широкий простор. Что же касается связи понятий свободы и равенства, то здесь следует вспомнить, что в христианстве понятие свободы родилось как выражение идеи равенства людей перед Богом и возможности для человека свободного выбора на пути к Богу.

Говоря о свободе, можно отметить то обстоятельство, что в классической философии представления о свободе формировались преимущественно с гносеологических (т.е. познавательных) и психологических (т.е. в аспекте своеобразной психологической настройки субъекта на достижение цели) позиций. То есть свобода в основном характеризовалась как познание («свобода есть осознанная необходимость») и как воля («свобода воли»).

Уже из представленных характеристик видно, что проблема свободы сложна, многогранна, характеризуется множеством подходов к ее пониманию и решению, которые могут занимать диаметрально противоположенные позиции в зависимости от мировоззренческих взглядов тех или иных мыслителей. Рассмотрим кратко два радикально отличающихся подхода к пониманию свободы, которые получили название волюнтаризм и фатализм.

В аспекте рассматриваемой проблемы волюнтаризм (от лат. voluntas – воля) – это доминирование воли человека над другими проявлениями духовной жизни, включая и мышление. То есть, волюнтаризм проявляется, как попытка произвольно решать вопросы человеческой жизни, общества, не считаясь с объективными законами природы, общества, условиями бытия.

Корни волюнтаризма содержатся в христианской догматике, учениях И.Канта, И.Г. Фихте, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше. Так, предпосылкой новейшего волюнтаризма явилось учение Канта о преобладающем значении практического разума. Кант утверждает, что хотя существование свободной воли нельзя теоретически ни доказать, ни опровергнуть, практический разум требует постулировать свободу воли, в противном случае нравственный закон потерял бы всякий смысл. Исходя из этого, Фихте видел в воле основу личности, а в волевой деятельности «Я» – абсолютный творческий принцип бытия, источник духовного самопорождения мира. При этом воля у Фихте является разумной по своей природе, источником осуществления нравственного начала. В противоположность этому Шопенгауэр дает иррациональную трактовку воли, как слепого, неразумного, бесцельнодействующего первоначала мира, что и характеризует его как философского пессимиста. Волюнтаристические идеи Шопенгауэра явились одним из источников философии Ницше.

Фатализм (от лат. fatalis – роковой) как взгляд на проблему свободы исходит из предопределенности всего хода жизни человека, его поступков, а также событий в мире. Это объясняется либо судьбой (в мифологии), либо волей Бога (в христианстве, исламе), либо детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие жестко связано с предыдущим (Лаплас, Спиноза). Фатализм – это учение о предопределенном порядке вещей, о подчиненности человека всесильной судьбе, о предзаданности общественной истории, о предустановленной гармонии мира. Другими словами, учение, говорящее о призрачности, иллюзорности свободы человека, исключающей его свободный выбор и случайность.

Можно выделить три основных типа фатализма: мифологический, теологический и рационалистический.

Мифологический фатализм обычно относят к раннему периоду развития человеческого общества. Позднее он сменился на бытовой фатализм, который понимает предопределение как иррациональную, темную судьбу.

Бытовой фатализм может проявляться в суевериях, вере в колдовство, и основан в значительной степени на невежестве.

Согласно теологическому (религиозному) фатализму, Бог еще до рождения предопределил одних людей «к спасению», а других – «к погибели». Такие представления получили особенно последовательное выражение в исламе (доктрина джабаритов, VIII-IX вв.), в кальвинизме и янсенизме (православие и католицизм, утверждающие свободу воли, не относятся к фаталистическим).

Рационалистический фатализм характерен для Спинозы, Гоббса и представителей механистического детерминизма. Например, учение Лапласа о неограниченной возможности делать умозаключения обо всех событиях будущего из полного знания о действии сил природы в настоящий момент. Представляет интерес и вариант фатализма, который развивает Спиноза. Понимая человека, людей как часть Природы, подчиненной ее закономерностям (что тождественно осуществлению божественного управления природой, т.к. для Спинозы Природа и есть Бог), он считал, что человек должен смиренно переносить все, что выпадает на его долю, т.к. не в силах ее изменить. «Не осмеивать человеческих поступков, не огорчаться ими и не клясть их, а понимать». По Спинозе, человек тем более свободен, чем более он руководствуется разумом, познающим необходимость природы.

Но возможен и другой подход к осмыслению проблемы свободы. В русской философии свобода в истинном смысле понимается как проявление внутреннего духовного качества человека, т.е. свобода в выборе истины, добра и красоты, которая, если есть, то остается собой, независимо ни от чего. Н.А. Бердяев в этой связи говорил: «Свобода есть самоопределение изнутри, из глубины, и противоположна она всякому определению извне, которое есть необходимость… Самоопределение изнутри и есть определение из глубины духа, из духовной силы, а не из силы внешней природы и не из моей природы» [7].

Понимание свободы Н.А. Бердяевым очень близко пониманию свободы С. Вивеканандой. Сравнивая разные подходы в понимании свободы, он отмечает: «Материализм говорит: «Голос свободы – обманчивая иллюзия». Идеализм же утверждает: «Голос, твердящий о скованности обман, иллюзия». Веданта говорит: «Вы свободны и в то же время несвободны, никогда не будете свободны на земном плане, но всегда свободны на плане духовном». И добавляет: «Свобода – в избавлении себя от всех иллюзий».

Представляя учение другого выдающегося мыслителя Индии Шанкары, С. Вивекананда отмечает: «Всякое несчастье или счастье неразрывно связано с чувствами, для переживания которых необходимо тело. Покуда есть тело, должно быть и удовольствие и страдание: избежать их можно, лишь сбросив с себя тело. «Атман бесплотен», говорит Шанкара.

Нет закона, способного освободить вас, так как вы и так свободны. Ничто не может дать вам свободу, если вы не обладаете ею уже сейчас. Атман бесплотен и эта бесплотность – истинная свобода. Позади того, что было или есть, или будет, стоит Брахман. Как следствие, свобода не имела бы никакой цены, она была бы тогда чем-то составным и, следовательно, таила бы в себе семена рабства. Свобода – это единственно истинный фактор и притом не фактор, которого следует достигнуть, а природа души в ее самом подлинном смысле. – И в качестве способа достижения свободы Вивекананда определяет.

– Однако для снятия покрова необходимы труд и преданное почитание; лишь так можно сорвать оковы и освободиться от иллюзии. Правда, они еще не дают нам свободы, но ведь открыть глаза и увидеть то, чем мы являемся на самом деле, мы также не можем без приложения усилий» [13].

Живая Этика созвучна идеям философов Востока: «О свободе мечтают люди, но в какой темнице держат они сердце свое» [4]. Или ещё: «Свобода драгоценна, как охранение личности, как индивидуализация привлеченных энергий. Но именно свобода является самым извращенным понятием. Вместо нее жизнь наполняется тиранией и рабством, именно свойствами, исключающими сотрудничество и почитание личности; … Конечно, люди твердят о свободе, даже не зная особенных качеств ее. Утверждение свободы будет в них возвышением сознания» [4]. В зависимости от сознания человека свобода может пониматься по-разному. Живая Этика говорит: «Самая высокая свобода может быть осознана в Мире Надземном, где законы понимаются как прекрасная непреложность. Там же и равенство зерна духа понимается, как единая мера щедрости и уравнения. Обычно земные статуи свободы снабжены крыльями или светочами, напоминая о высших сферах и состояниях» [4].

1.5. Свобода и ответственность. Насилие и ненасилие. Проблема отчуждения

Продолжать говорить о свободе можно очень долго. Мы же ограничимся здесь вопросом: как соотносятся свобода и ответственность? Порой можно слышать: «Без свободы нет и ответственности». Так ли это? Вот, что пишет Л.В. Шапошникова в этой связи: «Решая философскую проблему свободы с точки зрения взаимодействия духа и материи, мы должны знать, что в первом случае мы имеем дело с миром свободы, во втором – с миром необходимости. И если в первом случае мы имеем дело с внутренней свободой, то во втором – только с внешней. … Реальная свобода человека определяется свободой его духа. Человек свободен в реальной жизни ровно настолько, насколько он свободен внутренне или духовно. Когда нет внутренней готовности к свободе, внешняя превращается в фарс и вседозволенность» [36].

То есть свобода и ответственность действительно неотделимы, только когда человек свободен в духе, бескорыстен и во имя этого высокого идеала никакие блага земные его не могут прельстить. В других же случаях фраза «Без свободы нет и ответственности» может использоваться как прикрытие собственной безответственности в делах. «Как только ваша свобода приносит кому-либо вред, вы уже не свободны» – говорит Вивекананда. Живая Этика подмечает: «Качество свободы замечательно; если она существует, ее ничем ограничить нельзя». Можно заковать тело, но сознание ничто не может умалить, кроме безобразия. Когда касаемся высот свободы, нужно оградиться от безобразия. Если хотим возвеличить материю, мудро надо мыслить о Красоте» [4]. И еще: «Упадок свободы можно назвать праздником невежества» [4].

Важная проблема, перед которой стоит современное человечество – это реализация идеала ненасилия или философско-этической концепции, исключающей насилие и умышленное причинение вреда ради достижения социальных и личных целей.

Кратко рассмотрим, что такое насилие и как оно понималось в разные периоды развития человеческого общества. Насилие – это использование силы, в том числе военной, одними людьми, социальными группами, государствами против других в борьбе за достижения тех или иных целей. Например, приобретение или сохранение экономического и политического господства, завоевание тех или иных территорий, прав или привилегий. Крайней формой организованного насилия является война, В современных условиях использование этой формы насилия грозит физическим уничтожением всего человечества. Но существует и такая точка зрения, что насилие несет в себе не только негативные качества. Так, К. Маркс видел положительный смысл насилия при осуществлении исторической необходимости, особенно в эпохи социальных революций. Он считал насилие «повивальной бабкой» при рождении нового общества. На протяжении истории человеческого общества рядом с насилием существует принцип ненасилия, который имеет различные формы выражения, в том числе в форме этики ненасилия.

Этика ненасилия – это совокупность этических, социальных, культурологических принципов, развивающих идею отказа от агрессии, насилия в любой форме по отношению, как ко всему окружающему миру в целом, так и между самими людьми и различными формами их социальной организации.

Важная роль в развитии принципов этики ненасилия принадлежит Л. Толстому, который был уверен, что главным заблуждением политических учений и лидеров, использующих насильственные методы в реализации своих идей, было то, что они считали возможным посредством насилия достичь положительных социальных результатов. Среди авторов этики ненасилия и человеколюбия М.Л. Кинг, известный обоснованием принципов универсальной любви к человечеству (его работа «Любите врагов ваших»), М. Ганди – борец за свободу и независимость Индии, который мечтал обрести независимость мирными средствами, провозглашавший в качестве принципов борьбы несотрудничество, гражданское неповиновение и любовь. «Где бы ни возникала ссора, где бы вам ни противостоял оппонент, покоряйте его любовью… этот закон любви действует так, как никогда не действовал закон разрушения» [14].

Среди представителей этики ненасилия нельзя не отметить и Альберта Швейцера – основателя этики благоговения перед жизнью, направления возникшего в ХХ веке. А. Швейцер развивает идеи альтруизма, как освобождения от эгоизма; пресечения распространения зла. Но стремится к этому важно не средствами зла, а иногда просто исключением его из зоны внимания и нравственной оценки. Идеей альтруизма является и необходимость прощения как средства недопущения зла в человеческую душу. Альтруизм не словами, а своими делами заставляет нас почувствовать безгранично великую ответственность, долг перед другими людьми, природой, миром, проявить благоговение перед жизнью.

Проблеме ненасилия уделяется внимание и в Живой Этике. Приведем несколько высказываний, касающихся этой темы. «Рост духа не терпит насилия. Этим объясняется медленная эволюция человечества. Нельзя заставить дух расти. Даже нельзя понудить непрошенными советами. Можно лишь отвечать на стук чуткого сердца» [4]. Ещё о насилии. «Никто не может утвердиться одними бездушными приказами. Насилие есть пережиток» [4]. «Насилие есть бич человечества, оно происходит от невежества; ибо даже немного мыслящий человек чувствует в сердце явление ужаса, когда перед ним черта неестественного. От всего явленного ужаса обратимся к дружелюбию» [4].

По мере развития общества и усложнений социокультурных взаимодействий, этика ненасилия приобретает все больше значение, в том числе как принцип международного сотрудничества.

Проблема свободы человека находится в тесной связи и с проблемой отчуждения. «Отчуждение – категория, описывающая парадоксальность человеческого бытия, процессы и ситуации, в которых человек становится чужд своей собственной деятельности, ее условиям, средствам, результатам и самому себе» [30].

Другими словами, отчуждение – это феномен, который находит свое проявление в том, что продукты деятельности человека начинают вести самостоятельную жизнь и воздействовать на него самого. То есть, человек утрачивает контроль над результатами своей деятельности, может перестать быть конкретной личностью – раствориться в абстрактных социальных качествах. Формы отчуждения многообразны. Например, что касается экономической сферы жизни общества. Так, согласно представлениям К. Маркса, корень зла капиталистического общества лежит в процессе отчуждения человека от средств производства и произведенных им продуктов труда, что порождает эксплуатацию наемного работника. Таким образом, в масштабах общества происходит процесс отчуждения значительной части его членов от экономического управления, распределения произведенных обществом продуктов, что способствует обострению социальной несправедливости, ущемлению прав человека и растворению его в безликой серой массе таких же голодных, униженных и оскорбленных.

Свое продолжение проблема отчуждения находит в политической сфере, когда рядовые люди не имеют возможности принимать участия в политическом управлении обществом. Отчуждение от политической власти происходит и тогда, когда люди, выбрав ее, уже фактически не могут влиять на процесс управления ею, даже если она им не нравится. Проанализировав эти процессы, имеющие место в обществе, Маркс высказал идею уничтожения частной собственности, а следовательно, по его мысли, и освобождения от следствий этого явления или от проблемы отчуждения.

Но как показала история, попытка решить проблему отчуждения через преодоление ее только в экономической и политической сферах жизни общества оказалась несостоятельной, т.к. она пронизывает абсолютно все общественные сферы. Например, атомное оружие, изобретенное для защиты, может быть использовано с агрессивными целями против страны– изобретателя; фабрики, заводы, изготовляющие необходимую для жизни человека продукцию, могут отравлять близлежащие реки, озера, леса, поля, воздух; атомные электростанции, производящие необходимую человечеству энергию, способны поразить радиоактивным излучением тысячи и миллионы человек. Так же возможно отчуждение человека от его идей, семьи, рода и т.д.

В философской мысли ХХ веке отчуждение в основном связывается с процессами дегуманизации современного общества, ведущими к «обесчеловечиванию» субъекта. Оно является следствием кризиса техногенной цивилизации, утраты смысла жизни и системы ценностей человека и общества. Преодоление отчуждения – это путь, по которому должно идти человечество. Преодоление, смягчение проблемы отчуждения в современном мире видится на путях интенсивного личностного развития, как в интеллектуальном, так и духовном смысле, а также – в гармонизации деятельности человека, человечества с законами Космоса, природы и общества.