Текст книги "Мистические тайны третьего рейха"

Ланц разработал и специальную форму для членов ордена. Их одеяние составляла белая сутана с остроконечным капюшоном (есть сильное подозрение, что ее Ланц позаимствовал у американского Ку-клукс-клана), украшенная красным крестом. Размер и форма креста зависели от ранга владельца одежды. Приоры имели золотой жезл, напоминавший маршальский. У каждого члена ордена имелся свой герб – равно как и у членов филиалов ордена. Все эти гербы утверждались лично Ланцем, и в их основе должен был лежать герб ордена. В частности, на них обязательно присутствовали ангел и фавн. Кроме того, при вступлении в орден каждый брат брал себе новое имя.

Итак, орден Либенфельса процветал. Но была ли в этом заслуга только самого Ланца? Изучив некоторые материалы, спрятанные гораздо лучше других, я пришел к выводу, что это не совсем так. Более того, хотя орден был основан в 1905 году, первые два года своей жизни он влачил весьма жалкое существование. И только в 1907 году наступил некий необъяснимый перелом. Дела ордена резко пошли в гору, одновременно возросло и его финансовое благосостояние. Ланц приобрел древний замок Верфенштайн: романтическую средневековую руину, расположенную на краю отвесной скалы над самым Дунаем. Тогда же в орден потекли новые члены, о нем заговорили в придворных кругах. Что же стало причиной подобной метаморфозы?

Ответ я нашел в весьма неожиданном месте – в биографии австрийского императора Франца-Иосифа, увидевшей свет в 1926 году в Вене. Автор – судя по всему, австрийский социалист – ругал на чем свет стоит династию Габсбургов и, в частности, упоминал о том, что наследник престола эрцгерцог Франц-Фердинанд «покровительствовал мистическим псевдорелигиозным орденам». Других подобных орденов, кроме творения Ланца, в Вене того времени не существовало. Логично предположить, что Либенфельс каким-то образом устроил себе встречу с эрцгерцогом, заручился его покровительством и потому стал популярен в придворных кругах.

Я бы дорого дал за то, чтобы просмотреть банковские счета ордена и проверить, откуда приходили деньги для оплаты мистических причуд Ланца. К сожалению, пока что они недоступны (и вряд ли станут доступны в ближайшем будущем). Дело в том, что свои финансовые дела Ланц вел не как-нибудь, а через всемирно известные швейцарские банки, которые, как известно, свято хранят свои тайны. Видимо, те, кто давали деньги ордену «Новых тамплиеров», очень не хотели, чтобы об этом кто-то узнал.

Однако вернемся в 1907 год, когда Ланц торжественно переехал в свой замок и начал, как полагается хорошему хозяину, заниматься его интерьером. Над башнями строения взвились два флага: на одном был герб Либенфельса, а на другом – красная свастика, окруженная четырьмя голубыми цветами на золотом поле. Свастику Ланц позаимствовал из символики древних индоевропейских племен, которых он и считал настоящими ариями. Он был, в общем-то, не одинок: свастику выбирали для своих знамен многие похожие движения. С 1908 года в замке начали организовываться ежегодные фестивали, которые привлекали многочисленные толпы зрителей. В качестве устроителя шоу Либенфельс был выше всякой критики (в этом плане Гитлер станет его достойным наследником). Костюмированные празднества сопровождались изображением мифологических сцен под музыку Вагнера и завершались концертами и фейерверками.

Первая мировая война приветствовалась Ланцем как «битва арийской расы». Правда, сам он на фронт не пошел, хотя возраст еще вполне позволял. Другие члены ордены бились в рядах австрийской и германской армий, что, впрочем, не спасло последние от неминуемого поражения. После войны орден сумел набрать еще больший авторитет – его идеология привлекала все новых и новых сторонников, разочаровавшихся в христианстве и искавших нового, несущего свет, учения. Но вот незадача: в сложной экономической ситуации поток финансовых вливаний почти иссяк, а новые члены, не имевшие ни гроша в кармане, не представляли для Ланца большой ценности. 1921 год стал высшей точкой взлета ордена «Новые тамплиеры», за которым последовал неизбежный упадок.

Но история Ланца на этом не закончилась…

На пути к земле Туле

Помимо Либенфельса у нацистского движения были и другие предтечи. Например, фон Зеботтендорф. Его настоящая фамилия – Глауэр, имя – Адам Альфред Рудольф. Родился он на год позже, чем Ланц, в густонаселенных саксонских землях в семье железнодорожника. С детства юноша был весьма честолюбив; достигнув совершеннолетия, он решил учиться на инженера. Но это оказалось слишком сложным: после нескольких лет учебы в Технической школе Ильменау он подал прошение о поступлении на службу в военно-морской флот. Ему было отказано, после чего юноша, грезивший морями, нанялся кочегаром на торговое судно. Посетив самые отдаленные уголки земного шара (в частности, Австралию и Дальний Восток), юноша после нескольких лет скитаний решил отправиться на родину. Делать это, по ряду причин, пришлось кружным путем – через Египет и Турцию. Тогда молодой Глауэр еще не предполагал, что останется здесь на долгие годы.

В 1900 году он плывет из Александрии в Константинополь через Пирей и Измир. На берегах Босфора он ищет своего старого знакомого, богатого землевладельца Гуссейна Пашу. Когда и как установилась связь между двумя этими людьми, точно неизвестно. Наиболее правдоподобная версия – Гуссейн и Глауэр познакомились во время одного из плаваний. Молодой немец всерьез увлекался оккультными практиками, и Гуссейн, являвшийся главой одного из тайных турецких орденов, взял его под свое покровительство. И теперь, после прибытия Глауэра в турецкую столицу, они встретились снова. Немец очарован страной и ее обычаями, он жадно изучает турецкий язык и как утопающий за соломинку хватается за предложение Гуссейна поработать управляющим в его анатолийских поместьях. Глауэр и не ведает, что уже целиком и полностью находится под контролем хитрого турка.

И вот Глауэр оказывается в Анатолии. Кроме ведения обширной хозяйственной деятельности молодой человек много общается с турецкими мистиками, проживающими в поместьях, и быстро попадает под их влияние. Глауэр принимает участие в их тайных церемониях и, по некоторым сведениям, даже проходит посвящение. Его главными спутниками в прогулках по окрестностям становятся члены семьи греческих евреев Термуди, переехавшая сюда из Салоник. Эта семья пользовалась недоброй славой; ее глава был когда-то раввином, но чрезмерно увлекся каббалистическими практиками и алхимией и за это был смещен со своего поста. Однако свои занятия он продолжил, и Глауэр на некоторое время стал сподвижником Термуди, который также принадлежал к масонской ложе и тесно общался с розенкрейцерами.

Перед смертью Термуди сделал Глауэра одним из главных своих наследников. Помимо весьма приличной доли имущества (старый еврей был еще и владельцем довольно крупного банка) немец получил и всю его оккультную библиотеку, а также набор магических предметов, которые хранил у себя (и, очевидно, использовал) до конца своей жизни.

Деньги позволили Глауэру отправиться в продолжительное путешествие по Европе. Финансовая независимость дала ему возможность избирать любой жизненный путь. Под воздействием европейских мистиков он приобщился к получавшему все большее распространение учению о чистой, арийской расе. Есть сведения о том, что в 1908 году он встречался с Либенфельсом и провел с ним несколько длительных бесед, в ходе которых у обоих мистиков обнаружилось немало общего. Однако были и непреодолимые разногласия: если Ланц безоговорочно полагал турок и евреев низшей расой, то Глауэр был отнюдь не столь категоричен. Он считал, что исламский мистицизм и талмудическая каббалистика имеют общие корни с арийскими оккультными практиками. На том несостоявшиеся компаньоны и расстались. Глауэр вернулся в Турцию, обзаведясь, правда, очень полезным знакомством с семьей барона фон Зеботтендорфа, одного из самых необычных людей в Европе того времени.

Фамилия «фон Зеботтендорф» упоминается в европейских хрониках с Х века, когда один из ее представителей служил при дворе германского императора, который и посвятил его в рыцари. Впоследствии род обзавелся своим имением на Балтийском побережье, а двумя веками позже обрел еще одно «гнездо» в Южной Силезии. Средние века стали временем расцвета этого рода, который делился на многочисленные могущественные ветви. Одна из них – Зеботтендорфы фон дер Роз – перебралась в Австрию, и все ее представители служили дому Габсбургов. Может быть, именно поэтому данная ветвь оказалась наиболее живучей из всех. В то время как все другие линии теряются среди многочисленных переселенцев в Северную Америку, фон дер Розы сумели удержаться на плаву и даже сохранить частицу былого могущества. Ходили упорные слухи, что семья принадлежала к числу главных масонских родов. Так это или нет, неизвестно, но в XIХ веке ее представители начали усиленно собирать все, что относилось к оккультным наукам. Зигмунд фон Зеботтендорф был довольно близко знаком с Либенфельсом и даже некоторое время входил в число членов его ордена. Видимо, именно через Ланца и состоялось его знакомство с Глауэром.

Старик и молодой человек довольно быстро нашли общий язык. Настолько, что Зигмунд, у которого не было собственных детей (его жена умерла в молодости – по некоторым данным, была принесена в жертву во время одной из оккультных церемоний), решил усыновить Глауэра. В Австрии это сделать было невозможно, поскольку требовалось разрешение императора, которое тот, будучи в здравом уме, никогда бы не дал. Ждать, пока к власти придет Франц-Фердинанд, покровительствовавший оккультизму, старик не мог. Оставался один выход – произвести усыновление в Турции.

Так после своих странствий Глауэр вернулся в Турцию, обладая дворянским титулом. Здесь он вел даже не двойное, а тройное существование: работал скромным учителем в еврейской колонии и одновременно был крупным посредником швейцарских и немецких фирм. В частности, именно при его участии был разработан проект знаменитой Багдадской железной дороги. А в 1910 году свежеиспеченный фон Зеботтендорф основал свою мистическую ложу, базирующуюся в равной степени на традициях восточных дервишских орденов и европейского масонства.

Теоретически вход в этот орден был открыт для всех: христиан, мусульман, евреев. Но Зеботтендорф быстро понял, что таким путем успеха ему не добиться. В 1913 году он оставляет ложу на попечение одного из своих немногочисленных учеников и возвращается в Германию. В 1915 году он женится на некоей Берте Анне Иффланд, обладательнице достаточно большого состояния. Это было весьма кстати, поскольку финансовое положение Термуди порядком пошатнулось. Службы в армии он счастливо избежал, поскольку принял турецкое подданство, ив 1916 году поселился на прелестном баварском курорте.

Другой человек, возможно, успокоился бы на этом. Но спокойная жизнь была не по нутру Зеботтендорфу. И когда ему в руки попадается газетная реклама некого Германского ордена, ставящего своей целью добиться расовой чистоты немцев, он немедленно налаживает связи с руководством этой организации.

Главой ордена был некто Герман Поль. С ним Зеботтендорф довольно быстро нашел общий язык. Сказалось общее увлечение эзотерическими практиками, а также древнегерманскими рунами. Руны, считал Поль, есть магические письмена древних ариев, наследниками которых были германцы. Но расовая чистота их нарушилась в результате смешения с семитами, и руны оказались позабыты. Лишь немногие аристократы тела и духа хранят в своей крови гены древних ариев. Задача ордена – собрать таких людей вместе, чтобы восстановить могучую древнюю расу. Идея Зеботтендорфу понравилась, и он с радостью согласился стать главой баварского отделения Германского ордена. Весь 1917 год он ездил по Баварии, агитируя подходящих кандидатов вступать в ряды ордена. Постепенно их набралось довольно много, и наш герой перешел к проведению регулярных встреч и лекций. Впоследствии он предложил Полю издавать ежемесячный журнал, что было принято с большой радостью. Успехи главы баварского отделения были потрясающими: численность членов ордена на вверенной ему территории была в шесть раз больше, нежели в центральном отделении, в Берлине! Поль постепенно вынужден был отходить на задний план.

Одним из членов ордена стал выдающийся летчик, знаменитый ас-истребитель Герман Геринг. Это было весьма ценное приобретение для Зеботтендорфа, который считал Геринга одним из лучших своих учеников. Именно благодаря сохранившимся бумагам Геринга мы имеем большинство сведений о деятельности Германского ордена. В частности, будущий «наци № 2» так описывает церемонию приема в орден новых членов:

Церемония начиналась мягкими звуками фисгармонии, братья исполняли хор пилигримов из «Тангейзера» Вагнера. Ритуал начинался в сумерки, когда братья совершали жест, символизирующий свастику, – Мастер отвечал им. Затем Мастер Церемоний вводил в зал неофитов, одетых в мантии странников, с завязанными глазами. Здесь Мастер рассказывал им о Чаше, с послушников снимали мантии и повязки. Мастер приближался к неофиту и совершал магические действия копьем Вотана, рыцари скрещивали над ними свои мечи. Звучали вопросы и ответы, сопровождаемые музыкой «Лоэнгрина», затем послушники приносили клятву верности. Посвященных окружали «лесные эльфы» и как новых братьев вели их к Чаше Грааля, где горело священное пламя певца.

Тем временем в Германии все большее влияние приобретали социалисты. Их Зеботтендорф рассматривал как главную угрозу для национального движения и потому считал необходимым всеми доступными средствами бороться с ними. Но вот незадача: у маленькой аристократической ложи не было никаких подручных средств для того, чтобы тягаться с многотысячными «красными» толпами. Более того, после нескольких «правых» митингов с восхвалением кайзера, германской расы и ведущейся войны Германский орден попал под пристальное наблюдение рабочих вожаков. Настолько пристальное, что Зеботтендорф вынужден был пойти на смену названия своей (да-да, на тот момент уже полностью своей) организации. Долго думать ему, впрочем, не пришлось.

Видимо, еще в детском возрасте Глауэр прочитал книжку легенд о таинственной стране Туле. О ней упоминали в своих исторических сочинениях еще древние греки. По их словам, страна Туле находится на самом севере Европы; климат в ней суров, населена она светловолосыми и голубоглазыми людьми высокого роста. Государственное устройство в Туле греки считали идеальным. То же самое писали об этой стране и римляне. Впоследствии ученые помещали Туле то в Северной Германии, то в Скандинавии, то в Исландии. Историки до сих пор спорят о том, существовала ли такая страна, и если да, то где она находилась. Во всяком случае для многих романтиков она воплощала собой землю совершенных людей. Воображение Зеботтендорфа моментально превратило этих избранных в арийцев, и так родилось название ордена – общество «Туле». По мысли его создателя, название должно было символизировать стремление членов ордена к расовой чистоте и совершенству.

Но на дворе стоял уже 1918 год. После военного поражения в Германии вспыхнула революция. Восстанием оказался охвачен и Мюнхен, в котором была провозглашена Баварская социалистическая республика. По улицам ходили патрули Красной гвардии. А в это время в парадной зале шикарного отеля проходит очередное собрание общества «Туле», на котором Зеботтендорф произносит одну из самых пламенных своих речей. Благодаря дневниковым записям Геринга, который сумел на личном самолете прибыть буквально на один день в охваченный революцией Мюнхен, она сохранилась до наших дней:

Вчера мы пережили гибель всего, что было нам дорого, близко и свято. Вместо наших принцев германской крови, у власти находятся смертельные враги: евреи. Чем грозит нам этот хаос, мы еще не знаем. Но мы догадываемся. Время, которое придет, будет временем борьбы, горьких утрат, временем опасности… и пока я держу свой железный молот, я клянусь все силы отдать этой борьбе. Наш орден – Германский орден, и преданность наша германская. Наш бог – Вальватер, его руна – Аr. И триединство: Вотан, Вили, Ви – едины в тройственности. С сегодняшнего дня наш символ – красный орел, пусть он предупреждает нас, что мы должны умереть, чтобы выжить. Мы должны бороться, пока свастика не воссияет над холодом темноты.

Обращение к свастике не оказалось напрасным. Солдаты добровольческих корпусов, которые несколько месяцев спустя сокрушили красную республику в Баварии, рисовали этот знак на своих шлемах. Не без участия общества «Туле» свастика в принципе стала одним из самых известных символов всех правых вооруженных формирований и политических течений.

Сам Зеботтендорф создал «Боевой союз Туле» и начал постепенно запасать оружие для грядущего переворота против Германской Республики. Его организация начала терять свой аристократический, элитарный характер. Сын железнодорожника прекрасно понимал, что без массы простых людей получить хоть сколь-нибудь серьезное влияние у него не получится. И он начал собирать вокруг себя все небольшие националистические кружки и группы, которые во множестве расплодились после поражения в войне и революции. В общий котел шло все: и масонские ложи, и небольшие аристократические общества, и союзы бывших фронтовиков. Именно это в конечном счете и ослабило общество «Туле»: слишком разнородная в нем оказалась публика. Но пока что организация, в отличие от ордена, созданного Ланцем, находилась на подъеме.

Поэтому не случайно именно общество «Туле» стало первой организацией, с которой контактировала карликовая Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера. Между двумя этими организациями произошло своеобразное разделение ролей. Членами общества «Туле» становились в первую очередь представители среднего и высшего класса – они были юристами, судьями, университетскими профессорами, аристократами, принадлежавшими королевскому окружению династии Виттельсбах, промышленниками, врачами, учеными и преуспевающими бизнесменами. А НСДАП выполняла роль своеобразного филиала общества для работы с низшими сословиями – с бывшими фронтовиками, крестьянами, рабочими и безработными. Некоторое различие в программных установках двух организаций Зеботтендорфа не смущало; Гитлер был для него не более чем инструментом.

Именно финансовая поддержка общества «Туле» дала Гитлеру возможность победить все конкурирующие группы и включить их в состав своей партии. Практиковалось и «двойное членство» – например, членами общества «Туле» были такие видные нацисты, как Альфред Розенберг, Дитрих Экхардт и Рудольф Гесс, а Герман Геринг именно через Зеботтендорфа познакомился с Гитлером и занял второе место в нацистской партии. Судя по всему, глава общества «Туле» прочил Геринга на роль своеобразного наблюдателя при Гитлере. Так оно и было, пока заботливо созданный механизм не вышел из-под контроля. Впрочем не будем забегать вперед.

Именно Зеботтендорф обеспечил НСДАП, как говорят теперь, «хорошую прессу» – имя партии все чаще мелькало в газетных заголовках. Более того, на деньги общества «Туле» Гитлер начал издавать свою газету. Именно благодаря Зеботтендорфу будущий фюрер знакомится с оккультными практиками, участвует в спиритических сеансах, изучает масонскую эзотерику, вступает в контакты с астрологами, магами и предсказателями. Кроме того, в этот период Гитлер обзавелся многими полезными связями в высшем свете, о которых без поддержки общества «Туле» не мог бы и мечтать.

Все это очень пригодилось Гитлеру впоследствии. А пока, в 1923 году, вожак НСДАП счел момент подходящим для начала национальной революции. Он проконсультировался с Зеботтендорфом, и тот дал свое благословение: кризис в стране, казалось, достиг апогея, и более подходящего времени для переворота нельзя было и желать. Однако расчет оказался ложным: «пивной путч» в ноябре 1923 года провалился, и фюрер оказался в тюрьме Ландсберг.

Во время судебного процесса следователи сумели выйти на след общества «Туле» и самого Зеботтендорфа. Неудавшийся властитель Германии вынужден был бежать в Швейцарию вслед за одним из своих сподвижников – Германом Герингом. В обществе «Туле» произошли перемены, которые сделали его возвращение нежелательным. Утратил он и свое влияние на Гитлера, чем немедленно воспользовался Хаусхофер. Да и сам Адольф стремился избавиться от порядком надоевшей ему опеки общества «Туле».

Но, будучи неглупым человеком, Гитлер ценил полезные связи, которые могло предоставить ему это общество, поэтому порывать отношения он не стал. Руководителями общества становятся его сподвижники, и роли кардинально меняются: с 1924 года общество «Туле» становится орудием НСДАП. Впоследствии оно будет органично «встроено» в систему институтов СС.

А Зеботтендорф вынужден был скитаться за границей. Он занялся астрологическими предсказаниями и добился в этом деле немалых успехов. В 20-е годы он проводил время то в Турции, то в Северной Америке. Здесь он вступил в ряды рыцарей ордена Империи Константина, но относился к этой организации довольно равнодушно и не претендовал на руководящие посты в ней. В 1933 году Зеботтендорф вернулся в Германию, наивно рассчитывая, что пришедший к власти Гитлер вспомнит об оказанных ему услугах и достойно отблагодарит своего помощника и наставника. Это, пожалуй, был самый глупый поступок в его жизни: фюрер уже давно говорил о том, что всего добился сам, и страшно не любил, когда ему напоминали об оказанных услугах. В итоге Зеботтендорф, чудом избежав концлагеря, в 1934 году покинул Германию, теперь уже навсегда, и осел на милых его сердцу берегах Босфора. Он все еще надеялся на германскую победу, сотрудничал с немецкой разведкой, практиковал оккультные науки и составлял астрологические прогнозы. 9 мая 1945 года, когда все его надежды рухнули окончательно и бесповоротно, старый барон бросился в Босфор. Так оборвалась жизнь еще одного из учителей Гитлера.