Текст книги "Китайское искусство чаепития"

Роль буддизма в чайной культуре

Когда говорят о китайской чайной культуре, то часто упоминают о ее взаимоотношениях с буддизмом. И в Китае, и в Японии распространена следующая поговорка: «Чай и чань[4]4
  Чань (яп. дзэн) – от санскр. «дхьяна» – «медитация, созерцание».


[Закрыть] – единое целое». Хотя Чань является лишь одним из направлений буддизма, оно внесло большой вклад в формирование духовной составляющей чайной церемонии и сыграло важную роль в распространении чайной культуры на Востоке. Первый проповедник буддизма в Японии был также великим знатоком и основателем японской чайной церемонии. Японские монахи придавали особое значение уникальным чертам чайной церемонии, распространенной среди китайских буддистов.

Чайная культура неразрывно связана с природой и обществом, в то время как буддизм призывал к достижению блаженства на небесах. Китайская чайная культура полна оптимизма и любви к жизни, а буддизм проповедовал ценность одиночества и испытаний. В философии чань-буддизма это противоречие нашло свое разрешение, и в результате два подхода к чайной культуре сблизились и образовали единое целое.

Китай представляет собой огромную плавильную печь, в которой надо «переплавить» любую чужеземную философию, прежде чем она пустит корни. И это вовсе не потому, что питательная культура здесь исключительная. На деле Китай был достаточно открыт и восприимчив по отношению к иностранной культуре, как на ранней стадии развития феодального общества, так и в период его расцвета. Это было особенно характерно для эпохи Тан, когда и создавалась чайная культура. Буддизм проник в Китай из Южной Азии. Сначала он слился с философской школой императора Хуана и Лао– цзы (даосский сектор в период Воюющих царств и на раннем этапе правления династии Хань. Императора Хуана и Лао-цзы стали считать основателями даосской философии). Даосы стали пропагандировать чаепитие. Однако только в эпоху Тан произошло полное сближение буддийской философии и чайной культуры.

Большинство буддийских сект, проникших в Китай, принадлежали к направлению Большая колесница, которое зародилось в конце I – начале II века. Суть философии этого направления заключалась в том, что любое живое существо может стать буддой, поэтому в буддизме главный упор делался на то, что человек должен жить во благо себе и другим. Буддисты считали свои теории самыми лучшими, отсюда и название – Большая колесница; секты же, проповедовавшие освобождение от цикла перерождения, получили название Малая колесница. Так, например, секты Саньлунь, Сухвати, Винайя и Фасян все принадлежали к направлению Большая колесница и пришли из Индии. Однако эти религиозные доктрины не нашли отклика в сердцах китайцев. Например, приверженцы секты Саньлунь считали, что человек не должен бояться смерти и должен «плакать, пока жив». Китайцы же любили жизнь и не хотели соглашаться с мыслью, что человек может стать счастливым только после смерти. Члены секты Сухвати полагали, что мир – это всего лишь грязная земля, а мы считали землю своей матерью, на которой растут великолепные деревья, цветы и плещутся величественные моря. Поэтому как мы могли согласиться с тем, что наша земля – это всего лишь грязь? Ли Шиминь, первый император династии Тан, считал себя потомком Лао-цзы – Ли Эром. Он страшно разгневался, когда монах поведал ему, что его родовое имя не имеет никакого отношения к Лао-цзы. Император заявил, что, раз монах сказал ему, что кинжал Будды не может причинить вреда людям, почему бы ему не испытать это на себе, предварительно помолившись Будде в течение семи дней. У монаха не было другого выбора, как только признать, что император – сам Будда, и молиться ему семь дней. Так он избежал смерти. Было совершенно очевидно, что в буддийскую теорию должны быть внесены изменения с тем, чтобы она могла ассимилироваться в китайскую культуру. Таким образом возникли секты Тяньтай, Хуаянь и другие, которые близки к китайской культуре и идеологии. Но только Чань стала истинно китайской. Ее члены проповедуют выполнение буддийских обрядов в процессе длительной медитации, цель которой заключается в том, чтобы обрести душевный покой и жить в мире с собой. Это сходно как с даосской теорией медитации, так и с исконно конфуцианскими идеями о необходимости самосовершенствования; это было полезно для здоровья, способствовало освобождению духа и разума от всего греховного и улучшению душевного состояния. Хуэйнэн (638–713), шестой глава секты Чань, живший в период расцвета династии Тан, призывал к изучению внутреннего мира, что нашло отражение во фразе: «Мясник, который откладывает в сторону нож, сразу же становится буддой». Он считал, что люди могут стать буддами, не уходя в монастыри. Поэтому двору больше не надо было разрешать земельные споры между монастырями, и религиозные теории стали ближе и понятнее людям.

С появлением секты Чань буддизм начал приобретать китайские черты, и его теории вошли в полное соответствие с идеологией чайной культуры. Секта Чань внесла свою лепту в распространение чайной культуры следующим образом.

Во-первых, она всячески популяризировала практику чаепития.

Если судить по «Записям услышанного и увиденного Фэном», написанным Фэн Янем в эпоху Тан, то «южане любили пить чай, в то время как северяне сначала не имели такой привычки. В середине правления Кайюаня мастер укрощения демонов в храме Божественной Скалы на горе Тайшань активно создавал секту Чань. Когда монахи начали заниматься медитацией, им не разрешалось ни спать, ни ужинать. Но им разрешалось пить чай. Так что каждый из них заваривал и пил чай. Люди последовали их примеру, и скоро чаепитие вошло в обычай… В городе открылось много чайных магазинов, где каждый мог купить чай. Производимый на горе чай отличался разнообразием сортов, и его было очень много; его перевозили на лодках и тележках из долин Янцзы и реки Хуай».

Во-вторых, они разбивали чайные плантации и выращивали чай на склонах гор.

Чай, который монастыри закупали для монахов, обходился им очень дорого, поэтому в некоторых районах монахи стали создавать чайные плантации или выращивать чай на склонах гор.

Большая часть монастырей находилась далеко в горах, где была отличная вода, плодородная почва и чистый воздух – в общем, все, что нужно для выращивания чая. Цзигун, учитель Лу Юя, сам выращивал чай и посвятил себя изучению его свойств. В эпоху Тан в монастырях выращивали разнообразные сорта чая. Монахи горы Путо посадили много чайных деревьев, но самым известным стал «Буддийский чай Путо». Традиция разведения чайных плантаций сохранилась до эпохи Мин. Старый монах с горы Путо подарил Ли Жихуа, который жил в эпоху Мин, мешочек чая «Белая скала». Свежий запах этого чая радовал сердце и освежал голову. В эпоху Южной Тан много монастырей было построено в Цзяннани, и в большинстве их выращивался превосходный чай, поскольку и монах, и паломники имели привычку пить чай, а у монастырей было много земли. К тому же у монахов было достаточно времени, чтобы осваивать науку выращивания, заваривания и дегустации чая. В результате они внесли свой вклад в развитие чайной культуры, и город Цзяннань стал известным центром производства чая в эпоху Сун.

В-третьих, они подходили к искусству чая с позиций самопознания и создали буддийскую составляющую чайной церемонии.

По своим философским взглядам секта Чань стояла на позиции сдерживания и изменения характера и настроения человека во имя своего истинного «Я». Когда дух человека достигал самой высшей точки чистоты и здоровья, он мог постичь истину. Чай мог помочь ему оставаться спокойным и здравомыслящим в процессе медитации. Поэтому характерные свойства чая были сродни буддизму. Монахи Чань пили чай не только чтобы освежиться и восстановить силы; они соединяли свойства чая с теориями Чань и пришли к выводу, что истинная цель мира состоит в том, чтобы искать мира в душе. Цзяо Жань, знаменитый монах эпохи Тан, был поэтом и большим знатоком и любителем чая. Он был другом Лу Юя, и они часто вместе изучали философию чайной церемонии и философию буддизма и вместе писали стихи. Они также описывали свои чувства, которые возникали у них в процессе чаепития, соединяя в своих стенах аромат чая и основополагающие идеи буддизма. Цзяо Жань считал, что, выпив чашку чаю, человек уже не может впасть в дрему; он чувствует себя открытым влиянию небес и земли. Выпив еще одну чашку чаю, он чувствует себя как будто омытым свежим дождем. Члены секты Чань полагали, что буддой можно стать, только избавившись от страстей, и чай может помочь в достижении этой цели. Выпив третью чашку, человек познает природу вещей. Идеологи Чань утверждали, что люди целенаправленно избавятся от своих тревог. Они должны успокоить свои сердца и души, чтобы постичь связь чая с горами и реками, природой, небом и землей, человеком и материальным, между телом и душой.

У других сект также имелись свои взгляды на чайную церемонию.

Например, чайная культура процветала в тибетских монастырях. Тибетцы считали чай чудом великого Будды. Монастыри давали простым людям чай в качестве благословения бога и Будды. В храме Джохана в Лхасе до сих пор хранится плитка чая, которой уже 100 лет. Китайцы часто говорили, что чем выдержаннее вино, тем оно лучше; однако с чаем дело обстоит наоборот: чем он свежее, тем он лучше. Чай, которому 100 лет, уже не пригоден для приготовления напитка, но монахи считали, что эта плитка чая охраняет монастырь. Миссионер, посетивший Китай в эпоху Цин, писал, что на чаепитии, организованном ламой Катвенпалмо, присутствовали 4000 лам; обычные верующие лежали на полу и возносили молитву Будде, молодые монахи держали горячие котлы и раздавали собравшимся чай, после чего люди начали петь хвалебные песни. Поскольку чай в данном случае является частью религиозного обряда, его окутывает завеса тайны. Будда был призван спасти всех живущих на Земле, поэтому для таких чаепитий должны были использоваться большие котлы, чтобы всем досталось достаточно чая. На чаепитиях, проводившихся монастырями секты Чань в Центральных равнинах, чай рассматривался средством, помогающим человеку постичь свое истинное «Я», а на чаепитиях в тибетских монастырях чай воспринимался как чудо, дарованное богами. Этот взгляд был более характерен для объективного идеализма и полностью отличается от духа чайной церемонии Чань. Мы рассмотрели внутреннее содержание чайной церемонии с точек зрения конфуцианства, даосизма и буддизма. Однако следует помнить, что эти философские школы не изолированы, а тесно переплетены и дополняют друг друга. Они приобрели множество сторонников. Люди смогут понять основные положения этих философских школ и не изучая всех сложных особенностей искусства чая. В конце эпохи Цин и в начале Китайской республики (1912–1949), когда Китай пережил много испытаний и народ пребывал в нищете, ученые часто ставили на стол чернильницу, книги и скромный чайный сервиз, чтобы выразить свои возвышенные идеалы. Простые люди часто ставили чайный сервиз на квадратный стол в центральной комнате дома, и вечерами за этим столом вся семья собиралась за чашкой чаю. После тысяч лет очищения и отбрасывания негодного дух чайной церемонии вошел в плоть и кровь китайского народа.

Глава 5
Культура чайных домиков

Чайные домики, общедоступные места в городах, где люди собирались провести время за чашкой чаю, появились в эпоху Тан, а эпоха Сун стала периодом их расцвета. Они были особенно популярны на юге Китая, поскольку южане любили чай, но домиков было достаточно много и на севере Китая. Существовали разные виды чайных домиков. В них подавали самые разные сорта чая, в том числе обычный чай, имбирный чай с пряностями, мятный и сливовый чай. Что касается общественных функций, то в эпоху Тан и Сун чайные домики были всего лишь местом встречи горожан.

В культуре чайных домиков был сделан значительный шаг вперед, когда их культура составила единое целое с культурой данного региона.

Культура башу и чайные домики Сычуани

Башу – это один из первых знаменитых районов возделывания чая в Китае. Местные жители до сих пор считают чаепитие любимым занятием. Пословица гласит: «В Сычуани мало ясных дней, но много чайных домиков»; причем в Чэнду чайные домики были самых разных размеров. Большие вмещали сотни посетителей, а маленькие – всего нескольких. Пристальное внимание уделялось уровню обслуживания, элегантной внешней отделке, высокому качеству чая, чайных сервизов и мастерству приготовления чая. В них традиционно подавали чай в красных медных чайниках, на жестяных подносах, в чашках (с крышками) из первоклассного фарфора, произведенного в Цзиньдэчжэне. Там также предлагались прессованные чайные листья, принявшие форму чаши, а служащие отличались высоким профессионализмом.

Однако чайные домики Сычуани привлекали людей не только отличным обслуживанием, но и своей ролью в жизни общества.

Провинция Сычуань отличается чудесным пейзажем и значительным количеством полезных ископаемых. В древности культура этой провинции процветала. В эпоху Трех воюющих царств Чжучэ Лян помог Лю Бэю создать в Сычуани царство Шу, которое сыграло важную роль в развитии культуры Башу, и жители Сычуани живо интересовались проблемами государства. Поскольку добраться до Сычуани было очень трудно, местным жителям было нелегко получать информацию о происходящем в стране. Поэтому чайные домики играли важную роль в распространении новостей. А самым главным достоинством чайных домиков было то, что люди там могли просто общаться друг с другом. Каждый большой чайный домик представлял собой модель общества в миниатюре. Чайные домики можно было найти в любом большом или маленьком городе Сычуани, в том числе в Чунцине и Чэнду. Раньше жители Чунциня проводили в чайных домиках очень много времени. Они шли туда рано утром, только встав с постели, и некоторые даже там умывались. Они пили чай, завтракали, а затем просто беседовали друг с другом.

Обстановка чайных домиков была такова, что люди чувствовали там себя как дома. Посетители могли сидеть за столом или лежать на бамбуковых шезлонгах и пить чай. Когда посетитель входил в чайный домик и опускался в шезлонг, официант тепло приветствовал его и готовил для него чай. Управляющий чайной комнатой левой рукой снимал крышку с чашки, а правой заваривал чай. Он делал это удивительно ловко, и десятки чашек наполнялись в мгновение ока, причем ни одной капли не проливалось. Это в полной мере соответствовало традиции «ровной пены» в чайной культуре и демонстрировало ритмичность движений и высокое мастерство служителя чайного домика. Жители Сычуани любили пить точа – прессованные чайные листья с терпким вкусом и нежным ароматом, особенно когда сидели за долгой беседой, поскольку свойства точа не ухудшались в течение длительного времени. Некоторые люди пили чай с раннего утра до обеда и просили служителя не убирать их чашки, чтобы они могли продолжать чаепитие после обеда. Остроумные и любящие поспорить жители Сычуани могли беседовать со своими старыми и новыми друзьями обо всем на свете. Чайные домики Сычуани были своеобразными центрами обмена информацией, и в этом заключалась их основная роль.

Они также выступали в роли неофициальных судов. Местные жители собирались в чайных домиках и обращались к влиятельным руководителям групп по обеспечению безопасности, местной элите или к главе «Паогэ» (тайного общества, существовавшего в юго-западных провинциях Китая) с просьбой разрешить конфликтную ситуацию. Никто не знал, являлось ли решение справедливым или нет. Однако практика показывает, что сычуанцы считали чайные домики подходящим местом для разрешения споров. По сравнению с другими местами в Сычуани чайные домики выполняли более явные политические и социальные функции.

В чайных домиках Сычуани также часто происходил обмен товарами, и это была чрезвычайно важная особенность, на которую, правда, часто не обращали внимания. В Чэнду были построены специальные чайные домики для иностранцев. Их помещения были очень комфортабельными, там наряду с чаем подавали легкие прохладительные напитки, и там можно было в любое время заказать себе еду. Эти домики были очень удобны для проведения деловых переговоров. В старину в этих домиках покупались и продавались должности, там же люди завязывали новые и укрепляли старые знакомства, чтобы получить продвижение по службе. Деловые люди также часто собирались в сельских чайных домиках.

Учитывая ту политическую, общественную, культурную роль, которую чайные домики играли в Сычуани, нетрудно понять, что скоро стали неким образом компенсировать недостатки и трудности окружающей жизни. Конечно, их не назовешь рафинированными заведениями для сливок общества, но они были местом, где наиболее полно проявлялись культурная и общественная функции чая.

Культура У-Ю и чайные домики Ханьчжоу

Расположенная в удаленном от политического центра страны месте, долина устья Янцзы сохранила культурное своеобразие, которое сформировало уникальный стиль и черты древней культуры царств У и Ю (впоследствии мы будем называть ее культурой У-Ю). Этот регион был издавна на востоке заселен древними племенами. Это один из самых знаменитых чаеводческих районов Китая и место, где, собственно, и зародилась чайная культура, поскольку зеленый чай, выращиваемый в провинции Чжэцзян, играл в ней решающую роль. Еще несколько важных факторов способствовали укреплению значимости региона в чайной культуре.

Известный своими чудесными пейзажами, этот регион имел не только благоприятные природные условия для выращивания чая, но культурную атмосферу, способствующую лучшей оценке свойств чая. Этот регион знаменит своими сортами чая, горами и реками. Китайская чайная культура всегда проповедовала необходимость жизни в согласии с природой. Поэтому регион У-Ю, включая озеро Тайху и долины реки Цяньтанцзян, стал одним большим естественным чайным домиком.

Юго-Восточный Китай – это район, где сильны буддизм и даосизм. Однако буддизм сохранил там меньше своих изначальных черт, чем, скажем, в Цинхае, Тибете и других западных районах страны. Это произошло потому, что люди региона У-Ю в большей степени придерживались своих древних обычаев и местных традиций. Любая культура должна видоизменяться, чтобы наилучшим образом вписаться в местные обычаи. Эзотерический буддизм в основном распространен в районе Цинхай – Тибет, и он сохранил исконные черты индийского буддизма; в Пекине течение Винайя претерпело определенные изменения, чтобы соответствовать идеалам китайской культуры; что же касается У-Ю, то там получил распространение дзэн-буддизм. Это полностью видоизмененная буддийская философская школа, которая теперь гораздо ближе к конфуцианству и даосизму – «исконной» китайской культуре. Знаменитый район чаеводства У-Ю известен тем, что в нем как бы соединено лучшее из трех философских школ – конфуцианства, даосизма и буддизма, – и именно это соединение создало систему китайской чайной культуры.

Еще со времен правления династий Суй и Тан экономика долины нижнего течения Янцзы процветала. Правительство Южной Сун перенесло столицу в Линъань, и это дало толчок быстрому развитию местной культуры. К тому же здесь было велико культурное влияние более южных регионов, и элементы местной культуры тесно переплелись с древними обычаями. Китайская чайная культура в наше время претерпела много изменений, однако ее сущность осталась прежней не только в районе У-Ю, но также в провинциях Чжэцзян и Гуандун. До сих пор процветают чайные рынки в Чжэцзяне, и там образовалось много новых организаций. Среди них частные группы Лу Юя и Цзяо Жаня и народные чаепития в Хучжоу; в Ханьчжоу находится современный исследовательский институт китайского чая и музей чая; можно упомянуть также чайные домики на Западном озере и Ассоциацию любителей чая, которая сочетает в себе черты чайного домика, чайной вечеринки и исследовательского института чая.

Культура чайных домиков Ханьчжоу зародилась в эпоху Южной Сун (1127–1279). После того как народ Цзинь (этническое меньшинство Северного Китая, которое основало династию Цзинь, которая правила с 1115-го по 1234 год) сверг Северную Сун (960—1127), Южная Сун объявила Ханьчжоу столицей государства. Конфуцианство и дворцовая культура центральных равнин распространились в городе, где процветали чайные рынки и чайные домики. В одной из книг говорится, что чайные домики Ханьч– жоу были украшены цветами, соответственно сезону, и знаменитыми живописными картинами, в них круглый год подавали отличный чай, суп и вино, например, зимой там подавали лэйча (чай семи сокровищ), жареные пончики, луковый чай, или яньчутан, а летом – вино из лепестков цветов сливы. Таким образом, мы можем видеть, что в чайных домиках Ханьчжоу возник обычай соединять достижения живописи и каллиграфии с различными способами чае– и винопития. Этот процесс начался в эпоху Южной Сун. Лэйча, полезный для здоровья напиток из измельченных чайных листьев, сезама, цветов риса и других ингредиентов, мог возбуждать аппетит. Луковый чай близок чаю яньду, который сейчас популярен в провинции Чжэц– зянь. В эпоху Сун в чай очень часто добавляли лук и хмель.

Сейчас в районе У-Ю меньше чайных домиков, чем их было в провинции Сычуань, потому что большинство жителей Чжэцзяна пьют чай дома. Однако атмосфера чайных домиков Ханьчжоу весьма привлекательна.

Чайные домики Ханьчжоу имеют несколько отличительных черт. Прежде всего, в них акцентируется внимание на важности качества воды в приготовлении чая и атмосфере, в которой происходит дегустация напитка. Таким образом достигаются две истинных цели искусства чая.

В отличие от чайных домиков Сычуани, где были места для посетителей, чайные сервизы с полным набором принадлежностей и искусные служители, чайные домики Ханьчжоу отличаются безыскусностью. Чай лунцзин считается в Ханьчжоу лучшим. Очень трудно найти первосортный чай лунцзин, поскольку он не произрастает в деревне Лунцзин. Он растет на пике Льва. Однако все же можно попробовать чай лунцзин высшего или первого сорта. Он считается зеленым чаем, который сохраняет естественный цвет чайного листа. Чашка чая лун– цзин – это произведение искусства, в котором соединены чистейшая вода, прекрасные бутоны листьев и мягкий вкус, напоминающий вкус росы. Качественная вода жизненно необходима для приготовления этого чая. Лучшей считается вода из источника «Бегущий тигр»; качество воды в других местах хотя и ниже, но все равно лучше, чем качество материковой воды. Люди наслаждаются, посещая Западное озеро и храм Благословенного Уединения, где можно выпить чашку первоклассного чая лун– цзин, приготовленного на воде из Бегущего источника. Все очарование состоит в том, что и чай и вода сохраняют свой первоначальный цвет, запах, вкус и природные свойства.

Атмосфера чайных комнат района Западного озера отличается возвышенностью и утонченностью и истинно буддийским духом.

В Ханьчжоу большинство чайных комнат просты и одновременно элегантны. Очень немногие из них похожи на чайные комнаты Пекина и Тяньцзини, где посетители могут в процессе чаепития наслаждаться представлениями в жанре шуочжан, в которых сочетаются драма и музыкальные номера, а также выступлениями фольклорных ансамблей. В Ханьчжоу также нет чайных домиков, которые, как в Шанхае, выполняют функции общественных бань.

В очень немногих чайных домиках Ханьчжоу принято наряду с чаем подавать посетителям прохладительные напитки и овсяную кашу с мясом. Так делают в Гонконге и Гуанчжоу. Читальные залы для ученых и помещения для медитации обозначаются единым словом «комнаты». Поэтому из-за простоты убранства и спокойной атмосферы чайные домики Ханьчжоу называют чайными комнатами.

В маленьких магазинчиках при чайных комнатах продают изделия ручной работы, такие, как, например, вееры, резные сувениры из бамбука, миниатюрные изображения Цзигуна и вытяжку из корня лотоса, растущего на Западном озере.

Когда посетители пьют чай в чайных комнатах, расположенных вдоль насыпных дамб на берегах Су и Бэй, они чувствуют, что озеро, небо, чай и они сами представляют единое целое. Когда они любуются бурлящим источником Бегущего Тигра и слушают фольклорные сказания, связанные с этим местом, они погружаются в возвышенный мир даосской философии. Когда они пьют чай лунцзин и слушают журчание источника и мелодичный перезвон колоколов, наблюдая за тем, как в небо поднимается дымок горящих благовоний, и слушают песнопения буддистов в храме Благословенного Уединения, они познают смысл буддийских аллегорий, даже если сами не исповедуют буддизм. Помещение Ассоциации любителей чая, которое находится рядом с издательством «Силэн», украшено картинами, каллиграфическими рисунками и выдержками из поэтических произведений, что придает ему утонченность и изысканность. Таким образом, посетители чайных домиков Ханьчжоу могут в полной мере ощутить культурный аспект чая не только благодаря знакомству с различными способами приготовления чая, но и благодаря исторической атмосфере самих чайных домиков. Чай обладает возвышенным духом, поскольку он произрастает на земле, в которой покоятся останки святых паломников и бессмертных.

Прекрасный пейзаж Ханьчжоу служит естественным фоном для развития культуры чайных домиков на Западном озере.

Вообще весь Ханьчжоу – один большой естественный «чайный домик». Чай естественным образом образует единое целое с человеком, небом и землей, горами и реками, облаками и туманом, бамбуком и камнями, цветами и деревьями. Человеческое общество и природа, чайная культура и культура У-Ю растворяются друг в друге. Однако при этом чайные домики являются местом, где разрешаются различные конфликты. Две противоборствующие стороны вынуждены разговаривать друг с другом в спокойном тоне, даже отстаивая свою позицию. Проигравшая сторона платит за чай, этот обычай называется «чипиньча». В результате, не оскорбляя друг друга, обе стороны могут разобраться в том, кто прав, а кто нет, и на деле проявить действие принципа «золотой середины» и теории о том, что в своих поступках нельзя идти против природы.