Электронная библиотека » Гарри Гаррисон » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "К-фактор"


  • Текст добавлен: 22 января 2014, 00:05


Автор книги: Гарри Гаррисон


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Гарри Гаррисон
К-фактор

– Мы теряем планету, Нил. И, к сожалению… я не могу понять, в чем дело, – лысая морщинистая голова качнулась на тонкой шее, глаза повлажнели. Абраванель был очень стар. Только сейчас, пристально посмотрев на него, Нил осознал, какой же он глубокий старик и сколь близок к смерти. Мысль это шокировала и пугала.

– Извините, сэр, – вставил Нил, – но разве такое возможно? Я хочу сказать, как мы можем потерять планету? Если замеры сделаны правильно, если к-фактор посчитан с точностью до десятой цифры после запятой, тогда дело всего лишь в необходимой корреляции. В конце концов, социэтика – точная наука…

– Точная? Точная! Неужели я совсем ничему тебя не научил, раз уж ты смеешь говорить мне такие слова? – Злость оживила старика, тень смерти отступила на шаг-другой.

Нил замялся, чувствуя, как задрожали руки, попытался найти нужные слава. Социэтика давно уже стала его религией, Абраванель – пророком. Перед ним сидел уникум, живущий лишь благодаря геронтологическим препаратам, живой анахронизм, беженец из учебников истории. Абраванель собственноручно, без чьей-либо помощи вывел все уравнения, создал новую науку – социэтику. А потом подготовил семь поколений студентов, которые теперь реализовывали ее положения. И услышать от создателя и основоположника такое кощунство… пожалуй, не стоило удивляться, что слова Абраванеля потрясли Нила до глубины души. Он просто не знал, что и думать.

– Законы социэтики, выведенные… вами, такие же точные, как и любые другие законы общей унифицированной теории Вселенной.

– Нет, не такие. И если хоть один мой ученик в это верит, я завтра же уйду на пенсию, а через день умру. Моя наука, пусть логика и не позволяет называть то, что я создал, наукой, основана на наблюдении, экспериментировании, контрольных группах и коррекционных наблюдениях. Наблюдаем мы миллионы, имеем дело с миллиардами, а взаимодействие миллиардов зачастую может дать совсем другой результат. Не следует ни на секунду забывать о том, что каждый наш объект – человек, а индивидуально они могут повести себя совсем не так, как в общей массе. Поэтому нельзя говорить, что социэтика соответствует критериям точной науки. Она хорошо интерпретирует факты и дает неплохие практические результаты. Пока. Но придет день, я в этом уверен, когда мы столкнемся с цивилизацией, которая не будет укладываться в выведенные мною законы. И тогда нам придется их пересмотреть. Возможно, именно с таким случаем мы и столкнулись на Гиммеле. Там зреет нарыв.

– Эта планета всегда отличалась высокой активностью, сэр, – вставил Нил.

– Высокой – да, но всегда отрицательной. До последнего времени. А сейчас минус поменялся на небольшой плюс, и все наши усилия не могут изменить тенденцию. Поэтому я тебя и позвал. Я хочу, чтобы ты провел новое базисное обследование, не обращая внимание на прежнее, которое никто не сворачивает, и заново оценил контрольные точки наших графиков. Возможно, проблема в этом.

Нил ответил не сразу, тщательно подбирая слова:

– Не будет ли наше решение несколько… неэтичным, сэр. В конце концов, Хенгли, который руководит текущими исследованиями, мой друг. Получится, что я в некотором смысле буду действовать за его спиной.

– Я не желаю ничего слышать! – взорвался Абраванель. – Мы не играем в покер и не ищем способа опубликовать статью первыми. Или ты забыл, что такое социэтика?

Нил ответил без запинки:

– Практическое изучение взаимодействий индивидуумов в конкретной общественной среде, взаимодействия групп, вызванные этими индивидуумами, установление зависимостей, выраженных уравнениями, прикладное использование уравнений для контроля одного или нескольких ключевых факторов этой общественной среды.

– И какой фактор мы пытаемся контролировать для того, чтобы обеспечить существование остальных факторов?

– Войну, – выдохнул Нил.

– Очень хорошо. Следовательно, теперь у тебя уже нет сомнений относительно предмета нашего разговора. Ты тайком приземлишься на Гиммеле, как можно быстрее проведешь обследование, а результаты передашь сюда. И не надо думать, что ты действуешь за спиной Хенгли. Наоборот, ты помогаешь ему найти единственно верное решение. Это понятно?

– Да, сэр, – на этот раз твердо ответил Нил, расправил плечи, решительно положил правую руку на компьютер, который висел на ремне.

– Великолепно. А теперь познакомься со своим помощником, – и Абраванель нажал кнопку на столе.

Обычно обследование проводил один человек, поэтому Нил с интересом ждал открытия двери. Но, когда его помощник переступил порог, резко отвернулся. Глаза Нила превратились в щелочки, лицо побледнело от злости. Абраванель представил помощника:

– Нил Сидорак, это…

– Коста. Я знаю его. Учился в моем классе шесть месяцев. – В голосе Нила дружелюбие отсутствовало напрочь. Абраванель то ли проигнорировал его интонации, то ли ничего не хотел слышать. И продолжил таким тоном, словно перед ним стояли два закадычных друга:

– Одноклассники. Очень хорошо… значит, фазу знакомства можно опустить. Давайте сразу очертим сферы ответственности. Это твой проект, Нил, а Адау Коста будет тебе во всем помогать, выполнять твои приказы и оказывать всемерное содействие. Ты знаешь, диплома по социэтике у него нет, но он принимал самое активное участие во многих обследованиях, так что работу эту знает досконально. И, разумеется, он остается наблюдателем ООН и будет отправлять отчеты по своим каналам.

Злость Нила прорвалась наружу.

– Так он теперь и наблюдатель ООН. Интересно, осталась за ним и прежняя работа? Я думаю, будет справедливо, сэр, если вы узнаете о ней. Он работал на Интерпол.

Взгляд выцветших, стариковских глаз Абраванеля перебегал с одного мужчины на другого. Он вздохнул:

– Подожди в приемной, Адау. Нил присоединится к тебе через минуту-другую.

Коста молча вышел, а Абраванель знаком предложил Нилу сесть.

– А теперь послушай меня и перестань наигрывать ноты на этом инфернальном гудке. – Нил рывком убрал руку с компьютера, висевшего на поясе, словно тот мгновенно превратился к раскаленную металлическую болванку. Хотел стереть цифры, высветившиеся на экране, но передумал. А Абраванель тем временем раскурил свою древнюю трубку и, сощурившись, вгляделся в молодого человека: – Значит, так. В университете ты вел тихую, размеренную жизнь, в чем, наверное, есть и моя вина. Нет, не злись, я не о женщинах. В этом вопросе и для студентов, и для выпускников все остается, как многие столетия тому назад. Я говорю о группах людей, индивидуумов, политике, всей сложной системе взаимоотношений, которая определяет человеческую жизнь. Эта сфера являлась объектом твоих исследований, а сами исследования планировались таким образом, что ты не принимал непосредственного участия в сборе информации. Важной стороной исследований являлась выработка теоретического подхода, поскольку любая попытка предрешить оценку может привести к катастрофическим последствиям. И нам много раз приходилось убеждаться, что человек, имеющий определенные интересы, допускает много непреднамеренных ошибок, с тем чтобы обследование или эксперимент в большей степени отвечали этим интересам. В данном случае хотелось бы этого избежать.

Мы изучаем человечество и при этом должны делать все возможное, чтобы лично оставаться вне его, как бы над ним, сохраняя объективность и перспективу. Когда ты это понимаешь, становится ясным и смысл многих особенностей университета. Почему мы даем стипендии только молодым и почему находится университет в Доломитах. Так же становится понятным, почему в библиотеке первоклассный выбор книг, а вот с газетами просто беда. Главное для нас выработать в выпускниках чувство перспективы. Тогда можно надеяться, что они устоят перед сиюминутными политическими интересами.

Эта политика срабатывала. В большинстве своем мы получали нужных нам классных специалистов. Однако хватало и эгоцентриков, которые пытались обернуть полученные знания себе на пользу.

Нил покраснел:

– Уж не хотите же вы сказать…

– Нет, речь не о тебе. Будь уверен. Если бы следовало, я бы все сказал. Твой главный недостаток, не уверен, что это можно назвать недостатком, поскольку мы постоянно толкали тебя в этом направлении, состоит в том, что у тебя очень уж провинциальные взгляды на университет. Теперь пришла пора пересмотреть некоторые из этих идей. Прежде всего, что ты думаешь об отношении ООН к социэтикам?

Простого ответа не было. Нил видел расставленные ловушки. Поэтому ответил без должной уверенности в голосе:

– Честно говоря, я как-то об этом не думал. Мне казалось, что ООН настроена к нам положительно, поскольку с нашей помощью значительно упрощается выполнение функций мирового правительства.

– Как бы не так. – Резкость тона Абраванеля несколько смягчила улыбка. – Попросту говоря, они нас ненавидят. Им бы очень хотелось, чтобы я никогда не формулировал законы социэтики, но при этом очень рады, что мне это удалось. Они находятся в положении человека, который держит тигра за хвост. Человеку нравится наблюдать, как тигр пожирает его врагов, но с каждым сожранным врагом тревога его растет. Что случится после того, как тигр расправится с последним? Набросится ли тогда тигр на него самого?

Так вот, мы – тигр ООН. Социэтики появились в тот момент, когда в них возникла насущная необходимость. Люди заселяют планеты, которые остаются в подчинении у Земли. Сначала появляются поселения, потом планета становится колонией. Наиболее быстро развивающиеся планеты быстро перерастают этот статус, начинают играть мускулами. У ООН никогда не было особого желания управлять Империей, но одновременно она должна обеспечивать безопасность Земли. Я понимаю, что они рассматривали множество вариантов, включая прямой военный контроль, а потом пришли ко мне.

Даже первые, более грубые уравнения социэтики обеспечивали эффективные меры воздействия и позволяли им выиграть время. Они проследили за тем, чтобы моя работа получила достаточное финансирование, и помогли мне, разумеется неофициально, провести первые контрольные эксперименты на различных планетах. Мы получили результаты, где очень хорошие, где – вполне удовлетворительные, но во всех случаях удалось обеспечить контроль над дальнейшим развитием событий. За сотню лет мне удалось многое уточнить и поправить, и мы развернулись в полную силу. ООН так и не удалось предложить альтернативный работоспособный план. Они смирились с тем, что придется держать тигра за хвост. Но тревога их не отпускала, и они тратили большие деньги, чтобы контролировать нашу работу.

– Но почему? – вставил Нил.

– Почему? – Вновь Абраванель коротко улыбнулся. – Спасибо за комплимент. Как я понимаю, тебе и в голову не приходило, что у меня могло возникнуть желание стать Императором галактики. А я мог бы им стать, знаешь ли. Те самые силы, которые стравливают давление на планете, с тем же успехом могут ее и взорвать.

Нил аж потерял дар речи. Абраванель с трудом поднялся из-за стола, волоча ноги, обошел его, положил тоненькую, невесомую руку на плечо молодого человека.

– Это факты жизни, мой мальчик. А поскольку уйти от них нельзя, приходится с ними жить. Коста всего лишь выполняет свои обязанности. Поэтому постарайся сработаться с ним. Ради меня, если иначе не получается.

– Разумеется, – быстро согласился Нил. – С тем, что вы сейчас сказали, свыкнуться нелегко, но я постараюсь. На Гиммеле мы сделаем все, что в наших силах. Не волнуйтесь из-за меня, сэр.

Коста ждал в приемной, спокойно попыхивая длинной сигаретой. Они ушли вместе, молча зашагали по коридору. Нил искоса глянул на долговязого смуглого бразильца и задумался, а что надо сказать, чтобы наладить нормальные деловые отношения. Какие-то сомнения насчет Косты у него остались, но он твердо решил держать их при себе. Абраванель повелел установить мир, а слово старика являлось для него законом.

Первым заговорил Коста:

– Может, ты проинструктируешь меня по Гиммелю… что мы там найдем, что от нас потребуется?

– Сначала, разумеется, мы должны провести базовое обследование, – ответил Нил. – И велика вероятность того, что этим наша миссия и ограничится. После уточнения в прошлом году всех уравнений Постул ата Дебира построение графиков сига-110 и альфа-142 позволяет…

– Пожалуйста, остановись и сбрось обороты, – прервал его Коста. – Я изучал социэтику шесть месяцев, с тех пор прошло семь лет, так что я если и помню, то самые общие положения. С тех пор я участвовал в некоторых обследованиях, но и не имею ни малейшего понятия о прикладной ценности собранной нами информации. Можешь ты начать снова… только попроще и помедленнее?

Нил подавил вновь начавшую закипать злость и начал снова, в лучших преподавательских традициях университета.

– Я уверен, ты понимаешь, что качественно проведенное обследование лишь часть решения поставленной задачи. Не вдаваясь в подробности, скажу, что если данные собраны точные, уравнения к-фактора решаются автоматически.

– Я опять потерял нить. Все говорят о к-факторе, но никто так и не объяснил мне, а что же это такое.

Нил уже начал входить в азарт:

– Это термин, позаимствованный из нуклеоники, и именно в этом контексте проще всего объяснить его смысл. Ты же знаешь, как работает ядерный реактор. В принципе это та же атомная бомба. Разница лишь в скорости цепной реакции и контроля над ней. В обоих случаях мы имеем нейтроны, которые на высокой скорости ударяют в ядра атомов и выбивают новые нейтроны, которые в свою очередь проделывают то же самое. Процесс все ускоряется, и – бум! Несколько миллисекунд, и у нас атомный взрыв. Такое случается, если реакция неконтролируемая.

Однако, если в наличие имеется тяжелая вода или графит, которые замедляют нейтроны, а также поглотитель, вроде кадмия, можно регулировать скорость реакции. Если замедлителя и поглотителя слишком много, реакция остановится. Мало – реакция приведет к взрыву. В ядерном реакторе обе крайности совершенно ни к чему. Нужен оптимальный баланс, при котором поглощается ровно столько нейтронов, сколько и выделяется. Тем самым внутри реактора обеспечивается постоянная температура. В этом случае константа воспроизводства нейтронов равна 1. Баланс между генерацией и поглощением нейтронов и называется к-фактором ядерного реактора. В идеале он равен единице с семью нолями после запятой.

Однако этого идеала нельзя достигнуть в столь динамичной системе, как ядерный реактор. Однако, если нейтронов вырабатывается чуть больше, то есть к-фактор равняется 1,00000001, жди беды. Каждый лишний нейтрон вышибает два новых, их количество растет в геометрической прогрессии и приводит к взрыву. С другой стороны, к-фактор, равный нолю с восемью девятками после запятой, ничем не лучше. Реакция с той же скоростью будет замедляться. То есть управление ядерным реактором сводится к контролю к-фактора и постоянной поднастройке.

– Это мне понятно, – кивнул Коста. – Но при чем тут социэтика?

– Мы к этому подойдем… как только ты поймешь и признаешь, что минимальная разница в величине к-фактора может привести к совершенно другому результату. Можно сказать, что один-единственный невероятно крошечный нейтрон может превратить ядерный реактор и в атомную бомбу, и в медленно остывающую кучу инертных урановых изотопов. Это ясно?

Коста кивнул.

– Хорошо. Теперь попробуем провести аналогию между человеческим обществом и ядерным реактором. На одном полюсе – умирающая, декадентская цивилизация, остатки высокоразвитого индустриального общества, проживающая капитал, проедающая запасы, которые невозможно возместить из-за непрекращающегося падения технологического уровня. Когда сломается последняя машина и выйдет из строя последний синтезатор пищи, люди умрут. Это – остановившийся ядерный реактор. На другом полюсе – абсолютная анархия. Каждый человек думает только о себе, сметая все, что возникает на его пути. Атомный взрыв. А посередине – живое, активное, устремленное в будущее общество.

Это, конечно, сильное упрощение, но более точного сравнения не найти. В действительности общество – бесконечно сложный социальный организм, на который влияют тысячи и миллионы самых различных факторов. А между «замерзанием» и взрывом существует множество вариантов развития. Рост численности населения, война или репрессии могут вызывать иммиграционные волны. Животные и растительные виды могут уничтожаться ради сиюминутных потребностей или в угоду моде. Ты же помнишь судьбу почтового голубя и американского бизона.

Внешние воздействия, голод, жизненные потребности, ненависть, страсти людей отражаются в их взаимоотношениях. Отдельно взятый человек нас не интересует. Но, как только он что-то говорит, передает информацию в какой-то форме, просто выражает свое мнение, он становится условной отметкой. Его можно промаркировать, измерить, внести в график. Его действия можно сгруппировать с действиями других членов общества, отследить действия всей группы. Человек, и все общество, становится системной проблемой, для решения которой можно задействовать компьютер. Мы разрубаем гордиев узел ЛЛЯ и двигаемся навстречу решению.

– Стоп! – Коста поднял руку. – До ЛЛЯ я все понимал. А это что за зверь? Пароль для посвященных?

– Не пароль – аббревиатура. Линейный логический язык, на котором спотыкались прежние исследователи. Все они – историки, социологи, политические аналитики, антропологи – обрекали себя на неудачу, еще не приступив к исследованиям. Им приходилось узнать все об А и Б, прежде чем они могли найти В. Факты они раскладывали по полочкам. Тогда как анализировали они сложнейшую замкнутую систему с такими элементами, как положительная и отрицательная обратная связь и переменная коммутация. Да и находится вся система в динамическом состоянии в силу непрерывной гомеостатической коррекции. Неудивительно, что у них ничего не выходило.

– Вот это ты зря, – запротестовал Коста. – Я признаю, что социэтика – огромный шаг вперед. Но многое было нащупано раньше.

– Если ты имеешь в виду линейную прогрессию от прежних социологических дисциплин – забудь об этом, – покачал головой Нил. – Это все равно что сравнивать алхимию с физикой. Древние с их сушеными лягушками и внутренностями животных знали, что такое дистилляция и плавление. Но эти технологии не составляли основу их знаний, наоборот, являлись побочными продуктами. А занимало их совсем другое. Кроме трансмутации они ни о чем слышать не хотели.

Они проходили мимо ниши отдыха, и Адау увлек в нее Нила, сел на стул. Вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну, предложил Нилу, вторую взял себе. Мужчины закурили.

– Все, что ты говорил, мне понятно. Но как нам перекинуть мостик к к-фактору?

– Просто, – ответил Нил. – Для этого надо избавиться от ЛЛЯ и ложных выводов. Вспомни политику прошлого. Мы – ангелы, они – дьяволы. И в это верили. В истории человечества не было войны, которая с каждой стороны не поддерживалась официальной церковью. И каждый заявлял, что Бог за них. То есть врага поддерживал понятно кто. Эта теория была столь же обоснованной, как и другая, согласно которой один человек мог втянуть страну в войну, а следовательно, удачное покушение, совершенное в должный момент, могло спасти мир.

– Вроде бы логично, – заметил Коста.

– Разумеется, нет. Многие прежние идеи казались логичными. Потому что в своей простоте были понятны каждому. Но истины не обязательно бывают простыми. Убийство жаждущего войны диктатора ничего не меняет. Общество по-прежнему ориентировано на насилие, причины, провоцирующие войну, остаются, партия войны никуда не исчезла. Здесь ничего не меняется, а значит, и к-фактор остается прежним.

– Вновь этот термин. Я узнаю, что он означает?

Нил улыбнулся:

– Конечно. К-фактор – один из многих, определяющих взаимосвязи общества. В принципе по своей значимости он не выделяется из чуть ли не тысячи других, с которыми мы работаем. Но на практике он – единственный, который мы пытаемся изменить.

– К-фактор – это фактор войны. – Из голоса Адау Косты напрочь исчезли юмористические нотки.

– Достаточно точное определение, – Нил затушил недокуренную сигарету. – Если в обществе к-фактор плюсовой, пусть даже на самую малость, значит, жди войны. Наши планетарные операторы выполняют две функции. Первая – сбор и анализ информации. Вторая – сохранение отрицательного к-фактора.

Оба одновременно встали, движимые одним чувством.

– А на Гиммеле к-фактор – положительный и таким и остается, – констатировал Коста. Нил Сидорак согласно кивнул. – Тогда на корабль и в путь.

Летели они быстро, приземлились еще быстрее. Ооновский крейсер отключил двигатели и камнем упал в атмосферу. Ночной дождь заливал иллюминаторы, компьютер рассчитал максимально возможный импульс при минимальном времени работы двигателей, уменьшающий их скорость до нуля на нулевой высоте. Перегрузка навалилась на грудь и расплющила кости. Что-то хряпнуло под ними в момент отключения двигателей. Коста уже отстегнул ремень безопасности и выскочил за дверь, когда Нил еще только приходил в себя.

Разгрузка проходила четко и организованно, безо всякого участия Нила. Он достаточно быстро понял, что принесет максимум пользы, отойдя в сторону и не мешая членам экипажа выталкивать гравитационные платформы с тяжелыми ящиками в темноту залитого дождем леса. Руководил разгрузкой Адау Коста, который, похоже, свое дело знал. Связист в наушниках, стоя у люка, каждые десять секунд называл затраченное на посадку время. Судя по всему, его хотели свести к минимуму, поэтому экипаж работал, не разгибая спины.

Неожиданно Нила вытолкнули под дождь, за ним из люка буквально вывалились два последних ящика. По грязи он пошлепал к опушке лесной поляны и едва успел прикрыть глаза от яркого выхлопа: крейсер взмыл в небо.

– Сядь и расслабься, – предложил ему Коста. – Пока все хорошо. При посадке корабль не засекли. Нам осталось только подождать транспорта.

Теоретически Адау Коста был помощником Нила. На практике он полностью руководил доставкой тяжелого оборудования в столицу планеты, Китеж, и его установкой на конспиративной базе. Люди и автомобили появлялись как из-под земли, а потом исчезали, выполнив порученную работу. Не прошло и двадцати часов, а они уже обосновались на большом чердаке, с распакованным и подключенным к энергосети оборудованием. Нил принял стимулирующую капсулу и начал проверку компьютеров. Коста закрыл тяжелую дверь за последним из помощников и со вздохом облегчения плюхнулся на разложенную кровать.

– Как твои игрушки? – спросил он.

– Проверяю. Они, конечно, не такие уж хрупкие, но едва ли в набор стандартных испытаний на прочность входят падение с высоты двенадцати футов в грязь и тепловой удар от ракетного выхлопа.

– Ящики рассчитаны и не на такое, – беззаботно ответил Коста, прикладываясь к бутылке знаменитого гиммельского пива. – Когда начнем работу?

– Уже начали, – Нил достал из папки лист бумаги. – Перед отлетом я набросал список нужных мне журналов и газет. – Купи их для меня. А когда вернешься, я определюсь, что еще мне нужно.

Коста застонал и потянулся за списком.

Процесс сбора и анализа информации набирал обороты. И Нил, и Коста ели и спали урывками. Компьютеры проглатывали цифры Нила и выплевывали гигабайты ответов, которые требовали все новых и новых сведений. Коста и его невидимые помощники поставляли Нилу необходимые материалы.

За неделю из общей рутины выпало лишь одно событие. Нил дважды моргнул, прежде чем его затуманенный уравнениями мозг зафиксировал что-то необычное.

– У тебя на голове повязка. В крови!

– Маленький уличный инцидент. В толпе чего только не случается. Это же подвиг наблюдательности, – Коста восхищенно поцокал языком. – Я-то думал, ты вообще ничего не замечаешь, кроме дисплеев.

– Я… я увлекся, – Нил бросил бумаги на стол, брови сошлись у переносицы. – С головой ушел в расчеты. Извини. Водится за мной такой грешок – забываю о людях.

– Извиняться тебе не за что, – успокоил его Коста. – Мое дело – помогать тебе выполнить задание, а не отвлекать, изображая домашнюю рекламу Госпитальной службы. Но все-таки скажи, на каком мы свете? Будет война? На улицах все бурлит. Я видел, как двоих мужчин линчевали, заподозрив, что они – земляне.

– Видимость ничего не значит. – Нил откупорил две бутылки пива. – Помни аналогию с ядерным реактором. Внутри кипит жидкий металл, реактор излучает во всем спектре, от жесткой радиации до инфракрасных волн, но при этом спокойно вырабатывает энергию. А атомная бомба за секунду до взрыва выглядит такой же безвредной, как и свалившееся дерево. В счет идет только к-фактор, но не внешние признаки. Планета может выглядеть, как мечта диктатора, но все на ней замечательно, пока к-фактор остается отрицательным.

– А что творится у нас? Каков наш к-фактор?

– Скоро узнаем, – Нил указал на гудящий компьютер. – Пока сказать не могу. И никто ничего не скажет до завершения расчетов. Можно, конечно, попытаться экстраполировать начальные цифры, но толку в этом чуть. Все равно что попытаться предсказать победителя в скачках по внешнему виду выстроившихся на старте лошадей.

– Многие думают, что нам это по силам.

– Пусть думают. Эти заблуждения не мешают им жить.

За их спинами компьютер чвакнул и затих.

– Готово, – Нил взял распечатку, пробежал взглядом, что-то бормоча себе под нос. Нажал какие-то клавиши на наручном компьютере. На дисплее высветился результат. Нил замер, не отрывая от него глаз.

– Хорошо? Плохо? Что там у тебя?

Нил поднял голову, и глаза у него постарели на добрый десяток лет.

– К-фактор положительный. Все плохо. Гораздо хуже, чем было до нашего отлета с Земли.

– И сколько у нас времени?

– Точно не знаю, – Нил пожал плечами. – Прикинуть могу. Неизвестно, при какой величине к-фактора начинается война. Он будет возрастать и возрастать, пока в какой-то момент…

– Я понимаю. Поезд уйдет, – Коста потянулся к пистолету. Сунул его в боковой карман. – Значит, со сбором информации надо заканчивать и переходить к действиям. Что я должен сделать?

– Собрался убить военного маршала Ломмеорда? – пренебрежительно спросил Нил. – Я думал, мы уже поняли, что убийством правителя войну не остановить.

– Мы также поняли, что для изменения к-фактора необходимо что-то делать. И пока ты будешь передавать результаты на Землю, пока они будут ахать и охать над ними, я намерен принять необходимые меры. А ты должен мне сказать, какие именно.

Адау Коста разительно переменился. Весь подобрался, напоминая хищника, изготовившегося к прыжку. И пистолет в боковой карман он сунул для того, чтобы при необходимости без промедления пустить его в ход. Нил отвернулся, не зная, что и сказать. Новая ситуация пугала его. Одно дело – работать с к-фактором в кабинете или обсуждать проблему с коллегами. И совсем другое – руководить операцией по его корректировке.

– Так что? – ворвался в его нелегкие раздумья голос Косты.

– Ты можешь… ну… есть возможность изменить одну из популяционных кривых. Изолировать индивидуумов и группы, и тогда перемена территориального и статусного…

– То есть через вербовщиков уговорить многих людей переехать на работу в другие города?

Нил кивнул.

– Слишком медленный процесс, – по голосу Косты чувствовалось, что рассматривать серьезно предложение Нила смысла нет. – В долговременной перспективе, безусловно, сгодится, но не в чрезвычайных обстоятельствах, – он зашагал взад-вперед. Очень быстро. Не для того чтобы расслабиться, а наоборот, еще более заводясь. – Разве ты не можешь выделить недавние ключевые события, которым можно дать задний ход?

– Могу. – Нил обдумал слова Косты. – Но это не окончательное решение, лишь сдерживающие действия.

– Вот и хорошо, мы выиграем время. Скажи мне, что надо сделать.

Нил пролистал записи, выискивая значки «Бета-13». Так маркировались индивидуумы и группы, которые являлись усилителями к-фактора. Список получился длинным, но он отсек тех, кто оказывал на к-фактор минимальное влияние. Вот тут его ждало прелюбопытное открытие. Изолировав мотиватор и проведя частотную проверку, Нил даже присвистнул.

– Кажется, я нашел ключевое звено, – он положил бумаги на стол. – Если исключить эту организацию из уравнений, к-фактор может стать отрицательным.

– Общество защиты уроженцев Гиммеля, – прочитал Коста. – Первый раз слышу. Кто они и чем занимаются?

– Прямое доказательство закона средних чисел. Возможность получить на сдаче флеш-рояль существует, но случается это крайне редко. Вполне возможно, что группа людей создавала организацию для одних целей, но с изменением обстоятельств она превратилась в мощнейший усилитель к-фактора. Именно такое превращение и претерпело ОЗУГ. Никому не известный социальный клуб, ориентированный на местных недоумков. Но страх перед войной резко увеличил их популярность. Возможно, те же жуткие истории о притеснениях уроженцев Гиммеля они рассказывали не один десяток лет, но их никто не слушал. А теперь они получили возможность публиковать в масс-медиа свои пресс-релизы. И люди готовы их слушать. Так что вывести их из игры очень даже неплохо.

– А не будет ли негативных последствий? – спросил Коста. – Если они так важны и играют столь важную роль, не вызовет ли подозрений их внезапное исчезновение? Не усмотрят ли в этом руку врага?

– Отнюдь. Если бы ты взорвал штаб-квартиру Военной партии, это бы вызвало всплеск антиземных настроений. И ответную агрессивную реакцию. Но об Обществе защиты местных недоумков никто толком и не знает. Поэтому, если несчастный случай или некий природный катаклизм выведет их из игры, ни у кого не возникнет никаких вопросов.

Коста щелкал зажигалкой, слушая Нила, не отрывая глаз от вспыхивающего и гаснущего язычка пламени. Наконец, закрыл зажигалку, вскинул руку.

– Я верю в несчастные случаи. Верю, что даже в наш просвещенный век, когда противопожарная безопасность достигла невероятных успехов, пожары все-таки случаются. И если сгорит здание, в котором расположилось ОЗУГ, один из многих арендаторов, а огонь уничтожит их офисы, компьютеры и архивы, заинтересует это разве что пожарную команду.

– Ты – прирожденный преступник, – усмехнулся Нил. – Я рад, что мы на одной стороне баррикады. Это твоя епархия, так что проведение операции оставляю на твое усмотрение. Я же буду слушать выпуски новостей. Впрочем, и у меня есть одно маленькое дельце.

Слова эти остановили Косту у самой двери. Он обернулся, увидел, что Нил убирает бумаги в конверт.

– И куда ты собрался?

– Хочу повидаться с Хенгли, планетарным оператором. Абраванель велел мне держаться от него подальше, чтобы провести совершенно независимое обследование планеты. Что ж, обследование мы завершили, обнаружили некоторые критические зоны. Я хочу сбросить с плеч груз вины за то, что действовал у него за спиной, и дать ему знать, что происходит.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации