Текст книги "Виктория-Стич. Две королевы"

Гарриет Манкастер
Виктория-Стич. Две королевы

Она – лунный свет и магия,

мороз и блеск,

звёзды и тьма,

лихо в чайной чашке.

Виктории-Стич,

которая пришла бы в ярость, если бы эту книгу посвятили кому-то другому

Harriet Muncaster

VICTORIA STITCH: FREE AND FAMOUS

Copyright © Harriet Muncaster 2022

Victoria Stitch: Free and Famous was originally published in English in 2022. This translation is published by arrangement with Oxford University Press.

С великолепными иллюстрациями автора

Перевод Анны Васильевой

© Васильева А. Б., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

Мир людей… Виктория-Стич привалилась к стене пещеры и поплотнее укуталась в свою бархатную мантию. Потом достала негнущимися, заледеневшими от холода руками волшебную палочку – палочку Селестины – и взмахнула ею. На сложенную перед ней кучку подсохших водорослей посыпался дождик из алмазных искр. Водоросли, тут же вспыхнув, затрещали, и Виктория-Стич протянула к огню руки. На её бледном лице в сумраке плясали отблески розоватого пламени. Ей было холодно, ей было некуда идти – и всё же она чувствовала себя прекрасно – всё ещё восторгаясь своим утренним побегом из Висклинг-Вуда. Проскользнуть мимо охранников у выхода было несложно. Они не ожидали, что им придётся столкнуться с висклингом вроде неё – таким, которому ведома запретная магия. Она усыпила их сонными чарами, а потом проскочила через ворота. Проще простого.

Виктория-Стич самодовольно улыбнулась в свете костерка, поглаживая Звездинку – свою маленькую дракошку. То, что она украла у Селестины её палочку и летучий цветок и пользовалась заклинаниями из запрещённой колдовской «Книги Висклингов» – это, конечно, нехорошо. Но ей плевать. Она ненавидела Висклинг-Вуд и всех до единого висклингов – кроме Селестины, конечно. У неё не было иного выхода, кроме как сбежать. Это место для неё чужое. Как, впрочем, и любое другое. Ей никто не нужен, и лучше уж оставаться одной. И здесь она наконец совершенно свободна! Ни один из правителей мира висклингов не найдёт её в Мире людей – он слишком велик. Тут она может делать всё, что ей заблагорассудится, главное – не попадаться на глаза людям. Этот мир принадлежит ей.

Она раскрыла чёрный бархатный рюкзачок, достала фляжку со своим любимым горячим тёмным шоколадом, парочку печений и разделила их со Звездинкой. Они дружно жевали, сидя у огня и прислушиваясь к потрескиванию пламени и мерному кап-кап воды, сбегающей с поросших водорослями стен пещеры. Это хорошее убежище. На сегодня. Но Виктория-Стич знала, что вскоре ей понадобится подыскать себе другое жилище. Не станет же она торчать в этой тёмной сырой пещере вечно. Снаружи завывал ветер, кружила пурга и ревело море, обрушиваясь на прибрежные скалы. До сих пор Виктория-Стич никогда не видела моря, и сегодня она долго сидела на обкатанном прибоем голыше на пляже, зачарованно глядя на волны, которые катятся прямо на неё и тут же отступают обратно.

А потом она увидела их – людей. С людьми Виктория-Стич тоже до сих пор не встречалась, хотя и читала о них в книгах. И вот они появились, надвигаясь из-за горизонта, – два великана, бредущих к морю. Виктория-Стич застыла на своём камешке. Нет, она не боялась, что её заметят – ведь по сравнению с ними она была совсем крошечной. Вот только её поразило – насколько крошечной. Неужели она и в самом деле такая незаметная?

Ничего подобного. Она принцесса, напомнила себе Виктория-Стич. И если бы не тупоголовые висклингские власти и лорд Астрофель, она стала бы королевой, и они с Селестиной, её сестрой-близняшкой, могли бы править вместе.

Виктория-Стич поправила корону, поднялась с камня и, вскочив верхом на цветок, полетела обратно в пещеру.

* * *

Позже, когда метель улеглась, Виктория-Стич покинула пещеру и, оседлав свой цветок, взмыла в морозное небо. Селестинин цветок. Ей хотелось осмотреться. Смеркалось, и в свете восходящей луны ярко блестели заснеженный пляж и береговые утёсы. Никто не мог увидеть её в это вечернее время. Промчавшись над пустынным берегом, она устремилась к кучке сгрудившихся на краю обрыва домиков, похожих на раскиданные коробки. Каждый из них сиял золотыми квадратиками окон, и Виктория-Стич впервые ощутила укол одиночества в этом чужом, совершенно незнакомом месте, среди сумрака и холода. Впервые с тех пор, как она покинула родной лес, ей в голову закрались мысли о Селестине, и сердце тут же стиснула боль.

Селестина.

Ничто никогда уже не будет прежним. Её сестра-близнец теперь королева Висклинг-Вуда, и отныне на неё возложены важные обязанности. Те времена, когда они были только вдвоём против всего мира, остались далеко позади. Виктория-Стич сморгнула подступившие слёзы – и правильно, а то бы они попросту замёрзли у неё на щеках.

Но теперь её стали одолевать и другие мысли. До Селестины была ещё одна правительница – королева Кассиопея. Содрогнувшись, Виктория-Стич вспомнила, как её, обвинив в убийстве старой королевы, бросили в тюрьму. И даже после того, как Селестина помогла доказать её невиновность, у Виктории-Стич всё равно отобрали волшебную палочку и летучий цветок. Навсегда. Рассчитывать на полное оправдание было уже невозможно – у неё появилась репутация. И Селестину возвели на трон вместо неё. Только потому, что других наследников не было. Ни один ребёнок не родился за это время из драгоценного алмазного кристалла. А значит, занять престол выпало Селестине, родившейся вместе с сестрой-близнецом из алмаза с изъяном.

Шмыгнув носом, Виктория-Стич отогнала болезненные воспоминания и огляделась. Как оказалось, она была уже совсем рядом с одним из человеческих домиков. Осторожно опустившись на подоконник и прижав согнутые ладони к холодному стеклу, она заглянула внутрь. Видимо, это была кухня: её глаза разглядели стойку с раковиной, полку с глиняными тарелками и мисками в весёленькую полоску и плиту, на которой в кастрюльке побулькивало какое-то варево. Но до чего же всё казалось огромным! У Виктории-Стич заурчало в животе. Остатки печенья были давно съедены. Конечно, она могла бы начаровать себе какой-нибудь пищи (это запретное заклинание из «Книги Висклингов» она помнила наизусть) – но где её есть? На улице, в темноте, замерзая до смерти? Ну уж нет. Нужно каким-то образом пробраться в человеческий дом – так, чтобы её не заметили. А потом где-нибудь спрятаться. В тепле.

Виктория-Стич снова оседлала цветок и медленно полетела вокруг дома, высматривая какую-нибудь щель. Сердце лихорадочно колотилось в груди. Как бы, интересно, действовал на её месте висклинг-разведчик? Возможно, как-нибудь совсем иначе. Разведчиков обычно обучали целый год, а то и больше, безопасно передвигаться в Мире людей, оставаясь незаметными. Каждый из них должен был заслужить специальный допуск, прежде чем им позволялось покинуть Висклинг-Вуд. И им полагалось придерживаться множества строжайших правил. Виктория-Стич не знала ни одного из них, кроме самого важного: не допускать, чтобы тебя увидели. Она зависла в воздухе, вцепившись в стебелёк цветка, который нещадно трепало ветром, и задумалась: неужели ей хватит смелости проникнуть в человеческое жилище? Это ведь такой немыслимый риск… Люди могут быть очень, очень опасны. Всем висклингам вбивают это в голову с самого раннего детства. Но тепло и свет манили неудержимо… а Виктория-Стич всегда была беспечной.

Перед ней оказалась дверь с щелью для писем. Щель для писем! Как раз такого размера, чтобы она смогла проскользнуть в неё. Виктория-Стич толкнула металлическую заслонку, просунула одну ногу, потом другую, а следом протиснула через неё и всё тело, очень надеясь, что по ту сторону никого не окажется – знать этого заранее она никак не могла. Заслонка щели лязгнула, захлопываясь позади неё, и Виктория-Стич очутилась внутри, зависнув верхом на своём цветке посреди коридора.

А прямо перед ней стоял человек.

Глава 2

Четыре месяца спустя – Висклинг-Вуд…

Селестина сидела в своём кабинете в Королевском дворце, хмуро вчитываясь в длинное и невероятно скучное письмо, которое лорд Астрофель прислал ей, чтобы она его «внимательно изучила». Он вечно присылал что-нибудь «на изучение», хотя она толком не понимала чего ради. Он всё равно никогда не прислушивался ни к её мнениям, ни к её советам, о чём бы ни шла речь.

Селестина думала, что, став королевой, именно она будет принимать все важные решения. Но в итоге оказалось, что решающее слово всегда было за лордом Астрофелем, её верховным советником. Ей всё время казалось, что он управляет всем, что происходит в лесу, словно дёргая за какие-то невидимые нити, к которым у неё не было доступа. Она даже не понимала, каким образом он это делает!

И ей это очень сильно не нравилось.

Селестину не оставляло неприятное чувство, что она не более чем витрина власти, созданная исключительно напоказ. Красивая вывеска, скрываясь за которой лорд Астрофель дёргает за свои тайные верёвочки. Пару раз она пробовала заговорить с ним об этом, но ему было достаточно посмотреть ей в глаза строгим предостерегающим взглядом, чтобы слова замерли у неё на языке. Противостоять ему сейчас, когда Виктории-Стич уже не было в Висклинг-Вуде, оказалось гораздо труднее.

В дверь вдруг деликатно постучали.

– Войдите, – разрешила Селестина, откладывая перо.

В кабинет вошла Мину – её горничная, висклинг с пышной копной персиково-розовых волос, собранных на макушке.

– Доброе утро, Мину! – улыбнулась Селестина, обрадовавшись возможности прерваться. – Как поживаешь?

– Спасибо, хорошо, ваше величество, – почтительно ответила Мину, разглаживая ладонями свой белый передничек в хрустких от крахмала оборках.

Селестина чуть поморщилась. Она так толком и не привыкла, что её называют «ваше величество». И она уже тысячу раз говорила Мину, чтобы та перестала величать её титулом – в конце концов, они же друзья. Но, судя по всему, Мину никак не могла избавиться от въевшихся привычек.

– К вам Тишка пришла, хочет вас видеть, – сообщила Мину.

– О! – воскликнула Селестина, вскакивая с кресла и трепеща одновременно от радости и беспокойства. Тишка!

Вдвоём с Мину они ринулись вниз по хрустальной дворцовой лестнице, ведущей в парадный холл. Антенны Селестины сыпали золотыми искрами. Неужели Тишке и Руби удалось… в самом деле удалось… невероятно… отыскать Викторию-Стич?! Или Тишка решила доложить ей о ходе поисков? Да, скорее всего, именно так… И всё же Селестина не могла заглушить в себе вспыхнувшую надежду. Минуло уже четыре месяца, а сердце до сих пор саднит от тоски по сестре. Правда, вряд ли хоть кто-то ещё в Висклинг-Вуде разделяет её чувства. Большинство висклингов только радовались, что Виктория-Стич наконец пропала с глаз долой после всех неприятностей, которые она причинила жителям леса. Но многим, однако, было от этого не по себе: кто знает, что ещё она замышляет теперь, оставшись без надёжного присмотра!

Селестина и Мину одолели крутой поворот лестницы перед обширным холлом с исполинской сверкающей люстрой из розового и молочно-белого кварца и гладким полом, выложенным кристаллами… и у высоких парадных дверей рядом со стражником увидели ТИШКУ!

Селестина так спешила, что чуть не скатилась со ступенек кувырком – так ей не терпелось обнять любимую подругу. Она с разбегу обхватила руками её худенькую шею, путаясь ресницами в её зелёных волосах. Они не виделись уже целых три месяца!

– Как же я рада тебя видеть! – воскликнула Селестина, утаскивая Тишку подальше от стражника наружу, в дворцовый сад, где они могли бы поговорить без посторонних, и усаживаясь на мшистой полянке среди крокусов, лиловые венчики которых нежно сияли в лучах утреннего солнца.

– И я! – сказала Тишка. – Я так по тебе скучала! Но послушай, я должна сообщить тебе кое-что очень важное! Я, как только сама об этом узнала, специально вернулась в Висклинг-Вуд, чтобы всё тебе рассказать. Скоро новость разлетится по всему лесу!

– Что?! – вскричала Селестина, чувствуя, как её антенны взрываются фонтанчиками тревожных искр. – Ты что, нашла Викторию-Стич? Но как ты смогла отыскать её?! Где же она?

Тишка сразу посерьёзнела.

– Виктория-Стич прославилась, – сказала она.

Глава 3

Четыре месяца назад – Мир людей…

Виктория-Стич на своём цветке застыла в воздухе.

Она попалась.

Она попалась! Её увидели!

Ну зачем она так опрометчиво полезла в эту щель для писем! Нужно было дождаться, пока в доме погаснет свет и его обитатели улягутся спать! Едва почувствовав, что тело снова её слушается, она стрелой взмыла под самый потолок, где её было не достать. Человеческое существо таращилось на неё, задрав голову и открыв рот.

– Подожди! Не улетай! – попросило оно.

Виктория-Стич уставилась с высоты на его лицо. Сердце у неё колотилось как безумное. Слова человека прозвучали так, будто она свободна улететь, если захочет, и её паника немного улеглась.

– Пожалуйста, останься! – продолжал человек. – Я ещё ни разу не видела живой феи!

Моргнув, Виктория-Стич уже открыла рот, чтобы возразить, что никакая она не фея – что бы это слово ни значило, – и закрыла его снова. Может, пусть лучше человек думает, будто она эта самая фея и есть. Это наверняка безопаснее, чем выдавать всю правду о висклингах.

– Вообще-то я королева фей. – Слова сорвались с её губ прежде, чем она успела подумать. Но ведь это почти так, верно же? В конце концов, она действительно королевской крови. Принцесса.

– О-о-о! – протянул человек с явным восхищением. – Ты поэтому носишь корону, да? Какая она малюсенькая! А я Наоми. – Она протянула руку и тут же со смехом отдёрнула её. – Ой, что это я!

Виктория-Стич выгнула бровь. Она не привыкла доверять никому, кроме Селестины. А люди несут угрозу, это любому висклингу известно. Они ведь такие огромные. И непредсказуемые. Им ничего не стоит взять и раздавить висклинга, лишь сжав кулак. Значит, подчиняться им очень небезопасно. Ей нужно вести себя крайне осторожно. Поэтому она не двинулась с места, зависнув высоко над головой человека, вне его досягаемости.

– Я не сделаю тебе ничего плохого! – сказала Наоми, пряча руки за спину. – Честно-пречестно! И это так здорово! Так удивительно… Никогда не думала, что феи существуют на самом деле!

– Существуют, как видишь! – заявила Виктория-Стич, чувствуя себя немного смелее. – А я их королева! Просто у меня сейчас… отпуск, и я решила слетать в Мир людей. И случайно наткнулась на твой дом. А что это там кипит в кухне – уж не суп ли?

– Ага! – зачарованно слушая, выдохнула Наоми. – Хочешь попробовать?

– Пожалуй, можно. Раз уж я всё равно здесь, – надменно произнесла Виктория-Стич, не покидая, однако, потолка.

– Конечно-конечно, – сказала Наоми. – Ваше величество. Так я должна к тебе обращаться?

– Да! – выпалила Виктория-Стич – пожалуй, с большей горячностью, чем собиралась. Горькая обида за унижения, пережитые за последнее время в Висклинг-Вуде, снова охватила её. Рана была ещё слишком свежа. Её презирали, над ней насмехались, её держали взаперти во дворце, где ей приходилось наблюдать, как её сестра становится той, кем она сама всю жизнь мечтала быть – королевой. Но сейчас… сейчас перед ней стояло человеческое существо, с радостью готовое поверить, что она королева. Так почему бы не притвориться ненадолго, что она фея, если этот человек согласен оказывать ей все заслуженные почести?

– Ты живёшь тут одна? – спросила Виктория-Стич, следуя за Наоми в кухню и по-прежнему держась вне досягаемости.

– Нет, – помотала головой Наоми. – С мамой. Мне же всего тринадцать! Правда, сейчас её нет дома, но скоро она вернётся с работы, не волнуйся.

– А, – протянула Виктория-Стич. Ей не пришло в голову, что этот человек – ребёнок. Девочка. На ней была чёрная кофта и такие же колготки, красная клетчатая юбка и толстые шерстяные носки. А ещё куча украшений, которые побрякивали на ходу.

– Давай я немного приоткрою окно, – сказала Наоми. – Тебе будет спокойнее, если ты будешь знать, что можешь улететь в любой момент. Но я обещаю, что не причиню тебе вреда.

Виктория-Стич опустилась на подоконник возле приотворённой створки, поёжившись от ледяного сквозняка, который сразу же завихрился вокруг её озябших ног.

Наоми отступила на пару шагов, не сводя с неё зачарованного взгляда, а Виктория-Стич заметила в тёмных волосах девочки красные заколки-сердечки.

– А я и не знала, что феи летают верхом на цветах! – сказала Наоми. – Я думала, у них крылья!

– О, – растерялась Виктория-Стич. – Ну, дело в том… – Она не знала наверняка, кто такие феи, но Наоми, судя по всему, сама до сих пор не слишком верила в их существование, и, вероятно, это не имело большого значения. Можно сочинять про них что угодно. – Это люди думают, что мы летаем на крыльях. А на самом деле ничего подобного.

Наоми чуть приблизилась, чтобы лучше её видеть, и Виктория-Стич попятилась.

– Ой, прости! – воскликнула девочка. – Я никак не могу на тебя насмотреться! Надо же, у тебя антенны на голове! И из них сыплются искорки! А какие у тебя милые ушки! Такие заострённые. Очень красиво. А какие длиннющие ресницы!

Уголки губ Виктории-Стич дрогнули в улыбке. Ей было приятно, что ею так восхищаются. Она и представить не могла, что люди бывают такими дружелюбными.

– Прости! – снова сказала Наоми. – Я знаю, это невежливо – так разглядывать.

– Ничего-ничего, пожалуйста, – разрешила Виктория-Стич, начиная получать удовольствие от происходящего. Она приподняла ножку, оттянув носок, и захлопала длинными ресницами. С каждой минутой она чувствовала себя всё смелее и смелее. В ней просыпалось безрассудное стремление пренебречь всеми правилами. Поглядите на неё – вот она стоит и разговаривает с человеком! А ведь висклингам запрещено даже помыслить об этом. В ней как будто снова набирала силу тёмная сторона её натуры… и ей это нравилось!

Наоми побежала к плите, сняла с огня кастрюльку, а потом покопалась в ящике стола и что-то из него достала.

– Напёрсток! – сказала она с торжеством. – Знаю, это не совсем похоже на тарелку, и ты королева, но…

– Подойдёт, – с достоинством кивнула Виктория-Стич и уселась на подоконник, свесив ноги и болтая ими. Наоми ополоснула напёрсток, наполнила его горячим супом и осторожно поставила рядом с Викторией-Стич. Та даже не вздрогнула. Ей самой было удивительно, насколько свободно она чувствует себя рядом с Наоми. А ведь обычно ей мало кто нравился, и доверять другим она тоже не привыкла.

Кроме Селестины, конечно.

Наоми села за огромный стол и поставила перед собой миску, но к еде не притронулась: она всё ещё была поглощена разглядыванием Виктории-Стич.

– А расскажешь немножко, откуда ты? – попросила она. – Ты живёшь в Стране Фей, да? И у вас там всё волшебное?

– О да! – беспечно подтвердила Виктория-Стич, осторожно прихлёбывая суп из неудобного напёрстка. – Волшебства у нас хоть отбавляй, но вот действительно полезными чарами пользоваться запрещено. Висклинги применяют магию только для всяких скучных дел – вроде того, чтобы включать и выключать свет. А нужные и ценные заклинания записаны в одной запретной книге. И никому не разрешается её иметь.

– Висклинги? – переспросила Наоми.

Виктория-Стич залилась краской. Это слово выскочило у неё как-то само собой.

– Не говори никому, что я висклинг! – воскликнула она, в панике вскакивая на ноги. – Поклянись, что не скажешь! Поклянись сейчас же!

Наоми с готовностью подняла обе раскрытые ладони.

– Клянусь! – сказала она. – Ты можешь мне верить. Обещаю. Я никогда раньше и не слышала о висклингах!

И Виктория-Стич каким-то образом поняла, что Наоми говорит чистую правду. Она снова уселась, охваченная странным смешением ликования, вины и гордости. Только что она совершила тягчайшее для висклингов преступление: рассказала об их тайном мире человеку. Всё дурное в ней всколыхнулось и, разрастаясь всё больше и больше, грозило поглотить её целиком.

– Так расскажи мне про эту запретную книгу, – попросила Наоми. – Какие в ней есть заклинания? И почему… висклингам запрещено ими пользоваться?

– Потому что эти заклинания очень опасны, – объяснила Виктория-Стич. – С их помощью можно превратиться в невидимку, или наколдовать всяких волшебных штук прямо из воздуха, или даже убить кого-нибудь, лишь взмахнув волшебной палочкой!

– У тебя есть волшебная палочка?! Настоящая?! – ахнула Наоми.

Виктория-Стич кивнула и достала из-под мантии палочку. Звёздочка на её навершии была выточена из алмаза – того самого кристалла, из которого они с Селестиной появились на свет.

– Висклингам позволено творить волшебство только с помощью их родного кристалла, – сказала Виктория-Стич. – Из этих кристаллов делают наши волшебные палочки, а ещё их можно смолоть в порошок, который добавляют в магические зелья! Кстати, если хочешь знать, мой цветок летает тоже именно поэтому. Внутрь его стебля вставлен осколочек моего родного кристалла.

– Какая она крохотная, твоя палочка, – прошептала Наоми, не сводя с Виктории-Стич восторженных глаз. – И как она сверкает! И что, она правда может творить волшебство?

– Ещё как, – похвасталась Виктория-Стич с лукавой ухмылкой. – И, в отличие от всех прочих висклингов, я уже перепробовала всевозможные виды чар! Потому что у меня был экземпляр «Книги Висклингов» – не спрашивай откуда, но был! И кое-какие заклинания из неё я запомнила.

В широко раскрытых глазах Наоми мелькнула искорка страха.

– Но как же ты раздобыла эту «Книгу Висклингов», если она под запретом? – осторожно спросила она. – А, это потому, что ты королева, да?

– Я… – начала было Виктория-Стич – и вдруг запнулась, почувствовав странное побуждение открыться Наоми. – Я должна была стать королевой, – сказала она, чуть помолчав. – Но меня лишили титула. Мы с моей сестрой-близнецом родились из одного кристалла, и я появилась на свет первой. Все висклинги рождаются из кристаллов, но алмаз означает, что в тебе течёт королевская кровь. Такое случается не так уж часто. Вот только у нашего алмаза оказался изъян – чёрный штришок, стич, – и его объявили негодным, поэтому нас с сестрой не забрали во дворец, а растили как самых заурядных висклингов. – Она нахмурилась при воспоминании об этом.

– Но ведь это нечестно! – воскликнула Наоми. – Какая разница, есть на вашем алмазе чёрный штрих или нет?

– Вот-вот! – со страстью подхватила Виктория-Стич. – Но лорд Астрофель – верховный правитель висклингов – решил, что кристалл нечист, и всё тут.

– Какой ужас! – возмутилась Наоми.

– Именно! – согласилась Виктория-Стич, обрадовавшись, что Наоми разделяет её точку зрения. – Вот я и решила это исправить. Я встретила кое-кого… кого я считала другом и кто сказал, что поможет мне. У неё оказалась «Книга Висклингов», и мы научились по ней запретным чарам. А я воспользовалась ими, чтобы попытаться вернуть себе трон.

– О-о-о! – поразилась Наоми, её глаза восторженно сияли. – И что это были за чары?

– Ну, ничего такого уж особенно плохого, – покривила душой Виктория-Стич, решив опустить некоторые подробности. Например, как она с помощью заморочных чар вынудила сотни висклингов подписать петицию с требованием провозгласить её королевой Висклинг-Вуда. Или как она с помощью незаконных колдовских денег выстроила себе роскошный дворец, в котором потом власти Висклинг-Вуда нашли экземпляр «Книги Висклингов». Или как её обвинили в гибели несчастной королевы Кассиопеи и как в конце концов вместо неё короновали её безупречную сестру Селестину.

– Со мной обошлись крайне несправедливо, – заявила она. – Ладно, не хочу углубляться, но кое-что случилось… И теперь Висклинг-Вудом правит моя сестра Селестина!

– О! – воскликнула Наоми. – Наверное, ты теперь ненавидишь свою сестру, раз она захватила твой трон!

– Нет, – покачала головой Виктория-Стич. Её вдруг охватило чувство вины. Ужас, сколько она всего наболтала Наоми про Висклинг-Вуд! А что, если эта человеческая девочка нарушит клятву никому не рассказывать о висклингах? Что, если люди начнут охотиться за ними? Ведь доверять людям никак нельзя! Выходит, разведчики окажутся в ещё большей опасности. Но теперь сокрушаться уже слишком поздно. Сказанное назад не вернёшь.

– А почему ты ушла оттуда? – спросила Наоми.

– Я там чужая, – ответила Виктория-Стич.

Наоми кивнула и проглотила ложку супа.

– А можешь сказать, где находится Висклинг-Вуд? – спросила она. – Я бы так хотела посмотреть на него!

Виктория-Стич замотала головой.

– Этого я тебе никогда не скажу, – заявила она. – А даже если бы и сказала, ты всё равно не сможешь его увидеть. Он окружён кольцом магии, которое скрывает его от посторонних глаз. Только висклинги могут видеть его и путешествовать туда-сюда через его границы.

– Значит, висклинги часто бывают в человеческом мире? – заинтересовалась Наоми.

– Разведчики – да, часто, – кивнула Виктория-Стич. – В основном для того, чтобы добывать всякие нужные вещи, которые не растут в Висклинг-Вуде, вроде шоколада! – Её глаза блеснули. – Хотя некоторые отправляются в Мир людей ради приключений. Но они никогда, никогда не показываются людям на глаза. Висклинги не могут позволить себе полагаться на человеческое милосердие. Ты должна пообещать, что никому про меня не расскажешь! Даже своей маме!

– Не скажу, честное слово! – с жаром сказала Наоми. – Обещаю… ваше величество.

Виктория-Стич снова ухмыльнулась. Давненько она такого не испытывала: её разглядывали, ею восхищались, ловили каждое её слово.

В кухне ненадолго воцарилась молчание, и Виктория-Стич воспользовалась этим, чтобы получше оглядеться. По стенам кухни было развешано множество картин, которые были сделаны из морских ракушек и отшлифованных прибоем стекляшек, красиво собранных в узоры с плавным переходом оттенков. Полки были заставлены банками, доверху набитыми такими же ракушками и стёклышками.

– Это ты сделала? – спросила Виктория-Стич, указывая на картины. Не то чтобы это её особенно интересовало – нужно немного отвлечь внимание от себя, пока она не слишком увлеклась и не ляпнула чего-нибудь лишнего.

– Нет, – помотала головой Наоми. – Это мама. Красиво, правда? Она очень хороший художник. Вот только времени заниматься этим у неё теперь совсем не остаётся.

– Почему? – спросила Виктория-Стич.

– Ей приходится всё время работать, чтобы оплачивать счета, – сказала Наоми. – Хотя свою работу она терпеть не может, я точно знаю. Но картинами денег особо не заработаешь. Поэтому она так не хочет, чтобы я поступила в школу искусств.

– Школу искусств? – переспросила Виктория-Стич.

– Ага! – кивнула Наоми, тут же оживившись. – Я хочу изучать моду! А мама говорит, что это пустая трата времени. И считает, что мне нужно больше заниматься школьными предметами – иначе меня ждёт то же, что и её. – Наоми понурилась, рассеянно водя ложкой в супе. – Мне кажется, она не понимает, насколько это для меня важно.

– Я понимаю, – сказала Виктория-Стич.

– Правда? – удивилась Наоми.

– Правда, – подтвердила Виктория, с удивлением чувствуя, что её глаза щиплет от слёз. Она сердито утёрла их ладонью. Уж она-то прекрасно знает, каково это – когда страстно желаешь чего-то, но ни одна душа в тебя не верит. – Думаю, я сумею помочь тебе получить побольше денег для твоей мамы, – сказала она. – А если с деньгами уже не будет трудностей, может, она и согласится насчёт школы искусств. У меня ведь есть волшебная палочка. И я помню заклинание удвоения из «Книги Висклингов». Я могла бы удваивать для тебя деньги…

Наоми уставилась на неё округлившимися глазами.

– Но ведь это жульничество! – потрясённо воскликнула она.

Виктория-Стич пожала плечами.

– Конечно, это очень заманчиво, – продолжила Наоми, и глаза её заблестели. – Мама так много работает! Ей приходится трудиться на двух работах, чтобы выплачивать ипотеку за этот дом – а ведь она здесь почти и не бывает. Я всё время сижу одна… Но нет. Я так не могу. Если вдруг всё откроется – у мамы будут ужасные неприятности. А ей сейчас и так хватает переживаний. Недавно на одной работе ей сократили рабочую смену, и теперь мы и вовсе не можем позволить себе жить здесь! Мама всё время говорит, что нам придётся переехать в квартиру. Но всё равно: добывать деньги с помощью волшебства… это ведь наверняка преступление…

Виктория-Стич вспыхнула. У себя в Висклинг-Вуде она творила куда более преступные вещи.

– Но не можешь же ты лишиться своего дома! – воскликнула она с сочувствием. И чувство такой утраты тоже было ей хорошо знакомо: власти Висклинг-Вуда снесли её великолепный готический дворец, со всеми его островерхими башенками и сияющими люстрами.

Наоми сидела, печально склонив голову над своим супом.

– Так ведь я-то мало что могу тут сделать. Маме с таким трудом удаётся сводить концы с концами с тех пор… с тех пор, как умер папа. И вообще… – Она подняла глаза и снова попыталась улыбнуться. – Да ладно, не бери в голову. Давай лучше поговорим о тебе. Может быть, ты останешься здесь подольше? Я была бы так рада! Знаешь, мне так одиноко по вечерам, когда мамы нет дома.

Виктория-Стич моргнула. Её удивляло и даже немного раздражало внезапное чувство привязанности к этой человеческой девочке, которое с каждой минутой становилось всё сильнее. Оказывается, у них гораздо больше общего, чем она могла себе представить. Хотя у неё никогда не было отца. Да и матери тоже, если уж на то пошло. У неё не было никого – кроме Селестины.

– Ну, думаю, я могла бы остаться на ночь, – согласилась она.

Наоми радостно захлопала в ладоши.

– И ещё я бы не отказалась от горячей ванны, – сказала Виктория-Стич. – С пеной, – добавила она с надеждой.

– Ну конечно! – кивнула Наоми. – Думаю, ты как раз поместишься в чайной чашке! – Она достала чашку из кухонного буфета и принялась вертеть её в руках, словно о чём-то задумавшись. – А знаешь, – сказала она, – у меня ведь есть кукольный домик. Там, наверху, в спальне. Остался с тех пор, когда я была маленькой. Там полно всякой мебели! Есть даже маленькая кроватка. Ты могла бы поселиться в нём! И мама никогда тебя там не найдёт. Ты будешь в полной безопасности! Пойдём со мной поищем его!

Она нетерпеливо махнула рукой, зовя Викторию-Стич за собой. Та поднялась, разгладила платье и, вскочив верхом на свой цветок, полетела вслед за Наоми, которая уже поднималась по скрипучей лесенке на второй этаж.

– Вот моя комната, – сказала Наоми, открывая из коридора наверху дверь в комнату, полную ярких красок.

Виктория-Стич влетела в неё, по-прежнему держась ближе к потолку, и завертела головой. Здесь было на что поглядеть. Стены сплошь завешаны картинками из модных журналов, на потолке сияют разноцветные светильники. На столе у окна громоздится какой-то странного вида ящик, а полог над кроватью усыпан блёстками, сказочно мерцающими под лампочками. Возле кровати стояла фотография в рамке, с которой улыбались трое людей.