Текст книги "Из рода Хранителей магии"

Из рода Хранителей магии
Гэбриэл М. Нокс

Корректор Елизавета Ерофеева

© Гэбриэл М. Нокс, 2024

ISBN 978-5-0062-4890-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Дорога петляла через горы, затем сквозь густой Антирский лес. Повозка скрипела и тарахтела, она видала и худшие тропы, но старость сказалась на дереве и металле. Жеребцы чеканили шаг, бодро размахивая хвостами. Высокий мужчина и маленькая девочка переговаривались тихо, чтобы не потревожить живность и местные племена. В повозке звенела походная утварь и товары на обмен. Им предстоял длинный путь.

За стеной леса тянулась равнин, а за той – холмы. Тракт вёл их прямиком в шумные города анкорцев.

– Я скучаю по маме, – сказала девочка.

– Ты сама хотела поехать, – ответил мужчина.

– Знаю. Но это не мешает мне скучать по ней.

– Верно.

Они останавливались на обочине: ели, пили, спали, давали отдохнуть лошадям. А затем снова ехали. По пути попадались заброшенные деревни, оставленные города. Но они ехали всё дальше и дальше, к центральному городу Южных земель Нарадвелл.

Через неделю показались первые указатели, а затем и дорога стала ровнее. Каменные ограды вели их в Варат. По пути встречались сторожевые пункты, на которых серьёзные и молчаливые охранники внимательно осматривали груз.

– Подъезжаем, – сказал мужчина и указал на вырывающуюся из утренней дымки стену.

Варат был невероятно красив. Каменные пики толстых башен, ровные мощёные улочки, высокие статуи неизвестных приезжим людей. Повсюду росли цветы. Клумбы с ними усеивали каждую площадь и постоялый двор. Флаги, флаги – их было десятка три. Все пёстрые, длинные, языками свисающие с крыш и стен замков.

Девочка с восторгом глядела по сторонам. Ей ещё не доводилось видеть столько людей, парков и красочных вывесок. Но иногда восторг портила тоска по дому и матери. Видя, как дети в садах играют с родителями, девочка вспоминала мамину улыбку и её грудной смех. Да, она хотела увидеть мир, такой уж она была: любопытной и нетерпеливой. И только в моменты чужой радости понимала, как сильно хочет вернуться в родные края.

Началась торговля. Мужчина останавливался у разных лавок, предлагал то, что есть у него, какие-то вещицы брал взамен. Собирал городские газеты, покупал новые книги, особенно дамские романы – женщины поселения, откуда он и девочка были родом, очень любили их, – говорил с людьми, спрашивал о положении дел в империи и давал уроки магии.

Девочка наблюдала за теми, кто приходил в их ярмарочный шатёр. В силу возраста она не понимала, зачем люди платят за демонстрацию магии: для неё это было всё равно что оставлять деньги за воздух.

Вечерами в тонких брезентовых стенах толпилось не меньше десятка юношей и девушек, жаждущих получить новые знания. Они вели записи и внимательно слушали всё, что говорил мужчина.

Ярмарка длилась неделю, и неделю мужчина и девочка давали уроки, собирали припасы и вести.

– Скучаю по маме, – часто повторяла девочка. – Скучаю по нашей деревне.

– Я тоже, – отзывался мужчина. – Скоро домой.

В вечер отъезда, промозглый и туманный, мужчина и девочка собирались возвращаться. Лошади взволнованно ржали, накрапывал дождь. Мужчина свернул шатёр, закрепил на телеге покупки и посадил девочку рядом. Он лишь один раз улыбнулся: «Теперь домой?»

И больше девочка его не видела. Она не помнила, кто её схватил. Из тьмы выросли широкие руки и обвились вокруг маленького лица. А мужчина… мужчина исчез. Наверняка остался лежать где-то в грязи, оглушённый или убитый.

Девочке было пять лет, когда она попала в руки работорговцев. Тогда она ещё не подозревала, как долог и опасен будет путь домой. Её звали Легион, и она из рода Хранителей магии.

Глава 1

Северная граница Нарадвелл. Земли реллийцев.

На улице не увидишь ни одной женщины. Им не положено. Дело их – сидеть дома и воспитывать дочерей, пока мужья с сыновьями несут службу империи и своему народу, так принято у реллийцев. Здесь свои традиции, своя история, свои законы.

Захваченный минутными мыслями, капитан охраны Северной границы наблюдал за городом, где жила его семья: жена, сын и дочка. Он перевёлся, потому что платили здесь больше, да и традиции не так сильно сковывали семейных уз. Капитан Карэл Элт слишком сильно любил жену, чтобы следовать строгим законам реллийцев Центрального города – быть отстранённым от любовных отношений и относиться к супруге как к горничной, а к детям как к потенциальным служителям своему народу и Нарадвелл. Карэл сам вырос в подобной семье и ему не хватало отцовской любви, поэтому своей жене и детям он постарался создать условия получше.

Он взглянул на небо: солнце спряталось за стаей рыхлых туч, и на пограничную стену упала широкая тень. Сразу похолодало. Ветер ледяной пощёчиной хлестанул реллийца по лицу. Карэл медленно отошёл от одного края стены, оставляя позади мрачные городские башни и дома из чёрного кирпича, и направился к другому краю, за парапетом которого открывался величественный горный пейзаж.

Капитан поправил металлическую пуговицу на серой реллийской форме, одёрнул фиолетовый плащ, доходящий почти до щиколоток, и остановился. Внимательно осматривая реку, несущуюся вдоль торгового тракта, лес у подножия горной цепи и развалины древней крепости, где в старые времена отстаивали границы их предки, капитан старался ничего не упустить.

Со стороны следующего наблюдательного пункта двигалась высокая фигура сменщика. Карэл его знал: парня недавно приняли в ряды стражей границы, – вот только имя запамятовал. Так или иначе, новичок не шибко торопился, оно и понятно: кому охота заступать в ночную смену.

– Приветствую, капитан Элт. – Караульщик приложил ладонь к подбородку в знак уважения, как принято у реллийцев.

– И я вас. – Карэл ответил тем же. – Пока всё тихо. Пост сдаю.

– Пост принимаю.

После стандартной процедуры смены Карэл подхватил плащ, ибо его нещадно трепал налетевший с гор ветер, и быстро зашагал к башне. Мысли его тотчас покинули службу и отправились в уютный дом, где жена наверняка приготовила суп из бобов с терпкой травкой ирсиу, популярной у его народа, а дочь и сын вернулись из академии с парочкой весёлых ученических историй. Когда он сядет в любимое кресло, подаренное свёкром на двадцатилетнюю годовщину их с женой свадьбы, к ногам подбежит любимый полупёс Лау, чья мать, вероятно, когда-то согрешила с остским орпу. После ужина они зажгут камин, и тогда капитан по старому обычаю поведает семье одну из тридцати известных ему историй мира Кае Ди. Например, поэму о ривенах, могущественных жителях северной империи Карраабин.

Одного взгляда на капитана Элта хватило бы, чтобы понять: он снова думает о семье. Лёгкая улыбка стала только шире, когда из-за туч, немного отдохнув от земной суеты, выплыло яркое солнце. Чёрные камни башни поглотили лишний свет, уже показалась массивная деревянная дверь с крохотным оконцем. Карэла от свободы отделяли считаные шаги. Очередной порыв ветра вырвал из рук плащ. Акова тряпка, и для чего капитанов заставляют носить подобные! Карэл раздражённо схватил ткань и заткнул за пояс, на котором держался фамильный кинжал с гравировкой клана Элтов. Затем кинул последний взгляд за стену и замер. Там, где ещё двадцать минут назад безмятежно журчала горная речка, образовалось странное скопление чёрных точек. С пугающей скоростью их становилось всё больше и больше. Вот они покрыли и второй берег, держа курс к границе. Казалось, даже небо над странным феноменом потемнело.

Капитан вытащил подзорную трубу. Сначала у него похолодела спина, а затем и тело покрыли нервные мурашки. С трудом проглотив ком в горле, Карэл перестал смотреть. Снова поднёс к глазу окуляр, желая убедиться, что увиденное ему не померещилось. Уже в следующее мгновение он бросился к двери, забыв и о семье, и о дурацком плаще. Лишь одна мысль пульсировала у него в голове: «Некроманты снова у границ Нарадвелл».

Земли Северных магов.

По аккуратно выложенному ровным камнем тротуару мимо магических школ и жилых домов, чьи остроконечные крыши стремились к небу, во весь опор мчались жители Мехриэлд – главного города Северных магов. Они направлялись к центральной площади, захваченные утренним призывом старого колокола.

Неллис выбежал из школы магии с другими пятнадцатилетними учениками. Преподаватели, оставив их, ещё с утра ушли на площадь. Мальчик увидел старика Элбеха, запирающего дверь в библиотеку.

– Элбех! – крикнул он. – Что происходит?

Старик поднял на него уставшие глаза и тяжело вздохнул:

– Гонец из реллийских земель прибыл, у наших границ старый враг.

– Чего же нам ждать? – испугался мальчик.

– Мобилизации Северных земель, – ответил старик, заправив ключи за пояс мужского платья. – Уверен, что уже сейчас на площади набирают магов для защиты горной границы.

– Нас тоже заберут? – Глаза ученика округлились.

Элбех подошёл к мальчику и по-отечески потрепал его по макушке. Пучки морщинок собрались у глаз и рта старика – он улыбнулся.

– Нет, сынок, вы слишком молоды, а вот меня могут завербовать.

– Тебя? Но ты же работаешь в архиве библиотеки, – недоверчиво сощурил глаза Неллис.

Старик усмехнулся и стал удаляться от столпившихся молодых магов в сторону центра города. Его седая борода дёрнулась, когда он резко повернулся.

– Но я всё-таки маг и ещё многое могу, если потребуется. К тому же, наша империя от предыдущего нападения некромантов не оправилась: способных к сражению осталось совсем мало. – Последние слова старика были едва слышны.

– Что это значит, Элбех?! – закричал Неллис вслед удаляющейся фигуре.

– Только одно, мальчик мой, – войну! И спаси нас Великая Вселенная!

Земли Остов.

Палатку из стороны в сторону колыхал горячий ветер: песчаная буря, как всегда, настигла Жом-Хура внезапно. И что же он никак не научится определять её приближение? Нужно было сидеть дома с отцом и не лезть в эти земли. Всё его проклятая гордость.

Чернокожий парень посильнее натянул на голову белый капюшон. Рядом лежал его верный орпу – домашнее животное остов, похожее на собаку. Жом-Хур потрепал любимца по шипастой холке. Орпу довольно заплямкал, вылупив на хозяина все четыре глаза, как бы спрашивая: «Ну долго нам ещё тут сидеть?»

– Недолго, – ответил парень и по-доброму улыбнулся.

Буря подходила к концу. Жом-Хур начал собирать пожитки в мешковидную сумку. Орпу подскочил на ноги и бойко завилял толстым хвостом.

– Сиди, Хеку, – приказал парень, указав рукой на землю.

Не разгибая спины, он перешёл из одной части палатки в другую и слегка отодвинул полог. В лицо ударил горячий воздух, а брови и волосы облепил жёлтый песок. Жом-Хур чихнул в такт чавкающему питомцу.

– Закончилось, – протерев глаза, кивнул юноша и, подхватив сумку, вышел в полуденный зной. Орпу Хеку выскочил следом.

– Теперь только домой, ничто меня в этих землях не задержит.

Впереди простиралась всепоглощающая пустыня – великая и пугающая. Многочисленные дюны, словно причудливые дома, заполняли горизонт. На небе ни облачка – не погода, а чудо.

Жом-Хур собрал палатку, покрепче затянул пояс на белом кафтане и ещё раз поправил капюшон. До дома не более двух километров, поэтому особенно беспокоиться не о чем, вряд ли их с Хеку настигнет новая буря.

Юный ост шёл медленно, неся на спине палатку. Вокруг бегал радостный орпу, вывалив чёрный, как кожа Жом-Хура, язык. Сначала он жался к правой ноге хозяина, но вскоре его веселье сменилось тревогой. Хеку задышал чаще, что означало – питомец учуял незнакомый запах.

Позади послышался топот копыт человеческой лошади. Орпу залаял, как собака, а Жом-Хур резко обернулся: не хватало ещё, чтобы на него напали пришлые из других земель разбойники. Но то, кого он увидел, обеспокоило даже больше, чем возможные бандиты. Утопая в песке и напрягая каждый мускул, лошадь сражалась с горячими потоками ветра, неся на себе реллийского гонца. Жом-Хур узнал его по смуглой коже и ярким фиолетовым глазам. Гонец явно мчался по направлению к Арду-Архас.

Заметив путника, реллиец немного притормозил. Смерив парня оценивающим взглядом, он громко спросил:

– Ты ост?

– Да, друг, – улыбнулся Жом-Хур, подавляя нахлынувшее волнение.

– Я еду в верном направлении? Мне нужно в ваш главный город.

Реллиец наверняка был уверен в правильности маршрута. Насколько знал Жом-Хур, военных этому обучали. Но уточнение никогда не бывает лишним.

– Да, друг, в правильном, и я туда иду.

– Долго?

– Нет, тебе, друг, на лошади, да ещё с такой скоростью, минут пять-семь скакать. За той дюной, – парень указал вперёд, – откроется город.

Реллиец кивнул и как бы прикинул в уме оставшийся отрезок пути.

– Спасибо, ост, – поблагодарил он и дёрнул лошадь за поводья.

– А что за новости ты принёс нам? – спохватился Жом-Хур, когда гонец уже отскочил от него на пару метров.

– Война! – прокричал гонец. – Некроманты штурмуют Северную границу!

Земли Приморцев.

Се-Ми не отличался разговорчивостью. Он мог неделями не сказать ни слова и при этом быть понятым. Но не только это выделяло его среди приморцев. Он был намного крупнее и выше соплеменников. Волосы, по обыкновению завязанные в короткий хвост, отличались исключительной белизной. Однако все любили великана, зная, что вреда он никому не причинит, даже если захочет: душа добрая. Се-Ми изменился с тех пор, как вернулся с ост-приморской войны. Заядлый балагур и пьяница превратился в тихого и мирного жителя Мокрой Земли.

Сидя на высокой платформе, держащейся на толстых сваях, у края вновь разлившегося моря Рел, Се-Ми ловил рыбу. Всё его тело, напрягшееся в ожидании улова, словно окаменело. Тёмные глаза смотрели в одну точку, губы сжались в тонкую полоску. Поплавок качался на волнах из стороны в сторону, зазывая глупых рыбок червём комму, на которого сегодня ловил Се-Ми.

По деревянной платформе застучала пара детских ножек. Зазвучала песенка про телегу и приморца. Се-Ми подавил раздражение: рыбалка не удалась, заливистый голос пятилетнего мальчишки наверняка распугал всю рыбу.

– Се-Ми! – зазвенел малыш Лу-Им, хватая здоровяка за рукав хлопчатобумажной рубахи.

Мужчина смиренно отложил удочку и повернулся к малышу.

– Мама зовёт тебя! Город собирает Совет! – затараторил мальчик, встряхивая большую руку великана. Лу-Им был ростом с полноги Се-Ми. Словно сено на поле, торчали его тёмные волосёнки, выглядывая из-под бежевой шапочки. – Ну же, идём скорее!

Се-Ми поднялся, опершись на одно колено, и, ведо́мый маленьким «сгустком» детской энергии, побрёл к центру города.

Земля приморцев не делилась на отдельные поселения различных племён, она представляла собой единственный город, именованный Мокрая Земля. Из-за частых штормов на море Рел их земли оказывались под тоннами морской воды. Поэтому Мокрая Земля выглядела чередой высоких платформ, на которых ютились дома жителей, торговые лавки, таверны и прочие строения. Древесные здания связывались между собой навесными мостами и плоскими перекладинами.

Лу-Им и Се-Ми миновали самый длинный мост, ведущий к так называемому месту Городского Совета или Схода. Мальчик ни на секунду не отпускал руки великана, словно это помогало ему ощутить себя более востребованным и нужным, выполняя важную миссию, – привести его к маме.

Се-Ми увидел среди множества жителей Мокрой Земли одиноко стоящую мать Лу-Има, Ха-Ма. Её оттенок кожи, с желтизной, присущий всем приморцам, немного поблёк, то ли от волнения, то ли из-за освещения. В городе всегда царил полумрак, так как изменившиеся под воздействием обилия влаги деревья выросли слишком высокими и теперь нависали над крышами мокроземельских зданий.

Для Се-Ми Ха-Ма была самой прекрасной, он любил её всем сердцем, впрочем, как и её сына. После того как восемнадцать лет назад некроманты разорили приморские земли и убили множество жителей, в числе которых оказались два брата Се-Ми, его мать и отец, сам он не раз уходил на войну с остами. Когда наконец вернулся на родину, от родного дома осталось три стены да покосившаяся крыша. Ха-Ма, вдова с ребёнком на руках, приняла его и вот уже почти четыре года они жили вместе.

– Чего же ты хочешь от нас, реллиец? Мы и так потрёпаны войнами за Мокрую Землю. Вся сила вытекла из наших жил, – послышался голос главы города из толпы испуганных жителей.

– Требую не я, а империя. Некроманты штурмуют границу Нарадвелл. Народы нашей страны должны знать это и готовиться к обороне. А также… – гонец сделал паузу, – …вы должны предоставить армии минимум три сотни бойцов, способных сражаться…

Голос реллийца утонул в какофонии возмущённых криков. Гул нарастал. Се-Ми протолкнулся поближе к центру. Нежно он взял ладонь любимой и зажал в своей. Лу-Им подскочил к матери, и та подхватила его на руки.

– Где же мы найдём столько?! – раздалось с одной стороны.

– А кто останется защищать нас?! – послышалось с другой.

– Кто будет работать и добывать пищу?!

– Мы и так выживаем! А о нас империя подумала?

– Лучше бы к нам кого прислали!

Глава города поднял вверх указательный палец, призывая земляков к порядку.

– Вы должны нас понять, приморцы не трусы и знают, что такое долг, но мы истощены другими войнами. Помимо всего прочего, в этом году не удался урожай, одна четвёртая населения города больна: заражёна инфекцией от нового вида мошек, которые появились после наводнения. Мы не в силах снабжать армию солдатами, у нас практически никого не осталось. Все, кого я могу предложить, – это я и ещё пара человек. Мы выживаем, поверьте.

Гонец понимающе склонил голову. На лице читалось замешательство. Реллийцы привыкли выполнять поставленные задачи, а он был именно таким – верным служителем Нарадвелл. В то же время он видел нищий народ Мокрой Земли. Со всех сторон, ютясь на разбухшей от влаги платформе, на него с обидой глядели босоногие оборванцы в старых рубахах. Сопливые дети жались к ногам немощных стариков и тощих женщин. И только единицы зрелых мужчин выбивались из унылой картины плодов гражданской войны.

– Я разделяю ваше недовольство. Мой народ сам с трудом сдерживает Северную границу. Реллийцы едва оправились от предыдущего нападения кочевников. Осты… о них вы и так знаете.

Толпа недовольно зашумела.

Се-Ми поразился выдержке реллийского гонца. На вид ему было не больше двадцати. В его возрасте Се-Ми громил столы и барные стойки по пьяни. Этот же без тени страха стоит перед сотнями озлобленных приморцев.

– Но мы не сдаёмся, – продолжал гонец, – мы сражаемся, надеясь на то, что нам наконец посчастливится одолеть некромантов… теперь уже навсегда. Северные маги отдали нам пять сотен чародеев, осты – три сотни мужчин и женщин, анкорцы – около пяти тысяч человек, и мы, гонцы, продолжаем разъезжать по империи, разнося печальную весть. Я понимаю вас, и, если приморцы откажут, едва ли найдётся тот, кто назовёт их предателями.

Реллиец замолчал, окинув взглядом фиолетовых глаз всех присутствующих на площади. Се-Ми заметил, как он с силой сжал письмо в кулаке. Гонец не боялся, но нервничал так же, как и они. Кто знает, может, его отец сейчас на границе отбивается от полчищ некромантов. Приморцы говорят о своих бедах, но никто из них не думает о том, что чувствует этот храбрый мальчишка.

– Я готов вступить в ряды армии империи, – громко произнёс Се-Ми.

Ему странно было слышать собственный голос. Как оказалось, его землякам тоже. Каждый из жителей Мокрой Земли, будь то ребёнок или старик, обернулись. Ха-Ма сильно сжала его ладонь, не сдержав всхлип. Она отрицательно покачала головой, но увидев во всем выражении Се-Ми непоколебимую уверенность, тихо заплакала. Лу-Им испуганно потянулся к шее плачущей матери.

Реллиец с благодарностью кивнул.

– Я не отпущу здоровяка одного в самое пекло! Я с ним. – Из толпы вышел невысокий мужчина в голубой рубахе.

Се-Ми узнал в нём своего старого сослуживца Ор-Ута.

– Так и быть, хотя бы сотню наковыряем, справимся. Я с вами! – Вышел ещё один.

– И я!

– Я!

– И мы с вами. – Вышли два брата-близнеца, оставляя позади плачущую мать.

– Не думайте, что обойдётесь без девушек. – Ак-Ру, дочь главы города, встала рядом с отцом.

Реллиец смотрел, как один за другим из толпы выходили и молодые и старые жители Мокрой Земли. Гордость за народ Нарадвелл проникла в самое сердце юноши. Особенно он был благодарен великану, первому отдавшего свою жизнь империи. Да, именно так: записываясь в армию, идущую против войска некромантов, рекрут отдавал свою жизнь.

Глава 2

Во времена первых королевств земли Нарадвелл покрывали буйные леса. Густые заросли пугали переселенцев, и те называли их «антир», что с анкорского переводилось, как «чужой». Королевства росли, превращаясь в империи, множилось население. Застраивались новые территории, и антиры начали вырубать. Тогда-то империи познали первые войны с недовольными племенами, расплодившимися за зелёной завесой, вдали от глаз полюбивших комфорт горожан. Но жили среди деревьев не только аборигены с луками, стрелами и острыми палками. Таился там народ, черпающий энергию из недр земли. Они же и открыли людям магию с её Источниками и чудесами.

На очищенной от древних племён земле построили Варат – экономический центр юга Нарадвелл. По обычаю, принятому в империи задолго до возведения города, главой назначался родственник императора. Дериус Рат стал мэром после смерти среднего брата, к которой, как многие считали, он сам приложил руку. Дела он вёл неважно, предпочитая плести интриги. Часто люди, мечтающие о власти и управлении, способностей к этому не имеют. Рат был как раз из таких. Озлобленный, мелочный, суетливый. Он ругался, когда дело можно было разрешить миром, отмалчивался, когда следовало возмутиться.

С самого детства младший брат императора понимал, что правление ему светит лишь в том случае, если двое старших братьев скончаются в расцвете сил. Но время шло, умирающий отец передал трон первенцу, отдав экономический центр юга среднему брату. Его же, Дериуса, отправили служить в казначейство.

Протирая штаны за лакированным столом перед стопками свитков и монетных книг, Дериус Рат укреплялся в ненависти к семье. Перед сном он с упоением представлял, как расправляется с каждым из братьев, хватая бразды правления в свои руки.

И вот однажды ему посчастливилось. В таверне для знати, где он был завсегдатаем, двое торговцев обговаривали условия доставки «особого» товара. Рат знал, что «особый» на юге означало «человеческий». Его старший брат, нынешний император, отменил рабство, как только взошёл на престол. Но предприимчивые люди, вроде этих, продолжали перевозить запрещённый товар. Чаще всего объектом реализации выступали ирихские женщины из-за их скромности и ограниченности. Они мало болтали, многое умели, о своём положении не распространялись.

Что-то было такое в голосе говорившего, отчего Дериус решился подойти. Увидев младшего брата императора, торговцы поначалу напряглись, но молва всё же опережала его. Почти каждый в империи знал, что моральный компас главного казначея давно разбился об его письменный стол.

После десятка выпитых бутылок горячительного языки торговцев развязались, и они рассказали о ребёнке-маге. Дериус поначалу не поверил: кто в своём уме попытается изолировать мага? Один из мужчин, видать, тот, что поставлял, успокоил, сказав, что магия ограничена специальным амулетом-приказчиком и повязкой-исполнителем. Повязка крепится на труднодоступное место, например, шею, амулет же должен носить владелец не снимая. Все приказы маг исполнит, поскольку сопротивление будет вызывать у него невыносимую боль. Цена ребёнка, разумеется, была баснословна. И запрещённый амулет продавался отдельно. Дериус прикинул, сколько успел накопить на взятках, после чего попросил отвести его к «товару».

В тесной клетке за грязной шторкой сидела она – маленькая девочка с чёрными как уголь волосами. Жирными космами они падали на лицо и плечи. Заплаканные изумрудные глаза смотрели на мужчин с ненавистью. Она всё пыталась произнести какое-то слово, после чего падала на землю, извиваясь от боли. «Я запретил ей болтать», – с усмешкой заявил перевозчик.

Дериус тогда поторговался из-за её внешнего вида и настроя. Сбив немного цену и узнав о потенциале девчонки со слов торгаша, он забрал её в свой замок недалеко от Варата. Уже тогда он спланировал, как с помощью маленького мага избавиться от всех наследников трона, в том числе и от детей императора.

Поначалу план реализовывался по задуманным этапам. Все знали девочку как его протеже, переданную на воспитание из детского дома. Наивные восхищались поступком Дериуса, опытные ухмылялись, а прочим до ребёнка не было никакого дела. Её магические способности до поры до времени не афишировались. Дериус водил малышку по званым вечерам, чтобы знать к ней привыкла.

Спустя полгода средний брат скоропостижно скончался в собственной постели от удушья. Признаков взлома не обнаружили. И никто не обратил внимания, что именно в тот день у него гостила протеже Дериуса. Затем скончались ещё несколько герцогов, в прошлом имевших наглость высказаться против младшего Рата на должности мэра.

Заполучив статус градоправителя, Дериус почувствовал опьяняющую власть. По Варату пронеслись волны арестов и увольнений. В итоге на места сели лояльные к нему люди.

Спустя ещё несколько месяцев Дериус решил избавиться от наследника трона – сына старшего брата. В день Объединения империи он вместе с девочкой остановился в императорском замке. После пира, когда все гости разошлись, он отправил её в покои наследника. Но на этот раз план не сработал: почему-то вместо убийства девочка привела заспанного мальчишку к нему. Сколько бы он ни приказывал, как бы сильно она не мучалась от боли, убивать его она не стала. В голову Дериуса пришёл самый глупый план из тех, что он когда-либо придумывал. Он решил забрать мальчишку с собой. Ночью, пока ещё не отзвенел городской колокол, он покинул императорские владения, сославшись на плохое самочувствие.

Мальчишку несложно было обмануть. Мэр Варата выдумал складную историю, сказав ребёнку, что его отец погиб и теперь он его самый близкий родственник. Дериус решил избавиться от брата и стать регентом при мальчишке, который доверится ему во всём. Единственная сложность состояла в том, что брат искал сына, перерывая всё на своём пути. Гонцы и наёмники вынюхивали на каждом углу. Дериусу пришлось постричь мальчишку и изуродовать, не без помощи маленького мага, конечно. На лице наследника у самого глаза остался глубокий магический шрам.

Время шло, а хорошей возможности убрать последнее препятствие не оказалось. То на Нарадвелл обрушивался самый крупный в истории ураган, унёсший миллионы жизней, то гражданские войны между приморцами и остами усложняли внутреннюю политику. Дериус не хотел со всем этим разбираться, поэтому благородно оставил старшего брата в живых. Мальчишку же он прятал от людей несколько лет, после которых заявил, что отыскался бастард среднего брата. Ему поверили, ведь к тому моменту поиски ребёнка утихли. И снова в этом помогла девочка, без проблем забравшая жизнь другого ребёнка, чтобы инсценировать смерть наследника.

Дериус ждал завершения конфликтов и налаживания жизни в империи, которой он хотел управлять. Но, к глубокому разочарованию, однажды утром он обнаружил на столе письмо от гонца, в котором жителей Нарадвелл призывали готовиться к войне. Да не с кем бы то ни было, а с кочевыми некромантами.

Южные владения императора. Город Варат.

Легион сидела на парапете фонтана, праздно бросая в зелёную водицу щебёнку из-под ног. Грязные разводы её мало интересовали, чистка фонтанов в обязанности телохранителя Дериуса Рата не входила. День только начинался, а её настроение уже подпортила местная экономка, одна из немногих в замке, кого Легион не пугала. Она считала своим долгом приучить девушку к домоводству, совершенно не понимая, что каждый раз стоит на острие ножа. Старуху спасало лишь то, что Дериус после очередной расправы Легион над конюхом, назвавшим её при всех «варатской змеёй», приказал девушке оставить домашних в покое, ибо кастелян Мербус замучался нанимать новых людей.

Легион не то что не любили в замке – её жутко боялись, за глаза называя так, как посмел озвучить несчастный конюх. Каждый ребёнок в Варате знал: если вести себя плохо, то «варатская змея» придёт ночью, удушит и съест.

Слухи города быстро принимали форму присказок. Но благодаря им никто не смел идти против Дериуса Рата. За долгие тринадцать лет лишь трижды было организовано покушение на мэра. И все разы завершались показательными казнями, где палачом выступала на вид хрупкая, но невероятно злая телохранительница Рата.

Фонтан, облюбованный Легион, находился во внутреннем дворе замка. В окружении подпираемых колоннами арок, по которым вился декоративный бордовый плющ – любимое растение старухи экономки, – девушка ждала часа, когда сможет покинуть владения хозяина и направиться на центральную площадь города. Именно сегодня должна была открыться самая крупная ярмарка года. Возвращаясь из путешествия, где Дериус пытался продать некий ценный актив, Легион видела множество телег и повозок, скопившихся у главных ворот. В такой же день тринадцать лет назад она лишилась дома и семьи.

Легион отряхнула подол платья из змеиной кожи и встала. В окне второго этажа, в которое она изредка поглядывала, пока грелась на солнце, мелькнула фигура Дериуса, а затем – двух низкорослых мужчин. Она знала, что хозяин снова пытается продать «актив», но какой именно, не имела понятия.

– Доброе утро, Легион! – С западных ступеней спускался высокий юноша в белой куртке с размашистым воротником поверх чёрной рубахи. – Ты, как всегда, холодна, молчалива и прекрасна.

Легион сузила глаза и криво улыбнулась – привычная реакция на сарказм Диэлона Рата. К нему она испытывала двойственные чувства. С одной стороны, именно из-за Диэлона Легион не могла произнести ни слова, до этого Дериус позволял ей немного говорить. С другой – Диэлон был в замке таким же пленником, как и она, только пока не знал об этом. Характером парнишка не пошёл в дядю, но едкость, вырабатываемая на улицах Варата долгие годы, пропитывала почти каждое сказанное им слово. Диэлон не мог удержаться от колкости, даже если это сулило ему расправу. Но стоило отдать ему должное, перед обидчиками он никогда не пасовал.

– Бывай, подруга, – небрежно махнул Диэлон, не оборачиваясь. – К ужину не жди.

Легион вновь посмотрела на окно – Дериус всё ещё вёл переговоры и при этом активно жестикулировал короткими ручонками, сплошь покрытыми золотыми перстнями. Жгучее любопытство заставило девушку вернуться в дом, чтобы подслушать разговор. Осторожно, избегая отчитывающей служанок экономки, она пробралась по бархатному ковру в гостиную – с удовольствием отметив, что оставляет за собой пыльные следы, – а оттуда на главную лестницу, мимо вазонов с цветами и фарфоровой статуи тигра.