Текст книги "Осень на Стратовулкане"

Осень на Стратовулкане
Геннадий Копытов

© Геннадий Копытов, 2024

ISBN 978-5-4496-6777-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осень на Стратовулкане

Геннадий Копытов

Осень, так нескромно, фейерверковой паутиной, назойливо лезет в глаза. Подсовывает, выпячивает такие неуместные, неестественные в обыденности, яростные оттенки золотого, алого и бордового!

Эти спектры просто не успевают погружаться в сознание. Плавают хлопьями акварельного этюда перед взором.

За этим всем, я отчего-то, не вижу Осени. Стимулированный отчаянными цветами, ступорозно озираюсь вокруг, но осознаю, что во мне рефлексирует другая Осень…

Между этой и той Осенью разница, всего, в одну неделю!…

***

От самого блокпоста на административной границе Кабардино-Балкарии Эльбрус видится бледно-розовым миражом. А до него сто двадцать километров…

Вольфрамово-молибденовый комбинат в Тырныаузе, поглощенный оползнем в двухтысячном… Коробки и обваленные каркасы его бетонных корпусов, видны на горЕ, под огромными черными скалами. Комбинат всё еще вырабатывает… горькое отчаянье. Оно натекает на блестящие, остекленевшие от холодного дождя крыши, накрывающие безоконные брежневские пятиэтажки.

Городок поглощает туман, дождь отмывает изворотистую, насыщенную слякотной влагой, дорогу. Уклон её, вроде бы вниз, но это иллюзия. Уши закладывает – мы поднимаемся в горы! На резких поворотах, колеса, веером забрасывают, далеко в ущелье, грязный душ, удобряя, бесконечные капустные плантации вдоль, забурлившего на ненастье Баксана.

Темнеет, дождь усиливается, серое облако запруживает и перекрывает дорогу, ущелье и горы…

Утром регистрирую группу в МЧС поселка Терскол. И с правильной «гумагой» прём в, сверкающие осенним благолепием, Горы.

Осень в огромных горах. Высотой три-, четыре-, пять тысяч метров…

Снизу, малахитовым бархатом билиардного сукна, сосновые леса, выше них – мшистые каменистые стены скал, а над всем этим великолепием – литые, будто лавовые, натёки ледников и снега с двугорбого пика Стратовулкана.

Смотрю с Чегета на Донгуз-Орун. На этой горе, будто Перун начертал молнией семерку. Та прожгла камень, но Сварог остудил эту рану ледяной росой и запорошил инеем…

На вершине Чегета серо, не за что глазу уцепиться: камни, кафе, туалет, и верхняя станция канатного подъемника. И только гипнотически притягивает, режущий глаза, ослепительный вид на Эльбрус, плотно упакованный в облака. Он не показывает мне свой лик – вершины. Ниже поляна Азау, с игрушечными домиками. Ни машин, ни людей не разглядеть. До них два километра!

Но в горном кафе – благостно! И ноги отдыхают и пьем немыслимый чай из ягод: малина, клюква, вишня, клубника и еще что-то! Вкуснейший хычин, размером с формат А4! Внизу таких не едал!..

Эльбрус не отпускает меня. Я слышу его зов. Зов горного эха! Он вытягивает Чудаков из низких пяти– и девятиэтажных кирпичных нор, плотно набитой людишками, городской застройки, и гонит в Большие Горы…

Синий огромный аншлаг поперёк горной тропы. Государственная граница с Грузинской ССР. Кажется глупость, написал по привычке? Штат «Джорджия»? Нет!!! Там Великий Казбек и такие же, как у нас, обычные люди, кроме политиков!

Я общаюсь с замечательным писателем из Грузии – Темуром Асурели. Ассириец из Тбилиси, недавно он получил приз в Минске, за произведения на русском языке!!!

Удивительное понимание друг друга. Мы так, подробно, по кавказски-эмоционально взахлёб, детально обсуждаем охоту в горах, прыжки с парашютами, технические нюансы полетов на параплане, его посадку на крутой горный склон, что создется иллюзия: «стоим в поле, перед посадкой в самолёт и проверяем друг на друге снаряжение!» Так описал Темур свои ощущения после нашей переписки.

Я не наблюдаю разницы в нашем восприятии Мира!

Что это, общность интересов? Хорошие люди притянулись? И то, и другое, но главное, наверно, что мы навсегда – «Хомо Советикус»!

О Темуре я думаю и рассказываю, товарищам из группы, рассматривая борозды курумника и стены пограничных гор. О том, как он любит Горы, охоту, полеты на параплане, как восторженно и утончённо-красиво пишет об этом! Наворачиваются слёзы от его истории, как они катали на мотопланах детишек из детдома!

Какие добрые и актуальные рассказы других авторов советует прочесть. И как мы с ним похожи! Почему-то хочется, возле этих аншлагов, на фоне гор, обнять его по-братски:

– Гамарджоба, батоно Темури!

Для нас, это – Грузия! Была и есть – Гостеприимная и Уважаемая! Да не уподобимся иным! Альпинисты и писатели – вне политики?..

Конец сентября – время критическое для восхождения, на самой границе горного лета и осени, которой не бывает на высоте более 3000 м. Там холодное Лето сразу переходит в Зиму. Зима проступает сквозь Лето, заменяя Осень.

А выше 4000 м над уровнем моря, лето раскисает снегом, дробит лёд дождем, пробивает небо молнией. Ночью дождь опять становится снегом от мороза. Но всего-то минус 10 градусов Цельсия. А в это время в Минводах +35 и удушливая духота!

Я знаю заранее, что будет тяжело, страшно, но лечу, еду, иду…

***

Позавчера горный гид-Настя, отписалась в вотсапе: «до встречи на Горе!»

Вечером 25 сентября (с ней я договаривался почти за месяц до восхождения) отказалась вести нас на Эльбрус с Юга. Оправдывалась, что будет лютый мороз и ветер 70 км в час, и что никто из гидов нас не поведет «вааще»! Ни 27 сентября, ни 28!

Я засуетился. Отпуск и восхождение шло кувырком! Отпуск заканчивался, а восхождение всё еще и не начиналось!…

Некоторое время назад, познакомился с Московским Писателем, фанатичным альпинистом – Лаврусем Валерием Павловичем. Поразил он меня своим пофигизмом и упрямством. Несмотря на проблемы со здоровьем, с возрастом «за полтос», он настойчиво пёр в горы! В нэте, в «Спорт-Марафоне», наткнулся на его конференцию «в горы после пятидесяти». Взбодрил он меня тогда сильно и растормошил. Нашел его «ВКонтакте». Стали переписываться и перезваниваться. Вот тогда я окончательно решил, что иду, не смотря на травму…

Лаврусь скинул нам повысотный прогноз по Эльбрусу на три дня. Я путался и сам пугался, что говорил 70 метров в секунду, (получалось 252 километра в час – это «япономатьский» скорый поезд!). Наверное, не бывает такой скорости ветрового потока!

Но на метео-графиках хорошо было видно. На 4000х -20 метров в секунду, на 5000х – 30! И температура, соответственно -25 и -30!

У Лавруся есть книга, как он ходил в Гималаи к базовому лагерю Эвереста. Называется «Добрый пастырь Вовка Котляр». Для нас Валерий Павлович – стал «дистанционным добрым пастырем». Его советы и знания сильно пригождались и помогали. Палыч снабжал нас информацией, как ЦУП, как Гидрометеоцентр, как дистанционный гид и квартирьер…

Этим же вечером, медитирую на инопланетный вид, прямо из окна. На, разжигаемую заходящим солнцем, багровую зарю на вершином леднике Донгуз-Оруна, наполовину перекрытого, махровым, желто-серым бархатом, крутого склона горы Чегет.

И вот с такой непонятно-критической метео-обстановкой, собираюсь подниматься с группой в верхний базовый лагерь на четырех тысячах метрах.

Утро 26 сентября. Поселок Азау. Станция новой канатной дороги.

Ночью на Чегете выпал снег.

Лыжникам, наверное, радости по колено! Помню у нас в горнолыжном клубе говорили: «первый тост – за снег!»

Но на поляне Азау идет ледяной дождь. Мы в дождевиках, на рюкзаках рейнковеры.

Я убеждаю себя, что тогда в Кисловодске, тоже грузились в дождь и усё было путём! Но только дождь там был тёплый!

Почему-то закрыты все прокаты с альпснаряжением? Работают только горнолыжные!

Находим единственный работающий с альпснарягой. Берем три пары кошек, гамаши для Андрея и три пары альпинистских пластмассовых ботинок. Рюкзаки утрамбовываем с ноги. Тащим прокатное в пакетах из-под мусора.

Через двадцать метров «загруз» пытается вывалиться из прорванных целофановых мешков. Кроме своей рюкзачной поклажи, корячим несколько пакетов прокатной снаряги, и я не уверен, что мы что-то не забудем, или не потеряем!…

Рядом с кассами толпа галдящей весёлой молодёжи. Все в желто – красных осенних цветах – и куртки, и бахилы на ногах.

– Дарова, ребзики! На гору? Или спустились?

– Спустились…

– Удалось подняться?

– Да, вчера погоду поймали. А вы наверх?

Я киваю головой

– Зря, там снег валит, пурга, Арктика!…

Грузимся в кабинку на канатку. Как же много надо затащить! Рюкзаки, рюкзаки, пакеты, пакеты, мешки, мешки… и мы.

После пересадки на станции «Кругозор» под нами раскинулись снежные горные поля и петли горнолыжной трассы.

На станции «Мир» снег валил непроглядной стеной! Склоны гор, скалы едва угадывались. Стёкла кабины, которые в Азау заливал дождь, залепил снег!

– Залепи свое дуло! —полезла на язык какая-то бредовая хрень.

На пересадочной станции суетливо и хаотично прыгаем по переходным площадкам, чертыхаясь затаскиваем барахло и драные пакеты в кабинку.

Вкатываемся под навес станции «Гара-Баши». Двери раскатились, и мы шагнули в «снежное полымя». В хаос снега и ветра. Корчимся от ветра, вникая в надпись «Самая высокая канатн

...

конец ознакомительного фрагмента