Текст книги "Как создать экосад и сохранить здоровье. Советы врача и садовода с 40-летним стажем!"

Способы прививки деревьев, изложенные в учебниках, годятся в основном для яблони и груши. А если так же прививать косточковые, то приживаемость черенков у сливы и вишни снижается в 2–3 раза. Для прививки косточковых лучше брать толстые черенки. Тонкие обычно приживаются гораздо хуже, а чаще – совсем не приживаются.

Черенки всех плодовых пород принято заготавливать в начале зимы, до наступления сильных морозов. Но если черенки яблони и груши легко сохраняются в обычном подвале во влажном песке или опилках, то черенки косточковых в таких условиях могут прорасти; их обязательно надо держать на улице, в сугробе, прикрытом листвой или опилками.

Начинать прививку косточковых нужно с начала марта, в оттепель. Черенки заносят в дом, в течение нескольких дней во время прививки их можно хранить во влажной тряпке в холодильнике под морозильной камерой. За день до прививки обновляют срезы и ставят черенки в воду.

Если яблоню и грушу можно перепрививать в любом возрасте, лишь бы дерево было здоровым, то косточковые желательно прививать только на молодые, не старше 5 лет, деревья. Перепрививка дерева в более зрелом возрасте может его погубить.

Сливу лучше прививать в крону сливы. Прививки сливы в крону алычи приводит к ежегодному сильному росту побегов алычи ниже места прививки сливы, которые их душат. В то же время алыча, привитая в крону сливы домашней и других видов сливы (канадской, уссурийской, китайской), прекрасно с ними совмещается.

Весеннюю прививку черенком делают в начале марта, копулировкой без язычка, который способствует появлению камеди. Желательно, чтобы срезы на черенке и дереве были одной длины и ширины, но если черенок чуть тоньше, то его низ и одна сторона должны точно совпадать с камбиальным слоем (слой клеток между древесиной и корой) подвоя. На черенке оставляют 2 почки. После обвязки места прививки черенок от высушивания ветром закрывают сверху куском стрейч-пленки, но не плотно. А для того чтобы черенок не нагревался солнцем, на него надевают бумажный колпак. Снимают это укрытие, когда под пленкой появляются первые листочки.

Если в крону прививались черенки вишни, то у них надо вовремя оборвать зачатки цветков. Обвязку с черенков снимают, когда побеги достигнут в длину 25 см.

Вот уже лет 20 как я не покупал готовых саженцев яблонь, слив, груш и вишен, в новом саду все подвои вырастил сам; а вот черенки брал от самых ценных районированных сортов, в питомниках и от знакомых. И сад вырос, плодоносит, радует меня. А когда приходишь к знакомым – многие расстроены тем, что купили саженцы на рынке, и те принесли им одни огорчения.

Остальные тонкости прививок и посадки саженцев каждой культуры подробно описаны в последней части этой книги.

Часть II
Экология почвы сада

Отношение к почве – как к детям

В большинстве человеческих культур к земле относятся как к матери. Я детский врач, и думаю о почве как о ребенке. Когда я получил участок под сад, я задумался о трех взаимодополняющих подходах.

• Как вылечить почву, не причинив тем самым непоправимый вред экологии.

• Как провести реабилитацию утраченного плодородия.

• Какие профилактические меры предпринять, чтобы «болезнь не дала рецидив в будущем».

Поразмышлял я и о том, зачем мне сад, и решил, что в первую очередь мне важны вкус, качество и целебность продуктов, выращенных в нем. Себестоимость и количество тоже важны, но не в ущерб вкусу плодов и качеству почвы, которая остается после сбора урожая.

Что самое важное в экологическом земледелии? Оказывается, если после уборки урожая сообщество почвенных организмов сохраняется, а еще лучше – прирастает, то в этом случае почвенная экосистема будет саморегулироваться, и в долгосрочной перспективе плодородие станет увеличиваться. Научившись управлять почвенной живностью, мы сможем управлять плодородием. Сад станет экологическим только тогда, когда садовод поймет, что главный ресурс его почвы, определяющий урожай, – биоразнообразие живых существ, населяющих почву.

Человечество занимается сельским хозяйством более десяти тысяч лет, но наука всерьез стала говорить о почвенных микроорганизмах как о важной составляющей плодородия лишь с 1920-х годов. В эти годы появились относительно дешевые химические удобрения и пестициды, урожаи резко повысились, но и деградация почв резко возросла.

Наука доказала, что причина быстрой деградации земель – в резком уменьшении числа почвенных микроорганизмов и снижении органических веществ в почве. Однако надоумить крестьянина сыпать на поля минералку намного легче, чем научить его заботиться о почвенной биоте. Отдача от минеральных удобрений видна сразу, а польза от органики очевидна лишь через несколько лет, и то, если ее применять правильно. Поэтому так трудно приживаются органические и экологические методы ведения сельского хозяйства.

В последние годы селекция культурных растений и их испытания проводятся только в условиях использования самых современных минеральных удобрений и пестицидов. Все мы подсели на «химическую иглу». Современные гетерозисные гибриды, и тем более ГМО-растения при чисто органических методах растут хуже, и приемы их выращивания без минеральных подкормок почти не описаны, поэтому любой опыт в этом направлении особенно ценен.

Мой метод состоит из четырех важнейших положений. Чтобы восстановить даже самую убитую «химией» деградированную землю, надо не сразу, а постепенно, из года в год делать следующее.

• Постоянно вносить в почву органические вещества.

• Добиваться как можно более плотного состояния корневой массы растений на всей площади участка. Причем не только для выращиваемых культур, но и для сорняков или сидератов.

• Не отказываться полностью от минеральных подкормок, а научиться вносить долгоиграющие удобрения локально. На минеральные вещества смотреть не как на питание для растений, а только как на корригирующие добавки для разных культур.

• Постоянно вносить препараты, содержащие живые микроорганизмы.

Живая почва очень ранима, но и очень отзывчива на заботу. Поэтому в последние годы доминируют не только ученые – сторонники химических удобрений, не только крупные корпорации, выпускающие пестициды. Возмущаются экологи, которые озабочены тем, что гибнет все живое в реках, ведь избыточный фосфор, азот и пестициды стекают именно туда. Болеют люди, так как в супермаркетах нет продуктов, безвредных для организма. При желании любой из нас найдет массу статей по современному экологическому ведению сельского хозяйства, в магазинах достаточно и экологических удобрений, и средств защиты. Нужно лишь наше желание увеличивать биоразнообразие живых существ, населяющих почву.

Описывая свой опыт создания живой почвы в саду, я хочу убедить своих последователей, что не лопата создает рыхлую почву. В земле живут наши бесчисленные помощники – экосистемные «инженеры», которые изменяют физические свойства почвы. Именно они формируют устойчивые почвенные структуры и ходы. Поры и микротоннели служат местообитанием для почвенных организмов меньшего размера. Крупные и мелкие червячки, сороконожки, клещи поддерживают высокий уровень аэрации и пористости, увеличивая долю стабильных агрегаций почвы.

Итак, в земле находится несметное число видимых и невидимых организмов. Все эти живые существа миллиарды лет эволюционировали вместе с растениями, которые сейчас называют культурными, а мы ради повышения урожайности, извлечения прибыли из почвы травим почвенную живность пестицидами и минеральными удобрениями. Пытаемся сложнейшую, отлаженную за миллионы лет экосистему заменить простыми схемами применения химических удобрений.

Что я хотел бы рассказать читателям? Как, ни в коей мере не отрицая, не отбрасывая современную агрохимию, разобраться в роли живых существ в природных экосистемах и научиться управлять этими процессами, мягко применяя минеральные, органические удобрения и средства защиты.

Современные промышленные сельскохозяйственные технологии основаны на идеях управляемости урожаями и рентабельности производимой продукции. Это немыслимо без фундаментальных научных достижений в области агрохимии. Поэтому промышленные агропредприятия (особенно голландские, польские) используют минеральные удобрения и пестициды без всякой меры, применяют искусственные грунты, капельный полив, сложнейшие автоматизированные системы. Они не могут себе позволить задумываться о почвенной биоте, так как жизнь микроорганизмов очень сложна, ранима, трудно управляема и мало предсказуема.

Для садовода-любителя – все наоборот. Ему не по силам создавать автоматизированные агросистемы, не нужно перенасыщать свои почвы минералкой и пестицидами, а достойные урожаи очень хорошего качества он может получать, используя современные знания по биологии почв. Простой садовод не имеет микроскопа, он не читает книги по микробиологии и почвоведению, представить реальные процессы в почве, не видимые невооруженным взглядом, ему трудно.

Вообразите, что вы путешествуете по лесу с опытным ученым-лесоводом. Он вам сможет наглядно показать все сложнейшие взаимосвязи жизни леса, вы своими глазами увидите и деревья, и подлесок, и травы, и птиц, и насекомых, и крупных и мелких животных. Но увидеть живой мир ваших почв вы не можете. Поэтому садовод все многообразие этого мира подчас сводит к полезной функции дождевых червей. Более продвинутые слышали, что очень важную роль играют грибы, вступающие в симбиоз с растениями, что есть полезные бактерии и можно применять препараты эффективных микроорганизмов (ЭМ-препараты). А вот о роли мелких почвенных животных и о влиянии бактерий, обитающих в ризосфере, мало кто знает.

Теперь представьте себе, что мы можем изменить свои размеры и проникнуть в мир живой почвы изнутри, посмотреть на него «глазами» самих микроорганизмов и мелкой почвенной живности. Давайте разберемся, что такое плодородие почв с точки зрения их обитателей.

Здравый смысл нам говорит, что лесная почва для пшеницы мало плодородна, а вот ель на ней растет великолепно, и наоборот, жирный чернозем плодороден с точки зрения пшеницы, а ель на такой почве будет чувствовать себя плохо. Поэтому когда мы говорим о плодородии, надо всегда уточнять: для каких культур? На каких почвах и в каком климате эти культуры эволюционировали? Миллиарды лет корни растений отлаживали симбиотические связи с почвенным микромиром в конкретных условиях среды обитания.

Еще, когда мы говорим о биологическом разнообразии жизни, прогуливаясь, например, по лесу, надо осознать величину цифр и количество связей. Когда мы перемещаемся в мир почвы, число живых существ и многообразие таких связей возрастает в сотни, в тысячи раз. Все это описать, изучить и охватить разумом ученые пока не смогли. Поэтому смиримся с тем, что нашей задачей будет лишь прикоснуться к тому новому, что выяснили ученые о жизни живой почвы, и уяснить главные механизмы, которые определяют плодородие почв.

В лесу, например, мы своими глазами видим, что разные лесные животные строят для обитания различные домики из подручных материалов. Кто-то гнезда из веточек и перьев, кто-то норки, утепленные клубком травки. Надо понимать, что и почвенная живность создает для себя в тысячи раз более сложную и разнообразную среду обитания, используя почвенную матрицу, т. е. частицы песка, глины, ила, обломки горных пород, минералы, органические вещества разной степени разложения и воду. Я это подчеркиваю многократно, чтобы садоводы знали: любое наше вмешательство в структуру почвы с целью улучшить ее (когда мы копаем или вносим удобрения) всегда приводит к обратному результату.

Перелопачивая землю, мы ухудшаем среду обитания почвенной живности на длительный период, и вместо того, чтобы в симбиозе с корнями повышать урожай наших растений, почвенная живность тратит время и энергию на восстановление среды обитания. Когда мы вырубаем топором кустарник, в котором свили гнезда соловьи, мы лишаемся возможности слышать пение птиц. Когда мы лопатой нарушаем среду обитания почвенной живности, разные полезные нематоды и жгутиковые перестают поставлять азот нашим растениям.

Если мы закладываем сад, то в долгосрочной перспективе можем продумать, как нам исправить плохую почву, улучшить ее состав с учетом растущих культур, добавить песка или глины, органики или извести, сделать канавы на влажных участках и т. д.

Но в последующие годы надо использовать только самую минимальную обработку почвы и щадящие методы добавления удобрений. Только тогда почвенные макро– и микроорганизмы вместе с живыми корнями растений приступят к очень быстрому и эффективному повышению плодородия наших почв. Одни будут перерабатывать почвенную матрицу, улучшать ее агрегатное состояние и добывать из нее минеральные соли. Вторые станут участвовать в кругообороте элементов питания, преобразовывать одни питательные вещества в другие, более доступные, и перемешивать слои почвы естественным образом. Третьи будут помогать корням усваивать эти элементы, вступая с ними в симбиоз. Четвертые – улучшать капиллярность почвы, увеличивая проникновение воды как сверху, так и снизу, и сохранять эту воду в коллоидном состоянии вокруг микрогранул почвы. И главное, все это вместе будет нейтрализовывать токсичные вещества, охранять растения от болезней. Такая система вырабатывалась эволюционно, неспешно, закреплялась генетически, и воссоздать ее искусственным образом пока не удается.

Еще одно важное замечание по плодородию почвы сада. Надо четко осознавать, чего хочет садовод, когда вносит в почву удобрения и улучшает структуру почвы. Долгосрочно иметь приемлемые урожаи с высоким качеством продукции для своего потребления? Или краткосрочно получить от земли высокую отдачу при минимуме затрат на ее сохранение, то есть для производства дешевой продукции на рынок? Что мы создаем? «Колхозный» сад для рынка? Или сад-оазис для себя?

Плохого фермера заботит сегодняшняя прибыль, плохого чиновника – только откаты и распилы. А нас, простых мудрых садоводов, должна заботить продовольственная безопасность нашей семьи.

Очень важно понимать тонкие различия между биологическими процессами почвы в нетронутой человеком природе и подобными же процессами в наших садах. Дикие растения всегда растут при дефиците питательных веществ в почвах, и у них эволюционно выработалась высочайшая способность вступать в симбиоз с почвенной биотой и получать необходимые элементы. Культурные же растения растеряли многие природные способности. Селекция культур была направлена на получение высоких урожаев, естественно, при повышении потребностей растений в питательных веществах. Поэтому, говоря о заботе и сохранении микромира почв, мы говорим лишь об улучшении биологической составляющей плодородия, в дополнение к физическим и химическим компонентам.

Таким образом, мы не должны слепо копировать процессы в дикой природе. Наша задача – научиться выявлять только те главнейшие механизмы, которые помогают повысить урожайность культур на наших грядках в долгосрочной перспективе. Надо понимать, что садоводу легче оценить свои почвы по химическим и физическим параметрам (узнать – глинистые они или песчаные, много ли в них органики, гумуса, каково содержание азота и фосфора). А вот научиться оценивать биологическую составляющую плодородия очень трудно. Научить садовода оценивать этот компонент по косвенным признакам и является целью моих последующих рассказов, в которых мы детально порассуждаем и о грибах, и о бактериях, и о почвенных животных всех размеров, и о той роли, которую они играют в жизни растений.

Человек как таковой не существует без его микробиоты. На деле мы – часть комплексной системы из макроорганизма и его микромира, и слова «полезность» или «вредность», носящие эмоциональную окраску, здесь не очень уместны.

С точки зрения бактерий, мы – просто полезный термостат, поставляющий им питательные вещества. Абсолютная безвредность некоторых видов бактерий – такой же миф, как и их любовь к организму хозяина. Бактерии руководствуются лишь биологической целесообразностью и степенью патогенности, а в определенных условиях и при определенном состоянии иммунной системы организма хозяина могут приводить к тяжелым заболеваниям. Однако, на наше счастье, биологическая целесообразность для микрофлоры такова, что ей энергетически выгодно поддерживать «шагающий термостат с продуктами» в рабочем состоянии, а не убивать его в надежде отыскать нового хозяина.

Процесс пищеварения любого организма подстроен под основные источники энергии или, другими словами, под ту пищу, которую организм чаще всего потребляет. Хорошо известно, что у травоядных существенно более длинный кишечник, чем у хищников. Микробиота травоядных также отличается от микробиоты хищников по видовому составу и по ферментативной способности, например, по способности гидролизовать целлюлозу из листьев и травы.

У человека кишечник и его микробные обитатели в процессе эволюции адаптировались к разнообразной пище, богатой животными и растительными белками. Интеллект наших недавних предков и нас самих – лишь инструмент для лучшего обеспечения такими продуктами. Наше пищевое поведение отчасти регулируется миробиотой, способной, как недавно выяснилось, синтезировать различные нейрорегуляторные вещества. Получается, что кишечная микрофлора – неотъемлемая часть нашего организма, причем ее состав и функции определяются нашим пищевым поведением. Даже видовой и количественный состав микроорганизмов в кишечнике строго индивидуален. А недавно появилась информация о том, что состав микробиоты наследуется.

Научно-техническая революция последнего столетия внесла существенные изменения в пищевое поведение человека, за которым не поспевают наша собственная физиология и наша микробиота. Мы стали потреблять меньший объем пищи, меньше клетчатки, а также меньше калорий. Нарушения обмена веществ, такие как гиперхолестеринемия, атеросклероз сосудов, диабет, а также частые аллергии, – расплата за удобства цивилизации.

Получается, что наши микроорганизмы помогли человеку стать разумным, чтобы он кормил их натуральными продуктами из своего сада и огорода, они словно кричат человеку: не ешь фастфуды и «баночки с консервантами»; протестуют, вызывая у него метеоризм, запоры и колики. Но человек, зомбированный рекламой, забыл об их существовании. Поэтому я каждый день напоминаю своим внукам и своим пациентам: накормите вначале свою полезную микрофлору, а затем потакайте своим вкусовым пристрастиям, и постепенно меняйте эти пристрастия. Полюбите продукты, полезные и вам, и вашей биоте.

А как в природе? Коллективный разум муравьев заставляет их работать, нарезать листики и кормить ими грибы в муравейнике, которые дают муравьям белковую пищу. И «коллективный разум» грибов через свои выделения-нейрорегуляторы заставляет муравьев эволюционировать в этом направлении, создавать для грибов уют, тепло, влажность. Что первично? У насекомых антропоцентризма нет. Они эволюционируют вместе и не изобретают хот-доги.

Мы должны понять простую вещь: разумные существа – не мы. Разумна – планета. Мы – лишь крохотная часть этого огромного разумного механизма.

А как в саду? У меня есть мусорная куча, куда я годами выбрасываю выполотые сорняки и ботву. В ней вместе эволюционируют и сорняки, и биота. На 5—10-й год «лопухи» там вырастают до небес, потому что растения своими выделениями усиленно кормят биоту чтобы она эффективнее разлагала органику, а биота своими гормонами заставляет растение формировать огромные листья, чтобы больше получить энергии солнца. Биоте нужно больше углеводов через выделения корней и органики листового опада. Умные цветочники в свои горшки не берут «торфяной субстрат» из магазина. Они ищут в саду не тронутые человеком мусорные кучи, заросшие лопухом и крапивой, и берут оттуда грунт с особо активной ризосферной биотой. Это те садоводы, у которых мозг не отравлен «консервантами» и сохранились нейрогуморальные отношения с биотой своего кишечника.

Зачем я провожу эти параллели? Чтобы садоводы помнили: если вас заботит ваше здоровье и здоровье вашего сада, не стоит слушать советчиков, предлагающих «чудо-препараты» или дешевые примитивные агротехнологии. Начинайте с простого и учитесь всю свою жизнь. Когда кормите себя и свои растения, не забывайте, что у них есть друзья – симбионтные микроорганизмы.

Я жду весну. Я знаю, что каждый год, вот уже 20 лет, в мае в 50 метрах от моего дома запоет соловей в зарослях ивы на берегу озера, а затем в кроне старого тополя заплачет иволга. Эти птицы из поколения в поколение прилетают к моему дому. Потому что я охраняю их гнездовья, у озера нет свалок мусора, никто не рубит деревья.