Текст книги "Психоанализ сновидений. Практикум расшифровки тайного языка нашего Я"

Принципы работы со сновидениями по Фрейду

 Ассоциации сновидца по поводу сна важнее его содержания, поэтому не стоит записывать сны.

 Актуальные ассоциации важнее анализа сновидения.

 Новое сновидение важнее старого.

 Полезно предложить сновидцу повторить рассказ о сновидении и сравнить оба варианта.

 Дневные остатки являются связующим звеном между желаниями прошлого и потребностями настоящего.

 Следует искать Я сновидца в том персонаже, который в сновидении подвергся воздействию.

 Собственное понимание сновидца важнее толкования аналитика.

 К инфантильным вытесненным желаниям необходимо обращаться, когда недавний конфликт начинает резонировать с неразрешенным инфантильным конфликтом.

 Продолжать работу толкования сновидения на следующей сессии стоит только в случае, если у пациента на первый план не выдвигается ничего другого.

 Биографические сны понятнее в конце анализа.

 Анализ сновидения выявляет подсознательный конфликт и помогает пациенту найти способ его разрешения.

Приведу «фрейдовское» сновидение моей клиентки, которое показывает, как тревога блокирует у нее контакт сознания с ее естественными потребностями и терапевтический контакт.

Я живу в высотке в вашем районе, там в реальности живут и мои родители. Началось землетрясение, у соседней башни обрушился верх, у моей тоже. И вот я на втором этаже двухэтажного дома, как снимаю сейчас. Начался пожар, все убегают, соседи тоже. Проваливается пол, остается каркас, я иду по нему, он может в любой момент рухнуть. Я упаду в бассейн на первом этаже, а там уже кипит вода. Стало так страшно, что я даже встала, чтобы прекратить сон.

Перед этой ночью они с братом долго обсуждали его отношения с женой. Он такой потерянный… Она разволновалась за него. Он заразил ее своим напряжением, своей тревогой. Он не чувствует сейчас почвы под ногами. А перед этим ей позвонила его жена. Она отвратительно высказала свою претензию: мол, забери, что оставила в холодильнике, воняет, достало уже! Клиентка оставила у них дагестанскую сухую домашнюю колбасу, которая ей очень нравится своим ярким вкусом. Женщина когда-то была замужем за дагестанцем. Клиентка оставила колбасу у брата в холодильнике, чтобы потом сварить. Ведь жена брата ни черта по дому не делает!

Я говорю о соперничестве за брата с его женой, с которой клиентка самоутверждается в роли кормилицы. Для клиентки это открытие. Она замечала только, что брат – кормилец для жены, а та – как его неумелая дочка. Соглашается, что ревнует брата к его жене и настраивает его против нее. Крепкий кавказский дух должен отравить противницу, а брату придать сил. Клиентка догадывается, что колбаса – фаллический символ, и признает, что символически кастрировала бывшего мужа. Клиентка понимает и про проекцию своей тревоги на брата: теряет почву под ногами она сама, поэтому и обратилась за помощью. Ее родители и брат имеют семью, а она нет.

Какие у нее мысли по поводу сна? Жить можно только на безопасной высоте. Землетрясение ассоциируется у нее со страхом потерять самоконтроль. Ей не надо никаких потрясений в терапии, никаких инсайтов. Своими чувствами она никогда не делилась даже с родителями, не собирается делать это и со мной – я же не отвечаю на ее вопросы о моей личной жизни!

Процесс самоанализа во сне идет поэтапно: сжигание моральных запретов – страх свариться в кипятке страстей – прекращение смертельно опасного эксперимента. Можно увидеть в этом сне и попытку зарождения новой личности, которая боится выпасть из сонной утробы в кипящую пучину реальности и предпочитает аборт. Анализ грозит клиентке гибелью устоев: горит родной дом, а там и соседний, что делает масштаб катастрофы тотальным. Убегающие соседи тиражируют «Я» клиентки с его защитой избеганием. Аналитик становится объектом проективной идентификации: в него помещается конфликт между Эросом и Танатосом, становящийся неуправляемым.

Если колбаса символизирует фаллос, то желание сварить его и с наслаждением съесть выдает пенисную зависть и кастрационную тенденцию в форме орального садизма. Землетрясение с огнем бывает при извержении вулкана, а когда к этому добавляется горячая жидкость – по Фрейду думается о семяизвержении. Возможно, сон обнаруживает страх зачатия и инцеста. Кстати, клиентка бездетна. Всепроникающий огонь символизирует мужскую агрессию. Клиентка пылко влюбляется в мужчин, добивается взаимности, и вскоре ее интерес испаряется. Если вода символизирует женственность, а водоем (бассейн) – материнство, то у клиентки они выжжены. Она не любит сантиментов и «телячьих нежностей», не читает художественной литературы.

Сознание и подсознание выглядят в этом сне как верх и низ высотки, это представление дублируется в образе двухэтажного здания. Если у нее снесет башню, начнется кипение страстей. Крыша – защита, пол – опора в физическом смысле и сексуальность. Клиентка совершает два действия: во сне она идет по ненадежному каркасу дома, при пробуждении она встает с постели. Перед этим все (спроецированная она) убегают от пожара. Каркас воплощает связующий объект между подсознанием и сознанием, то есть полуосознанное предсознание. Клиентка не полагается на него и включает сознательный контроль.

Клиентка простоволоса, без макияжа и украшений. На ней футболка, джинсы и кроссовки. Ее движения резковаты, речь грубовата, она бывает бестактной, категоричной и упрямой. Клиентка считает себя папиной дочкой. Она не любит мать, с трудом терпит начальницу, доминирует в личных отношениях. Мужа привела в родительский дом, который исподволь разрушает. Выжила мать если не из спальни, то из кухни, где стала полноправной хозяйкой – отец предпочитает ее готовку.

Я специально не назвал имени клиентки и убрал подробности, по которым можно было бы ее узнать. В дальнейшем я буду поступать так же или придумывать имя клиенту – чтоб никто не догадался…

Никому не рассказывайте своих сновидений. Вдруг к власти придут фрейдисты?

Станислав Ежи Лец

Self – это я сам. Сядьте поудобнее, расслабьтесь. Закройте глаза и сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов. Пусть с каждым выдохом выходит все постороннее. Сосредоточьтесь сейчас на своей позе, проверьте, удобно ли вам, и при необходимости измените положение. Мысленно произнесите:

У меня есть тело, но я – не только тело. Мое тело может быть усталым или отдохнувшим, здоровым или больным, но это относится к моему телу, а не к моему Я. Я ценю свое тело как инструмент познания и деятельности в материальном мире, но мое тело – это лишь инструмент моего Я. У меня есть тело, но я – не тело.

У меня есть чувства, но я – не только чувства. Мои чувства многообразны и изменчивы, иногда противоречивы. Они могут переходить от любви к ненависти, от спокойствия к гневу, от радости к горю, тогда как мое Я остается неименным. Я могу наблюдать и понимать свои чувства, сдерживать их и приводить к согласию. У меня есть чувства, но я – не чувства.

У меня есть желания, но я – не только желания. Мои желания изменчивы и противоречивы. Я могу удовлетворять их или сдерживать. У меня есть желания, но я – не желания.

У меня есть ум, но я – не только ум. Мой ум – важный инструмент понимания внешнего и внутреннего мира, но он не представляет собой моей сути. Мои мысли постоянно меняются, появляются новые идеи, знания и опыт. Я проверяю свои мысли практикой, исправляю их. У меня есть ум, но я – не ум.

У меня есть воля, но я – не только воля. Моя воля помогает мне выполнять намеченное. Я могу заставить себя делать то, что не очень хочется, но надо. Я могу противостоять противнику, бороться до конца. С помощью воли я побеждаю лень и страх. Но воля – лишь инструмент в моих руках, у него исполнительная функция.

У меня есть роли, но я – не роль. В детстве у меня была роль ребенка, потом – школьника, студента, профессионала. Я принимаю эти роли или отказываюсь от них, наблюдаю за ними и вношу изменения в свою игру. Я и актер, и режиссер, и сценарист этого представления. У меня есть роли, но я – не роль.

Я – это творческий центр моей жизни. Это моя изначальная сущность, моя человеческая природа. Я отвечает за мое благополучие, организует всю мою жизнь. Для этого у меня есть тело, чувства, желания, ум и набор ролей. Я отождествляюсь со своим Я и хочу постоянно находиться в центре самосознания. Я наполняю свою жизнь смыслом, делаю ее целенаправленной и счастливой.

Сновидение, которое не истолковано, подобно письму, которое не распечатано.

Талмуд

Что снится Эдипу

Я осмелюсь сказать, что если бы психоанализ не мог похвастаться никаким иным достижением, кроме открытия подавленного эдипова комплекса, лишь одно это давало бы ему право быть включенным в разряд выдающихся достижений человечества.

Зигмунд Фрейд

Эдип – герой трагедии Софокла «Царь Эдип». Отец Эдипа развратил сына своего гостеприимного хозяина, и тот упросил богов убить обидчика руками его сына. Прознав про это, отец приказал бросить новорожденного ребенка в лесу с проколотыми ногами на съедение зверям. Ребенка находит пастух и относит его в Коринф, правитель которого усыновляет мальчика, дав ему имя Эдип за его распухшие ноги. Эдип вырос и убил, не ведая, своего родного отца и женился на его вдове – своей матери. Узнав истину, она покончила с собой, а Эдип выколол себе глаза. Произошла двойная символическая кастрация: проколотые ноги за будущее отцеубийство и выколотые глаза за инцест.

Эдипов комплекс – влечение мальчика к матери и ревность к отцу, зависть и чувство соперничества за полное владение матерью. В дошкольном возрасте у мальчика возникает влечение к матери, которое подавляется страхом кастрации со стороны грозного отца. Либидо переключается на социально приемлемые цели. Если отец подкаблучник или отсутствует, происходит фиксация на эдиповой фазе. Или мальчик остается в симбиозе с матерью, превращаясь в маминого сыночка. В этом случае от страха инцеста защищает расщепление образа матери на «мадонну» и «проститутку». Повзрослев, мужчина может лишь дружить с «хорошими девочками», а спит со стервами.

Сновидения позволяют всем и каждому спокойно и безопасно быть сумасшедшим каждую ночь нашей жизни.

Вильям Демент

Юрист, живущий на два дома, в 15 лет начал встречаться со своей сверстницей – будущей женой. Влюбленность постепенно прошла, он стал встречаться и с другими девушками. Мать возмущалась: зачем ему другие, хватит одной. Она угрожала выдать его невесте. Ее злило, что мужчина может получать удовольствие. Сестра часто меняла мальчиков, ей мать потакала. Его так возмущала ее несправедливость, что он стал юристом.

Женившись, мамин сынок хочет видеть в своей жене такую же авторитетную фигуру, какой была для него мать. Он и дочь растит такой же. Клиент не жалеет денег на нее, не отдает в школу – пусть набирается ума и наслаждается свободой. Он сам купает ее.

Во сне мне присылают крутой джип, который наезжает на мою маленькую старую машинку, от которой остается пустое место. Я доволен и горд. Новая потенция взамен увядающей?

В детстве ему были неприятны ласки бабки, которая тискала его. Его мать переодевалась при нем до 10–11 лет. Мать чернявая и грубая, поэтому пациент спал только с мягкими блондинками. У него в мозгу навязчиво крутится песня Л. Федорова «Орландина» про девушку-оборотня, которая плакала на улице, парень обнял ее, а она покрылась шерстью и оказалась Люцифером, который утащил парня в преисподнюю.

Мы с женой и дочкой семи лет едем на пикник. Выносим из машины мясо для шашлыка, ищем место для мангала. Дочь развела костер у дороги, там ходят люди. Я снимаю номер в отеле, там большой балкон, можно поставить мангал. Но администрация увидит дым и предъявит претензии. Проснулся с опасением, что могу закоптить балкон.

В ночь на Ивана Купалу жгли костры – языческий символ возрождающегося солнца, которое приветствовали прыжками через очищающий огонь и сексуальной оргией. С принятием христианства этот обряд стал считаться свальным грехом. Во времена инквизиции сжигали ведьм, чтобы очистить душу от дьявола. Клиент ушел к любовнице, но похоже, что с ней хорошо только в постели. Во сне он ищет, где устроить домашний очаг. Заниматься любовью дома – пахнет инцестом. Единственное оправдание – ради рождения ребенка. Но проклятый инцест проник и в отношения с дочерью. Коптить, чернить балкон – делать из чистой девушки ведьму. Нет дыма без огня, засекут в обоих смыслах слова.

Мы обсуждаем с женой, кто будет рожать. Я сам рожаю ребенка и кормлю его грудью (смущенно).

Все знают про женскую пенисную зависть. Но есть и мужская зависть к материнству – деторождению и кормлению грудью. Женская грудь символизирует милосердие и доброту, смиряющие суровость правосудия. Уже год клиент не ночует дома. Надо скорей прекращать связь с любовницей и возвращаться в семью. Но жена нужна ему лишь как мать его ребенка. Хорошо бы упростить личную жизнь до клонирования, а женщин использовать вместо руки в мастурбации.

Эдипов комплекс может ограничиваться лишь сексофобией со страхом кастрации. Отец клиента – порядочный человек, очень мягок с окружающими и вспыльчив с женой и детьми (домашнее прозвище – Забияка). Считает себя всегда правым, яростно спорит с сыном при попытке возразить. В детстве обзывал его тупицей, бил по голове. Мать асексуальна, инфантильна, зависит от отца. Она била сына за непослушание. В 3 года клиент вошел утром в спальню родители, которые долго не вставали, и помочился на ковер, был наказан. В школьные годы боялся сверстников, стеснялся мочиться публично, считал, что его пенис меньших размеров, чем у других мальчиков. Клиент избегает женщин, навязчиво мастурбирует. Он видит повторяющееся сновидение:

Несколько хулиганов с палками предлагают мне завладеть домом. Выходит хозяин – порядочный человек, хулиганы прогоняют его. Я вхожу в дом, там спит женщина с детьми и родителями. Я испытываю сильное сексуальное желание и ложусь с женщиной. У меня два пениса: один входит в нее, другой всегда виден. Слышен голос отца: «Женщина и ее родители, нехорошо вместе». Я испытываю стыд перед родителями женщины и перед ней, так как не собираюсь на ней жениться. Я говорю женщине, что она меня не интересует, и ухожу, но тут же возвращаюсь. Женщина и ее родители упрекают меня и превращаются в моих родителей. Я ощущаю себя блудным сыном и просыпаюсь с чувством раскаяния, затем всплывает сильный страх перед шайкой хулиганов.

Клиент пошел по отцовским стопам, стал успешным компьютерщиком, топ-менеджером, но избегает административных функций из-за страха принимать ответственные решения. Не любит он и подчиняться.

Я с молоденькой английской королевой, такой же замороженной, как все мои женщины и как я сам. Эрекции нет, даже когда я усаживаю ее к себе на колени в позе наездницы и мну ей голые ягодицы. Я спрашиваю ее, был ли у нее мужчина, – нет. Мастурбирует ли она – редко. Я предлагаю ей брак, она не реагирует. Потом у себя дома я беспокоюсь, что не оставил ей свой телефон, но думаю, что она сможет его узнать. Я якобы с детства ее домашний доктор. Она мне годится в дочки (перевертыш: мать и сын). Перед пробуждением (уже с эрекцией) думаю о том, что буду английским королем, который ни за что не отвечает, хотя может негласно участвовать в принятии государственных решений, а главное – жить по-королевски.

Клиент: «Когда женщина проявляет сексуальную агрессию, у меня просто не встает. Видимо, женская агрессия парализует меня из опыта с мамой». Королева – конечно, материнская фигура. Английская – асексуальная. Между прочим, сегодня день рождения матери клиента.

Любимый, вставай! Вставай! Ну вставай же! Нет-нет, ты весь вставай!!!

Семен, молодой врач-стоматолог, жалуется, что у него «не встает» в ситуации соперничества с отцовской фигурой. Ему важно сразу доказать свое право на половую близость, заслужить любовь с помощью члена. Во сне, когда женщина показывает свои половые органы, он смело улыбается в ответ. Он может показать ей свое мужское достоинство – это самое главное, чтобы чувствовать себя достойным человеком, как его отец. Отец всегда хвалился, что мать на 15 лет младше его: вот как надо жениться! Семен не женился на своей Кате, она нашла себе другого, но продолжает отношения с Семеном. Он хочет ее «разорвать», как косулю, впивается в ее грудь, соски, не может оторваться, наглядеться, натрахаться. Он любит облизывать пальцы Кати во время еды.

Грезы: я крутой. На хорошей машине подъехал к школе в шортах, в темных очках. В классе три роскошные телки. Я изображаю раскованность и демонстрирую эрекцию. На пляже жду, кто подойдет. Подходит высокая девушка с хорошей грудью, признается, что не решалась подойти. Я даю ей в рот публично – поборол невротичность. Чувствую себя кормильцем, как отец.

Я гуляю по бульвару, как по Брайтону. Захожу на площадку, где бегают кабаны, один кусает меня за палец, как будто кастрирует, и убегает. Мне приносят кабана, я отдаю его забить и приготовить для меня. Хочется набить брюхо.

Греза: сидящий мужчина трахает женщину сзади. Отец не боится доминировать над матерью лицом к лицу. Хочется говорить Кате похабные фразы про ее хахаля: «Ну, как он тебя трахает?» – а самому чуть ли не рыдать.

Сон: я в кафе с друзьями. Жалуюсь на зуб, который болит, шатается, с внутренней стороны обнажен корень. Проблема в деснах, а я говорю о зубах. Обсуждаем заказ, берем мороженое. Вижу в углу жердочку, на которой опасно сидеть, там сидит грациозная слабая косуля. Рядом сзади плюхается большой тигр, добрый, говорит человеческим голосом, обещает отгрызть голову. Я отрезаю ему голову и убиваю косулю. Друзья: понятно, что убил тигра, зачем косулю?

Тигр – отец, косуля – мать. Кабан – символ тирании и похоти. Секс нужен Семену лишь для самоутверждения, а не для продолжении рода. Его палец во сне – это фаллос, а ее вкусные пальцы наяву – соски. Пусть и она сосет его член, у него тоже есть сосок. Грудь и член стали фетишем и питания, и секса. Психосексуальное развитие будущего стоматолога остановилось между орально-сосущей и орально-кусающей стадией. Видимо, материнское молоко не было согрето любовью (мороженое), мать отдавалась отцу и за это заслуживает смерти вместе с ним, счастливым соперником Семена. Но ведь тогда он останется без родительских корней. Он всё про зубы, а надо бы позаботиться о среде, которая их питает, иначе произойдет самокастрация.

Собираюсь с какими-то ребятами взрывать петарды в зеленой деревянной будке. Они подначивают меня, чтобы я взорвал. Появляются менты, запрещают взрывать. Как будто запрет на семяизвержение. Погоня. Я объясняю менту, что я интеллигентный мальчик, дед привез мне петарды – забыл, что мне 23 года, а я не устоял от соблазна…

Мы с матерью ужинаем в доме отдыха в столовой. За нашим столиком мужчина средних лет, жлоб, ИТР. Мать просит к своим макаронам кетчуп, стоящий на соседнем столике в пластиковой бутылке, которую ей дает этот мужик. Мать наливает из нее кетчуп, хлюпая и называя мужика итальянцем, он клеит ее. Я ревную, как в реальности ревновал тетку в доме отдыха, когда ставил ухажера в неловкое положение, чувствуя себя смелым. Во сне я строю рожи матери, хамлю мужику: «Старый х… педераст, пойдем выйдем», а сам боюсь. Мать говорит мужику: «У таких, как я, мужья часто богатые, но я могу и для души». Я возражаю: «Отец тебя не покупал!» – хотя осознаю, что это полуправда. Мать берет меня за ворот, я душу мужика, ломаю ему шею. Мать в ужасе, что я убил его.

Семен плюнул сегодня на фото отца, где еще мать и другие. Чувства к матери заморожены.

Компания приятелей. Девушка садится на парня спиной к нему, вытянув ноги. Я ревную, хочу пристроиться между ними. У парня красивые белые, но пародонтозные зубы, помаргивают выпученные глаза. Он превращается в отца, я ревную еще больше. У отца в руках подарок: две майки, из одной свисает черный хобот. Я хочу продать их за 20–30 долларов и наладить бизнес. На Маяковке ловлю машину, рядом проститутки, одна в длинном бирюзовом пальто с длинными волосами. Я, стесняясь: «Сколько?» – «300 баксов за час». Мать – дорогая женщина, надо 10 маек с хоботом. Американской женщине нужен мачо. Отец и тут первый. Не хочется по-отцовски относиться к Кате. И как сказал это, легче стало с ней остаться.

Отец женился в 32 года, чтобы успеть нагуляться и сделать карьеру. Поэтому и Семен не мечтал жениться до 30 лет. Страшно изменить матери, женившись на Кате. С Катей они слиплись в какой-то сусальности, и хотелось бежать от этого на волю. Он ревнует всех женщин ко всему на свете. Его семья разыгрывала идеальное семейство, а у отца – любовница, у матери – депрессия. В детстве какая-то часть Семы верила в семейную идиллию, а какая-то не верила. Длинное пальто скрывает истинную природу человека. Длинные волосы женщины – атрибут обольщения, женской власти. Семен не знал, что в древности бирюза служила символом обновления земли, считалось, что она приносит счастье в любви и примиряет супругов.

Сон: он шариковой ручкой очищает ногтевое ложе. Очищается от чувств к Кате. Символическая самокастрация. Желание жениться на Кате было от страха потерять ее, как в свое время у матери с отцом. Это страх покинутости. Страх разделения вообще. А в случае женитьбы – страх ответственности: надо заботиться о другом человеке, потом о детях. Он бросит первый, пока не бросили его.

Мы с Катей идем по набережной к ее дому (это реальная вчерашняя дорога). Катя то и дело надевает мне на голову трехцветный чулок. Цвета означают: вера, надежда, любовь. Важно, что любовь. Я воспринимаю это как веревку виселицы. Я должен прыгнуть с набережной. Больше всего мучает ощущение смерти.

Катя предлагает Семену жениться на ней, она хочет рожать и растить детей. После расставания он жутко гнал на машине, может быть, порывался разбиться. Чулок – удавка, короткий поводок, пожизненная пуповина. Любовь – зависимость. Он не ответил взаимностью из-за страха зависимости и за это испытывает муки отвержения.

Темная аллея в доме отдыха. Навстречу идет моя бабушка с мороженым, там какую-то отдыхающую убили, я боюсь увидеть труп. Перевожу разговор на мороженое. Холодное сладкое молоко.

Он не дошел бы до безумного желания трахать, если бы мать кормила грудью, давала гладить себя в детстве. Она не ценила его яркость, остроумие, оставляла его. У Семена во многих снах страх убийства, наказания за убийство, перебор вариантов, как удержаться, чтобы случайно не убить человека, ребенка, – это так легко сделать.

Я с коллегой в банке «Столичный», надо выбросить ненужную документацию. Я торопливо сую бумаги в урну, чтобы успеть на лифт, но не успеваю. Быстро засовываю бумаги, сложив их вдвое. Как вялый член, который сразу кончает. Мы с коллегой знакомимся с двумя девушками. Одна высокая, интеллигентная, просит снять трусы. У меня маленький член в синем шерстяном носке, все смеются. Смеясь, объясняю: это от холода. Я выбираю девушку, с которой точно получится, а не ту, которая мне больше понравилась. Как всегда и во всем – по пути наименьшего сопротивления.

Ослабление социальной и сексуальной власти над женщиной переживается как утрата своего мужского достоинства, то есть как символическая кастрация. У Семена, воспитанного в духе идеологии мужского господства, мысль о возможной сексуальной опытности женщины вызывает ужас: «Я не могу спать с женщиной, которая сексуально увереннее меня». Это превращает его из охотника в дичь.

В сценарии Семена секс – это работа, которая обязательно завершается оргазмом. Мужское тело должно быть эффективной «сексуальной машиной». Важны количественные показатели: число женщин и количество сношений. Стремясь доказать свою силу, он превращает интимную близость в пугающий экзамен. Каждое последующее фиаско закрепляет механизм тревожного ожидания неудачи: забота об успехе – тревожное самонаблюдение – ожидание неудачи.

На примере Семена хорошо видна психодинамика импотенции: эдипальная фиксация страха возмездия, и в частности – кастрации, постоянная конкуренция с мнимыми соперниками (отцовскими фигурами), страх перед агрессивными компонентами собственной сексуальности. Профессия дает ему возможность для сублимации: он «ковыряется в канале» зубов, что заменяет ему садистический половой акт, и удаляет пациентам зубы, символически их кастрируя.

В происхождении импотенции у Семена большое значение имеют тревожность, чувство собственной неполноценности, боязнь отказа и невозможности удовлетворить партнершу, ипохондрические тенденции, склонность к самоанализу, стремление к престижности и требовательность к своим возможностям и достижениям, сверхценное желание удовлетворить женщину. Возможно также тормозящее влияние девиантных сексуальных влечений (вуайеризм – подглядывание, эксгибиционизм – соблазняющее обнажение, фетишизм женской груди, групповой секс, стремление пачкать и разрушать – грязная речь, садомазохизм).

Важную роль в психосексуальном развитии Семена сыграла зависть мальчика к материнской груди, которая может впоследствии стать фетишем или перерасти в идеализацию женского пола. Зависть толкает к соперничеству с матерью, защитой от этого опасного импульса является жадность, с которой ребенок сосет грудь, забирая себе всё хорошее. Другой защитой от зависти служит обесценивание женщины или себя. Ненависть и тревога в ходе сексуального развития пациента перенеслись на влагалище. Чтобы избежать враждебных чувств к матери, он защищается бегством к другим людям, которых то идеализирует, то обесценивает. Всё это привело к таким последствиям, как нарушение потенции, навязчивая потребность в сексуальном удовлетворении, промискуитет и скрытая гомосексуальность.

– Доктор, – говорит молодой человек, лежа на кушетке, – вы должны мне помочь! Каждую ночь я вижу один и тот же ужасный сон. Я лежу в кровати, когда пятеро прекраснейших женщин бросаются на меня и начинают стягивать с меня одежду.

Психоаналитик:

– И что же вы делаете?

– Я их отталкиваю прочь!

– Понятно. И как я могу вам помочь?

– Доктор… Пожалуйста… Переломайте мне руки!!!

Когда рождается младший брат или сестра, старший пытается вернуть внимание матери. Так начинается сиблинговый конфликт. Обычно он наслаивается на эдипов конфликт.

Жора надеялся провести выходные с Аллой, но она предпочла побыть с пятилетним сыном Андреем. Не хочется оставлять его с бабушкой. Жора не предложил провести выходные втроем. Он испытывает чувство обиды, брошенности. Не сразу признает чувство ревности к Андрею.

Сон: я с иду с незнакомой девушкой в бар, отлучаюсь, возвращаюсь, а она уже с двумя мужчинами. Я незаметно сажусь за другой столик, тихо злюсь. Жду, когда им принесут счет, у нее не окажется денег, они откажутся за нее платить, а я заплачу за нее. Она пойдет со мной, но больше я с ней не буду. Я не испытывал влечения к девушке с самого начала. Она ничем меня не заинтересовала.

Жора мечтает перестать ревновать Аллу к Андрею и ее друзьям. Во сне выявляются две защиты. Одна – перекупить обдурившую его женщину и бросить ее: сама дура. Вторая – не очень-то и хотелось, по принципу «виноград зелен» из басни «Лиса и виноград». Ревность порождается не любовью – самолюбием.

Я с Аллой и Андреем иду по дороге вдоль парка, надо свернуть налево, а Андрей идет через дорогу направо. Там машины, собьют. Я кричу, он не оборачивается. Я бегу за ним, но не могу догнать, хотя он не бежит. Он переходит дорогу, машины проезжают мимо. Алла добежала до Андрея. Я кричу ему: «Ты зачем туда пошел?» Алла переходит с Андреем на обратную сторону дороги. Я сажусь без сил после пережитого волнения и в ожидании Алиного: «Ты как? Пойдем!»

Страх смерти Андрея маскирует ее желание. Конец сна выдает желание отвлечь заботу женщины от сына на себя. Его комплексы уводят его не туда, он оказывается не прав.

Брат попросил привести ему маму. Я привел домой женщину, внешне похожую на Аллу. Но она идеальная – такая, которую хотелось бы иметь рядом. Мы лежим голые: я, брат, она и отец. Я передвинул женщину к себе и обнял ее. Брат рассердился. Женщина встала лицом ко мне и оделась.

Соперничество с Андреем, видимо, воспроизводит борьбу за мать с отцом и братом в детстве. В их семье каждый жил в своей комнате, общались редко и по делу. Отец жестоко обращался с детьми, мать их не защищала.

Алла терпит его истерики, понимает, что это у него перенос на нее с мамы. У него было много снов.

Я – персонаж в компьютерной игре. Дело происходит в каком-то доме, тут много людей и зверушек, где-то летает ведьма, надо ее обнаружить и убить. Я сумел спровоцировать ее, чтобы она разозлилась. Она налетает на человека, кусает его за шею, выпивает кровь и разрывает на куски. Потом бросается на меня, хватает за голову и тянет ко мне свои растопыренные ручонки, издает угрожающие звуки. Она такого же роста, как я, но мне не страшно. Я скручиваю ей голову, как цыпленку, и бросаю дохлую. Мне попадается книга про эту игру, где написано, как можно было лучше пройти этот уровень. Сколько жизней и друзей я мог бы набрать на нем. Я же видел этих зверушек, но не понимал, зачем они нужны.

Война, но не серое всё и с выстрелами, а светлое, весна. Я со своей командой высаживаюсь из поезда, навстречу – враги с оружием, а у меня только палка. Почему мне не дали пистолет? Хотя я бы с ним наделал бог знает что. На меня идет человек с безопасной бритвой, я наставляю на него свою палку, он бросает в меня бритву, а я тыкаю в него палкой.

Вампирша в первом сне воплощает Зубастое влагалище, которое высасывает все соки и отрывает голову – кастрирует. Это характерно для первой стадии развития – параноидно-шизоидной, когда своя оральная агрессия приписывается Злой груди. Чтобы не бояться врага ее, параноик становится преследуемым преследователем. Его не используешь и не кастрируешь. Он сам будет иметь мать. Таким Жора вошел в эдипов треугольник. В его втором сне на него нападает кастрирующий отец. Для защиты Жоре достаточно лишь выставить свою палку и потыкать ею, продемонстрировать свое мужское достоинство. К его злости на мать добавилась злость на отца. Получить бы настоящее оружие, да и братьев по оружию. Война здесь – воплощение не гибели, а хороших перемен.

Алла с Андреем постоянно путешествуют, Андрей – волшебник, на глазах построил замок с башенками и садами. Алла пригласила меня в гости и хвалится Андреем. В сторонке молча стоит ее мать. До слез жалко Аллу, которая не понимает, что Андрей не сможет заменить ей меня.

Жора еще не построил дом, не посадил сад и не вырастил своего сына. Алла опередила его, ей ничего этого от него не нужно. О ней уже позаботился ее бывший муж. Теперь она приучает сына заботиться о женщине. Отец Жоры заботился о себе в последнюю очередь. Жора в своем отрицательном подражании отцу еще в детстве решил заботиться только о себе.