Текст книги "Ключевой элемент. Книга 2. Постапокалипсис в миниатюре"

Глава 3
Горгоны

Этой ночью Димка с Семеном стояли между пятнадцатым и шестнадцатым этажами на открытой площадке лестничной клетки, там, где обычно устраивают перекуры жильцы, и где часто тайком пьют пиво подростки, и наблюдали. По всему выходило, что ночное время суток в этой Москве спокойствием не отличалось. По Можайскому шоссе в обоих направлениях то и дело скакали группами и в одиночку всадники-копьеносцы на крупных бескрылых драконах. Самих всадников разглядеть практически не удавалось из-за довольно большого до них расстояния, а вот драконы были видны очень хорошо, в особенности оказалось заметным вырывающееся из их ноздрей и глоток оранжевое пламя. Никаких попыток вступить с тёмными налётчиками в ментальный контакт Дмитрий не предпринимал, дабы не нарываться на неприятности в первую же ночь. Ему всё ещё было очень досадно за свой фатальный гнев в отношении пленной горгоны, и дальнейшая спешка в его ближайшие намерения не входила. Лучше понаблюдать, узнать как можно больше, кто знает, что ещё этот дед Семён забыл ему сообщить. Этот старик был ещё приятным исключением, остальные же члены их общины вообще демонстрировали полную неготовность к диалогу и при виде Дмитрия отдельные индивидуумы даже бросались в ноги и закрывали головы руками. К такому обращению с собой новоявленный Страж-хранитель не привык и привыкать не собирался, но попытки изменить ситуацию к более нормальному состоянию также оставил на потом, пусть народ попривыкнет к нему немного, поймёт, что он несёт в этот мир не опасность, а только помощь и добро. Грустнее всего было то, что молодые представительницы прекрасной половины их общины вели себя точно так же, и как с ними общаться Дима себе не представлял даже приблизительно, разве что действительно напрямую в мозги к ним лезть. Но прибегать к подобным мерам пока не хотелось, ну а как сложится обстановка в дальнейшем – посмотрим, поглядим!

«Может и правда закурить?» – подумал вконец заскучавший Димка, незаметно покосившись на Семёна. Тот внимательно следил за передвигающейся по шоссе нечистью и, что характерно, не курил. И Дима, конечно же, тоже решил не потакать своим слабостям и воздержаться. А на Можайке тем временем ситуация несколько изменилась.

По направлению к центру города двигалась длинная иссиня-чёрная карета, запряжённая тремя парами драконов, в сопровождении десятка беспокойных тёмных налётчиков. Несмотря на только что принятое решение соблюдать меры предосторожности, Димка всё же решил посмотреть на происходящее поближе. Он очень осторожно стал расширять границы своего внимания, гораздо менее стремительно, чем делал это при установке защитных сфер. Приблизившись таким образом почти вплотную к карете, он попытался краешком своего любопытного сознания заглянуть в её окно. Это ему удалось, естественно, внутрь кареты Димка заглянул всего на мгновение и тут же «отключил» связь. И, надо сказать, было отчего. В карете сидела «голубоглазка» собственной персоной. Возможно, это была не та горгона, которую он убил сегодня вечером, но выглядела она очень и очень похоже. А ещё она напомнила ему что-то близкое и хорошо знакомое, нечто весьма приятное из недавнего прошлого. Но, как ни краток был миг Диминого внимания, пассажирка кареты видимо что-то почувствовала, потому что шестёрка драконов сразу замедлила ход и чёрная карета остановилась. Дверца открылась, и «голубоглазка» выпрыгнула на асфальт. Её серебристые волосы и чёрная мантия всколыхнулись под порывом ветра, как знамя на мачте корабля. Лицо по причине дальнего расстояния разглядеть было сложно, а магически приблизить фокус своего внимания Дима больше не рисковал. Горгона сделала несколько шагов по направлению к дому, в котором укрылись люди, и остановилась, что-то высматривая. Димка готов был поклясться, что в какой-то момент глаза их встретились, но, скорее всего, то была всего лишь иллюзия, потому что служанка тьмы нетерпеливым движением одёрнула мантию, решительным шагом вернулась в карету и захлопнула за собой дверцу. Через секунду драконья кавалькада продолжила свой тёмный путь по своим тёмным делам.

Рядом с Дмитрием облегчённо выдохнул Семён.

– Что, брат, перепугался? – Димка легонько подтолкнул его в плечо.

– Да, господин, испугался, конечно, чего греха таить…

– Ты не расстраивайся, Семён, всё теперь у нас будет хорошо!

– Как же это, хозяин? Как это всё будет хорошо?

– А вот так! Верь мне! Я планирую скоро со всей этой нечистью разобраться! – решительно проговорил Дима.

– Ну, дай то бог, мой господин, дай то бог!..

– Ну, что, Семён, какие ещё твари тут появляются по ночам? Стоит стоять и смотреть или лучше выспаться пойти? – спросил Дима.

– Вы идите, идите, господин, а я ещё понаблюдаю. Вообще, нечисти много всякой бывает: и летающие драконы, и чёрные спруты, и адские гончии. Но в основном – тёмные налётчики шастают туда-сюда. Сегодня ещё ничего, дорога почти свободна, а бывает намного больше, целые демонстрации устраивают. Вы идите, я вас разбужу, если что.

И Димка отправился спать. Ему снилось, что он снова дома у родителей, в своей любимой комнатушке, выходящей окнами на озеро рядом с городской больницей и забитую автомобилями федеральную трассу. И всю ночь в дверь их квартиры кто-то настойчиво стучался, причём не звонил в звонок, а тупо барабанил руками и ногами. Дима думал, что родители откроют, если захотят – самому было смертельно лень вставать. Но стук продолжался, никто не открывал, и Димка тоже не вставал, только ворочался с боку на бок до самого утра. Проснувшись в своей койке под грубым одеялом, он снова со всей ясностью ощутил себя в постапокалиптической Москве, невообразимо далеко от родительского дома, задумчиво посмотрел на картину Айвазовского и понял, что этот ночной стук в стальную дверь квартиры вполне мог быть инстинктивной попыткой его мозга визуализировать атаки горгонов на выставленную им защиту периметра общины. Как-то они всё же чувствовали, что он где-то здесь, неподалёку, и пытались к нему пробиться, проникнуть, если не в материальном обличье, то хотя бы во сне. Что ж, выходит, Димкина импровизированная магическая система обороны, которую он выставил в первый раз в своей жизни, получилась весьма качественной и надёжной и распространяла своё полезное действие не только на реальность, но и на мир сновидений. Впрочем, Димка знал множество любителей поспорить на тему реальности снов и нереальности действительности, да и сам грешил порой размышлениями об этом. Ну, как говорится, каждому своё, а в данный момент был важен результат – занимаемая их сообществом территория оставалась в безопасности, и люди могли спать, жить и трудиться спокойно, не заботясь ежеминутно об устройстве убежища на завтрашнюю ночь.

Дима поднялся с постели и, никуда не спеша, вышел на балкон, где вчера они с Семёном наблюдали за действием охраняющих общину защитных сфер. Пустые московские улицы и проспекты были залиты неярким розоватым утренним светом, от разгуливающей нечисти, естественно, не осталось и следа. Что там вчера Семён говорил? Солнце недостаточно яркое? Что ж, пожалуй, он прав, да только Димка не видел в этом факте ничего критичного. Одни лишь плюсы, если разобраться: можно смотреть на светило невооружённым взглядом, не боясь испортить себе глаза, можно долго находиться под прямыми солнечными лучами, не опасаясь ожогов, тепла на планету, судя по всему, поступает вполне достаточно, нечистая сила, как боялась солнечного света, так и боится – чего же ещё желать? Так что, в этом аспекте всё в порядке, зря ворчит старик.

Община ещё спала, люди, очевидно, не желали прерывать свой первый за долгое время полноценный отдых. Димка заметил лишь троих лучников на крышах соседних домов – обычную, немагическую охрану Семён всё же выставил, молодец. Несмотря на вчерашний поздний отход ко сну и довольно беспокойные сновидения, Дима чувствовал себя полным сил. Энергетические источники оставались, если можно так выразиться, на месте, можно было черпать из них силу, сколько душе угодно, что он и не преминул исполнить – потоки энергии, прошедшие его тело насквозь напомнили утренний контрастный душ.

Кроме того, Димка с некоторых пор ощущал, что и сам является чем-то вроде довольно мощного источника энергии. Это обстоятельство показалось ему весьма странным, ведь он со школьной скамьи помнил закон сохранения энергии, и до сих пор, естественно, не имел никаких оснований в нём сомневаться. А тут всё подозрительно напоминало как раз такой случай нарушения фундаментального физического закона. Как же так? Откуда в нём эта внутренняя энергия? Дима только что понял, что эта его сила никак не меньше той, которую он мог выкачивать из источников Света и Тьмы. Он закрыл глаза и сосредоточился. Да, он не ошибся – его внутренней энергии вполне хватило бы, чтобы уничтожить всё вокруг, насколько хватало глаз. Видимо недаром так бьются и Стражи Времени, и горгоны, пытаясь заполучить его себе в союзники. Также становятся вполне объяснимыми и их опасения насчёт его персоны. Ведь кто знает, что взбредёт в голову этому малоуравновешенному индивидууму с сотней термоядерных бомб внутри?! Однако шутки шутками, но обладать, а тем более играть подобной силой Диме и самому вовсе не улыбалось, и казалось несколько страшноватым. Дай бог, чтобы его познание и обретение собственного могущества не обгоняло развитие способности контроля самого себя: своих сил, своих эмоций, своих желаний и поступков. Димка ясно осознал, что сейчас самое главное в его положении – не спешить. Сугубо никуда не торопиться, где-то даже осознанно замедляться, а иначе можно таких дел наворотить, что никакие Стражи с горгонами потом не разгребут.

Он ещё раз внимательно «заглянул» внутрь себя. Да, поток внутренней силы идёт откуда-то из далёких и древних глубин, из самого его естества, каким-то неясным образом связанного не только с его прошлым, но и с прошлым всех его предков, накапливается в чём-то подозрительно похожем на шаровую молнию. А далее излишек магической силы уходит обратно к истоку, образуя своеобразную энергетическую петлю. Шаровую молнию можно использовать в любой момент, Димка это чувствовал. А если перекрыть отток «лишней» энергии, и всю силу накапливать в себе, то буквально через несколько секунд можно будет уничтожить не только город, но и целую планету, а может быть и всю вселенную. Можно уничтожить – это сказано неверно и даже несколько оптимистично, так как Димка понимал, что не сможет контролировать такой объём энергии, а значит, сила быстро вырвется наружу и будет бушевать без его влияния, так, как бог на душу положит.

«Вот чёрт, откуда же во мне столько мощи? Ничего подобного раньше я не замечал и даже не подозревал! – Димины мысли не отличались ни позитивом, ни оригинальностью. – Возможно только здесь, в этом странном мире, вся эта сила прёт из меня? Может быть, я являюсь неким проводником энергии из основной ветки реальности в этот изменяемый мир? Кто знает?.. Возможно ведь, что вернувшись в „главный поезд“, я начну качать энергию уже отсюда, и ничего качественно не поменяется. А скорее всего, истина вообще не имеет ничего общего с моими необоснованными фантазиями. Загадка!»

Однако долго грустить и опасаться самого себя у Димы не было ни сил, ни желания. Справедливо заключив, что много энергии – всяко лучше, чем мало, он решил, что будет осторожен, постарается не делать резких движений и будет всё внимательно контролировать. В конце концов, большую часть этой силы можно попытаться использовать именно на защиту данной версии реальности, а не для её разрушения. И остаток этой невообразимой мощи тоже может пригодиться – Димка подумал, что стоит самостоятельно поискать выход в другие ветки реальности, используя вновь открывшиеся энергетические ресурсы. Ему уже стало надоедать, что Стражи или кто-то ещё бросают его по разным вселенным, как неразумного безвольного котёнка! Когда-нибудь надо будет положить этой малоприятной ситуации конец, и самому выбрать мир, в котором жить будет максимально комфортно. Когда-нибудь, но не сейчас, дал себе обещание не спешить, так надо его исполнять.

А в данный момент Дима решил ещё немного поваляться в постели, пока остальные люди в их общине не проснулись. Раз решение глобальных проблем откладывается его же волей на неопределённый срок, следует подумать о заботах дня сегодняшнего, например, что он и его подопечные будут есть на ужин и во что станут одеваться в ближайшее время. Как-то ведь тут решён вопрос с питанием и одеждой? Вот, например, надо бы справить новую обувь взамен испорченной зловредной горгоной. «Надо будет днём Семён Семёныча порасспросить!» – решил Димка и закрыл глаза с целью подремать ещё с полчасика.

***

– Димочка, дорогой, ну чего ты тут разлёгся! Вставай, давай, мне скучно! – Димка ещё ни разу не слышал, чтобы его подруга разговаривала таким писклявым голосом. Ну, просто гламурная блондинка из отечественного телесериала, ни дать ни взять!

– Лучше ты иди ко мне! – он ловко ухватил хохочущую девушку за талию и опрокинул её себе на грудь. – Куда нам спешить? Ты же «мажорка», денег у тебя куры не клюют, можешь делать всё, что захочешь!

– А что я хочу?

– Конечно же, меня! У тебя есть сомнения на этот счет?

Он хотел ввернуть ещё какую-нибудь подходящую к случаю остроту, но Наташа закрыла ему рот нежным долгим поцелуем, затем принялась ласкать его своими тонкими пальчиками, тёплыми губами, длинными серебристыми волосами. Какой-то далёкий предупредительный звоночек прозвучал у него внутри, и Димка тоже нежно и ласково, обеими ладонями взял девушку за щёки и повернул её лицо к себе. Глаза их встретились, и его кольнула странная, но уже вполне осознанная мысль, что что-то тут было не так!

А Наташа смотрела на него совершенно влюблённым взглядом, он чувствовал на себе её сильные горячие ладони, и приятное тепло стало разливаться вдоль Диминого позвоночника, проникая в каждую клеточку его сильного тела. Всё вокруг вдруг закружилось и поплыло, и он начал неотвратимо тонуть в бездонных омутах её огромных ярко-голубых глаз. «Стой, мужик! – билась где-то за тысячи километров от него отчаянная мысль. – Берегись, что-то здесь не так!» Но руки Димки сами собой легли на упругие девичьи груди, принялись путешествовать по всему разгорячённому телу девушки, которая уже стала плавно и ритмично двигаться, и скоро он совершенно растворился в своей подруге, забылся, потерял сознание и контроль.

Пришедшее на смену колдовскому забытью пробуждение Дима при всём желании не мог назвать приятным. Как в каком-то низкопробном японском мультфильме он висел на высоте нескольких метров от пола, прикованный металлической цепью к толстому деревянному столбу, и не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Рот был заклеен клейкой лентой, голова зафиксирована, судя по ощущениям, чем-то вроде кожаного ремешка. Внимательно осмотрев доступное для наблюдений пространство, Димка пришёл к выводу, что находится он, скорее всего, в каком-то подвале или большом погребе, возможно даже в подземелье средневекового замка – окон видно не было, стены состояли из крупного, грубо отёсанного серого камня, скреплённого белым раствором, освещалось помещение неровным жёлтым светом горящих факелов. Приятного либо обнадёживающего во всём этом было немного, но Дима с удивлением чувствовал, что происходящее всё сильнее начинает его смешить. Его пленили во сне? Во время секса? Его же любовница? Это же настоящий анекдот, ни дать ни взять! А куда его привезли? Уж не к тёще ли? Вот интересно, а сейчас он продолжает спать, или его привезли сюда во плоти? Очевидно всё-таки, что это уже не сон. Ничего, скоро всё выяснится. В другой обстановке он бы вдоволь насмеялся, но в данных обстоятельствах это было бы не комильфо, поэтому он сдержался, да и заклеенный скотчем рот весёлому смеху способствовал не сильно. Кроме несомненной комичности ситуации, в которую он попал, уверенности в собственных силах добавляло ощущение присутствия никуда не девшегося источника внутренней силы, с которым Димке, очевидно, придётся жить, справляться и мириться всё отпущенное ему в этом мире время. Кто-то посмел применить к нему насилие? Как неосторожно, даже немного жаль становится этих чудаков.

– Он очнулся, хозяйка! – грубый мужской голос нарушил тишину.

Очень скоро в поле зрения Дмитрия появилась Наташа, но не та взрослая женщина, с которой он провёл несколько ночей в своих давних грёзах о будущем, и какой она, по идее, должна быть сейчас, а молодая девушка, даже скорее девочка, какой она была в далёком Димином детстве. Однако имелись бросающиеся в глаза отличия и от той девчонки, какой её помнил Димка: та земная Наташа была обычной блондинкой с тёплым оттенком волос, а у этой локоны неестественно серебряные, почти седые. Насколько Дима помнил, настоящая Наташа была зеленоглазой, как и он сам, а у этой глаза голубые, как, наверное, у всех горгонских женщин. Кроме того, эта девушка казалось очень напряжённой, словно перетянутая гитарная струна, и какой-то нервной, дёрганой, а вожатая из Димкиного детства была мягкой, нежной и сентиментальной. Короче говоря, при всём бесспорном сходстве перепутать эту горгону с настоящей Натальей было практически невозможно.

– Какова твоя цель в этом мире, Страж? – голос девушки оказался таким же холодным и безжизненным, как и цвет её волос. Однако Димка сразу для себя решил, что она разыгрывает для него очередное цирковое представление, ведь всё ещё, как наяву, продолжали звучать в его памяти недавние слова, которые она нашёптывала ему на ухо в порыве неудержимой страсти совсем другим тембром и в иной, гораздо более живой интонации.

Говорить вслух Дима не мог, поэтому решил ответить Наталье мысленно:

– Развяжи меня и немедленно отпусти! – и, судя по реакции горгоны, он был прекрасно услышан и понят – девушка запрокинула далеко назад свою прекрасную голову и демонически расхохоталась.

– И куда же ты пойдёшь, мой мальчик?! – с неприкрытой издёвкой поинтересовалась она.

– За «кудыкину» гору, конечно! – внутренне рассмеялся Дима, копируя её сардоническую манеру.

Наталья округлила свои и без того огромные глаза и замерла на мгновение. В свете факелов она выглядела весьма эффектно. Её традиционный для горгонов чёрный плащ подчёркивал изящную девичью фигуру, пламя красными и жёлтыми бликами играло на гранях огромного самоцвета, служащего, видимо, драгоценной застёжкой. Но весь этот роскошный блеск затмевал огонь негодования, горящий в глазах девушки. Её синие очи в буквальном смысле метали молнии.

Димка усмехнулся про себя и мысленно пропел несколько строчек из старой военной песни:

«И мне не раз

Снились в предутренний час

Кудри в платочке,

Синие ночки,

Искорки девичьих глаз»,

чем, очевидно, окончательно выбил слугу Тьмы из колеи, впрочем, как и намеревался. Горгона выхватила из складок плаща светящуюся красным пламенем плеть и оглушительно щёлкнула ей прямо перед носом Дмитрия. Его лицо овеяло опасным жаром, кажется даже ресницы слегка опалились.

– Отвечай на мой вопрос, презренный Страж! Какова цель твоего пребывания в этом мире? – как же всё-таки не похож был её голос на тот, утренний, которым она будила Димку в постели, хотя теперь в нём от наносного холода не осталось и следа.

– Ладно, ладно, Наташа, остынь! Я отвечу. Никакого секрета тут нет, удивительно даже, что ответ именно на этот вопрос тебя так интересует! Я здесь, чтобы защитить этот мир от таких тварей, как ты, а заодно и от прочей нечисти. И, к твоему сведению, от своих намерений я не собираюсь отказываться. Даже теперь, даже в нынешнем моём положении. И я советую тебе хорошенько задуматься, почему!

Наташа вновь пренеприятнейше рассмеялась.

– Не лги мне, Страж! Мне нужна твоя истинная цель!

«Мне это уже начинает надоедать», – подумал Димка таким образом, чтобы Наташа его не услышала, и тут же направил ей очередное ультимативное требование:

– Если хочешь говорить серьезно, отлепи эту гадость с моего рта!

Наташа, немного помедлив, изящно двинула правой бровью, и какой-то невероятно мерзкий карлик в чёрной же одежде пододвинул к Диминому столбу узкую стремянку, с отвратительной паучьей ловкостью забрался по ней и резким движением сорвал липкую ленту с губ пленника.

– Бу! – выкрикнул вдруг он прямо карлику в физиономию, тот дёрнулся, оступился и беззвучно свалился вниз, но тут же поднялся и, не говоря ни слова, оттащил стремянку туда, где пленник не мог её видеть.

– А скажи-ка мне, дорогая моя горгона, ты действительно та самая Наташа или только притворяешься? – спросил Дима, не очень-то рассчитывая на ответ.

Горгона вновь рассмеялась, запрокинув голову.

– Слушай, хватит уже ржать, как лошадь! Знаешь мудрую поговорку «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним»?

– Знаю, естественно, только причём тут она, Страж? Или ты пытаешься мне угрожать? Твоё положение не очень-то располагает к подобному поведению, если ты, конечно, заметил! – за напускной самодовольной уверенностью этих слов Димке, к его удивлению, послышались отголоски тщательно скрываемого беспокойства, он даже разглядел затаённую тень страха в голубых глазах горгоны, и решил надавить посильнее:

– Я говорю тебе во второй раз, моя дорогая Наталья, и, учти, больше повторять не буду! Немедленно развяжи и отпусти меня!

– А я во второй раз спрашиваю тебя, презренный, что ты будешь в этом случае делать и как воспользуешься своей свободой?

– В этом случае я просто уйду и никого из вас не трону. Это я могу обещать. Ну, разве что тебя потрогаю немного на прощание! – рассмеялся Димка. Он уже настолько пришёл в себя после эротического транса, в который погрузила его Наталья, и последующего кратковременного шока, что почувствовал, наконец, присутствие всех знакомых магических источников, и даже светлая энергия оказалась ему доступна. Руки его так и чесались использовать их мощь на полную катушку, но он благоразумно сдерживался, помня данное себе обещание не поддаваться мгновенным импульсам и никуда не спешить.

Горгона вдруг смертельно побледнела и отступила на шаг. Это выглядело совсем уж жутко: её и до этого не отличающееся румянцем лицо посерело до неприятного землистого оттенка. Теперь уже не оставалось никаких сомнений – она боялась своего пленника до жути.

– Что же будет, если я не выполню твою просьбу? – она пыталась ещё держать марку, но даже голос её подвёл, предательски дрогнув.

– В этом случае я вас уничтожу, я превращу здесь в прах всё, до чего только дотянусь. А ты, моя дорогая, умрёшь далеко не такой лёгкой смертью, как твоя подруга «голубоглазка»! – зловеще отчеканил Дмитрий и в подтверждение своих слов «выстрелил» сгустком чистой энергии в стену перед собой. Если честно, он просто не смог себя сдержать – видимо чрезмерный гнев вкупе с концентрацией внимания на источниках силы переполнил его «магический резервуар», и накопленная энергия выплеснулась наружу. Каменная стена взорвалась так, будто в неё попал артиллерийский снаряд. Наталья упала на пол, закрыв лицо от острых осколков полой своего плаща, а по потолку опасно во все стороны побежали многочисленные трещины. Когда сизая пыль от взрыва осела и под псевдокультурной каменной кладкой открылась скальная порода, горгона поднялась на ноги, постояла мгновение, внимательно глядя Диме в глаза и проговорила:

– Ты же видишь сам, мой дорогой, что ты тёмный! Не той стороне ты служишь, твоё место здесь, среди нас!

– Служат собаки! – зло ответил ей Дмитрий. – Я же не служу никому, кроме самого себя!

При этих его словах горгона довольно улыбнулась и сверкнула глазищами, как охотящаяся кошка, а Димка заподозрил, что только что ляпнул что-то не то. Кроме того, его начала грызть досада, что он не смог совладать со своими собственными силами и допустил непроизвольный выброс энергии, чего с ним раньше никогда не случалось. Он тут же пообещал себе, что ничего подобного в будущем больше не произойдёт, и, чтобы скрыть своё замешательство, он решил ещё сильнее надавить на свою пленительницу:

– Больше я ждать не намерен! У тебя есть пять секунд, чтобы убрать эти дурацкие цепи! Четыре секунды… Три…

Дальше считать не было смысла, потому что Наташа подошла к столбу, что-то сделала с цепью у Диминых ног, и он резко обрушился вниз, чуть не переломав себе ноги. Оказавшись на своих двоих, он понял, что стоит перед горгоной абсолютно голый, и только воспоминание об убитой им недавно мерзкой старухе, каковой возможно являлась и Наташа, не дало его желанию разыграться с новой силой. Он шагнул к Наталье и грубо обхватил её за плечи. Девушка вздрогнула всем телом и закрыла глаза, словно ожидая поцелуя, но Димка лишь с силой рванул ткань её одежды, так что драгоценная застёжка отлетела куда-то в тёмный угол. Наташа вскрикнула, а Дима подобрал упавший с её прекрасных плеч черный плащ и сам плотно закутался в него, оставив девушку в наряде Евы.

– Ариведерчи, бейби! – проговорил он с улыбкой робота-терминатора из одноимённого фильма и представил себе, будто растаял в воздухе. Видимо, так и случилось, потому что его пожелания в этом мире имели похвальное обыкновение сбываться, и буквально через мгновение он ощутил себя в своей койке, куда и прилёг совсем недавно вздремнуть, в ожидании пробуждения других членов общины.

– Семён! – крикнул он и вскоре услышал знакомый топот в коридоре.