Текст книги "Пролегомены к государству Платона. Вторая часть"

460а, подходящие для браков, которые тогда состоятся. Но количество браков мы оставим на усмотрение правителей, чтобы они могли сохранить число граждан как можно более одинаковым, принимая во внимание войны, болезни и все подобные соображения, и что, поскольку возможно, наш город не станет слишком большим или слишком маленьким. «Правильно», сказал он. «Тогда, я полагаю, необходимо разработать некоторые хитроумные жребии, чтобы низший человек в каждом спряжении мог винить случай, а не правителей. «Да, действительно», – сказал он. 460б «А молодых людей, отличившихся в войне и других делах, мы, конечно, должны одаривать почестями и премиями и, в особенности, возможностью более частого общения с женщинами, что будет в то же время благовидным предлогом для заставить их родить как можно больше детей. " "Верно. «И дети, рожденные таким образом, будут приняты назначенными для этого должностными лицами, мужчинами или женщинами, или теми и другими, поскольку, как я понимаю, официальные должности тоже являются общими для женщин и мужчин. 460c Я полагаю, что отпрысков хороших людей они отдадут в загон или ясли к некоторым медсестрам, которые живут отдельно в квартале города, а отпрысков низших и любых представителей другого рода, рожденных неисправные, они должным образом утилизируются тайно, чтобы никто не узнал, что с ними стало. «Это условие, – сказал он, – сохранения чистоты породы стражей. «Они также будут следить за кормлением детей, проводя матерей в загон, когда их грудь наполняется, но используя все средства 460d, чтобы никто не узнал ее собственного ребенка. И они дадут другим, у кого есть молоко, если у матерей его будет недостаточно. Но они позаботятся о том, чтобы сами матери не кормили грудью слишком долго, а хлопоты, связанные с бессонными ночами, и тому подобное бремя они переложат на кормилиц, мокрых и сухих. «Вы делаете материнство мягкой работой для женщин-опекунов. «Так и должно быть, – сказал я, – но давайте следовать нашему замыслу. Мы говорили, что потомство должно происходить от родителей в расцвете сил. 460e «Верно. «Согласны ли вы, что период расцвета справедливо можно оценить в двадцать лет для женщины и тридцать для мужчины? «Как вы это считаете? " он сказал. «Женщины, – сказал я, – начиная с двадцати лет, будут рожать для государства до сорока лет, а мужчина будет рожать для государства с того момента, как он достигнет расцвета сил в быстром беге, до возраста пятьдесят пять. 461а «Это, – сказал он, – зрелость и расцвет как тела, так и ума. «Тогда, если кто-либо старше или моложе положенного возраста вмешивается в деторождение для государства, мы скажем, что его ошибка есть нечестие и несправедливость, так как он рождает для города ребенка, рождение которого, если оно ускользнет от раскрытия, не будут сопровождаться жертвоприношениями и молитвами, которые жрецы, жрицы и весь город предпочитают при церемониальных бракосочетаниях, чтобы от добрых отцов и от отцов, полезных государству, от сыновей, еще более полезных, могло родиться еще лучшее потомство. Но этот ребенок родится во тьме и будет зачат в отвратительном невоздержании. «Правильно», сказал он. «И то же правило будет применяться, – сказал я, – если кто-либо из тех, кто еще находится в возрасте деторождения, войдет в женщину того же возраста, с которой правитель не соединил его. Мы скажем, что он навязывает государству подлого, несертифицированного и несвященного ребенка. «Совершенно справедливо», – сказал он. «Но когда, насколько я понимаю, мужчины и женщины выйдут из возраста законного деторождения, мы предоставим мужчинам свободу вступать в такие отношения 461c с кем им заблагорассудится, за исключением дочери и матери и их прямых потомков и восходящих, а также женщин, кроме тех, у кого есть сын и отец, и так далее, предостерегая их сначала желательно даже не выносить на свет ничего, что бы ни было зачато таким образом, но если они не в состоянии предотвратить рождение, избавиться от него при том понимании, что мы не можем вырастить такого ребенка. потомство. «Все это звучит разумно», сказал он; «но как им отличить отцов и дочерей друг друга, 461d и другие степени родства, о которых вы только что упомянули? «Не будут, – сказал я, – кроме того, что человек назовет всех потомков мужского пола, родившихся в десятом и в седьмом месяце после того, как он стал женихом, своими сыновьями, а всех женского пола – дочерьми, и они назовут его отцом». . И точно так же он будет называть их потомков своими внуками, а они его группы будут называть дедушками и бабушками. И все дети, рожденные в период, когда их отцы и матери производили потомство, будут считать друг друга братьями и сестрами. 461e Этого будет достаточно для запретов полового акта, о которых мы только что говорили. Но закон разрешит братьям и сестрам сожительство, если жребий выпадет и Дельфийский оракул одобрит. «Совершенно верно», сказал он. – Таков же, Главкон, образ общения жен и детей среди опекунов. То, что это согласуется с остальной частью нашего государственного устройства и, безусловно, является лучшим способом, является следующим пунктом, который мы должны подтвердить 462a аргументом. Не так ли? «Это действительно так», – сказал он. «Не является ли логичным первым шагом к такому соглашению спросить себя, что мы могли бы назвать величайшим благом для конституции государства и истинной целью законодателя в его законодательстве и что было бы величайшим злом, а затем подумайте, соответствуют ли предложения, которые мы только что изложили, следам добра и не подходят следам зла? «Во что бы то ни стало», сказал он. «Знаем ли мы какое-либо большее зло для государства, чем то, что отвлекает его и делает его многими вместо одного, или большее добро, чем то, что связывает его воедино и делает единым? " "Мы – нет. «Не является ли общность удовольствия и боли связующим узом, когда, насколько это возможно, все граждане одинаково радуются и скорбят по поводу одних и тех же рождений и смертей? «Во что бы то ни стало», сказал он. «Но индивидуализация этих чувств есть растворитель, когда одни чрезвычайно скорбят, а другие радуются одним и тем же событиям 462c с городом и его жителями? " "Конечно. «И главная причина этого в том, что граждане не произносят в унисон такие слова, как «свой» и «не мой», и то же самое относительно слова «чужой»? «Именно так. «Итак, лучше всего устроен тот город, в котором наибольшее количество людей одинаково употребляет выражения «мое» и «не мое» по отношению к одним и тем же вещам. «Самое лучшее. «И город, состояние которого больше всего похоже на состояние отдельного человека. Например, если палец одного из нас ранен, то вся общность телесных связей, тянущаяся к душе для «интеграции» 462d с доминантной частью, осознается, и вся она ощущает боль как единое целое, хотя она часть, которая страдает, и именно поэтому мы говорим, что у человека болит палец. То же самое справедливо и для любого другого члена человека, равно как и для той части, которая работает от боли или облегчается от удовольствия. «То же самое, – сказал он, – и, возвращаясь к вашему вопросу, наиболее управляемое государство больше всего напоминает такой организм. «Это тот тип государства, 462е, я полагаю, что, когда кто-либо из граждан страдает от чего-либо хорошего или плохого, он, скорее всего, будет говорить о той части, которая страдает, как о своей собственной и будет разделять удовольствие или зло». боль в целом. «Неизбежно, – сказал он, – если ею хорошо управлять. «Пришло время, – сказал я, – вернуться в наш город и посмотреть, воплощает ли он, а не какой-либо другой, качества, согласованные в нашем споре. «Мы должны», сказал он. «Ну, тогда 463а можно найти в других городах правителей и таких же людей, не так ли? " "Есть. «Не будут ли все они обращаться друг к другу как к согражданам? " "Конечно. «Но кроме граждан, как люди в других государствах называют своих правителей. «В большинстве городов мастера. В демократических городах именно такие правители. «А что же люди в нашем городе. Кроме граждан, 463б как они называют своих правителей? «Спасители и помощники», – сказал он. «И какой термин применяется к людям? «Плательщики их зарплаты и сторонники. «А как правители в других государствах деноминируют население? «Рабы», – сказал он. «А как правители описывают друг друга? «Соправители», – сказал он. «А наш? «Соопекуны. «Можете ли вы мне сказать, будет ли кто-нибудь из правителей в других государствах говорить о одних своих соправителях как о «своих», а о других как о чужаках? «Да, многие бы сделали. «И такой человек думает и говорит о том, что «принадлежит» как о своем, не так ли, а о постороннем как о не своем? " "Это так. «А что насчет твоих опекунов? Мог ли кто-нибудь из них думать или говорить о 463c, его соопекуне, как о постороннем? «Ни в коем случае», сказал он; «ибо кого бы он ни встретил, он почувствует, что встречает брата, сестру, отца, мать, сына, дочь или потомство или предков их. «Превосходно», сказал я; «но скажи мне еще вот что: 463d будут ли это просто имена этого родства, которые ты им предписал, или все их действия должны соответствовать именам во всем обычном соблюдении по отношению к отцам и в трепете, заботе и послушании к родителям, если они искать благосклонности либо богов, либо людей, ведь любое другое поведение было бы ни справедливым, ни благочестивым? Будут ли это единодушные пророческие голоса, которые они слышат от всего народа, или какое-то другое учение затмит уши ваших детей с самого их рождения, как относительно того, что причитается тем, на кого указывают как их отцы 463e, так и с их другие родственники? «Эти», сказал он; «ибо было бы нелепо для них просто произносить устами имена родства без дел. «Тогда в этом городе больше, чем в каком-либо другом, когда один гражданин поживает хорошо или плохо, люди будут произносить в унисон слово, о котором мы говорили: «Это мое, что делает хорошо; это мое причиняет зло. «Это совершенно верно», – сказал он. 464а «А разве мы не говорили, что это убеждение и образ речи приносят с собой общность в удовольствиях и страданиях? «И правильно тоже. «Тогда эти граждане, прежде всех других, будут иметь одну и ту же общую вещь, которую они назовут моей, и в силу этого общения они будут иметь общие свои удовольствия и боли. «Совершенно так. «А не является ли причиной этого, кроме общей конституции государства, общность жен и детей среди опекунов? «Это, безусловно, будет главной причиной», – сказал он. 464b «Но мы далее согласились, что это единство является величайшим благом для государства, и мы сравнили хорошо управляемое государство с человеческим телом в его отношении к удовольствию и боли его частей. «И мы были правы, согласившись. «Тогда это величайшее благословение для государства, причиной которого, как было показано, является сообщество женщин и детей среди помощников. «Совершенно так», – сказал он. «И это согласуется с тем, что мы говорили ранее. Ибо мы сказали, я полагаю, что эти помощники не должны владеть собственными домами, землей или какой-либо другой собственностью, но чтобы они получали от других граждан для своего содержания плату за свою опеку и все тратили ее сообща. Это было условием того, чтобы они были настоящими хранителями. «Правильно», сказал он. «Не правда ли, как я пытаюсь сказать, что прежние и нынешние предписания имеют тенденцию делать их еще более настоящими хранителями и не позволять им отвлекать город, отсылая «моё» не к одному и тому же, а к разным вещам? один человек утаскивает в свой дом все, что он может приобрести отдельно от остальных, 464d, а другой делает то же самое со своим отдельным домом и имеет женщин и детей отдельно, вводя таким образом в государство удовольствия и страдания отдельных людей. ? Мы говорили, что им всем следует разделять одно убеждение в отношении своих собственных, стремиться к одной цели и, насколько это практически возможно, иметь один опыт удовольствия и боли. «Во что бы то ни стало», сказал он. «Тогда не исчезнут ли, можно сказать, тяжбы и обвинения друг против друга из их среды, потому что они не имеют ничего в частной собственности, кроме своих тел, а все остальное общее? 464e Чтобы мы могли рассчитывать на то, что они будут свободны от разногласий, возникающих между людьми из-за владения имуществом, детьми и родственниками. «Они обязательно откажутся от этого», – сказал он. «И опять же, между ними не могло быть справедливо возбуждено никакого иска о нападении или телесных повреждениях. В отношениях между сверстниками мы будем говорить, что самооборона почетна и справедлива, тем самым заставляя их поддерживать свое тело в форме. «Правильно», сказал он. 465a «И в таком законе будет еще одно преимущество: разгневанный человек, удовлетворяя свой гнев таким образом, с меньшей вероятностью доведет ссору до дальнейших крайностей. «Конечно. «Что касается старшего человека, то ему всегда будет поручено управлять и наказывать младшего. " "Очевидно. «Опять же ясно, что молодой человек, кроме как по повелению начальства, вероятно, не станет насиловать старца, или бить его, или, я так понимаю, бесчестить его каким-либо другим способом. Двух опекунов, достаточных, чтобы предотвратить существование 465b, страх и трепет, трепет, удерживающий его от возложения рук на того, кто может быть его родителем, и страх, что другие бросятся на помощь страдающему, кто как сыновья, кто как братья. , некоторые как отцы. «Вот так и получается», – сказал он. «Тогда во всех случаях законы позволят этим людям жить вместе в мире. «Великий мир. «И если они свободны от разногласий между собой, нет страха, что остальная часть города когда-либо начнет фракцию против них или друг с другом. «Нет, нет. 465c «Но я медлю, настолько они неприличны, даже упомянуть о самых мелких неприятностях, от которых они хотели бы избавиться, о лести богатых, о затруднениях и боли бедных при воспитании своих детей и добыче деньги на жизненные нужды своего хозяйства, займы, отказы, все ухищрения, с помощью которых они приобретают то, что отдают женам и слугам мужа, и все унижения, которые они терпят в таких делах, очевидны и неблагородны и не заслуживают упоминания. «Это может увидеть даже слепой», – сказал он. «От всего этого они наконец будут свободны и будут жить более счастливой жизнью, чем та, которую люди считают самой счастливой, – жизнь победителей в Олимпии. " "Как же так? «То, за что тех поздравляют, составляет малую часть того, что им обеспечено. Их победа более справедлива, а общественная поддержка более полная. Ибо награда за победу, которую они одерживают, есть спасение всего государства, повязка, связывающая их брови, есть общественная поддержка их самих и их детей, – 465е они получают от города почести при жизни, а когда умрут, достойное погребение. – Действительно, честный гердон, – сказал он. «Помните ли вы, – сказал я, – что в предыдущем рассуждении кто-то упрекал нас в том, что мы не делаем наших опекунов счастливыми, 466а поскольку, хотя в их власти было получить от граждан все, у них не было ничего, и мы, кажется, ответили, что это соображение, к которому мы бы вернулись, если бы представился случай, но что в настоящее время мы делаем наших опекунов-опекунов и город в целом настолько счастливыми, насколько это возможно, и что мы не моделируем наш идеал счастья применительно к какому-то одному классу? «Я помню», сказал он. «Ну что ж, раз уж теперь жизнь наших помощников оказалась справедливее и лучше, чем жизнь победителей в Олимпии, 466б, нужно ли нам сравнивать ее с жизнью сапожников и других ремесленников и земледельцев? «Думаю, нет», – сказал он. «Но далее мы можем справедливо повторить то, что я говорил и тогда: если опекун будет стремиться к некоторому счастью, которое лишит его статуса опекуна, и не будет довольствоваться умеренным и безопасным образом жизни и, как мы утверждаем, лучший, но если какое-нибудь бессмысленное и детское мнение о счастье овладеет им и побудит его употребить свою власть, чтобы присвоить себе все, что есть в городе, то он узнает, что действительно был мудр Гесиод, сказавший, что «Половина была в каком-то смысле больше, чем целое. «Если он примет мой совет, – сказал он, – он будет продолжать вести такую жизнь. «Тогда вы принимаете, как мы это описали, это партнерство женщин с нашими мужчинами в вопросах образования, детей и опеки над другими гражданами, и вы признаете, что как внутри города, так и когда они выходят в Во время войны они должны вместе охранять и охотиться вместе, как собаки, 466d, и все во всех отношениях, насколько это возможно, должно быть общим, и при этом они будут делать то, что к лучшему, и ничего, что противоречит женской человеческой природе по сравнению с мужской или их естественному общению друг с другом. «Я признаю это», сказал он. «Тогда, – сказал я, – дело не в том, что осталось определить, а именно: возможно ли создать такое сообщество среди людей, как и у других животных, и каким образом это возможно? «Вы предусмотрели, – сказал он, – тот вопрос, который я собирался поднять. «Ибо что касается их войн, – сказал я, 466е, – то, каким образом они будут их вести, слишком очевидно для обсуждения. «Как же так?» – сказал он. «Очевидно, что они выступят вместе и, более того, поведут своих детей на войну, когда они окрепнут, чтобы они, подобно детям других мастеров, могли наблюдать процессы, в которых они должны быть мастерами. в их зрелости; и помимо того, что они смотрят на 467а, они должны помогать и служить во всех военных делах и служить своим отцам и матерям. Или вы никогда не замечали такой практики в искусстве, как, например, сыновья гончаров выглядят помощниками задолго до того, как приступают к работе с глиной? «Да, действительно. «Должны ли они тогда больше, чем наши опекуны, заботиться о том, чтобы обучать детей путем наблюдения и опыта тому, что должно быть их собственным делом? «Это было бы смешно», – сказал он. «Но, кроме того, когда дело доходит до боя, 467b каждое существо будет лучше действовать в присутствии своего потомства? «Это так, но не мал риск, Сократ, в случае бедствий, какие могут случиться на войне, что, потеряв своих детей, а также самих себя, они сделают невозможным восстановление остатков государства». . «То, что ты говоришь, правда», – ответил я; – Но, во-первых, неужели вы считаете, что единственное, о чем мы должны заботиться, – это избегать всех опасностей? «Ни в коем случае. «И если им придется рисковать, то не следует ли им добиться успеха в чем-то, что сделает их лучше? 467c «Ясно. «Как вы думаете, есть ли какая-то разница и не стоит какого-то риска, наблюдают ли мужчины, которые должны быть воинами, за войной или нет, будучи мальчиками? «Нет, это имеет большое значение для той цели, о которой вы говорите. «Таким образом, исходя из того, что мы должны сделать мальчиков зрителями войны, мы должны дополнительно обеспечить им безопасность, и все будет хорошо, не так ли? " "Да. «Во-первых, – сказал я, – разве отцы не будут, по-человечески, невеждами в войне и проницательными судьями, какие кампании опасны, а какие нет? «Предположительно», – сказал он. «Они возьмут мальчиков с собой в одну и будут избегать других? «Правильно. «А офицерами, я полагаю, – сказал я, – они поставят во главе не тех, кто больше ни на что не годится, а людей, которые по возрасту и опыту способны служить одновременно и руководителями, и воспитателями детей. «Да, это было бы правильно. «Все-таки мы можем возразить, это неожиданность, которая случается со многими во многих случаях. " "Да, в самом деле. «Чтобы предотвратить такие шансы, мы должны с самого начала охранять детей, чтобы в случае необходимости они могли улететь и сбежать. 467e «Что ты имеешь в виду? " он сказал. «Мы должны сесть на них, когда они очень молоды, – сказал я, – и сначала научить их ездить верхом, а затем проведите их к месту войны не на бойких боевых конях, а на самых быстрых и спокойных лошадях; ибо таким образом они будут иметь лучшее представление о своих будущих делах, а также, если возникнет необходимость, самым безопасным образом сбегут в безопасное место в сопровождении старших проводников. «Я думаю, вы правы», – сказал он. 468а «А что теперь насчет ведения войны? Каким должно быть отношение солдат друг к другу и к противнику? Прав я в своих представлениях или нет? «Расскажи мне, какие понятия», – сказал он. «Любой из них, кто покидает свой пост, бросает оружие или совершает какой-либо подобный акт трусости, должен быть причислен к классу ремесленников или фермеров, не так ли? " "Во всех смыслах. «А всякого, кого враг заберет живым, мы подарим его похитителям, не так ли, чтобы поступить с их добычей 468b, как им заблагорассудится? «Совершенно так. – А не согласны ли вы, что тот, кто выиграет приз за доблесть и отличится, должен быть первым коронован своими товарищами по походу, юношами и мальчиками по очереди? " "Я делаю. «И приветствовать правой рукой?» " "Это тоже. «Но я полагаю, вы не зайдете так далеко? " "Что? «Что он должен целоваться и быть целованным всеми? «Во что бы то ни стало, – сказал он, – и я добавляю к закону положение, согласно которому во время этой кампании 468с никому, кого он желает поцеловать, не разрешается отказываться, так что, если кто-то влюблен в кого-либо, мужчину или женщину, он возможно, они более стремятся выиграть приз. «Превосходно, – сказал я, – и мы уже сказали, что хорошему человеку будет легче предоставить возможность жениться и что его будут чаще других выбирать для участия в такого рода делах, чтобы чтобы от такого рода могло родиться как можно больше детей. «Есть», – ответил он. «Но, кроме того, мы можем процитировать и Гомера 468d, чтобы справедливо воздать должное таким образом доблестным из нашей молодежи. Ибо Гомер говорит, что Аякс, отличившийся на войне, удостоился чести длинной челюсти, полагая, что наиболее подходящая награда для храброго человека в расцвете его юности та, от которой ему достанется и честь, и сила. «Совершенно справедливо», – сказал он. «Тогда мы, – сказал я, – возьмем Гомера нашим проводником, по крайней мере, в этом. И мы при жертвоприношениях и в других подобных случаях будем вознаграждать добрых, насколько они хорошо зарекомендовали себя, гимнами и другими привилегиями, о которых мы только что говорили, 468е, а также «почетными местами, и едой, и полным кубков», чтобы совместить физическую подготовку с честью на благо, как мужчин, так и женщин. «Нет ничего лучше», – сказал он. "Очень хорошо; а из тех, кто погибнет в походе, если чья-то смерть была особенно славной, не должны ли мы для начала подтвердить, что он принадлежит к золотому роду? " "Во всех смыслах. «И неужели мы не поверим Гесиоду, который говорит нам, что когда кто-либо из этой расы умирает, так происходит, что они становятся 469а «Святыми духами, живущими на земле, отвращающими зло, Стражи, бдительные и добрые к красноречивым смертным? «Мы обязательно поверим ему. «Тогда мы спросим Аполлона, как и с каким отличием нам следует хоронить людей, обладающих более чем человеческими, божественными качествами, и поступать с ними согласно его ответу. «А как же иначе? «И с тех пор мы будем воздавать над их могилами заботу и поклонение божественным духам. И мы будем практиковать то же самое соблюдение, когда кто-либо, кто был признан исключительно хорошим в обычной жизни, умрет от старости или по какой-либо другой причине. «Это, безусловно, будет правильно», – сказал он. «Но опять же, как наши солдаты поведут себя по отношению к врагам? " "В каком плане? «Во-первых, в вопросе обращения побежденных в рабство, считаете ли вы, что правильно, чтобы греки обращали в рабство греческие города, или, вернее, чтобы они, насколько это возможно, не позволяли делать это какому-либо другому городу, но следует приучить греков 469в щадить греков, предвидя опасность порабощения варварами? «Пощадить их целиком и полностью – тем лучше», – сказал он. – Значит, они сами не имеют права владеть греческими рабами, и им следует советовать другим грекам не делать этого? «Во что бы то ни стало», сказал он; «во всяком случае, таким образом они с большей вероятностью восстанут против варваров и будут держаться подальше друг от друга. «А как насчет того, чтобы лишить мертвых после победы ничего, кроме оружия: это хорошо? Не дает ли это повода трусам 469d не наступать на живого врага, как будто они делают что-то нужное, ковыряясь в мертвецах? Разве этот захват добычи прежде новой не уничтожил множество армий? " "Да, в самом деле. «А не кажется ли вам несвободным и жадным грабить труп, и не является ли это признаком женственности и мелкой души считать тело мертвого врагом, когда настоящий враг улетел и оставил после себя только орудие, которым он воевал? 469e Видите ли вы какую-нибудь разницу между таким поведением и поведением собак, которые рычат на попавшие в них камни, но не касаются бросающего? «Ни малейшего. «Мы должны отказаться, значит, от разграбления трупов и отказа разрешить их захоронение. «Ей-богу, мы обязательно должны это сделать», – сказал он. «И опять же, мы не будем брать в храмы для жертвоприношений оружия, особенно оружия греков, 470а, если мы вообще заинтересованы в сохранении дружеских отношений с другими греками. Скорее мы будем бояться, что принесение подобных подношений в храмы от представителей нашего рода является осквернением, если только бог не прикажет иного. «Совершенно справедливо», – сказал он. «А в деле опустошения земли греков и сожжения домов их, как поступят ваши воины с врагами своими? «Я бы с удовольствием выслушал ваше мнение на этот счет. «По моему мнению, – сказал я 470б, – им не следует делать ни того, ни другого, а ограничиться отбором ежегодного урожая. Должен ли я сказать вам, почему? " "Делать. «По моему мнению, так же, как у нас есть два термина, война и фракция, Итак, есть также две вещи, различающиеся двумя различиями. Я имею в виду две вещи: дружественное и родственное, с одной стороны, и чужое и чужое, с другой. Теперь враждебность дружественных людей называется фракцией, а враждебность чужих – войной. «То, что вы говорите, не соответствует действительности», – ответил он. «Тогда рассмотрим 470c, если это соответствует цели. Я утверждаю, что эллинская раса дружественна сама себе и родственна, чужа и чужда варвару. «Правильно», сказал он. «Мы скажем тогда, что греки сражаются и воюют с варварами, а варвары с греками и являются врагами по своей природе, и что война – подходящее имя для этой вражды и ненависти. Однако греки, скажем мы, по своей природе все еще являются друзьями греков, когда они поступают таким образом, но поскольку Греция в этом случае больна и разделена фракциями, 470d и фракция – это имя, которое мы должны дать этой вражде. «Я позволю тебе эту привычку говорить», – сказал он. «Тогда заметьте, – сказал я, – что когда что-либо подобное происходит во фракциях, как сейчас используется это слово, и государство разделяется само в себе, если одна из сторон опустошает землю и сжигает дома другой, такая фракционная борьба считается проклятием, и ни одна из сторон не является истинным патриотом. В противном случае они никогда бы не допустили такого оскорбления своей кормилицы и матери. Но разумным и разумным считается то, что победители отберут урожай побежденных, но их характер будет таким же, как у людей, которые надеются на примирение и не всегда будут вести войну. «Это чувство, – сказал он, – гораздо менее дикое, чем другое. «Ну, тогда, – сказал я, – разве город, который вы основываете, не является греческим городом? «Должно быть», – сказал он. «Разве они не будут тогда добрыми и нежными? «Действительно, они будут. «А не будут ли они филэллинами, любителями греков, и не будут ли они считать всю Грецию своей и не откажутся от своей части в общих для всех греков святых местах? " "Несомненно. «Не будут ли они тогда рассматривать всякое различие с греками 471а, которые являются их собственным народом, как форму раскола и откажутся даже говорить о нем как о войне? " "Несомненно. «И они будут вести свои ссоры, всегда ожидая примирения? " "Во всех смыслах. «Они исправят их, значит, для своего же блага, не наказывая их с целью их порабощения или уничтожения, но действуя как исправители, а не как враги. «Они будут», сказал он. «Будучи греками, они не будут разорять греческую территорию и сжигать жилища, и они не признают, что в каком-либо городе все население – мужчины, женщины и дети – являются их врагами, но скажут, что лишь немногие в любое время являются их врагами. , 471б тех, а именно тех, кто виноват в ссоре. И по всем этим соображениям они не захотят ни опустошать землю, поскольку большинство – их друзья, ни разрушать дома, но доведет конфликт лишь до такой степени, что под давлением страданий невиновных вынудит виновных восстановить справедливость. «Я, – сказал он, – согласен, что наши граждане должны поступать со своими греческими противниками таким же образом, обращаясь при этом с варварами так, как теперь греки обращаются с греками. «Неужели мы также установим этот закон для наших опекунов, чтобы они не опустошали землю и не сжигали дома? «Давайте постановим так, – сказал он, – и предположим, что это и наши предыдущие предписания верны. «Но я боюсь, Сократ, что, если тебе позволят продолжать в том же духе, ты никогда не сможешь говорить о том вопросе, который ты отложил в сторону, чтобы сказать все это, а именно о возможности возникновения такого государственного устройства, и способы, которыми это могло быть осуществлено. Я тоже готов признать, что, если бы это можно было реализовать, все было бы прекрасно для государства, которое его имело, и я добавлю то, мимо чего вы прошли, что они также были бы наиболее успешны в войне, потому что у них было бы меньше всего шансов дезертировать. друг друга, зная и обращаясь друг к другу по именам братьев, отцов, сыновей. И если бы женщины также присоединились к их походам, будь то в строю или в составе для устрашения врага, или в качестве резерва на случай необходимости, я признаю, что все это тоже сделало бы их неодолимыми. И дома я тоже наблюдаю все те преимущества, о которых вы умалчиваете. Но, принимая как должное, что я признаю эти и бесчисленные другие преимущества, вытекающие из осуществления этого государственного устройства, не будем углубляться в этот вопрос дальше; но давайте сейчас же попытаемся убедить себя именно в том, что это возможно и как это возможно, 472а отбрасывая все остальное. «Это действительно внезапная атака, – сказал я, – которую вы совершили против моей теории, не обращая внимания на мое естественное колебание. Возможно, вы не осознаете, что в то время как я едва избежал первых двух волн, вы сейчас накатываете на меня «великую третью волну» парадокса, худшую из всех. Когда вы это увидите и услышите, вы будете очень готовы проявить снисходительность, признав, что у меня все-таки были веские причины уклоняться и бояться вступать в обсуждение столь парадоксального понятия. «Чем больше таких оправданий вы предложите, – сказал он, – тем меньше мы вас освободим от возможности рассказать, каким образом возможно осуществление этого государственного устройства. Говори же и не отвлекай нас. «Тогда первое, что следует вспомнить, – сказал я, – это то, что именно исследование природы справедливости и несправедливости привело нас к этому моменту. " "Да; но что с того? " он сказал. «О, ничего, – ответил я, – только вот что: если мы откроем, что такое справедливость, то должны ли мы требовать, чтобы справедливый человек ничем от нее не отличался, 472в, но во всем соответствовал идеалу? Или нам будет достаточно, если он приблизится к ней насколько возможно и примет участие в ней больше других? «Это нас удовлетворит», – сказал он. – Значит, образец, – сказал я, – «было то, чего мы хотели, когда исследовали природу идеальной справедливости и спрашивали, каков будет характер совершенно справедливого человека, предполагая, что он существует, а также в отношении несправедливости и совершенно несправедливого человека. Мы хотели обратить свой взор на них как на прообразы и образцы, чтобы все, что мы увидели в них относительно счастья или наоборот, обязательно применимо и к нам самим в том смысле, что всякий, кто подобен им, получит долю, наиболее подобную их. Нашей целью не было продемонстрировать возможность реализации этих идеалов. «В этом, – сказал он, – вы говорите правду. «Неужели вы думаете, что менее хорошим художником будет тот, кто, изобразив образец идеально красивого человека и не упустив ни одного штриха, необходимого для совершенства картины, не сможет доказать, что это возможно ли вообще существование такого человека? «Не я, клянусь Зевсом», – сказал он. «Тогда разве мы, как мы говорим, 472е, не пытались создать на словах образец хорошего государства? " "Конечно. «Неужели вы думаете, что наши слова будут произнесены менее хорошо, если мы окажемся неспособными доказать, что государством можно управлять в соответствии с нашими словами? «Конечно, нет», – сказал он. – Вот в этом-то и суть дела, – сказал я. Но если, чтобы угодить вам, мы должны сделать все возможное, чтобы показать, как наиболее вероятно и в каком отношении эти вещи будут наиболее приближены к осуществлению, то опять же, с целью такой демонстрации, дайте мне то же самое. " "Что? 473а «Возможно ли что-либо осуществиться на деле так, как сказано словом, или по природе вещей действие должно менее причастно точной истине, чем речь, хотя бы некоторые и отрицали это? Вы это признаете или нет? «Да», сказал он. «Тогда не настаивайте, – сказал я, – что я должен выставлять реализованным в действии именно то, что мы изложили словами. Но если мы сможем обнаружить, как можно построить государство, наиболее близко отвечающее нашему описанию, вы должны сказать, что мы открыли ту возможность реализации, которую вы требовали. 473b Разве ты не будешь доволен, если получишь это? «Я бы со своей стороны сделал это. «И я тоже», – сказал он. «Далее, по-видимому, мы должны попытаться обнаружить и указать, что именно сейчас плохо управляется в наших городах и что мешает им так управляться, и какое малейшее изменение могло бы привести государство к такому способу управления? правительство, предпочтительно изменение в чем-то одном, а если нет, то в двух, а в противном случае – как можно меньшее количество и малейшая сила. 473c «Непременно», – сказал он. «Значит, есть одно изменение, – сказал я, – которое, как мне кажется, мы можем показать и которое приведет к желаемой трансформации. Это непростая и непростая вещь, но это возможно. " "Что это такое? " сказал он. «Я нахожусь на самой грани, – сказал я, – того, что мы сравнивали с величайшей волной парадокса. Но скажу это, даже если ради сохранения фигуры нас, скорее всего, смоет волнами смеха и презрения. Слушать. «Я весь внимание», сказал он. "Пока не, – сказал я, – либо философы станут королями в наших государствах, либо те, кого мы теперь называем нашими королями и правителями, серьезно и адекватно займутся философией, и существует соединение этих двух вещей: политической власти и философского интеллекта, в то время как пестрая орда натур, которые в настоящее время преследуют одну отдельно от другой, принудительно исключена, не может быть прекращения беспокойств, дорогой Главкон, ни для наших государств, ни, я думаю, для человеческого рода тоже. И пока это не произойдет, эта конституция, которую мы изложили в теории 473е, никогда не будет реализована на практике в пределах возможности и не увидит свет солнца. Но именно это заставило меня так долго воздерживаться от высказываний, потому что я видел, что это было бы очень парадоксальное высказывание. Ибо нелегко понять, что нет другого пути к счастью ни для частной, ни для общественной жизни. После этого он, «Сократ», сказал он, «после того, как он бросил нам такое высказывание и заявление, как это, вы должны ожидать, что на вас нападет великое множество наших людей света и руководства, которые тотчас же, так сказать, захотят: сбрасывают с себя одежды 474а и раздеваются и, схватив первое попавшееся оружие, вовсю бросаются на тебя, готовые творить страшные дела. И если вы не найдете слов, чтобы защититься от них и избежать их нападения, то наказанием, которое вам придется заплатить, будет презрение и пренебрежение. «А не ты ли, – сказал я, – навлек на меня это и виноват? «И это тоже хорошо», сказал он; «Но я не подведу тебя и буду защищать тебя, чем смогу. Я могу сделать это при моей доброй воле и поддержке, и, возможно, я смогу ответить на ваши вопросы более подробно, чем на другие. 474b Итак, имея такую поддержку, постарайтесь разъяснить сомневающимся, что истина такова, как вы говорите. «Я должен попытаться, – ответил я, – раз уж вы предлагаете такой крепкий союз. Я думаю, что, если мы хотим избежать нападающих, о которых вы говорите, необходимо, чтобы мы определили для них, кого мы подразумеваем под философами, кого мы смеем утверждать, что они должны быть нашими правителями. Когда они будут четко разграничены, можно будет защититься, показав, что к ним по самой своей природе принадлежат изучение философии 474c и политическое лидерство, тогда как другим видам подобает оставить философию в покое и следовать за своим лидером. «Пришло время, – сказал он, – дать ваше определение. «Ну, тогда следуйте за мной по этой линии, если мы сможем каким-либо образом объяснить наше значение. «Продолжайте», – сказал он. «Нужно ли мне напомнить вам, – сказал я, – или вы помните, что, когда мы утверждаем, что человек любит что-то, должно быть очевидно, что он любит все это? Не стоит говорить, что что-то ему нравится, а что-то нет. «Думаю, вам придется напомнить мне», – сказал он, 474d, – «потому что я вообще ничего не понимаю. «Этот ответ, Главкон, – сказал я, – больше подходит другому, чем вам. Любителю не подобает забывать, что все подростки в некотором роде уязвляют и волнуют влюбчивого любителя юности и кажутся ему достойными его внимания и желанными. Разве это не ваша «реакция» на ярмарку? Одного, потому что кончик его носа вздернут, вы похвалите как пикантный, клюв другого вы объявите королевским, промежуточный тип, как вы говорите, поражает гармоничным средним, 474е смуглые имеют мужественный вид, белые – дети боги божественно прекрасны, а что касается цвета меда, то неужели вы полагаете, что само слово это не что иное, как эвфемистическое изобретение какого-то влюбленного, который не может испытывать отвращения к желтоватому цвету, когда он сопровождает цветущую пору юности? Короче говоря, нет никакого предлога 475а, на который вы бы не ссылались, и нет ничего, от чего вы уклонялись бы, чтобы оправдать ваше не отвергание тех, кто находится в расцвете сил. «Если вам угодно, – сказал он, – взять меня в качестве примера этой черты в любовниках, я признаю это ради аргумента. «Опять же, – сказал я, – не наблюдаете ли вы того же и у любителей вина? Они приветствуют каждое вино под любым предлогом. «Да, действительно. Я так понимаю, вы заметили, что люди, жаждущие чести, если они не могут добиться избрания генералами, становятся капитанами роты. И если они не могут быть удостоены чести 475b великих людей и сановников, то довольствуются почестями маленьких людей и ничтожеств. Но чести они желают и должны иметь. " "Да, в самом деле. «Тогда признай или отвергни мое предложение. Когда мы говорим, что человек чем-то увлечен, можем ли мы сказать, что у него есть аппетит ко всему классу, или что он желает только его части, а не части? «Все», – сказал он. «Тогда и любитель мудрости, мы утверждаем, желает всей мудрости, ни части, ни части. 475c «Конечно. «Итак, студент, который привередлив в своих занятиях, особенно когда он молод и еще не может разумом знать, что полезно, а что нет, мы скажем, не является любителем учености или любителем мудрости, так же как мы говорим, что тот, кто щепетилен в еде, на самом деле не голоден, не имеет аппетита к еде и не любит есть, а плохо кормит. «Мы справедливо скажем так. «Но того, кто не чувствует отвращения к выбору каждого исследования, кто с радостью приступает к своей задаче обучения и не может насытиться ею, того мы справедливо назовем любителем мудрости, философом, не так ли? На что Главкон ответил: 475d: «Тогда вы дадите название многочисленной и странной группе, ибо все любители зрелищ являются тем, чем они являются, я полагаю, в силу своего удовольствия чему-то научиться. А те, кто всегда хочет услышать что-то новое, – весьма странная порода среди философов. Вы не могли бы убедить их посетить серьезные дебаты или какое-либо подобное развлечение, но, как будто они отдали свои уши, чтобы слушать каждый хор в стране, они бегают по всем дионисийским праздникам, никогда не пропуская ни одного, даже в городах или в сельской местности. Должны ли мы обозначать все это, тогда и подобные люди 475e и все практикующие малые искусства как философы? «Вовсе нет», – сказал я; «но они имеют определенное сходство с философами. «Кого же тогда вы подразумеваете под истинными философами? «Те, для кого истина – это зрелище, в которое они влюблены», – сказал я. «И снова прав», – сказал он; – Но в каком смысле ты это имеешь в виду? «Объяснить это другому было бы отнюдь не легко, – сказал я, – но я думаю, что вы мне это позволите. " "Что? «Что, поскольку справедливое и благородное есть противоположность низменному и безобразному, то их двое. 476а «Конечно. «А раз их двое, то каждый – один. «И это тоже. «И в отношении справедливого и несправедливого, хорошего и дурного, и всех идей или форм имеет место то же самое утверждение, что каждое само по себе едино, но что в силу их общения с действиями и телами и с друг другу они представляются повсюду, каждый как множество аспектов. «Правильно», сказал он. «Значит, – сказал я, – это моя дивизия. Я выделяю и различаю тех, о ком вы только что говорили, любителей зрелищ и искусств, 476b и людей действия, и снова отделяю от них тех, о ком идет речь в нашем рассуждении и которые единственные заслуживают названия философов или любителей мудрость. " "Что ты имеешь в виду? " он сказал. «Любители звуков и зрелищ, – сказал я, – наслаждаются прекрасными тонами, цветами и формами и всем, что искусство вылепляет из них, но их мысль неспособна постичь и насладиться природой прекрасного в себе самой. «Да ведь, – сказал он, – это так. «А с другой стороны, разве не будет мало тех, кто был бы способен приблизиться к самой красоте и созерцать ее саму по себе? 476c «Действительно, они бы это сделали. «Итак, тот, кто верит в прекрасные вещи, но не верит в самую красоту и не может следовать, когда кто-то пытается направить его к познанию ее, – думаете ли вы, что жизнь его – сон или наяву? Просто подумайте. Разве состояние сна, независимо от того, спит человек или бодрствует, не есть всего лишь ошибочное принятие сходства за тождество? «Я определенно должен назвать это сном», – сказал он. «Ну, тогда возьмем противоположный случай: человек, мысль которого признает красоту в самой себе, 476d, и способен различать это самопрекрасное и вещи, которые в нем участвуют, и не предполагает ни участников, ни участников. – по вашему мнению, его жизнь – состояние наяву или сон? «Он очень проснулся», – ответил он. «Не могли бы мы тогда правильно назвать душевное состояние одного знанием, а другого – мнением, мнением? «Конечно. «Предположим, теперь тот, о ком мы говорим, что высказывает мнение, но не знает, должен рассердиться и оспорить наше утверждение как ложное. 476e Можем ли мы найти какой-либо способ успокоить его и мягко расположить к себе, не говоря ему слишком прямо, что он не в своем уме? «Мы должны попытаться», – сказал он. «Итак, подумай, что нам сказать ему, или вы хотите, чтобы мы расспросили его таким образом, полагая, что если он что-нибудь знает, то никто не возражает ему, но мы были бы очень рады видеть его знающим, – но скажите нам вот что: знает ли тот, кто знает, что-нибудь или ничего? Вы отвечаете от его имени? «Я отвечу, – сказал он, – что он что-то знает. «Это что-то, что есть или нет? " "То есть. Как могло 477a то, что неизвестно? «Мы достаточно уверены в этомИтак, даже если мы рассмотрим это со всех точек зрения, то, что полностью «есть», вполне познаваемо, а то, что никоим образом не «есть», во всех отношениях непознаваемо. «Самого достаточно. " "Хороший. Итак, если вещь так обусловлена, что она одновременно должна быть и не быть, не будет ли она лежать между тем, что абсолютно и безусловно существует, и тем, чего никоим образом нет? " "Между. «Тогда, если знание относится к тому, что есть, а незнание по необходимости относится к тому, чего нет, 477b для того, что лежит между, мы должны искать чего-то между незнанием и наукой, если такое существует. " "Во всех смыслах. «Есть ли вещь, которую мы называем мнением? " "Конечно. «Это другой факультет науки или тот же самый? " "Отличающийся. «Тогда мнение ставится над одной вещью, а наука над другой, каждая в силу своей особой силы или способности. " "Это так. «Можем ли мы тогда сказать, что наука естественным образом связана с тем, что есть, чтобы знать то и то, как есть то, что есть? Но, прежде чем мы продолжим, я думаю, нам следует провести следующие различия. «Какие? 477c «Скажем ли мы, что способности, полномочия, способности представляют собой класс сущностей, благодаря которым мы и все другие вещи способны делать то, что мы или они способны делать? Я имею в виду, например, что зрение и слух являются способностями, если только вы понимаете класс или тип, который я пытаюсь описать. «Я понимаю», сказал он. «Послушайте же мое мнение о них. В какой-либо способности я не могу увидеть ни цвета, ни формы, ни подобного знака, подобных тем, на которые во многих других случаях я фиксирую свой взгляд, отличая в своей мысли одну вещь от другой. Но что касается способности, я смотрю только на одно – на то, с чем она связана и на что она влияет, и именно таким образом я называю каждую из них способностью, а также на то, что связано с одно и то же и совершает то же самое, я называю одну и ту же способность, а то, что другому, я называю другой. А как насчет тебя, какова твоя практика? «То же самое», – сказал он. «Итак, мой друг, – сказал я, – к науке или истинному знанию, говоришь ли ты, что это способность и сила, 477e, или к какому классу ты ее относишь? «В эту, – сказал он, – самую мощную из всех способностей. – А мнение – не отнесем ли мы его к какому-нибудь другому классу, а не к профессорско-преподавательскому составу? «Ни в коем случае, – сказал он, – ибо то, с помощью чего мы можем высказывать мнение, есть не что иное, как способность мыслить. «Но недавно вы согласились, что наука и мнение не тождественны. «Как мог бы любой разумный человек утвердить тождество непогрешимого с ошибочным? «Превосходно, – сказал я, – и мы совершенно согласны, 478а, что мнение – это нечто иное, чем научное знание. «Да, разные. «Каждый из них, следовательно, поскольку имеет разную силу, относится к разному объекту. «По необходимости. «Наука, я полагаю, направлена на то, что есть, чтобы знать состояние того, что есть. Но мнение, говорим мы, высказывает мнение. " "Да. «Неужели оно полагает то же самое, что знает наука, и будут ли познаваемое и описываемое тождественными, или это невозможно? «По нашему признанию, это невозможно», – сказал он. «Если разные способности естественно связаны с разными объектами 478b и и мнение, и наука являются способностями, но, как мы говорим, отличаются друг от друга, то эти допущения не оставляют места для тождества познаваемого и высказываемого. «Тогда, если то, что есть, познаваемо, то описываемым будет нечто иное, чем то, что есть. " "Что-то другое. «Считает ли оно то, чего нет, или невозможно даже высказать мнение о том, чего нет? Поразмыслите: разве тот, кто высказывает мнение, не прикладывает свое мнение к чему-то, или же мы повернемся назад и скажем, что можно высказывать мнение, но ничего не высказывать? " "Это невозможно. «Тогда тот, кто высказывает мнение, высказывает мнение о чем-то одном. " "Да. «Но ведь то, чего нет, не могло бы быть обозначено как какая-то одна вещь, а совершенно справедливо как ничто. Тому, чего нет, мы по необходимости приписываем незнание, а тому, что есть, знание. «Правильно», сказал он. «Тогда ни то, что есть, ни то, чего нет, не является предметом мнения. «Кажется, нет. «Тогда мнение не было бы ни незнанием, ни знанием. " "Ну, это похоже. «Неужели это способность вне их, превосходящая либо знание в ясности, либо неведение в неясности? «Это ни то, ни другое. «Но неужели вы считаете мнение чем-то темнее знания, но светлее невежества? «Во многом так», сказал он. «И находится ли оно в границах 478d из двух? " "Да. «Тогда мнение будет между двумя. «Конечно. «Если бы мы не говорили недавно, что если бы что-то оказалось таким, что оно одновременно есть и не есть, то такого рода вещи лежали бы между тем, что чисто и абсолютно есть, и тем, чего совершенно нет, и что способность соотносится с с ним не было бы ни науки, ни незнания, а было бы то, что должно было бы казаться занимающим место соответственно между незнанием и наукой. " "Верно. «И вот между этими двумя возникла то, что мы называем мнением. " "У них есть. 478e «Тогда, как кажется, нам оставалось бы открыть то, что причастно тому и другому: быть и не быть, и что ни то, ни другое не могло бы быть правильно обозначено в своей исключительной чистоте; так что, если оно будет обнаружено, мы сможем справедливо объявить его высказанным, таким образом приписывая крайности крайностям, а промежуточное – промежуточному. Не так ли? " "Это. «Так много предпосылок, пусть скажет мне, 479а я скажу, пусть ответит мне тот добрый человек, который не думает, что существует прекрасное само по себе или какая-либо идея красоты сама по себе всегда остается той же и неизменной, но который верит во многие прекрасные вещи – я имею в виду любителя зрелищ, который не выносит, когда кто-то говорит, что прекрасное одно и справедливое, и так во многих других вещах, – и вот в чем будет наш вопрос: мой добрый молодец, есть ли среди этих многих честных и честных вещей что-нибудь, что не казалось бы иногда уродливым и низким? А из справедливого то не покажется несправедливым? А из благочестивых дел то не покажется нечестивым? «Нет, это неизбежно, – сказал он, – что они покажутся одновременно и красивыми, и уродливыми, и так же со всем остальным, о чем вы спрашивали. «И опять-таки, многие ли двойные вещи кажутся менее половинчатыми, чем двойные? " "Тем не менее. «И точно так же о великих и малых вещах, легких и тяжелых вещах – допустят ли они эти предикаты больше, чем их противоположности? «Нет, – сказал он, – каждый из них всегда будет держаться и причащаться и того, и другого. «Тогда является ли каждое из этих кратных, а не тем, чем его утверждают? «Они подобны тем шутам, которые двусмысленно кривляются перед нами на банкетах, – ответил он, – и напоминают детскую загадку 479в о евнухе и его ударах битой – чем и как она сидела, что они означают, что он ударил его. Ибо эти вещи слишком двусмысленны, и невозможно твердо представить себе, что какая-либо из них существует или не существует, или и то, и другое, или ни то и другое. «Тогда ты знаешь, что с ними делать? – сказал я, – а можете ли вы найти лучшее место для их размещения, чем то, что находится на полпути между существованием или сущностью и небытием? Ибо мы, конечно, не откроем более темную область, чем небытие, которой им еще более не должно быть, и не более яркую область, чем бытие, которой они еще более должны быть. «Совершенно верно», – сказал он. «Тогда мы, казалось бы, обнаружили, что многие условности многих относительно справедливого, благородного и других вещей путаются в средней области между тем, чего нет, и тем, что есть в истинном и абсолютном смысле. «Мы так нашли. «Но мы заранее договорились, что, если что-то подобное будет обнаружено, это должно быть названо описываемым, а не познаваемым, странником между тем, чтобы быть пойманным способностью, которая находится между и между. " "Мы сделали. «Мы же утверждаем, что те, которые видят многие прекрасные вещи 479е, но не видят самого прекрасного и не могут следовать чужим указаниям к нему, и многие справедливые вещи, но не самую справедливость, и так во всех случаях – мы скажут, что такие люди имеют мнения обо всем, но ничего не знают о том, о чем думают. «По необходимости. «И, с другой стороны, как насчет тех, кто созерцает сами вещи в каждом случае, всегда оставаясь теми же и неизменными, – не скажем ли мы, что они знают, а не просто высказывают мнения? «Это тоже обязательно следует. «Не скажем ли мы также, что один приветствует свою мысль и любит вещи 480а, подлежащие знанию, а другой – мнению? Разве мы не помним, что говорили, что те любили и ценили тона, красивые цвета и тому подобное, но не могли вынести понятия реальности самого прекрасного? «Мы помним. «Не оскорбим ли мы тогда их уши, если назовем их доксофилистами, а не философами, и сильно ли они рассердятся, если мы так будем говорить? «Нет, если они прислушаются к моему совету, – сказал он, – ибо гневаться на истину незаконно. «Тогда тем, кто во всех отношениях приветствует истинное существо, мы должны дать имя любителям мудрости, а не любителям мнений. " "Во всех смыслах.