Текст книги "Откровение и закат"
Автор книги: Георг Тракль
Жанр: Языкознание, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Откровение и закат
Георг Тракль
Переводчик Владислав Васильевич Цылёв
Иллюстратор Владислав Васильевич Цылёв
© Георг Тракль, 2023
© Владислав Васильевич Цылёв, перевод, 2023
© Владислав Васильевич Цылёв, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0053-2568-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
• Чёрный дрозд в неволе поёт
Gesang einer gefangenen Amsel
В ветвиях зелени – веянье тайное.
В нимбе цветов голубых – Лик
Одинокого, поступь его золотая
Под сенью маслин замирает.
Плещет ночь опьянёнными крыльями.
Так тиха умаления кровь,
Роса, что с цветущего тёрна по капле сочится.
Милость руками лучистыми
Льётся в сердце разбитое.
Георг Тракль
Огненность кротости
Слово о Георге Тракле
Сердце поэта – твердыня его, Стихи – певучие символы веры11
перевод – О. Бараш
[Закрыть]Эльзы Ласкер-Шулер22
Эльза Ласкер-Шюлер (1869—1945) – поэт, ярчайшая представительница немецкого экспрессионизма, с которой Тракль познакомился в Берлине в марте 1914 года, когда навещал свою сестру Маргарет. Готфрид Бенн назвал Ласкер-Шюлер величайшей из всех лирических поэтов, какие когда-либо были в Германии.
[Закрыть](Из стихотворения, посвящённого Георгу Траклю)
• Интонация гения
Кто мы? Синие плачи
Родника в глуби мшистого леса,
Там где утайно фиалки
Благоухают весной.
Г. Тракль
Поэтика Тракля темна и загадочна. Экстатическая и странно-надломленная, она наполнена видениями иных миров и отголосками неведомых таинств. И вряд ли переводима. На языке смыслов она допускает множество различных толкований, каждое из которых в состоянии осветить только фрагмент в бесконечной и неумопостигаемой мозаике целого. Поэтому без всякого преувеличения можно сказать, что даже все вместе взятые эти толкования никогда не смогут не только «окончательно» разобраться в парадоксальном «хаосе ритмов и образов» Тракля, но и тем более «раскрыть» главную – и обворожительную! – тайну, заключенную в стихах поэта – красоту их потустороннего песнопения.
Что же наделяет стихи Тракля такой возвышенной прелестью и одновременно непостижимой и болезненной силой – Неестественное? Сверхъестественное? Противоестественное?
«Они вне моего разумения» —
признался друг Тракля – философ Людвиг Витгенштейн33
Л. Витгенштейну принадлежит примечательный афоризм: «Чему я хочу научить – так это переходить от неявной бессмыслицы к бессмыслице явной» – весьма уместный для характеристики поэзии Тракля.
[Закрыть], автор «Tractatus logico-philosophicus» —
«но их интонация переполняет меня счастьем. Это интонация во истину гения».
После многократных и безуспешных попыток аналитически разобраться в фантасмагорическом калейдоскопе образов Тракля на основе логических форм языка, Витгенштейн сделал в своём дневнике потрясающую запись об источнике метафорического мышления поэта:
«В действительности имеет место невыразимое. Оно манифестирует себя, это явление мистическое».
Другой великий современник Тракля, поэт Райнер Мария Рильке был не менее потрясён необъяснимыми «мелодическими подъёмами и спадами» и лирическими откровениями Тракля:
«Глубоко тронутый, удивлённый, в смутных догадках, растерянный…» —
так он описал своё состояние после прочтения «Себастьяна во сне» – второй книги Тракля, которая увидела свет уже после смерти автора44
Из-за начала Первой мировой войны и скоропостижной смерти поэта книга вышла в свет лишь весной 1915 г.
[Закрыть].
«Переживания Тракля происходят как будто бы в мире зеркальных отражений и заполняют собой всё его пространство, которое остаётся недоступным подобно пространству в зеркале»
– продолжает Рильке, и невольно задаётся вопросом о поэте, создавшем такие неповторимые по образности и интонации стихи:
«Кем же он всё-таки был?»55
Судьбоносным событием на пути признания литературного наследия Тракля стало академическое издание его произведений в двух томах «Georg Тrakl: Dichtungen und Briefe» (Salzburg: Otto Muller), выпущенное в 1969 году в Австрии под редакцией Вальтера Килли (Walther Killy) и Ганса Шкленара (Hans Szclenar).
[Закрыть].
• «Poite maudit»66
«проклятый поэт»
[Закрыть]
…и Господь возложил на Него грехи всех нас.
Ис.53:6
«Я родился лишь наполовину» —
заявил о себе Георг Тракль – певец экстаза и смерти, безумец распада, без сомнения, принадлежавший к числу «проклятых поэтов». Истязая свой дух между светом и тьмой, он – и неприкаянный нищий, ведущий никчемную жизнь, распутник и наркоман с репутацией кровосмесителя из-за двусмысленной связи со своей младшей сестрой Гретой – музой всей его непродолжительной жизни. Но он же и ангел, отрок невинный, аскет, низринутый с неба под гнетом проклятия, тяготеющим над всем человеческим родом: он – обиталище боли, недуг бытия, кровавый закат человечества.
«Духу предай своё пламя, отчаянье жгучее;
Воздыхая, голова подымается к полночи
На всхолмье весны зеленеющей; где кровью когда-то
Изошел кроткий Агнец, что скорбь претерпел
Глубочайшую; но следует Тёмный за призраком
Зла, или же влажные крылья он расправляет
К золотому нимбу солнечному, и содрогается
От колокольного звона грудь его, болью истерзанная,
Упование дикое; мрак низвержения пламенного»77
Стихотворение Г. Тракля «К Люциферу»
[Закрыть].
Так «кем же он всё-таки был» – автор этих «воздыхающих», «болью истерзанных» строк?
«Агнец» и «Тёмный»? … – не узнаём ли мы в этих двух образах – казалось бы, таких несовместимых и в тоже время таких нераздельных! – противоречивые лики самого поэта, его «упование дикое» и «отчаянье жгучее» – его дух, его «кровь», его «пламя»? Словно приговор самому себе Тракль произнесёт однажды во истину стоические слова о своём предназначении и участи:
«Я не смею уклоняться от ада» —
не догадываясь ещё о том, что восстание ада уже уготовано ему, и в самом скором времени «мрак низвержения пламенного» всецело охватит его – в смертоносной бойне при Гродеке88
Гродек – местечко в Галиции, где во время Первой мировой войны в октябре 1914 г. произошло крупное сражение между русской и австрийской армиями. Г. Тракль был призван в армию в качестве медицинского работника и оказался в санитарной бригаде на смертоносных полях этого сражения
[Закрыть].
• «Духом сошедши в темницу духов»99
(Власт.)
[Закрыть]
Уже в раннем возрасте в поведении будущего поэта наметилась тревожное отклонение от нормы, которое заставляло задуматься о его душевном здоровье и приводило в недоумение жителей города: однажды без всякой видимой причины он бросился наперерез бегущей лошади; в другой раз, явно испытывая судьбу, он кинулся на рельсы, увидев приближение локомотива – к счастью, обе попытки не имели каких-либо серьёзных последствий для юного Георга. Как знать, быть может под впечатлением подобных бессознательных «опытов» и появились годы спустя такие поразительные строки в «Себастьяне во сне»:
«И когда под копыта взбешённых коней вороных он бросился камнем
Взошла над ним в беспросветности ночи – звезда».
В этой связи вспоминается ещё один экстраординарный случай, когда Георг (которому было от пяти до восьми лет) предпринял попытку войти в озеро так, чтобы полностью исчезнуть в его водах – прежде чем он утонул, спасателям тогда чудом удалось найти его только по расположению шляпы, которая плавала на поверхности. И снова годы спустя:
«И выдался мрачный день года, печальное детство,
Когда в прохладные воды Отрок вошёл бестревожно, к серебряным рыбам спустился,
Упокоенье и Лик».
Можно только догадываться о природе подобного бестревожного «схождения» души отрока, которое очень напоминает её возвращение в материнское лоно, погружение в первородные воды. По словам известного траклеведа Альфреда Допплера
«в детстве и смерти внутреннее и наружное, пространство и время представляют собой великое и таинственное единство».
Эта гипнотическая тяга к «великому и таинственному единству», к восхитительному состоянию прабытия, действие которой было подобно смертельной интоксикации после выхода из запредельных глубин, усугубилась ещё и тем, что Тракль рано пристрастился к наркотикам и к 14 годам уже регулярно их принимал, используя хлороформ и сигареты, смоченные в опиуме. Позже, когда он устроился фармацевтом в аптеку «Белый ангел», он приобрёл навыки употребления и других наркотических средств. Чтобы избавлять себя от мучительных видений, порождаемых этим миром, он, возможно, вводил себя в пограничные состояния сознания к видениям иного порядка – к «великолепному, но опасному состоянию»1010
Австрийский писатель Гуго фон Гофмансталь дал такую характеристику состоянию предсуществования.
[Закрыть] предсуществования, «балансируя на грани между жизнью и смертью, не отдавая предпочтения ни той, ни другой»1111
Отто Базиль «Георг Тракль, сам свидетельствующий о себе о своей жизни», пер. с нем. М. Павчинской, изд. «Урал LTD», 2000, с.21
[Закрыть].
Однажды в беседе с писателем Теодором Дойблером1212
Теодор Дойблер (1876—1934) – немецкоязычный поэт и культурный критик. Одинаково владел немецким и итальянским языками.
[Закрыть] Тракль признался:
«Разновидность смерти неважна. Cмерть так ужасна из-за паденья, и ничтожным покажется всё, что может предшествовать этому и продолжится после. Мы падаем в запредельную черноту. Как может умирание, миг, что ввергает нас в вечность, быть скоротечным?»1313
«Erinnerung an Georg Trakl: Zeugnisse und Briefe», (Otto Muller Verlag, Salzburg, 1959), 83
[Закрыть]
Культуролог и библеист Сергей Аверинцев1414
Аверинцев Сергей Сергеевич (1937—2004) – русский филолог, культуролог, библеист, переводчик.
[Закрыть], рассуждая об истоках поэзии Тракля, нашёл для неё удивительно ёмкие слова:
«Зачарованность самоубийством» во многом и определила сюжет судьбы Тракля и превратилась в один из главных мотивов его поэзии – мотив смерти.
• Incestus
О, ты – кровь от моей крови, стезя ты и Грезящая в лунной ночи.
Г. Тракль
Но невозможно обойти вниманием ещё одну явную странность в поведении Тракля – зачарованность своей младшей сестрой Гретой, которая была на пять лет младше его. Со всей очевидностью можно сказать, что только к сестре Грете на протяжении всей своей жизни Георг испытывал настоящую привязанность и глубокую любовь. Но эта любовь к самому близкому существу на свете, своей спасительнице и святой, «Невесте сладчайшей», которая словно
«Мирт Непорочный над восторженным ликом склоняется Мёртвого»,
пробуждала в душе Георга и демонические чувства:
«Ненависть поедала огнём его сердце, сладострастие, когда в зеленеющем летнем саду молчаливое дитя он насиловал, в лучистом сиянье которого он свой лик, окутанный мраком, узнал».
Надо признать, что несмотря на многочисленные рассуждения биографов о имевших место кровосмесительных отношениях между братом и сестрой, до сих пор не представлено никаких заслуживающих доверия свидетельств в подтверждение этих домыслов – разумеется, кроме лирических «откровений» самого поэта.1616
Переписка между братом и сестрой, которая могла бы «прояснить» отношения между ними, исчезла при странных обстоятельствах.
[Закрыть] Известный биограф и исследователь творчества Тракля, психиатр Теодор Шперри1717
Theodor Spoerri, «Georg Trakl: Strukturen in Personlichkeit und Werk» (Bern: Francke Verlag, 1954), 41
[Закрыть] утверждал, однако, что обнаружил неопровержимые доказательства предосудительной связи, но отказался раскрывать свой источник, объясняя это тем, что на тот момент были ещё живы некоторые члены семьи Траклей, чувства которых эта информация могла бы травмировать. 1818
Обнаружить из открытых источников дополнительные сведения по факту утверждения Шперри мне не удалось. Можно предположить, что существует часть архивов семьи Траклей, закрытая по воле наследников.
[Закрыть]Но какой бы ни была истина, нельзя отрицать, что инцест является ещё одним главным мотивом в поэзии Тракля, с особой остротой принимая на себя весь трагический пафос архетипического грехопадения и изгнания из рая:
«Виновные бродят в саду
В диких объятиях тени,
Так что древо и зверь в могучем на них обрушились гневе».
Запретная любовь, которую испытал лирический герой, порождает в его душе комплекс вины и чувство страха:
«Временами он вспоминал своё детство, наполненное болезнями, мраком и ужасом, потаенными играми в звёздном саду…»,
и тогда
«из голубого зеркала проступал истонченный облик сестры, и он замертво проваливался во тьму».
Но после каждого провала во тьму и приступов раскаяния в душе героя наступает и спасительное просветление, «гармония нежная» в «волнах хрустальных», когда
«розовый ангел из погребенья влюблённых ступает».
Маргарета ненадолго пережила брата. Под влиянием Георга у неё сформировалась очень ранняя и сильная зависимость от наркотиков; после неудачного брака и выкидыша в 1914 году, в условиях крайней нужды, испытывая длительные приступы депрессии, она в возрасте 25 лет покончила с собой на вечеринке в Берлине в 1917 году.
• «Стоны разорванных уст»
И Он излил на них ярость гнева Своего и лютость войны.
Ис.42:25
Ад, который предрёк себе Тракль, разверзся в его судьбе в августе 1914 года, в начале Первой мировой войны, когда он в порыве патриотических чувств вызвался добровольцем на фронт и в качестве медицинского работника был отправлен в Галицию. В битве под Гродеком встретились русские и австрийские войска, и разыгралось одно из самых кровопролитных сражений этой войны, схлестнулась
«тёмная ярость народов».
Австрийцы были разбиты и отступали в беспорядке. При полном отсутствии полевых хирургов Траклю было приказано заботиться о множестве тяжелораненых, которых сносили умирать в обычный амбар.
«Битвы пурпурный прибой»
не стихал в течение двух нескончаемых суток. Тракль слышал только, как «от убийственных залпов орудий» гудели «леса среди осени, золотые равнины, и озёра лазурные», и как страдали умирающие —
«дикие стоны разорванных уст».
Не имея необходимых средств и навыков, чтобы оказать несчастным надлежащую медицинскую помощь, Тракль был доведен до состояния исступления, когда на его глазах один из раненых, не выдержав боли, разнёс себе голову, всадив пулю в свой лоб:
«На ужасающих рифах
Захлебнулась пурпурная плоть».
От одуряющего зрелища разбрызганной по стене крови Тракль бросился на улицу – на звук канонады, но вместо того, чтобы отдышаться и перевести дух, он оцепенел: перед ним предстала леденящая картина иного ужаса:
«Группа странно застывших деревьев, сбившихся вместе, на каждом из которых качался человек» —
то были казнённые русины – местные жители, заподозренные в нелояльности к австрийцам: казалось, повсюду их
«убиенные души вздыхают».
Говорят, в довершение всех ужасов Тракль стал невольным свидетелем того, как «один из тех, кто был в последнюю очередь вздёрнут, сам надевал себе петлю на шею».
Потрясение Тракля было безмерно: прикоснувшись к смиренному горю этого приговорённого к смерти крестьянина, поэту вдруг открылось вся тяжесть ада, «всё горе человечества», которое обрушилась на него:
«Пустошь терниями град опоясывает.
С окровавленной лестницы месяц гонит
Жён перепуганных.
Во врата дикие волки ворвалась».
От пережитого шока поэт так и не смог оправиться. Через несколько дней в отравленной атмосфере всеобщего отступления и в ожидании «конца света» Тракль неожиданно объявил своим товарищам, что больше не в силах продолжать жить и предпринял попытку застрелиться – потребовались усилия шести офицеров, чтобы удержать его от самоубийства.
• Dementia praecox
Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым.
1 Кор: 3: 18—18
Четырнадцать дней спустя Тракль был переведен в Краковскую гарнизонную больницу, причём не на должность фармацевта, как он поначалу наивно полагал, а в качестве «психиатрического» пациента.
После получения известия о госпитализации Тракля его близкий друг Людвиг фон Фикер2020
Людвиг фон Фикер (1880—1967) – австрийский литератор и публицист, благодетель и близкий друг Георга Тракля. С 1910 г. – издатель журнала «Бреннер» (Инсбрук), в котором с мая 1912 г. публиковались стихи Тракля. За время своего знакомства с поэтом Фикер оказывал ему не только литературную, но и неоценимую моральную поддержку.
[Закрыть] незамедлительно приехал навестить поэта и даже попытался вызволить его из «чистилища» психиатрического отделения больницы, атмосфера которой ничем не отличалась от тюремной, и где «лик жестокости и безумия» со свинцовой тяжестью проглядывал отовсюду. Однако настойчивые увещевания и просьбы Фикера о том, чтобы Тракля для его же скорейшего выздоровления перевели под домашнее наблюдение, вызвали только удивление со стороны врачей. По мнению Фикера, возможной причиной тому было проявление повышенного интереса одного из врачей к истории болезни Тракля, как к уникальной возможности изучить случай «гения и безумия»: скорее всего доктор натолкнулся на эту идею, изучая некоторые откровения поэта в ходе негласной цензуры его писем.
В подавленном состоянии покидая своего друга и с каким-то дурным предчувствием Фикер спросил его, есть ли у него наркотики? Тракль признался, что есть, и с улыбкой добавил: «А как иначе я остался бы жив?». Прощальный взгляд поэта особенно поразил Фикера: на его «до скорого свидания» Тракль никак не ответил и остался лежать неподвижно на больничной койке: «Он только смотрел на меня. Всё смотрел и смотрел… Никогда я не забуду этот взгляд»2121
Цит. по: Отто Базиль «Георг Тракль,…”, с.234.
[Закрыть].
«…одинокий крик птицы, умирающей в синем покое»
Несмотря на то, что предварительный диагноз армейских психиатров сводился к тому, что Тракль стал жертвой dementia praecox на ранней стадии, о чём был составлен официальный отчёт, подписанный тремя врачами, Фикер был убеждён, что поэта довели до самоубийства путём принудительного психиатрического лечения, которое неизбежно усугубило его душевное расстройство.
Окончательный диагноз в истории болезни и судьбы Тракля так и не был поставлен: 4 ноября 1914 г. поэт навсегда покинул этот горестный «сад для сирот», «пристанище мрачной лечебницы»: он умер, проведя один день в коме от передозировки кокаином.
«Когда он слёг в прохладу постели, его переполняли несказанные слёзы. Но не нашлось никого, кто бы возложил на чело его свою руку».
Накануне вечером Матиас Рот, денщик Тракля, наблюдал сквозь замочную скважину, что «сердце его господина всё ещё билось, поскольку его грудь с усилием то поднималась, то опускалась»2222
Цит. по: Отто Базиль «Георг Тракль,…”, с.241
[Закрыть].
«Сон и смерть, орлы мрака
Всю ночь ворожили над этой главой,
Чтобы лик золотой человека
В ледяных волнах вечности
Канул».
Лишь на следующее утро Тракль отмучился; его тело лежало на кровати, покрытое простынёй.
«Он плыл, Ясновидящий, по бурым лугам. О, часы первобытного восхищения. <…> О, душа, что нежно воспела песнь камыша пожелтевшего, огненность кротости».
Несмотря на то, что наиболее информированный биограф поэта Теодор Шперри высказал предположение о том, что Тракль предпринял преднамеренный полет в пограничную зону между жизнью и смертью и оставил окончательное решение своей судьбы на волю случая, вопрос, была ли передозировка осознанной или произошла вследствие роковой случайности, останется навсегда без ответа. Так же как навсегда останется тайной тот исход внутренней брани, который в последние часы своей земной жизни испытал на себе великий безумец и одинокий страдалец.
«О, сестра рвущей душу тоски,
Смотри, трепещущий тонет челнок
Под звёздами
Перед ликом безмолвной ночи».
• К истокам Зари
…и ранами Его мы исцелились…
Ис.53:5
Лирика Тракля отличаются нарочито замедленным дыханием, медитативной монотонностью, частыми, словно заклинания, повторами одних и тех же звуков и слов, отчего стихотворные строки обретают медиумический тон, суггестивную силу воздействия. И хотя внешне они порождают череду спонтанных видений и бессвязных галлюцинаций, внутренне мы безотчетно чувствуем подчинение всех образов какому-то сокровенному замыслу, неведомой литургии, тайна которых приоткрывается только за гранью траклевского Заката.
«Я ощущаю себя почти по ту сторону мира» —
так поэт описал в письме своему другу Фикеру свое душевное состояние, находясь в Краковском лазарете и предчувствуя скорую развязку своей судьбы. И приложил к письму два последних своих стихотворения – «Гродек» и «Плач». Но по ту сторону мира в прозрениях Тракля пребывают не только духовные сумерки и вселенская ночь,
«когда в почерневших водах мы каменный лик созерцаем».
Доходя до самых пределов распада и боли, заглядывая в бездны отчаянья – где-то там, за гранью постижимого – над зловонным гниением плоти чудесным образом воскуряется ладан, а в глубинах абсолютного Ничто брезжит серафический свет. По словам философа Мартина Хайдеггера траклевская «страна Заката есть переход к самым истокам укорененной в ней тайно Зари»2323
Мартин Хайдеггер – крупнейший мыслитель 20-го столетия, автор философского эссе о поэтике Г. Тракля «Язык поэтической речи» («Die Sprache im Gedicht», in «Unterwegs zur Sprache» (Pfullingen: Verlag Gunter Neske), 34)
[Закрыть]. Той Зари, на которой
«лучезарно подъемлются посеребрённые веки возлюбленных»,
преображённая плоть пребывает единой и
«песнопенье воскресших сладостно».
Не потому ли удивительным образом – в унисон с огласительным словом на Пасху: «Смерть! где твое жало?! Ад! где твоя победа?!» —звучит и «Весна души» Тракля:
«Чистота! Всюду одна чистота! Где теперь, смерть, твои тропы ужасные,
Где безмолвие серое, в камне застывшее, где скалы ночи,
Тени где неприкаянные? Лучистое солнце из бездны сияет!»
• На пути к Траклю
Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли?
Ис.40:21
…разум Его неисследим…
Ис.40:28
Замкнутый в себе поэтический мир Тракля с трудом поддаётся пониманию и интерпретации. Особую сложность в его передаче создаёт такая парадоксальная особенность траклевского мироощущения, как расщепленная оптика восприятия, мозаичность сознания, многочисленные переотражения лирического «Я», вследствие чего от стихотворения к стихотворению в воображении поэта возникают всё новые и новые его фантомы – многочисленные двойники,: «Тот», «Иной», «Потаенный», «Сновидящий», «Пришелец»…. Даже образ сестры-отроковицы в этом мире может стать продолжением отрока-брата:
«Отрок лучистый
Проступает Сестра среди осени…»,
образуя андрогинное с ним единение. Лирический герой в поэзии Тракля настолько многолик, что иногда легко ускользает от переводческого взгляда.
В качестве иллюстрации можно привести один очень характерный пример: словосочетание «aus der Kehle des Tönenden» (которое я перевожу как «горлом Поющего») в стихотворении «Опочившему в юности» интересно тем, что здесь явным образом обозначен лирический герой, который предстаёт как «Поющий/Поющее», но в переводах, получивших широкое распространение, его субъектность попросту исчезает: «из певчего горла» (С. Аверинцев2424
«Георг Тракль. Стихотворения. Проза. Письма.», под ред. А. Белобратова, Санкт-Петербург, 1996, с.223
[Закрыть], В. Летучий2525
В. Летучий, «Себастьян во сне», М.: Водолей, 2016, с.77
[Закрыть], О. Бараш), «из отверстой гортани» (К. Соколова2626
«Георг Тракль. Стихотворения. Проза. Письма.», под ред. А. Белобратова, Санкт-Петербург, 1996, с.580
[Закрыть]), «из горла мелодией!» (Н. Болдырев2727
Н. Болдырев, «Песнь Отрешённого», СПб.: Летний Сад, Университетская книга, 2014, с.49
[Закрыть]). Так и хочется воскликнуть: о «бедном „Поющем“» замолвите слово!
Приведённый пример – песчинка в многомерной картине поэтического мышления Тракля. Неповторимая мелодика его меланхолии, суггестивный слог, сакральная образность, восходящая к Мифу, блуждающий синтаксис письма создают подчас труднопреодолимые проблемы для переводчика и невольно поднимают извечный вопрос: переводима ли в принципе поэзия, передаваем ли голос поэта, его интонация и обертона – слышим ли мы их в переводах?
Несмотря на то, что на сегодняшний день практически всё лирическое наследие Тракля доступно на русском языке, и даже представлено несколько достаточно полных переводческих версий, самый поверхностный анализ этих работ позволяет увидеть в них немало «тёмных» мест и противоречий, трудностей в передаче подлинного голоса поэта. Наверное, по-другому и не может быть, когда мы прикасаемся к сокровенной поэзии, которая намеренно укрылась тайной как покровом своим. Можно с уверенностью сказать, что Тракль в пространстве русского слова пока явно «недопереведён», а его поэтический слог «недосказан», и на пути к Траклю потребуется ещё немало усилий, чтобы раскрыть «запечатанный свиток» его поэзии. Ибо найдётся ли тот, «кто исчерпал воды горстью своею, и пядью измерил небеса»2828
(Ис.40:12)
[Закрыть] «напоённого маковым соком» тёмного пения этого загадочного мистика и поэта?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
