Текст книги "Париж в Кишинёве"

Часть первая

С раннего утра в городе наблюдалось оживление. Со всех концов Молдавии съезжался народ на столичные рынки. Люди готовились к воскресным выходным и длинными очередями штурмовали базары и магазины. Казалось, этому не будет конца.

У здания главпочтамта часы пробили семь часов вечера.

Жаркий, душный солнечный день сменялся вечерней прохладой. После дневной суеты столица заметно пустела: – всякий старался провести свободное время в зелени, на свободе, подальше от пыли и скуки старика Кишинёва.

По одной из прилегающих к центру и малолюдных улиц медленно шли две особы. Со стороны можно было обмануться, полагая – идут подруги, на крайний случай – сёстры-погодки. Однако ж…

Одна из них была прехорошенькая блондиночка с симпатичным беленьким личиком, вздёрнутым носиком и выразительными чёрненькими глазками, а другая – уже заметно пожившая, нарумяненная и вообще сильно подкрашенная дама лет пятидесяти. Она относилась к тем особам, о которых за глаза говорят: маленькая собачка – до смерти щенок. На блондиночке было надето чёрное шёлковое платье с глубоким декольте, обнажавшим бледные рёбра слабо развитой груди, и модная соломенная шляпка с пригнутыми полями, сохраняющими в тени лицо. Девушка часто поправляла белую кофту из тонкого трикотажа, накинутую на плечи и нелепо обвисающую по обе стороны. На голове её спутницы тоже красовалась шляпка, украшенная таким множеством цветков и стекляруса, что невольно напоминала большой цветник. Из-под шляпки во все стороны торчали волосы после только что сделанной химзавивки. Надо отметить, спутница блондиночки одета была богато, но крайне безвкусно. Каждый мужчина, проходящий мимо, обращал на них внимание, что заставляло юную особу беспрестанно смущаться. Тем не менее она с восторгом рассматривала прохожих.

– Наденька, да будь же посмелее, – наставляла дама, заметив зарумянившиеся щеки девушки, и ещё успела кивнуть проезжавшему красному автомобилю, сверкающему хромированными детальками и безделушками. Автомобиль ответил переливающимся на всю округу оглушительным сигналом и, резко затормозив, остановился напротив кинотеатра «Бируинца», перегородив проезд. Из него вышел моложавый мужчина и, улыбаясь, направился к нашим особам. Его слегка полноватое тело не мешало движениям и по тому, как он резво вскочил на бордюр, особо не заботило хозяина. Перед тем как приблизиться к женщинам, он осмотрелся и, успокоившись, что вокруг нет публики, игриво помахал пальцами сразу обеим.

– Здравствуйте, дорогие дамы, – с этими словами мужчина церемонно поклонился каждой в отдельности: – Клавдия Платоновна! Сколько лет, сколько зим!? – обратился он к старшей даме.

– Здравствуйте, Виктор, – Клавдия Платоновна сладострастно заулыбалась и произнесла имя мужчины на французский манер, сделав ударение на о.

– Вы здесь? – наигранно удивился Виктор. – Почему не едете за город, на природу? – сыпал вопросами мужчина, поглядывая на юную особу.

– В эти выходные природа отменяется, – Клавдия Платоновна лукаво подмигнула мужчине. – Решила показать новой «племяннице» нашу столицу, – при этом она как-то особенно твёрдо сделала ударение на слове «новой». – Хотим сходить в парк и покушать мороженое.

Слова женщины произвели определённый эффект. Виктор уставился на спутницу Клавдии Платоновны, бесстыже рассматривая с ног до головы с видом дореволюционного лошадиного барышника и похотливо улыбнулся. От глаз стороннего наблюдателя не ускользнуло, что мужчина едва удержался, чтобы не потянуться от нахлынувшего удовольствия. Виктор всё-таки подхватил девушку под локоть и притянул к себе ближе, бравадисто поведя плечами. Наденька, краснея, конфузливо оглянулась на «тетушку», но та не сводила глаз с Виктора и чему-то, только им понятному, улыбалась, одобрительно кивая. Девушке осталось отдаться в руки «судьбы», и вот она уже стояла плотно прижатая к Виктору, его же ручищей.

– Вы, мадемуазель, вероятно, совсем недавно в Кишинёве? Откуда, если не секрет? – делая паузу после каждого слова проговорил он, выдавая в голосе интерес, и снова подмигнул старшей женщине. Та коротко улыбнулась и поспешила отвести взгляд, кого-то отыскивая на другой стороне улицы. Наденька глупо растягивала губы и продолжала глазами искать поддержки у «тётки». Щёки её горели от смущения и оттого, что было неудобно стоять в таком положении. Она попыталась отстраниться, но Виктор удерживал крепко.

– Наденька такая ещё дикарка, – ответила за неё Клавдия Платоновна, – она только со школьной скамьи. Приехала в Кишинёв поступать в институт, педагогический. Провалила экзамены. Теперь годик подготовится и на следующий раз поступит.

– Обязательно поступлю, – с вызовом выпалила Наденька и с такой силой оттолкнулась от прижимавшего её Виктора, что едва не свалилась и не опрокинула навязчивого новоиспечённого покровителя. «Тётка» недовольно зыркнула на «племянницу».

– Сегодня выехала в первый раз в город погулять, – продолжала монолог Клавдия Платоновна, сделав упор в этот раз на слово «погулять» и, прищурившись, хитро посмотрела на мужчину.

Виктора уже не интересовало настроение Клавдии Платоновны. Его довольная физиономия лучилась предвкушением перспектив на вечер.

– Будущая студентка, – с этими словами он выставил локоть, – берите меня под руку, покажу вам столицу. – Не дожидаясь, пока девушка примет его предложение, Виктор схватил её руку и обвил вокруг своей, увлекая за собой. – Лучше меня этого никто не сделает.

На этот раз Наденька решила воспротивиться всерьёз, пытаясь отцепить крепко её удерживающие руки, но Клавдия Платоновна только подтолкнула её. Наденьке всё-таки удалось вырваться, оставив мужчину в недоумении, но она ничего другого не придумала, как спрятаться за «тёткиной» спиной.

– Наденька, что же ты упрямишься? – Не ожидая подобной прыти от подопечной, Клавдия Платоновна схватила за плечи взбрыкнувшую девицу и резко развернула обратно: – Иди, развлекись, – и тихо, в самое ухо девушки протараторила. – Это очень богатый человек. Его папа один из первых кооперативщиков у нас в городе. Ты не пожа-ле-ешь.

Однако девушка отстранилась от шептуньи и собралась уйти, но «наставница» крепко схватила её за запястье и уже не скрывала крайнего недовольства. Назревающий конфликт прервал ядовитый сигнал, и Виктор обернулся, даже встал на цыпочки, высматривая. За его сверкающей машиной собралась вереница автомобилей, водители, на чём свет честили раззяву, перегородившего улицу.

– Одну секундочку, дорогие дамы, – скороговоркой проговорил он и вальяжно направился к своему авто, бросив через плечо: – Встречаемся в парке Пушкина у ресторана «Норок».

– Виктор, закажите нам столик, мы сейчас подойдём, – с этими словами Клавдия Платоновна резко повернула к себе девушку и, уводя в сторону, зашептала ей какие-то наставления. По выражению лица было видно, это нелицеприятные для юной особы слова.

– Никуда я не пойду, – пыталась возражать Наденька.

– С большим удовольствием, – прокричал из окна авто вслед дамам Виктор и, вся округа прорезалась рёвом сорвавшейся с места машины.

– Так не-нельзя делать, – Клавдия Платоновна продолжила отчитывать новую «племянницу» и не скрывала недовольства. – Я ведь сама небогатая женщина и, как видишь, о тебе позаботилась, приютила, кормлю, плату за койку не беру…

– Да что же я сделала? – оправдывалась Наденька, голос её срывался от слёз. – Я заплачу вам за койку. За всё заплачу. Мама приедет и заплачу.

Дамы медленно шли и объяснялись, но только Наденька думала, что всё для неё закончилось, а для Клавдии же Платоновны всё только начиналось. За разговором она искусно вела «племянницу» в направлении парка Пушкина, как верная подруга барышника исполняла план – дойти до кафе. Внимая нравоучениям, Наденька в душе успокоилась – ведь малознакомый мужчина, которому хотела, вот так запросто, отдать её «тётка», исчез.

– Очень хорошо, – смягчилась «наставница», продолжая крепко держать девушку под локоть. – Вот и заплатишь. Только зачем с матери три жилы тянуть. Скажи, пожалуйста… Что за беда, если ты посидишь с Виктором вечерок… Он такой образованный и вполне обстоятельный. Не то, что какой-нибудь студентишка-шантрапа. Он никогда не обидит девушку. У него большой бизнес… – Клавдия Платоновна не успела договорить, как неожиданно над ними громыхнул знакомый басок:

– Кафе заполнено!

Женщины подняли головы и увидели свесившегося через перила Виктора, с расплывшейся в улыбке физиономией.

– Разрешите предложить вам Наденька незначительный презент, – он прытко сбежал по ступенькам и протянул девушке плитку шоколада.

Наденька от неожиданности обомлела и глядела на подошедшего Виктора хорошенькими, но заплаканными глазками, боясь даже моргнуть. Ей ничего не оставалось, как молча принять подарок в яркой обёртке.

– Иван Иванович! – неожиданно вскрикнула Клавдия Платоновна. Она резво развернулась на каблуках и, указывая неопределенно куда-то в кусты, застучала каблучками, на ходу бросив: – Наденька, ты подожди меня в компании Виктора, а я сейчас вернусь, мне нужно сказать несколько слов.

– Давайте прогуляемся, – предложил мужчина, едва Клавдия Платоновна скрылась за кустами, и поспешил добавить. – Пойдём следом и подсмотрим, чем занимаются и о чём шепчутся старики.

– Нехорошо подсматривать, – парировала Наденька, но ей и самой хотелось пойти следом за «тёткой». В этом она видела хоть какую-то безопасность для себя, но и не решалась покинуть людное место.

– Не стоять же истуканом, – развёл руками Виктор и, заметив, что девушка колеблется, отвернувшись, разыграл обиду.

– Хорошо. Пойдёмте, – согласилась Наденька, желая поскорее догнать Клавдию Платоновну.

– Чур, не так быстро, – Виктор поднял руки вверх, показывая, что сдаётся и быстро идти не собирается. Наденька умерила шаг, и они пошли рядом.

Виктор много рассказывал о Кишинёве, о парке по которому они прогуливались, был любезен и предупредителен. Наденька неустанно оглядывалась по сторонам, настойчиво выискивая знакомый силуэт. Постепенно она успокоилась и даже стала поддерживать беседу, поведав о родном посёлке, в котором прошло её детство и сейчас жили родители. Прогуливаясь, они вышли на площадь перед огромным зданием.

– В этом доме находится руководство страны, – махнув в сторону высоких дверей, пояснил Виктор.

Из здания вышли несколько человек и расселись в черные «волги». Машины тут же укатили. У входа остались те, кто открывал и закрывал двери министерских авто. Они тихо переговаривались и, наскоро попрощавшись, разошлись. Один из них направился навстречу нашей парочке. Виктор оживился и даже подтянулся, но человек шёл, опустив голову и не обращая внимание на окружающих.

– Михал Иванович! – Виктор подскочил к мужчине, когда тот поравнялся с ними, и подобострастно протянул руку.

– А, Витя. Привет, – мужчина задержал шаг и окинул Наденьку утомлённым взглядом.

– Михал Иваныч, рад вас видеть, – зачастил Виктор. – На сегодня всё?

– Да, – сухо ответил мужчина. – Ты звони, – и снова бросив короткий взгляд на спутницу Виктора, добавил: – А то и заходи, – кивнув на прощание, мрачный мужчина ускорил шаг.

– Ты знаешь, какой это человек!? – с восторгом выпалил Виктор, поворачиваясь к Наденьке. Её спутник так сиял от удовольствия, что его настроение передалось и Наденьке. Она оглянулась, ещё раз посмотреть и удостовериться, «какой это человек», но тот уже скрылся из виду. Виктор продолжал возбуждённо, о чём-то рассказывать. Наденька его не слушала, сердце у неё трепетало от осознания того, что она идёт с человеком, с которым поздоровался этот, угрюмого вида мужчина, вышедший из дома правительства, и даже уточнил: «Ты звони, а то и заходи». Больше она не опасалась Виктора и, когда переходили улицу, сама взяла его под руку и уже не отпускала. Они прошли ещё один квартал и оказались у небольшого сквера.

– Это наш Арбат, – равнодушно пояснил Виктор.

Наденька разглядывала суетящихся людей. Одни упаковывали картины, другие – различные рукодельные украшения.

– Почему Арбат? Он, кажется, в Москве? – неуверенно проговорила Наденька, предчувствуя глупость вопроса и то, как над ним будет смеяться её спутник.

– Ты бывала на Арбате в Москве? – вместо ответа поинтересовался Виктор.

– С мамой в детстве, – выдохнув с облегчением, соврала Наденька. Виктор не ответил, вместо этого они пошли обратно. Оба молчали. Наденька даже забеспокоилась.

– По мне, так лучше назвали бы Версаль, – прервал молчание Виктор.

– Почему Версаль? – прекрасно удивилась Наденька. Она не знала, что такое Версаль.

– Версаль мне напоминает Париж, – мечтательно пояснил Виктор.

– Это в Париже? – неуверенно переспросила Наденька.

– Н-да-а, Наденька, н-да-а, – задумчиво протянул Виктор и снова умолк.

– Вы были в Париже? – восторженно проговорила Наденька. У неё перехватило дух. В воображении замелькали огни и её представилось, как она гуляет по улицам Парижа в шикарных нарядах и галантные мужчины ухаживают за ней, поправляя шаль, сбившуюся от вечернего ветерка. Она совсем забыла о «тётке», а когда подошли к парку и, остановились у входа.

– Наденька, давайте поедем где-то перекусим, – весело предложил Виктор, – а то вы меня уморите пешими прогулками. Я вообще-то не хожу так много пешком.

– Ходить пешком полезно, – игриво возразила Наденька.

– Ещё полезнее соловья кормить не только баснями, – Виктор опустился на одно колено и крикнул: – Сжальтесь!

Неожиданная выходка смутила Наденьку. Она оглянулась по сторонам. На них устремились людские взоры со всех сторон.

– Вставайте. Идёмте, едем, только вставайте. Люди смотрят, – хватая за руку Виктора, тихой скороговоркой пролепетала Наденька.

Ухватив под руку довольного Виктора, зардевшаяся, с низко опущенной головой, Наденька спешила покинуть людное место. Она не успела опомниться, как уже сидела в той самой сверкающей машине и они катили по сумеречному городу. Виктор молчал, и это молчание нагнало тревогу на Наденьку.

– Что это за рога на потолке? – удивилась Наденька, разглядывая салон.

– Это хорошо ты отметила, – Виктор взглянул, на что указывала девушка, улыбнувшись, задумчиво проговорил: – Потолок и рога, – и тут же пояснил: – Это не рога. Это Эйфелева башня. Вершина уходит на заднее сидение. То, что ты назвала рогами – нижняя часть – опоры.

Наденька решила больше ни о чём не спрашивать и вообще не разговаривать, чтобы не казаться глупой. Она внимательно следила за дорогой, стараясь запомнить, куда они едут, и для себя решила, как только свернут в тихую улицу, выпрыгнет из машины на ходу. Они никуда не свернули, а остановились у ярко освещенного ресторана. Виктор открыл дверь и подал ей руку. Наденька вложила в его руку свою и выпорхнула из машины. У входа в ресторан их встречали.

– Виктор батькович, доброго вам вечера, – поприветствовал Виктора швейцар в ливрее и белых перчатках.

– Привет, привет, – сухо процедил Виктор.

Едва они вошли в вестибюль, угодливый официант открыл дверь и указал, куда следует идти. Миновав общий зал, пара оказалась у резной двери, которую официант открыл склонив голову набок. Почётных гостей принял небольшой, уютный кабинет. В центре стоял уже сервированный стол на две персоны, словно их ждали, у стены – широкий диван, а все стены покрыты красным бархатом с изображением видов Парижа. Наденька улыбнулась увидев и здесь Эйфелеву башню, которая растянулась до самого потолка.

– Это заведение я называю – мой маленький Париж. Располагайтесь, Наденька, – указывая рукой на кресло, знакомил девушку с обстановкой Виктор.

Наденька, прохаживаясь, рассматривала комнатку, в которой очутилась, а вокруг уже сновали официанты. Её спутник отдавал распоряжения и как по мановению волшебника на столе появлялись различные угощения: ваза с фруктами, ананас, нарезанный дольками, газировка, бутылка шампанского и многое другое, которому Наденька не знала названий. Она всему удивлялась и с каждым приходом официанта поглядывала на своего спутника, тот в свою очередь изучал, какое впечатление всё это производит на девушку. Наденька отмечала для себя, что её спутник довольно симпатичный человек и даже укорила себя в том, что сразу подумала о нём плохо.

– Садитесь, – Виктор ухаживал за дамой.

Сам же расположился напротив и взял бутылку с шампанским.

– Вы позволите налить вам полфужерчика? – ожидая решения Наденьки кавалер, для убедительности, добавил: – Холодненькое.

– Нет, нет, – не решилась Наденька. – Я только воды.

– Кто же в ресторанах пьёт воду? – Виктор подмигнул официанту, а тот с иронией окинул провинциалку. Девушка уловила в его взгляде насмешку и снова покраснела.

– Наденька, – чуточку. Это вас освежит, только глоток. Не понравится, не будете пить. Принесут воду, – продолжал уговаривать Виктор и, не ожидая согласия девушки, налил в её фужер игристого напитка до краёв. Наденька, встретившись глазами с официантом, стыдливо отвернулась.

– Выпьем за знакомство, – восторженно предложил Виктор, поднимая бокал с шампанским. Наденька уступила настойчивости спутника, отпив несколько глотков. Да и ехидная физиономия официанта ей надоела.

– Холодное, – ставя бокал на стол, подтвердила она. – Совсем не пьянит.

– Я же говорил, – довольной физиономией закивал Виктор.

Он много балагурил. Осушив бокал, кавалер громко рыгнул, выпуская газы, и налил себе опять полный. И снова повторились те же упрашивания, а как самый доказательный аргумент Виктор привёл следующее:

– Давайте, Наденька, выпьем. Видите, вам больше не наливаю. Сами попробовали, что это вино не пьянит, – и они выпили, но на этот раз Виктор проследил, чтобы девушка выпила до дна. И она выпила. Наденьке стало веселее, и в её маленькой и хорошенькой головке появились какие-то странные и непонятные мысли. Тепло разлилось по всему телу. Она становилась разговорчивее и разговорчивее – это ей стало нравиться и самой. Она перестала стесняться, перейдя со всеми на «ты», и смело отдавала распоряжения официантам. А Виктор снова и снова наполнял до краев бокал. Пока Наденька пила очередную порцию вина до дна, Виктор любезно поддерживал её за талию, потом за плечики, затем гладил животик и всё подливал и подливал, с каждым разом любезнее и любезнее, поддерживая за ножку фужер, чтобы барышня допила до дна. К окончанию ужина Наденька едва могла себя контролировать.

– Поедем, прокатимся по ночному городу, – предложил Виктор.

– Поедем, – согласилась Наденька, и, пошатываясь, встала. Она только оглянулась на диван, поскольку не помнила, как очутилась на нём.

Виктор предупредительно обхватил Наденьку за бёдра, и они направились к выходу. В дверях столкнулись с Клавдией Платоновной.

– Я вас обыскалась, – весело пропела «тётка» и оценивающе окинула подопечную, которая стояла, прилипнув к Виктору, чтобы не упасть. Довольная переменами, произошедшими с «племянницей», она деловым тоном поинтересовалась у Виктора: – Как складывается вечер?

– О-очень хорошо, – пьяно протянул тот и собрался прильнуть к Клавдии Платоновне, но та отстранилась, коротко прошипев:

– Четыреста.

– Побойтесь бога, Клавплатонна, – еле выговорил Виктор и оценивающе окинул с ног до головы девицу. Наденька жалась к спутнику и, расплываясь в пьяной улыбке, пялилась на Клавдию Платоновну.

– Двести, – промямлил Виктор.

– Ладно, давай триста, – быстро согласилась Клавдия Платоновна.

Виктор, покачиваясь, достал бумажник и отсчитал три бумажки. Наденька с удивлением посмотрела на незнакомые деньги.

– Ой, а что это такое? – она собралась потрогать диковинные вещицы, но Клавдия Платоновна, по-своему истолковав желание девицы, выхватила протянутые купюры и моментально исчезла.

Довольный Виктор крепче обвил за талию и за бёдра свою спутницу, и они направились к машине.

– Недурно, – бубнил он, жадно мацая хорошенькую фигуру молоденькой девушки.

– Я люблю ездить на переднем сидении, – капризно промямлила Наденька, когда они подошли к задней двери автомобиля.

– Будет и переднее, но сейчас сначала посидим на заднем, – отрезал Виктор, и на Наденьку уже уставились глаза торговца. – Полюбуемся Эйфелевой башней, – сквозь отрыжку проговорил он. – Ты же хочешь в Париж?

– Хочу, я уже видела Эйфелеву башню, – еле проговорила Наденька и её пьяные глаза закатились, когда девушка валилась на заднее сиденье, обессиленная с избытком выпитым алкоголем.

Часть вторая

Прошло несколько месяцев с того дня, когда Наденька стала добычей Виктора. Наступил октябрь, а вместе с ним и холодные осенние вечера. В парке Пушкина играла музыка. Многим горожанам это показалось странным, и люди потянулись посмотреть. За пару лет набиравшей темпы «горбачёвской перестройки», парк сильно изменился. Фонари разбиты, туалеты загажены, никто не спешит подметать тропинки, замусорены газоны и даже скульптуре мишки, сделанной из бетона, оторвали голову. И тут музыка на весь парк и центр Кишинёва. Люди стекались к центральному входу и буквально устремлялись к фонтану, чтобы удовлетворить воспоминания о прежних временах. Светлая надежда на лицах всех роднила и объединяла. Некоторые находили обычным, как и прежде, здороваться со всеми подряд. Встречались и мрачные посетители, но они тоже, хоть и не спеша, подтягивались к фонтану.

На улице Киевской у входа в парк Пушкина остановился автомобиль, весь сверкающий никелированными детальками, и оттуда выпорхнула наша знакомая – хорошенькая блондиночка Наденька. Вслед за ней, тяжело оттолкнувшись, вылез из машины Виктор.

Наденька блистала красотой, шикозным, богатым и модным нарядом, в её прекрасных ушках поблескивали серёжки с маленькими бриллиантиками. Так заверил Виктор. Опытному глазу понятно – обычные феониты. Но – даритель сказал бриллианты, значит, бриллианты. Виктор слегка погрузнел, но всё также самодовольно улыбался и, оглядываясь, корчил оплывшей физиономией по сторонам:

– Здрасьте… здрасьте… здрасьте… – выпускали его пухлые губы направо и налево.

Минуя фонтан и поглазев на многолюдье, парочка направилась к ресторану. Девица смело порхнула мимо швейцара: судя по его угодливой улыбке, места для денежных гостей были припасены. Она привычно направилась к отведённому для них столику. Наденька уже не терялась и даже не краснела, как прежде, а наслаждалась жизнью и пользовалась всеми её благами. Сунув швейцару пятерку, Виктор вперевалочку двинулся догонять спутницу.

– Тебе чего заказать, Викторчик? – сухо поинтересовалась Наденька, перелистывая меню.

– Пить, пить и пить, – проговорил Виктор, пот с него катился градом.

– Я выпью ликер кофейный, – капризно надув губки, Наденька отбросила меню в сторону. – Всё одно и то же.

Виктора не занимали ни настроение, ни капризы подруги. Он дежурно улыбнулся и принялся обтирать платком вспотевшее лицо. Презрительно взглянув на спутника, Наденька скучливо потянулась и осмотрелась по сторонам. Её взгляд остановился на знакомой физиономии, это была Клавдия Платоновна, которая, лучась золотыми коронками, тут же помахала веером. Наденька просияла, кивнула ей своей хорошенькой головкой и пристальным взглядом оценила юную брюнеточку, скромно сидевшую справа от «тётки» и во все глаза глядевшую на Наденьку. Клавдия Платоновна пальцем перегородила губы, заговорщицки повела глазами и, отложив веер, вышла из-за стола.

Не прошло и четверти часа, как наши старые знакомки встретились после длительного перерыва. Клавдия Платоновна, завидев «племянницу», резво пошла навстречу. Женщины обнялись и расцеловались.

– Довольна ль ты им? – радость встречи не помешала Клавдии Платоновне начать с бесцеремонного вопроса.

– Ужасно глуп и прижимист, – Наденька недовольно скривила губки. Она не смогла скрыть внезапно нахлынувшую тревогу, и, ничего не придумав убедительнее, просто отвернулась.

– Я, напротив, слышала, живёшь как вишня в шоколаде, – голос Клавдии Платоновны звучал в красноречивой тональности, – его хозяйка не потерпит лжи.

Наденька, от внезапно нахлынувшего волнения зарделась, но через мгновение её личико покрылось белыми нервными пятнами.

– Какая там вишня, – заплаксивилась Наденька, но взглянув на «тётку» осеклась. Предчувствие её не обмануло – предстояло выдержать натиск наставницы.

– Про подруг совсем забыла, – «тётку» не волновала нервозность молодухи. – Ты что же думала, я тебя задаром свела с Виктором?

– Что значит «задаром»? – обижаясь, промямлила Наденька.

– Не прикидывайся пень-колодой. За то, что пользуешься Виктором, помесячно платить следует.

Наденька собралась возразить, но сразу сообразила, – бесполезно. Её «благодетельница» крепко держала ситуацию в своих «когтях». Наденька порылась в сумочке и тайком сунула деньги в жменю Клавдии Платоновны.

– Я недавно встретилась с вашим старым знакомым Михаилом Яковлевичем Лившицем… – Наденька попыталась перевести разговор на другую тему, она ещё что-то хотела сообщить, но не успела. Клавдия Платоновна пересчитала бумажки и зло уставилась на неумело хитрящую подопечную.

– Зубы мне не заговаривай, – процедила «тётка». – Хочешь пятисотенной за все месяца рассчитаться?

– Тёть Клава, – попыталась разыграть истерику Наденька.

– В племянницы не спеши записываться, – грубо оборвала та. – Гони ещё тыщу.

– За что тыщу-та? – широко раскрыв глаза, возмутилась Наденька.

Клавдия Платоновна оглянулась по сторонам, резко дёрнувшись вперёд, вцепилась в щёку «племянницы» и, что было мочи, рванула из стороны в сторону.

– Я тебе на всю жизнь память на лице оставлю, – шипела озверевшая в злобе «наставница». – В зеркале будешь каждый день вспоминать, что подруг кидать не следует.

Наденька вскрикнула от пронзившей боли, но закусила губы и тихо заплакала, покорно пригибаясь вслед, куда таскала «наставница». На спасение девушки на аллее показалась пара прогуливающихся. Клавдия Платоновна напоследок зло дёрнула, да так, что Наденька свалилась на землю. Сама же, оправив блузу, собралась покинуть сидящую на коленях и тихо рыдающую в ладони «племянницу». Что-то её остановило.

– Быстро вставай! – зашипела «тётка» и с силой пнула девушку. – Люди идут. Тыщу тотчас же принесёшь, – в довершение прорычала Клавдия Платоновна и, виляя иссохшими бёдрами, пошла прочь.

– Оставьте меня! – в истерике прокричала Наденька и, борясь с обидой, со слезами, льющимися ручьями, она осталась сидеть на земле.

Наденька подождала, пока люди пройдут, вытерла слёзы и, покрутила чулки, перетягивая крупную стрелку на внутреннюю сторону бедра. Насколько можно, привела себя в порядок.

Заждавшийся Виктор прохаживался у входа на улице. Он всплеском рук встретил возлюбленную.

– Любовь моя, что с твоим лицом? – от его взгляда не скрылась расцарапанная щека.

– Рухнула в кусты, – не моргнув, солгала Наденька.

– Как так могло случиться? – прихватив за руку подругу, Виктор повернул за подбородок её лицо к свету.

– Что ты себе позволяешь!? Я что тебе лошадь и упасть не могу? – раздражаясь, вырвала руку Наденька. – Говорила тебе, не бери эти туфли, я в них как хромая корова.

– Сама убеждала меня, – они удобные, – растеряно оправдывался Виктор, идя следом.

Наденька, прикрыв платком щёку, быстро прошла за столик. Заказ уже принесли. Она на ходу махнула официанту.

– Водкой разбавь, – приказала Наденька, подтолкнув фужер с ликёром к подбежавшему официанту. Тот поймал фужер, но не спешил исполнять, ожидая согласия кавалера. Виктор же тем временем, пытался объяснить, но девица не слушала, нервно потирая руки и хрустя пальцами.

– Чего стоишь, уши развесил? – взорвалась на нерасторопного официанта Наденька. – Я сказала – быстро!

Официант не сдвинулся с места, продолжая пристально глядеть на Виктора. Такое поведение официанта вывело из себя Наденьку, и она с силой пнула ногой стол. Официант успел схватить пустой стакан, который опрокинулся и покатился к краю. Наконец Виктор кивнул официанту, и тот кинулся исполнять.

Тем временем Наденькина головка была занята поиском ответа на вопрос: под каким предлогом попросить тысячу рублей. По сегодняшним меркам невесть какие деньги, но всё-таки. Её сосредоточенный взгляд перескакивал с предмета на предмет, пока не остановился на ликёре, уже разбавленном водкой. Она так нервничала, даже не заметила, как официант вернул фужер. Наденька схватила его и залпом выпила. Виктору не понравился жест подруги, и он отвернулся, скрывая раздражение, вид у него был измученным. Алкоголь делал своё дело, и настроение Наденьки улучшалось. Неожиданно она встретилась взглядом с Клавдией Платоновной, которая энергично указывала глазами на Виктора и грозила «козой». Наденька состроила мину и, как ни в чём не бывало, обвила руку Виктора и, прильнув к его плечу, плаксиво попросила:

– Викторчик, ты не мог бы дать мне тысячу рублей?

Тот не ответил, продолжая сидеть не шелохнувшись.

– Ну, Викторчик! – капризно пропела Наденька, игриво дёргая возлюбленного за руку, но не помогало. Тогда она совсем по-детски залезла коленками на диван и, обвив покровителя за шею, принялась шептать ему на ухо и каждое слово подкреплять поцелуем в щёку. Виктор не выдержал, его лицо смягчилось, губы подёргивались в примирительной улыбке.

– Ты скажешь, что с твоей щекой? – доставая портмоне, поинтересовался он.

– Викторчик, я же объяснила, – скуксившись и смешно вытягивая губки, пролепетала Наденька. Она продолжала висеть на плече возлюбленного. – Я шла по аллее. Дорогу перегородили два урода. Они так шли, что я не смогла с ними разминуться, оступилась, каблук соскочил с асфальта на газон, и я рухнула в кусты.

– Ты пошла в туалет. Как ты оказалась в парке? – горячился Виктор, уличая подругу во вранье.

– Я так плакала, – сделав вид, что не расслышала вопроса, Наденька достала носовой платок и уткнулась в него. Плечи её дрогнули от нового приступа слёз. В этот раз Виктор сдался, обнял возлюбленную и принялся утешать, целуя расцарапанную щёку. За всей комедией восторженно наблюдала Клавдия Платоновна. Гордость за подопечную распирала её. Она даже выставила большой палец и лукаво подмигнула, когда встретилась глазами с Наденькой, которая, активно работая губами в поцелуе с Виктором, шарила по залу глазами. Неожиданно Клавдия Платоновна засобиралась. Она подозвала официанта и попросила счёт. Новую «племянницу» она предусмотрительно отправила погулять. Стороннему наблюдателю могло подуматься – женщины что-то вспомнили и заспешили, на самом же деле Клавдия Платоновна удостоверилась, как тысяча рублей перекочевала в Наденькину сумочку. Довольный Виктор тоже рассчитался с официантом, и пара собиралась покинуть заведение.

Клавдия Платоновна в какой раз пудрила носик у зеркала в женском туалете, когда наконец-то появилась Наденька.

– Какая ты молодец! – искрящимися коронками встретила «племянницу» «тётка», словно не она полчаса назад драла ей лицо в парке. – Прямо как я в молодые годы!