Текст книги "Попаданец: Попаданец обыкновенный. Барон Гаремский. Рассар (сборник)"

Глава 12

Кирилл. Не маг, но все равно крут, как вареное яйцо

Я вспомнил о своих зеленушках.

Мгновение потратил на то, чтобы решить, к кому броситься первой, и выбрал Зеленоглазку. Она была рядом со мной с самого начала и ни на что не претендовала, ну почти… Только на меня, и ей нужен был именно я, а не моя энергия, как счет в банке для нынешних «прынцесс». Это, согласитесь, стоит уважать.

Ну а то, что она учудила… ну да разберемся. Никто не без греха.

Рухнул рядом с Галлогалой на колени, но прикасаться не стал. Да уж, досталось ей мама не горюй! Ожоги кошмарные, все вздулось, – но живая, дышит, что невероятно удивительно.

Стоило только мне оказаться рядом, как она пришла в себя.

– Прости меня, Кирриэл…

– Молчи. Все будет хорошо…

Что же делать-то?! В моей аптечке нет ничего, что ей могло бы помочь.

Лихорадочно посмотрел по сторонам. Увидел, как раненые полукровки помогают друг другу, прикладывая амулеты, и раненым становится явно лучше.

Точно!

– Даю кусочек хладного железа за действующий целебный амулет! – крикнул я.

Дорого, конечно, но вряд ли их сейчас заинтересует серебро. Не знаю, какие у них в банде порядки, может, и плевать друг на друга, а может, им помочь своим – священный долг, независимо от цены, но лучше не рисковать, лучше переплатить, чтобы перебить даже долг, будь он хоть трижды священным. К тому же пациентка гоблинка, могут и зажать из расистских соображений… хотя сами тоже далеко не арийцы.

Сразу несколько полукровок обернулось на мой зов. Главарь банды, махнув остальным, дескать, можете забыть и закатать губы обратно, поспешил ко мне.

Я достал один подшипник.

– Точно хладное железо? – прорычал он, с сомнением поглядывая на цилиндрик, потерявшийся в его пальцах.

– Точно. Видел, наверное, как валились умертвия? Это действие хладного железа.

Полукровка протянул мне амулет.

– Я не знаю, как он работает. Обрати его действие на нее.

Главарь спорить не стал и, приложив амулет к наименее пострадавшей части тела гоблинки, как-то его активировал. Результат не заставил себя долго ждать. Буквально на глазах кожа гоблинки стала возвращаться в нормальное состояние, спали вздутия и ожоги, и лишь на предплечьях остались шрамы в виде бабочек.

А вот и сами бабочки. Веревочки перегорели, и они отвалились.

– Кирриэл… – улыбнулась Зеленоглазка и тут же полезла обниматься.

– Беги в палатку. Оденься… нечего тут сверкать. Возьми мою вторую майку и… трусы. Вторых шорт нет.

Трусы у меня семейники, черные, так что выглядеть будет все органично. Почти как шорты.

Галлогала, еще раз сжав меня, чуть не задушив, не забыв подхватить алюминиевых бабочек, кинулась к палатке одеваться.

– Теперь к шаманке…

Увидев многозначный взгляд громилы, типа «стулья вперед», сказал:

– Плачу серебром. Пять монет.

– Десять.

– Да подавись… – сказал я по-русски, отсчитывая монеты.

Почему и за излечение орчанки не заплатил подшипником? Ну, не то чтобы я пожадничал… но очень уж неоднозначная спутница. Мелькнула даже мыслишка не то что ее исцелить, а, скажем так, совсем наоборот – додавить ножичек…

К тому же тратить такие средства на излечение того, что она и сама может спокойно залечить, едва набравшись сил, нужно только нож вытащить да перевязать, смысла я не видел. А насчет додавить… сомнения были нешуточными, желание – большим, но все же пересилил себя. Нужна она мне, нужна. Никуда я без нее – как без рук.

Главарь банды, вытащив из спины шаманки нож, вновь активировал амулет исцеления. Рана быстро затянулась, оставив только шрамик.

– Все.

Я кивком поблагодарил его и отпустил восвояси, даже не забрав амулета.

Шаманка тоже очнулась.

– Мы живы?! – удивилась она безмерно.

– Как видишь.

– А маг?!

– Наоборот.

– Но как?!

– Каком кверху! – разозлился я. Глубоко вздохнув, заставил себя успокоиться и произнес ровным голосом: – Давай вставай, хватит тут разлеживаться, тоже мне принцесса на горошине. Думаю, нам надо серьезно поговорить обо всем, что тут произошло. А то есть у меня очень неприятные мыслишки на этот счет. И вообще… – неопределенно взмахнул я рукой.

Пусть помучается немного, гадая, что я имел в виду. А я, может, к этому времени придумаю, что именно я имел в виду.

Подлечившись, полукровки принялись валить деревья в рощице и выкладывать костер. Причем сразу два. Один абы как, в который скидывали части тел от нежити, и второй – уже нормальный, для своих павших товарищей.

Я снарядил винтовку, зарядил запасные барабаны и подкачал баллоны. Вставил в ракетницу еще один патрон и пошел ковыряться в трупешниках, что я завалил, искать хладное железо. Но быстро выяснилось, что дело это весьма поганое. Трупы воняли, и сильно, а у меня противогаза нет. Они разлагались буквально на глазах. Найти в этом месиве стремительно гниющей плоти нанесенные пулей раны, а потом вытащить подшипники уже не представлялось возможным. Меня хватило только на то чтобы найти два сердечника. Этой вони и гноя больше вынести я не смог. Помог бы мощный магнит, да нетути…

Махнул носильщикам рукой – дескать, забирайте эту падаль и сжигайте на фиг.

Итого у меня после оплаты работы амулета осталось ровно двенадцать подшипников. Когда сделаю пули… золотые, этого хватит ровно на два барабана. Маловато будет…

Полукровки запалили костры.

Вернулся к лагерю. Зеленушки одна другую демонстративно не замечали. И то ладно – главное, что не мочат друг друга. Может, потому что сортиров нет? Хотя мой косяк, оставлять их одних, без разъяснительной работы, не стоило во избежание, так сказать.

– Ну что, девушки, нам надо серьезно поговорить о вашем поведении.

Но прежде чем я успел что-то спросить, меня прервали. Полукровки, даже не дождавшись, когда прогорит погребальный костер с их погибшими товарищами, двинулись к нам, и намерения у них были далеки от добрых. Ну сами посудите: желают ли тебе добра, обнажив ятаган и глядя такими хмурыми глазами, что ими можно воду застудить? Вот и я усомнился. Да и подруги мои тоже потянулись кто за чем – шаманка за бубном, Зеленоглазка за дротиками, а я за винтовкой.

Вот только я отлично понимал, что мы мало что сможем навоевать. Их пятнадцать рыл, нас трое, и лишь я один – относительно боеспособная единица. Но воевать желания не было никакого. Ну, положим, мне удастся завалить шестерых, что вряд ли, максимум двух, ну Зеленоглазка проткнет одного, остальные порешат нас в капусту.

Вот же натуры бандитские. Видят, что шаманка ослабла дальше некуда, а мы не бойцы, нас мало, а их много, мы богатые (тут я накосячил сгоряча – показал свое богатство в виде хладного железа), а они бедные… Хотя, я думаю, они в любом случае решили бы нас грабануть.

– Зеленоглазка, принеси мне баллончик, ну ты знаешь…

Галлогала, улыбнувшись и кивнув, быстро скрылась в палатке, и пока она там копалась в моем имуществе, я решил провести переговоры с местным Али-Бабой, но не бабой (хотя уже не удивился бы, окажись оно так!), а точнее – потянуть время.

– Это что за несанкционированная демонстрация протеста?!

Толпа остановилась. Ребяток реально закоротило, и я решил продолжить в том же ключе:

– Почему не согласован маршрут движения? Заявки надо подавать за неделю до выступления! Штрафа захотели?!

Я нес какую-то откровенную пургу, даже когда Зеленоглазка стояла уже рядом со мной, сунув мне в руки то, что требовалось.

– Чего?! – заревел вожак бандитов, наконец сумев освободиться от гипноза незнакомых слов. – Бей гадов, парни! Из-за них мы…

– Я вынужден буду применить специальные средства для разгона незаконных митингов! – крикнул я, все еще не выйдя из роли.

Но полукровок уже было не образумить, да я и не надеялся, и, встряхнув баллон, вдарил в них долгой струей. Слава богам, работает. Струя перца прошла в районе голов. По глазам никому не попало, многие успели закрыться кто чем: щитами, руками, просто поднырнули под струю, но полностью защититься от состава просто невозможно. Струя, попав на предметы, разбилась брызгами, взвесью – и этого по глазам хватило за глаза.

Относительный строй разрушился, полукровки, дико крича от боли, стали налетать друг на друга, то и дело валясь на землю, катаясь по ней, теряя оружие и ожесточенно тря кулаками глаза.

– Оружие на землю, руки за голову, всем лежать, морды в землю! Живо!!!

Орки попадали, хотя, скорее всего, они не столько повиновались приказу, сколько их подкосил химический состав, так что они уже просто не могли стоить на ногах. Да и с руками не спешили – все глаза терли. Ну и фиг с ними. Главное, что больше не представляют опасности.

– Ну вот, несанкционированная антиправительственная демонстрация разогнана демократическими средствами. Хотя, на мой взгляд, лучше не демократическими, а самыми что ни на есть тоталитарными – дубинками да пластиковыми пулями. Тоже мне, демократию придумали.

Но меня никто не услышал, а если бы и услышал, то не понял бы.

– Промойте глаза водой, придурки! – сжалился я над ними. – А когда подлечитесь, приходите еще… только без дубья и пырялок, а со сформированным списком требований, и мы, возможно, придем к консенсусу. Для совсем отсталых поясняю: ко взаимопониманию. Ну а если понравилось, то всегда могу повторить!

Ну и несет меня сегодня… это от нервов. Столько всего навалилось – вот и клинит.

Полукровки наконец вняли гласу разума и зигзагами, на карачках, поковыляли к воде. Благо близко совсем.

Мне осталось только пройтись по полянке и собрать хабар. Без оружия они совсем шелковыми станут.

– Так, на чем мы остановились? – обратился я к зеленушкам, после того как собрал оружие и сложил его кучей у костра, как будто ничего не случилось. – Ах, да… о правилах поведения и взаимоотношениях. Надо расставить точки над «ё».

– Ты их вот так оставишь? – удивилась орчанка, пропустив мои слова мимо ушей.

– А что мне с ними делать?

– Убить! – воскликнула кровожадная гоблинка с воинственным видом.

– Верно, пока они беспомощны, мы можем их всех отправить на перерождение!

– О! – воскликнул я дурашливо. – Я вижу, первые шаги к консенсусу уже сделаны! Так держать, девушки!

Зеленушки демонстративно отвернулись друг от друга.

– Ну а если серьезно, то… можно, конечно, тем более что проблем для меня это действительно не составит. Но нужно ли?

– О чем ты?! – взорвалась орчанка. – Они на нас напали! Уже во второй раз! Мы в своем праве поступить с ними так, как захотим!

– Да кто ж спорит-то? Вопрос в том, усвоили ли они урок, и нападут ли они в третий раз, после того, что я им тут устроил?

– Вряд ли, – признала Олграна. – А потом я опять в силу войду, и у них вообще не будет ни одного шанса. Я их мигом к предкам всех отправлю!

– Ну вот… А лить кровь лишний раз … – я пожал плечами. – Не хочется, и так ее много сегодня пролилось. Опять-таки нам нужно сопровождение. Где ты сейчас других найдешь?

Зеленушки согласно кивнули. Убить никогда не поздно.

– Теперь о наших взаимоотношениях… В общем, так, вы должны мне пообещать, что не будете друг дружку убивать.

– Но она бросила в меня кинжал!!! – возмутилась Олграна. – Да еще в такой ответственный момент битвы с магом!

– А ты бросила в нее файербол.

– Я была в своем праве!

– Да? А то, что амулеты ее не спасли, это как назвать?

– Почему не спасли… она ведь жива… – пробурчала Олграна.

И в этот момент я твердо уверился, что шаманка что-то такое затевала и с амулетами что-то было не так. Если раньше у меня и были еще какие-то сомнения на этот счет (в каком-то смысле этим подозрением я бил наугад, но поди ж ты, попал!), то сейчас их не осталось.

– Вот только не надо ля-ля, ладно? От одного файербола твои амулеты должны были ее спасти так же хорошо, как щит от стрелы. А ее обожгло, и знатно. Непонятно, как она вообще уцелела…

– Действительно – как? – не стала больше запираться шаманка.

– Без понятия. И сейчас не о том речь! Не заговаривай мне зубы и не уводи разговор в другое русло. О том, как выжила Галлогала, мы поговорим потом. Но все же, Зеленоглазка, зачем ты это сделала? – спросил я, не выдержав.

Гоблинка с вызовом взглянула на орчанку.

– Это месть… за то, что она… забрала тебя у меня…

– Послушай, Зеленоглазка…

– Но это не единственная причина. Я понимаю, что не имею права на тебя претендовать, ведь ты человек, и у вас другие законы… но, как я сказала, это была не единственная причина.

– А какая вторая?

– Я хотела освободить тебя…

– Освободить? От кого?

– От нее! Ведь ты стал ее пленником! Тебе приходится быть ее добровольным пленником, потому как если ты воспротивишься, то станешь подневольным…

Я погладил Зеленоглазку по голове, по опаленным волосам – придется ей стрижку короткую сделать, но думаю, это ее ничуть не испортит, даже наоборот, и прижал к себе. Да, она не дура, далеко не дура – хоть и дикарка, но все понимает. Да, она права, я добровольный пленник у шаманки…

Хотя, если я сейчас врежу ей лопаткой по тыковке, ведь она ослаблена, то…

Черт возьми, она мне тоже нужна. Без нее я далеко не уйду. Будь оно проклято, это чертово рассарство! Так что это не вариант решения проблемы. Остается как-то взаимодействовать на взаимовыгодном уровне. Надеюсь, получится…

– Спасибо. Я это оценил. И сегодня, если ты не против, докажу…

Гоблинка густо… позеленела и кивнула.

– Ладно, с этим вопросом разобрались… Осталось решить вопрос о взаимном ненападении. Итак, я жду. Олграна?!

– Хорошо… я клянусь больше не пытаться убить эту гоблинку, – покладисто выдавила из себя орчанка, сидевшая с хмурым видом, когда мы обсуждали то, что я, по сути, ее пленник.

Я посмотрел на Зеленоглазку, и она в свою очередь пообещала:

– Я тоже не буду пытаться больше убить эту орчанку…

– Н-да… что ж, первый шаг сделан, остальные, надеюсь, пойдут легче. А для надежности, как только станет возможно, вы принесете мне в этом магические клятвы – думаю, Олграна, у тебя в арсенале найдется соответствующий обряд, – и я проконтролирую, чтобы в нем не было всяческих уловок, недомолвок и прочей казуистической порнографии…

– А что это такое – порфогра… – сбилась орчанка с незнакомого понятия.

– Потом как-нибудь покажу, – хмыкнул я. – Теперь вопрос на главный приз сегодняшней викторины. Догадываешься, о чем пойдет речь?

Олграна вновь решила поиграть в несознанку, сделав честные-честные глаза, – дескать, я – не я, и корова не моя.

– Как хочешь, партизанка ты моя… А поговорим мы об этом чудном маге-некрофиле… в смысле, некроманте.

– Как ты его убил? – тут же спросила орчанка с самым что ни на есть наиживейшим интересом. Слишком живым, хотя ей это действительно безумно интересно.

– Олграна, Олграна… – сокрушенно покачал я головой. – Опять за свое? Не выйдет. Итак, идем мы, значится, идем в безопасное место – и тут откуда ни возьмись появляется самая опасная хрень из возможных! Как такое может быть? Ведь мы же должны были огибать все опасности десятой дорогой!

– Кэррэл, видишь ли, в чем дело… я перед самым нападением как раз хотела об этом поговорить…

Не врет, змея… подумалось мне, ведь действительно заводила разговор… и зеленая как раз.

– Ну что ж, не поговорили до нападения – давай поговорим после. Говори.

– Как таковых безопасных мест нет, разве что совсем глухие углы, да и то не факт, что не наведается кто-нибудь, заметив совершенно случайно. Мы не могли так рисковать. А уж о комфортабельных безопасных местах так и вовсе можно сразу забыть. А сидеть в пещере…

– И?

– И я решила отбить у этого мага замок.

– Ах ты, моя лисичка! – рыкнул я, всплеснув руками, чтобы не сказать чего-нибудь более подходящего к моменту. – Решила зайчишку из теремочка выжить?! Да уж, знатный зайчишка нам попался… армия нежити в подчинении… И как же ты хотела его завалить, лисичка?

– Не без твоей помощи… примерно так же, как ты убил Шалшенша.

– А убил его в итоге один Кирриэл! – победно вставила Зеленоглазка, разве что язык не показала – та еще озорница.

– Да если бы не ты, то я!..

– Тихо!!! – рявкнул я, останавливая женскую перепалку с возможной потасовкой. – Этот вопрос мы прошли и больше к нему не возвращаемся. Так и быть, вопрос о маге тоже замнем для ясности… Что случилось, то произошло и мхом поросло…

– И все же, Кэррэл, как ты убил мага? – спросила Олграна после тяжелой паузы.

Очень хотелось ее помучить – в конце концов, за ней еще неотомщенная подстава с быком, про подставу с магом я вообще молчу, – но не стал. Опять же Зеленоглазке тоже интересно.

– Взял и убил. Выстрелил в него осветительной шашкой.

– Чем?!

– Ну, что-то типа файербола…

– Но его не взять было простым файерболом! – не согласилась орчанка.

– Так то магическим, а у меня магии ноль. Я же рассказывал…

– А немагическим тем более! – не сдавалась Олграна. – Покажи мне его!

Я не стал выпендриваться и достал патрон из ракетницы.

– Вот им. Горючая смесь сгорает в этом цилиндре и выстреливает другую смесь твердого вещества – шашку, которая очень сильно, жарко и ярко горит.

Олграна стала исследовать патрон, в том числе, похоже, и истинным зрением.

– О духи! Теперь я все поняла! – воскликнула шаманка, отмерев.

– И что ты поняла?

– Все дело в мифриле!

– Это что за зверь?

– Какой еще зверь?! Там внутри есть металл – мифрил! Именно он смог пробить защиту мага, а в соединении с огнем и кровью мага…

Шаманка замолчала, в потрясении не находя слов.

– Покажи своих бабочек! – набросилась Олграна на Зеленоглазку.

– Отстань от меня! – отскочила гоблинка и спряталась за меня.

– Зачем тебе ее бабочки? – спросил я.

– Я поняла, почему она выжила после моего фаербола. Ее защитил мифрил! Как же я его раньше не разглядела, спутала с серебром… но кто же мог подумать, что у простой… гоблинки могут быть мифриловые украшения? Откуда они у тебя?

– Кирриэл подарил!

– Ну да, могла бы и догадаться… – кивнула орчанка.

Теперь понятно, осознал я. В осветительном патроне сама шашка действительно находится в алюминиевой оболочке.

– Так чего там с этим алюми… то есть мифрилом? – не понял я.

– Это тоже очень редкий металл, в сыром виде он встречается еще реже, чем хладное железо. А уж его свойства!..

– Да?

А у нас этим мифрилом крыши кроют да рамы делают, и много чего еще… всего не перечесть.

– Да! Сырой мифрил, как вот этот, – показала она на бабочек Зеленоглазки, которые, как оказывается, стоят целое состояние (хорошее приданое, однако!), – отличное защитное средство. В древние времена рыцари наносили на свои доспехи узоры из мифрила и могли не опасаться магических атак. Сколько ни бей магией, защита падать не будет, в отличие от защиты на основе амулетов.

– Серьезно, – кивнул я, вспомнив случай с фляжкой. Действительно защитило.

– Мифрил, в отличие от хладного железа, очень даже хорошо взаимодействует с магией. Непревзойденный материал для встраивания плетений! Одно колечко из мифрила может заменить десять самых дорогих колец с самыми крупными драгоценными камнями! При том, что в него встраивается в десять раз больше заклинаний, чем в обычное кольцо. В зависимости от мощности, естественно…

– Сильно, – согласился я, невольно начиная вспоминать, что у меня еще есть из мифрила-алюминия. Это же такое богатство во всех смыслах, смотря как использовать.

Не так уж много, как хотелось бы. Столовые приборы – и те металлические.

Фляжка, корпус термоса китайского, детали винтовки, но разбирать ее – последнее дело. Лучше сразу в нее какие-то плетения всадить. Может, можно будет стрелять не только пулями, но еще и магией? А что, неплохая идея!

И вообще надо всю свою амуницию орчанке дать на анализ – может, еще чего найдет ценного…

– Но если есть сырой мифрил, то есть и… вареный? Жареный? Пареный? Копченый?

Зеленоглазка фыркнула, а Олграна веселья не поддержала. Слишком близка ей эта тема в магическом отношении.

– Есть… Сырой мифрил преобразуют магически и превращают из мягкого металла в практически неразрушимое вещество. Доспехи из такого преобразованного мифрила непробиваемы. Чаще, конечно, делали кольчуги для скрытого ношения. Также из него делали клинки. Легкие и бритвенно-острые, не требующие заточки. Их особенно эльфы любят – и светлые, и темные. Собственно, только они и могли себе такое позволить.

– А смысл в таких клинках? – не понял я.

– Смысл в том, что это оружие хорошо не только для простой схватки, но и для битвы с различными порождениями магии. Одно прикосновение – и нежить мертва. Высших вампиров и личей убивает так же легко, как обычная сталь простого разумного, если, конечно, суметь до них дотянуться. В этом плане такое оружие лучше хладного железа. Убивает наповал. Что и случилось с магом.

– Понятно…

– У тебя есть еще мифрил, Кэррэл? – жалобно попросила Олграна.

Вновь захотелось ее помучить – дескать, дам, если будешь себя хорошо вести или вообще от меня отвянешь, но очень уж жалобные были глаза у орчанки… Не смог я ей отказать – такой вот я добрый чел. Ну и политика, понимаешь, – нужно устанавливать хорошие, даже можно сказать дружеские, отношения. Они и сейчас не злые, даже после всего происшедшего, но дружбу надо всячески укреплять.

– Есть…

У меня и вправду есть немного того, что при этом не придется ломать или отрывать. Знаете, продают такие дешевые свечки в алюминиевых колбочках-подставках-емкостях. Одна свечка у меня наполовину использована, так что ею можно легко пожертвовать. И еще одна имеется.

Я сходил в палатку и достал из рюкзака требуемое.

– Вот… подойдет?

– О, да! – засияла орчанка.

Тем временем из воды, бурча вполголоса, стали выбираться полукровки, промывшие себе глаза. Но выглядели они как настоящие перепившие зомбаки. Опухшие, покрасневшие-позеленевшие – в зависимости от того, у кого какой крови больше, человеческой или оркской. Жуть.

– Ну что, парни, осознали всю свою неправоту? Будем еще шутки шутить? – поинтересовался я, держа винтовочку в руках. – Или вас сразу всех прикопать от греха подальше?

– Осознали… не будем… не надо…

– Ну раз так, то разбирайте свое барахло…

Полукровки, глядя на меня с опаской, стали разбирать оружие и быстро отходить к своей части лагеря.

– Кстати, Олграна… понимаю, что некрофил… тьфу ты, некромант разлетелся на кусочки, но, может, от него что-то ценное в магическом плане осталось? Если постараться, наверное, можно найти – кольца, камни… – осмотрелся я вокруг.

– Бесполезно… Кольца и прочие побрякушки, наверное, еще можно найти, только в магическом смысле они уже вряд ли будут на что-то годны.

– Почему?

– Такой выброс энергии при его смерти, да еще от мифрила, их просто сжег и разрушил, скорее всего, даже физически.

– Ясно.