Текст книги "Схватка за Даронар"

Противник скрылся от первого самого страшного и яростного натиска за силовым защитным куполом, а дальше, когда его начали пробивать вручную оружием содержащим адамант, он создал двенадцать воинов-телохранителей.

В этот миг я понял, как мне невероятно повезло с Трасскором. Ведь у него наверняка тоже имелись подобные фамильяры-телохранители, но он не смог ими воспользоваться из-за того, что оказался оглушен разрушением храмов и я дополнительно нашпиговал его адамантовыми пулями. То-то он никак не желал подыхать. Подозреваю, что как-то разменял их жизни на свою…

Но в отличие от моих нарутовских копий коими по сути являлся я сам, просто управляемые разными потоками сознаний, и питал от своего источника силы, эти индивиды представляли собой полностью автономных бойцов со своим источником силы, кою предоставляет им хозяин, пока они находятся в «свернутом» состоянии.

Принципиальная разница в том, что если убьют меня, то в тот же миг исчезнут и мои копии, а если убить синекожего, то эти сущности, если они были на момент смерти хозяина в активированном состоянии, останутся функционировать дальше и появляется возможность их перехватить и привязать к себе, пока у них не закончится энергия. Хотя на такой случай у них может стоять блок самоликвидации…

Как я уже узнал от богини-старожилки Арсилены, эти бойцы-телохранители один из вариантов использования поверженных сильных духов места или божеств еще не развившихся настолько, чтобы заиметь свой домен в астрале или слабеньких богов, примерно как я. Сильных, вроде того же Трасскора, поработить проблематично – вырвутся.

Этих местечковых божков можно сделать своими воплощениями-клонами, чтобы они присматривали от твоего имени за каким-нибудь миром (этакий искусственный интеллект с ограниченным набором функций), пока сам где-то гуляешь, а можно вот так, сделать свиту из бойцов-телохранителей. У них вообще только одна функция сражаться с тем на кого укажет хозяин. Количество подобных фамильяров зависит от силы бога-хозяина.

Можно сделать таких бойцов еще одним способом, это взять душу какого-нибудь сильного мага, что при жизни был посвящен тебе и хорошенько его прокачать, напитав божественной силой. Но данным способом пользуются не от хорошей жизни. Все-таки не у всех есть возможность или силы завалить божка и поработить его… Ибо уровень такого бойца естественно будет на порядок ниже чем из сущности изначально обладающей божественной искрой.

Но мы на свою беду не обзавелись даже такими суррогатными бойцам. Просто не успели. Времени с нашего восхождения прошло всего-ничего. Не отдали нам свои души маги… Во-первых, мало кто еще посвятился себя нам, в смысле сильные маги, ну а во-вторых, времени прошло мало и те кто все же выбрал нас своими покровителями, еще не умерли. А живут сильные маши долго, столетиями… Не убивать же их в сам-то деле?..

Связав своими бойцами-телохранителями моих жен, синекожий во всю прыть рванул ко мне. Я его обстрелял из винтовки мифриловыми пулями с адамантовым сердечником, но смог добиться лишь того, что после нескольких пробитий пропал его щит, а потом он на меня насел, так что я едва успел видоизменить винтовку на меч и облачиться в доспех, подставив под первые удары тяжеленных ятаганов круглый щит.

С обоеруким бойцом я бы еще туда-сюда, помахался бы, смею надеяться на равных, Ссашшиллесса меня все же кое-чему обучила еще будучи в тварном виде, так как сама превосходно работает в подобном стиле, но когда приходится отмахиваться сразу от четырех ятаганов… я ушел в глухую оборону.

Мне надо было продержаться еще совсем немного, чтобы ситуация с Силой начала выравниваться… Разумные начали собираться в храме и вот-вот начнут возносить молитвы в мою честь. И понимая это, противник усилил натиск, как результат, первые его удары стали проходить сквозь мою оборону оставляя на доспехе глубокие резаные борозды и вмятины. Еще немного, если в самое ближайшее время поток маны веры не вырастет на порядок, то доспех начнет рвать как бумагу.

Из-за завязавшейся в астрале новой битвы богов на многострадальный Даронар вновь обрушились самые разные несчастья. В некоторых регионах резко изменилась погода на прямо противоположную от той что была, начались ураганы и наводнения, посевы бил град, забили с небес молнии провоцирующие сильные пожары, начало потряхивать землю руша ненадежные постройки и так далее и тому подобное.

Разумные, при первых же ударах стихий если почему-то не откликнулись на призыв жрецов или просто жили в уединенных хуторах и совсем крохотных деревушках, где просто не было своих жрецов, в страхе соскакивали со своих постелей и начинали молиться у домашних алтарей (ставя фигурку бога из набора коему предназначалась молитва), прося защитить от напасти.

Я, благодаря таким вот последствиям драки, почувствовал долгожданный прилив сил. Ощущение такое, словно что-то вкололи, вроде дозы адреналина. Поначалу манна поступала тоненьким ручейком, но с каждым мгновением с возрастанием разрушительной силы несчастий, что заставляло паству молиться исступленней и искренней, этот ручеек усиливался, превращаясь в полноводный поток.

Но плохо то, что наличие силы не гарантирует победы. Да, она может хорошо защищать, превращая броню практически в непробиваемую, но это палка о двух концах. В обороне схватку не выиграть. Ведь чем дольше будет длиться драка тем более катастрофичны последствия для мира смертных. В какой-то момент там все может рухнуть, погибнет паства, а выжившие не смогут больше молиться, или еще хуже – разочаруются в своем боге и тога приток маны веры обрежет как ножом, все вернется на круги своя, доспехи вновь станут слабыми и в какой-то момент их можно будет пробить хоть пальцем. Так что схватку надо закончить как можно скорее.

Кроме того у богов в плане мастерства боя все как и у смертных, и не все зависит от грубой силы. Условно говоря, тот кто может поднять штангу в триста кило не факт, что устоит перед с виду дистрофиком не способного поднять и полсотни килограмм. Все решает техника схватки, более быстрый и техничный, уделает огромного сильного увальня. И тут я вынужден был признать, что этот синекожий урод мало того, что выглядел мощнее меня, так еще и явно техничнее меня. Чувствуется немалый опыт именно божественных драк. Хотя чему тут удивляться, если у него есть двенадцать фамильяров созданных из поверженных сущностей божественного уровня?!

На жен, как я успел заметить, особо в битве надеяться не стоило. Они в драке с телохранителями четырехрукого сильно потратились и, им сейчас перепадало очень мало маны от верующих, так как основной поток шел мне как верховному богу и Защитнику. Не станут же разумные просить защиты от напастей у богини любви или у богини виноделия, не говоря уже про богиню красоты? Разве что им молились как расовым богиням, например Зеленоглазке – гоблины, Шаршалунэ – ламии, Тарсаране – дроу и так далее. Только за счет этого они еще держались.

Несмотря на то, что телохранителей четырехрукого уже уполовинили, но и половина моих жен, особенно из числа изначально не отличавшихся боевыми умениями, получили серьезные раны и вынуждены были выйти из схватки, так что там шел равноценный размен и сохранялся паритет силы. Посему все зависело от результата махача между мной и синекожим уродом.

Проблема только в том, что в обороне схватки не выиграть, но рисковать на атаки, после первых неудачных, чуть не стоивших мне жизни выпадов, я по-прежнему не решался. Очень уж хорош оказался противник, я выскальзывал в последний момент за счет резко обострившегося чувства предвидения.

– Ну же, дерись как мужчина! – подзуживал меня синекожий. – Или ты ждешь, когда прибегут твои дамочки и прикроют тебя своими юбками?! Так не дождешься!

Я скрипел зубами, но не поддавался на эти примитивные провокации, понимая, что противник пытается меня спровоцировать на ошибку ибо я с каждой минутой становился все сильнее, а вот он наоборот слабел. Так что я тянул время, тут лишь бы не перетянуть, по уже названным причинам…

Так и сидел в глухой обороне вплоть до момента, когда вывели из строя всех фамильяров-телохранителей синекожего, но и все мои жены больше были не в состоянии продолжить бой. Так что «прикрыть юбками» они меня не могли.

Но мне это и не требовалось…

За это время приток маны веры серьезно увеличился, по сути приток вышел на пиковое значение и я смог чувствовать себя увереннее, своеобразная эйфория… не очень хорошее состояние, но оно позволило мне перейти в контратаку. Тем более, что проходившие сквозь заслон удары четырехрукого оставляли уже не столь сильные повреждения на моей броне. Да и те что появлялись начинали затягиваться.

Противник же за время нашей схватки серьезно ослаб, но не стоило к нему из-за этого относиться с пренебрежением. Все решит не сила, а именно умение владеть оружием.

Но что бы такое придумать? И думать надо быстрее, в любой момент может произойти спад потока маны. Мир по-прежнему чувствительно трясет. Паства скоро начнет разбегаться, спасая свои жизни, разумным станет не до молитв…

Как же мне сейчас не хватает внутреннего голоса, что дал бы подсказку. Да, больше в моей голове никто не живет…

А собственно чего я туплю?! Чем собственно плох нарутовский эффект?! Он для того и предназначен, а не для того, для чего я его приспособил, осенило меня.

Прыгнув высоко вверх, я в верхней мертвой точке словно взорвался в воздухе фейерверком над головой противника и, на землю опустилось уже двадцать два «я» плотным кольцом окружив четырехрукого.

Проблема заключалась только в том, что настоящие доспехи с адамантовым покрытием и оружие имелись только у меня-оригинала, остальные «я» довольствовались только энергетическими копиями. Но и это лучше чем ничего. Так что этот момент на будущее надо будет доработать.

Противник явно несколько растерялся таким финтом, резко заозирался, закрутился на месте как юла, чем я и воспользовался, атаковав, пока он не разобрался, кого из двадцати двух меня нужно действительно опасаться.

Первый вперед!

– А-а-а!!!

Ч-черт! Как же больно, когда тебе обрубают руки и ноги! Да и протыкание кишок тоже далеко не щекотно!!! Я уже молчу об отсекновении и разрубании головы пополам до самой задницы… непередаваемое ощущение.

– Неплохой фокус! – засмеялся синекожий бог, повергая очередную мою копию.

Я на это ничего не ответил. Потому как что-то сказать членораздельно крайне затруднительно, когда тебя пронизывает болезненный спазм.

Чертова обратная связь! Это когда кувыркаешься с женами хорошо получать всю полноту осязательных чувств передаваемых копиями, а в данном случае совсем не есть гуд. И времени нет, ни одного лишнего мгновения разбираться с настройками, чтобы как-то притупить этот момент, придется драться как есть с обостренными до предела ощущениями.

Синекожий оказался хорош, очень хорош, опыт как говорится не пропьешь. Его растерянность перед моим ухищрением длилась недолго, и дальше он закружился машиной смерти, выводя одного меня за другим, рубя руки, ноги, вспарывая брюхо… мне же до него было просто не дотянуться. В смысле копии ценой своей гибели несколько раз прорывались, но нанести ущерб противнику своим чисто энергетическим оружием не могли. На его доспехе оставались лишь небольшие царапины.

Меня всего крючило и корежило. Я даже стал терять контроль над ситуацией из-за чего остальные копии так же стали конвульсивно дергаться из-за чего смазывались движения.

А все дело в том, что если я и наловчился работать своими копиями как любовник, но вот как боевая группа я оказался совсем никакой. Собственно проблема заключалась даже не в отсутствии опыта действия боевым отрядом, я все же мог провести слаженные атаки и копии не мешали друг другу, как бывает при работе настоящих солдат, настоящая проблема заключалась в обратной связи моих копий. Так что когда синекожий начал кромсать мои копии я ощутил всю гамму боли, что сбивало концентрацию и я стал терять контроль над ситуацией.

Понятно, что моя атака в считанные секунды захлебнулась в собственной крови. Я оказался полностью дезориентирован, а четырехрукий продолжал методично убивать мои копии.

Получилась какая-то «Матрица»… Тот эпизод, где на главного героя набрасывается полчище агентов одинаковых с лица.

Кое-как пришел в себя, только когда от двадцати одной моей копии осталось всего четыре. Быстро разорвал дистанцию.

– Проклятье…

Я нервно передернул плечами, окончательно сбрасывая фантомные боли перерубленных рук, ног и шеи, а так же вспоротого живота…

– Неплохой маневр, – широко улыбаясь, похвалил меня четырехрукий, и уставился на меня оригинала. – Только совсем неподготовлен.

– Тут ты прав… импровизация, мягко говоря, не удалась. Надо больше тренироваться.

– Надо еще настоящие доспехи и оружие им дать, тогда что-нибудь да получилось бы. А так, они лишь мишени для отработки ударов.

– Чего нет, того нет, но за совет спасибо – воспользуюсь.

– Если выживешь.

Я только кивнул, соглашаясь с последним замечанием.

Синекожий снова атаковал, но на этот раз я смог отбиться, одновременно попытавшись одной из своих копий накинуться на него сзади и сковать подвижность, но не получилось. Четырехрукий даже не оборачиваясь, вывернул нижнюю пару своих рук назад и жестоко заколол мою копию. Даже провернул ятаганы в ранах с улыбкой на лице.

– Ах ты ж…

Снова чудовищная фантомная боль в груди и животе, что меня дезориентировала и, из-за чего я-оригинал чуть не лишился головы.

Собственно говоря, я ее лишился, синекожий срубил ее мне сразу двумя мечами, я лишь в последний миг на инстинктах сумел провести замену с одной из своих копией, подставив ее под удар.

Можно сказать новое умение открыл – автозамена. И как водится, это у меня произошло через смертельную опасность.

– Ох-х мать… – потер я рукой онемевшую и зудящую шею.

Осталось две копии.

Что ж, меньше народу – больше кислороду. Это я к тому, что две копии контролировать гораздо проще чем два десятка.

– Не надо, не вмешивайтесь… – махнул я рукой женам. – Только прмешаете.

Часть из них относительно пришли в себя и решили мне подсобить, но мне это скорее помешает, да и терять из них никого не хочу.

– Верно ваш муженек говорит, – осклабился четырехрукий, поигрывая ятаганами и подмигнул моим женам. – Это дело мужчин.

Я начал вести хоровод вокруг синекожего, точнее окружил его копиями и постоянно перемещаясь из одного себя в другого.

– Неплохо… – похвалил меня соперник, каждый раз оказываясь напротив меня истинного.

Попытался увеличить количество копий, чтобы усилить эффект, но выяснилось, что сделать это почему-то затруднительно. Впрочем, сейчас было не до разбора причин.

Начал атаковать то одной копией, то другой в последний момент отскакивая и снова меняясь с копией местами. То и дело пускал в атаку «пустые» копии. Синекожий несколько раз поведшись на них, далее перестал обращать на рывки «пустышек» внимание, отслеживая меня-оригинала.

В какой-то момент, посчитав, что противник запутался, я бросил в атаку свои копии и, кинулся сам, до предела взвинтив замену, не задерживаясь в копиях больше мгновения.

Силы эта техника мерцания жрала просто не меряно, но сейчас мне было совсем не до экономии: пан или пропал.

Синекожему в такой круговерти не оставалось ничего другого как среагировать на два ближайших тела, что неслись к нему с флангов, ведь они банально могли сбить его с ног. Две мои копии оказались пронзены ятаганами, но к этой боли я был готов заранее, а потому смог ее перенести, какая-никакая адаптация произошла.

Более того, мои копии сумели повиснуть на нижних руках синекожего, коими он их встретил и тем самым лишить его подвижности.

– Врешь – не уйдешь!

У синекожего оставалась еще одна, верхняя пара рук с двумя ятаганами, и он оставался крайне опасен, но это уже было мне гораздо привычнее. С двуруким бойцом, да к тому же чуть лишенным подвижности я уже знал что делать. И пока синекожий пытался стряхнуть мои копии с ятаганов, не желая лишаться оружия, я отрешившись от обратной связи, поднырнув под отбитые мечом и щитом ятаганы, тараном врезался в грудину противника и повалил его на спину.

Увы, на этом мой успех закончился. Поскольку мечом в отличие от ножа в плотном контакте особо не поработаешь, я материализовал вместо него пистолет-ракетницу и хотел засунуть его ствол под нагрудную пластину доспеха четырехрукого и выстрелить мифрило-адамантовой шашкой в район солнечного сплетения, что у богов является центром их энергетической структуры, но не преуспел.

Синекожий бросив все ятаганы, нижней парой рук перехватил мои руки, разведя их в стороны чуть не вырвав из тела, а верхней парой вцепился мне в шею и стал банально душить!

– Сдохни!

Я начал задыхаться.

Руки из захвата синекожего было не вырвать.

Хотел врезать ему ногой по «фаберже», как однажды справился с врагом в схожей ситуации, но у четырехругого оказалось там все наглухо забронировано, только ногу ушиб.

Сил у меня осталось на нуле и приток практически прекратился.

Мир в этот момент трясло так, что пастве стало не до молитв.

У противника дела обстояли не лучше, он тоже серьезно ослаб, но я все же находился в его власти.

– Ну вот и все, – осклабился он.

– Хр-р… Мужик, ты попал… – все-таки сумел я прохрипеть и даже через силу улыбнуться.

Хотя остается только гадать какая там у меня вместо улыбки вышла кривая гримаса.

– Чего?

– Пусть астрал тебе будет пухом, говорю…

– Отпусти нашего мужа, урод! – крикнула Зеленоглазка и кинулась синекожему на спину со всей силы врезав ему топориком по шлему.

Раздался гулкий звон.

– Кыш малявка… – встряхнулся синекожий.

Но куда там! Если Зеленоглазка во что вцепится, фиг оторвешь!

Жены, увидев, что я пусть и таким вот образом, надежно связал противника, горя жаждой мести решили принять участие в схватке. Мгновение и они все набросились на него, обрушив беспорядочный град ударов.

Синекожему в таких условиях не оставалось ничего другого, как избавиться от меня, чтобы защититься от многочисленных ударов, но стало только хуже. Теперь жены не боялись повредить мне и совсем озверели, повалив четырехрукого, что попытался встать, начав его натурально затаптывать, сминая его доспех как консервную банку и что-то неразборчиво крича.

– А-а-а!!! – дико заорал синекожий под градом яростных ударов.

Видимо кому-то все же удалось достичь самого чувствительное место любого мужчины. Наверное троллихе Хунгори, богине Силы, у нее соответственно самый сильный удар, так что даже адамант смяла.

– Ф-фух… – устало выдохнул я, отскочив он поверженного врага подальше.

Этот бой был реально изматывающим.

– Мужик, сдавайся, иначе тебя сейчас на британский флаг порвут.

Вот ведь, я сейчас получается врага защищаю, Защитник блин…

– Уй… лучше погибнуть, чем… ай… чем стать рабом, ой…

Четырехрукий пытался отмахиваться, но куда там! На место отброшенной фурии сразу вставало две новых и становилось только хуже.

– Я не стану делать тебя рабом ни превращать тебя в свое воплощение, ни делать телохранителем. Хотя своих телохранов ты отдашь мне в качестве компенсации за ущерб. Поговорим, ты ответишь мне на несколько вопросов и я тебя отпущу. Ну так что? Решай скорее…

– Клянешься? Ой!

– Клянусь.

– Ай… Сдаюсь! Ой… Уй…

– Ладно, девочки, хватит его мутузить почем зря, – попросил я.

Жены еще приложившись по разочку, отстали от помятого пленника.

Глава 4

Кирилл. Богоборец

После этой тяжелейшей битвы с синекожим четырехруким богом, мы все переместились в мой замок. В нем для пленника пришлось в срочном порядке преобразовывать одну комнату в тюремную камеру, на что ушли последние крохи сил, причем не только мои, но и жен.

С окончанием битвы богов на спад пошли стихийные катастрофы на Даронаре. Оставалось только надеяться, что последствия будут не слишком тяжелыми, а жертв не слишком много, в конце концов никто из небожителей не погиб, даже бог агрессор уцелел, что тоже является немаловажным фактором для спокойствия в подшефном мире. Ведь именно смерть богов до неузнаваемости меняет ландшафт планеты. Раны богов так же не самым благоприятным образом отражаются на пейзаже, но не так сильно, подумаешь там река вышла из берегов, или вулкан рванул…

Собственно в живых этого вторженца я оставил не из доброты и гуманизма пополам с боголюбием, а для того, чтобы его смерть не принесла фатальных разрушений и совсем уж запредельного количества смертей на подвластном мне мире.

Массовая смерть разумных, горе выживших оплакивающих погибших родных, (а кто-то практически обезумев от горя проклинал нас вкладывая в эти проклятия всю свою душу), и без того довольно сильно отзывалась на нас, вызывая что-то вроде мигрени. Крайне неприятная и болезненная штука.

Мы без сил развалились в креслах (русалка как всегда купалась в ванной на пару с ихтиандрой) за круглым столом в тронном зале и медленно приходили в себя, подсчитывая потери.

– Синекожий со всей ясностью показал нам нашу слабость, – высказал я очевидную мысль. – И если мы одного едва сумели одолеть, то что будет если их придет двое или трое?

– Северная лисичка, как ты любишь говорить, – хмуро ответила за всех Хайллейса.

Результат драки смел все иллюзии о нашей силе, у кого они были.

– Она самая…

– Но быстро нам все равно не усилиться, – озвучила не менее очевидную мысль Тамгария. – Лично я не вижу ни одного способа.

– Если только жертвоприношениями, – обронила Тарсарана на это замечание гномы.

– Я категорически против такого решения, так и знайте, – хмуро сказала на это эльфийка Алисилиель, вечная соперница дроу, ведь они даже профессии выбрали противоборствующие, одна богиня врачевания, а другая болезни.

– Да, до жертвоприношений мы опускаться не будем, – кивнул я. – Мало того, что это само по себе мерзко, так еще паству всю порастеряем… побегут они от таких богов.

– Тогда как будем усиливаться? – спросила оборотница Мягкая Лапа. – Ведь в любой момент может появиться новый враг, а то и как было верно замечено, сразу два или три.

– Как и раньше… – сказал я, снова поморщившись, переживая еще один особенно острый приступ боли, оно и понятно, паства пеняла мне как богу Защитнику, что не смог их защитить от всех этих напастей.

Жен кстати плющило не сильно, весь откат шел мне как верховному и из-за профессии. А какие вопросы у паствы могут быть к той же Зеленоглазке, богине домашнего очага и материнства? Разве что богиням моря и погоды доставалось, ведь часть разрушений было нанесено именно разбушевавшимся океаном и прочими ураганами.

– Просто все силы положим на предупреждение подобных призывов в наш мир чужих богов. Надо как ты говорила еще сильнее накрутить хвосты нашим жрецам, паладинам и прочим посвященным, чтобы они реагировали на все подозрительное: шевеление недобитков Трасскора и погибших богов его пантеона, исчезновения разумных и так далее…

– Накрутим, – кивнула Дрианда, и за ней кивнули все остальные.

– Так же нам надо провести агитационную кампанию, чтобы верующие не отвернулись от нас после сегодняшнего непотребства. Наверняка многие усомнились… Собственно надо рассказать правду, что нас атаковал жестокий кровожадный бог жаждущий захватить этот мир себе, но мы его, пусть не без проблем, но отвадили.

Все снова кивнули.

– Собственно на этом все…

Мн-да, звучит не слишком воодушевляющее, с тяжелым вздохом осознал я.

Пока жены совсем не впали в черное уныние, предложил:

– Давайте побеседуем с пленником, может, по ходу разговора еще чего придумаем. А то и вовсе чего дельное подскажет в обмен на свободу.

Никто противиться не стал и я вызвал пленника, в шутку продекламировав:

– Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

В зале появился четырехрукий, без доспехов и в черных синяках. Особенно лицо пострадало, все в царапинах… это жены постарались, по женской природе страстно желая выцарапать врагу глаза. Но все же не преуспели в этом.

С маной у него совсем плохо, что даже не смог свести эти следы побоев, что и неудивительно, ведь я оборвал ему источник маны шедший от массового жертвоприношения.

А к самому месту жертвоприношения на специальном сверхзвуковом самолете сейчас спешила специальная команда из жрецов, паладинов и магов. Остается надеяться, что они успеют и схватят поганцев, пока те не разбежались.

– Как тебя хоть звать-то? – спросил я и мое лицо снова перекосило.

Осталось только жалеть, что боги не могут принять какого-нибудь лекарства, чтобы ослабить боль и им приходится переживать последствия своих ошибок в полном объеме. Увы, но даже богиня врачевания здесь мне при всем желании помочь не могла. И боги не всесильны, особенно в отношении других богов.

– Урзгабал. Бог коварства…

– Ну, рассказывай Урзгабал, как ты дошел до жизни такой, коварный ты наш?

– Не понял…

– Чего тут непонятного? – оскалилась Ссашшиллесса. – С того момента как мы сменили прежний пантеон Даронара прошло не слишком много времени. На подготовку к вторжению требуется несколько больший срок, даже если ты узнал об этом факте, чуть ли не в тот же день, что опять-таки очень сомнительно. Вот нас и интересует, как ты так быстро среагировал.

– Тем более, что даже если это и так и ты узнал о смене пантеона достаточно быстро и как-то смог незаметно внедрить в наш мир своих жрецов кои устроили призыв, то тебе потребовалось бы значительное время, чтобы утрясти дела в своем мире, дабы за время твоего отсутствия, тебя там не свергли твои соседи, или не вторглись чужаки, если ты в своем мире был единственным богом, – добавила Олграна.

– Но то, что ты единственный бог, это вряд ли, – с сомнением сказала Хайллейса. – Оставить свой мир, чтобы завоевать другой, рискуя потерять собственный… Перебор.

– Если ты конечно вообще имеешь свой мир и хоть чем-то рисковал, – с пренебрежением вставила Лития. – И если ты… бездомный, то тем более непонятна твоя быстрая реакция на смену пантеона здесь. Не складывается твоя резкость.

– Вот и рассказывай обо всем этом, – рыкнула Мягкая Лапа.

– Ах, вы об этом…

– Об этом, об этом, – кивнул я.

– Да собственно тут не о чем рассказывать. Эта бледная милашка верно догадалась, у меня нет не то, что своего мира, но я даже не состою в пантеоне какого либо мира. Я по сути бог-бретер.

– Хм-м, неожиданно… Продолжай. Кто же тебя нанял?

– Некто Ландор. Бог ужаса.

Мы недоуменно переглянулись. Вообще-то мы ожидали услышать другое имя, а именно Трасскор, а тут какой-то совершенно левый бог.

– Посредник? – предположил я.

– Он мог либо назваться чужим именем, либо сменить его в том мире в котором закрепился, – напомнила Арсилена. – А то, что профессию сменил, так в этом тоже нет ничего странного и удивительного. В общем-то, это не редкое явление, когда один и тот же бог в разных мирах может иметь разные профессии, зачастую даже противоположные друг другу. Скажем в одном мире он бог радости, а в другом уже бог тоски. Хотя конечно боги все же стараются придерживаться главного изначально рода деятельности.

– Ладно, не в имени дело, – отмахнулся я. – Мы знаем, кто в действительности скорее всего тебя нанял, больше собственно некому, по крайней мере некому так быстро среагировать. Вопрос в том, где этот так называемый Ландор ужасный обитает?

– Без понятия, – пожал плечами Урзгабал. – Он мне адреса не оставил.

– Как так?

– А вот так…

– Где же он тебя такого красивого нашел? Как собственно он тебя призвал?

– В Городе Богов. Где же еще? – в свою очередь удивился Урзгабал. – Так что ни о каком призыве речи не идет. Просто пришел и нанял.

Я в изумлении приподнял брови. Ни о каком Городе Богов я ничего не слышал. Хотя чем больше проходит времени, тем я чаще убеждаюсь, что я еще много о чем не слышал и не знаю.

– Арсилена, ты о подобном населенном пункте что-нибудь слышала? – поинтересовался я у местной богини-старожилки.

Уж кому как не ей знать о подобных вещах? Только чего раньше не поведала? Знаменитая «девичья память», что пока речь о чем-то нужном не зайдет, сама не вспомнит?

– Есть такой город, – чуть поморщившись от осознания своей промашки, кивнула богиня красоты. – В нем обитают межмировые боги, что оставляют в подконтрольных мирах свои воплощения и рулят всем со стороны, живя среди себе подобных. Как например делает хорошо знакомая тебе Ллос.

– Этот парень как-то на межмирового бога не тянет, чтобы жить в таком месте на широкую ногу, – указал я на синекожего.

– Ну да. Еще в Городе Богов живут всякие беглецы типа него. Правда чтобы там жить им приходится становиться чьим либо… вассалом. Иначе такого бога быстро поработят и превратят в безвольного фамильяра-телохранителя.

– Чей ты вассал? – спросил я у четырехрукого, надеясь, что именно он и является заказчиком нападения на нас.

– Ничей, – обломал меня синекожий. – Я бретер или наемник. Есть и такая не очень многочисленная прослойка жителей в Городе Богов. Эта красотка в силу своей провинциальности либо просто… об этом видимо не в курсе…

Арсилена обиженно поджала губки на провинциалку. В Городе Богов она действительно не была, хотя очень хотела.

– Повежливее Урзгабал. Я хоть и обещал тебя не убивать и даже отпустить, но ведь не сказал, когда именно это сделаю, да и насчет качества жизни мы с тобой не договаривались. Так что некоторое время ты можешь провести у меня очень весело. Намек понял?

– Понял… Прошу меня простить, – даже поклонился пленник.

– Как же вы выживаете? – поинтересовалась Олграна. – Ведь у вас нет источника маны. Ни от веры паствы, ни от жертвоприношений… а раз нет нанимателя, то нет и платы от них.

– Тут все просто, нас держат на голодном пайке межмировики, – невесело усмехнулся синекожий. – Дают от своих щедрот в общий котел, чтобы просто ноги не протянули. Для них это своеобразный налог. И иногда за дополнительную пайку выполняем вот такую разовую грязную работенку для кого-нибудь из них, вроде той, что пытался выполнить я.

– Но для чего они вас содержат?! – изумился уже я. – Не для этого же!

Уж во что-что, а в благотворительность богов я ни на грошь не верил.

– Да уж не за просто так. А нужны мы им, чтобы не подставлять свои шеи под удар изначального Хаоса. Вот нас в нужный момент, когда случается глобальный прорыв Хаоса, накачивают силой из общего котла и шлют впереди себя. Иногда такие потери несем…

– Расскажи поподробней про изначальный Хаос?! С чем его едят?..

– Скорее это он нас ест! – засмеялся Урзгабал. – Время от времени в привычный нам астральный мир прорывается изначальный Хаос, как правило он прорывается в астрал после уничтожения физического мира, что в свою очередь грозит уничтожением всей нашей ойкумены.