Текст книги "Попаданец обыкновенный"

Гоблинку орчанка проигнорировала. Может, потому что та сама ни на что еще не реагировала.

А дальше что, опять на наскальные рисунки переходить?

Орчанка, помолчав немного, показала на один из прихватизированных мною мешков. Видать, ее. Что ж, не жалко. Можно и отдать, но без колюще-режущих инструментов.

Олграна. Шаманка

Как только к телу вернулась чувствительность, оделась под косым взглядом человека. Смутился… Люди так смешны с этим их табу на наготу.

Ха-ха, да я ему нравлюсь! По крайней мере, мои формы его точно заводят. Вон как завошкался, не иначе пытается сбить эффект возбуждения, но не очень-то у него получается.

Даже покрутилась специально, чтобы смутить его еще сильнее. Почему бы и не развлечься?

Смутился еще сильнее, но все равно не выпускает из виду. И правильно.

Познакомились.

Странное имя у человека, подумала я, впрочем, это самая малая из его странностей. Ну что же делать, общего он не знает, тогда откуда он такой взялся? Ведь общий язык на то и общий, что на нем говорят все разумные, кроме разве что совсем дикарей вроде его гоблинки да этих серокожих горных уродцев.

Остается только одно…

Я показала на свой мешок, и Кэррэл мне его отдал. Порывшись в своих вещах, вытащила свой бубен и еще маленький мешок с ингредиентами для проведения ритуала познания. А также небольшую курильню и травы для нее.

Человек напрягся и свою странную штуку перехватил удобнее. Явно оружие. Не им ли он убил шамана и его прихвостней? Скорее всего… Что ж, его можно понять.

Я тем не менее отошла на несколько шагов и принялась порошком чертить круг и прочие необходимые руны. В центр поставила курильню и зажгла. Человек не спускал с меня настороженного взгляда, а палец лег на курок его стреломета. Правда, стрел не видно, но, наверное, они вылетают из дырочки железной трубки. Только как же ее заряжать? Впрочем, ладно, это сейчас не столь важно…

Сев в круг на свое место, приглашающе указала рукой на место напротив себя.

Согласится или нет? Если нет, то плохо.

Все сомнения так и читались на лице Кэррэла. Опасался он шаманской магии, тем более что не понимал, для чего все это я устроила. Может, я его убить хочу. Хотя это глупо – к чему такие сложности, можно сделать гораздо проще. Но ведь не объяснить ему. Разве что жестами попыталась донести до него, для чего это все нужно. Вроде понял.

Интересно, я на его месте согласилась бы сесть в круг? Совсем не уверена…

Но тут пришла в себя гоблинка… как там ее… не суть важно. Человек подошел к ней и, не выпуская меня из виду, погладил по голове и даже чмокнул в нос. Да уж…

Потом он ей стал что-то объяснять. Показал на меня, покрутил пальцем – а, так это он мой круг имеет в виду. К моему удивлению, гоблинка не хотела, чтобы человек участвовал в шаманском обряде, но человек был настойчив. Разумный!

Гоблинка наконец кивнула и демонстративно взяла наперевес свой дротик. Глупышка, если я захочу, то раздавлю тебя как муху.

Как бы то ни было, подстраховавшись, человек вошел в мой круг и сел на указанное место.

И я начала камлание…

Кирилл, он же Кирриэл, он же Кэррэл. При этом еще какой-то рассар

Надо было быть идиотом, чтобы сесть в нарисованный шаманкой круг и согласиться на какой-то предлагаемый ею обряд. Ведь насколько я успел убедиться, и сильно так убедиться, на собственной шкуре, – магия здесь не фантастика, шаманы не аферисты, а суровая реальность, и я, можно сказать, сам сунул голову в пасть льву. Но я это сделал – пусть и под прикрытием Зеленоглазки, но, видимо, все же не до конца осознавая происшедшее.

Как бы то ни было, камлание началось. Олграна ударила в бубен и стала что-то гортанно завывать, впадая в транс.

Дым этот еще… вдохнув пару раз, я почувствовал легкость, на ум сразу же пришли слова из идиотской песенки нариков: «И нас уносит от земли чудесный запах конопли…»[5]5
  Слова из песни В. Петлюры.


[Закрыть]

Не знаю, что за гадость была в курильне, но уносила она от земли – будь здоров!

Еще это камлание… гипнотизирующая ритмичность ударов в бубен плюс погружающий в транс речитатив.

В какой-то момент я перестал чувствовать тело, стало легко и приятно. Невесомость…

Вряд ли это марихуана, скорее анаша какая-нибудь. Или это одно и то же? Я в этом вопросе, к счастью, не спец, даже не пробовал ни разу! (Какой я правильный маменькин мальчик!)

В какой-то момент я ощутил, что вообще нахожусь вне своего тела! Вон оно, подо мной сидит, покачивается. Окружающий мир потерял свою четкость, словно на плохого качества фотографии. Ну и перепугался же я!

Перед собой, точно над шаманкой, покачивающейся в ритме собственного речитатива, я увидел прозрачную фигуру. Неужто и я сам так выгляжу?

– Не беспокойся, – услышал или скорее почувствовал я исходящий от нее информационный поток. – Иначе обряд прервется… я не желаю тебе зла, а хочу передать знание языка, чтобы мы могли нормально общаться в телах.

– А сейчас как общаемся? – удивился я.

– Тонким телам, или душам, не нужны слова, они общаются напрямую…

Ясно, подумал я, пытаясь все осмыслить с точки зрения логики. Языки ведь, по сути, разная кодировка одной и той же информации. Я не программер, но тоже кое-что секу.

– Что ж, действуй… – кивнул я, сразу же успокоившись.

Я вдруг понял, что в такой форме бытия ложь невозможна. Я бы ее просто осознал. Это чистый поток информации, без полутонов и скрытого смысла, что иногда превращают белое в черное.

Ко мне потянулся щуп от сгустка души шаманки и коснулся меня. Вспышка боли – и я сразу же осознал себя опять в теле.

Ох-хо-хох…

Шаманка пошатнулась и чуть не упала – похоже, ей это действо далось не просто так, – но оперлась рукой и сохранила равновесие, отложив бубен в сторону.

Мне тоже изрядно досталось – все никак не мог сконцентрироваться, в голове шумело, звенело, в глазах двоилось, так бывает при нокдауне, – еще чуть-чуть, и вырубился бы.

Вот же наркотская трава! Чего только не привидится! Так что с этим больше экспериментировать точно не стоит. Уважили один раз, поучаствовали в представлении – и баста! Пусть сама торчит, если ей так нравится, она девочка уже большая, своя голова на плечах есть, а мне пофигу, но в сокосячники пусть больше не зовет.

Я отполз из круга подальше, чтобы больше не вдыхать туманящего разум дыма. Сразу стало легче.

Но вот странное состояние прошло, голова просветлела, ушла давящая тяжесть, и я смог наконец сфокусировать взгляд на сосредоточенно разглядывающей меня Олгране, махнув обеспокоенной Зеленоглазке рукой – мол, все в норме.

– Ты меня понимаешь? – спросила шаманка, четко произнеся слова, успев затушить курильню специальной крышечкой.

– Да, вполне… – ответил я автоматически и вдруг осознал, что ответил явно не на русском. – Ептыть! Настоящий рояль!

Нет, я не глюк в виде музыкального инструмента увидел, хотя это было бы неудивительно при такой дозе да с непривычки, а в переносном смысле, – ну вы поняли…

Шаманка удивленно посмотрела на меня, но я отмахнулся, успокоив:

– Не обращай внимания, это я так, о своем…

Чуть не добавил присказку «о девичьем», но вовремя прикусил язык. Могут неправильно понять-с…

Но раз сей инструмент в наличии, почему бы не сыграть на нем? Ну и я, образно говоря, откинув полы фрака, уселся поудобнее на табуретке, хрустнул пальцами и – да-дам! – взяв первый аккорд, сказал:

– Давай расставим точки над «ё»…

– Точки над… чем?

– Не придирайся к словам. Язык-то я выучил и даже говорить могу, а алфавит еще нет…

– Информация о нем пробудится, как только ты увидишь буквы общего языка. Могу показать…

– Неплохо, но с алфавитом позже познакомимся. Давай о насущном… В общем, так, тебя собирались принести в жертву?

– Не совсем… скорее поглотить мою душу…

– Но ты этого не хотела?

– Конечно же нет! Кто по доброй воле расстанется с душой, да еще в заточении?!

– Хорошо, одной проблемой меньше, а то я думал, что, возможно, прервал какой-то важный для тебя ритуал.

– Ритуал, конечно, важный, и для меня в первую очередь, – усмехнулась шаманка. – Но тому, что ты его прервал, я очень рада.

– Ладно, с этим разобрались. Теперь вопрос: у меня с этим делом будут проблемы?

– Если быстро не покинешь степь, то вполне возможно. Шалшенша начнут искать и найдут тебя, спросят так, что ты не сможешь соврать. В любом случае тебе лучше не попадаться, чтобы банально не стать рабом. Хотя за убийство шамана тебя ждет очень мучительная смерть. Очень.

– Зашибись… Далеко граница степи на западе? – поинтересовался я.

– В четырех днях пути быстрого хода… но это на быках. А если пешком, то в десяти. У тебя есть три свободных дня. К завтрашнему… нет, уже сегодняшнему, вечеру шаман должен прибыть в стойбище. Это первый день. Когда не приедет, будут ждать еще день – мало ли что его задержало? Это второй день. На третий день поисковики приедут сюда. Итого у тебя есть три дня чистой форы. Они будут на лучших скаковых быках, так что настигнут довольно быстро. Два дня максимум. Итого пять дней. Ты не пройдешь и половины пути.

– Плохо…

– Да, ничего хорошего, – с сочувствием согласилась шаманка.

– Что, совсем никаких вариантов? – с надеждой спросил я.

– Есть.

– И?!

– На севере в шести днях пути начинаются Проклятые земли.

– Смешно.

– Я разве сказала что-то смешное? – удивилась Олграна.

– Угу, я сейчас от смеха животик надорву, – кивнул я и действительно хохотнул, правда, совсем невесело. – Как я понимаю, Проклятые земли не зря назвали проклятыми? Не от балды же ведь каким-то весельчаком?

– Конечно. В незапамятные времена там отгремела мощная магическая война…

– Понятно, апокалипсис местного значения с сопутствующим магического плана заражением местности.

Штамп, однако…

– Чем опасны Проклятые земли?

– Различными магическими ловушками-аномалиями, пятнами смерти, войдя в которые любое существо тут же погибает, измененными животными, нежитью… в одну из коих можешь превратиться сам.

– Достаточно. Час от часу не легче… А ты еще спрашиваешь, чего смешного сказала. Да тут упасть не встать!

Шаманка выпучила на меня глаза, все еще не догоняя.

– Ты предложила мне разменять одну смерть на другую – это раз. Но еще более смешно то, что мы до нее даже не успеем добраться. Не хватит одного дня, чтобы сгинуть без следа в Проклятых землях. Ладно, еще варианты есть?

Шаманка кивнула.

– И?

– Я пойду с вами, и я с легкостью смогу вас защитить от всех, кто встанет у нас на пути.

– Э-э… мм… Зачем тебе? – удивился я, почувствовав подвох: второе «я» в облике интуиции прямо-таки вопило об этом.

– Ну-у… – замялась орчанка.

– Говори.

– Меня ведь тоже не просто так тут распяли…

– Продолжай…

– В общем, мой род Дикий Тур понес большие потери в войне за лучшие пастбища в столкновении с конкурентами. Погиб мой отец – вождь и все мои братья…

«Да ты, оказывается, у нас принцесса!» – мысленно засмеялся я еще одному штампу.

Да, кстати, надо как-нибудь поинтересоваться родословной Зеленоглазки, подумал я, посмотрев на спутницу, а то, может, и она не простая гоблинка!

Галлогала пристроилась рядом со мной, прижавшись к правому боку, насупленно поглядывая на орчанку.

Ревнует, что ли? Как бы проблем не поиметь в связи с этим…

– …Наш род сильно ослаб и вынужден был объединиться с другим союзным родом, чтобы не быть окончательно истребленным, – тем временем продолжала Олграна. – Во мне еще раньше обнаружили Дар, и родовой шаман даже потихоньку развивал его, учил… Вообще женщина-шаманка – это не то чтобы запрещено, но не принято…

Я понимающе кивнул. Женщинам всегда труднее пробиться в сфере, плотно оккупированной мужчинами.

– Но Шалшенш – шаман рода, в который мы влились, – сказал, что мы, несмотря на объединение, ибо их род тоже был не слишком силен, все равно слабы по сравнению с конкурентами, и предложил меня полностью инициировать… Чему я с радостью согласилась. Дура…

– А вместо этого?

– А вместо этого он решил пленить мою душу и заточить ее в свой бубен.

– Зачем?

– Душа одаренного Силой во много раз сильнее простой души. И чем больше душ и чем они сильнее, тем сильнее сам шаман.

– Это понятно… Но что тебе сейчас мешает вернуться к своим? Зачем идти со мной? Тем более что твой род, похоже, остается вообще без шаманов… ни тебя, ни этого… Шамшуша…

– Шалшенша…

– Без разницы. Так в чем вопрос?

– Во-первых, что касается шаманов, один ученик в роду остался. Его более чем хватит, а если нет – племя поможет, выделив шамана из другого рода, иногда в них возникает избыток. А во-вторых, мне по большому счету все равно ждать нечего. Замужество, и все… Будь я обычной орчанкой, это было бы пределом моих мечтаний, но я обладательница Дара, и быть только матерью и хранительницей очага – это все равно что добровольно и пожизненно запереть себя в клетку. Я хочу развиваться как шаманка.

– Понятно…

А ведь она недоговаривает, подумалось мне. Подозрительным я стал, аж зачесался весь. Хотя, может, просто помыться нужно? Если точнее, сказала половину правды. Еще о чем-то умолчав, возможно, о более весомой причине. Темнит че-то клыкастая…

И что делать? Послать ее на всем известные буквы святого числа-количества? Или… Вот именно что «или». Лучшего варианта все равно нет. Я с этой винтовкой много не навоюю. Если противников будет хотя бы на одного больше, чем пуль в барабане, – это трындец. А если они в броне, то тем более каюк. Завалят. А с шаманкой шансы значительно возрастают. И зачем она хочет присоединиться ко мне, разберемся позже. Ну не влюбилась же в меня, такого хорошего и красивого!

– Что ж, я не против… Только тебе придется научить языку еще и Зеленоглазку… то есть Галлогалу.

– Зачем? – презрительно фыркнула орчанка.

Понятно, орки гоблинов за людей не считают…

М-да, ну и сказанул. Они вообще все не люди – что орки, что гоблины. Но смысл понятен…

– Я так хочу. А в качестве платы отдам тебе бубен этого Шамшума…

– Шалшенша…

– Да без разницы.

– А разве его бубен уцелел?! – с запозданием изумилась шаманка.

– А что с ним станется?

– Обычно шамана быстро можно убить – а ты убил его очень быстро, – только если повредить бубен, что тоже очень непросто. Сила душ, заключенная в бубне, будет держать шамана в мире живых до тех пор, пока не источится и не будут поглощены все души.

– То-то он все никак подыхать не хотел…

– Чем же ты его убил, не повредив бубен?!

Немного подумав – собственно, что я теряю, может, наоборот, узнаю что-то новое, – я достал пульку с каленым сердечником и дал ее шаманке. Эх, вот беда, этих пулек у меня осталось всего два десятка. Пичалька…

Олграна взяла пулю и чуть ли не попробовала ее на вкус… нет, все же попробовала.

– Хладное железо!!! – воскликнула она. – Тогда понятно, как тебе удалось его победить, человек.

– Чего? Какое еще хладное железо? – не врубился я в тему.

– Вот это… в центре, это хладное железо.

М-да? А по мне – так обычный цилиндрический подшипник…

– И чего? – вопросил я, надеюсь, с умным видом.

– Как чего? Ты не знаешь?! – еще больше поразилась Олграна, хотя, казалось, куда уж больше.

– Так просвети.

– Хладное железо способно пробивать любую магическую защиту благодаря тому, что оно нейтрально к магии. В этом плане хладное железо превосходит даже мифрил! И еще хладное железо наносит очень большие и трудно излечиваемые раны, даже не столько на телесном уровне, сколько на духовном, или аурном, плане. Хладным железом можно рассеять слабый дух или привидение, упокоить нежить, и даже оборотням с вампирами мало не покажется!

– Хм… понятно. Надо быть с этими пульками поэкономнее… Ладно, учи языку Зеленоглазку – видишь, как она вся извелась, ничего не понимая из того, что мы говорим, – обидится еще, а мне этого не нужно, – и пойдем за бубном Шушунша, пока его никто не умыкнул…

– Шалшенша…

– Да без разницы.

Глава 7

Олграна. Орчанка, потенциальная феминистка

и борец за равноправие женщин на шаманском поприще

Очень странный человек меня спас. Мало того что он рассар, не говорит на общем, так у него еще и куча хладного железа, за один кусочек которого можно купить целое стадо коров или деревню в человечьих королевствах! Тоже стадо, только людское, ха-ха…

Кто же он и откуда? Гоблинка с ним – это уже меньшая странность из возможных. Где вы откопали его, духи?

А к своим возвращаться у меня действительно желания нет никакого. Причины, названные мной, хоть и реальны, но не основные. Основная причина – это конечно же он, точнее, то, что он рассар…

– Ну пойдем за бубном, – сказал Кэррэл, после того как я провела обряд познания над его гоблинкой и пришла в себя.

Вымотало меня это жутко, учитывая, что второй обряд подряд, и не будь мы в месте Силы – не знаю, как долго приходила бы в себя. А тут – только забрезжил рассвет, а я уже на ногах.

Гоблинка после проведения ритуала выпала из реальности: она ведь не рассар, Силы у нее чуть, кроме того, ей и раньше хорошо досталось, так что пусть лежит, отдыхает и не мешается под ногами. Так и объяснила человеку, с обеспокоенностью склонившемуся над лопоухой.

Да, бубен Шалшенша – великая ценность. Ведь по сути это не его личный бубен, он передавался от шамана к шаману несколько поколений, и все эти поколения работали с ним. Он напитан Силой, наполнен душами, к нему привязаны элементали… И не слабые элементали, как у меня, которых к тому же едва дозовешься, стоптав в танце-трансе все ноги до колен, а приходящие, едва стоит позвать! И все это богатство отдать кому-то?! Да ни за что! А ведь придется, если я решу вернуться… Это еще одна причина, по которой я теперь точно не стану возвращаться в род. По крайней мере сейчас. А вот потом, когда я войду в силу, можно и вернуться – не какой-то замухрышкой, а великой шаманкой! А еще лучше – создать собственный род! А что?.. Почему бы и нет?..

Мы выбрались из Чаши, и человек, чуть не падая от усталости, показал в сторону обезглавленного Шалшенша. Рядом с ним сиротливо лежал бубен.

Я, не чувствуя ног, мгновенно подскочила к нему и подхватила реликвию, тут же принявшись привязывать ее к себе, прокусив палец и смазав кровью мембрану бубна, начертав необходимую руну, прошептав соответствующие мантры. Кровь впиталась в кожу, и самопроизвольно раздался звук удара, долгий, глубокий и вибрирующий, что пробрал меня до костей и насытил Силой.

Бубен признал нового владетеля! Признал меня! Теперь его у меня точно не отберут!

– Тебе еще что-то нужно от него? – спросил отдышавшийся человек, указав на тело, подождав, пока я закончу ритуал.

– Да, у него куча всяких амулетов, – кивнула я. – Лишними не будут.

– Тогда давай, мародерь, а потом мне придется поколупаться в нем.

– Зачем?

– Хладное железо буду выковыривать, раз это такая ценность.

Я не стала спорить и быстро поснимала с Шалшенша все амулеты – их у него оказалось много. После чего человек сноровисто раздел его, просто разрезав одежду ножом с волнистым рисунком стали, не иначе гномьей работы, и, достав из своего заспинного мешка инструмент, водрузил на лоб дивный фонарь, в котором не чувствовалось ни капли Силы, ни живого огня – но ведь светило же, и ярко! – и стал ковыряться в ранах.

Вот это чудо! И ведь наверняка это не единственная диковинка.

– Не то… – недовольно буркнул он, откидывая в сторону комочек свинца. – Черт… не хочет цепляться…

Начал расширять рану ножом и еще через минуту достал-таки первый кусочек хладного железа.

– Проклятье, я так час с ним провозюкаюсь… А у тебя как дела?

– Хорошо!

Амулеты действительно почти все нужные, сильные и запитаны под завязку маной.

– Это хорошо, что хорошо. Деньги-то у него были? Или босяк совсем? Если судить по лохмотьям, что таскал на себе, не удивлюсь…

– Да, вот, – показала я ему кошель с десятком серебряных монет.

Шаману деньги как платежное средство в принципе почти не нужны, он всем обеспечен родом, потому как жизнь и благосостояние рода во многом зависит от силы и опытности шамана, но серебро часто используется в обрядах или изготовлении амулетов, и шаманы зачастую таскают этот металл в виде монет.

– Негусто… но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Это ты оставь мне. Мне деньги в землях людей ой как понадобятся.

– Хорошо… – не стала я спорить.

В конце концов, это справедливо: его трофей по праву. А я получила с шамана намного больше, чем дюжина каких-то серебряных монет. Такого, особенно бубен, ни за какие богатства не купишь! Можно только украсть… в теории.

Руки так и чесались проверить его в деле, но стоило проявить выдержку. Уж тем более не стоит призывать элементалей – они не любят приходить просто так: в следующий раз, когда действительно понадобятся, могут и не прийти – из мести, – какую бы плату ни посулила. Даже сейчас, после привязки, они будут драть с меня в десять раз больше, чем с прежнего хозяина.

– Иди тогда вниз, обери ту троицу, если у них что-то было, и будем сваливать. Не нравится мне тут.

– А из них ты не будешь вытаскивать хладное железо?

– Нет. Там всего два сердечника в их башках. А мне в мозгах ковыряться нет никакого желания ради всего пары кусочков. С этим бы управиться… м-мать! Опять сорвалось!

– Хорошо… Но надо бы тела вытащить…

– На кой?! Если надо, присыпь их там, вот лопатку возьми…

– Этого никак нельзя делать! – воскликнула я возмущенно. – Не стоит осквернять Чашу мертвецами. И потом, они могут восстать, прямо как в Проклятых землях, и пойти по следу для мести. Те, что с хладным железом, вряд ли восстанут, но тот, что с дротиком в груди, – обязательно.

– На куски порубим… вон топорик. Какая проблема? Думаю, без ног сильно не походишь, а без рук – не поползаешь. Без головы – вообще ничего не сделаешь.

Человек засмеялся.

– Нельзя, Кэррэл.

– Так что, мне теперь их на своем горбу вытаскивать по почти отвесному склону, где и без груза едва подняться можно, того и гляди свалишься?! Вот уж знал бы о такой засаде – подождал бы еще немного этих уродов и только потом их кончил, чтобы обратно не свалились!

– Зачем таскать? Меня ведь тоже не оставили бы, и точно никто на своем горбу тащить не стал бы. Все продумано…

– Тогда действуй по плану… каким тебя собирались вытаскивать. Вот уж правду говорят: не рой яму другому…

Пока человек, что-то бормоча, продолжал ковыряться в теле шамана, я сходила в рощицу к буйволам.

– Здравствуй, мой Бурунчик, спасибо, что беспокоился обо мне, – почесала я своего быка между рогами.

Он действительно за меня беспокоился. Мычал, когда меня распяли в Чаше, наверняка пытался защищать, когда меня поволокли туда, но против Шалшенша он ничего сделать не мог. Ездовые боевые быки – не простая тупая скотина, а очень даже умная. Хорошо, что шаман его не стал убивать, а наверняка только парализовал. В конце концов, мой бык дорого стоит.

– Идем, надо немного поработать.

Приехала на своем успевшем застояться быке к месту схватки человека с шаманом, прихватив моток веревки из седельной сумы такого же лохматого быка Шалшенша, каким был он сам. Привязала один конец к седлу Буруна, а второй сбросила вниз. После чего спустилась сама, увязала мертвецов и свистом приказала Буруну идти вперед. Рывок – и тела потащило наверх.

– Ну вот и все.

– Ловко, – согласился Кэррэл. – И чего теперь с ними делать? Я им могил копать не буду.

– Не нужно. Сейчас я их сожгу…

– Погоди, дай все-таки вытащу эти два кусочка, а то жаба что-то давит… Лишними не будут, и потом все равно заляпался весь, как какой-то… не пойми кто. Так что…

Человек присел к телам.

– Где тебя давит жаба?! – поразилась я. – И если давит, почему не изгонишь?

Человек фыркнул и сказал, едва сдерживая смех:

– Если бы я мог изгнать эту жабу, все равно не стал бы этого делать. Без нее сразу по миру пойдешь с протянутой рукой, а это земноводное не позволяет попусту транжирить средства…

Я ничего не поняла. Но решила, что человек знает, о чем говорит. Но жить с жабой внутри? Брр…

Меня всю передернуло. Не люблю жаб. Они такие холодные, скользкие…

Хотя о чем это я? Скорее всего, он имел в виду только фамильяра. Тогда это хорошее приобретение и очень дорогое. Хотя в средствах, как видно, он раньше не был стеснен, чего только стоит нож гномьей работы и удивительные артефакты… я уже молчу о хладном железе.

Кэррэл тем временем присел возле трупов и, расширив раны в черепах, достаточно быстро достал кусочки хладного железа. Набрался опыта…

– Все, можешь жечь хануриков.

Я не стала медлить и ударила в бубен шамана, вызывая элементаля огня. С их братией у меня всегда хорошо получалось, не то что с водой или землей, да и с воздухом не ахти. Он явился практически сразу, и мне, согласовав с ним размер оплаты маной, осталось только указать на цель, и элементаль с жадностью накинулся на трупы. Всего пара мгновений – и от первого трупа остался один пепел. Силен элементаль. Один из высших. Мне заключить договор с таким удалось бы в лучшем случае в конце жизни, и то не факт.

Кирилл, он же Кирриэл, он же Кэррэл. Пападанец, начавший обзаводиться… пусть будет свитой, пока не доказано иное

Я распотрошил тело шамана на букву «ш»… и ни фига. Даже не затошнило, хотя выглядело тело так, будто над ним поработал маньяк-потрошитель. В кровище только весь извозился…

Вот шаман, кстати, пованивал, и сильно. Можно подумать, что так он духов приманивал, как дерьмо – мух. Спасал только легкий ветерок.

Шаманка с помощью своего быка, монстра со злобным взглядом, офигенно длинными рогами и под тонну весом, вытянула наверх еще троих, и из их бо́шек я вытащил еще два подшипника: действительно лишними не будут. Итого я могу сделать еще тринадцать пуль. Свинцом я также разбрасываться не стал. У меня отчего-то возникло чувство, что я скорее разживусь золотом, чем его близким, но почти ничего не стоящим родственником по таблице химических элементов, приснившейся одному алкоголику. Но лить пули из золота? Побойтесь богов, демонов и духов, вместе взятых!

Посмеялся над ошарашенной орчанкой, когда она узнала, что во мне якобы живет жаба. Мир магии… Про то, что во мне живут еще звери: хомяк, который тащит все подряд, и трусливый заяц, смелый хорек и еще пара полезных в жизни животин, – говорить не стал.

От работы управляемой шаровой молнии размером с баскетбольный мяч, появившейся из ниоткуда после пары ударов в бубен и неразборчивого шептания шаманки, я прифигел.

Несколько секунд работы – и от тел остался один невесомый пепел.

– А там, внизу, их сжечь нельзя было? – поинтересовался я после того, как шаровая молния исчезла.

– Нет.

– А чего еще можно нашаманить с этим бубном?

– Много чего… – вздохнула опечаленно шаманка. – Но мои возможности по управлению бубном сейчас ограничены. Я ведь так и не инициирована… Могу вызвать элементали на какую-нибудь несложную работу, атаковать душами, а вот творить что-то масштабное, например управлять погодой, я уже не в силах.

– Ясно. А сейчас инициироваться сама можешь? Место Силы есть, – кивнул я на кратер.

– Нет, это лучше делать под руководством опытного шамана.

– Стало быть, у тебя почти нет шансов стать инициированной?

– Ну, можно попросить другого старшего шамана. Правда, роду, пошедшему на такой шаг, а идут на него не от хорошей жизни, это будет стоить ну очень дорого, просто неприлично, и не факт, что он сделает все как надо и не вложит в меня какие-то нужные ему ограничения или скрытые плетения на повиновение. Ведь инициируемый становится в этот момент очень зависим от направляющего и беспомощен…

– Это я тоже понял…

Типа вредоносную программу-червя в программное обеспечение чужого компа всунуть, со всеми полагающимися последствиями.

– И все?

– Ну-у… – отчего-то смутилась шаманка. – Я могу инициироваться самостоятельно со временем, став сильнее, намного сильнее, чем сейчас… Ведь как-то же появились первые инициированные шаманы! Разве что духи предков провели…

– Понятно. И у тебя есть шансы стать сильнее для самостоятельной инициации?

Олграна только кивнула, вновь потупив глаза, и разве что ножкой перед собой шаркать не стала. Чего это она?

И чего у меня такое странное ощущение, будто я осел, подумал я с некоторым беспокойством. Вроде причин для волнений нет, но что-то гложет странное, – вроде ведь и опасности не ощущаешь. Так, легкий подвох…

– Как у вас с водой? – спросил я шаманку, отмахнувшись от мыслей, не имеющих ответов, по крайней мере на данный момент.

– А что?

– Руки помыть.

– Ну, на это хватит. Сейчас принесу.

Олграна сходила к своему буйволу, безмятежно стоящему на краю обрыва и жующему траву, и сняла с него мех с водой, после чего полила мне на руки, и я их хорошо отмыл с душистым мылом.

Пожалуй, слишком душистым – вон как у орчанки ноздри затрепетали. Понравилось, видно. Но мне самому мало! Всего один обмылок! Так что дарить не стану! И даже пользоваться не дам! Вот такой вот я жмот.

Отлично, теперь я не чувствую себя маньяком-вивисектором на легком перекуре перед очередной жертвой.

Когда спустились в кратер, стало совсем светло, и вместе с первыми лучами солнца пришла в себя Зеленоглазка.

– Ты меня понимаешь? – спросил я ее, присев рядом.

По расширенным глазам гоблинки понял, что понимает.

– О да, муж мой, я понимаю тебя! – бросилась она ко мне и, чуть не сбив с ног, заключила в крепкие объятия, так что из меня чуть «паста» не полезла. Сильна девчушка.

– Чевой?! – выпал я в натуральный осадок, осознав, что она сказала.

Без меня меня женили!!!

Увидев мое потрясенное лицо, самым натуральным образом заржала Олграна – чуть на землю не свалилась.

Вот это я попал!!!

Зеленоглазка переводила непонимающий взгляд с меня на шаманку.

– А чего ты хотел, Кэррэл?! Они ведь дикари! Раз допустила до себя – муж! Ха-ха-ха!

– Да это если бы допустила! Я бы еще понял. А то ведь все было несколько иначе, что ли…

Зеленоглазка, удивительное дело, несколько смутилась.

Шаманка вновь засмеялась, поняв все правильно, – что не она меня допустила до себя, неприступная такая, уступив настойчивым домоганиям с моей стороны, а сама на меня залезла.

– Ладно, посмеялись, и хватит, давайте поедим и будем убираться отсюда, – сказал я.

Это предложение возражений не встретило.

Олграна распотрошила мешки своих попутчиков, уже давно беседующих с духами предков – они им теперь ни к чему, – и достала еду. В основном вяленое мясо неизвестного происхождения, немного сыра, пеммикан и твердые пресные лепешки. В бутылях-«восьмерках», выделанных из каких-то плодов вроде тыквы, вопреки моему ожиданию, плескалось не пиво и даже не кумыс (хотя какой кумыс от коров?!), а кисловатый морс, хорошо утоляющий жажду.

Зеленоглазка обзавелась дополнительным скарбом, сменила мешок, что стал подванивать. Переложила туда всю свою траву и стеклянную банку. От жестяных мало что осталось – перегорели на огне за время пути от частого использования, но теперь у них появилась гораздо более качественная замена. Пополнила арсенал бронзовым ножом, но и от своего каменного отказываться не спешила.