Текст книги "1000 притч"

Почему вы не ходите в церковь?

– Почему вы не ходите в церковь? – спросил местный священник хозяина гостиницы.

– Я не хожу, – ответил тот вежливо, – потому что там так много лицемеров.

– Но, пожалуйста, не позволяйте этому останавливать вас, там всегда найдется место и еще для одного.

Одного поля ягоды

Однажды ночью пастор небольшой деревушки исчез вместе со всей церковной казной. Однако местный констебль вскоре поймал его и притащил в церковь.

– Вот она, хитрая лиса, – с отвращением заявил он, – к сожалению, денежки он уже потратил, но я для этого и притащил его сюда, чтобы мы могли посмотреть, как он их вымолит обратно.

Я не заблудился

Джонс остановил свою большую и дорогую машину на сельской дороге, оглядываясь вокруг в недоумении. Он заметил молодого наемного рабочего, который стоял неподалеку, прислонившись к забору.

– Эй, ты! Далеко до Нью-Йорка?

– Не знаю.

– Ну тогда, как туда лучше проехать?

Парень, немного подумав, ответил снова:

– Не знаю.

– Ну хорошо, где ближайшая заправочная станция, на которой я могу приобрести дорожную карту.

Парень думал чуть-чуть подольше, но сказал:

– Не знаю.

Человек в машине сказал с вызовом:

– Ты довольно много не знаешь, не так ли?

– Я не заблудился, – сказал парень.

Философские штудии

Человек заметил философа, который стоял плотно прижавшись ухом к стене и внимательно прислушивался. Подняв палец, чтобы сохранялась тишина, философ поманил человека подойти поближе и сказал:

– Послушай здесь.

Человек послушал некоторое время и затем сказал:

– Я ничего не слышу.

– В том-то и дело, – сказал философ, – и вот так целый день!

Эпатаж, а может быть, и нет

Насреддин горстями разбрасывал крошки вокруг своего дома.

– Что это вы делаете? – спросил его какой-то прохожий.

– Зазываю тигров.

– Но в наших краях нет тигров!

– Вот именно. Эффектно, не правда ли?

Меня нет дома

– Я человек гостеприимный, – заявил Насреддин в чайхане группе своих собеседников.

– Вот и чудесно! Пригласи-ка нас к себе поужинать, – не растерялись самые бойкие.

И вот в сопровождении целой толпы Насреддин направился к своему дому. Когда они уже почти подошли, ходжа сказал:

– Вы подождите здесь, а я пойду и предупрежу свою жену.

Но как только Насреддин сообщил жене эту новость, та принялась его колотить.

– Безумец! – кричала она. – В доме хоть шаром покати, а он зазывает гостей! Отправляй их обратно!

– Но это невозможно! – раздосадовался Насреддин. – На карту поставлена моя репутация гостеприимного человека.

– Тогда поднимайся наверх, а я скажу им, что тебя нет дома, – распорядилась проворная женщина.

Подождав таким образом почти час, гости начали беспокоиться. Они столпились у дверей Насреддина и стали кричать:

– Эй, Насреддин, впусти нас!

– Его нет дома! – ответил жена муллы, выйдя к гостям.

– Но мы видели, как он вошел сюда, и мы все время наблюдали за дверью, – запротестовали гости.

Женщина не нашлась, что сказать.

Тогда Насреддин, наблюдавший за всей этой сценой из верхнего окна, высунулся и закричал:

– Но я ведь мог выйти и через заднюю дверь! Разве не мог?

Спрашивать легче, чем отвечать

Однажды вечером, идя по безлюдной дороге, Ходжа Насреддин увидел группу всадников, приближающихся к нему.

У него тут же разыгралось воображение: он увидел себя либо схваченным и проданным в рабство, либо завербованным в армию. Тогда Насреддин бросился прочь с дороги, перелез через ограду кладбища и улегся в открытой могиле.

Озадаченные его странным поведением люди – миролюбивые путешественники – решили выяснить, чем они могли так напугать муллу и не нужна ли ему какая помощь. Найдя Насреддина, вытянувшимся во всю длину и застывшим в напряженном ожидании, они спросили:

– Уважаемый, что вы делаете в этой могиле? Здесь довольно сыро, вы можете простудиться! Мы видели, как вы убегали. Не можем ли мы чем-нибудь помочь?

Смекнув наконец, что произошло, Насреддин, однако, не растерялся.

– То, что вы можете задать вопрос, не означает, что на него есть прямой ответ, – сказал он. – Но если уж вам так надо знать, то я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня.

Смотри не оплошай!

Было холодное утро. Дервиш Абу Шемал сидел возле своего дома, погруженный в раздумья.

Неожиданно к нему подошел нищий. Абу быстро встал и поспешил домой. Долго он искал, что бы подать ему, но не мог ничего найти. Тогда он взял из шкатулки жены золотой браслет и вручил его нищему.

Вскоре вернулась жена. Абу Шемал ей все рассказал.

– Как ты посмел отдать мое украшение нищему! – закричала она. – Ведь оно стоит сорок золотых монет! Немедленно беги и догони этого проходимца!

Дервиш на удивление жены, сразу же бросился в погоню. Догнав нищего, он сказал ему:

– Смотри, чтобы тебя никто не обманул. Этот браслет стоит целых сорок монет золотом!

Загадочное косоглазие

Один человек пришел в дом Абу Умара, чтобы послушать его мудрое учение. В течение всей беседы учитель пристально смотрел в потолок. Создавалось впечатление, что его глаза неизлечимо больны.

– Абу Умар, почитается как пророк, почему же он не может излечится от косоглазия? – спросил человек.

– Глупец, – ответил ученик Абу Умара, – ты думаешь, что он косой? Нет! Он обращает свой взор к потустороннему миру!

А ларчик просто открывался

В деревне, где жил Ходжа Насреддин, кипела работа. На месте сгоревшей прошлым вечером мечети возводилась новая. Десятки рабочих вывозили мусор на тачках. Но только один из них, Насреддин, тянул тачку позади себя, остальные толкали ее перед собой.

Стоявшие в стороне двое ученых долго искали объяснение этому факту.

– Наверное, мулла придерживается какой-то неизвестной нам философии. Скорее всего, в этом поведении скрыта глубокая научная проблема, – рассуждали они.

Не придя ни к какому выводу, они решили спросить об этом самого Насреддина.

Ходжа посмотрел на них сурово и ответил:

– Я просто не могу смотреть на весь этот хлам, поэтому тащу тележку сзади!

Закон гостеприимства

В открытом море потерпел крушение парусный корабль. Одному из пассажиров удалось ухватиться за толстое бревно, и он много часов носился по волнам. Неожиданно неизвестно откуда вынырнул второй пострадавший, обхватив другой конец бревна.

Первый начал громко всхлипывать.

– Почему ты плачешь? – спросил второй.

– Горе мне! – сказал первый. – Такой гость и угостить нечем!

Неунывающий крестьянин

Мор унес у крестьянина две овцы из четырех.

– Несладко тебе пришлось, – посочувствовал ему сосед.

– Отчего же? Сам Бог мне нынче брат – поделил со мной скотину пополам, – ответил неунывающий крестьянин.

Привередливые уши

Ходжа Насреддин оказался на собрании поэтов. Юноша, мнящий себя зрелым поэтом, сказал, закончив читать стихи:

– Ничего нет труднее, чем читать собственные стихи.

– Еще труднее их слушать, – возразил Насреддин.

Дружеский совет

Приболевший сосед жаловался Насреддину:

– Один лекарь запретил мне есть мясо, другой мучное, третий овощи. Я просто не знаю, что мне есть.

– Я рекомендую не употреблять также и молочные продукты, – добавил Насреддин.

В пылу рыцарской отваги

Как-то на базаре Насреддин рассказывал такую историю:

– Однажды принцу, при дворе которого я находился, привели великолепную лошадь. Никто не мог оседлать ее – это был слишком ретивый конь, жаркий, необузданный. И вот, в пылу гордости и рыцарской отваги я вскричал: «Нет, никто из вас не осмелится проехать на этом превосходном коне! Никто из вас не сможет даже мгновение удержаться на нем!» И я выскочил вперед.

– И что же случилось дальше? – спросили заинтригованные слушатели.

– Я тоже не смог удержаться на нем, – ответил мулла.

Не повод для расстройства

Возвращаясь в одно чудесное утро домой, Насреддин подумал, что не плохо было бы сократить путь и пройти напрямик, через лес.

– Почему, – спрашивал он себя, – я должен непременно тащиться по пыльной дороге, когда я могу общаться с природой, слушать птиц и любоваться цветами? Да и денек нынче выдался – всем дням день. День для великих начинаний!

Рассуждая так, Насреддин углубился в зеленые ароматные кущи. Однако не успел он пройти и четверти мили, как неожиданно свалился в яму. Немного успокоившись и поудобнее расположившись, он принялся размышлять опять:

– А вообще, не такой уж это и счастливый день. Хорош же он лишь потому, что я решил сократить путь и пошел этой дорогой. Ведь если подобные вещи могут случиться в таком прекрасном окружении, как здесь, то страшно вообразить, что могло бы произойти на той отвратительной дороге!

Деревянные сандалии

Цзы Юэ чрезвычайно дорожил своим богатством, а Жуань Фу больше всего на свете любил свои деревянные сандалии. Оба сами вели хозяйство и превосходно управлялись со всеми своими делами. Так что понять, кто из них лучший хозяин, было очень трудно.

Однажды кто-то пришел к Цзы Юэ в гости и застал того за уборкой вещей. Не ожидавший гостя хозяин не успел убрать еще две корзины с вещами; он второпях спрятал их за спину и так стоял, сконфуженный и недовольный.

В другой раз с таким же неожиданным визитом кто-то пришел к Жуань Фу. Хозяин в это время как раз промасливал у огня свои сандалии. И при этом говорил:

– Даже и не знаю, сколько пар сандалий придется износить за целую жизнь!

И вид у него был такой безмятежно счастливый.

Так люди поняли, кто мудрее: Цзу Юэ или Жуань Фу.

Толстый и тонкий

Однажды Юй Лян нанес визит Чжоу И. Чжоу спросил гостя:

– Чему вы, уважаемый, так радуетесь, что вдруг настолько растолстели?

– А чему вы, уважаемый, так печалитесь, что вдруг чрезвычайно похудели? – парировал Юй Лян.

– Да ни о чем я не печалюсь, – ответил Чжоу И. – Просто чистота и пустота во мне растут день ото дня, а все грязное и лишнее ежедневно убывает.

– Да и я ничему особенно не радуюсь, – не сдавался Юй Лян. – Просто полнота жизни и уверенность в своих силах во мне растут день ото дня, а все жалкое и немощное ежедневно убывает.

Достойному слову и ответа нет

Чжан Хой был славен своими талантами. Прослышав же о талантах Цзи Кана, очень захотел с ним познакомиться.

Вот однажды несколько знаменитых мужей, собравшись навестить Цзи Кана, взяли с собой Чжан Хоя.

В то время Цзи Кан, стоя под развесистым деревом, ковал железо на своем дворе и не обратил на гостей никакого внимания. Чжан Хой собрался уходить.

– Что ты услышал обо мне такого, что пришел сюда, и что такого увидел, что теперь уходишь? – неожиданно спросил его Цзи Кан, отложив свою работу.

– Пришел оттого, что слышал, а ухожу оттого, что видел, – ответил Чжан Хой.

Беден – так раскидывай умом

Жуань Сянь и его дядя Жуань Цзи проживали на южной половине города, а прочие члены рода Жуань – на северной. Северные Жуани были богачами, а южные жили скромно.

В праздник седьмого дня седьмого месяца богатые Жуани по обычаю выносили на улицу просушивать целые горы одежды из тонкого шелка и узорчатой парчи. Вот и Жуань Сянь повесил однажды у себя во дворе штаны из обыкновенной холстины. Его начали стыдить, а он в ответ:

– Не могу же я не соблюсти обычай, пускай хоть штаны повисят!

Глава 3

Действительность

При дороге стоял ствол засохшего дерева. Ночью прошел вор, испугался – думал, что это стоит, поджидая его, полицейский.

Прошел влюбленный юноша, и сердце его забилось радостью: он принял дерево за свою возлюбленную.

Ребенок, напуганный сказками, увидев дерево, расплакался: он думал, что это привидение.

Но во всех случаях дерево было только деревом.

Мы видим мир таким, каковы мы сами.

Завещание

У одного человека была собака, которую он очень любил. Когда собака издохла, он обмыл ее, завернул в саван и похоронил на мусульманском кладбище. Об этом донесли судье, и он призвал того человека, чтобы наказать его за святотатство.

Когда человек явился к судье, то шепнул ему на ухо:

– У моей собаки водились кое-какие деньжонки, и часть из них, признаюсь, она завещала вам.

– Упокой, Господи, ее душу! – сказала судья и прослезился.

У всякого свое уменье, свое прегрешенье

Один мудрец, беседуя с падишахом, всегда при этом дергал себя за бороду. Падишаха это раздражало, и вот однажды, когда раздражение его достигло критической точки, он вдруг объявил мудрецу:

– Послушай, если ты еще раз дернешь себя за бороду, я велю тебя казнить!

Через несколько дней мудрец оказал падишаху какую-то великую услугу. Падишах, проявляя к нему крайнюю благосклонность, сказал:

– Ну! Проси меня о любой милости, все для тебя сделаю!

– Я прошу тебя только об одном, – ответил мудрец, – позволь мне дергать себя за бороду, когда я этого захочу!

Что тут поделаешь?

Один грубиян сильно обидел своего приятеля, и тот возмутился.

– Ничего не поделаешь! – ответил нахал. – Так уж замесили глину, из которой я сотворен.

– Глину-то замесили хорошо, да вот мало ее ногами топтали!

Чужое взять – свое потерять

Жил в одной стране очень богатый человек. У него было много зерна, коров, быков, верблюдов, коз и овец. И вот однажды три вора, заранее сговарившись, забрались в дом к богачу и выкрали у него часть скота и денег. С украденным добром они убежали в безлюдную местность.

Отправив оного своего товарища купить что-нибудь поесть, два других вора принялись размышлять: «Вернется Джахиль, и придется делить все это добро на троих. Много ли нам тогда достанется?.. Убьем-ка мы его!» На том и порешили.

А Джахиль тем временем разгуливал по базару и думал: «Немного же мне достанется, если все добро поделим на троих. Подсыплю-ка я яду в пищу и угощу своих приятелей!»

Но не успел Джахиль дойти до места, где оставил своих товарищей, как те набросились на него и убили. А сами, наевшись до отвала, через четверть часа уснули вечным сном.

Так все три вора и погибли, ничем не поживившись. А украденное ими добро было найдено и возвращено владельцу.

Немного проголодался

Однажды бедуин был на пиру у Хаджаджа. Бедуин съел кусок халвы и потянулся за другим, но хозяин вдруг объявил:

– Если съешь лишний кусок халвы, берегись! – превратишься в осла!

Бедный бедуин смотрел то на Хаджаджа, то на халву. Но потом воскликнул:

– Когда я стану ослом, сделай одолжение – позаботься о моей семье! – и стал с жадностью уничтожать халву.

Хаджаджа рассмеялся, а на дорогу дал бедуину еще целый куль с халвою.

Где скрывается Будда?

Некий человек двенадцать лет искал Будду. Нигде не нашел. Разгневался и отказался. А тут как-то идет и видит: странник конским волосом пилит железную палку и твердит: «Если даже жизни моей не хватит, все-таки перепилю».

Смутился человек: «Что значит мои двенадцать лет перед таким упорством?! Вернусь я к моим исканиям». И тогда явился к человеку сам Будда и сказал: «Давно уже Я с тобой, но ты не замечаешь и гонишь, и плюешь на меня. Вот сделаем испытание. Пойдем на базар. Я буду на плече твоем».

Пошел человек, зная, что несет Будду, но шарахнулись от него люди, разбежались, носы заткнули и закрыли глаза.

– Почему бежите вы, люди?

– Что за ужас у тебя на плече! Вся в язвах смердящая собака!

И опять не увидели люди Будду. А увидели то, чего каждый достоин.

Ты слишком много оглядывался

Пришел как-то к великому суфию Байязиду один человек и сказал: «Из-за твоего учения разрушена вся моя жизнь. Двадцать лет назад я пришел к тебе, и ты сказал мне, что если не просишь – богатства сами последуют за тобой; если не ищешь, – все дано будет тебе; если не возжелаешь – придет самая прекрасная женщина. Потрачено целых двадцать лет! Хоть бы какая уродина пришла! А про богатства я вообще молчу! Я стал болен, ты разрушил всю мою жизнь. Что теперь ты мне скажешь?»

Байязид ответил: «Все бы свершилось, но ты слишком много оглядывался, слишком много желал. И упустил все из-за желания, а не из-за меня. Ты все ждал: вот сейчас придет самая красивая женщина и постучит ко мне в дверь! Сейчас явятся богиня, богатства! – ты не был молчалив. Ты не был в состоянии нежелания!»

Девушка в шелковом кимоно

Как-то Гандзан и Экидо держали путь по грязной дороге. Лил сильный дождь. Подойдя к берегу реки, они повстречали девушку в шелковом кимоно, которая не могла перейти разбушевавшуюся реку. Девушка была очень красива.

«А ну-ка, девушка», – немедля сказал Тандзан и, взяв ее на руки, перенес через реку.

Экидо не возобновлял беседы и молчал до вечера, пока они не достигли храма, где остановились на ночь. Там он уже не мог больше сдерживаться и сказал:

– Мы, монахи, не должны приближаться к женщинам, особенно к таким молодым и красивым, ведь это опасно. Почему ты так сделал?

– Я оставил девушку там на берегу, – ответил Гандзан, – а ты все еще несешь ее.

Зачем стирать рубашку?

Прохожий как-то увидел отшельника в грязной рубашке.

– Святой человек, – сказал он, – тебе нужно выстирать свою одежду.

– Так ведь она снова загрязнится.

– А ты снова выстирай.

– Послушай, господин! Разве мы пришли на этот свет стирать рубашки?

Отпусти, имам Хусейн!

В ночь на пятницу Дахо отправился на поклонение к мавзолею святого Хусейна, чтобы поцеловать серебряный замок на его двери. Встал он на колени, приложился к замку, и тут борода его угодила в щель и застряла. Дахо несколько раз дернул бороду, но не смог ее вытащить.

– Отпусти, имам Хусейн! Отпусти! Отпусти! ради святых своих предков отпусти! – взмолился Дахо.

Но все было напрасно. Разозлился тогда на святого Дахо:

– Ты с детства был упрям! Не зря тебя неверные придушили в бане…

Неумытые брахманы

Раман Благочестивый, услышав, что махараджи даровал много земель своим брахманам, пришел во дворец и объявил правителю, что его священнослужители страдают жадностью. Он предложил махараджи сделать объявление, что сегодня будет раздача золота лучшим брахманам.

Услышав такую хорошую новость, брахманы, вскочив с утра пораньше, даже не совершили омовения. Они помчались во дворец, думая про себя, что чисты и опрятны.

– Как вы посмели явиться во дворец неумытыми! – разгневался повелитель и лишил их всех дарованных почестей.

Стихи и проза

Бесталанный поэт сочинил бездарную поэму и прочитал ее своему приятелю.

– Ну как? – спросил поэт.

– Отвратительно! Никуда не годится! – откровенно ответил приятель.

Поэт, взбешенный такой несправедливой оценкой, набросился на приятеля со страшной бранью.

– Ого-го! – воскликнул приятель. – Проза-то твоя будет получше стихов!

Жалоба

В суде жена жаловалась:

– Мой муж за семнадцать дней не сказал мне ни слова!

– Она только сейчас заметила! – возмутился муж. – Тогда как вот уже семнадцать лет не дает мне вымолвить хотя бы словечко.

На круги своя

Один человек отправил сына продать ворованную рубашку.

На базаре у сына рубашку украли, и он вернулся домой ни с чем.

– За сколько продал? – спросил его отец.

– Ровно за столько, за сколько ты ее купил.

Собою кичиться – уважения лишиться

Один человек получил назначение на высокий пост, и его друг пришел поздравить его. Но первый, приняв чрезвычайно важный вид, спросил небрежно:

– Ты кто такой?

Друг несколько смутился, но все же ответил:

– Неужто не узнаешь мой голос, приятель! Я ведь твой старый друг! Вот прослышал, что ты совсем ослеп, и пришел навестить тебя.

За кошку – десять тысяч

Один человек, измученный бесконечными неудачами, поклялся, что если несчастья оставят его, он продаст свой дом и раздаст все деньги, которые получит за него, нищим.

Через некоторое время он вспомнил о своей клятве. Но ему не хотелось терять так много денег, и тогда он придумал выход из положения.

Он объявил, что продает свой дом, но с кошкой в придачу. За дом он просил одну серебряную монету, а за кошку – десять тысяч.

Вскоре пришел покупатель и купил дом и кошку. Одну монету, полученную за дом, человек отдал бедным, а десять тысяч, вырученные за кошку, оставил себе.

Научный подход

Время от времени грешников помещали в адский огонь на разные сроки, в зависимости от тяжести греха. Однажды, три узника ада, когда их короткие перерывы совпали, встретились и завязали разговор.

– Когда я был на земле, – сказал один, – я был евреем, но моей слабостью была ветчина со свининой. И вот видите, попал в адский огонь.

– Нам можно было есть свинину, – сказал другой, – потому что я был католиком. К несчастью, я был слишком волен с дамами. Прелюбодеяние было моим главным грехом, поэтому я здесь.

Третий сохранял молчание, и два других повернулись к нему:

– А вы, – спросили они, – почему вы в пекле?

И третий ответил сухо!

– Я – профессор. Это не пекло и я не здесь.

Пожелаешь лишнего – потеряешь нужное

Однажды некий торговец ловил рыбу в озере, и вдруг он вытащил рыбу, которую никогда раньше не видел. У нее были золотистые плавники и переливающаяся от яркого солнечного света серебристая чешуя. Неожиданно рыба заговорила:

– Господин хороший, брось меня обратно в озеро, и я выполню три твоих желания.

Торговец внимательно обдумал предложение и ответил:

– Давай пять желаний, тогда по рукам.

– Я могу только три, – вымолвила рыба.

– Четыре с половиной, – предложил торговец.

– Три, – сказала рыбка едва слышно.

– Хорошо, хорошо, – сказал торговец, – остановимся на четырех. Согласна?

Но на этот раз рыба ничего не ответила. Она лежала мертвой на дне лодки.