Текст книги "Позывной «Волкодав». Выжечь бандеровскую нечисть"

Вечер, а затем и всю ночь Виктор Ракитин провел у одной славной девчонки, медсестры из московского госпиталя. Ее соседка по общежитию как раз была на смене. В суровую военную пору крупицы нежности были особенно в цене, даже мимолетный роман согревал душу теплом человеческих отношений.

А наутро капитан Ракитин вернулся в часть, боевая учеба продолжалась. Снова марш-броски, огневые упражнения на полигонах, тактика, «специальные дисциплины» в учебных классах. Но ему часто вспоминались синие, как весеннее небо, глаза и русые косы под простеньким платочком. Только на войне обретаешь способность высоко ценить домашний уют и тепло настоящих, хоть порой и мимолетных, человеческих чувств.

Глава 7
Отряд вступает в бой

Новый, 1944 год бойцы Особого отряда НКВД встречали на затерянном железнодорожном полустанке. Воинский эшелон шел вперед – на запад! Со всем имуществом, вооружением и оснащением отряда. Фактически это был отдельный батальон быстрого реагирования: три взвода подготовленных и обученных «волкодавов», взвод снайперов, минометная батарея, подразделение кинологов с собаками, военно-полевые медики и подразделение управления. В бою их прикрывали бронированные «Студебекеры» с крупнокалиберными пулеметами, на двух машинах дополнительно установили еще и 82-миллиметровые минометы. Сейчас броневики стояли на железнодорожных платформах. Особому отряду НКВД придавалось также звено из четырех боевых самолетов-бипланов «Ан‑2». Вся эта мощь была «детищем» капитана Госбезопасности Ракитина. «Попаданец» из Донецкой Народной Республики три года назад дал себе зарок, если уж пришлось каким-то неизъяснимым образом перенестись более чем на полвека назад, во времена Великой Отечественной войны, то здесь он будет уничтожать бандеровских зверей в их же собственном логове – на Западной Украине.

Лежа в теплушке на жестких деревянных нарах вместе со своими ребятами, Виктор Ракитин думал о собственной судьбе. Его угораздило невероятным образом «провалиться» во времена Великой Отечественной войны, выжить страшной осенью сорок первого и уцелеть в адовой мясорубке Сталинградской битвы. Теперь его мечта близка как никогда. Капитан Госбезопасности раз за разом вспоминал, как их подняли по тревоге в подмосковном учебно-тренировочном лагере…

* * *

В одну из непроглядных декабрьских ночей личный состав подразделения был поднят по тревоге. Все делали быстро, но без суеты, для военного человека тревога – дело привычное. Офицеров вызвали к начальнику учебно-тренировочного лагеря. Командиру Особого отряда НКВД капитану Ракитину вручили секретный пакет с приказом вскрыть его по прибытии к новому месту дислокации.

На выметенном от снега плацу выстроились бойцы НКВД, все в полной экипировке, с оружием и вещмешками за плечами. В мехпарке уже гудели двигателями бронированные «Студебекеры». Водители выводили машины из боксов, готовились к погрузке военного имущества и личного состава.

– Товарищи офицеры, старшины, сержанты, рядовые. Почти все из вас в прошлом были пограничниками. Сейчас Красная Армия уверенно крушит гитлеровскую сволоту, и я уверен – мы скоро выйдем на рубежи нашей Родины-матери! Ну а дальше фронтовые дороги приведут нашу победоносную армию под началом товарища Сталина и таких выдающихся полководцев, как Жуков, Рокоссовский, Конев, Ватутин, Катуков, Рыбалко, Москаленко, к логову гитлеровцев – в Берлин. Но наша задача будет иной. Вы все уже знаете, что подразделениям НКВД совместно с армейской контрразведкой СМЕРШ предстоит проводить специальные операции по борьбе с националистическим бандеровским подпольем на Западной Украине. Националисты, прикормленные гитлеровцами, будут чинить зверства и совершать диверсии на освобожденной территории Украинской Советской Социалистической Республики. Этого мы, точнее – вы, допустить не должны! Помните, ребята, – пограничники никогда не отступают без приказа!

– Служим трудовому народу, товарищ комиссар Госбезопасности третьего ранга![6]6
  Звание примерно соответствует армейскому званию генерал-лейтенант.


[Закрыть]

– Вернитесь живыми, сынки…

Прозвучала команда «по машинам». Глухо урча моторами на пониженных оборотах, бронированные «Студебекеры» и обычные грузовики выехали за ворота учебно-тренировочного лагеря. По накатанной дороге направились к полустанку. Там, на запасных путях, исходил паром эшелон. Погрузка заняла всего пару часов с небольшим. Дав прощальный гудок, локомотив потянул воинский эшелон на запад. Впереди «осназовцев» НКВД ждали Карпаты – страна волков и волкодавов.

* * *

Добирались тяжело. Железные дороги были забиты эшелонами, идущими на фронт и обратно. С превеликим трудом дошли до уже освобожденного войсками 1-го Украинского фронта Киева. Но в столице Украины не задержались – поменяв паровоз, эшелон двинулся дальше.

От Киева путь стал еще более тяжелым. Начальник киевского вокзала, сильно хромающий на левую ногу майор со шрамом на щеке и скрещенными молоточками железнодорожных войск в петлицах, предупредил:

– Аккуратнее там, товарищ капитан. Я понимаю, вы, НКВД, – парни крутые, но… Киев освобожден не так давно. Сейчас бьют гитлеровцев под Корсунью, там сосредоточились крупные силы эсэсовцев. А по лесам шныряют разные недобитки – остатки разгромленных немецких частей, полицаи, бандеровские отряды да и просто бандиты. Будет нелегко вам добраться до Ровно, его же только вчера генерал Ватутин взял. Кончилась немецкая власть над Украиной!.. – сказал начальник вокзала, затягиваясь крепким папиросным дымом.

– Похоже, что кое-кто не разделяет радости от освобождения Советской Украины. Но ничего – это дело поправимое… – ответил капитан Ракитин.

Но он принял к сведению совет майора-железнодорожника. Эшелон имел в своем составе две платформы противовоздушной обороны, каждая из которых была вооружена крупнокалиберным пулеметом «ДШК» и счетверенным «Максимом». Оба вагона были прикрыты стальными бортами, вдоль которых уложены деревянные шпалы. Паровоз имел защищенную стальными листами кабину, это делалось для того, чтобы защитить поезд от осколков немецких авиабомб. Не бронепоезд, конечно, но от пуль защитить может. Стервятников Люфтваффе наши краснозвездные «ястребки» сбивали еще над линией близкого фронта, господство советской авиации зимой 1944 года было подавляющим. Но зенитные пулеметы могли неплохо «поработать» и по наземным целям…

К тому же капитан Ракитин приказал стрелкам в бронированных «Студебекерах» занять места на пулеметных турелях и вести огонь без предупреждения, если только заметят что-нибудь подозрительное по обеим сторонам железнодорожной колеи. Также он велел усилить броневики ручными пулеметами. А одну платформу с полевой кухней и прочими хозяйственными припасами использовали в качестве контрольной площадки, прицепив впереди паровоза. Ее дополнительно загрузили мешками с песком и деревянными шпалами. На стены теплушек снаружи приколотили шпалы и листы железа, но это была все же слабая защита.

– Угодим в «халепу» [7]7
  Халепа – неприятность (укр.).


[Закрыть] – останемся голодными, но, вероятно, живыми, – мрачно пошутил Виктор. Он дополнительно проинструктировал офицеров, старшин и сержантов. – Только без самодеятельности. Начнется стрельба – сразу падайте на пол теплушек. Ответного огня не открывать, двери вагонов не откатывать. Нас прикроют пулеметчики. Действовать только по команде. Все понятно?

– Так точно!

* * *

В «халепу» угодили на подъезде к Ровно. Стояло хмурое утро, сыпал мокрый, комковатый снег. Густой лес подступал вплотную к совсем небольшой полосе отчуждения. На крутом повороте железной дороги эшелон сбавил скорость – да он и так шел недостаточно быстро из-за плохой видимости. Именно в этот момент и ахнул мощный взрыв.

Многотонный молот взрывной волны приняла на себя железнодорожная площадка, превращенная в контрольную платформу перед паровозом. Несчастная полевая кухня превратилась в ракету, «стартовав» в неизвестном направлении. Мешки с песком и массивные деревянные шпалы вместе с хозяйственным хламом приняли на себя взрыв и частично погасили его разрушительную силу. Сам паровоз от взрыва не пострадал, только машинист получил легкую контузию. Но это было только начало.

Всколыхнулись разлапистые, покрытые снегом ветви елей. Стрелки на платформах и на броневиках успели отследить движение. В следующий момент по обеим сторонам железной дороги разверзся огненный ад!

Нападающие патронов не жалели, а по длинному эшелону промахнуться мог только слепой, да и то он стрелял бы на слух – наверняка. Треск пулеметных очередей ударил стальным вихрем. Резко и отрывисто захлопали винтовочные выстрелы.

Зенитные установки на платформах прикрытия ответили плотным огнем. Крупнокалиберные пулеметы «ДШК» косили не только ветки, но и словно пилой срезали молодые деревца из подлеска. А счетверенные «Максимы» вообще косили все подряд. На закрепленных железнодорожных платформах тоже заработали пулеметы. Воинский эшелон ощетинился раскаленным свинцом, словно огненный еж.

Виктор Ракитин в теплушке лежал ничком на полу, сжимая в руках пистолет-пулемет «ППС‑43». Вокруг визжали пули, дырявя деревянные стены вагона. В воздухе летал раскаленный свинец вместе с древесными щепками. Сейчас Виктор уже не мог повлиять на ситуацию. Но его распоряжения об усиленной защите и забота о постоянной боеготовности в пути позволили отбить первую яростную атаку лесных бандитов.

Нападавшие рассчитывали легко разделаться с обычным воинским эшелоном, а получилось, что нарвались чуть ли не на бронепоезд. Крепко получив по зубам, бандиты поспешили отступить в глубь леса.

Постепенно стрельба стихла. Капитан Ракитин поднялся с пола и отряхнулся. Негромко стонал раненый, ему уже делали перевязку. Виктор добрался до переносной рации, которая была установлена в «командирской» теплушке. Вызвал по очереди все вагоны и броневики, которые также были оборудованы радиосвязью.

– Вызывает «Первый», доложить о потерях.

Старшие по вагонам и платформам доложили о ситуации, раненых оказалось четверо – все легко. Военврач, фельдшера и санинструкторы медвзвода уже делали им необходимые уколы и перевязки. Капитан Ракитин как раз на такой случай внезапных боев и комплектовал себе медицинское подразделение и отстаивал перед вышестоящим командованием каждую штатную единицу, каждую ампулу антибиотика или сульфаниламида.

Виктор с парой автоматчиков раскрыл дверь вагона и спрыгнул на снег. Проваливаясь почти по колено, они добрались до локомотива. Паровозная бригада, машинист, помощник и кочегар – уцелели, получили только легкую контузию. Механизмы «стального коня» – серьезных повреждений от обстрела неизвестной банды тоже не получили.

Гораздо хуже дело обстояло с железнодорожной колеей. Изуродованные и перекрученные взрывом рельсы смотрели в свинцово-серое небо черными закопченными змеями. На путях зияла приличных размеров воронка.

– Ну, что скажешь, Кузьмич?.. – озадаченно спросил Виктор.

– А шо тут вдієш[8]8
  Поделаешь (укр.).


[Закрыть]… Ремонтную летучку вызывать трэба.

– Хорошо, я свяжусь по рации, затребую ремонтную бригаду.

* * *

Пока ждали дежурный паровоз с путевой ремонтной бригадой со всем необходимым, Виктор организовал боевое охранение и выносные замаскированные посты-«секреты». Группы автоматчиков под прикрытием крупнокалиберных «ДШК» с поездных платформ и броневиков «прошерстили» опушку леса – там, где свинцовые очереди проложили заметные просеки. Нашли четырнадцать трупов, на истоптанном снегу ясно виднелись кровавые следы. Видимо, были и «подранки».

Вот и состоялось знакомство… Виктор вглядывался в мертвые, заросшие бородами и щетиной лица. Форма на них была невообразимой смесью «цивильного», немецкого и советского обмундирования. У некоторых на рукавах нашиты трезубцы. Он обратил внимание и на разномастное оружие – уцелевшие бандиты даже не попытались забрать его. Винтовки Мосина и немецкие карабины Маузера, попадались и австрийские «Манлихеры», видевшие еще Первую мировую войну. Немецкие пулеметы – «Машиненгеверы‑34», «Косы Гитлера» – MG‑42, наши «Дегтяри-пехотные», немецкие пистолеты-пулеметы MP‑40, опять же советские автоматы «ППШ». За поясом у убитых – «Парабеллумы», «ТТ», немецкие гранаты-«колотушки» на длинных ручках. Да, вооружены бандеровцы были весьма прилично!

Закоченевшие тела собрали на одной из платформ, накрыв брезентом. Так было нужно – их доставят в комендатуру в Ровно для того, чтобы сфотографировать и снять отпечатки пальцев. Потом сверят дактилокарты и другие данные с разыскными делами контрразведки. Трофейное оружие и снаряжение собрали в одном из вагонов.

Паровоз с ремонтной бригадой пришел после обеда. С демонтажем взорванных и установкой новых рельсов провозились до темноты. Путейцам с радостью помогали и пограничники Особого отряда. За долгое время поездки они, что называется, отлежали бока и радовались возможности размять мышцы. Работа спорилась, но караулы и пулеметчики внимательно следили за опушкой леса.

* * *

Оперативный отряд НКВД под командованием капитана Госбезопасности Виктора Ракитина прибыл в город Ровно уже под вечер. Поселились они в крепком каменном особняке на окраине города, принадлежавшем раньше, по-видимому, купцу. Очевидным преимуществом такой дислокации стали довольно просторный двор и крепкий подвал. Во дворе без труда уместилась пара бронированных «Студебекеров», а также «Додж и три четверти» с рацией и пулеметом. Это был так называемый разъездной автомобиль, чтобы не гонять постоянно броневики. Остальные машины разместились на небольшом полевом аэродроме неподалеку – одновременно и место стоянки удобное, а летчикам и обслуживающему персоналу дополнительная охрана.

На этой полевой площадке предполагалось базирование боевых бипланов «Ан‑2». Но авиационное звено пока что задерживалось из-за нелетной погоды в Киеве.

Первым делом капитан Ракитин зашел к начальнику контрразведки СМЕРШ 1-го Украинского фронта, к которому в порядке усиления был прикомандирован Оперативный отряд НКВД.

– Это хорошо, что вы сейчас прибыли. У нас тут в окрестных лесах, по селам да на хуторах сам черт ногу сломит! Ровно совсем недавно освобожден, а в чащобе кого только нет! – Полковник, с красным от недосыпа лицом, в мятом кителе, но свежем подворотничке и гладко, до порезов, выбритый, курил одну папиросу за другой, давя окурки в срезанном донце артиллерийской гильзы. В соседней комнате стучал телетайп и пищала морзянка рации. Нужно выставить мобильные заслоны на дорогах. Могут прорываться гитлеровские недобитки или же диверсанты. Ну, и бандеровцы, куда ж без них – в такую-разэдакую мать, нехай!

– Готовы приступить к боевому дежурству, – откозырял капитан Госбезопасности – «попаданец» Виктор Ракитин.

* * *

Городок Виктору не слишком понравился. Дома здесь строились в основном одноэтажные. Только в центре попадались двухэтажные каменные строения – наследия царских времен Российской империи или даже Речи Посполитой. Выделялись только церкви, католический костел да немногочисленные «маетки», то есть имения панских господ. Город Ровно в разные времена принадлежал различным польским магнатам: Замойским, Конецпольским, Валевским.

Освобождение Ровенской области от гитлеровцев началось в январе 1944 года. А уже второго февраля в Ровно вошли советские войска. К пятому февраля 1944 года завершилось освобождение города от гитлеровцев. Здесь еще были видны следы пожаров, многие дома, особенно на окраине, были разрушены прямыми попаданиями артиллерии. Да и в центре на стенах уцелевших домов оставались пулевые и осколочные отметины.

Да и гитлеровских недобитков хватало в этих краях. Сами «хозяева» из Третьего рейха бежали, сверкая пятками, на запад. А вот холуев своих бросили, что называется «напрызволяще», на произвол то есть. Бандеровцы, дезертиры, предатели и просто бандиты заполонили окрестности. Наверное, ночи не обходилось без того, чтобы комендантскую роту не поднимали «в ружье». К выстрелам тут уже все привыкли.

* * *

Во время гитлеровской оккупации это была столица так называемого Рейхскомиссариата Украина площадью 339 200 квадратных километров, поделенного на двадцать четыре округа. Рейхскомиссариат, созданный 20 августа 1941 года, охватывал Ровенскую, Волынскую, Каменец-Подольскую, Житомирскую области, северные районы Тернопольской и Винницкой областей, восточные районы Николаевской, Киевской, Полтавской, Днепропетровской областей, северные районы Крыма и южные районы Белоруссии. Вот такие были у Гитлера «аппетиты». Интересно, что в дальнейшем Рейхскомиссариат Украина должен был включить в себя еще и исторически сложившиеся русские области: Курскую, Воронежскую, Орловскую, Ростовскую, Тамбовскую, Саратовскую и Сталинградскую.

Но вместе с тем гитлеровцы продолжали играть в «местное украинское самоуправление» – 3 июля 1941 года в оккупированном Ровно была создана городская «власть». Председателем – «головою» – городской управы стал фармацевт Поликарп Бульба, вторым посадником был назначен профессор, учитель гимназии Иван Савъюк, первым членом управы стал законодатель Сергей Иллюк, вторым – Назар Шевчук.

Но такое «самоуправление» оставалось лишь номинальным. Фактически власть в Ровно, как и на всей оккупированной территории Украины, находилась в руках немецких оккупантов.

* * *

Наместником гитлеровской Украины стал рейхскомиссар, обергруппенфюрер Эрих Кох, он как раз заседал в здании бывшей мужской гимназии, наиболее выделяющемся архитектурой здании Ровно. Территория парка за оградой была перекрыта патрулями СС и пулеметными гнездами. Но он не любил этот мрачный и провинциальный городок. Эрих Кох бывал здесь лишь наездами по нескольку дней, предпочитая находиться большую часть времени в Берлине.

А вот его заместитель по «политическим делам», правительственный президент Пауль Даргель почти безвыездно находился в Ровно. Лишь время от времени он вылетал в Киев, Днепропетровск, Николаев и другие города Украины, чтобы на месте направить «деятельность» своры гитлеровских правителей. Одновременно Даргель руководил разветвленной сетью банд украинских националистов. Бандеровцы под руководством СС и полевой жандармерии выполняли карательные рейды против советских партизан, террором запугивали местных жителей, отбирали у украинских же селян последнее для своих господ с черепами на фуражках и рунами в петлицах. В общем, выслуживались, как могли.

«Мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно… Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы заставили бы говорить по-немецки. Но нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли» – так высказывался о своей «работе» обер-палач Украины, обергруппенфюрер СС с усиками «а-ля Гитлер» Эрих Кох. А бандеровцы делали все, творили любые зверства, чтобы слова гитлеровского наместника стали страшной реальностью, воплотились бы в кровь и следы, сотни и тысячи расстрелянных и заживо сожженных украинцев, русских, поляков, евреев…

В Ровно находилось большое количество военных, экономических и полицейских учреждений немецких оккупантов, сюда прибыли сотни гитлеровских чиновников разных рангов: начальников, инспекторов, разномастных «фюреров». Немецкие оккупанты имели в своем распоряжении разнообразные полицейские силы, следившие за установленным ими очень жестоким «новым порядком». В городе проводились массовые аресты и расстрелы советских граждан, в Ровно было создано три концлагеря для советских военнопленных, которых свозили сюда из других мест. За время оккупации в Ровно и окрестностях гитлеровцы уничтожили более ста тысяч военнопленных и мирных жителей.

И еще одна выразительная цитата гитлеровского карателя и наместника Украины: «Мы народ господ и должны жестко и справедливо править. Я вытяну из этой страны все до последнего. Мы должны осознавать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит местное население».

Именно таким палачам и служили, точнее, прислуживали бандеровские мрази! К этим зверям в человечьем обличье у капитана Госбезопасности Ракитина были собственные счеты!

* * *

Но были в Ровно, в самом гнезде гитлеровских оккупантов, и другие украинцы, настоящие – советские. Которые не боялись выступать против оккупантов и их прихвостней-бандеровцев с оружием в руках. Здесь было создано антифашистское подполье, которое было связано с партизанами. В области действовало три достаточно крупных партизанских соединения. В районе Ровно базировался разведывательный партизанский отряд Дмитрия Медведева, а непосредственно в городе работал знаменитый разведчик Николай Кузнецов – «оберлейтенант Пауль Зибер».

Естественно, «попаданец» Виктор Ракитин в своем прошлом-будущем еще ребенком читал мемуары знаменитого партизана-разведчика Дмитрия Медведева: «Это было под Ровно» и «Сильные духом». Причем ценность этих книг состояла в том, что первая вышла в 1948 году, а вторая – в 1951-м, то есть написаны они были, что называется, по горячим следам. По памяти человека, который еще в 1944-м воевал в этих самых лесах под Ровно. И читались эти произведения не как военные мемуары, а как авантюрно-приключенческие романы. Но главная особенность – это невыдуманные судьбы людей. Абсолютно обычных людей, которые нашли в себе силы и мужество прославиться героями.

А теперь и сам Виктор Ракитин нежданно-негаданно попал в этот город. Невероятная судьба «попаданца» забросила его сквозь десятилетия в самое пекло жестокого и бескомпромиссного противостояния с озверевшим бандеровским подпольем. Сможет ли, найдет ли в себе силы капитан Госбезопасности Ракитин стать достойным памяти Дмитрия Медведева и Николая Кузнецова?