Текст книги "Среда: Омега-день"

29

Холодная рука Хелен впилась мне в запястье. Представительницы гарема, Ила Пирсон и Мамфо ждали девушку у выхода из холла, но невеста Юджина не торопилась к ним присоединяться.

– Пойдем, дочь, – позвала Ила. – Девочки хотят показать тебе твой новый дом.

Хелен оставалась на месте, не выпуская моей руки.

– Хелен! – строго повторила мать девушки.

Рослые наложницы терпеливо улыбались новой коллеге. Облик их в тот день не вызывал ничего, кроме восхищения: на женщинах были яркие народные платья с огромными декоративными узлами, на головах прелестниц сверкали диадемы, а с черной кожей красиво контрастировали нарисованные на лицах цветы, весьма схожие с ромашками.

С третьего раза Хелен все-таки послушалась мать и потянула меня к выходу.

– Это еще что такое?! – возмутилась Ила.

Мимикой и жестами я попытался объяснить, что не имею представления, чего от меня хочет Хелен.

– Рыжик! Мы звали только тебя! – ледяным голосом произнесла Ила. – Мистер Нобби, разве у вас нет дел в поселке?

При этих словах матери Хелен снова остановилась и состроила упрямо-хмурую гримаску.

– Зачем тебе это нужно? – тихо спросил я у нее.

Девушка взглянула на меня с мольбой, а ее пальцы еще сильнее сдавили мое запястье.

– Хелен! – не унималась Ила. – Оставь эти глупости.

– Да чего вы к ней привязались! – неожиданно вмешалась Мамфо. – Пусть возьмет его с собой, если так хочет.

Ила растерянно замолкла. Вместе Хелен мы присоединились к женщинам и пошли по слабо освещенному коридору первого этажа к столовой. Возле закрытой двустворчатой двери процессия остановилась. Щекастая наложница по имени Сибулеле встала спиной ко входу и взволнованно обратилась к моей спутнице:

– Дорогая Хелен! Сегодня ты вступаешь в нашу большую семью. И я хочу…

Речь наложницы перешла в смущенный смех.

– Целый день придумывала, а теперь все забыла… – со вздохом призналась Субелеле.

– Давай своими словами! – подбодрила ее одна из подруг.

– Хорошо! – согласилась наложница и, набрав воздуха, продолжила: – Дорогая Хелен, главное – ты должна видеть в нас своих сестер, а не соперниц.

Одарив Хелен искренней улыбкой, Сибулее распахнула двери столовой. Перед нами открылось просторное светлое помещение, которое до Омега-дня я посещал не менее трех раз в день, а теперь, живя в Поселке, видел лишь изредка.

Хелен несмело вошла в столовую, увлекая за собой и меня. За нами потянулись все остальные участницы церемонии. Посреди помещения, утопавшего в воздушных шариках, располагался стол. На нем возвышался огромный торт, украшенный композицией из марципановых фигурок – крохотные женщины (несколько черных и одна белая, с рыжей головой) водили хоровод вокруг надписи «Welcome!». Меня несколько удивило подобное художественное решение – по логике, в центр круга скорее напрашивалась фигурка мужчины с марцепановым Truvelo.

Хелен рассматривала торт больше с пугливым любопытством, чем с аппетитом. Сбившиеся в кучу наложницы встревоженно дожидались ее реакции, однако девушка не наградила их даже тенью улыбки.

– Мы с девочками старались как могли, – заполнила напряженную тишину Сибулеле.

Остальные наложницы интенсивно закивали, присоединяясь к ее словам.

– Давайте же поблагодарим девушек за такой приятный сюрприз! – воскликнула Ила Пирсон с интонацией шоумена и захлопала в ладоши.

Хелен диковато покосилась на мать, а наложницы зааплодировали сами себе вслед за Илой.

– Мы сюда еще вернемся, – пообещала Сибулеле, – а пока давайте продолжим нашу прогулку.

Покинув столовую, процессия проделала обратный путь по коридору, а затем взошла по парадной лестнице на второй этаж. В конце прохода, ярко подсвеченного желтыми светильниками, нас ждала следующая станция странного маршрута. Сибулеле, которая возглавляла наш отряд, остановилась возле входа в один из номеров. На черной двери помещения нас дожидался плакат с незатейливой надписью «Hello!». От последней «о» приветствия во все стороны расходились лепестки с написанными на них именами наложниц: Куда, Сибулеле, Тамби, Шила, Нкиясе и др. В центральный кружок было аккуратно вписано имя Хелен.

– Мы приготовили для тебя лучшую комнату во всем крыле, – с гордостью сообщила Сибулеле моей спутнице. – С видом на океан.

В подтверждение своих слов щекастая наложница отворила дверь и впустила нас в номер. Комната была прибрана и украшена с особой заботой. Белизну стен, мебели и занавесок оживляли ловко расставленные цветовые акценты – благородно зеленые ленты на шторах, орнамент на обоях, вазы и напольный коврик. Букет оранжевых кливий вносил в интерьер немного мажора.

Хелен недоверчиво оглядела помещение, словно в комнате ее могла ждать какая-то ловушка.

– Кажется, зеленый – твой любимый цвет?… – с надеждой пробормотала Сибулеле, взяв Хелен за свободную руку.

Невеста Юджина в который раз оглянулась на меня в поисках поддержки.

– Ну конечно, девочки! – ответила за свою дочь Ила. – Вы угадали! Это ее любимый цвет. Правда, Хелен?

Мисис Пирсон нервно засмеялась.

Сибулеле потянула мою спутницу за руку, приглашая ее войти в номер. Поскольку Хелен и не думала разжимать пальцы, мертвой хваткой сковавшие мое запястье, через порог комнаты пришлось переступить и мне.

На прикроватной тумбочке возвышался целый пригорок из мягких игрушек. Хелен подняла из кучи белого медвежонка с изумрудной ленточкой, обвязанной вокруг шеи.

– Тебе нравится? – сиплым полушепотом спросила у нее Сибулеле.

– Правда ведь здорово? – не унималась Ила, ища подтверждения то у дочери, то у наложниц. – Она рада! Очень рада!

То ли я плохо интерпретировал мимику Хелен, то ли радость девушки была не настолько сильной, как это представлялось миссис Пирсон.

Сибулеле провела ладонью по волосам Хелен:

– Мы надеемся, что тебе здесь будет удобно. Если что-то понадобиться, мы всегда будем рады помочь.

На этом осмотр комнаты был окончен, и процессия отправилась на третий этаж отеля. Следующим пунктом нашего путешествия стал спортзал.

– Каждая девушка мечтает иметь идеальную фигуру, – сказала Сибулеле, взявшись за поручень беговой дорожки. – Но для этого нужно много работать! Каждый день мы с девочками уделяем не один час спорту. И мы бы очень хотели, чтобы ты, Хелен, к нам присоединилась! Правда, девочки? А пока – Куда хочет кое-что тебе показать.

Куда выделялась среди остальных наложниц благодаря длинным светлым волосам, которые в сочетании с черной кожей казались почти белоснежными. У Лебедевой эти волосы вызывали странный интерес – Катя не раз делилась со мной гипотезами о том, каким образом Куда осветляет свои локоны после Омега-дня. Судя по всему, блондинка прибегала к использованию лимонного сока, эму и еще каких-то трав, известных только коренным жителям Алакосо.

Куда сбросила праздничное платье и сняла диадему, оставшись лишь в топе и коротких легинсах. Вслед за этим она нажала кнопку большого серебристого бумбокса, который стоял на полу у стены зала, и Хелен содрогнулась от грома ритмичной музыки.

Отбежав на край зала, Куда гордо вскинула руки и набрала полную грудь воздуха. Широкими прыжками наложница помчалась к гимнастическому козлу, который стоял точно в центре помещения. По мере приближения Куды к снаряду Хелен медленно разжимала тисочки на моем запястье и, когда наложница, перевернувшись в воздухе, оттолкнулась от пола руками, я был уже свободен.

В паре метров от козла Куда успела еще раз коснуться пола носками, а следующий ее переворот опять закончился толчком рук, в это раз – уже от снаряда. Гимнастка взлетела едва ли не под самую крышу зала, совершая столь сложные и многочисленные вращения, что моего пространственного мышления никогда не хватило бы для их описания. Сверкая белой гривой, Куда опустилась по параболической траектории и с кошачьей грацией приземлилась на ноги.

Гимнастка закончила свое эффектное выступление тем же, чем и начала – вытянулась на носках и, подняв руки, повертелась из стороны в сторону, улыбаясь аплодирующим подругам.

Еще не успев отдышаться, Куда выключила музыку, подошла к Хелен и, взяв ее за руки, сказала:

– Если захочешь, я научу тебя всему, что умею.

Голос спортсменки звучал низко, даже грубовато. Хелен спокойно вглядывалась в лицо Куды, больше не проявляя настороженности или недоверия.

– Будем тренироваться? – спросила гимнастка со всей доступной ей нежностью.

Хелен блаженно созерцала свою визави, а все, кто стоял вокруг, смолкли в напряженном ожидании. В тот день я, наверное, первым понял, что Хелен вот-вот улыбнется – зеленый лед в ее радужках плавился прямо на глазах. Когда, наконец, уголки ее губ поползли вверх, оправдывая надежды Илы и наложниц, женщины буквально завопили от счастья. Куда заключила Хелен в объятья, а все собравшиеся, за исключением меня и Мамфо, сгрудились вокруг них, взволнованно галдя.

Мурена холодно взирала на ликующих наложниц, стоя у дверей. Пьяная от счастья Ила давала дочери какие-то напутствия, молитвенно сложив перед собой ладони. Женщины в ярких платьях целовали Хелен в щеки, поправляли ее платье и гладили по медным волосам.

Только Сибулеле не досаждала трепетной Хелен своим вниманием – щекастая наложница со свинцовой серьезностью уставилась на вход в зал. Постепенно остальные дамы последовали ее примеру, и радостный галдеж сошел на нет. Одна за другой женщины опускали взоры и отходили от Хелен, оставляя ее растерянно хлопать ресницами.

Словно повинуясь телепатическому приказу, рыжая невеста встала лицом к дверям и замерла, наблюдая за приближением коменданта. Юджин был суров и неспешен. Его пистолет-пулемет казался символическим атрибутом торжественной церемонии.

Наложницы в присутствии коменданта боялись даже шелохнуться, не говоря уже о смехе и разговорах. Лишь улыбчивая Ила Пирсон от избытка эмоций периодически чесала шею и восторженно повизгивала.

Взяв Хелен за руку, Юджин повел ее прочь из зала. Рыжая невеста с бесстрастностью сомнамбулы семенила за своим господином.

– Б… благославляю! – воскликнула им вслед Ила, вытирая слезы.

30

Я не был очевидцем событий, последовавших за «церемонией бракосочетания», однако смог их реконструировать, используя рассказы очевидцев и собственное воображение.

Итак, приблизительно через десять минут, после того как Юджин уединился с Хелен в одном из номеров, стены отеля сотряс яростный крик коменданта. Окно на первом этаже распахнулось с такой силой, что его створки ударились о стену, и на землю с трагическим звоном посыпались осколки стекол.

Хелен стремглав выскочила на улицу и помчалась прочь от терракотовых стен здания. Несколькими мгновениями позже из окна выпрыгнул Юджин. Не теряя времени, он кинулся за рыжеволосой беглянкой.

Молодожены пронеслись через лужайку под взглядом зеленоватого Солнца, медленно подползавшего к Зенитному затемнению.

Беглянка и её преследователь по очереди перепрыгнули через Робина Фриза, который громко храпел, растянувшись прямо на дорожке.

Тропа, все более извилистая и неровная по мере удаления от отеля, быстро привела Хелен в Западную рощу. По обеим сторонам дорожки поднимались стены густой растительности.

Благодаря молодости и врожденной прыткости Хелен понемногу увеличивала отрыв от Юджина. Комендант громко пыхтел и брызгал слюной, отставая от нее на двадцать шагов. Пистолет-пулемет Truvelo занимал свое обычное место в руке Массажиста.

Споткнувшись о торчащий из земли корень, преследователь едва не упал. Однако Юджину каким-то чудом удалось удержаться на ногах и продолжить погоню. Неудача коменданта позволила Хелен оторваться от него еще на несколько метров. Она не сбрасывала темп, несмотря на то, что от быстрого бега у нее закололо в боку.

Дорожка завиляла еще сильнее, отчего девушка стала время от времени исчезать из виду у коменданта. Юджин отреагировал на это отборным ругательством.

Тропа изобиловала корнями деревьев и другими неровностями, и Хелен старалась как можно чаще поглядывать себе под ноги. По этой причине она не сразу заметила невысокую худую фигурку, которая двигалась ей навстречу. Когда беглянка, наконец, посмотрела вперед, то от неожиданности вскрикнула. Фигурка в свою очередь замерла на месте. Однако замешательство Хелен быстро прошло – перед ней был всего лишь Мду – странный рыбак, который все время расхаживал по острову голым.

Соседи по поселку и работники отеля не раз пытались образумить Мду: уговаривали его и даже силой заставляли соблюдать правила приличия, но все оказалось тщетным. Упрямый рыбак при первой возможности снимал одежду и ходил повсюду нагишом.

Как только Хелен поняла, кто перед ней, она ускорила бег – нельзя было терять ни секунды. Шаги и пыхтение Юджина слышались все отчетливее. Девушка помчалась сквозь рощу, соображая, где лучше свернуть с тропы, чтобы затеряться среди деревьев и непролазных зарослей. Мду еще некоторое время постоял с разинутым ртом, почесывая вздутый живот, а потом продолжил свой путь.

Следующая встреча оказалась для него менее приятной. Она произошла в месте, где дорожка сужалась, будучи зажатой между двумя толстыми стволами. Здесь на рыбака всей своей массой налетел Юджин. Комендант был намного тяжелее Мду, поэтому, в соответствии с законом сохранения импульса, рыбак отлетел далеко назад. Мду не удержался на дорожке и упал в кусты, а Юджин продолжил движение, почти не потеряв скорости.

Светлое платье все реже мелькало впереди, и комендант приходил в ярость. Он напрягал все силы, чтобы ускориться.

В душе Хелен в это время ожила слабая надежда. В отличие от своего преследователя, девушка могла оглядываться, не поворачивая назад всего корпуса, а следовательно, не сбиваясь с темпа. Дважды посмотрев назад, она убедилась, что комендант отстал. Теперь нужно было где-то свернуть с дорожки и спрятаться. Однако бросаться в заросли было опасно – имелся риск наткнуться на шипы хоризии или запутаться в лианах.

Недалеко от дорожки рос старый платан. Хелен решила спрятаться за ним. Она была уверена, что Юджин, не оглядываясь, пробежит мимо – остановки и повороты туловища чреваты слишком большими потерями времени.

На всякий случай девушка еще раз оглянулась. Удостоверившись, что Юджина еще не было видно, она забежала за дерево и прижалась спиной к сучковатому стволу.

Тяжелые шаги коменданта раздавались все громче. Хелен уже слышала его влажное сопение и рычание. Сердце отчаянно колотилось в маленькой груди девушки. Вот сейчас комендант приблизится, поравняется с деревом и помчится дальше, и она увидит его спину, его белую сорочку, пропитанную вонючим потом.

Доверившись слуху, Хелен решила, что комендант находится метрах в десяти позади дерева. Она задержала дыхание.

Вопреки ожиданиям беглянки, шаги Юджина замедлились. По какой-то причине комендант останавливался. Заметил? Хелен осмотрела платье: неужели его видно из-за дерева?

Юджина стало совсем не слышно. Хелен приготовилась к самому страшному. Сейчас мускулистая рука высунется из-за ствола и схватит ее за шею! Девушка сжалась, как пружина, и приготовилась в любой момент броситься наутек. Позади дерева хрустнула ветка. Хелен уже дернулась вперед, но в последний момент смогла себя сдержать. Чтобы вернуть самообладание, она крепко закусила нижнюю губу.

– Сдохни! – вдруг заорал комендант, заставив сердце беглянки встрепенуться испуганным воробьем.

Но в крике Юджина не было победного торжества – лишь бессильный гнев и досада. Он решил, что безнадежно отстал и прекратил преследование!

Хелен не верила своим ушам: шаги Юджина удалялись. Девушка глубоко вздохнула и облегченно закатила глаза. В воздухе будто повысилась концентрация кислорода: стало легче дышать. Сердце понемногу успокаивалось, гудение крови в ушах стихало, и беглая невеста впервые услышала шум ветра в деревьях и пение птиц, населявших рощу.

– Хелен?! – воскликнул чей-то высокий голос.

От испуга девушка вскрикнула, но тут же зажала себе рот ладонью. Перед ней стоял Энтони Морн. Очевидно, он совершал спортивную пробежку и неожиданно для Хелен появился со встречного направления. Ветер позволил Энтони приблизится почти бесшумно, унося на запад звуки его шагов.

Хелен растерянно таращилась на бывшего полицейского. Лицо Морна лучилось непонимающей и немного заискивающей улыбкой. На его футболке проступал большой треугольный след от пота. На поясе Энтони болталась толстовка, привязанная к талии за рукава, а шею бегуна обнимали серебристые наушники.

– Хелен?! – повторил он. – Что-то случилось? Что ты тут делаешь?

Морн склонил набок голову, как собака, столкнувшаяся с нестандартной ситуацией. Хелен попыталась сделать страшные глаза. Она постучала пальцем по своим губам, чтобы Морн, наконец, замолчал.

Энтони стащил с лица запотевшие очки и нахмурил брови. А затем он посмотрел в ту сторону, откуда прибежала Хелен, и тут же изменился в лице.

– Юджин… – пролепетал он.

Хелен поняла, что все пропало. Грузная поступь Юджина сотрясала землю все сильнее.

– Держи ее, Очкарик! – закричал комендант.

Девушка кинулась от дерева.

– Хелен, стой! – тут же среагировал Морн и попытался схватить ее за руку, но беглянка шарахнулась в сторону от цепких пальцев Энтони и, держась за бок, побежала по дорожке.

Боль в селезенке стала почти невыносимой. Хелен чувствовала, что Юджин нагоняет ее. Однако она не сдавалась. Ей казалось, что если потерпеть еще немного, если добежать до берега, то там она непременно найдет спасение.

Рука Юджина ухватилась за платье Хелен и оторвала от него лоскут. Беглянка поняла, что шансов уйти от преследования на дорожке больше нет. Она метнулась налево, в густые заросли. Но бежать среди высокой травы и кустарников, лавируя между стволами деревьев, стало еще тяжелее. Девушкой овладело отчаяние. До ее ноздрей долетало зловонное дыхание Юджина.

В этой ситуации спасти ее могло давнее увлечение – Хелен очень любила лазить по деревьям. Все их с Джошуа прогулки по острову непременно включали этот вид развлечений.

На пути девушки оказалось большое эбеновое дерево с уродливым стволом, похожим на сплетение узловатых щупалец. На коре в полуметре над землей все еще читалась надпись «Chula», очевидно, вырезанная кем-то из бесчисленных гостей Алакосо.

Хелен принялась карабкаться вверх. Торопясь, она обдирала кожу с нежных рук. Юджин был уже у дерева. Хелен почувствовала, как его рука крепко сжала ее щиколотку. Девушка изо все сил дернула ногой и смогла освободиться. Вдобавок ей удалось ударить коменданта пяткой в глаз. Массажист взревел, как раненый бык.

Пока он растирал место ушиба, Хелен забралась уже высоко. Без возможности свободно двигать шеей Юджин не мог продолжать преследование в вертикальной плоскости.

Однако он и не собирался этого делать. Юджин просто отступил от ствола на пару шагов, поднял руку с Truvelo и выгнул спину, чтобы посмотреть вверх. Вслед за этим он дал короткую очередь.

Вовремя подскочив к дереву, Юджин успел подставить руки и поймать окровавленную и громко кричащую Хелен. Он крепко прижал девушку к себе и с ликующим воплем скрылся с ней в зарослях строфантуса.

Из-за зеленой завесы доносилось неистовое рычание коменданта и приглушенные крики Хелен. Однако ее голос вскоре стих.

Молчаливая роща была не единственным свидетелем этой сцены. В сплетениях лиан напротив эбенового дерева сверкали круглые глаза. Губы под ними находились в беспрестанном движении, что-то шепча. Симо не торопился покидать свой наблюдательный пункт.

31

Весь следующий день на Алакосо шел дождь. В своих воспоминаниях я часто возвращаюсь к тому сумрачно-сырому четвергу и мысленно парю над островом.

Тучи над моей головой время от времени подсвечиваются яркими вспышками. Но это не молнии (грозы нет) – на небе сверкают уже привычные для островитян световые пятна, которые не гаснут намного дольше.

На островке Руу заметна одинокая фигура – это Катя Лебедева любуется дождливым небом, стоя рядом со своей хижиной. Капли дождя скатываются по ее лбу и повисают на острых бровях. Катя щурится и улыбается.

Одним километром южнее на взлетно-посадочной полосе стоит ее самолет. Мокрые крылья машины блестят в свете пасмурного дня. В некоторых местах краска на фюзеляже потрескалась и начала осыпаться. Колеса шасси давно потеряли тонус – их резина распласталась по бетонному покрытию черными лепешками.

Озеро Тамунто выглядит едва ли не печальнее, чем взлетно-посадочная полоса с одиноким самолетом. Из-за плохой погоды никто не пришел поплавать или отдохнуть на берегу водоема. На водной глади – лишь расходящиеся круги и пузыри от миллионов капель.

Пустует и другое излюбленное место отдыха островитян – пляж у отеля. Падающая сверху вода сделала песок темными и рябым. Петляя среди человеческих следов, мутные ручьи прокладывают себе путь к океану. Вода несет сухие листья и их пассажиров – муравьев и пауков.

Омытая дождем листва обретает предельно насыщенный цвет. В западной роще капли колышут лепестки хоризии. Зажатая между стенами растительности аллея постепенно превращается в журчащий поток.

Вода стекает по уродливому стволу эбенового дерева, причудливый рельеф которого образует подобие серпантина. Капли катятся по коре, минуя вырезанную на дереве надпись «Chula». На мокрых листьях исчезают последние пятна крови.

На всем эбене есть, пожалуй, только одно место, защищенное от дождя. Оно располагается на четырехметровой высоте, в щели между отломившейся ветвью и стволом. Сверху щель прикрыта широким листом.

В этом сухом и уютном месте могли бы найти убежище насекомые или мелкие грызуны, не желающие мочить шкурку под дождем. Но, увы, укромный уголок занят – уже больше трех лет здесь лежит предмет, не имеющий отношения к живой природе – металлическое изделие с гравировкой в виде букв «O.P.». Когда-то оно прилетело сюда, описав в воздухе высокую параболу. Благодаря чистой случайности оно не упало на землю, где бы его непременно нашли островитяне, а застряло здесь, в природном тайнике. Блестящий предмет, надежно скрытый от непогоды и человеческих глаз, может лежать здесь еще очень и очень долго.