Текст книги "Акива и Рахель. История великой любви"

Глава 1

ИЕРУСАЛИМ! ИЕРУСАЛИМ!

Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть за-

будет меня десница моя.

Пусть прилипнет язык мой к нёбу мо-

ему, если не вспомню о тебе, если я не

вознесу Иерусалим на вершину веселья

моего.

Тэилим, 137:5-6

После падения Иерусалима в 3830* году, когда Второй Храм был сожжен,

мудрецы Иудеи всеми силами стремились сохранить центры изучения

Торы. Часть из них выступали против иудейского восстания и счи-

тали, что возможность продолжать изучать Тору важнее, чем поли-

тическая независимость. Но решительно настроенные отдельные от-

ряды выступили против римской армии, и это привело к катастрофе.

Город был практически разрушен, а оставшиеся в живых жители ока-

зались в невероятно сложных условиях.

В городе стояла изнуряющая жара, несмотря на то что солн-

це уже совершало свой обратный путь и садилось за гори-

зонтом. Обозревая окрестности Иерусалима, путник не соби-

рался останавливаться и хотел во что бы то ни стало попасть

на рыночную площадь до темноты. Он долго блуждал меж-

ду узкими улочками, похожими друг на друга как две кап-

ли воды, пока, отчаявшись добраться до рынка к вечеру, не

* По иудейскому летоисчислению; 70 г. н. э.

решил укрыться в тени высокого дерева, чтобы переждать

жару. Немного отдохнув в тени раскидистого дерева, мужчи-

на, разглядел неподалеку лавку торговца пряностями и устре-

мился к ней.

На скамье у входа в лавку сидел пожилой иудей в кипе.

– Мир тебе*, господин! – обратился к нему путник.

– Мир и тебе, – ответил седой иудей.

– Эта дорога приведет меня к рынку?

– Иди прямо и придешь на рынок.

Странник попросил разрешения постоять в тени и немного

отдышаться. Торговец охотно позволил и предложил путнику

воды. Незнакомец быстро осушил сосуд.

– Благодарю тебя, господин.

– В Иерусалиме в это время года всегда очень жарко, хо-

чешь еще воды?

– Нет, я уже напился.

– У тебя усталый вид, ты идешь издалека? – поинтересо-

вался хозяин лавки, приняв кувшин.

– Да, я проделал долгий путь.

– За многие годы я научился с первого взгляда определять,

кто есть кто. Увидев тебя, я сразу догадался, что ты не здеш-

ний житель. Кого ты ищешь в Иерусалиме?

– Я здесь никого не знаю и пришел в Иерусалим из Га-

лилеи** в поисках заработка, – ответил мужчина. – Мое имя

Акива бен Йосеф***, я происхожу из геров****.

– Я Шэтия, торгую пряностями в Иерусалиме вот уже

60 лет. – Старик с достоинством произнес свое имя.

* В иврите нет обращения на «вы» к одному человеку.

** Галилея – историческая область на севере Израиля.

*** Акива бен Йосеф – букв. «Акива сын Йосефа».

**** Гер – потомок нееврея, перешедшего в иудаизм.

– Не найдется ли у тебя какой-нибудь работы для меня?

– спросил Акива. – Ты пожилой человек, а я готов выполнять

любую, даже тяжелую работу за небольшую плату.

– Какая может быть работа у торговца в разграбленном и ра-

зоренном городе? Раньше дела шли хорошо, но теперь слава Б-гу,

если хватает денег купить еду и питье. Ты, наверное, голоден?

– Да, но у меня есть немного денег, и я куплю себе еду

на рынке.

– Деньги тебе еще пригодятся, и рынок уже скоро закро-

ется, а торговцы будут спешить домой. Если у тебя нет знако-

мых в Иерусалиме, то отужинай со мной и моей женой Охели-

ей, нам будет приятно.

Акива удивился, он не ожидал такого гостеприимства.

– Я готов отработать свой ужин. Ты меня совсем не зна-

ешь, и я думаю, это будет справедливо.

– Ничего отрабатывать не нужно, мы почтем за честь, если

ты разделишь с нами трапезу.

– Чем почетно присутствие такого простого человека, как

я, для вас, жителей Иерусалима? – еще более удивился Акива.

– Если ты поужинаешь в нашем доме, мы хоть в чем-то смо-

жем уподобиться праотцу нашему Аврааму, который разбил

свой шатер посреди пустыни и приглашал в свой дом путников.

Он не брал с них денег, все, что он просил, это чтобы они проч-

ли благословение после еды и поблагодарили Единого Б-га.

– Авраам ваш родственник?

– Авраам всем нам родственник, так как он является отцом

множества народов. Мы с женой всегда стараемся приглашать

в свой дом гостей, следуя примеру праотца нашего Авраама,

особенно по большим праздникам.

– Я никогда не слышал о нем, – признался Акива.

«Да, – покачав головой, подумал Шэтия, – встречаются

еще невежды в Иудее, которые не знают Авраама».

– Ну что ж, преломи с нами хлеб. Ты расскажешь о себе,

а я о Иерусалиме и Аврааме, – сказал вслух хозяин лавки.

Его жена отправилась в амбар за продуктами, чтобы приго-

товить еду на долю гостя. Мужчины вошли в дом, разулись, и

хозяин дома предложил Акиве воды, чтобы он смог умыться

после долгого пути. Затем и сам Шэтия умылся, и они прошли

с Акивой к уже накрытому столу.

Гостя усадили около хозяина дома. Прежде чем приступить

к трапезе, Шэтия произнес благословение, и все принялись за

еду. Акива ел с большим аппетитом, но пытался сдерживать

себя, чтобы не показаться невоспитанным. Он уже съел боль-

шой кусок мяса, когда хозяин дома поинтересовался:

– Акива, чем ты раньше зарабатывал себе на жизнь?

– Зарабатывал чем придется: пас скот, колол дрова или со-

бирал хворост в лесу, а затем продавал их на рынке. – Акиве

пришлось оторваться от тарелки с вкусной пищей.

– Шэтия, позволь, пожалуйста, гостю спокойно доесть

ужин, потом поговорите, – вмешалась жена хозяина. Шэтия

прислушался к совету жены.

Тарелка Акивы быстро опустела, и когда хозяин предложил

добавки, он охотно согласился. Манеры Акивы смущали сто-

личных жителей, но гостеприимные хозяева пытались не по-

давать виду. По завершении трапезы Шэтия призвал Акиву

вместе с ним прочесть благословение, но тот признался, что не

владеет грамотой и не умеет ни читать, ни писать, а про бла-

гословение после еды слышит впервые. Шэтии было странно

слышать это. Он один прочел благословение после еды, и хо-

зяйка дома принялась убирать со стола.

– Разве ты в детстве не ходил учиться грамоте, что не уме-

ешь в зрелом возрасте писать и читать? – вернулся Шэтия

к не дающему ему покоя вопросу.

– Я рано начал работать, и хотя мне уже тридцать пять лет,

у меня никогда не было ни денег, ни времени, чтобы учить-

ся, – грустно произнес Акива.

– Да, Акива, нелегко тебе придется в Иерусалиме, таких

здесь называют ам-аарец*.

– В моем возрасте поздно что-либо менять.

– Священное Писание свидетельствует, что никогда ниче-

го не поздно, запомни это. Ты сказал, что у тебя нет родствен-

ников в Иерусалиме.

– Да, я здесь никого не знаю.

– Сейчас уже поздно, оставайся у нас, а завтра с утра мы

подумаем, что тебе делать и чем заняться в нашем городе.

Акива обычно просыпался чуть свет, но в этот раз проспал

до обеда. Палящие лучи августовского солнца наконец разбу-

дили его. За накрытым столом Акиву уже дожидались хозяе-

ва дома.

– Давно так не спал, ведь я обычно встаю с рассветом и ло-

жусь спать поздно ночью, но, видимо, из-за долгого пути, кото-

рый мне пришлось вчера пройти, я проспал до позднего часа.

– Это хорошо, что ты выспался. Мы старались тебя не бу-

дить, так как силы тебе понадобятся.

В скором времени супруга господина Шэтии накрыла на

стол и пригласила своего мужа и гостя завтракать. Жареные

лепешки, свежий козий сыр и ароматный кофе взбодрили

Акиву. Он, как и накануне, ел с большим аппетитом, но потом

вдруг резко остановился. Он подумал, что и так злоупотребля-

ет гостеприимством и если съест все, что стоит на столе, это

будет неправильно.

– Что случилось, Акива, почему ты не ешь? – обеспоко-

илась хозяйка.

* Ам-аарец – букв. «народ земли», так называли невежд и простолюдинов.

– Благодарю, я уже сыт, и мне нужно идти, я и так у вас

задержался.

– Не спеши, поешь и попей хорошенько, силы тебе пригодят-

ся. Куда ты собираешься идти, Акива? – остановил его Шэтия.

– Пойду на рынок и поспрашиваю у торговцев, не требу-

ются ли им работники. Мне очень нужна работа, чтобы купить

еду и оплатить ночлег.

– Возможно, Кальбе Савуа нужны работники.

– Кто такой Кальба Савуа?

– Кальба Савуа – один из трех самых богатых людей

в Иерусалиме, – ответил хозяин. – Я раз в неделю отвожу

пряности для его семьи, и мы уже много лет хорошие знако-

мые. Его дом всегда полон гостей, и за это он носит прозви-

ще Кальба Савуа*.

– Почему у него такое странное прозвище? – удивился

Акива.

– Потому что, если даже собака входит в его дом голод-

ной, она выходит оттуда сытой. Двери его дома всегда откры-

ты для гостей, и он тоже стремится походить в этом на праот-

ца нашего Авраама. – Шэтия немного помолчал и с грустью

добавил: – Но сейчас, после неудавшегося восстания, римля-

не обложили его высокими налогами.

– Он принимал участие в восстании? – удивился Акива.

– Он не только уважаемый и богатый человек, он верный

сын своего отечества. Трое самых богатых иерусалимских жи-

телей помогали восставшим.

– Кто же другие двое?

– Накдимон бен Гурион и Бен Цицит Акесет. О богатстве

этих людей складываются легенды. Они втроем могли бы про-

кормить весь Иерусалим.

* Кальба Савуа – букв. «сытая собака».

– Почему тогда римлянам удалось захватить Иерусалим и

разрушить город?

– Узнав о приближении римской армии, Кальба Савуа,

Накдимон бен Гурион и Бен Цицит Акесет наполнили свои

склады продовольствием, которого в случае осады города

должно было хватить на двадцать один год. Они были увере-

ны, что у римлян не хватит сил и продовольствия для долгой

осады и они отступят. Но некоторые жители Иудеи не желали

следовать этому плану и жаждали сразиться с римлянами ли-

цом к лицу. Они подожгли склады в надежде на то, что, когда

в городе не останется еды и воды, не будет и возможности вы-

жидать и тогда сограждане вместе с ними бросятся в бой. Чем

это закончилось, всем известно.

– Я почел бы за честь работать у столь уважаемого челове-

ка. Если он примет меня, я буду, господин Шэтия, тебе очень

благодарен.

– Не нужно мне никаких благодарностей, доедай свой за-

втрак, и мы отправимся к Кальбе Савуа – как раз сегодня по-

везу ему пряности, – произнес торговец и затем, будто раз-

глядев в глазах Акивы вопрос, пояснил: – Евреи должны

помогать друг другу и держаться вместе, особенно в столь тя-

желые для нашего народа дни.

Акива был очень взволнован: если удастся устроиться к

этому богачу, то он получит хорошее жалованье, крышу над

головой и сможет пережить сложные времена.

Взвалив тяжелую сумку с пряностями на спину осла, они

отправились в путь. Дорога, по которой они должны были

идти, проходила мимо рынка.

– Если ничего не получится, я хочу вернуться сюда до за-

хода солнца и поискать работу у торговцев. Может, кому-то

понадобится моя помощь, – сказал Акива.

Старик его остановил:

– На рынок ты всегда успеешь прийти и найдешь здесь

разную работу, но если тебе удастся устроиться у Кальбы Са-

вуа, это будет надежнее.

– Да, уважаемый Шэтия, ты прав. Мне уже за тридцать,

и я хочу добрую работу, чтобы спокойно встретить ста-

рость, – согласился Акива.

Вдали, за городским рынком виднелись руины когда-то

многочисленных строений и среди них одна-единственная со-

хранившаяся стена.

Шэтия, поймав взгляд спутника, брошенный на городские

развалины, пояснил:

– Это Храмовая гора – на ней и возвышался Храм! Ты-

сячу лет наши предки чтили это место и приходили сюда мо-

литься. Римляне разграбили и разрушили наш Второй храм

всего через шесть лет после окончания его строительства. Это

произошло 9 ава* 3830 года (2 августа 70 г. н. э.). Это не един-

ственное печальное событие, приходящееся на эту дату. Пер-

вый храм – храм царя Шломо**, построенный около тыся-

чи лет назад, – тоже был разрушен именно 9 ава.

– Ты можешь считать меня глупым, господин, но я не верю

во все эти совпадения.

– Акива, какое я имею право думать о тебе так? Все мы рав-

ны перед Вс-вышним, благословенным, и можем иметь свою

точку зрения на происходящие события. Если бы Он, мило-

сердный, хотел, чтобы у всех людей были одинаковые взгля-

ды на разные события, то Он бы так и сделал. Но раз мы все

* Месяц ав – пятый месяц еврейского календаря, если отсчитывать месяцы

от исхода из Египта. Соответствует приблизительно июлю–августу.

** Царь Шломо (на рус. яз. – Соломон) – сын царя Давида от Бат-Шевы,

третий еврейский царь. Царь Шломо оставил после себя три книги: «Шир

а ширим» (Песнь песней), «Мишлей » (Притчи царя Соломона) и «Коэлет»

(Экклезиаст).

разные, то, значит, так и должно быть. Но я часто думаю, по-

чему недавние печальные события и разрушение храма Шло-

мо произошли в один и тот же день. Может, это знак?

– Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос, уважаемый

Шэтия. А почему Первый храм ты называешь храмом Шло-

мо? Его построил Шломо Мудрый?

– Да, Первый храм был построен великим царем Шломо,

которого многие называют Шломо Мудрый, по праву считав-

шимся умнейшим человеком. Есть и такие, кто именует его

Шломо Великим, так как время его правления считается эпо-

хой расцвета монархии и иудейского могущества. Он славил-

ся необычайным богатством, а самое главное – мудростью

и справедливостью. Когда я вижу, что творится в Иерусали-

ме, вспоминаю историю с перстнем Шломо и нахожу некое

утешение.

– А что было необычного в его перстне?

– Говорят, что на его перстне была высечена фраза: «Все

проходит». И в моменты сильного гнева царь Шломо всегда

смотрел на эту надпись, и это помогало ему обрести спокой-

ствие. Но однажды он так разгневался, что не смог совладать

с собой, даже смотря на эту надпись. В гневе он сорвал кольцо

с пальца и уже собрался бросить его, как в последний момент

заметил светящиеся буквы на внутренней стороне кольца. Он

приблизил кольцо – надпись гласила: «И это тоже пройдет».

Шломо рассмеялся и снова надел кольцо.

Торговец тяжело вздохнул:

– Может, и эти сложные для нашего народа времена

пройдут…

– Ты тоже мудрый человек, господин Шэтия. Даже если

Кальба Савуа не примет меня, я все равно буду тебе очень бла-

годарен, – отозвался Акива.

Шэтия не согласился:

– Я стараюсь учиться, общаться с мудрецами Торы, уче-

никами ешив*, хожу в синагогу, но все равно до мудрости

царя Шломо мне ой как далеко. Он великий царь, он удосто-

ился чести построить Храм, а я простой смертный. Акива,

если у тебя возникнет желание, можешь посещать синагогу

со мной.

– Уважаемый Шэтия, прости, но сейчас я к этому не готов.

И ты знаешь, за всю мою жизнь у меня сложилось не совсем

положительное впечатление о религиозных людях.

– Я не настаиваю! К этому каждый должен прийти сам,

каждый сам должен проложить свою дорогу к мудрости. Ког-

да будешь готов, скажи.

Акива молча согласился, и оставшуюся часть пути они

прошли без единого слова, думая каждый о своем. Время при-

ближалось к полудню, и солнце нещадно пекло, когда Шэтия

сказал:

– Ну, вот мы и пришли – это владения Кальбы Савуа.

С возвышенности, на которой стояли Акива и Шэтия, был

виден огромный особняк с цветущим садом и тучное поле, ко-

торое пересекала протекающая по нему речка.

* * *

Путники прошли в ворота имения Кальбы Савуа, и Шэ-

тия, прихватив сумку с пряностями, направился к огромному

особняку, поручив Акиве своего осла. Поравнявшись с дере-

вянным колодцем, стоявшим посреди двора, торговец увидел

бегущую ему навстречу молодую девушку, лет двадцати, нео-

быкновенно красивую. Она радушно поприветствовала гостя

* Ешива – букв. «сидение, заседание»; еврейское высшее религиозное учеб-

ное заведение.

и поднесла ему кувшин с водой, набранной из колодца. Шэтия

умылся и, выпив холодной воды, прошел в дом.

Приняв кувшин из рук Шэтии, девушка наполнила его еще

раз, чтобы, как обычно, напоить осла, но увидела незнакомца

и подошла к нему.

– Пей, пожалуйста, – протянула она кувшин гостю, – на-

верное, тебе с господином Шэтией пришлось преодолеть дол-

гий путь.

Акива скромно принял кувшин из рук девушки, вниматель-

но посмотрев в ее карие глаза. Он сразу же влюбился в нее, его

одинокое сердце распахнулось ей навстречу.

– Ты пей сколько угодно, а я пойду напою и накормлю осла

господина Шэтии. Наверное, жажда измучила бедное живот-

ное, ослик выглядит усталым, – продолжала девушка.

Набрав очередной кувшин, девушка наполнила водой глу-

бокое корыто и, подведя осла к воде, стала гладить его по шер-

сти и нежно приговаривать:

– Пей, ослик, ты сегодня много ходил и, наверное, очень

устал.

Когда осел осушил корыто, девушка забрала пустой кув-

шин у Акивы и, вернув его к колодцу, направилась в дом.

Кальба Савуа встретил старого знакомого со всеми почестя-

ми и пригласил отобедать. Трапеза прошла в беседах о Иеруса-

лиме и будущем иудеев в родной стране. Кальба Савуа пошел

по обыкновению проводить гостя до двери, когда Шэтия сказал:

– Я могу обратиться к тебе с просьбой?

– Если у тебя торговля идет не очень хорошо и тебе нужны

деньги, буду рад тебе помочь, – с готовностью откликнулся

Кальба Савуа. – Вернешь, когда сможешь, а если не сможешь,

то мы оба забудем об этом. Ты мне как старший брат.

– Вчера к моему дому подошел человек, и я пригласил его

поужинать. Он издалека, и ему нужна работа. Мне хотелось

бы помочь ему, но я не знаю как и потому решил обратить-

ся к тебе.

– Ты напугал меня, мой дорогой Шэтия, я думал, у тебя

произошло что-то серьезное. Приведи его, я дам ему работу,

еду и ночлег. Мне нужны помощники и управляющие, кото-

рые смогут вести хозяйство. Я один уже ничего не успеваю.

– Да, Кальба Савуа, мы с тобой не молодеем, и нам нужны

помощники. Но он не справится со столь ответственной долж-

ностью. Думаю, вести хозяйство ему не совсем подойдет. Мо-

жет, у тебя есть более простая работа?

– Зачем простая? Раз ты просишь, я дам твоему человеку

хорошую работу.

– Акива не умеет ни писать, ни читать, и я думаю, ему бу-

дет сложно работать твоим помощником.

– Сколько же ему лет?

– Около сорока, он ам-аарец, но он показался мне очень

хорошим человеком, несмотря ни на что.

– Сегодня в Иерусалиме редко встретишь человека, кото-

рый в таком возрасте не умеет читать и писать. Он правовер-

ный иудей, посещает синагогу, знает молитвы, читает благо-

словение после еды? – спросил Кальба Савуа.

– Нет, он говорит, что всю жизнь занимался тяжелым тру-

дом и у него не было времени учиться.

– Что ж, я попрошу своих помощников научить его молит-

вам… после работы, конечно, – засмеялся Кальба Савуа. —

Поголовье скота увеличилось, и мне нужен хороший пастух.

Приводи своего Акиву, и мой помощник Эзра покажет ему

имение и скот.

– Он пришел со мной и сейчас ожидает у ворот.

– Тогда пусть приступает к своим обязанностям прямо се-

годня, – улыбнувшись, произнес Кальба Савуа.

– Благодарю тебя, Кальба Савуа, ты столько делаешь для

нашей общины. Будь благословен!

– Я уверен, что, если бы у тебя была возможность, ты по-

ступил бы так же.

– Я простой торговец, но ты, Кальба Савуа, уважаемый че-

ловек – цадик*. О тебе люди слагают легенды и, наверное, бу-

дут говорить даже через тысячу и две тысячи лет как об одном

из самых богатых людей Иерусалима.

Шэтия сообщил радостную новость Акиве. Тот сердеч-

но поблагодарил своего покровителя и направился вместе

с Эзрой, управляющим хозяйством и помощником Кальбы Са-

вуа, знакомиться с хозяйством.

Эзра показал Акиве, как устроено имение, и по поручению

Кальбы Савуа отвел ему отдельную комнату в доме, где жили

слуги. Также Кальба Савуа положил ему хорошее жалованье и

дал даровой стол вместе с другими слугами.

Акиве нравилась работа, он мог в одиночку подолгу пасти

у реки скот, за которым должен был присматривать. Он радо-

вался тому, как всё устроилось, и был готов прожить так всю

оставшуюся жизнь.

* Слово «цадик» происходит от слова «цедек», что на иврите значит «справедли-

вость»; человек, который стремится жить по законам Торы и помогать ближнему.

Глава 2

ВЕСЕННЯЯ ГРОЗА

Я принадлежу любимому моему, а лю-

бимый мой принадлежит мне; он пасет

между лилиями.

Шир а-Ширим, 2:16

Осень выдалась дождливой. Акива по-прежнему пас овец в име-

нии Кальбы Савуа и получал приличное жалованье. Каждое

утро он выгонял из загона отару овец и спускался со стадом

к пастбищу около реки. Животные мирно паслись, а пастух

любовался природой и наблюдал за тем, как течет река.

Акива очень заботился о своем стаде и старался, чтобы жи-

вотные паслись в хорошем месте, где растет сочная трава. Он

оберегал овец от чрезмерного холода, шума и невыносимой жары.

В дни, когда гости Кальбы Савуа, желающие пообедать на све-

жем воздухе, переходили в беседку, с которой открывался пре-

красный вид на реку, и подолгу спорили о будущем еврейского

народа, Акива перегонял овец в более спокойное место. Пастух

считал, что умиротворенные овцы смогут давать больше шерсти,

а их мясо будет ароматнее и сочнее. Но в дни, когда та юная де-

вушка в компании служанки подолгу читала в беседке книги, Аки-

ва не угонял стадо, он изредка бросал взгляд в ее сторону, чтобы

узнать, не смотрит ли она на него. Девушка, увлеченная чтени-

ем, не замечала пастуха, а когда ее глаза уставали, она переводила

взгляд на реку, на ее блестящие под лучами палящего солнца воды.

По пятницам Акива пригонял овец на пастбище с пер-

выми лучами солнца, чтобы успеть вернуться обратно до

наступления темноты. После заката начинался шаббат*, а в

шаббат в имении Кальбы Савуа иудеи не работали. Иногда

Акива по приглашению господина Шэтии встречал шаббат

в его доме. Пожилые супруги радовались его приходу и ра-

душно встречали гостя.

Акива давно терялся в догадках, кто та прекрасная незна-

комка, напоившая его водой, как ее зовут, но ответов на свои

вопросы не находил. Боясь вызвать гнев управляющего, Аки-

ва молчал и не обращался к нему за разъяснениями.

Иногда, возвращаясь в имение после работы, он направлял-

ся к колодцу в надежде хоть на мгновение увидеть милую де-

вушку. Наполняя кувшин, Акива подносил его к губам, медлен-

но пил из него, стараясь рассмотреть, что происходит вокруг.

Иногда ему удавалось увидеть, как девушка развешивает бе-

лье вместе со служанкой, кормит лошадей или наполняет ку-

хонными отходами огромное корыто около дверей дома. Она

регулярно делала это, чтобы корыто не пустовало и бродячие

собаки могли поесть из него. Акиве нравилось наблюдать, как

она трудится, но больше всего ему нравилась ее теплая улыбка.

Но однажды, в один жаркий летний день, наполняя кувшин

водой из колодца, Акива услышал громкий лай собак и, обер-

нувшись, увидел, как бездомная собака, прибежавшая к коры-

ту, яростно лаяла на девушку, пытавшуюся, как обычно, на-

полнить его отходами. Собака, увидев кастрюлю в ее руках и

учуяв запах съестного, продолжала лаять на девушку, вынуж-

дая бросить кастрюлю с содержимым на землю.

Акива бросился на помощь, криками пытаясь отогнать оз-

лобленную псину. Собака неохотно отступила, потом решила

* Шаббат (Суббота) – седьмой день недели в иудаизме. По законам Торы

в этот день следует воздержаться от работы. Шаббат начинается с вечера пят-

ницы и считается наиболее значительным из еврейских праздников.

вернуться и отвоевать кастрюлю. Акива замахнулся на нее ку-

лаком – посоха с ним не было, и собака, прежде чем убежать,

укусила его за руку. Девушка бросилась к Акиве, но пастух

молча повернулся к ней спиной и ушел.

Она глядела вслед человеку, который быстро удалялся

в сторону реки, чтобы промыть рану, здоровой рукой одновре-

менно зажимая кровоточащий покус. Она никогда не видела

сразу столько крови и поэтому долго не могла уснуть, думая

о своем пастухе-герое.

Акива, которого по роду его прежних занятий не раз кусали

собаки, насекомые и даже змеи, не придал случившемуся осо-

бого значения. Он промыл руку водой из реки и, крепко пере-

вязав ее, стал думать о девушке. «Возможно, она дочь служан-

ки, она повсюду сопровождает ее, или родственница Кальбы

Савуа», – рассуждал он сам с собой.

Проходил день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.

Дела в Иудее обстояли все хуже и хуже. Иерусалим был

разрушен, жители города с трудом сводили концы с концами.

Они исправно платили большие налоги римлянам, чтобы не

повторить судьбу других иудеев и не быть угнанными в раб-

ство. Жители пытались воссоздать в Иудее духовную жизнь

в отсутствие Храма и сохранить Священное Писание для ев-

рейского народа.

Акива же был далек от всего этого, он не думал ни о Торе, ни

о разрушении Храма. Каждый день он выводил овец на паст-

бище и с волнением ждал встречи с прекрасной незнакомкой.

* * *

Наступающий шаббат Акиве предстояло встретить у Шэтии.

После обеда он загнал овец и, предупредив управляющего,

что сегодня не будет присутствовать на праздничной трапезе,

отправился в дом Шэтии. У главных ворот он снова встретил

знакомую чтицу с прекрасными длинными волосами. Ее шею

украшала золотая цепочка, на которой висели три непонятные

для Акивы буквы. Он не мог отвести от девушки глаз и едва не

ударился головой о ворота. Направляясь в дом господина Шэ-

тии, пастух всю дорогу думал о ней.

После сытного ужина господин Шэтия прочел благослове-

ние, завершающее шаббатную трапезу. Затем он вкратце рас-

сказал Акиве и своей жене Охелии об основных моментах

в недельной главе Торы и, после того как все традиции были

соблюдены, спросил у гостя:

– Акива, как тебе работается у Кальбы Савуа?

– Спасибо, очень хорошо. У меня еще никогда не было та-

кой работы и такого хорошего заработка. Мне нравится пасти

овец и целый день быть на свежем воздухе.

– Ты не устаешь?

– Я работаю с самого детства и привык к любой работе.

Работа у Кальбы Савуа легкая по сравнению с тем, что мне

приходилось делать раньше. Раньше я работал круглый год,

с утра и до позднего вечера, без отдыха, а сейчас я отдыхаю

в шаббат и праздники. Господин Шэтия, я хотел узнать, сегод-

ня какой-то иудейский праздник?

– Нет! Почему ты спрашиваешь?

– В имении Кальбы Савуа с самого утра все суетятся.

– Кальба Савуа сегодня празднует свой шестидесятый

день рождения. Я был сегодня в его доме, привозил свежие

пряности и даже успел подарить имениннику серебряную Ме-

нору*. Он уговаривал меня остаться и разделить это радостное

* Менора – букв. «светильник». Семиствольный светильник (семисвечник), ко-

торый стоял в Иерусалимском храме. С древнейших времен – символ иудаизма,

еврейский религиозный атрибут.

событие с ним и его многочисленными друзьями, среди кото-

рых был даже раби Йоханан бен Закай* из Явне. Но я, попро-

сив прощения и подняв за его здоровье бокал красного вина,

поспешил вернуться домой к шаббату.

– Кто такой раби Йоханан бен Закай? – поинтересовал-

ся Акива.

– О, это один из самых известных и уважаемых раввинов.

Он глава ешивы в городе Явне и на сегодняшний день духов-

ный лидер всей Иудеи. Мне посчастливилось несколько раз

пообщаться с ним, он просто замечательный человек, насто-

ящий лидер. Глядя на то, как такому пожилому человеку уда-

ется сохранять ясность ума, мудрость и лидерские качества,

просто поражаешься.

Но Акиве, услышавшему в рассказе Шэтии фразу об име-

нии Кальбы Савуа, сразу вспомнилась девушка, и история

о раввине отодвинулась на второй план. Акива, слушая хозяи-

на дома, увлеченно рассказывающего о своей первой встрече

с раби Йохананом бен Закаем, мысленно подбирал слова, что-

бы задать давно мучающий его вопрос, и, как только насту-

пила короткая пауза, он, не дождавшись окончания рассказа

о раввине, произнес:

– Господин Шэтия, могу я тебя спросить? Ты часто быва-

ешь в имении Кальбы Савуа, скажи, как зовут молодую де-

вушку, живущую в его доме?

– У него живет много женщин. Одни убирают в доме, дру-

гие ведут хозяйство, третьи готовят, еще одни стирают одежду.

Которая из них тебе понравилась? – улыбнулся старик.

– Очень милая девушка лет двадцати, с красивыми длин-

ными волосами.

* Раби Йоханан бен Закай – выдающийся раввин и мудрец эпохи разрушения

Второго Храма. Возглавлял Санедрин в городе Явне.

– Покажи мне ее при случае, и я, возможно, вас познаком-

лю. Если хорошая девушка и она работает у Кальбы Савуа, то

я замолвлю перед ним слово за тебя.

– Молодая девушка с длинными черными волосами. Пом-

нишь, когда мы в первый раз переступили порог дома Кальбы

Савуа, она угостила нас водой из колодца, и еще в прошлый раз,

когда ты приходил с пряностями, она провожала тебя с Кальбой

Савуа до ворот. Я в это время возвращался с пастбища с овцами.

Шэтия силился вспомнить, кто же его провожал в послед-

нюю среду, когда он выходил от Кальбы Савуа. Вдруг он

вздрогнул и громко крикнул:

– Забудь о ней!

– Что с тобой произошло, Шэтия? – испугалась госпожа

Охелия.

– Забудь о ней и даже не смотри на нее, я тебя очень про-

шу, – настойчиво повторял взволнованный Шэтия. Он повер-

нулся к обеспокоенной супруге: – Ты знаешь, о ком он гово-

рит? Он говорит о Рахель, дочери Кальбы Савуа.

Шэтия сильно встревожился, его лицо побагровело. Но, не-

смотря на просьбы жены успокоиться, он продолжал волно-

ваться.

– Если Кальба Савуа узнает, что она тебе нравится, – об-

ратился старик к Акиве, – или, того хуже, что ты пытаешься

с ней познакомиться, он сделает так, что ты больше никогда не

будешь работать в Иерусалиме. Ты хочешь потерять работу и

снова каждый день искать заработок?

Акива опустил голову.

– Прости, что я тебя заставил волноваться. Мне даже в го-

лову не могло прийти, что у Кальбы Савуа такая юная дочь.

– Она поздний ребенок, поэтому он ее так любит и бережет.

Дочь – все, что у него осталось. Прошу тебя, Акива, выбрось

ее из головы, – уже более спокойным тоном произнес Шэтия.

Акива и госпожа Охелия пытались сменить тему разгово-

ра на более нейтральную, и, когда он немного успокоился, все

пошли отдыхать.

Акива долго не мог заснуть и пребывал в грусти. Разве мог

такой бедняк, как он, жениться на дочери самого Кальбы Са-

вуа? Он убеждал себя прислушаться к совету господина Шэ-

тии и больше не думать о ней, но ничего не мог с собой поде-

лать. Все его мысли были только о ней, о Рахель. Теперь, когда

ему стало известно ее имя, оно казалось ему самым прекрас-

ным на свете. Но, взвесив все еще раз, Акива все-таки решил

взять себя в руки и навсегда забыть о красавице, чтобы не пор-

тить жизнь себе и не подвергать опасности дружбу господина

Шэтии с Кальбой Савуа.

* * *

Жизнь текла, как прежде. Первая зима Акивы в имении Каль-

бы Савуа выдалась холодной. Ему приходилось много рабо-

тать, чтобы в таких условиях сохранить поголовье овец. Он

трогательно заботился об овцах и проводил с ними большую

часть своего времени, так как работа помогала ему хоть неко-

торое время не думать о Рахель.

Весеннее солнце снова начало согревать приходивших

в себя после холодной зимы жителей Иерусалима. Тропинка,

ведущая к реке, подсохла, и Акива стал чаше выводить овец

к реке. Прекрасные солнечные дни время от времени сменя-

лись дождливыми, но они не могли омрачить жизнь Акивы,