Текст книги "Взломать смерть"

Герман Рыльский, Тамара Рыльская
Взломать смерть

© Г. и Т. Рыльские, текст, 2023

© Макет, оформление. ООО «РОСМЭН», 2023

Глава первая

Небо над Парижем напоминало натянутый на подрамник, но ещё не загрунтованный холст – серое и чуть просвечивающее. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы ощутить кончиками пальцев шероховатую поверхность, покрытую грубоватыми колючими волокнами.

Валери Дюран направлялась в сторону Марсова поля, и её невысокие каблуки звонко цокали по старинной брусчатке Сен-Доминик. Эта типичная парижская улочка словно шагнула в октябрь две тысячи двадцать третьего из старого романтического фильма, снятого на зернистую плёнку. Справа и слева возвышались бежевые четырёхэтажные дома с черепичными крышами, балкончиками и декоративными ставнями. Первые этажи зданий занимали бесконечные магазины, сувенирные лавки и уютные кафе, из которых долетал запах свежей выпечки.

Мама назначила Валери встречу в кафе, что располагалось на пересечении Сен-Доминик и бульвара де Ла Тур-Мобур. Выбор места мог в равной степени свидетельствовать и о консерватизме, и об отсутствии у мадам Дюран фантазии. Здесь находился один из самых популярных видов на Эйфелеву башню, а значит, гуляя по знаменитому перекрёстку, ты постоянно рисковал получить в глаз чьей-нибудь селфи-палкой. Впрочем, в понедельник утром на Сен-Доминик было непривычно пусто. Лишь голуби, недовольно нахохлившись, прохаживались по мостовой и скучал возле фонарного столба одинокий мим в тельняшке и приплюснутом берете. Он повернул к Валери худое, покрытое белилами лицо, но не потрудился помахать или исполнить какой-нибудь трюк. Подобное отсутствие интереса со стороны уличного актёра могло означать лишь одно – Валери выглядела не туристкой на прогулке, а деловой женщиной, спешащей на ответственную встречу. Впрочем, так оно и было – предстоящий завтрак с мамой являлся для Валери испытанием почище собеседования в Геральдической палате Франции.

Если небо сегодня походило на серый холст, то силуэт Эйфелевой башни – на схематичный, выполненный в несколько касаний набросок тушью. Ажурная стальная конструкция росла по мере того, как Валери приближалась к маленькому кафе, зажатому между букинистической лавкой и магазином коллекционного винила. Хотя октябрь всё больше вступал в свои права, летник – всего три круглых столика под красными брезентовыми зонтами – ещё работал. От пешеходной зоны его отгораживали терракотовые вазоны с искусственными цветами. За одним из столов, лицом к Эйфелевой башне и спиной к Валери, сидела Каролина Дюран. Её иссиня-чёрные, как и у дочери, волосы были собраны на затылке в тугой пучок.

Приближаясь к летнику, девушка по привычке оценила свой внешний вид. Погода пока что позволяла обходиться без плаща, поэтому, готовясь к собеседованию в Геральдической палате, Валери остановила выбор на строгом брючном костюме. Сумочка и туфли были одинакового тёмно-синего оттенка. Природа наградила Валери Дюран миниатюрным телосложением, и любой костюм сидел на ней безупречно. Но это не имело значения, потому что мать всегда находила к чему придраться.

«Сегодня она скажет, что я опять вырядилась во всё серое», – подумала девушка, глядя мадам Дюран в затылок. Другая мать, желая, чтобы её дочь разнообразила гардероб, сказала бы, что та одевается как серая мышка. Но у Каролины Дюран имелось для Валери своё неповторимое сравнение.

«Ты одеваешься как серый крот. Так тебя точно не возьмут замуж, и я состарюсь, не дождавшись внуков». Валери подозревала, что заслужила сравнение с кротом не из-за приверженности строгим цветам, а из-за очков, которые носила с двенадцати лет.

Мать считала, что Валери сама испортила зрение. И не упускала случая намекнуть, что, целыми днями пялясь в экран компьютера, личную жизнь не устроишь. Вообще-то Валери знала, что обладает привлекательной внешностью, и не считала очки серьёзным недостатком. Многим парням это даже нравилось. Тем не менее сейчас очки в тонкой металлической оправе были убраны в футляр и спрятаны в сумочку.

– Привет, мама!

Мадам Дюран обернулась. Она, как всегда, была идеально ухожена и одета с иголочки. В свои пятьдесят два года мама вкладывала много средств и сил, чтобы выглядеть на тридцать пять.

– Здравствуй, дорогая! – Мадам Дюран поднялась навстречу дочери и подставила щёку для поцелуя.

Валери из года в год наблюдала, как бесконечные косметические процедуры и подтяжки меняют черты материнского лица, а уколы ботокса делают мимику неживой и застывшей. По мнению Валери, Каролина Дюран ступила на эту скользкую дорожку лет на десять раньше, чем следовало.

Едва мать и дочь расположились за столиком, застеклённая дверь, ведущая во внутренний зал, распахнулась. Оттуда появился молодой официант в чёрном жилете, с атласной бабочкой, в длинном, ниже колен, белом переднике. Положив перед мадам Дюран и Валери меню, он произнёс:

– Добро пожаловать в кофейню «Эйфель»! Готовы сделать заказ? Или сначала желаете ознакомиться с меню?

– Одну секунду, дайте подумать… – Каролина Дюран пробежала взглядом по строчкам с названиями блюд и напитков.

Официант достал из кармана передника перекидной блокнот, короткий карандаш и приготовился записывать. Пролистав меню примерно до половины, мадам Дюран как бы между прочим произнесла:

– Милая, не следует садиться в застёгнутом пиджаке, он топорщится. Ты же понимаешь, как неопрятно это выглядит?

В лицо Валери бросилась краска.

– Мне кофе и круассан, пожалуйста, – сказала она, желая, чтобы официант поскорее удалился.

– Бокал шардоне, – сказала мадам Дюран, закрывая меню. И, посмотрев на дочь, добавила: – Нам ведь есть что отметить, верно?

Девушка растерянно моргнула. На мгновение ей показалось, что мать каким-то чудесным образом узнала о собеседовании в Геральдической палате Франции и о том, что не далее как час назад Валери получила работу мечты.

– Шардоне, кофе и круассан, – повторил официант, записав заказ. – Приятного отдыха!

Забрав меню, он скрылся за стеклянной дверью.

– А что мы собираемся отмечать? – уточнила Валери, расстёгивая пиджак.

– Ну как же! – Мать скривила губы. – Моя дочь с успехом окончила университет Страсбурга. Разве это не достойный повод пропустить бокал-другой вина?

– А… – протянула Валери. – Это же было в июне…

– Да, почти полгода назад. Но с тех пор ты так и не нашла время увидеться с матерью…

Это была чистая правда. Получив диплом программиста, Валери сразу же отправилась в путешествие по Италии, которое планировала много месяцев. Семейные посиделки в эту схему не вписывались, – мало того, девушка всеми силами старалась отсрочить встречу с Каролиной Дюран. Валери вполне могла прожить без очередной порции завуалированных упрёков и унижений. Тем не менее мама регулярно писала в WhatsApp, интересовалась, всё ли у Валери хорошо, не впуталась ли она в какую-нибудь переделку и прилично ли питается. «Всё-таки надо находить время на семью не только в Рождество. Иначе может получиться как с папой». После таких сообщений Валери страдала от уколов совести.

– Как там папа? – спросила Валери. – Нормально себя чувствует?

– Всё по-прежнему, – пожала плечами мадам Дюран. – Никого не узнаёт.

Два года назад отец Валери – полковник ВВС в отставке – перенёс тяжёлый инсульт. Раньше о Жаке Дюране говорили, что он сделан из железа, а по жилам у него течёт авиационный керосин. Теперь этот человек, гроза подчинённых и непререкаемый авторитет для домочадцев, напоминал высохшую египетскую мумию, оживлённую запретной магией.

– Жак общается при помощи двух слов – «Лоран» и «пить».

Валери кивнула. Лораном звали её старшего брата. Сейчас этим именем отец называл любого человека, включая сиделку и собственную жену. А слово «пить» обозначало какую-либо потребность или просьбу, например поправить подушку или сменить подгузник.

– Что говорят доктора?

– Ничего обнадёживающего. Ты бы почаще навещала отца, потому что в любой момент может стать поздно. Я понимаю, исследования – это самое важное для тебя. Но люди, которым ты уделяешь столько времени, никуда не убегут – они давно умерли. А твой собственный отец, слава богу, ещё жив.

Главной страстью Валери Дюран (мать называла это идеей фикс) являлись дворянские родословные. И хотя в Страсбурге она изучала компьютеры, её дипломной работой стала «Червонная Королева» – программа, которую все на кафедре признали новаторской. Валери научила нейросеть выстраивать генеалогическое древо, избегая утомительной бумажной работы в архивах. Теперь с помощью «Королевы» люди могли находить в интернете информацию о своих далёких предках. Алгоритм упрощал работу генеалога[1]1
  Генеалог – специалист, собирающий сведения о родственных связях человека. Он разыскивает исторические документы, опрашивает свидетелей, составляет генеалогические схемы. – Здесь и далее примеч. авторов.


[Закрыть], но только в случае, если нужные сведения имелись в глобальной сети. Многие исторические документы, старинные архивы до сих пор не были оцифрованы. Валери, одержимая родословными королей, дворян и рыцарей, давно мечтала добраться до библиотек и архивов Рима. Отправляясь в Италию, она хотела заполнить кое-какие пробелы в исторических книгах и хрониках. И тем самым, возможно, заложить базу для будущей диссертации. Всё, что требовалось, – это разыскать нужные документы и скормить их «Червонной Королеве».

– Я бы с радостью чаще виделась с тобой и с папой, – сказала Валери. – Но у меня была работа. Понимаешь, эти исследования действительно…

– Надеюсь, у тебя пока ещё нет аллергии? – поинтересовалась мадам Дюран, перебивая дочь.

– Какой ещё аллергии?

– На пыль. Это, между прочим, не шуточки. Если всё время дышать пылью в этих твоих подвалах, можно заработать аллергию. Тебе это любой врач подтвердит.

– Спасибо, мама, со мной всё в порядке, – сказала Валери.

– Надеюсь. Ну, рассказывай, как там твои исследования, – миролюбивым тоном произнесла мадам Дюран. – Выяснила, кто из королей грешил инцестом?

Мать, отец и даже брат не считали генеалогию чем-то достойным внимания. «Это никому не нужно, это пустая трата времени, займись чем-нибудь полезным», – говорили они. Зная это, Валери не собиралась посвящать Каролину Дюран в подробности своих научных изысканий. Беседуя с матерью, Валери всегда чувствовала бессилие, словно играла в карты, не имея на руках ни единого козыря. Ей не требовался психолог, чтобы понять – занимаясь наукой или программированием, она подсознательно пыталась добиться похвалы у матери. Впечатлить Каролину Дюран было непросто, но сегодня у Валери имелся козырь. Именно поэтому она назначила завтрак с матерью сразу после собеседования в Геральдической палате.

– Мама, сегодня у меня было собеседование.

– Правда? И как?

Прежде чем девушка успела ответить, дверь распахнулась, выпустив на улицу густой запах сдобы, молотого кофе, а заодно – официанта с подносом. Молодой человек поставил перед Валери чашку кофе и тарелочку с круассаном, а перед Каролиной Дюран – бокал белого вина.

– Меня пригласила на работу Геральдическая палата, – сообщила Валери, когда официант, пожелав им приятного аппетита, удалился. – Они узнали про «Червонную Королеву» и сами обратились ко мне. Представляешь?

– И что это за контора? – поинтересовалась мадам Дюран. – Серьёзная?

– Ещё бы! Конечно, серьёзная. Геральдическая палата вообще-то относится к Министерству культуры Франции.

– Звучит солидно, – сказала мать, пригубив шардоне. – И тебя взяли?

– Разумеется. Я же говорю, они сами меня пригласили.

– Поздравляю! Постарайся ничего не испортить.

– Спасибо, постараюсь.

– Ну а если что, у тебя всегда есть запасной вариант.

– Какой такой вариант? – насторожилась Валери.

– Ну как же, – пожала плечами мадам Дюран. – Ты можешь обратиться к Лорану. Он же трудоустроил твоего приятеля… Не помню, как его зовут. Ну которого выгнали за неуспеваемость.

– Вообще-то Луи – блестящий программист! Его отчислили за то, что принимал участие в студенческих протестах!

Луи был однокурсником Валери. Он с треском вылетел из Страсбурга, когда ударил полицейского транспарантом с надписью «Ни Макрон, ни Ле Пен». Видео с этим эпизодом попало в новости на канале France 2, и уже на следующий день Луи Габен паковал вещички. Валери обратилась к Лорану, своему старшему брату, который занимался частным сыском. Теперь Луи отвечал за сбор и анализ электронных данных в агентстве «Инкогнито».

Мадам Дюран пожала плечами, как бы говоря: «Да мне без разницы, за что там его отчислили».

– Меня не просто взяли на работу, – сказала Валери, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. – Я уже получила первое задание.

– Любопытно. И что же тебе поручили? Только не говори, что снова будешь рыться в каких-нибудь старых, пыльных бумажках.

В списке эпитетов, которыми Каролина Дюран награждала старинные документы и хроники, «пыльные» был, пожалуй, самым безобидным. Иногда милые сердцу Валери «бумажки» именовались заплесневелыми и даже воняющими мышиным дерьмом.

– Нет, – сказала Валери. – Меня отправляют в командировку. Есть одно местечко в Западных Альпах…

– Тебя только что взяли на работу и уже отправляют в командировку? – Мама вскинула бровь. При этом её лоб остался совершенно гладким, как лакированное чело Девы Марии, взирающей на прихожан в любом костёле Парижа. – Неужели?

– Понимаешь, в Геральдической палате не так уж много сотрудников.

Уже сказав это, Валери поняла, что Каролина Дюран сделает из её слов свои выводы. В первую очередь, что служба, нанявшая её дочь, не так уж важна. Пытаясь исправить промашку, девушка произнесла:

– При такой узкой специализации им не нужен огромный штат. Как правило, нескольких человек достаточно. Но на днях в палату пришёл срочный запрос, а все, кто мог бы взяться за это дело, оказались заняты.

– Судя по названию, Геральдическая палата отвечает за фамильные гербы. Что там может быть срочного? Людовик XIV восстал из гроба и решил первым делом дорисовать на своем гербе парочку флёр-де-лис?[2]2
  Геральдическая или королевская (бурбонская) лилия. Один из самых популярных геральдических символов Франции.


[Закрыть] – Мадам Дюран усмехнулась собственной шутке.

– Ты когда-нибудь слышала об Этьене Моро? – спросила Валери, тем самым выложив на стол свой главный козырь.

– Ты про того бизнесмена? – Каролина Дюран удивлённо моргнула. – О нём часто пишут в журналах. Впрочем, как о любом холостяке, состояние которого исчисляется суммой с множеством нулей. А что?

Если мадам Дюран перед кем и благоговела, так это перед людьми, лица которых время от времени украшали обложки глянцевых журналов. А Этьен Моро как раз входил в их число.

– Месье Моро желает доказать свою принадлежность к древнему баронскому роду, – произнесла Валери, внутренне торжествуя. – Именно такими вещами и занимается Геральдическая палата Франции.

Каролина Дюран взяла бокал за тонкую ножку и сделала медленный глоток. При этом её взгляд не отрывался от Валери. Давая матери время переварить новость, девушка принялась за круассан. Она точно знала, какие мысли в этот момент роились в голове Каролины Дюран. Согласно её системе ценностей, лучшее, что женщина могла сделать в жизни, – удачно выйти замуж. За свои пятьдесят два года она не работала ни единого дня, зато любила повторять, что жена военного – это особая профессия.

– Умная девушка, конечно же, воспользовалась бы такой возможностью. – Мадам Дюран поставила полупустой бокал на стол.

– Я воспользуюсь, не сомневайся, – кивнула Валери, понимая, на что намекает её мать. – Постараюсь сделать так, чтобы месье Моро успешно получил свой титул.

– Если ты собираешься в командировку, – протянула мадам Дюран, – то, значит, работать вы будете лично? Не по интернету?

– Да, конечно. Первым делом мне предстоит изучить семейные архивы Моро. Ну, знаешь, все эти пыльные бумажки.

На лице мадам Дюран не дрогнул ни единый мускул. Возможно, виной тому был пресловутый ботокс.

– По сути, мне предстоит выстроить генеалогическое древо семьи де Рэ и вписать туда Этьена Моро. Я делала подобные вещи тысячу раз. Так что особых проблем возникнуть не должно. Опять же, у меня есть «Червонная Королева», и с её помощью…

– Съедобно? – вдруг поинтересовалась мать. – Когда я последний раз заказывала здесь круассан, мне показалось, что я жую папье-маше.

Валери ощутила, как внутри сплетается и стремительно растёт клубок из множества эмоций, среди которых не было ни одной приятной. Так перед приступом рвоты к горлу подступает горечь.

Каролина Дюран гордилась своим старшим сыном и постоянно, начиная с детских лет, ставила его Валери в пример: «Смотри, Лоран выиграл соревнования (вошёл в сборную, снова едет на турнир, побил собственный рекорд – нужное подчеркнуть). Почему бы и тебе не заняться стрельбой? Хотя это едва ли получится, с твоим-то зрением…»

Позже было: «Лоран хочет открыть детективное агентство. Он настоящий герой, мы так им гордимся!» И наконец: «У Лорана уже четыре сотрудника, скоро ему можно будет не рисковать самому, подставляясь под пули бандитов!»

Само собой, старший брат Валери не имел дела с бандитами. По закону частным сыщикам даже не полагалось иметь огнестрельное оружие. Лоран работал с должниками, недобросовестными деловыми партнёрами и неверными жёнами. Но если Валери пыталась донести до матери эту простую мысль, та вставала в позу: «Это всё твои комплексы. Не надо самоутверждаться, обесценивая достижения брата!»

Мадам Дюран читала популярные психологические блоги, смотрела ролики на «Ютубе» и, конечно же, знала, что такое токсичные отношения, пассивная агрессия и обесценивание. К сожалению, она замечала эти проблемы, лишь когда дело касалось других, но никак не себя.

– Спасибо, мама, круассан замечательный, – ровным голосом произнесла Валери. – Что там, кстати, Лоран? Как его агентство?

Каролина Дюран принялась с воодушевлением рассказывать об успехах сына. Валери слушала вполуха, поглядывая на голубей, заполонивших Сен-Доминик, и на редких прохожих. Оторвавшись от родителей, идущих прогулочным шагом, мимо кофейни «Эйфель» пронеслась девочка лет шести. У неё был тот же цвет волос, что и у Валери, – чёрный, с металлическим отливом, – и такое же каре с пробором посередине. Девочка со смехом бежала к стае голубей. Городские птицы, привычные к подобному обращению, не сразу поднялись в воздух, но, когда девочка, раскинув руки, вклинилась в их стаю, разом взмахнули крыльями. На мгновение слова Каролины Дюран заглушило шелестящее хлопанье – как будто сотни призраков, тронутые её монологом о достижениях сына, вдруг принялись аплодировать. Девочка потонула в сером мельтешении крыльев и исчезла из виду. Так грязная морская волна накрывает заигравшегося на берегу ребёнка.

– …Это, наверное, мой крест. Я всю жизнь волновалась за мужа-военного, а теперь волнуюсь за сына-сыщика. Я уже стараюсь не читать криминальные сводки. Париж никогда не был спокойным городом, но сейчас кругом сплошные бандиты и жулики. И где-то там, на улицах, мой мальчик. Совсем как детективы-одиночки в этих старых фильмах…

Заметив, что Валери отвлеклась, мадам Дюран проследила за её взглядом.

– Голуби, – с отвращением произнесла она. – Летучие крысы. Не понимаю, почему их считают символом Парижа…

Валери находилась слишком далеко, чтобы ощутить птичий запах, кисловатый и пыльный. Однако он каким-то чудесным образом перебил крепкий аромат кофе, словно Валери стояла в центре шелестящего облака из перьев, клювов, коготков и янтарных, ничего не выражающих глаз. Наконец серая волна схлынула – голуби унеслись в сторону бульвара де Ла Тур-Мобур, оставив смеющуюся девочку посреди пустого тротуара. Валери с облегчением выдохнула, как будто грязная волна действительно могла утащить ребёнка. Переведя взгляд на мать, девушка произнесла:

– Голубь – это символ Святого Духа, мира и ещё много чего, но уж точно не Парижа. А Лоран – не детектив-одиночка, хоть тебе и нравится так думать. У него целый штат сотрудников, и бо́льшую часть работы он делает, сидя за компьютером.

– Но…

– Прости, мама, мне пора бежать. Ещё столько всего надо сделать.

Валери поднялась, достала из сумочки пару приготовленных заранее купюр и положила возле недоеденного круассана.

– Вот уж не ожидала, что ты уделишь мне всего несколько минут, – сказала мадам Дюран и, кивком указав на деньги, добавила: – И это вовсе не обязательно.

Валери обогнула столик, наклонившись, клюнула мать в щёку и произнесла:

– Поцелуй за меня папу.

– Когда вернёшься из командировки, мы должны увидеться. Я хочу знать, как у тебя прошло с этим бизнесменом!

– Конечно, я напишу, – сказала Валери, твёрдо зная, что в следующий раз увидится с мамой не раньше Рождества.

Девушка двинулась в сторону станции метро. Встреча с матерью оставила неприятный осадок, но, впрочем, бывало и хуже. Новость о том, что её дочь будет работать с Этьеном Моро, пробила-таки броню мадам Дюран. «Один – ноль в мою пользу», – подумала Валери.

Это утро оказалось удачным во всех отношениях. Ведь сегодня она стала сотрудницей Геральдической палаты. Подобные чувства, вероятно, испытал бы одержимый шоколадом человек, получив приглашение поработать на фабрике Вилли Вонки.

Ещё каких-то два часа назад Валери была простой выпускницей университета в поисках работы. Она шла по набережной на собеседование, прокручивая в уме возможные вопросы, которые станет задавать ей директор палаты, и варианты ответов. На место Валери прибыла за десять минут до назначенного секретарём времени.

Резиденция палаты располагалась на левом берегу Сены, в двух шагах от знаменитого Дома инвалидов, где покоились останки Наполеона. Окна небольшого двухэтажного здания уже несколько веков наблюдали, как река, равнодушная к сменам эпох и королей, несёт мимо свои прохладные воды. Гранитные львы, охранявшие лестницу, бронзовые дверные ручки, кованые ограды балконов – всё здесь было солидным, всё дышало историей.

Поднимаясь по каменным ступенькам, Валери чувствовала детский восторг. За этой массивной резной дверью бесчисленные семьи, организации и даже целые города обретали собственные гербы. Здесь распутывались сложные клубки родословных, и здесь же решалось, кто из ныне живущих имеет право претендовать на дворянский титул. Натренированный взгляд Валери выхватил в орнаменте, украшавшем дверь, знакомые геральдические символы – зверей, придерживающих рыцарские щиты, хищных птиц, шлемы с пышными плюмажами, старинное оружие. Это был свой язык, понятный лишь избранным.

Открыв дверь, Валери очутилась в просторном вестибюле, обшитом деревянными панелями. В глубоких нишах справа и слева стояли рыцарские доспехи, а стены украшали знаменитые дворянские гербы. Пахло здесь так же, как в музее или библиотеке, – мастикой, кожей и старыми бумагами.

– Здравствуйте, мадам! – поприветствовал девушку пожилой охранник, сидевший справа от входа, за высокой конторкой. – Вам назначено?

– Да, меня ждёт месье Ламбер.

– Вам на второй этаж. Кабинет номер тридцать девять.

Девушка поднялась по мраморной лестнице и отыскала нужный кабинет. Разгладив несуществующие складки на пиджаке, осторожно постучалась и заглянула внутрь.

Приёмная директорского кабинета, в отличие от вестибюля, уже не так сильно напоминала апартаменты богатого вельможи или рыцаря. Офисная мебель и копировальная техника контрастировали с деревянными стенами и старинным фасеточным потолком. В углу расположился кулер и кофемашина. Секретарша – судя по всему, такая же вчерашняя выпускница, как и сама Валери, – оторвалась от компьютера.

– Мадам Дюран?

– Да, это я.

– Проходите, – сказала она, снимая трубку с телефонного аппарата. – Я сообщу о вас месье Ламберу.

Директор палаты принял Валери сразу же. Из приёмной она прошла в кабинет, насквозь пропахший табаком и крепким кофе. Здесь уже не было копировальной техники, зато имелись массивные шкафы, забитые книгами, как современными, так и старинными, в тиснёных кожаных переплётах. За тяжёлым письменным столом сидел пожилой мужчина в клетчатом костюме-тройке. Гобелен за его спиной изображал фамильное древо королевской династии Бурбонов.

– Как раз сейчас читаю вашу статью о генеалогии Меровингов, – произнёс директор палаты вместо приветствия. – Очень интересно! Собираетесь писать диссертацию?

– Со временем, – отозвалась Валери. – Пока что собираю материал.

– Могу предложить вам чай или кофе? Знаете, Софи прекрасно готовит капучино.

– Спасибо, не стоит.

– Тогда присаживайтесь и рассказывайте!

– Я хотела поблагодарить вас за приглашение, – произнесла Валери, опускаясь на стул. – Для меня это большая…

– Ну конечно, для вас это большая честь, – усмехнулся месье Ламбер, откидываясь на спинку кресла и складывая руки в замок. – Ведь в мой офис, как видите, стоит очередь из хорошеньких юных девиц, мечтающих связать свою жизнь с такой занимательной областью, как геральдика.

Глаза директора, умные и проницательные, смеялись. Валери он напомнил Шона Коннери в фильме «Индиана Джонс», где тот играл пожилого чудаковатого профессора археологии.

– Правда? – Валери оглянулась на воображаемую очередь. – А я здесь никого не увидела. Наверное, все ваши девицы разбежались.

Месье Ламбер рассмеялся и произнёс:

– Знаете, ваша «Червонная Королева» – это просто чудо.

– Спасибо!

Валери знала, каким образом о ней стало известно Геральдической палате. Благодарить следовало преподавателя истории из её университета. Он консультировал палату по части сфрагистики[3]3
  Вспомогательная историческая дисциплина. Изучает печати, матрицы и оттиски этих печатей на бумаге и прочих материалах.


[Закрыть] и время от времени помогал определять подлинность документов. Само собой, Валери была его любимой студенткой, хоть и училась на программиста. Это он посоветовал месье Ламберу присмотреться к подающей надежды выпускнице.

– Очень хорошо, что Геральдическая палата – не коммерческая организация, – произнёс директор. – А то бы я забеспокоился, что ваше изобретение нас разорит!

– Всё настолько серьёзно?

– Вовсе нет! Я буду даже рад, если к нам начнут меньше обращаться с разными глупостями. Пусть программа работает, а такие старики, как я, отдыхают. Как бы то ни было, мадам Дюран, вы нам нужны! Могу спорить, «Червонная Королева» – это лишь начало. Нам приходится работать с огромными объёмами информации, а ваш алгоритм обещает всё упростить. Запрос, на обработку которого уходили недели, будет закрываться за несколько часов. Потрясающе!

– Я… очень рада это слышать.

– Объясните только, как у такого юного и прекрасного создания, как вы, мог возникнуть интерес к древним родословным?

Валери ожидала подобного вопроса и даже подготовила ответ, но всё равно замялась. Ей хотелось быть честной, тем более человек, сидящий по ту сторону стола, ухитрился расположить её к себе, произнеся всего несколько фраз. Но тогда бы пришлось сказать, что, пытаясь разузнать как можно больше о своих далёких предках, она как будто искала что-то недостающее, утерянный фрагмент, без которого её жизнь не казалась полноценной. Так человек, лишённый любви, пытается найти утешение в романтических книгах. Или узник, обречённый провести всю жизнь в одиночной камере, смотрит фильмы о путешествиях и экзотических странах.

Интерес Валери Дюран к родословным возник ещё в школе. Однажды учитель истории дал классу задание – расспросить своих родителей о семейных корнях и нарисовать генеалогическое древо. Мать Валери знала не так много, отец – чуть больше, но всё-таки недостаточно для солидного доклада. Тогда Валери углубилась в изучение семейных архивов и фотоальбомов. Перед её взглядом представали незнакомые, но всё же связанные с ней кровным родством люди – моряки, военные, служители церкви, даже поэты и художники. Валери выяснила, что полотна её прапрадеда по материнской линии выставлены в некоторых музеях Франции.

Сначала похожие на безликие тени, схематичные силуэты, эти люди становились тем реальнее, чем больше Валери узнавала об их жизни. И вот она уже стоит в одном из залов музея Орсе перед полотном своего прапрадеда. Он был импрессионистом и творил в одно время с Ренуаром, Моне и Дега. Мазки его кисти казались лёгкими, как случайное касание крыла бабочки, а цветовая гамма наводила на мысли о весенних лугах, усыпанных гиацинтами. Впрочем, на полотне, которое отыскала Валери, прапрадедушка изобразил не луг или поле, а парижское уличное кафе. За столиком, под розовым зонтом, сидела хорошенькая темноволосая девушка. Она грела ладони о кружку кофе, мечтательно смотрела вдаль, а мимо спешили прохожие.

Валери долго стояла перед картиной, и внезапно по её щекам побежали слёзы. Девочка не понимала, из-за чего плакала или что оплакивала. Больше всего ей хотелось бы поговорить со своим прапрадедом. Спросить, кто эта девушка на картине – его знакомая, возлюбленная или случайная натурщица. Поговорить об искусстве, о жизни на Монмартре. О чём угодно, лишь бы убедиться, что он не похож на Каролину Дюран.

– Только, ради бога, не сочтите меня законченным сексистом! – с улыбкой произнёс месье Ламбер. – Впрочем, признаю, я человек старой закалки. И, видя перед собой молодую привлекательную особу, увлечённую геральдикой, я невольно задаюсь вопросом – чёрт побери, почему?

– Наверное, в детстве мне не хватало внимания родителей, – произнесла Валери, опуская глаза и слегка краснея. – Пытаясь разузнать о своих предках, я как будто обретала новую, нормальную семью. А потом пошло-поехало…

Она готовила совсем другой ответ. О том, что генеалогия – это важно, что нужно знать свои корни и что без прошлого у нации нет будущего. Правильный ответ, который должен был удовлетворить директора Геральдической палаты. Но – ответила, как ответила.

– Если вы хотели растрогать старика, у вас получилось, – пробормотал директор, заёрзав. – Честное слово, зря я спросил! А может, наоборот, не зря…

– Простите.

– Это вы меня простите. И чтобы сгладить неловкость, давайте-ка поговорим о вашем первом задании.

– Каком ещё задании? – опешила Валери. – Это значит, вы берёте меня на работу?

– Ну само собой, беру, – отмахнулся месье Ламбер. – Все формальности утрясёте позже, в отделе кадров. А пока позвольте представить – ваш первый клиент…

Директор вытащил из ящика стола и протянул Валери тощую папку. Девушка открыла её и увидела несколько распечаток и пару фотографий, на которых был изображён светловолосый молодой человек спортивного телосложения. Мужественный профиль, борода и длинные волосы, завязанные в хвост, делали его похожим на викинга, по ошибке напялившего костюм-тройку вместо доспехов и косматого плаща.

– Это Этьен Моро, – сообщил месье Ламбер. – Бизнесмен и миллиардер.

– Я узнала его, – сказала Валери. – И что от меня требуется?

– Помочь месье Моро доказать свою принадлежность к баронскому роду де Рэ.

Фамилия казалась знакомой, но Валери не могла вспомнить, где и в связи с чем читала о бароне де Рэ. Средневековая Франция кишмя кишела дворянами, от мелких до крупных. Помнить наизусть всех герцогов, маркизов и баронов просто не представлялось возможным.