Текст книги "Любовь к Люсинде"

Глава 7

Как и обещала модистка, несколько заказанных платьев были доставлены в срок. Одно из вечерних платьев для мисс Блайт было щедро украшено кружевами. То было простое и элегантное платье из шелка кремового цвета, мисс Блайт любовно и все еще с некоторым недоверием разглаживала его юбку. Еще никогда в своей жизни она не имела такого роскошного наряда.

Во время похода по магазинам мисс Блайт чувствовала себя неловко, она горячо протестовала против всех покупок для нее, которые наметила сделать Люсинда.

– Люсинда, умоляю тебя, больше ничего! Учитывая ту завышенную плату, которую ты выдаешь мне как компаньонке, я вполне способна сама себе купить чулки и перчатки!

– Тибби, разве тебе не приятно, что гардероб, питание и квартира составляют часть твоего жалованья?

– Конечно, но то, что ты на меня тратишь, ни в какое сравнение с этим не идет!

– Это имеет прямое отношение к нашим тратам. Я была бы в высшей степени несправедлива, если бы не обеспечила тебя всем необходимым, – отвечала Люсинда.

– О Боже! – только и могла проговорить мисс Блайт, не зная, плакать ей или смеяться.

В конце концов ей пришлось сдаться, поскольку она исчерпала все аргументы, пытаясь остановить поток щедрот, изливаемых на нее Люсиндой. Она недоуменно пожала плечами и смиренно приняла все блага своей новой жизни. Будучи строгой реалисткой, она знала, что неизбежно настанет час, когда и этот этап ее жизни закончится. Тогда для нее все это станет приятным воспоминанием. А пока можно было жить и пользоваться этими благами сполна.

Погрузившись вся в эти мысли, мисс Блайт подошла к шкатулке с драгоценностями и достала жемчужные серьги и нитку жемчуга, которыми она дорожила много лет – но у нее никогда не было возможности носить эти сокровища. Гувернантке не пристало блистать украшениями и вообще привлекать к себе внимание. Но сегодня она более не гувернантка. Мисс Блайт вдела жемчужные серьги в уши и застегнула на шее жемчужное колье.

Люсинда прислала к мисс Блайт свою горничную, и теперь горничная уговорила ее позволить ей сделать прическу. В результате нового, менее строгого подхода к прическе черты лица мисс Блайт смягчились, и, к ее удивлению, она помолодела сразу лет на десять.

– Я просто не узнаю себя, – неуверенно пробормотала она, потрясенная переменой во внешности.

– Теперь вы выглядите прекрасно, мэм, – не скрывая восхищения, проговорила горничная.

Мисс Блайт подошла к трюмо. Ее губы тронула улыбка.

– Спасибо.

Сняв накидку и перекинув ее через руку, она спустилась по лестнице с гордой осанкой. Когда мисс Блайт вошла в зал, Люсинда уже была готова.

– Люсинда, прости меня. Я не думала, что заставлю тебя ждать.

Люсинда обернулась и в изумлении наградила компаньонку аплодисментами.

– О, Тибби! Ты выглядишь просто великолепно. Платье и прическа так идут тебе.

Мисс Блайт вспыхнула.

– Ты так добра ко мне, Люсинда. Но я едва ли могу сравниться с тобой.

Люсинда почти равнодушно глянула на себя в позолоченное зеркало на каминной полке. На ней было платье бирюзово-зеленого цвета с кринолином из серебристого газа. В ушах и на шее поблескивали бриллианты. Волосы ее были уложены каскадом темных кудрей, подчеркивавших блеск глаз.

– Я тоже довольно хороша.

– Дорогая моя! – Мисс Блайт была поражена отсутствием тщеславия у Люсинды. – Ты красивее, чем была девушкой. У тебя появились необыкновенный шарм и достоинство, ты интуитивно выработала свою манеру держаться. Я не удивлюсь, если все мужчины в театре будут в восхищении глядеть только на тебя.

– Какую приятную ерунду ты говоришь, Тибби, – со смехом ответила Люсинда. – Я очень хорошо знаю, что мы обе заставим сердца замереть, а языки – заговорить о нас.

– Теперь ты говоришь ерунду, – заметила мисс Блайт. Лакей накинул на ее плечи накидку. Серые глаза Тибби блестели под очками. – Я ощущаю такую же дрожь, которая охватила меня, когда я девушкой впервые вышла в свет. Ах, посещение театра – это нелегкое испытание!

Они с Люсиндой вышли из дома и сели в экипаж. Театр находился неподалеку от дома Мейза, но несколько минут пришлось пережидать оживленное движение. Улицы были запружены экипажами – как модными и дорогими, так и вполне скромными. Шум колес и цоканье подков, хриплые голоса извозчиков заполняли сырой воздух. Город жил напряженной вечерней жизнью.

Люсинда арендовала на сезон ложу, и они с мисс Блайт спокойно расположились в своих креслах. Они вошли в ложу за несколько минут до того, как подняли занавес, и были замечены несколькими знакомыми, которые приветственно помахали им рукой или отвесили учтивый поклон. Люсинда и мисс Блайт ответили на приветствия. Несколько мужчин в партере немедленно навели свои лорнеты на леди Мейз и ее компаньонку.

Мисс Блайт поведение этих джентльменов показалось недопустимым, но она сделала безразличный вид. Она посмотрела вокруг оценивающим взглядом.

– Как давно я не была в театре.

– Я всегда любила театр. Если помнишь, я обожала Шекспира, – сказала Люсинда.

– Конечно, помню, моя дорогая. Он и мой любимый писатель, – заметила мисс Блайт.

– Смотри! Поднимают занавес! – воскликнула Люсинда, подавшись вперед.

Люсинда и мисс Блайт едва ли перемолвились словом во время спектакля. Они были заворожены одной из самых знаменитых трагедий Шекспира. Когда в антракте опустили занавес, они обе вздохнули. Им не хотелось возвращаться к действительности.

У них не осталось, однако, выбора, когда в дверь ложи постучали, затем еще постучали, и не один раз, в результате в антракте у них не было отбоя от посетителей.

Дамы приходили для того, чтобы возобновить знакомство с леди Мейз и познакомиться с ее компаньонкой либо чтобы представить мужчин. По общему мнению, леди Мейз осталась непревзойденной красавицей. Ее платье, бриллианты, прическа из вьющихся волос – все было обсуждено до малейшей детали и отмечено обществом. Люсинда грациозно, без ложной скромности или восторга, принимала комплименты, сознавая, как далеко все сказанное от истины, и продолжала играть эту игру, пока та устраивала ее. Миссис Грэшем привела дочь, чтобы представить ее Люсинде и мисс Блайт. Она была честолюбивая мать и прекрасно понимала, что приглашение в престижный дом леди Мейз будет способствовать продвижению и репутации дочери. Девушка, хорошенькая кокетка, была более заинтересована во внимании мужчин, заходивших в ложу, нежели в представлении двум неизвестным ей дамам. Мисс Аманда Грэшем была буквально шокирована, увидев леди Мейз. Ей никогда не приходило в голову, что вдова может быть молодой и прекрасной. Как только она ответила на приветствие Люсинды, в ее выразительных глазах появилось недоброжелательство. Люсинда была немало удивлена, осознав, что девушка восприняла ее как соперницу.

Компаньонку леди Мейз также сочли весьма приятной и прекрасно выглядевшей дамой. Миссис Грэшем была особенно удивлена.

– Такая элегантная и респектабельная дама! Вероятно, она благородного происхождения. Тебе, моя милая, следовало бы взять с нее пример, – сказала миссис Грэшем дочери, покидая ложу.

– Да, мама, – отвечала послушная дочь, бросив томный взгляд на проходившего молодого человека. Он, удивленный, повернул голову в ее сторону.

Многие мужчины воспользовались возможностью представиться прекрасной вдове. Быстро стало известно, что Ферди Стэссарт является кузеном леди Мейз, и Ферди обнаружил, что за ним идет настоящая охота. Он позволил уговорить себя принять небольшие и очень выгодные для себя предложения обеспокоенных своим успехом джентльменов, благодарных ему за обещание представить их леди Мейз.

Таким образом, Ферди появился в ложе с тремя джентльменами. Его бледное лицо освещала торжествующая улыбка.

– Кузина! Приятного вечера. – Он склонился к руке Люсинды.

Она улыбнулась, глядя поверх его напомаженных кудрей на мисс Блайт.

– Привет, Ферди. Вы пришли, чтобы обсудить со мной и мисс Блайт ваше впечатление о спектакле?

Мистер Стэссарт запоздало поклонился мисс Блайт.

– Мисс Блайт – ваш покорный слуга. – Он немедленно обернулся к кузине.

– Весьма любезно с вашей стороны, мистер Стэссарт, – чопорно произнесла мисс Блайт.

Один из мужчин, что был постарше, не скрыл усмешки. Ферди несколько раздраженно улыбнулся мисс Блайт, но вновь обратился к кузине:

– Увы, я не посвящен в тонкости драматического искусства, поэтому не буду обсуждать здесь достоинства и недостатки сегодняшнего представления, однако я пришел выразить почтение прекраснейшей из дам. – Он схватил руку Люсинды и, упав на одно колено, проговорил: – Дорогая кузина, одна ваша улыбка – и я буду счастлив!

– Прекрасно, Ферди, – улыбнулась Люсинда. Пока он раздумывал, что сие означает, ей удалось высвободить руку. – Мне кажется, что вы способны соперничать в искусстве игры с исполнителем главной роли в сегодняшнем спектакле. Я никогда бы не подумала, что у вас такие актерские способности. А как вы считаете, Тибби?

– Я всегда была того же мнения, – вежливо ответила мисс Блайт.

Тот же пожилой джентльмен оценил реплики и вновь фыркнул. Ферди обиженно раздул ноздри. С угрозой в голосе, но улыбаясь, он выпалил:

– Джентльмены, позвольте представить: бывшая гувернантка моей кузины.

– И моя лучшая подруга, – спокойно добавила Люсинда. Она улыбалась, но голос ее стал холоден. – Пожалуйста, представьте же нам своих знакомых, Ферди.

Мистер Стэссарт понял, что разозлил кузину, и молча проклинал мисс Блайт. Однако ничто в его манерах не выдало злости.

– Лорд Левайн и достопочтенный Альберт Пепперридж, мои друзья – проговорил он.

Джентльмены сделали шаг вперед, желая одарить комплиментами леди Мейз. Она сразу же представила их мисс Блайт, и те неохотно, но вежливо приветствовали компаньонку.

Ферди указал на третьего джентльмена, который успел вызвать в нем раздражение тем, что не сдержал усмешки.

– А это…

Джентльмен, который до сего времени развлекался, наблюдая эту удивительно живую сцену словесной дуэли, сам представился:

– Я Маркус Уитерби, леди Мейз. Мисс Блайт – ваш покорный слуга. Ваш кузен из вежливости скрыл, что я самовольно присоединился к его компании, когда услышал, что они намереваются посетить вашу ложу. Я дерзко использовал его, поскольку мы лишь недолго знакомы.

Мистер Стэссарт, осмелевший после этого чистосердечного признания, решил выразить свое недовольство.

– Совершенно верно. Мы с вами всего лишь раскланивались при встрече, мистер Уитерби.

Люсинда ответила на поклон мистера Уитерби холодной улыбкой, а затем повернулась к кузену.

– Как, однако, хорошо вы справились с неловкой ситуацией, Ферди.

Она улыбалась, но в душе не понимала, почему должна утешать попавшего в смешное положение Ферди. Однако ей была ясно видна ее собственная выгода в милостивой утешении.

Мистер Стэссарт смягчился, он даже рассказал, что мистер Уитерби недавно оставил службу в армии, что он вернулся из Индии, где провел несколько лет.

– Уитерби значительно старше меня и моих друзей, – сообщил Ферди напоследок.

Мистер Уитерби, молча улыбаясь, кивком согласился и сел возле мисс Блайт. Он склонил к ней голову, и в свете свечей в его темных волосах стали видны серебряные нити.

Люсинда бросила краткий недоуменный взгляд на него. Мистеру Уитерби на вид было лет сорок или чуть более. Он был привлекательным мужчиной, хорошо держался, несмотря на то что был инвалидом. Левый рукав его был пуст: он был аккуратно сколот и свернут у плеча. Весь его облик и манеры внушали уважение и вселяли уверенность в его порядочности и скромности. В его внешности не было ничего от денди. Он отличался от других джентльменов, как ворон от певчих птиц.

Ей оставалось лишь удивляться, с чего это такому человеку захотелось искать ее знакомства; он нисколько не походил на волокиту и любителя хорошеньких женщин. Похоже, он без боя сдал партию двум другим джентльменам.

Лорд Левайн поделился своим мнением о спектакле:

– Не правда ли, чертовски скучная пьеса? – с высокомерным видом спросил он.

Мистер Пепперридж поспешил возразить. Люсинда, улыбаясь, позволяла двум джентльменам соперничать, удивляясь, что такое мистер Уитерби может говорить мисс Блайт, что она так зачарованно слушает.

Мистер Стэссарт с друзьями остались еще на несколько минут. Но наконец и они ушли, бросив завистливый взгляд на мистера Уитерби, поскольку ему еще леди Мейз не сделала прощальный поклон. Однако они ушли, утешившись мыслью, что он был привлечен исключительно обществом мисс Блайт, в то время как они завладели вниманием леди Мейз. В любом случае его возраст и инвалидность ставили его вне конкуренции – поэтому денди покинули ложу в приподнятом настроении, убежденные в том, что произвели хорошее впечатление.

Когда дверь за ними закрылась, мистер Уитерби взглянул на дам:

– Ну что, эти жизнерадостные щенки наконец-то ушли? Мисс Блайт подавилась смешком, в то время как Люсинда в открытую расхохоталась.

– Как не стыдно, мистер Уитерби! Такое непочтение к вашим знакомым – хотя, надо отдать должное, весьма подходящий к ним эпитет.

– Я говорю, что думаю, миледи. Я далек от изысканной лондонской молодежи, которая только и умеет, что болтать ерунду.

– В таком случае, что же вы из себя представляете, мистер Уитерби? – спросила Люсинда не без интереса, предвкушая ответ.

– Я – набоб, старый солдат, тростник на ветру, миледи! – улыбнулся мистер Уитерби.

– Люсинда, мистер Уитерби рассказывал мне о своих странствиях. Представь только, он бывал в Греции, – сказала мисс Блайт. – О, как бы я хотела побывать в стране Гомера и Илиады!

– Греция – грязная, жаркая страна, однако интересная. Я бы рекомендовал подождать с путешествиями до окончания гражданской войны с турками, – заметил мистер Уитерби, вставая. – Кажется, поднимают занавес. Мне придется оставить вас, миледи, мисс Блайт. Ваш покорный слуга.

Как только он ушел, Люсинда обернулась к мисс Блайт.

– Пожалуй, это самый интригующий тип, которого мне приходилось встречать в Лондоне.

– Правда, дорогая? Должна признать, я тоже нахожу, что мистер Уитерби – интересный рассказчик. Но не считаешь ли ты, что этот джентльмен слишком для тебя стар?

– Я совершенно не придаю значения этому, уверяю тебя, – сказала Люсинда – Мне нравятся его манеры, хотя они немного странные, и кажется, он не на шутку раздражает моего кузена. Не достаточно ли одного этого, чтобы пригласить мистера Уитерби на ужин и бал, как ты считаешь?

– Ну что ты в самом деле, Люсинда! – ответила мисс Блайт.

Она разделяла ощущения Люсинды, но не решилась бы выражаться столь категорично. Ей нисколько не нравился мистер Стэссарт, однако воодушевлять такое явное злословие – это неприлично. И она обратила все свое внимание на сцену.

Глава 8

Люсинда и мисс Блайт вышли из театра. Ночь была сырой. Ожидая подъезда экипажа, дамы закутались в накидки, прячась от зимнего холода. Небо весь день было затянуто тучами, и рано стемнело. Дамы, приятно утомленные, делились впечатлениями о вечере.

– Какое чудесное представление. Я так рада, что мы на нем побывали.

– О, да. И не только спектакль, Тибби. Вечер в целом удался, как ты считаешь? Полагаю, завтра нам пришлют целую гору новых приглашений. Мы становимся популярными!

– Да, в самом деле. Все были так любезны, – согласилась мисс Блайт.

Внезапно плотные облака раскрылись, и пошел снег с дождем, удивив выходящих из театра. Люди кинулись искать укрытие.

В этот момент подъехал их экипаж, и дамы поспешили взобраться в него, натянули на колени меховую полость и поставили ноги на горячий кирпич внизу. Дождь барабанил по крыше экипажа. Вода стекала с носа Люсинды, и она смахивала ее, смеясь.

– Наверное, мы выглядим как две крысы с тонущего корабля! Каков финал прекрасного вечера! Это нам урок: не нужно так задаваться, нечего расфуфыриваться и задирать нос.

Мисс Блайт чихнула и подтвердила:

– Весьма наглядный урок!

Войдя в дом, мисс Блайт и Люсинда разошлись по своим комнатам, чтобы снять промокшую одежду. Мэдисон при виде промокшей хозяйки воскликнула:

– Миледи! Вы, должно быть, замерзли!

– Все в порядке, Мэдисон. Но боюсь, что пропали мои бальные туфельки, – сказала Люсинда и сбросила тяжелую намокшую накидку на стул.

– Ну вот, сейчас мы с вас снимем эту мокрую одежду и оденем в домашнее платье, миледи, – приговаривала Мэдисон, и ее проворные пальцы расстегивали пуговицы на спине парадного наряда.

Через несколько минут Люсинде было тепло и уютно в платье и накинутом домашнем халате.

Экономка приказала принести дамам горячего пунша. Она лично согрела простыни для леди Мейз. Энергично двигая горячей сковородой между простынями, она отчитывала хозяйку:

– Надо было предвидеть, что начнется дождь. Вам следует быть более осторожной, миледи. Несомненно, вы подхватили простуду.

– Ерунда, я никогда не болею, – отвечала Люсинда. – Чуть намокнуть – не означает погубить себя. – Она завязала потуже пояс халата и повернулась к огню, согревая свои озябшие пальцы.

– Возможно, миледи, – проговорила экономка. Она наконец-то управилась с постелью. – И даже если с вами все хорошо, у меня есть сомнения относительно бедняжки мисс Блайт. Еще три минуты тому назад она чихала и кашляла. Вид у нее несчастный, как у намокшей кошки.

Люсинде стало стыдно.

– Бог мой, бедная Тибби! Я сейчас же пойду к ней. Она прошла в спальню компаньонки и постучала в дверь. Открыла ей горничная.

– Добрый вечер, миледи.

– Как чувствует себя мисс Блайт? – тихо спросила Люсинда.

Горничная покачала головой.

– Мисс сидит у огня – такая несчастная, что я прямо не знаю, миледи…

Люсинда пошла взглянуть на подругу. Мисс Блайт сидела в кресле с подголовником, и на ноги ей был накинут плед. Ее волосы были распущены и ниспадали густой волной на плечи. Она держала в ладонях горячий пунш и пила маленькими глотками. Ее глаза слезились, нос покраснел, и голос был сиплым. Люсинда была потрясена.

– Тибби, тебе немедленно нужно лечь в постель.

– Ничего, это всего лишь простуда. Не стоит беспокоиться, – хрипло сказала мисс Блайт.

Горничная тихо, нагнувшись к Люсинде, проговорила:

– Мисс отказывается ложиться, миледи, а я хорошо прогрела для нее простыни. Она говорит, что не собирается баловать себя, – и не ляжет в постель раньше чем обычно.

– Тибби, неужели ты можешь быть такой неразумной? Конечно, тебе необходимо лечь.

– Я не хочу раскисать. Это дурная привычка, к которой можно привыкнуть, – сказала мисс Блайт. Но эта суровая фраза потеряла всякий смысл, как только она разразилась чиханием.

– В таком случае я сама уложу тебя в постель. – Люсинда взяла бокал из рук мисс Блайт и отдала его горничной.

– Нельзя баловать себя! – чихая, протестовала мисс Блайт.

– Ты и не будешь. Но спорить со мной бесполезно, я уложу тебя в постель. Тебе станет лучше. – Люсинда беспощадно отбросила плед с колен мисс Блайт, затем подсунула свою руку под ее локоть, и приподняла подругу. – Пошли, Тибби. И не возражай.

Мисс Блайт рассмеялась.

– Ну хорошо. Вижу, что ты настроена решительно. – Она позволила довести себя до спальни и уложить в постель. – Завтра утром я буду совершенно здоровой, – пообещала компаньонка.

– Очень на это надеюсь, – ответила Люсинда. – Спокойной ночи, Тибби.

Мисс Блайт пробормотала что-то на прощанье, уже засыпая.

На следующее утро Люсинда поинтересовалась, как чувствует себя мисс Блайт. Ей ответили, что она еще не вставала. Люсинда решила навестить компаньонку. У мисс Блайт был жар и болела голова.

– Ты должна оставаться сегодня в постели, Тибби.

– Но мне нужно встать, Люсинда. Как ты сможешь принимать посетителей без компаньонки? И у меня есть дела. – Мисс Блайт раздраженно указала на одеяло. – Я хотела вернуть в Общественную библиотеку книги, а также купить ленты для вышивания.

Сидя рядом на краешке постели, Люсинда взяла ладони мисс Блайт в свои руки:

– Дорогая Тибби, я смогу сама принять посетителей, уверяю тебя! Я просто откажу тем, кого, я знаю, ты бы не одобрила. Что касается ленты, я сама закажу ее. Тебе нужно только дать мне образец.

– С какой стати я стану поручать тебе свои дела? – шмыгая носом, проговорила мисс Блайт.

– Надеюсь, что я не настолько высокомерна, чтобы мне нельзя было ничего поручить! Кроме того, мне полезно немного проветриться, – сказала Люсинда. – Я не позволю тебе выйти из дому, пока ты не выздоровеешь.

Мисс Блайт согласилась, но не хотела обременять Люсинду своими делами.

– Я не хочу тебя утруждать.

– У меня тоже есть дела в городе, так что я все равно поеду. Куда ты положила книги для обмена в библиотеке и нитки для вышивания? – улыбаясь, спросила Люсинда. Мисс Блайт опять пыталась было возразить, но Люсинда прервала ее:

– Ну полно, Тибби, я все равно поступлю по-своему.

Наконец-то мисс Блайт улыбнулась.

– Ты как упрямый ослик.

Мисс Блайт не могла не засмеяться, но снова сильно закашлялась. Она показала, где находятся книги и мотки для вышивания и проговорила:

– Благодарю тебя, дорогая.

– А теперь я оставляю тебя, чтобы ты отдохнула, Тибби, – проговорила Люсинда, направляясь к выходу.

Горничная открыла ей дверь. Люсинда остановилась в дверях, тихо обратившись к ней: – Немедленно сообщите мне, если состояние мисс Блайт ухудшится.

– Да, миледи. Я буду внимательно наблюдать, – пообещала горничная.

Люсинда вышла из комнаты, собираясь переодеться для поездки по магазинам. Ей стало грустно.

Люсинда впервые подумала о том, что ее дорогая мисс Блайт стареет, что она не сможет работать гувернанткой всю свою жизнь. Люсинда не желала, чтобы мисс Блайт пришлось бедствовать в старости.

Компаньонка наслаждалась жизнью в Лондоне. Казалось слишком жестоким вынуждать ее возвращаться к своей прежней работе, которая не могла обеспечить ей благополучную жизнь. Необходимо было найти какой-то выход из создавшейся для мисс Блайт ситуации. Однако Люсинде было хорошо известно, что ее подруга решительно отвергнет открытое предложение о помощи. Необходимо было все обдумать.

Люсинда пошла в спальню. Как только горничная узнала, что хозяйка едет в город, она предложила сопровождать ее. Но Люсинда отказалась от ее услуги.

– Я предоставила тебе свободный день, Мэдисон, и не собираюсь теперь это отменять.

– Но миледи, вам же нужен кто-то, кто носил бы покупки, – сказала Мэдисон, застегивая пуговицы дорожного платья Люсинды.

– Это может сделать Джон Коачмен, Мэдисон, к тому же покупок будет немного. Не стоит хмуриться: я уезжаю ненадолго, – улыбнулась Люсинда, вдевая руки в рукава теплой ротонды и застегивая ее. Она надела на голову бархатный капор и завязала ленты.

– Негоже выезжать одной, миледи, – попеняла напоследок Мэдисон, вручая хозяйке пару мягких лайковых перчаток.

Отвернувшись от зеркала, Люсинда рассмеялась и натянула перчатки.

– Ты теперь говоришь совсем как мисс Блайт. Кажется, сегодня утром я совершаю сплошь неподобающие поступки.

– Мисс Блайт – леди с отменным вкусом, и она хорошо знает, что подобает и что не подобает вам, миледи, – сурово отвечала Мэдисон.

– Кажется, ты намекаешь, что мне изменяет вкус и чувство приличия, Мэдисон? – проговорила Люсинда. Но горничная лишь фыркнула. Люсинда улыбнулась и вышла.

Одетая в модную ротонду и капор, в лайковых ботинках, с теплой муфтой и ридикюлем, Люсинда остановилась у парадной двери. Она приказала подать экипаж и стала спускаться по ступеням. За ней следовал лакей, неся книги для библиотеки и моток ниток мисс Блайт.

Кучер стоял, ожидая ее.

– Мне следует подождать вашу горничную, миледи? – спросил он.

Люсинда покачала годовой.

– Сегодня я буду одна. Я полностью полагаюсь на вашу помощь, Джон.

– Прекрасно, миледи.

* * *

Люсинда вышла яз Общественной библиотеки, неся две большие связки книг и одновременно пытаясь распутать завязки своего ридикюля.

Покидая сегодня дом, она была уверена, что справится со всем без помощи горничной. Ей нужно было только перенести несколько свертков из магазина в экипаж. Она не хотела, чтобы лакей ожидал ее, пока она была в библиотеке, поэтому она временно отпустила его.

Но теперь, когда у нее в руке была связка книг для мисс Блайт, и меньшая связка – для нее самой, она пожалела, что не взяла горничную. Кучер не желал оставлять лошадей на холодном ветру и предпринял небольшую прогулку. Она не увидела экипажа поблизости – значит, кучер отъехал на некоторое расстояние и нужно подождать, пока он вернется.

Одна из связок начала сползать, и Люсинда поспешно перехватила ее. Но как только она сделала это, завязки ридикюля вновь запутались, врезавшись ей в запястье.

– Вот досада!

Спускаясь по ступеням библиотеки, Люсинда сосредоточилась на завязках. Она не обращала внимания на прохожих. Налетевший пронзительный ветер загнул широкие поля ее капора. Люсинда инстинктивно схватилась за них, и тут меньшая из связок книг выпала. Люсинда вскрикнула и остановилась, намереваясь поднять книги.

В следующий момент ее грубо ударили в плечо, и она едва не упала. Из рук у нее все посыпалось. Люсинда упала бы наверняка, если бы чья-то сильная рука не схватила ее за локоть.