Текст книги "Глас небесный"

4. ЯВЛЕНИЕ АПОСТОЛА

Через четверть часа мы уже сидели в машине.

Доктор Жакоб вел свой синий «мерседес» на хорошей скорости, очень плавно и мягко и, не отрывая глаз от серой ленты шоссе, расспрашивал меня о тете, о нашей жизни. Сперва я немножко насторожилась: уж не устраивает ли он мне допрос? – и отвечала суховато, односложно. Но постепенно он сумел разговорить меня.

– А кто еще живет у вас в доме?

– Прислуга.

– Много?

– Трое.

– И они давно у вас служат?

– Давно. С детства, – ответила я и тут же поспешила поправиться: – То есть с моего детства, конечно.

Рассказала я ему и о докторе Ренаре, как он каждый день обедает с нами, попыхивая неизменной глиняной трубочкой, а потом украдкой дремлет где-нибудь в укромном местечке, в саду, и как он рисковал жизнью, высасывая в детстве из моего горла чуть не задушившие меня дифтеритные пленки…

– Вы рано потеряли родителей?

– Да. Мама умерла, когда мне было десять лет. А отца я совсем не помню.

– Значит, тетя вас вырастила и воспитала… Скажите, у нее хороший характер? – спросил Жакоб, помолчав.

Я покосилась на него и хотела сказать: «Какой же вы психолог, если задаете такие вопросы?..» – но промолчала, Можно ли в двух словах описать характер человека?.. Но он ждал ответа на свой вопрос, и я коротко сказала:

– Я ее очень люблю, свою тетю.

Он молча кивнул.

А я думала свое: как ужасно, что теперь тетя так страдает и в нашем милом доме все переменилось…

– Мы не проскочили поворот к вашему дому? – прервал мои мысли доктор Жакоб. – Кажется, это должно быть уже где-то близко.

Я оглянулась по сторонам.

– По-моему, второй поворот направо. Там еще будет маленькое кафе.

– Ясно. Можете дремать дальше.

– Я не дремлю, – сухо ответила я.

Через десять минут мы уже остановились перед нашим уютным домом, окруженным столетними дубами.

– Милости прошу, – сказала я не очень уверенно.

Тетка оказалась в хорошем настроении и приняла нас приветливо. Доктора Жакоба я представила ей как своего старого знакомого, инженера, недавно вернувшегося из Франции.

– Он производит приятное впечатление, – шепнула мне тетя. – Не слишком красив, правда, но теперь вообще нет красивых мужчин. Тебе полезно развлечься.

Мне не очень понравилось, как внимательно осматривал все вокруг доктор Жакоб – словно заправский сыщик, выискивающий преступников. Но когда мы вышли на террасу, он меня обрадовал, сказав:

– Хорошо здесь у вас, уютное местечко. Строгая, мужественная красота, не такая конфетная, как у нас, на местном Лазурном берегу.

К ужину, как обычно, пришел старенький доктор Ренар, и, как всегда, за столом начал ругать современную медицину. Жакоб не выдавал себя, не ввязывался в спор и весьма правдоподобно изображал полного профана в медицинских вопросах.

Но был момент, когда, показав подозрительную осведомленность в вопросе фрейдизма, чуть не подвел и себя и меня.

В общем ужин прошел вполне благополучно. Только в самом начале я с тревогой заметила, что тетя вроде бы становится рассеянной и задумчивой.

Мы с доктором Ренаром украдкой переглянулись.

Но, к счастью, ничего не произошло. Мы встали из-за стола и с доктором Жакобом вышли в сад. И тут я спросила его с замиранием сердца:

– Ну?

– По-моему, ваша тетушка здорова. Конечно, стоило бы проверить у нее рефлексы и сделать ей кое-какие анализы… Никаких патологических отклонений я не заметил. По-моему, она совершенно нормальна.

И тут мы услышали за кустами цветущей жимолости напряженный, прерывающийся от неподдельного волнения тетин голос:

– Да, моя вера все укрепляется. Последние сомнения исчезают, ваше…

Простите, но… Я не знаю, как же вас называть? Апостол? Просто апостол?

Странно, а я хотела вас назвать словно епископа: ваше преосвященство… Я сделаю все, что требует Голос. Вы могли бы и не приходить, зачем вам было беспокоить себя…

Я осторожно раздвинула кусты и увидела тетю, стоящую на коленях посреди пустой лужайки. Она была совершенно одна. Но смотрела прямо перед собой так пристально, словно видела кого-то и разговаривала с ним:

– Да, конечно, вы правы. Порой меня все еще одолевают сомнения, но теперь я окончательно уверилась. Как я могу не верить сам?!

Тетка вдруг обернулась в нашу сторону.

– Это ты, Клодина? – с облегчением спросила тетя. – Фу, как ты меня напугала! Что за скверная детская привычка подкрадываться исподтишка.

И тут, спохватившись, она повернулась к пустоте, низко поклонилась:

– Ради бога, простите ее, апостол. Она еще так неразумна.

Потом тетя повернулась ко мне и строго сказала:

– Это же апостол Петр, разве ты не узнаешь его? Он пришел, чтобы укрепить мою веру. Почему ты не здороваешься с ним?

Лицо ее потемнело от гнева, она поспешно вскочила на ноги и крикнула мне, грозя кулаком:

– Что ты смотришь на меня опять как на сумасшедшую? Снова станешь уверять, будто я разговариваю сама с собой? Убирайся прочь!

Пятясь в кусты, я с ужасом смотрела, как она снова рухнула на колени.

Мы с доктором Жакобом молча прошли в самый конец сада. И тут я без сил упала на скамейку и сквозь слезы спросила:

– Видели? А вы говорите – нормальна… Что же мне делать? Можег, сбегать за доктором Ренаром?

– Разве он знает, как с этим бороться?

Доктор Жакоб надолго замолчал, в задумчивости жадно затягиваясь сигареткой.

– Ой, но что же мне делать? – простонала я. – То волк, то этот цыган с медведем, а теперь еще апостол Петр. Она в самом деле видит его?

– Вероятно, да. У нервных больных бывают весьма красочные галлюцинации.

Видимо, я ошибся, и ее все-таки нужно показать опытному психиатру. Как часто повторяются у нее такие припадки?

– Последний раз она видела в нашем саду волка, и было это на прошлой неделе. Надо справиться у доктора Ренара, он все записывает.

– Во всяком случае, задача оказалась посложнее, чем я предполагал, – размышлял доктор Жакоб.

– Выходит, рано вы увидели в этом детектив и так самоуверенно упрекали в каких-то кознях неведомых шарлатанов? Значит, она больна?.. И серьезно?

Можно надеяться, что она поправится?

Доктор Жакоб начал рассказывать что-то не очень связное об успехах современной психиатрии, о сложности и малоизученности человеческой психики…

Вдруг в конце аллеи показалась тетя и окликнула нас как ни в чем не бывало:

– Вот вы где! Выбрали самое укромное местечко… А я ищу, зову. Я принесла тебе шаль, Клодина, а то простудишься. Уже темнеет, и ветер поднимается с гор. Шли бы вы в дом.

Мы направились все вместе к дому. Тетя была опять мила, говорлива, приветлива. Только у крыльца террасы она вдруг задержала меня на минуту и, понизив голос, спросила:

– Надеюсь, ты не рассказываешь еще посторонним, какая странная у тебя тетка?

Значит, она все прекрасно помнила. И была уверена, что к ней действительно приходил в гости апостол Петр. Это я в ее глазах была ненормальной.

Мне стало грустно. Попрощавшись с доктором Жакобом и сославшись на головную боль, я поспешила уйти.

5. ПОЗОРНОЕ ИЗГНАНИЕ

Проснулась я поздно, с тяжелой головой и каким-то чувством бесконечной тревоги и поспешила в сад. Доктор Жакоб бодро шел мне навстречу.

– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?.. Вчера, оставшись один, я не мог заснуть и много думал о том, что происходит с вашей тетей. Мне кажется, что все это весьма подозрительно смахивает на гипнотическое внушение. Эта странная галлюцинация с явлением апостола.

– Вы хотите сказать – кто-то тетю загипнотизировал?

– Ее могли загипнотизировать и раньше, до нашего приезда. Существуют так называемые постгипнотические явления. Человек пробуждается от гипнотического сна и ничего не помнит об этом внушении. Но точно в приказанное время он выполнит внушение гипнотизера. Очень интересное явление, к сожалению, еще плохо изученное, – продолжал Жакоб. – Из разговора с доктором Ренаром я узнал, что ваша тетя подвергалась гипнозу.

Известно, что человек, подвергавшийся раньше гипнозу и поверивший в его целебную силу, значительно легче поддается новым гипнотическим внушениям.

– Ну, а кто же занимается этим внушением? – спросила я. – Доктор Ренар?

Вообще вам тут подозревать некого. Или вам кажется опасной наша кухарка Дина? Вы за ужином так подозрительно на нее поглядывали каждый раз, как она подавала новое блюдо.

– Вы все-таки невыносимы, – ответил он. – Пойдемте-ка лучше завтракать. Я вам докажу, что целиком доверяю вашей чудесной кухарке.

Но позавтракать в этот день нам не удалось.

Когда мы, весело улыбаясь и всем своим видом показывая, как прекрасно утро, подошли к дому, на террасе нас уже поджидала тетя. Вид ее не предвещал ничего хорошего. Но то, что мы услышали, оказалось неожиданнее землетрясения или конца света.

– Подлец! – гневно выкрикнула вдруг тетя, грозя пальцем Жакобу. – Я знаю о вас все. Вы наглый шарлатан, выдающий себя за ученого. Убирайтесь вон из моего дома! Я не желаю вас больше видеть.

На некоторое время мы с доктором окаменели и стояли перед нею словно две статуи. Потом я пробормотала:

– Но тетя… Что случилось? Откуда ты все это взяла, будто тебя обманывают?

– Мне сказал Голос. Он мне все объяснил, все ваши коварные планы, – ответила она и, нахмурившись, снова прикрикнула на Жакоба: – Что же вы ждете? Я же сказала вам: убирайтесь вон!

Пожав плечами, мой неудачливый гость нерешительно направился к ступенькам, ведущим на террасу.

– Куда вы идете? – закричала совершенно взбешенная тетя. – Я не дам вам переступить порог моего дома!

– Но… мои вещи, – пробормотал несчастный Жакоб.

– Ваши вещи уже собраны и отнесены к вам в машину. Все цело, можете проверить. У нас в доме жулья нет.

Посмотрев жалобно на меня и опять обескураженно пожав плечами, доктор Жакоб коротко поклонился тете и покорно поплелся к воротам.

Это было ужасно.

Щеки у меня горели. Я прижала к ним ладони, но все равно этот жгучий пламень стыда вырывался наружу.

– Как ты могла, тетя? – сказала я. – Как ты посмела! Ты совсем рехнулась…

– Я-то совершенно нормальна, – ответила она, пристально глядя на меня, – не то что некоторые в этом доме. Или они просто сговорились выдать меня за ненормальную и запрятать в сумасшедший дом?

Ужасный смысл этого намека тогда не дошел до меня. Махнув рукой, я опрометью бросилась вслед за доктором Жакобом.

Он стоял уже возле своей машины и, склонив голову, слушал доктора Ренара, который говорил ему:

– Вы должны ее извинить. Ведь она больной человек, вы же видите сами.

– Конечно, она была сейчас совсем невменяемой, – подхватила я, подбегая к ним. – И мы сами виноваты. Устроили этот глупый спектакль, зачем-то обманули ее, выдавая вас за инженера.

Доктор Жакоб поднял голову и повернулся ко мне. Он улыбался. Ему почему-то стало весело.

Странный человек! Ни капельки самолюбия…

– Но сегодня утром, – вмешался доктор Ренар, – я начал кое-что подозревать: уж больно вы дотошно расспрашивали меня о сеансах гипноза, уважаемый коллега. Выдали слишком хорошую осведомленность в этих вопросах, весьма странную для инженера. Еще несколько таких бесед, и я бы вас наверняка раскусил, можете не сомневаться. У меня глаз наметанный.

– Но откуда же тетя узнала? – пробормотала я.

– Вы же слышали: ей сказал об этом «голос», – серьезно ответил Жакоб.

– И вы в это верите? В самом деле верите? – опешила я.

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – торжественно процитировал доктор Ренар и наставительно поднял палец к небу.

– Мы с доктором коллеги, материалисты и верим только фактам, – почтительно склонив голову словно перед этими самыми фактами, ответил Жакоб. – Раз она слышит голос, да еще такой всеведущий, – мы должны ей верить.

– Ничего не понимаю. Вы меняетесь как хамелеон, – снова напустилась на него я. – И взгляды ваши меняются с каждым часом. То вы видите в этом какое-то загадочное преступление, то начинаете всерьез уверять меня в реальности «небесных голосов». Скажите мне лишь одно: это излечимо? Ей можно помочь?

– Безусловно. Мы обязаны ей помочь.

– Мне очень нравится ваш оптимизм, дорогой коллега, – покачав головой, вздохнул доктор Ренар. – И поверьте, я очень высоко ценю ваши труды. Но, боюсь, данный случай слишком сложен, слишком сложен, коллега. Поверьте мне, старику. Я ведь наблюдаю за ее заболеванием давно, с самого начала.

– Ничего, попробуем все-таки разобраться, – бодро ответил доктор Жакоб. – Дело действительно темное. Но мне кажется, кое-какой свет уже забрезжил.

Повернувшись ко мне, он ласковым жестом взял меня за руки и добавил:

– Мы спасем вашу тетю. Верьте мне. Я уезжаю, но докопаюсь до истины.

Спасибо за все и до свидания. Я буду вам звонить. А вы ни на минуту не оставляйте тетю одну. Ни на минуту!

6. ОПАСНЫЙ СПУТНИК

Признаться, я не очень поверила и подозревала, что доктор Жакоб просто утешал меня, а сам воспользовался удобным случаем, чтобы ретироваться. Но я ошиблась. Уже на второй вечер вдруг настойчиво зазвонил телефон:

– Добрый вечер! Что новенького в вашем милом доме? Какие видения посетили вас с тех пор, как мы так трогательно расстались? Чем-нибудь расстроены?

Мне казалось, мой голос вас должен обрадовать: ведь он вполне земной, не небесный.

– Да, я уж боялась, что не услышу его больше. Но мне не нравится, когда вы так легко говорите о вещах, которые мне вовсе не кажутся забавными.

– Опять вы на меня сердитесь. Не надо, просто у меня такой веселый характер. Но я действительно рад, что у вас все спокойно и благополучно.

Это мне нравится.

– И вы думаете, будто все кончилось? Мне бы ваш оптимизм.

– Нет, мой оптимизм не переходит в тупость. Не думайте, что я сижу тут сложа руки. И в доказательство хочу предложить вам небольшую, но, уверен, увлекательную поездку.

– Это еще куда?

– В Берн. Надо же нам поближе познакомиться с этими поклонниками «Космического Пламени». Попробуем выяснить, почему именно за них так настойчиво ходатайствует загадочный «глас небесный».

– Но вы же не велели оставлять тетю одну?

– Ничего страшного. Пока она ведет себя спокойно, вы можете ехать. Это же ненадолго, к вечеру вы вернетесь.

– Хорошо, я попрошу доктора Ренара весь день под каким-нибудь предлогом побыть возле нее.

– Прекрасно. Только не говорите никому, куда мы с вами едем. Я жду вас утром к десяти в закусочной, у поворота к вашему дому.

Я боялась, как бы ночью таинственный «голос» не рассказал тете, куда и зачем я на самом деле еду. Это были унизительные, трусливые мысли, я пыталась их гнать, уговаривая себя: «Как не стыдно, ты сама становишься суеверной психопаткой!»

Но в эту ночь тетя никаких голосов не слышала. Она хорошо выспалась, рано встала и даже успела позавтракать со мной.

От нашего дома до шоссе было пять минут езды, но, конечно, я опоздала.

Знакомый синий «мерседес» уже стоял на площадке возле закусочной, а доктор Жакоб сидел за столиком под полосатым тентом и пил кофе. Я поздоровалась, подсела к нему и тоже заказала себе чашечку.

– А вы пунктуальны, – не удержался Жакоб. – Ну, какие новости?

– Никаких особенных новостей нет. Тетя спокойна и вроде вполне нормальна.

– Голос пока замолк?

– Вроде да. А у вас какие новости?

– Тоже, пожалуй, никаких. Я проконсультировался насчет вашей тети, навел кое-какие справки об этой секте поклонников «Голосов Космического Пламени».

– Ну?

– Обыкновенные жулики, как я и говорил. Они околпачивают суеверных простаков в гибких рамках нашей законности. В части мистики и всяческих суеверий швейцарские законы весьма либеральны. Суеверия в нашем мире отнюдь не являются подрывной деятельностью, скорее наоборот. Вы видели, что продается там, в ларьке, у входа в кафе?

– Откуда мне знать? Я впервые захожу сюда, и то благодаря вам.

– Там вы можете приобрести «талисман принцессы Изольды», обеспечивающий успех в любви, или купить плитку «драконовой крови», чтобы, растворив ее, в полночь зловещим шепотом творить над нею губительные проклятия в адрес своих врагов. Уверяют, что они от этого сгинут. И цены вполне доступные.

– Вы шутите.

– Ничуть. Все это весьма ходовой товар в здешних краях, среди людей, которые живут у подножия горы, которую они называют «Игрищем дьявола».

Суеверия – тоже бизнес, – продолжал рассуждать Жакоб. – И весьма доходный, приносит ловкачам миллионы. Но мы с вами засиделись в этом уютном уголке, – оборвал он себя, поглядев на часы. – Едем.

– Вы в самом деле думаете, будто мою тетку кто-то гипнотизирует? – задала я вопрос, уже давно вертевшийся у меня на языке.

– Да, весьма похоже на это. Гипнотическое внушение – весьма сильная вещь.

Оно может вызвать ожог без огня у совершенно нормального человека и заставить иногда заговорить немого. Или люди как бы незаметно запоминают иностранные слова… Человек спокойно спит и в то же время слушает сквозь сон по радио негромкий убеждающий голос…

Я посмотрела на него:

– Пожалуй, вы правы. Это очень похоже на то, что происходит с тетей. Но у нее нет в спальне никакого приемника. Она вообще недолюбливает радио и редко слушает даже музыку. И кто же может ей внушать всякие нелепицы?

– Пока не знаю. Но согласитесь, что это весьма похоже на внушение. Она ложится спать совершенно нормальной, а утром вдруг объявляет, что слышала «голос». И этот таинственный «голос» приказывает ей выгнать меня из своего дома как мошеннике и шарлатана. Вот вам первая улика, что тут дело нечисто. «Голос» перестарался и выдал свое вовсе не божественное происхождение. Он явно принадлежит человеку…

– И человек этот знал, что вы приехали к нам, – подхватила я. – Кто-то проследил за нами.

– Вот именно. Очень любопытная улика.

– И кого же вы подозреваете? Доктора Ренара?

– Пока я только собираю факты и размышляю над ними.

– Но кто еще мог знать о вашем приезде? Нас было всего четверо за ужином.

Тетка поверила, будто вы инженер. А доктор Ренар уже начал догадываться, что мы обманываем их, – он же сам говорил вам об этом.

– Не будем строить слишком поспешных гипотез, – мягко сказал Жакоб. – Они легко становятся шорами и мешают потом замечать даже весьма очевидные вещи. А что касается гипнотических внушений, то это штука серьезная. В последние годы начали увлекаться гипнозом и японские бизнесмены. Их обслуживает специальный Центр промышленной психологии.

– Но бизнесменам-то зачем гипноз? – удивилась я.

– Вы не отдаете себе отчета, но подвергаетесь различным внушениям буквально на каждом шагу. Большой русский ученый академик Бехтерев, очень много сделавший для изучения массовых внушений, образно говорил, что внушение в отличие от убеждения, уговоров как бы входит в наше сознание не с парадного хода, а с заднего крыльца, минуя сторожа – критику, проверку логикой. На этой особенности внушения основана, в сущности, вся реклама.

Хорошо, что у нас запрещены хоть эти рекламные щиты на дорогах, а то мы тратили бы куда больше денег, чем сейчас, на совершенно ненужные нам вещи.

Недавно в Америке психологи проделали такой любопытный опыт. В обычный фильм с интервалом в пять секунд вклеивали кадрики с рекламным призывом:

«Ешьте жареную кукурузу!» Надпись эта проскакивала за одну трехсотую секунды, так что человеческий глаз не успевал ее воспринять, а мозг – осознать. Никто из сорока пяти с лишним тысяч зрителей, ставших участникам «! этого эксперимента, ничего решительно и не подозревал. Но, расходясь после кино, они раскупили в ближайших ларьках жареной кукурузы в полтора раза больше, чем обычно. Причем никто из них и не догадывался, откуда у него вдруг возникло желание полакомиться кукурузой.

– Вы так спокойно об этом рассказываете, и даже с удовольствием, – мрачно сказала я. – А ведь если вдуматься, это ужасно. Настоящее насилие над личностью.

– Вы правы, – согласился он. – Внушение становится весьма опасным психологическим оружием, попадая в нечистые руки.

– Вы меня пугаете. Я и в самом деле начинаю верить, будто вокруг моей тети плетут сети какие-то хитрые злодеи. Если вы хотели таким способом продемонстрировать мне силу внушения, то своего добились.

– Это не внушение, – засмеялся он. – Я вас убеждаю, рассуждаю логически, привожу примеры и доказательства. А вот когда я прикрикну на вас:» Спать!»

– и вы немедленно уснете, – вот тогда это будет внушение. Или прикажу вам поцеловать себя.

– А вы в самом деле умеете гипнотизировать? – с опаской спросила я, невольно отодвигаясь от него, хотя это и выглядело смешно.

– Умею. И довольно неплохо.

– Но у вас карие глаза… И внешность совсем не демоническая.

– А какими они должны быть: черными, жгучими, пронзительными? – засмеялся доктор Жакоб. – Боже мой, сколько всякой чуши болтают о гипнозе! Особенно люди культурные, интеллигентные, образованные. Не бойтесь, без вашего желания я вас гипнотизировать не стану. Это практически невозможно.

– Нельзя усыпить человека против его желания?

– Очень трудно. Известны лишь считанные случаи, когда это удавалось, да и то достоверность их довольно сомнительна.

– Но тогда рушится вся ваша такая стройная гипотеза, – с торжеством сказала я. – Как же кто-то мог загипнотизировать мою тетю и внушать ей всякие глупые поступки? Она человек г характером, весьма скептическая и здравомыслящая женщина, как вы сами могли убедиться. Не сходятся с концами у вас концы, уважаемый Шерлок Холмс от психологии.

– Ну, во-первых, загадочный» голос» делает свои внушения во сне. Это тоже улика. Только я не могу понять, каким же образом добирается до нее этот таинственный «голос». Вы говорите, никакого радиоприемника в тетиной спальне нет? Откуда он доносится? Пока мы этого не поймем, мы будем плутать в темноте, – задумчиво пробормотал он.

– Может быть, вы и правы. Но я не понимаю одного. Зачем им понадобилось внушать тете все эти глупые видения: цыган с медведем, волк в саду?

– Эти галлюцинации внушались скорее всего для отвода глаз, чтобы заставить окружающих думать, будто ваша тетя свихнулась на религиозной почве. Таким образом, они толкают нас на ложный след. Вы скоро в этом убедитесь, – уверенно заключил Жэкоб.