Текст книги "Колдун"

По вечерам после ужина Марика занималась светскими науками в том объеме, в котором их знали Рейгг. Несмотря на то что во всех них была изрядная доля мистицизма, вызывавшего у Марики раздражение, это не влияло на скорость ее восприятия. Имела значение только ее способность понимать и усваивать принципы все более сложной математики.

Пришел новый приказ Верховной жрицы: еще больше времени отвести на занятия математикой. За счет традиционных наук сестричества.

Дортеку это раздражало. Для нее эти формальности значили очень много. «Мы – это наши традиции», – говорила она.

– Зачем Верховная жрица так поступает? – спросила Марика. – Я, конечно, не против. Я хочу учиться. Но она-то куда спешит?

– Я точно не знаю и уверена, что Верховная жрица не одобрит моих догадок. Но по-моему, она хочет, чтобы у Рейгг появился какой-то избавитель. Если Серк не ослабят своего давления, а зима будет продолжать свое наступление на юг, наше сестричество будет уничтожено в ближайшие десять лет. Верховная жрица Градвол не хочет, чтобы ее имя вошло в историю как имя последней Верховной жрицы сестричества Рейгг. Кроме того, она начала чувствовать, что отнюдь не бессмертна.

– Верховная жрица совсем не такая старая. Я очень удивилась, когда впервые увидела ее. Я думала, она окажется древней старухой.

– Нет, она совсем не старая. Но все время слышит лай Серк у себя за спиной. Хотя это не наши проблемы. Мое дело учить. Твое – учиться. Почему – это к делу не относится. Время покажет.

Марика продолжала демонстрировать потрясающие успехи. Дортека однажды заметила:

– Я начинаю подозревать, что наши сестры в Акарде многому тебя научили, сами того не желая. При такой скорости ты уже к лету обгонишь свою возрастную группу. В каком-то смысле ты и сейчас превосходишь многих сестер, которые уже получили звание силты.

Большая часть материала была для Марики абсолютно новой. Она не стала рассказывать этого Дортеке, опасаясь напугать свою учительницу легкостью, с которой она постигает новое.

По окончании занятий начиналось вечернее совещание. Оно происходило в том самом зале, где Марика впервые встретилась с Градвол. Проводила совещание помощница старшей жрицы Макше, которую звали Постч. Присутствие Марики было обязательным. Она старалась держаться как можно незаметнее – очевидно было, что ее здесь терпят только по настоянию Градвол. Никто никогда не спрашивал мнения Марики. Она его и не высказывала. Марика не питала иллюзий по поводу своего места на этом совещании. Она была пешкой в лапах Верховной жрицы и даже не знала, какая идет игра. Когда совещание заканчивалось, Марика первой выскальзывала за дверь.

Таким образом, Марика всегда была в курсе событий. Она видела, как все больше портятся и без того не лучшие отношения с Серк, знала о последних налетах кочевников, постепенно вникала в суть политики, определявшей отношения между сестричествами, слышала обо всех их ссорах и узнавала сплетни об освоении дальних миров. Но в основном руководительницы Макше обсуждали кочевников и еще более примитивную проблему мужчин-мятежников.

– Я не знаю, с чего все началось, – сказала она как-то Дортеке, – и, видимо, просто не понимаю, почему это такая уж большая проблема.

– Этих мужчин действительно мало, и, несомненно, они не очень нас беспокоят, – сказала Дортека. – Но все их террористические выходки происходят на территории Рейгг и особенно – вокруг Макше. А нападают они большей частью на гостей общины – очевидно, для того, чтобы Рейгг выглядели в глазах других слабыми и неспособными навести порядок в своих владениях. За всем этим, как ты, наверное, и сама догадалась, стоят Серк. Мы подвергаемся сильному давлению извне. Все это, несомненно, лишь часть направленных против нас действий Серк. Но мы не можем доказать, что они в этом замешаны.

– Если поведение мужчин так необычно… А эти бандиты – местные? – спросила Марика и только потом добавила положенное: – Госпожа?

Уши Дортеки слегка шевельнулись от удовольствия.

– Ты ухватила самую суть проблемы. Они и в самом деле не местные. Наши местные мужчины не нарушают порядка, хотя, конечно, оказывают мятежникам пассивную поддержку, не рассказывая нам того, что должны. Некоторые из них даже настолько осмелели, что помогают мятежникам прятаться. Очевидно, все мужчины симпатизируют бандитам из-за их целей.

Целью мятежников было ни больше ни меньше как уничтожение всех силт. В самом деле великая мечта, особенно если учесть стальную хватку общин.

3

Первая попытка Марики навестить Брайдик была неудачной. Связистку по ее просьбе действительно вызвали, но та все время отводила глаза и явно не хотела общаться. Марику это удивило и расстроило. Она прекрасно помнила, кто во время недавних событий взял на себя стражу у дверей зала.

– Никто не видел тебя, Брайдик, – сказала она. – Ты в полной безопасности. Не думаю, что даже сами стражницы тебя узнают. Они были в истерике и думают небось, что на них напал ужасный девятифутовый демон.

Брайдик вздрогнула и уставилась в пол. Марика была разочарована, но понимала, чего мог стоить Брайдик ее поступок. Связистка рисковала всем.

– Я у тебя в долгу, Брайдик. И я этого не забуду. Иди, если боишься признать меня своим другом. Но я обещаю тебе, что дружба моя от этого не ослабеет.

Через две недели Марика пришла снова. Но Брайдик боялась собственной тени. Марика расстроилась и решила больше не приходить сюда, пока не достигнет реальной власти и не сможет чем-то помочь связистке.

Марика начала понимать значение власти и выгоды, которые она дает. Теперь она часто об этом думала.

Приближалась весна. В Макше ее восприняли как угрозу. Над городом висел густой дым фабрик – они теперь работали день и ночь, чтобы успеть выполнить план до начала летнего сезона. С каждым годом лето становилось все короче, и забота о будущем урожае требовала все больше усилий. Поэтому городские рабочие вынуждены были все лето проводить в поле. Иначе городу не пережить зимы.

Эта зима была самой суровой во всей истории Макше, хотя не шла ни в какое сравнение с теми, которые Марике довелось пережить в Верхнем Понате. Но следующие зимы будут еще холоднее. Макшские силты перегружали работой всех подвластных им мет, так что, когда настанут тяжелые времена, город будет к этому подготовлен.

С площади взлетел темный корабль. Острие кинжала медленно поворачивалось, пока не указало на север. Корабль поднялся выше крыш самых высоких башен, потом улетел и растаял вдали.

Со дня приезда Верховной жрицы темные корабли отправлялись в полет каждый день, когда позволяла погода. Их команды выслеживали и уничтожали кочевников, выясняли, где у них опорные пункты и места сбора. Вся эта информация нужна будет для летней кампании. На самих Серк Рейгг нападать не могли. Во-первых, у общины не хватит для этого силы, а во-вторых, нет прямых доказательств вины Серк, а значит, остальные сестричества не могут одобрить подобного шага. Поэтому Верховная жрица решила бороться с Серк, уничтожая их сообщников.

А она жестока и кровожадна, эта Градвол. Хочет удобрить все северные провинции – добрую половину территорий Рейгг! – трупами кочевников. А если получится, то прибавит туда же еще сотню-другую мятежников.

Весь монастырь предвкушал предстоящую летнюю кампанию. Марика едва замечала весь этот шум. Вряд ли Градвол потребуется ее участие.

Скоро, интересно, Дортека разрешит ей осмотреть город? Марике не терпелось вырваться из каменных стен монастыря, отвлечься хоть на несколько часов от утомительной учебы.

Макше был городом контрастов. В центре его стоял монастырь, где все, кроме залов для церемоний, освещалось и отапливалось электричеством. Вода лилась из крана, стоило только повернуть ручку. Чистоту обеспечивала система канализационных труб. А за стенами монастыря всего этого не было. Воду меты брали из колодцев, а то и прямо из реки. Свет давали только свечи и тусклые масляные лампы. Вся система канализации состояла из сточных канав, проложенных прямо по улицам. Когда шел дождь, нечистоты смывало в реку.

Дождя не было всю зиму.

Городские меты все ходили пешком, за исключением редких богачей, которые могли себе позволить взять в аренду у Союза Коричневых Лап экипаж вместе с животными и погонщиком. Силты, если им приходилось выезжать в город, обычно пользовались элегантными паровыми каретами, которые легко обгоняли любой экипаж. Если Дортека все же отпустит Марику, разрешат ей взять такую карету? Вряд ли. Это очень дорогие машины, и силты строго охраняют их. Их делает один из союзов братства, не подчиняющийся местному Союзу Коричневых Лап. И это не собственность силт.

Торговцы не продают свои машины, они сдают их в аренду. А арендные договора предусматривают огромные штрафы в случае повреждения машин. Марика подозревала, что это делается для того, чтобы арендаторы не вздумали разбирать и изучать взятые напрокат устройства.

При каждой машине состоял водитель-торговец. Чужакам не разрешалось даже учиться управлять машинами. Мужчины-водители жили в небольших казармах напротив монастырских ворот. Там их легко можно было найти в случае надобности.

Когда свободный час истек, Марика пошла к Дортеке и спросила:

– Сколько пунктов мне надо набрать, чтобы получить разрешение выйти в город?

– Пункты тут ни при чем, Марика. Я могу отпустить тебя в любой момент, как только сочту, что ты заслуживаешь этой награды.

– Ну и как? Заслуживаю я ее?

Марика ничего не скрывала. Она была пешкой в какой-то непонятной игре с неизвестными правилами, и все ее усилия были направлены лишь на то, чтобы уцелеть. Большего Дортека требовать от нее не могла.

– Может быть, может быть. А зачем тебе вообще нужна эта клоака?

– Чтобы исследовать ее. Чтобы посмотреть, каково там, снаружи. Чтобы хоть ненадолго вырваться из этой душной тюрьмы.

– Это монастырь-то душная тюрьма?!

– Здесь просто невыносимо. Вы выросли в монастыре и, наверное, не понимаете, что такое свобода передвижения.

– Нет, не могу. Во всяком случае, не в этом городе. Я бывала там, Марика. По делам. Это просто отвратительно. И я не хочу тащиться за тобой по колено в навозе.

– А зачем вам это делать, госпожа?

– Что делать?

– Вам просто незачем туда идти!

– Если пойдешь ты, пойду и я.

– Но почему, госпожа?

– Чтобы не дать тебе попасть в беду.

– Я могу сама о себе позаботиться, госпожа.

– Макше – это не Понат, щена.

– Не думаю, что в городе есть опасности, которые сравнимы с кочевниками.

– Я боюсь не угрозы твоей плоти, Марика. Меня беспокоит твой разум.

– Простите, госпожа?

– Меня тебе не обмануть. Ты еще не силта. Но ты и не безобидная добросовестная студентка. В твоих глазах таится тьма.

Марика не отвечала, пока не справилась с обуревавшей ее яростью.

– Я не понимаю вас, госпожа. Другие тоже говорят обо мне подобные вещи. Кое-кто называет меня Джианой. Но я не чувствую в себе ничего необычного. Как город может повредить моему разуму? Подскажет мне опасные мысли? У меня своих достаточно. Я сама прихожу к тому или иному мнению, независимо от того, во что вы хотите, чтобы я верила. Или мне повредит, если я увижу, как тяжело живется крепостным Рейгг, чтобы мы, силты, могли жить в комфорте? Так это я и со стены вижу.

Дортека промолчала. Она тоже старалась побороть ярость.

– Если мне нужны телохранители, отправьте со мной моих соплеменниц Грауэл и Барлог. Я уверена, что они с удовольствием выполнят все ваши инструкции.

Ее сарказм до Дортеки не дошел.

Они с Грауэл и Барлог не ладили после того столкновения с Верховной жрицей. Обе охотницы изо всех сил старались продемонстрировать свою преданность общине. А Марика не хотела, чтобы они так быстро сдавались.

– Я учту это предложение. Если ты настаиваешь на своем желании идти в город.

– Я хочу этого, госпожа.

* * *

Огромные железные ворота со скрипом распахнулись. Грауэл и Барлог осторожно шагнули наружу. Марика последовала за ними, удивляясь их нежеланию покидать монастырь. За ее спиной Дортека напомнила:

– Вернись до наступления темноты, Марика. Иначе это разрешение будет последним.

– Да, госпожа. Пошли!

Она побежала вперед, радуясь полученной свободе. Грауэл и Барлог старались не отставать.

– Правда, чудесно?

– Здесь воняет, – сказала Грауэл. – Они погрязли в своих нечистотах, Марика.

– Куда ты бежишь? – спросила Барлог. Было уже очевидно, что Марика намерена попасть в какое-то конкретное место.

– В квартал торговцев. Хочу посмотреть на их летательные аппараты.

– Я могла бы и догадаться, – проворчала Барлог. – Помедленнее, Марика. Мы не такие молодые, как ты. Слушай, Марика, что это у тебя за мания насчет полетов? Это же глупо. Меты не летают… Марика! Ты можешь бежать помедленнее или нет?

Марика оглянулась через плечо. Охотницы бежали с трудом, обремененные длинными громоздкими винтовками.

– Зачем вы это тащите?

Марика знала, что Грауэл предпочитает винтовку, которую дал ей Багнель.

– Таков приказ, Марика. Ясный и недвусмысленный. Некоторые силты надеются, что тебя здесь кто-нибудь убьет. И даже этой видимостью охраны тебя снабдили только потому, что к тебе расположена сама Верховная жрица.

– Видимостью?

– У любой другой силты было бы по меньшей мере шесть телохранителей. Если, конечно, ей пришла бы в голову безумная мысль идти сюда пешком. И у них было бы оружие получше этой дряни. Но с тобой вместо этого послали нас, потому что, если что-нибудь с нами случится, это никого не огорчит.

– Глупость какая! С тех пор, как мы здесь, ни на кого еще ни разу не напали. Думаю, что все это только слухи. Старый добрый граукен в кустах.

– С тех пор, как мы здесь, еще никто не был так глуп, чтобы гулять по этим улицам, Марика!

Марика не стала возражать. Ей хотелось не спорить, а посмотреть на летательные аппараты. Она побежала быстрее. Торговцы умели строить машины, которые могли летать. Марика видела их изображения на своем учебном экране и даже пыталась взглянуть на них с вершины башни. Но ни экранные образы, ни те далекие пятнышки, которые ей удавалось разглядеть со своего наблюдательного пункта, не давали четкого представления о предмете. Аэродром был расположен слишком далеко от монастыря и от ее башни.

Когда Марика подбежала к забору, окружавшему квартал торговцев, аэроплан как раз кружился над полем. Он устремился вниз, коснулся земли, прокатился по длинной бетонной полосе и с громким металлическим лязгом остановился. Марика посмотрела на реакцию Грауэл и Барлог. Они никогда раньше не видели ничего подобного. Служанки силт вообще мало что в мире видели, а летательным аппаратам торговцев запрещено было подлетать близко к монастырю.

Охотницы смотрели на странный механизм так же невозмутимо, как они наблюдали бы за кружащими над падалью стервятниками.

– Давайте подойдем поближе, – сказала Марика. Она бегом припустила вдоль изгороди по направлению к ближайшей группе зданий. Грауэл и Барлог поспешили за ней, поминутно оглядываясь на аэроплан и два больших транспортных дирижабля, висящих на причальных мачтах по ту сторону бетонной полосы.

По твердому убеждению Марики, преимущество силты перед простыми метами заключалось в том, что силта может вытворять практически все, что ей взбредет в голову. А простые меты будут скрежетать зубами и терпеть эти выходки. Марика ворвалась в открытую дверь, промчалась мимо пульта, за которым тупо смотрел на какой-то экран сонный торговец, миновала длинный коридор и выскочила на летное поле, не обращая внимания на испуганные крики за спиной. Она направилась к грузовым кораблям.

Ближайший из них был просто огромным. Чем ближе они подходили, тем больше он казался.

– Ох! – сказала наконец Грауэл и сбавила скорость. Марика остановилась подождать ее.

– Храни нас Всесущий! – выдохнула Грауэл. – Он такой огромный, прямо как гора!

– Да.

Марика начала было объяснять, как работает летающий корабль, потом заметила, что охотницы ее не понимают, и сказала:

– Он бы мог перевезти всю стаю Дегнан вместе со стойбищем. И еще место бы осталось.

Несколько техников из торговцев возились с гондолой корабля. Один из них заметил Марику и охотниц. Он закричал, и остальные техники тоже повернулись в их сторону. Некоторые уставились на непрошеных гостей, большинство просто разбежались. Марику это позабавило.

Они подбегали все ближе. Круглый бок огромного корабля загородил уже почти полнеба. Марика остановилась, потрясенная не меньше, чем охотницы. Она кивком подозвала одного из техников – то ли он оказался самым смелым из всех, то ли просто оцепенел и не сумел убежать. Техник осторожно приблизился.

– Что это за корабль, торговец?

Обращения техник явно не понял – это был незнакомый ему диалектизм, но суть вопроса все же ухватил:

– «Покоритель зари».

– А я и не знала о таком. Он такой большой! Я думала, это «Звездный луч».

– Нет, «Звездный луч» гораздо больше. Он слишком велик для здешних мачт. Обычно сюда, в приграничные земли, прилетают только те корабли, что поменьше.

– В приграничные земли? – переспросила Марика. Она была потрясена размерами корабля.

– Ну да. Макше – это почти край света. Последний аванпост цивилизации. Еще десять миль, и начинается третья технологическая зона, и чем дальше на север, тем хуже.

Он пошевелил ушами и оскалил зубы, показывая, что шутит.

– А я-то думала, что последний аванпост – это мое родное стойбище, – парировала Марика шутливым тоном. – Там, на северной окраине второй зоны!

Если бы Марике удалось разговорить этого торговца, он мог бы порассказать много интересного. Но он ее боялся. Марика вдруг осознала, что большинство мет считали Макше краем света. Это был самый северный из больших городов бассейна реки Хайнлин. Выше Макше река уже не была судоходной. Здесь же пролегала граница четвертой технологической зоны. Город жил главным образом за счет торговли с дикими северными территориями Рейгг, находившимися выше по течению Хайнлина.

– Итак, цивилизованность – понятие относительное, правда? Мы – всегда цивилизованны. Они – всегда дикари. Барлог, Грауэл, пойдем!

– Куда вы? – пискнул торговец. – Эй! Вам туда нельзя!

– Я хочу всего лишь заглянуть в кабину, – сказала Марика. – Обещаю, что ничего не буду трогать.

– Но… Постойте…

Марика вскарабкалась по лесенке в кабину корабля. Поколебавшись, Грауэл и Барлог последовали за ней. Обе дрожали, но гордость не позволяла им остаться внизу. Охотницы стаи Дегнан не знают страха.

«Покоритель зари» был грузовым кораблем. Внутри было только самое необходимое оборудование, чтобы больше места оставалось для груза. Тем не менее кабина поразила Марику обилием счетчиков и циферблатов, рычагов, вентилей, переключателей и кнопок.

– Ни к чему не прикасайтесь, – предупредила Марика Грауэл и Барлог, специально ради техника, который не смог оставить их без надзора. – Мы же не хотим, чтобы эта махина взлетела вместе с нами.

Охотницы судорожно вцепились в свои винтовки и дико озирались вокруг. Марику немного смутила такая реакция. Ведь они трое больше не были невежественными дикарками из Верхнего Поната. Их забросило в большой мир. И пора уже было приспосабливаться.

Марика недолго находилась под впечатлением. «Покоритель зари» разочаровал ее, хотя она не могла объяснить почему.

– Я видела достаточно. Пойдем посмотрим на маленькие корабли.

Марика спускалась по лестнице вслед за техником. Он явно нервничал, и ее это даже развлекало. Волнение сквозило в каждом его движении – уж в этом-то Марика разбиралась.

Неладное она почуяла только на последних ступенях лестницы. Но тогда было уже поздно.

Из-под корабля выскочили вооруженные торговцы. Грауэл и Барлог взяли оружие на изготовку и загородили собой Марику.

– Что это значит? – пролаяла Марика.

– Тебе здесь не место, силта! – заявил один из метов. – Ты нарушила границы нашего братства.

Марика дрогнула, но тем не менее надменно посмотрела на торговца и гордо произнесла:

– Я хожу там, где хочу, мет. А ты следи за своими манерами, когда разговариваешь…

– Ошибаешься, щена. Никто не смеет посещать наш квартал без разрешения управляющих.

Он был прав. Марика просто не подумала. Существовало соглашение между Рейгг и торговцами, а она в своем энтузиазме упустила это из виду.

Внутреннее упрямство не позволяло Марике отступиться, заставляя лезть на рожон.

– Лучше бы ты велел своим приятелям убрать оружие. Я не хочу причинить никому вреда.

– У нас два десятка ружей, щена. А на твоей стороне – только два.

– Перед тобой – ходящая во тьме. Я могу уничтожить вас всех – и никто не успеет спустить курок. Подумай, мет, каково это – умереть от того, что у тебя вырвали сердце!

Торговец сердито ощерил зубы. Он был готов заявить, что Марика блефует. Грауэл, судя по положению ее лопаток, считала Марику сумасшедшей. Не стоило так провоцировать торговца. Еще немного, и всех их убьют ни за что.

На секунду Марика даже задумалась, зачем она старается вывести из себя всех, кто только встает у нее на дороге.

– Сейчас посмотрим. – Торговец махнул кому-то лапой.

Марика почувствовала странный зуд, похожий на тот, что возникал у нее в центре связи рядом с установкой высокого напряжения. На нее направили какое-то электромагнитное устройство! Один из стоявших на земле торговцев сжимал в лапе непонятный ящичек.

Марика нырнула в свое подсознание, выскочила в призрачный мир, схватила призрака и зашвырнула его во внутренности ящичка. Она скрутила и сжала этого призрака, превратив его во вращающийся с огромной скоростью шар. Обрывки проводов и осколки стекла брызнули во все стороны.

На все это понадобился лишь один миг. Марика успела вернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как ящичек разлетелся на куски, и услышать вопль потрясенного техника. Он засунул в рот кровоточащую лапу.

Пальцы на спусковых крючках напряглись. Главный торговец занервничал.

– Ты видел? – спросила Марика.

– Остановитесь! – закричал вдруг кто-то. Все обернулись.

По взлетной полосе к ним бежали еще несколько метов. Марика внезапно поняла, почему один из них кажется ей знакомым.

– Багнель! – тихо выдохнула Марика. Ей стало заметно легче. Может быть, ей еще удастся избежать последствий собственной опрометчивости.

Теперь, когда появилась хоть какая-то надежда, Марика начала беспокоиться о том, что будет, когда слухи о ее поведении достигнут монастыря. Торговцы, разумеется, будут жаловаться. Говорят, они очень болезненно относятся к нарушениям своих прав. Они боролись за них в течение нескольких веков и не отступятся так просто.

Марика даже удивилась, обнаружив, что боится Дортеки больше, чем угрозы собственной жизни.

Несколько торговцев опустили оружие, дожидаясь, пока подойдет подмога. Напряжение немного спало. Грауэл и Барлог тоже расслабились, хотя оружия не опустили.

Отдуваясь, подбежал Багнель.

– Что у вас тут, Тимбрук? – Он взглянул на Марику. – Ах, вот это кто! А я так и думал, что это ты, когда мне доложили о том, что тут творится. Привет, Марика!

Он вклинился между Марикой и торговцем, которого называл Тимбруком.

– Может, остынем немного, меты? Вы, все! Уберите оружие. Нет нужды калечить друг друга.

– Но, Багнель, – запротестовал Тимбрук, – они же нарушили…

– Несомненно. Но ущерба-то они никакого не нанесли, верно?

– Дело не в ущербе.

– Да. Конечно. Ладно, Тимбрук, если понадобится, мы и потом сможем пострелять. Уберите оружие. Дайте мне с ними поговорить. Я знаю эту сестру – она спасла мне жизнь в Понате.

– Спасла жизнь? Как это? Она же еще щенок! Или это та самая…

– Да. Это она.

Тимбрук сглотнул. Его глаза расширились от изумления. Казалось, он увидел привидение. Он пялился на Марику, пока ей не стало неуютно. Дважды его взгляд метнулся в сторону группы зданий на северном конце поля. Оба раза Тимбрук переводил его обратно на Марику. Наконец он сказал:

– Спокойно, братья. Поставьте оружие на предохранители.

– Грауэл, Барлог, вольно! – скомандовала Марика. – Оружие на предохранители!

Грауэл очень не хотелось выполнять приказ. Она стиснула зубы от напряжения, но все же сделала то, что ей было сказано. Только глаза охотницы продолжали гореть недобрым огнем.

Барлог издала вздох облегчения. Багнель тоже.

– Хорошо. Ну что, поговорим? Марика, о чем, во имя Всесущего, ты думала, когда вломилась сюда таким вот образом? Ты не имеешь права входить сюда, как будто все здесь тебе принадлежит. По договору эта земля – наша. Тебя что, ничему не учили?

– Я знаю, что это было глупо. – Марика подошла ближе и продолжала, уже тише: – Я просто бродила вокруг, изучала город. А когда увидела летающие корабли, пришла в такой восторг, что просто потеряла голову. Я забыла обо всем, так мне хотелось на них посмотреть. И тогда эти торговцы…

Она оборвала себя на полуслове, осознав, что готова предъявить обвинения, которые были бы неразумными и провокационными.

Багнеля это позабавило. Но вслух он сказал:

– Зачем же ты так… Впрочем, понятно. Тебя учили, но учили одному – быть силтой. В том смысле, в котором они сами это понимают. Холодной. Высокомерной. Равнодушной. Ну, не важно. Как говорится, силта есть силта. Тимбрук, инцидент исчерпан. Ты больше не нужен. Мы забудем все, что здесь произошло. Никаких записей. Никаких формальных протестов. Понятно?

– Багнель…

Но Багнель не обращал на него внимания.

– Марика, я обязан тебе жизнью. Если бы не ты, я бы уже несколько раз мог стать пищей для кочевников. Сейчас я отдаю тебе малую часть этого долга. Я прощаю тебе нарушение границы, – и добавил, усмехаясь: – Уверен, что твоим начальницам нашлось бы что сказать, узнай они об этом эпизоде.

– Уж это точно. Спасибо тебе.

Тимбрук и его товарищи пошли прочь, поминутно оглядываясь в их сторону. Все, кроме мета, который держал ящичек. Несмотря на раненую лапу, он нагнулся над остатками прибора и ковырялся в них, покачивая головой. Он был явно сбит с толку и расстроен.

– Пойдем, – сказал Багнель. Он направился к тому зданию, через которое Марика прорвалась внутрь квартала.

– А чем ты здесь занимаешься? – спросила Марика.

– Я здесь работаю. Меня назначили помощником начальника местной службы безопасности. Я проделал такую замечательную работу в качестве офицера безопасности в Критце, что меня решено было повысить в должности.

Трудно было не заметить его сарказма. Марика не поняла только, против кого он направлен. Смеялся Багнель над собой? Или над начальниками, доверившими ему новую должность?

– Так вот что ты там делал! Мне всегда казалось, что ты не простой торговец из тех, что бродят по лесам с сумкой за плечами.

– Я должен был охранять крепость и руководить всеми вооруженными действиями в относящемся к ней районе.

– Значит, это ты возглавлял вооруженный отряд в день, когда мы впервые встретились?

– Я.

– А я думала, что главным был старый Хронен.

– Я знаю. Мы позволили тебе так думать. На самом деле он был нашим проводником. Хронен всю жизнь провел в Верхнем Понате и знал там каждый камешек и каждый куст.

– Он был близким другом моей матери. Насколько, конечно, такое возможно – он все-таки мужчина.

Невероятно, но Багнель отважился протянуть лапу и легонько прикоснуться к Марике.

– Тебя преследуют воспоминания, правда? Мы все так много потеряли! А те, кто никогда там не был, только плечами пожимают.

Марика выпрямила спину.

– Можно нам по дороге к выходу взглянуть на маленький самолет?

Багнель ответил вопрошающим взглядом.

– Преступление совершено, – пояснила Марика. – Хуже-то уже не будет, правда?

– Ну ладно.

Багнель повернул в сторону пяти выстроившихся в ряд аэропланов.

– Это «стинги», – сообщила Марика, когда они подошли поближе. – Приводятся в движение однорядным девятицилиндровым двигателем с воздушным охлаждением мощностью в восемнадцать сотен сил нормального мета. Максимальная скорость – двести десять. Стандартная скорость полета – сто шестьдесят. Не слишком быстрые, но способны нести очень много полезного груза. «Стинг» – боевой самолет. С кем торговцы сражаются, Багнель?

– Ты меня потрясаешь. Откуда у тебя такие сведения? Мы сражаемся со всеми, кто на нас нападает. В мире еще много опасных мест. Даже здесь, в высоких технологических зонах. Где-нибудь все время приходится применять силу.

– А здесь эти самолеты для чего? Для борьбы с кочевниками?

– Нет. Мы займем наши разрушенные крепости, если силты сумеют выбить оттуда кочевников, но помогать вам в этом деле мы не будем.

– А почему? Союз Коричневых Лап пострадал от кочевников больше, чем мы, если, конечно, не считать уничтоженные стаи нашими потерями. Аванпосты по всей долине Хайнлина…

– Таков приказ, Марика. Я даже не пытаюсь его понять. Думаю, это какая-то политическая игра. Малышка, ты связалась не с тем сестричеством и в неподходящее время. У Рейгг сейчас очень сильные противники.

– Серк?

– И не только. Серк просто заметнее других, но они не одиноки. Но это так, между нами. От меня ты ничего не слышала.

– Ты не рассказал мне ничего такого, чего я не знала бы раньше. Хотя я не знаю причин. Никто не трогал Рейгг с тех самых пор, как они отпочковались от Серк. Зачем же теперь начинать?

– Рейгг слабы, Марика, но очень богаты. Бассейн Хайнлина приносит огромный доход. За глаза хватит одних только зотакских изумрудов. Мы, купцы из Союза Коричневых Лап, очень неплохо зарабатывали, выменивая настоящие изумруды на всякий хлам.

Марика вспомнила детство, когда в Верхний Понат приходили торговцы – пешком или ведя в поводу одного-двух вьючных плакунцов. Они отдавали железные орудия, книги, бусы и яркие ткани в обмен на прозрачные зеленые камни и мех отека. Каждый год приятель ее матери Хронен навещал стойбище Дегнанов, приносил драгоценные инструменты, болтал со щенками и уходил, унося с собой целое состояние.

Дегнаны были довольны. Изумруды ничего не стоили в Приграничье. Гораздо ценнее был мех отека, но товары, которые можно было получить в обмен на него, ценились гораздо дороже разницы между этим и худшим мехом.

Багнель назвал эти товары хламом. И со своей точки зрения он был прав. Все эти наконечники для стрел, топоры, мотыги, молотки, грабли можно было производить тоннами и за бесценок на любой из макшских фабрик. Один изумруд стоит нескольких вагонов подобного мусора. А книги, на которые стаи годами не могли накопить, в изобилии печатались в городских типографиях.

– Именно поэтому Понат и оставляют первобытным?

Меты, за исключением торговцев и силт, редко путешествуют. Они всю жизнь живут там, где родились. А те, кто путешествует, заинтересованы в том, чтобы не передавать лишнюю информацию. Как бы разозлилась Скилдзян, если бы узнала, что сокровища, которые приносят торговцы, достаются им почти что даром. Она бы сочла это откровенным грабежом. Еще одним примером врожденного мужского вероломства.