Текст книги "Разговор о любви"

Глория Эванс
Разговор о любви

Пролог

Рабочий день Джоанны Райен закончился только сейчас, в восемь вечера, когда заснеженные улицы Монреаля уже сверкали сотнями разноцветных огней. Сложив отчеты за ноябрь в зеленую папку, она поднялась из-за стола, сладко потянулась, прошла к окну и в задумчивости уставилась сквозь слегка заиндевевшее стекло на темный массив старого парка.

Тишину опустевшего помещения внезапно пронзил телефонный звонок. Джоанна вздрогнула, очнулась от раздумий, вернулась к столу и сняла трубку.

– Алло?

– Джоанна, дорогая, я до смерти соскучился! Пьер Бенуа. Джоанна сразу узнала его. Голос у него просто омерзительный, неужели я раньше не замечала этого? – подумала она раздраженно.

– Давай встретимся, дорогая, не мучай меня, – гнусаво проныл ее бывший дружок.

– Пьер, я уже не раз объясняла тебе: между нами все кончено, – твердо и по-деловому, как она обычно разговаривала в офисе, ответила Джоанна. – Наш роман представляется мне теперь полным недоразумением. Пожалуйста, больше не звони.

– Но, дорогая, ты разбиваешь мне сердце!

– Пьер, я очень устала, оставь меня в покое. Всего хорошего! – Джоанна положила трубку и, охваченная приливом отвращения, скорчила гримасу.

Буквально через мгновение телефон зазвонил снова, и она, сердито сдвинув брови, опять схватила трубку.

– Пьер, умоляю тебя, забудь этот…

– Дочка, здравствуй! – по обыкновению звонко произнесла Габриель, ее мать.

– О, привет, мама! – Джоанна устало опустилась на стул и прикрыла глаза. – Извини, я подумала, звонит кое-кто другой.

– Да? И кто же? Очень любопытно!

– Мамочка, я жутко измоталась за эту неделю. Прошу тебя, не донимай меня разными глупостями, – произнесла Джоанна, рассеянным движением придвигая к себе стопку резюме. Они пришли от людей, изъявивших желание устроиться на освободившуюся в ее отделе должность менеджера по рекламе.

– Хорошо, хорошо, о кое-ком другом мы побеседуем в следующий раз! – сдалась Габриель. – Я звоню узнать, как твои дела. До Рождества остается всего три недели. Ты планируешь встретить его как обычно, с нами?

– Конечно, мам! – уже более спокойно ответила Джоанна и по ходу дела взяла верхнее резюме. Имя первого претендента было Дэни Стюарт. – Только о праздниках я пока не думаю. Слишком занята. На следующей неделе мне предстоит принять специалиста на должность менеджера по рекламе. Здесь важно не промахнуться. – Она отложила первое резюме в сторону, взяла второе и прочла в самом верху: Тим Нортон.

– Ладно, дочка! Хорошенько отдохни перед новой неделей. О Рождестве поговорим позже. Желаю удачи!

– Спасибо, мам.

Джоанна вернула резюме в стопку, поднялась из-за стола, достала из шкафа шубу, оделась, подхватила сумку и вышла в коридор.

Тим Нортон, вспомнилось ей засевшее в памяти имя. Интересно, какой он?

1

Нынешняя зима выдалась особенно морозной. Джоанну передернуло от одной только мысли, что сейчас она выйдет из теплого светлого супермаркета и вновь окажется под порывами ледяного ветра. Но, на миг вообразив расставленные на праздничном столе мамины угощения, она ускорила шаг, толкая перед собой тележку, наполненную праздничными сувенирами, коробками с пирожными, сыром, фруктами и прочей снедью.

Все нормальные люди уже собрались вместе и готовы к встрече Рождества, думалось ей. И я бы давно присоединилась к своим родственникам и друзьям, если б не проторчала на работе чуть ли не до вечера. В последнее время ей часто приходилось засиживаться в офисе допоздна…

Джоанна заметила на одной из полок огромную яркую коробку шоколадного печенья, с изображенной на ней смешной физиономией Санта-Клауса, который к тому же еще и подмигивал. Но только она решила взять это чудо, как какой-то тип, – чуть опередив ее, схватил печенье и закинул в свою тележку.

Жаль! – вздохнула Джоанна, поскольку такая красивая и оригинальная коробка была на полке всего одна. А как бы обрадовался дед! Он любит такие сюрпризы. Но, может, у этого человека маленькие дети, и они тоже ждут подарки…

Она направилась к кассам, но по пути остановилась у прилавка со всевозможными аксессуарами, чтобы выбрать красивые свечи. Но только потянулась к одной из них, как чьи-то пальцы буквально впились в ту же восковую елочку, что выбрала она сама. Подняв голову, Джоанна увидела рядом с собой… Тима Нортона, нового менеджера по рекламе, боссом которого она являлась. Именно он, оказывается, перехватил и коробку с печеньем, а теперь вот посягнул и на следующую ее покупку.

– Послушайте, Нортон, ваша способность опережать на полшага других весьма похвальна в делах бизнеса, но выдергивать печенье и свечки из-под носа у женщин в предрождественском супермаркете – занятие не слишком достойное…

– О, добрый вечер, мисс Райен, добрый вечер… Поверьте, я не умею читать чужие мысли, поэтому и не понял, что вы тоже хотели взять эту коробку. Я с удовольствием отдам вам ее! – И он тут же водрузил подмигивающего Санта-Клауса на гору остальных ее покупок.

Но как только коробка с печеньем покинула тележку Нортона, Джоанна увидела остальное, отнюдь не праздничное ее содержимое: три упаковки «Телеужина», бутылку кетчупа, банку фасоли и пакет с зеленью…

Тим Нортон приехал в Канаду из Северной Каролины всего месяц назад. В «Свитиз» работал две с половиной недели, но Джоанна уже успела разглядеть в нем незаурядные способности рекламного работника и – что ее особенно насторожило – огромный потенциал руководителя. Еще во время собеседования на вопрос о том, какие он ставит перед собой цели, пытаясь устроиться на данную должность, этот парень открыто заявил ей, что в один прекрасный день хотел бы занять ее пост.

Она запросто могла не брать его, но он был лучшим из всех претендентов на освободившееся после внезапного ухода Джека Фишера место. Прекрасное образование, полученное в университете Северной Каролины, опыт работы в сфере воплощения рекламных идей, острый ум, находчивость – все это ставило его на несколько ступеней выше обычного уровня менеджера по рекламе. А ей срочно требовался новый работник, к тому же честность в людях всегда подкупала ее.

– Берите это себе, я обойдусь, – слегка смутившись, произнесла она, глядя на радостного Санта-Клауса. Хотя, как ей казалось, этому милому созданию не терпелось порадовать именно ее родственников.

Испугавшись, что Нортон почувствует некую ее растерянность, Джоанна расправила плечи и придала своему лицу привычно-строгое выражение начальницы рекламного отдела крупной конфетной фабрики.

Улыбнувшись одними глазами – утомленными, с покрасневшими белками, – Нортон сделал извинительный жест, прижав руку к груди.

– Ну что вы, я в общем-то не слишком люблю сладкое… Да, и елочку возьмите, пожалуйста! – И, протянув Джоанне выбранную ею свечу, добавил: – Она действительно очень красивая и гореть будет долго…

– Над чем вы работаете сейчас? – Более идиотский вопрос в данный момент задать было трудно. Однако разговаривать со своим подчиненным о глупостях она не хотела, видя в нем серьезного соперника и сознавая, что в отношениях с ним ей лучше держаться исключительно строго.

Уставшее лицо Нортона вдруг просияло.

– У меня появились кое-какие идеи по поводу рекламного каталога на следующий год.

Мысль о том, что этот выскочка мечтает сменить ее на посту руководителя, не давала Джоанне покоя. Свою работу она любила и уступать ее кому бы то ни было не намеревалась. Рвение же, с которым Нортон принялся за выполнение порученных ему заданий, его напористость и неутомимость все больше и больше настораживали ее.

– Может, отложим обсуждение ваших проектов на третье января? – опомнилась она, ощущая мощный внутренний протест при одной только мысли о перспективе вновь оказаться втянутой в профессиональные проблемы.

Его серые глаза засмеялись, а губы сжались, словно сопротивляясь улыбке. Она заметила, что он смотрит на нее не так, как обычно, но отказывалась в это верить. За все непродолжительное время совместной работы ни один из них не позволял себе в обращении с другим ни малейшей вольности.

Нет, нет! – сказала она мысленно. Он не заигрывает со мной. Такого не может быть. Мы соперники, почти враги. Ему хочется сместить меня с моей должности, а мне – удержаться на ней.

– Едете на Рождество к родителям? – спросил Нортон, проводя рукой по взъерошенным русым волосам в попытке придать им более приличный вид.

– Да, – ответила Джоанна. Она знала, что не должна задавать ему никаких вопросов, но чувствовала, что не сможет так просто уйти.

Новый сотрудник их фирмы наверняка не успел за месяц обзавестись в Монреале друзьями, тем более веселой компанией. По-французски он практически не говорил, что составляло для него основную сложность в процессе привыкания к монреальской жизни. Когда-то с подобными трудностями столкнулись здесь бабушка и дед Джоанны, перебравшиеся в Квебек из Великобритании.

– А… Вы? – спросила она, ощущая прилив непонятного волнения. – Вы собираетесь к кому-нибудь поехать?

Нортон покачал головой.

– Нет. Встречу Рождество дома. Согласно лучшим традициям.

Прежде чем задать следующий вопрос, Джоанна долго боролась с желанием убежать отсюда сию же секунду, ничего больше не узнавая о планах и личной жизни Нортона.

– Не хотите ли вы сказать, что… Что останетесь в праздник без компании? – произнесла она, выдавливая из себя каждое слово.

Нортон пожал плечами.

– Собственной семьи у меня нет.

– А… Родители? Братья, сестры?

– Они в Шарлотте, я недавно с ними виделся. Поэтому решил, что не поеду домой на праздники.

– Но…

У Джоанны мелькнула спасительная мысль, что ей следует держаться от этого парня подальше, а не заботиться о его эмоциональном настрое. Однако несмотря на все это ее губы как будто сами собой раскрылись и с них слетели слова, которые ей явно не следовало произносить:

– А хотите поехать к нам?

Глядя сквозь лобовое стекло своего «ситроена» на украшенные разноцветными огоньками витрины роскошных магазинов по обе стороны Сент-Катрин и ощущая присутствие рядом Джоанны Райен, Тим размышлял о том, что жизнь не перестает преподносить ему сюрпризы.

Хотя, с тех пор как он случайно выяснил, что человек, воспитывавший его с самого детства, не приходится ему родным отцом, все другие неожиданности казались ему уже не столь удивительными.

Оправившись от шока и привыкнув к мысли, что Дейв Нортон не имеет никакого отношения к его зачатию, он занялся расследованием, нашел телефон своего настоящего родителя и позвонил ему. Как выяснилось, тот тоже не имел ни малейшего понятия о существовании сына.

На протяжении вот уже полугода Тим называл «папой» двух человек. А месяц назад переехал в Монреаль, чтобы выяснить как можно больше подробностей о своем происхождении и выполнить просьбу, с которой обратился к нему его родной отец.

Если честно, то Тим надеялся отпраздновать Рождество вместе с ним, но жена отца буквально за несколько дней до праздника изъявила желание провести каникулы в Испании. Огорченный, отец предложил Тиму отправиться в путешествие вместе с ними и уже собрался было приобрести билеты на всех троих, но Тим не принял столь дорогой подарок, ответив на предложение вежливым отказом.

Почему бы не попробовать хоть разок в жизни отметить Рождество в одиночестве? – подбадривая себя, вновь и вновь задавался он вопросом в предыдущие дни. Это будет даже интересно! Накуплю чего-нибудь вкусного, включу гирлянду на елке, засяду перед телевизором! Тишина, спокойствие – такое удовольствие может позволить себе не каждый!

И вот, к тому моменту как он в супермаркете столкнулся нос к носу с Джоанной Райен, ему уже почти удалось внушить себе, что лучшего способа празднования Рождества не существует. Но, увидев ее, такую красивую и независимую, Тим мгновенно понял, что все эти дни обманывал себя. И что он просто умрет со скуки, пялясь в телевизор в своей пустой холостяцкой квартире. Стоит ли удивляться тому, что, когда Джоанна предложила ему поехать вместе с ней к родителям, Тим чуть не подпрыгнул от радости.

Эта рыженькая начальница с коротко подстриженными волосами и глазами удивительного зелено-синего цвета запала ему в душу в первую же секунду их знакомства. Тим подумал тогда, что способен не на шутку увлечься ею, однако его пыл с самого начала остудила ее неизменная деловая холодность.

И вот то, полузабытое, прежнее предчувствие вновь шевельнулось в его душе.

– Теперь направо, – сказала Джоанна, когда они приблизились к Уэстмаунту.

Как ни плохо знал Тим Монреаль, об Уэстмаунте – богатом квартале, расположившемся на холме и населенном в основном англоканадцами, – он слышал. Джоанна указала на один из высоких особняков с оригинально оформленным фасадом, построенный, по-видимому, более века назад. Тим остановил «ситроен» у обочины, Джоанна взяла пакеты с подарками и всевозможными гостинцами, и они вышли на улицу – в потрескивающий морозцем предрождественский вечер.

Дом был украшен множеством нитей с сотнями крошечных, светящихся желтым сиянием лампочек и казался окутанным волшебной золотой паутиной. Казалось, что, приближаясь к нему, ты попадаешь в настоящую зимнюю сказку.

Джоанна уже почти не напоминала Тиму строгую начальницу, а все больше походила на подростка, целый год ожидавшего этот таинственный счастливый вечер. Однако у самого крыльца она вдруг резко остановилась и, насупившись, повернулась к нему.

– Подождите!

У Тима екнуло сердце.

Неужели она откуда-то разузнала о том, зачем я устроился в «Свитиз»? – с испугом подумал он. Неужели вспомнила сейчас об этом и передумала вести меня к себе?

– Вы ведь мужчина… – пробормотала Джоанна, теперь выглядевшая как чем-то напуганная пятилетняя девочка.

Тим прыснул.

– Вы в этом сомневались?..

– Нет-нет, – не позволяя ему договорить, перебила Джоанна. – Просто… Понимаете…

Тим покачал головой.

– Признаться, я ничего не понимаю.

– Дело в том, что я никогда в жизни не приводила в родительский дом мужчин… – пояснила она робким голоском, разительно отличающимся от того, каким мисс Райен разговаривала с сотрудниками на работе. – Представляете, что мои родственники подумают, когда увидят вас?

У Тима отхлынуло от сердца. О его тайне ей явно ничего пока не известно.

– Неужели вы действительно никогда никого не знакомили с родителями? – переспросил он, почему-то ощущая при этом странное удовлетворение.

Джоанна замотала головой.

– Может быть… – Она метнула быстрый выразительный взгляд на его «ситроен», оставшийся за кованой оградой. – Мне очень неудобно, но я думаю, вам лучше уехать… Простите. Я сразу должна была сообразить, что не могу привести вас сюда.

– Нет уж, извольте, – ответил Тим, объятый внезапным желанием во что бы то ни стало войти в этот особняк и встретить в нем Рождество. – Вы обнадежили меня, позволили приблизиться к парадному дома своих родителей, а в самый последний момент решили отбросить, как плешивую собаку! Нет и нет! Теперь вам от меня не отделаться. Раз уж мы приехали, то я останусь.

В глазах Джоанны вспыхнул гневный огонек. Она вскинула голову.

– Но вы не знаете моих родственников! Они явно примут вас не за того, кем вы на самом деле являетесь!

Кем я являюсь, неизвестно даже вам! – усмехнувшись про себя, подумал Тим.

– Полагаете, они решат, что я ваш парень? – приподняв бровь, участливо поинтересовался он и отметил, что столь хорошенькой, как сейчас, ему еще не доводилось видеть свою начальницу.

– Вот именно! – воскликнула Джоанна с чувством.

– Ни о чем не беспокойтесь! Все будет в порядке, вот увидите! – Тим придал выражению своего лица серьезности, хотя ситуация, участником которой он поневоле оказался, все сильнее и сильнее забавляла его.

– Но вы не знакомы с моими родственниками. И не знаете, на какие чудачества они способны!

Тим протянул руку и коснулся плеча Джоанны, покрытого мягким светло-серым мехом шубки. Она вздрогнула, словно он дотронулся до ее обнаженной руки, и не пальцами, а каким-то горячим предметом.

– Я тоже способен на многое, о чем вы даже не догадываетесь. – На этот раз в его голосе прозвучало столько уверенности, что Джоанна не нашлась, что возразить.

– Как хотите, – пробормотала она, сдаваясь. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.

– Обещаю, не скажу, – произнес Тим заговорческим тоном и улыбнулся.

Поспешно отвернувшись, чтобы случайно не показать, насколько этот интимный тон на нее подействовал, Джоанна взялась за ручку парадной двери, потянула ее на себя и вошла в дом. Ее подчиненный, никому пока не известный как сын владельца «Свитиз» Мэтта Брайтмана, без смущения проследовал за ней.

В просторном холле, украшенном еловыми ветками, серпантином и мишурой, не было никого, но особняк звенел от возбужденных голосов и радостного смеха, доносящихся из глубины помещения.

Джоанна настороженно прислушалась, определяя, кто из гостей и родственников уже здесь, и еще раз взглянула на Тима, безмолвно вопрошая, не решил ли он все же отказаться от ее опрометчивого приглашения.

Его губы, по-прежнему растянутые в уверенной улыбке, ответили за него.

Джоанна вздохнула и на мгновение зажмурилась, настраивая себя на предстоящее испытание. Как раз в этот момент откуда-то справа выскочил бронзово-рыжий, как сама Джоанна, спаниель. Почувствовав прикосновение чего-то мягкого и теплого к своим ногам, она открыла глаза и пошатнулась. Тим тут же поддержал ее за локоть.

– Фрэдди! Как же ты напугал меня, малыш! – Джоанна потрепала пса по голове и многозначительно уставилась на руку Тима, все еще не отпускающую ее локоть. – Мне приятно, что вы так внимательны, но…

Послышались чьи-то быстрые шаги.

– Сейчас же отодвиньтесь от меня! – прошипела Джоанна, расстегивая шубку.

– Наконец-то, дочка! – восторженно воскликнула возникшая перед ними женщина лет пятидесяти, такая же высокая и стройная, как и сама Джоанна. У нее были светлые, аккуратно уложенные на затылке волосы, жизнерадостные голубые глаза и ровные, чуть крупноватые зубы. – О, да ты не одна! – Она приблизилась к Тиму и с поразительной непосредственностью осмотрела его с ног до головы.

Габриель Шанпу родилась и воспитывалась в простой семье, члены которой работали до самой старости на пивном заводе Молсона. С аристократом Шейном Райеном она познакомилась в университете Мак-Гилла, в котором училась на средства состоятельного дядьки. С замужеством в ее жизнь пришли положение в обществе, уверенность в завтрашнем дне и богатство, но она никогда не задавалась и по сей день была естественной и бесхитростной, как и в молодости.

Даже чересчур естественной – казалось Джоанне, как, например, сейчас, когда ее мать так откровенно пялилась на гостя.

– Познакомься, это Тим Нортон, мы с ним вместе работаем, – сказала она, умирая от желания шлепнуть по руке своего навязчивого спутника, все еще прикасающегося к ее локтю. – Тим, а это моя мама, Габриель.

– Отличный парень, Джоанна! – не отрывая взгляда от молодого человека, выдала свою оценку мать. – Я полностью одобряю твой выбор! – Ее веселые глаза горели радостью, превосходя сияние светильников на стенах.

– Какой еще выбор, мама! – вспыхнула Джоанна.

Габриель, игнорируя слова дочери, протянула гостю обе руки, и он наконец-то отпустил локоть Джоанны.

– Очень, очень рада, что вы пришли к нам! – произнесла хозяйка дома с подкупающим радушием.

Тим широко улыбнулся, как будто не замечая в поведении этой женщины ничего странного.

– А я очень рад нашему знакомству.

Габриель приблизилась к нему на шаг, приподнялась на цыпочки и с видом прожженного заговорщика прошептала:

– Признаюсь честно, я давным-давно мечтала о том, что в один прекрасный день Джоанна познакомит нас со своим парнем.

– Мама! – вскрикнула Джоанна, все отлично услышавшая. – Я же объяснила тебе: мы с Тимом просто вместе работаем! Кстати, я его начальница! – Порывистым движением она слегка толкнула Тима локтем в бок. – Скажи, ведь правда?

– Так оно и есть, – подтвердил Тим, но на его губах все еще играла улыбка, и человек со стороны мог интерпретировать ее как угодно.

– Надо же, я и не знал, что у нашей Джо служебный роман! – раздался из коридора грудной голос Андрэ, младшего брата Габриель. Выйдя в холл, он подошел к Тиму и крепко пожал ему руку.

– Андрэ Шанпу, дядя Джоанны. Очень рад.

– Тим Нортон, – ответил Тим.

– А-а! Вот и наша девочка! – В холл неторопливой плавной поступью вышла бабушка Хелена, полноватая англичанка с круглым лицом и доброй улыбкой. – Молодец, что привела друга, Джо! – Она окинула Тима быстрым, но внимательным взглядом и грациозным движением протянула ему руку. – Уверена, что вы прекрасно впишитесь в наше многочисленное дружное семейство!

В течение нескольких секунд Джоанна лишь хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыбина, настолько сильным было ее негодование. Потом заговорила громко и резко:

– О каком служебном романе, о каком вписывании в семейство вы ведете речь?! Мы с Тимом не встречаемся, а просто работаем вместе! Сколько еще раз я должна повторить это?

Бабушка рассмеялась тем особенным, добросердечно-снисходительным смехом, каким смеются умудренные опытом матери над впервые влюбившимися дочерьми.

– Если бы вы просто работали вместе с этим замечательным молодым человеком, моя дорогая, ты не привела бы его домой к родителям в рождественский вечер.

– Бабушка… – начала было Джоанна, но ее перебил появившийся в холле отец.

– Что здесь за шум? А, моя девочка пришла!! Дорогая, мы заждались тебя! – Твердыми широкими шагами он приблизился и крепко обнял ее.

– Это Тим Нортон, папа, – высвободившись из его крепких рук, произнесла Джоанна, отчаянно надеясь, что хотя бы отец воспримет ситуацию должным образом. – Он менеджер по рекламе в моем отделе, мы – коллеги, то есть я его босс…

Сначала, когда Шейн и Тим обменялись рукопожатиями, ей показалось, что все складывается так, как она того желает. Но, хитро подмигнув гостю и добавив: «Мы давно ждали этого от Джоанны», – отец разбил ее надежды вдребезги.

Когда холл наводнила целая толпа людей, среди которых она заметила лица брата Энтони и его подруги Виолетты, сияющую физиономию деда и многих других родных и знакомых, с любопытством и одобрением рассматривающих ее спутника, у нее от волнения и беспомощности запестрело перед глазами.

Кто-то случайно задел Джоанну, и ее повело в сторону Тима. Он тут же обхватил ее за плечи сильной мускулистой рукой.

– Вы отлично смотритесь, ребята! – раздался голос откуда-то из глубины коридора.

– Точно! – подтвердил Энтони.

– Да прекратите же вы, наконец! – выкрикнула Джоанна, ругая себя на чем свет стоит за то, что так опрометчиво пригласила Нортона.

Отец опять подмигнул Тиму.

– Она всегда скрывает от нас все, что происходит в ее личной жизни. О романе с Пьером Бенуа, например, даже не заикнулась, а они встречались почти полгода.

– Ты знал о моих отношениях с Пьером? – удивленно таращась, осведомилась Джоанна.

– Знал, моя дорогая!

– Кто такой, этот Пьер? – живо поинтересовался Тим, прищуривая взгляд, будто был женихом Джоанны и упоминание о бывшем ее приятеле вызвало в нем ревность.

– Какая разница! – ответил за нее отец. – К Пьеру она относилась совсем по-другому, даже ни разу не явилась с ним к нам.

Еще бы! – подумала Джоанна. Не хватало еще знакомить вас с этим лгуном!

– Раздевайтесь же скорее! – воскликнула Габриель, подходя к дочери, чтобы помочь ей снять с себя шубку. Тим только сейчас убрал с плеч Джоанны руку.

– Что это у тебя? – с неподдельным интересом воскликнул дед, увидев в руке внучки коробку с изображением подмигивающего Санта-Клауса. В этом семидесятилетнем человеке, всю свою жизнь проработавшем университетским преподавателем, невероятно статном и стройном для своих лет, до сих пор жил любознательный и смешливый ребенок. Его интересовало все яркое и веселое, он обожал шутки и знал практически все о диснеевских мультиках.

– Это тебе, дедушка, твое любимое печенье!

– Спасибо! Надо же, подмигивает! Как это они умудрились сделать? – Он тут же на месте решил докопаться до секрета изготовления рождественского сувенира, но стоило ему поднять крышку коробки, как тоненько зазвенели колокольчики и полилась нежная мелодия песни «Ваши желания сбудутся». Дед слегка оторопел, а затем залился таким заразительным смехом, что даже Джоанна заулыбалась.

– Классная у тебя семья! – прошептал ей в ухо Тим, впервые в жизни называя ее на «ты».

Не успела она опомниться, как его рука вновь легла ей на плечи, а подбородок коснулся ее макушки. Опешившая, некоторое время Джоанна не дышала, не зная, как себя вести.

Но в обстановке, когда все смеются и ждут прихода Рождества, такой жест можно истолковать как вполне невинный, подумала она и слегка расслабилась.

– Джо, Виолетта, пойдемте-ка со мной в кухню! У меня еще не все готово! – позвала Габриель, размахивая руками. – С Тимом потом пообнимаешься, дочка.

– Я не обнимаюсь с ним, мама! – выпалила Джоанна, становясь красной, как спелый помидор.

– Обнимаешься, – возразил ей отец, глядя в глаза Тиму с дружеской улыбкой.

Она дернулась, отстраняясь от своего обнаглевшего коллеги, и тоже посмотрела на него.

В глазах молодого человека прыгали задорные искорки. Было очевидно, что, вместо того чтобы помогать ей, он настроен и дальше подыгрывать ее родне, с его появлением будто сошедшей с ума.

Не произнеся ни слова, Джоанна проследовала в кухню за матерью и Виолеттой, пытаясь по ходу дела придумать, как все-таки убедить присутствующих в том, что между ней и Тимом абсолютно ничего нет.

Только – к ее великому удивлению – она и сама уже не вполне была в этом уверена.