Текст книги "Россия и борьба Греции за освобождение. От Екатерины II до Николая I. Очерки"

Сколько же добровольцев из Одессы и других греческих общин приняло участие в повстанческом движении Ипсиланти? На этот вопрос частично проливает свет документ, хранящийся в Одесском областном государственном архиве. Он имеет служебный заголовок: «Именной список этеристам, находящимся под арестом в местечке Оргеево, с означением, кто какой нации, какой державы подданные, имел кто из них до выхода в Молдавию жительство в России и где именно, по чьим паспортам или без оных вышли они на границу и, наконец, где есть у них постоянная оседлость»[222]222
  ООГА. Ф. 1. Оп. 249. Д. 40. Л. 422–587. Документ этот, обнаруженный нами и использованный в монографии о Филики Этерии (Арш Г. Л. Этеристское движение… С. 322–325), был впоследствии полностью опубликован болгарским историком Н. Тодоровым. См.: Тодоров Н. Балкански измерения на Гръцкото востание от 1821. Приносът на българите. София, 1984. С. 129–244.


[Закрыть]. Речь здесь идет о повстанцах, перешедших на территорию России после героической, хотя и неудачной для них битвы при Скулянах 16–17 (28–29) июня 1821 г. и интернированных в местечке Оргеево.

Список этот содержит фамилии 1002 повстанцев, из которых 181 человек прибыл в Молдавию из греческих колоний России. Получается, что греческие жители России составляли 18 % состава сражавшихся там повстанческих отрядов. В действительности же степень личного участия российских греков, в основном жителей Южной России, в военных действиях в Дунайских княжествах, несомненно, была выше.

Дело в том, что главные силы повстанцев действовали не в Молдавии, а в Валахии, под личным командованием А. Ипсиланти, и именно в этот корпус прежде всего направлялись добровольцы из южных провинций России. Известно, например, что многие учащиеся Греческого коммерческого училища Одессы служили в знаменитой Священной роте – отборной части греческих революционных сил. После битвы при Дрэгэшани (7 (19) июня 1821 г.) солдаты разбитой армии Ипсиланти перешли в Трансильванию, на территорию Австрийской империи. Позднее значительная часть этих повстанцев – 2095 человек – перебрались из Австрии в Россию[223]223
  Арш Г. Л. Этеристское движение… С. 331.


[Закрыть]. Переселение это носило, в отличие от перехода на территорию России отряда этеристов после битвы при Скулянах, строго индивидуальный характер. Поэтому, хотя у нас и нет данных о прежнем местожительстве людей из этой большой группы повстанцев, есть основание предполагать, что многие из них до вступления в армию Ипсиланти проживали в России. Все это дает основание утверждать, что личное участие греков России в предприятии Ипсиланти было значительным и что, во всяком случае, в составе повстанческих сил их было больше, чем 18 %; нет сомнения, что наиболее надежную их часть составляли выходцы из южнорусских греческих колоний. Если данные «оргеевского списка» и нельзя рассматривать как репрезентативные относительно состава армии Ипсиланти, то они, несомненно, имеют репрезентативный характер в других аспектах, в частности, как показатель активности тех или иных греческих общин России в деле поддержки патриотической акции Ипсиланти. Наибольшую активность в деле отправки добровольцев в Дунайские княжества проявила Одесса: из фигурирующих в списке 181 человека 71 были одесские греки. На втором месте стоял Таганрог – 33 человека, на третьем месте Измаил – 19 человек, весь Крым дал 15 человек, в т. ч. по 6 человек из Евпатории и Феодосии. В списке совершенно отсутствуют мариупольские греки, которые, как уже говорилось, по своему национальному самосознанию отличались от других греков Южной России.

После поражения движения Ипсиланти греческие общины России взяли на себя оказание помощи более чем трем тысячам бывших повстанцев, оказавшихся на российской территории. Для выполнения этой задачи и для мобилизации всех греческих общин России и других государств в помощь греческому делу 1 (13) августа 1821 г. в Одессе было создано Греческое филантропическое общество. Эта организация, прямой преемник Филики Этерии, в конце 1821 г. была распущена по распоряжению Александра I, усмотревшего в ее деятельности «вредные политические замыслы»[224]224
  Арш Г. Л. Этеристское движение… С. 345–346.


[Закрыть].

* * *

История новогреческих колоний на побережье Черного моря насчитывает около двух столетий. В истории этой были разные страницы: и вполне благополучные, и полные драматизма. Особое место принадлежит в них семи годам – с 1814-го по 1821-й. Без преувеличения можно сказать, что это был звездный час в истории причерноморских греков России, когда под знаменем Филики Этерии, под знаменем Ипсиланти они пришли на помощь своим соотечественникам и помогли им разбить тяжелые цепи чужеземного рабства.

Греческий флот под защитой российского флага

С началом освободительного восстания в 1821 г. обнаружилось, что у греков есть не только значительные вооруженные силы на суше, но и боеспособные корабли, сумевшие вступить в единоборство с турецким флотом, одним из самых сильных тогда в Средиземном море. Как грекам удалось создать и сохранить до начала освободительной борьбы свой флот? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к одной из важных и малоизвестных страниц в истории русско-греческих связей: использованию греческими судовладельцами российского флага для защиты своих кораблей.

Начало этой практики приходится на последние десятилетия XVIII в. По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору 1774 г. российские корабли, торговые и военные, получили право свободного плавания по Черному морю. Для российской торговли открылся путь к средиземноморским странам. Одним из результатов этого стало появление кораблей под российским флагом в водах Архипелага. С 80-х годов XVIII в. объем морской торговли между островами Архипелага и Северным Причерноморьем постоянно рос.

Этот регион, присоединенный к России в результате двух русско-турецких войн второй половины XVIII в., успешно развивался экономически. Сложившееся здесь производство сельскохозяйственных продуктов, главным образом пшеницы, нуждалось в выходе во внешние рынки. Торговые связи с Архипелагом открывали в этом отношении большие возможности. В 80-е гг. XVIII в. на Крит, Самос, Хиос и другие греческие острова приходили русские корабли, привозившие зерно, шерсть, другие сельскохозяйственные продукты, и нагружавшиеся фруктами, винами, коринкой.

Эти товары доставляли в Херсон, Николаев, Таганрог и в основанную в 1794 г. Одессу суда под русским и турецким флагом (проход иностранных кораблей, кроме австрийских, в Черное море до конца XVIII в. был запрещен). Число этих судов постоянно росло. В 1786 г. на Черном море плавало 80 судов под русским флагом; еще 80 судов под турецким флагом посетили порты Северного Причерноморья. В 1793–1797 гг. среднее число кораблей, ежегодно посещавших черноморские порты, дошло до 471, в т. ч. 164 корабля под русским флагом и 276 – под турецким. В первые годы XIX в. рост этот продолжался. Так, в 1805 г., когда накануне новой русско-турецкой войны наблюдался наивысший подъем судоходства на Черном море, эти порты посетил 1251 корабль. В их числе было 412 турецких судна, что составляло 33 % от их общего числа, и 403 русских судна, соответственно, – 32,2 %[225]225
  Станиславская А. М. Русско-английские отношения и проблемы Средиземноморья (1798–1807). М., 1962. С. 29–30, 32, 37.


[Закрыть].

Однако русскими эти корабли можно считать весьма условно. Из-за недостатка собственных профессиональных кадров владельцы кораблей активно пользовались услугами греческих моряков. Как писал в одном из своих донесений генеральный консул России в Архипелаге И. Войнович, «капитаны и экипажи судов, приходящих [в Архипелаг] под нашим флагом, являются, большей частью, греками»[226]226
  АВПРИ. Ф. Сношения России с Турцией. Оп. 89/8. 1782. Д. 1002. Л. 53.


[Закрыть].

На каких же основаниях греки получали право пользоваться российским флагом? Наиболее прямым путем было приобретение греками, переселявшимися в Россию в результате русско-турецких войн второй половины XVIII в., российского подданства и их постоянное проживание в России. Но многие греки, получив российский паспорт, возвращались к себе на родину и претендовали на российский флаг для своих судов, если они ими обладали. Следует заметить, что правила предоставления иностранцам права использования российского торгового флага были при Екатерине II довольно либеральными и предоставляли такую возможность.

Первоначально выдача патентов на право плавания российских судов под российским флагом было функцией Адмиралтейства. Но, как писала в 1782 г. Екатерина II в своем рескрипте Г. А. Потемкину, так как «стали приезжать сюда разные просители для получения торговаго флага от Адмиралтейства, то в отвращении затруднений приобретателям и строителям судов ездить в столицу, признали мы за благо раздачу онаго для портов черноморских поручить Вам в качестве Генерала Губернатора Новороссийскаго и Азовскаго». В рескрипте подтверждалось право пользования торговым российским флагом иностранцам, вступившим в «вечное наше подданство», а также говорилось, что «не возбраняем мы сверх того употребление торговаго нашего флага и тем иностранцам, кои для торговаго промысла в котором-либо из приморских городов записались или запишутся во временно подданство наше и там действительно находятся»[227]227
  АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/6. 1777–1787. Д. 4357. Л. 33–34.


[Закрыть]. Это право, предоставленное Потемкину, было законодательно оформлено указом Екатерины II Коллегии иностранных дел от 3 (14) августа 1782 г.[228]228
  АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/6. 1777–1787. Д. 4357. Л. 46.


[Закрыть]

Правом получения российского торгового флага весьма активно пользовались греки. Как уже говорилось, им принадлежала бо́льшая часть судов, которые осуществляли торговлю между черноморскими портами России и островами Архипелага. Это создавало почву для подпольной эмиграции греков – османских подданных – в Россию и порождало постоянные конфликты между властями Османской империи и дипломатическими представителями России. Конфликты эти начались после Кючук-Кайнарджийского мира и продолжались вплоть до Греческой революции 1821 г. Упоминание об одном из самых ранних таких конфликтов содержит донесение А. С. Стахиева из Константинополя от 28 июля (8 августа) 1780 г.[229]229
  АВПРИ. Ф. Сношения России с Турцией. Оп. 89/8. 1780. Д. 556. Л. 9–18.


[Закрыть]

Как сообщал посланник, Порта требовала, чтобы ее подданные, которые хотели бы совершить поездку на русских купеческих кораблях в качестве матросов, пассажиров или купцов, принимались на них только с ее согласия; то же касалось и выдачи им паспортов. Порта требовала также, чтобы, в случае нужды в греческих матросах для русских торговых кораблей, посольство посылало бы список этих матросов с обоснованием потребности в них и с обязательством по окончании поездки вернуть их по именному списку.

На деле всё происходило по-иному. Многие жители Архипелага и другие греки, получив российский паспорт, под видом торговых дел отправлялись в Грецию и поселялись там. Но связей с Россией они, как правило, не теряли, используя свое качество российских подданных в ходе своих торговых операций. Согласно сведениям А. С. Стахиева, некоторые из греков-переселенцев каждую осень возвращаются в родные места «с пашпортами, предъявляющими их российскими жителями, препровождают зимнюю пору на своих островах со своим там неподвижно пребывающим семейством». Летом же, с закупленными в Архипелаге товарами, главным образом винами, они возвращаются в российские области на судах под российским торговым флагом и для этих товаров «требуют принадлежащих тому флагу льгот и выгод, чем раздражая других своих земляков, под турецким флагом равными товарами торгующих, побудили наконец Порту на вышеозначенное требование».

Саму Порту весьма раздражало использование греческими судовладельцами российского торгового флага, дававшее грекам возможность ощущать себя свободными от турецкого гнета. Реис-эфенди (министр иностранных дел) говорил первому драгоману посольства Н. Пизани, «что на российския суда определяются райя, которые почитая себя тогда свобожденными от ея подданства, становятся наглыми, что он сам, то есть, реченый эфендий, видит собственными глазами, что на наших судах нет ни единаго, котораго бы можно было почесть за русскаго, и что, наконец, Высокая Порта доведена будет до крайности и нарядит людей освидетельствовать всех по порядку матросов реченных судов».

Порту выводило из себя и то обстоятельство, что приезжавшие из России греки, «ходя одеты в платье турецких подданных, живущих на архипелагских островах, невозможно различать русския ли они или же подданные Блистательной Порты». Это создавало большую проблему для турецких должностных лиц, которые не привыкли церемониться с райей, христианскими подданными Порты, и опасались трогать греков, подданных России.

А. С. Стахиев, ведший с 1775 г. долгие и напряженные переговоры с Портой о признании ею условий Кючук-Кайнарджийского договора, завершившиеся 10 (21) марта 1779 г. подписанием Айналы-Кавакской конвенции, считал, что в данном вопросе следует пойти на уступки Порте. По его мнению, можно было принять ее требования об установлении контроля за составом экипажей судов, приходивших в Константинополь под русским торговым флагом. Это требование Порты вошло в русско-турецкий торговый договор от 10 (21) июня 1783 г. Ст. 33 договора гласила: «В случае какого со стороны Порты сумнения, или подозрения, что в числе людей, составляющих корабельной экипаж, не имеются ль подданные ея, Российской Императорской Двор соглашается, чтоб делан был осмотр экипажа такого корабля»[230]230
  Трактат о торговле, заключенный в Константинополе между Российскою Империею и Портою Оттоманской // Полное собрание законов Российской Империи с 1649 года. СПб., 1830. Т. XXI. С. 949.


[Закрыть]. Следует признать, что в данном случае Петербург пошел на большую уступку Порте, признав за ней право осматривать любое русское судно, проходящее через Проливы. В то же время Екатерина II сохранила для греческих судов возможность плавать под русским флагом. Как уже говорилось, правом выдачи русского торгового флага в черноморских портах пользовался генерал-губернатор Новороссии Г. А. Потемкин. После его смерти в 1791 г. право это было передано Черноморскому адмиралтейскому правлению.

Согласно указу Екатерины II от 28 февраля (11 марта) 1792 г. она «дачу российских флагов подданным нашим, какого бы они народа и закона ни были, на торговыя их суда по Черному и из онаго по другим морям плавающия, предоставляет сему правлению». При этом было выдвинуто условие, «чтоб флаги наши даваны были не инако, как людям известным, или же имеющим от тех мест, где они живут или торги свои отправляют, надлежащия свидетельства и одобрения, и чтоб получающия оные были люди надежные, от коих флагу и торговле нашей не могло бы последовать никакого предосуждения». Патент на право использования флага выдавался на срок до шести лет[231]231
  АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/6. Д. 4383. Л. 6–7. Записка о разных неудобствах в употреблении российскаго купеческаго флага. (Документ без подписи и даты. Не позднее первой половины 1804 г.)


[Закрыть].

Указ этот был издан уже после подписания Ясского мирного договора. В отличие от Кючук-Кайнарджийского, этот договор не содержал каких-либо положений об эмиграции греков в Россию. Тем не менее многие греки, в т. ч. купцы и моряки, переехали в Россию и там натурализовались. Дополнительные условия для предоставлении права пользования российским флагом, декретированные Екатериной II, не помешали некоторым переселенцам добиться этого права; часть их вернулась в Константинополь уже в качестве российских подданных. Были и такие, кто, даже не покидая места своего жительства, добились такой же натурализации и выдачи адмиралтейских патентов для своих судов.

Среди тех греков, которые получили более благоприятные возможности для использования русского флага, были участники греческого повстанческого движения Ламброса Кацониса во время русско-турецкой войны 1787–1791 гг.[232]232
  См. очерк, посвященный этому движению, в настоящем издании.


[Закрыть] После завершения войны некоторые из участников движения переселились в Россию, а другие остались в своих родных местах. Рассказ о судьбе этой, по-видимому, довольно значительной группы содержит прошения из Константинополя Александру I в 1802 г. греков Г. Бенардаки, С. Кундурии, И. Мелисы «за себя и за своих товарищей»[233]233
  АВПРИ. Ф. СПб. Главный архив. II–3. 1802. Д. 4. Л. 7–11.


[Закрыть]. Согласно прошению, во время войны 1787–17891 гг. они вооружили на свои средства около 60 судов, за что были произведены в различные военные чины, а после войны им было предоставлено право плавать на своих судах под российским флагом. «Будучи поощрены таковою милостью, составлявшею единственный способ к своему пропитанию, учредили они в разных местах на черноморских берегах заведения и наслаждались дарованными льготами». Обращение же греков-ветеранов было вызвано тем, что к этому времени их право пользования российским флагом было аннулировано вследствие новых правил, введенных по данному предмету Павлом I.

Указом от 14 (25) апреля 1797 г. Адмиралтейской коллегии император предписал, что «так как выходят многие неудобства от позволения давать флаг наш на иностранные суда Черноморскому правлению, повелеваем впредь никому из иностранцев флага нашего без особливого соизволения нашего не давать». Следующим же указом Павла I от 29 апреля (10 мая) 1797 г. определялось, что на иностранных судах, получивших российский флаг, не менее половины или двух третей экипажа должны быть российскими подданными[234]234
  Записка о разных неудобствах… Л. 8, 19.


[Закрыть].

Эти решения самодержца можно прокомментировать вкратце следующим образом. Павел I, разумеется, не отказался от традиционной русской политики покровительства православным подданным Порты, но он был настроен против явным проявлений государственного филэллинизма, характерных для политики его матери. Об этом говорит, в частности, тот факт, что после восшествия Павла I на престол был ликвидирован Корпус чужестранных единоверцев – уникальное учебное заведение, созданное Екатериной II специально для греков. Был распущен и созданный для устройства греков – участников войны 1787–1791 гг. греческий дивизион[235]235
  См.: Арш Г. Л. Этеристское движение в России. М., 1970. С. 137.


[Закрыть]. Но следует отдать должное и Павлу I: при нем, при содействии России, была создана Ионическая Республика.

Вопрос о предоставлении иностранцам, в первую очередь грекам, права использования русского торгового флага был тесно связан с такими кардинальными целями внешней политики России в Восточном Средиземноморье, как налаживание взаимоотношений с Османской империей и русское покровительство православным подданным этой империи. Эти две задачи, находившиеся в противоречии друг с другом, накладывали отпечаток на позицию российского МИДа и российских дипломатических представителей в Константинополе относительно «права флага». Что же касается первых лет XIX в., то важным фактором международных отношений было соперничество между Россией и Францией за преобладающее влияние в Османской империи.

В конце 1802 г., в обстановке этого обострявшегося соперничества, в Константинополь прибыл новый российский посланник А. Я. Италинский. В данных ему и неоднократно повторенных позже правительственных инструкциях посланнику вменялось действовать в соответствии с целями политики Александра I, которые предусматривали сохранение целостности Турции и поддержание с нею союзнических отношений[236]236
  Станиславская А. М. Указ. соч. С. 247.


[Закрыть].

Ознакомившись на месте с состоянием русско-турецких отношений, посланник пришел к выводу, что исполнению его инструкций в этой части может помешать использование греками – жителями Османской империи российского торгового флага и предоставление им российского подданства.

2 (14) января 1804 г. А. Я. Италинский поднял этот вопрос в донесении канцлеру А. Р. Воронцову. Посланник сообщал, что Константинопольская миссия в 1803 г. предоставила разным грекам 276 паспортов, дававших возможность пользоваться российским флагом. Из них 5 были выданы российским вице-консулам и 13 – российским баратерам[237]237
  Баратеры – лица из местного населения, пользовавшиеся на основании берата (султанского указа) покровительством какой-либо иностранной державы.


[Закрыть], «а прочия все судам, составляющим собственность хозяев, которые от российских начальств в разных черноморских портах имеют виды, предъявляющие их подданными российскими; что многие такие хозяева суть по всем обстоятельствам природные подданные турецкие, имеющие в той империи всю свою родню, домы и все имущество, что, по большей части, жители Идры, Специи и других островов, снабдевающих флот султанской искуснейшими разного звания морскими служителями, получением паспортов на звание российского подданного отбывают от службы Порте и поставляют себя вне ея зависимости – что от того могут легко случиться неприятные с Портой изъяснения»[238]238
  Записка о разных неудобствах… Л. 1–2.


[Закрыть].

Посланник стремился прекратить или ограничить отъезд греков – турецких подданных в Россию для работы в русском торговом флоте. Однако в МИДе сочли, что принятие такой меры могло бы иметь для России нежелательные экономические и политические последствия. В записке, подготовленной по этому поводу в российском дипломатическом ведомстве, говорилось: «Известно, что новороссийския, то есть Херсонская, Таврическая и Екатеринославская губернии, не столько еще населены, чтоб могли снабжать все купеческие наши суда потребным числом шкиперов и матросов, и что по сей причине тот промысел почти единственно производится греками, которые для того в российских городах записываются в мещанство, продолжая настоящее свое пребывание в турецких областях, от чего министр Италинский опасается хлопот с Портою. Напротиву же того, естьли грекам запретить сей промысел, то не только мы их по политическим видам от себя удалим, но и черноморскую торговлю тем самым обратим в прежнее ничтожество»[239]239
  Записка о разных неудобствах… Л. 20–21.


[Закрыть].

Несмотря, однако, на это мнение, существовавшее в кругах МИДа, Александр I пошел на ужесточение условий принятий греков в российское подданство и предоставления им права на использование русского торгового флага. Новые правила по этой части были изложены в указе императора от 3 (15) апреля 1806 г. генерал-губернатору Новороссии герцогу А. Э. Ришелье[240]240
  ГАРФ. Ф. 1165. Оп. 2. Д. 197. Л. 4–10.


[Закрыть]. Теперь, согласно указу, претендент на получение патента, дававшего его судну право плавать под российским флагом, должен был не только записаться в купцы первой гильдии, но и выстроить дом в одном из городов новороссийского края стоимостью не менее трех тысяч рублей. В случае же его нежелания стать домовладельцем, он обязывался внести указанную сумму в городовую казну. Подтверждались требования относительно состава экипажа судов под российским флагом: и шкипер, и не менее половины матросов должны были быть российским подданными. Ограничивался и срок действия выданных патентов: для «большой навигации»[241]241
  Плавание без каких-либо ограничений в расстоянии.


[Закрыть] – три года, для «малого мореплавания»[242]242
  Плавание не далее Дарданелл.


[Закрыть] – два года. Ограничивались также возможности для возвращения на родину греков, принявших российское подданство: устанавливалось, что им «не иначе паспорты на выезд в области турецкие выдавать под названием подданных российских, как по прошествии трехлетняго пребывания в России». Кроме того, русский паспорт уже не давал его обладателю право на покровительство России.

После издания указа Александра I от 3 (15) апреля 1806 г. Италинскому были посланы инструкции удовлетворить претензии Порты относительно права пользования русским флагом и законности получения отдельными лицами русского покровительства. Претензии Порты в этом отношении признавались справедливыми. Сама же Порта, несмотря на уступчивость России, приняла ряд ограничительных мер против находившихся под покровительством России греков. В мае 1806 г. были ограничены права русских представителей в Османской империи на выдачу документов турецким судам на использование русского флага, и баратеры были лишены имевшихся у них торговых привилегий[243]243
  Станиславская А. М. Указ. соч. С. 434.


[Закрыть].

Действия России по урегулированию конфликта с османскими властями относительно использования греками российского флага происходили на фоне обострявшегося русско-французского соперничества в Константинополе. Порта в этой ситуации действовала в зависимости от того, на чью сторону склонялись весы: то проводила репрессивные меры против лиц с русскими паспортами, то отменяла их. Но в противоборстве с Францией Россия терпела поражение: политика Порты становилась все более профранцузской, и в декабре 1806 г. началась новая русско-турецкая война.

Тем временем начавшийся в конце XVIII в. быстрый рост греческого судоходства, центром которого стали т. н. «мореходные острова» Идра, Спеце и Псара, продолжился и в первые годы XIX в. У греческих судовладельцев возникают тесные экономические связи с русскими портами Северного Причерноморья, чему способствовало образование в этих портах греческих колоний, по преимуществу торговых. Греческие судовладельцы и капитаны Эгейских островов начинают активно участвовать в экспорте русского зерна, на которое в период наполеоновских войн все больший спрос предъявляет Южная Европа. Аномальные условия для морской торговли, сложившиеся в Средиземноморье в результате континентальной блокады и английской контрблокады, создают предпосылки для рискованных, но и весьма прибыльных торговых рейсов. Воспользовавшись сложившейся политической конъюнктурой, греческие судовладельцы получали большие прибыли.

Но греческое судоходство развивалось отнюдь не в тепличных условиях. Материальные и людские ресурсы Эгейских островов Порта рассматривала как свое достояние. Помимо налогов, эгейские судовладельцы были обязаны во время войн, которые вела Османская империя, отправлять суда вместе с командами (за свой счет) в распоряжение капитанпаши, под властью которого находился Архипелаг. Например, в 1788 г., во время русско-турецкой войны, 80 кораблей Идры были мобилизованы для использования на Черном море. Имели место и случаи прямого грабежа имущества островитян. Так, в 1798 г. корсары вассальных африканских государств Османской империи захватили 16 кораблей из Архипелага, присвоили их деньги, вырученные за проданное зерно, и обратили 900 человек их экипажа в рабов. Этот разбой был совершен при попустительстве Порты, и факт этот не был случайностью.

В начале XIX в. над вновь возникшей отраслью греческой экономики – судоходством – нависла серьезная угроза. Дело было не только в общих условиях османского господства, не обеспечивавшего безопасности для личности предпринимателя и для его имущества. Порта тогда с тревогой обнаружила, что у греков появилась мощная морская сила, которая могла быть использована не только для торговых перевозок.

Главным средством защиты своих кораблей судовладельцы Архипелага считали поднятие на них флага России – единственной единоверной с греками великой державы. Особым покровительством России со времен Архипелагской экспедиции 1769–1774 гг. пользовались острова Архипелага, что было зафиксировано в статье 17 Кючук-Кайнарджийского договора. Поэтому архипелагские судовладельцы рассчитывали, что под прикрытием российского флага их корабли будут в безопасности. Но, как мы видели, условия предоставления иностранным судам права использования российского флага становились все более жесткими.

Тем не менее, греки старались сохранить российский флаг над своими кораблями. Как сообщал в мае 1804 г. М. Я. Минчаки, российский консул в Морее, в это время примерно 40 парусов, принадлежащих жителям Идры и Спеце, находились под покровительством России, т. е., очевидно, плавали под русским флагом[244]244
  АВПРИ. Ф. СПб. Главный архив. I–9. 1801–1816. Д. 1. Л. 108.


[Закрыть]. Тогда оставалось два года до начала новой русско-турецкой войны, сделавшей использование российского флага подданными Порты затруднительным.

Однако очередная победа России в войне с турками и огромный рост ее престижа в результате разгрома наполеоновского нашествия еще более усилили тягу греков к единоверной державе. Как писал в 1819 г. министр иностранных дел К. В. Нессельроде в записке «О райе», предоставленной Александру I, «восстановление мира между Россией и Портой в 1812 г. побудило греков снова добиваться права пользоваться покровительством России, причем это и без того сильное у них стремление чрезвычайно усилилось в результате беспрерывного расширения торговли на Черном море»[245]245
  ВПР. М., 1976. Сер. II. Т. II (X). С. 686. К. В. Нессельроде. Записка «О райе».


[Закрыть].

Можно утверждать, что именно в шестилетний период после Бухарестского мира произошел переход большей части греческого флота под российский флаг. Дело в том, что как раз в этот период греческая община Одессы, сыгравшая основную роль в этой операции, приобрела большую экономическую силу.

Между тем, в начале 1819 г. Порта предприняла новую попытку лишить греческих судовладельцев права пользования российским флагом. Как сообщал посланник в Константинополе Г. А. Строганов в своей депеше от 2 (14) января 1819 г., соответствующее заявление сделал реис-эфенди Джанибэфенди первому драгоману российской миссии Ф. Франкини. Турецкий сановник сформулировал это заявление в резкой и даже угрожающей форме: «Все обитатели Архипелага стали русскими, у нас нет больше райя. Лица, являющиеся райя, едут в Россию, через несколько месяцев возвращаются с паспортами и с тех пор рассматриваются как подданные императорского двора… Передайте г-ну посланнику, что все это следует пресечь, в противном случае правительство будет вынуждено принять надлежащие меры».

В связи с этим заявлением посланник считал, что Россия, несмотря на давление турок, ни в коем случае не должная оставлять греков без своего покровительства: «великодушное покровительство, оказываемое грекам, несомненно должно быть подчинено высшим интересам империи. Но греки уже привыкли к этому покровительству, видя в нем свое единственное утешение и единственную надежду». Порта неоднократно уже предъявляла жалобы на использование греками-мореходами русского флага. То, что она избрала данный момент для того, чтобы снова поставить этот вопрос весьма решительно, объяснялось, как считал посланник, двумя причинами: желанием что-либо противопоставить тем многочисленным претензиям, который Россия предъявляла Порте по поводу нарушения ею условий Бухарестского мира, а также стремлением османского руководства ослабить доверие греков к великой северной державе. По мнению Строганова, не только Турция, но и Англия стремилась лишить греков надежд на покровительство России: она «смотрит на эти настроения с самой настоящей завистью; ее постоянные инсинуации еще более подстрекают недовольство турок в этом отношении». Посланник просил указаний министерства по вопросу об использовании греками российского флага[246]246
  ВПР. Сер. II. Т. II (X). С. 628–629.


[Закрыть].

Указания эти последовали в депеше К. В. Нессельроде Г. А. Строганову от 16 (28) февраля 1819 г.[247]247
  АВПРИ. Ф. Канцелярия. Оп. 468. 1818. Д. 2327. Л. 7–8.


[Закрыть] К ней была приложена вышеупомянутая записка «О райе», где кратко излагалась история использования судами христианских подданных Порты российского флага и предписывалось подумать о мерах для возвращения этих судов «в их первоначальное естественное состояние». Ответная депеша Г. А. Строганова от 15 (27) апреля 1819 г. вместе с приложенной к ней запиской заведующего коммерческой канцелярией М. Я. Минчаки содержали соображения посольства на этот счет[248]248
  См.: Арш Г. Л. Материалы к истории русско-греческих связей начала XIX в. // Балканские исследования. М., 1982. Вып. 8: Балканские народы и европейские правительства в XVIII-ХХ вв. С. 67–86.


[Закрыть].

По данным автора записки, в тот период в Черном и Средиземном морях под российским флагом плавало около тысячи судов. Но лишь очень небольшая часть из них действительно принадлежала русским купцам, добрая же половина принадлежала грекам Архипелага, подданным Порты. О причинах, побуждавших греческих судовладельцев добиваться российского флага, в записке говорилось: «Льготы и привилегии, которыми пользуется императорский флаг во владениях Порты, несомненно, являются главной причиной, побуждающей добиваться его иностранными мореходами. Помимо этого сильного и естественного мотива, греков Архипелага побуждают нетерпеливо стремиться под сень этого флага их врожденная привязанность к России и стремление найти защиту от притеснений, которым подвергают их турки».

Переход греческих судов Архипелага под российский флаг произошел в результате их фиктивных продаж российским подданным. Покупатель за определенную мзду «ссужал свою фамилию», давая владельцу судна право поднять над ним российский флаг. При этом продавший судно судовладелец оставался его законным собственником, так как номинальный собственник снабжал его доверенностью на право командования судном и полного им распоряжения, в т. ч. в случае необходимости и его продажу. Такие сделки по купле-продаже совершались в Одессе, а также в канцеляриях некоторых иностранных посольств в Константинополе. В них участвовали жившие в Константинополе греческие купцы, являвшиеся российскими подданными. По словам российского дипломата, фиктивность этих сделок была очевидна, так как кто-то из этих купцов, который был не в состоянии иметь даже одно собственное судно, становился владельцем 40 или 50 судов.