Текст книги "Смотри внутри"

Григорий Кащеев
Смотри внутри

Спасибо тебе, моя Настя.

Твоя любовь – опора

в трудные минуты.

Спасибо тебе, брат Антон,

за твою дружбу и идеи.

© Г. А. Кащеев, 2023

Глава 1
Когда хорошо на душе

Это был чудесный мир. Совершенный. Сверкающие ледяным серебром горные вершины стремились к лазоревому небу, цепляясь заснеженными верхушками за розоватые пушистые облака. Подножия гор тонули в пышной лесной зелени. Прямо перед Солом открывался прекрасный вид: горы расходились, образуя очаровательную долину, а она, в свою очередь, вела к морю, чья синяя гладь манила к себе. Воздух был напоен свежестью, пели птицы, порхали бабочки, светило ласковое солнце, пахло разнотравьем и медом.

Сола охватило странное чувство – с одной стороны, он точно знал, что никогда прежде не бывал в этом месте, а с другой – ощущал себя здесь совершенно естественно, как будто находился дома.

Искать протоптанные тропинки не имело смысла. Здесь их просто не было, потому что это место оставалось до сих пор необитаемым, еще не открытым досужими путешественниками. Сняв кеды, Сол побрел по шелковистой траве, ничуть не опасаясь наступить на битое стекло или смятую жестянку с острыми краями. Связав кеды шнурками, он нес их некоторое время, а потом отбросил в сторону. Зачем ему кеды, если можно ходить без них?

Разглядывая окружающий пейзаж, Сол удивлялся насколько тот яркий, мирный, безопасный. Может быть, ему мерещилось, но его чуткий слух музыканта улавливал некую мелодию – эх, запомнить бы, вот была бы чудесная песня!

Сол находился в странном состоянии, напоминающем медитацию – он не думал ни о прошлом, ни о будущем, ни о том, как оказался в этом райском уголке. Его наполняли ощущения только этого, текущего момента, но так полно, ясно и глубоко, что для других мыслей не находилось ни места, ни времени.

Он вышел на полянку в лесу, где нечаянно вспугнул большого пятнистого оленя. Наверное, тут было пастбище этих лесных обитателей. Взметнув ажурные рога, олень унесся в чащу коричневой торпедой.

– Стой, я не обижу тебя! – крикнул ему вслед Сол, рассмеявшись.

В середине полянки рос могучий дуб с толстой ребристой корой и густой кроной. Музыкант сначала присел, а потом и прилег под ним. Сквозь ветви дуба небо едва угадывалось. Прикрыв глаза, Сол задремал.

Очнулся он от толчка в бок, от ощущения падения в бездну и острого чувства страха, который родился в глубине его сущности в тот же миг. Он распахнул глаза. Небо горело, дуб над головой качался от резких порывов ветра, трава отчего-то почернела и скукожилась.

Сол вскочил на ноги. Холодно, страшно, безнадежно. Прекрасный мир, приютивший Сола на краткий миг, превращался в прах.

Несмотря на то что вокруг не было ни души, он заорал как в последний раз:

– Боб, помоги!

И проснулся.

«Что это было? – спросил себя Сол ошарашенно, но уже в следующую минуту его природный сангвинический характер отпихнул неприятные впечатления сна подальше и вернул жизнерадостный настрой: «Какое счастье, что мне все это лишь приснилось! Хорошо-то как…»

Потягиваясь на кровати и глядя на звездное небо, изображенное на потолке, Сол испытывал огромное облегчение при мысли о том, что сны ничего не значат в жизни, ничего не предсказывают, ничего не решают, а лишь дают психологическую разрядку. Собственно, он не считал, что нуждался в разрядке, но раз приснился страшный сон, то уж пусть она будет.

Машинально нажал на кнопку пульта телевизора, аппарат вмиг ожил. На экране возникло изображение: мультсериал от PIXAR, где в коротких сюжетцах участвуют не только сами герои, но и их эмоции, живущие в головах и руководящие поступками и реакциями своих хозяев. Сола эти мультики всегда развлекали.

Уже через несколько секунд он забыл о кошмаре, переключив мысли на более интересные темы. Например, на предстоящую встречу с Бобом, своим лучшим другом. Они были знакомы с детства, причем Сол совершенно не помнил, когда и при каких обстоятельствах они встретились впервые. Боб был в его жизни всегда. Наверное, это и называют дружбой с самых пеленок.

Сол представил себя и Боба в пеленках и расхохотался в голос. Ну, может, он сам, со своими кудряшками и дурашливостью, еще и ничего смотрелся бы в голубом одеяльце с зеленым бантом, а вот Боб – это умереть не встать! Только представьте себе собранного, методичного молодого человека с аккуратной стрижкой, бородкой и строгим взглядом карих глаз – в подгузнике. Как он лопочет, тянется к погремушкам и болтает в воздухе пухлыми ножками и ручками…

«Не расскажу об этом Бобу, а то обидится», – решил Сол.

Он еще раз сладко потянулся, встал и направился на кухню. По утрам он оставался не в духе до тех пор, пока не выпьет кофе и не съест свой завтрак, причем вкусный и любимый, а не какие-нибудь там полезные тушеные овощи и сухую, как деревяшка, куриную грудку. Еда должна приносить удовольствие, и точка.

За окном разгорался день, и шум города постепенно усиливался. Если живешь в центре – а квартира Сола располагалась в самом оживленном месте, на площади Стерна, – то о тишине можно не мечтать. Впрочем, он и не мечтал, его устраивало все в собственном жилье. Пусть оно было невелико, зато комфортно и обставлено именно так, как ему хотелось – минимум мебели, никаких пыльных ковров и занавесей, просторно, удобно и прохладно, так как Сол обожал свежий воздух и постоянно проветривал квартиру.

В доме он держал только самые нужные вещи. У стены стоял стеллаж с избранными книгами – самой любимой фантастикой и фэнтези: «Сагой о ведьмаке» Сапковского, что-то из Стругацких, Лукьяненко, а также немного Саймака, Брэдбери и всякого другого восхитительного чтива. В отличие от Боба, который жаловался на отсутствие времени для развлечений, Сол всегда находил время почитать всласть. Для чего же мы живем, если не получаем от жизни никаких удовольствий, да еще таких невинных и полезных, как чтение?

Книги были не единственной его слабостью. В центре гостиной стояли телевизор со здоровенным экраном и игровая приставка – Сол уже вышел из подросткового возраста, но любимые игры бросать не собирался. А самой ценной вещью в доме оставалась акустическая гитара, для которой был отведен на стене особый гвоздик. Сол регулярно снимал с него инструмент, чтобы поиграть или сочинить новую песню, но обязательно возвращал гитару на место.

Только она одна пользовалась таким уважением, а вот другие предметы ничего подобного не заслуживали. Поэтому по дороге на кухню Сол пять раз споткнулся о разбросанные джинсы, кеды, удобные для сидения на полу диванные подушки, тома книг и прочие заблудившиеся объекты. В шестой раз он наклонился и подобрал с пола бордовую футболку с надписью «Life goes он», которую считал безнадежно утерянной. Разве утро не начинается самым лучшим образом?

На завтрак Сол сварил крепкий кофе, разогрел блинчики, полил их сиропом. Включив любимую радиостанцию с приятной музыкой, приступил к еде. Предстоял отличный день, ведь Сол встретится с Бобом, причем тот сам пригласил его на встречу, что случалось, честно говоря, нечасто. Обижаться на это не имело смысла, ведь друг занимал ответственную должность главы города, к тому же не просто сидел в кабинете и корчил из себя начальника, а руководил всеми процессами, происходящими на городской территории. Сол всегда хотел знать, как устроены мозги Боба, раз ему удается держать в поле своего внимания бесконечное количество вопросов и проблем – это же гигантский объем информации! Мышь не могла пробежать по городу, чтобы об этом не знал Боб.

Между прочим, Боб всегда завтракал не под музыку, как Сол, а под новости, чтобы быть в курсе городских событий, хотя его другу казалось, что тот и так в курсе всего, что происходит. Знает он, и все тут! Может быть, есть у него шестое чувство для этого или, что более вероятно, агентурная сеть главы города зашибись какая крутая. Во всяком случае, удивить градоначальника чем-то не представлялось возможным: он знал и о том, что в ресторане люди отравились рыбой, и что река вышла из берегов, и о недопоставке каких-то продуктов. Да ведь мало что знал, он уже принял меры! В этом было что-то мистическое, невероятное, но в то же время удивительно логичное и естественное – Боб Рейн был словно часть и одновременно основа города, или даже Большой Брат, хотя звучит это немного угрожающе. Правильнее сказать, он был человеком на своем месте, и этого не отнять. Так что новости Боб смотрел, наверное, чтобы полюбоваться делом своих рук. Правда, он был совсем не тщеславным, зато Сол очень гордился другом.

Кто-то чужой мог бы удивиться тому факту, что легкомысленный добродушный музыкант, за которым даже личных амбиций не наблюдалось, мог стать другом такого человека, как суровый мэр города Боб Рейн, но в таком случае этот недалекий чужак не замечал самого главного, что объединяло друзей – они идеально дополняли друг друга. Помимо этого, между ними всегда царило единство мыслей и чувств, в любой ситуации Сол поддерживал решения Боба, а Боб – Сола.

Интересным в отношениях друзей было и то, что беззаботному музыканту удавалось каким-то образом влиять на своего озабоченного делами друга. Казалось бы, глава города, этот человек-машина, едва ли способен воспринять чье-либо мнение, кроме собственного, тем не менее он слышал и слушал Сола.

Однажды сотрудники муниципалитета, не веря своим глазам, наблюдали неожиданное развитие событий. В головном офисе, расположенном в самом большом и красивом офисном центре города – «Краниуме», шло важное собрание, организованное, разумеется, Бобом. Сотрудники собрались в главном зале, который неофициально назывался «Таламный зал», чтобы обсудить самые насущные городские дела. Перед чиновниками выступал Боб. В своей суховатой и даже нарочито официальной манере он объявил о необходимости глубокой и всесторонней проверки функционала главной транспортной развязки города – Кор-вокзала. Никто не спорил с тем, насколько важен для города вокзал и те транспортные артерии, что он объединяет, поэтому работники муниципалитета настроились на долгий разговор с заранее известной программой. Сейчас Боб Рейн станет рассказывать о том, какие задачи выполняет Кор-вокзал и, конечно, без каких возможностей останутся горожане, если будет допущен выход из строя всей системы. Потом обрисует цели предстоящей проверки, а в заключительной части собрания делегирует полномочия и распределит задания для каждого своего подчиненного.

Боб говорил долго, многие его подчиненные уже клевали носами, едва осмысливая отдельные обрывки речи главы города:

– …системы подвержены истощению… тестирование покажет… провести диагностику… обследование здоровья господина Гиса…

И вдруг сонную атмосферу собрания прервало неожиданное вторжение… чье, как вы думаете? Конечно, Сола. Вряд ли он сознавал серьезность мероприятия, потому что, ввалившись в зал и рассеянно поздоровавшись с внезапно вырванными из дремоты присутствующими, протопал к трибуне. В руках музыкант нес любимую акустическую гитару.

Встретив друга слегка удивленным взглядом, Боб попросил у коллег прощения за перерыв и спустился к Солу. Наверняка глава города планировал отправить друга погулять на воздухе до окончания мероприятия, но тот взял инициативу в свои руки.

– Боб, ты просто обязан прямо сейчас помочь мне с моей новой песней! Она замечательная – вступление, куплет, припев… Все есть, все ладится, но не могу выстроить проигрыш – рвутся рифы, где-то в ритмике ошибка, понимаешь?

– Сол, а после собрания никак нельзя? – строго спросил Боб. – Мы тут тестирование функционала Кор-вокзала собираемся проверять…

– Послушай сам: как, по-твоему, что из этого правильно? – Сол перехватил гриф левой рукой и наиграл два обрывка мелодии, выделяя голосом спорные моменты:

– Лала-ла-лала или ла-ла-лала, а? Слышишь нестыковку?

Теперь голос Боба звучал уже не так уверенно:

– Мне надо закончить с Кор-вокзалом…

– Боб, ну что может быть не так с этим монстром? Он работает как часы, а господин Гис – это же отбойный молоток, а не человек: полностью тебе в пару. О чем ты волнуешься?.. Пойдем над песней покумекаем, очень нужна твоя помощь.

И тогда случилось чудо: Боб распустил собрание, а потом до полуночи или дольше друзья вдвоем добивались идеального звучания произведения. Собственно, Кор-вокзал так и остался не проверенным, до сих пор. Но, как и говорил Сол, по-прежнему работал без сбоев.

Съев завтрак и проснувшись окончательно, Сол отправился в ванную и, приняв душ, протер запотевшее зеркало, чтобы посмотреть на свое отражение. Иногда это стоит делать, если собираешься в приличное место вроде офиса мэра.

– Надо бы хоть причесаться, – признал Сол после критического осмотра внешности и принялся искать на полках расческу. Она точно была здесь вчера, или позавчера, или позапозавчера, вот только сегодня ее не было, хоть лопни. – Да что же это творится, куда все пропадает?

Пришлось расчесаться пятерней, что оказало на непокорную шевелюру, которой одарила его природа, весьма малозаметное действие. С этим пришлось смириться.

Сол направился к шкафу, чтобы одеться.

Сознавая свою ответственность перед официозностью места, в которое собирался, он поначалу решил найти в гардеробе какую-нибудь строгую одежду. Что-то такое, что напоминало бы стиль его друга. Боб носил только темные костюмы и белые сорочки, только черные носки и туфли со шнурками. Однажды Сол заглянул в его гардероб и даже поморщился от тоскливо-однообразного ряда белых рубашек – каждая на своих плечиках – и черных костюмов.

– Какой же ты зануда… – сказал он тогда другу.

В ответ тот лишь поднял брови, даже не став вникать в суть сказанного, и в этом – весь Боб. Сол знал, что каждое утро он надевал новый комплект одежды, включая белье, а старый… Кто знает, что он с ним делал?

Увы, но ничего похожего в собственном шкафу Сола не нашлось. Уныло поковырявшись внутри, он вытащил джинсы – единственные без дыр, надписей и прочего декора, и светлую майку с изображением солнца. Одевшись, оглядел себя в зеркале снова. По правде сказать, официоза не добавилось ни на каплю.

– Дорогой Боб, я хотя бы старался! – сказал он, подмигнув своему отражению.

Взглянув на часы, понял, что до встречи остается еще прилично времени. Можно было бы прогуляться по городу, а Сол обожал гулять. Он мог бесконечно сворачивать с проспектов на улицы, с улиц – в проулки и брести себе, погрузившись в мысли-мечты, хоть до самого вечера. О чем грезил Сол, он бы и сам точно не сказал. Казалось, вспоминаются какие-то события, а точнее – связанные с ними ощущения и чувства, которые переживались когда-то давно, в прошлой жизни. А может, до того как Сол появился здесь, в этом городе, он был чем-то другим, частью иного мира, ведь откуда-то приходят эти видения…

Решив прогуляться, Сол уже успел надеть кед, но замер на одной ноге, вспомнив кое-что особенное – ту мелодию, что звучала в его сне сегодня ночью. Он же хотел не забыть ее, а подобрать на гитаре, чтобы затем написать новую песню…

Скинув кед с ноги одним сильным брыкливым движением, Сол прошел в комнату, снял со стены свою красотку-гитару, присел на диван и закрыл глаза. Расслабленно касаясь пальцами струн, он принялся вспоминать тот чудесный звукоряд, что звучал в его сне ночью.

– Ла-ла-ла… – бормотал он себе под нос, – ла-ла… не так.

И снова, и снова, и снова.

Подбирая музыку, Сол одновременно думал о предстоящем дне. Во-первых, ему нельзя опаздывать на встречу с Бобом, так что не надо сильно увлекаться игрой. У Боба расписана каждая минутка времени, он не может позволить себе ждать кого-то для встречи дольше оговоренного, учитывая свое плотнейшее расписание. Эх, а как бы хотелось, чтобы они с Бобом поиграли вместе на гитарах, дуэтом-то всегда получается лучше…

Во-вторых, Сол пытался угадать, о чем собирается поговорить с ним друг. Случилось ли что-то, или просто соскучился, хотя Боб не имел привычки скучать.

А в-третьих, хотелось знать, как развиваются отношения между Бобом и Вик.

Вик. Как всегда при воспоминании о ней, Сол ощутил приятное волнение в груди. Эта девушка особенная, сказочно прекрасная, такая утонченная, милая… Солу всегда хотелось посвятить ей песню, но Вик встречалась с его другом, а это означало, что стоило воздержаться. Невозможно посвятить песню девушке так, чтобы это не выглядело романтично. Получилось бы, что Сол претендует на внимание Вик, а это нечестно. Боб как никто другой в этом городе заслуживал счастья. К тому же Вик смотрела на него влюбленными глазами. Разве же Сол не желал им обоим только добра?..

– Ла-ла-ла, – пропел Сол и подумал: «А что, если я напишу песню, но никому не скажу, что она посвящена Вик? Сам буду знать, и все. Поскольку я услышал эту музыку во сне, а потом записал ее и придумал слова, то могу распоряжаться своим творчеством так, как хочется».

Эта мысль показалась Солу крайне продуктивной и окрыляющей, а уже через несколько аккордов мелодия из сна всплыла в памяти почти полностью.

Сол взглянул на часы. До встречи с Бобом оставалось уже не так много времени. Пора идти.

Глава 2
Столкновение

Все-таки Сол слегка засиделся за сочинением песни, и теперь ему следовало поспешить на встречу с лучшим другом. Снова обув кеды, Сол покинул квартиру в темпе престо, не потрудившись ее запереть. Едва он нажал кнопку вызова лифта, как дверцы раскрылись. Вскочив в зеркальную кабинку, Сол встретил двоих мужчин – кажется, их квартиры располагались парой этажей выше.

– Доброе утро, – вежливо сказал он.

– Доброе, доброе… – отозвались они приветливо.

Как и все жители района площади Стерна, встреченные Солом соседи были дружелюбными людьми с розоватым оттенком кожи и рыжими волосами. Не имело смысла гадать, где они работали, потому что все проживавшие в этой части города граждане трудились на Кор-вокзале под руководством господина Гиса – кстати, тоже рыжеволосого. Исключением оставался разве что сам Сол.

Так уж устроен этот восхитительный город, что в каждой отдельной его части жители всегда были схожи между собой, будто относились к одной расе и национальности, а еще они всегда занимались каким-либо одним делом и видели в этом свою основную жизненную задачу.

Собственно, Боб так и говорил: «Гален – это конгломерат разных культур, которые никогда между собой не смешиваются, но живут в единой системе и подчиняются единому закону». Сам глава города относился к породе жителей района Краниум, где и располагалось самое высокое здание города – одноименный офисный центр. Люди в этом районе были темноволосыми, со спокойным характером, стройными, иногда худощавыми, но никогда – разжиревшими. В этом имелась своя логика – жители Краниума поголовно обладали хорошо развитым интеллектом, поэтому понимали, что переедать вредно. Черты их лиц были аккуратными и правильными, они никогда не гримасничали, не выражали лишних эмоций. Бывало, Сола бесило, что Боб так сдержан, но приходилось прощать, ведь коли человек такой породы, то что с ним поделать?

Боб ни капельки не ошибался, говоря о том, что горожане сосуществуют в основном дружно, сознавая, что город благоденствует только благодаря их взаимодействию. Но как же радикально они отличались друг от друга!

Жители одного из районов в возвышенной части Галена были худощавыми гигантами с волосами цвета снега и глазами голубыми, как небеса. Они трудились на фабрике по добыче кислорода, основного энергетического ресурса города. Их представления о жизни, традиции и религиозные обряды связывались исключительно с идеей воздуха как основы жизни. Молились они в храме, посвященном этой стихии, праздновали День дыхания, а наилучшее пожелание в районе кислородной фабрики звучало так: «Свободного вдоха и выдоха тебе, дышащий!». «Наверное, воздухом они и питаются», – думал Сол, забредая в этот район и пытаясь найти хоть какой-нибудь захудалый магазинчик с продуктами.

В других частях города обитали люди, имевшие другие отличия и работавшие на других жизненно важных для Галена предприятиях. Суровые гепатчане, потомственные чистильщики городских магистралей, были народом физически сильным, небрезгливым, но не всегда приятным в общении. О них говорили, что пока они занимаются чисткой, так успевают надышаться токсичными испарениями, что ходят потом словно под кайфом. Только кайф у них, видно, неприятный, особенно для окружающих.

Однажды Сол выступал в районе Гепа со своими песнями, так молодежь едва отреагировала на них. А какой-то старик с типичным для местных цветом волос – желтовато-коричневым с неприятным зеленым оттенком – и узковатыми глазами-бойницами запустил в Сола помидор, а потом хохотал, демонстрируя пугающее отсутствие зубов во рту. Пожалуй, это был самый печальный концертный опыт музыканта, и с тех пор он старался обходить район Гепа стороной.

Ненамного приятнее в общении считались пилоряне, основные производители продуктов питания для всего Галена. Было бы преувеличением назвать их скандалистами или дебоширами, но занудство жителей района Пилор уже вошло в перечень основных городских легенд. Казалось бы, и занимаются они приятным делом – готовят разные вкусности, а вот с характером получился такой нонсенс! Типичный настрой, царивший в умах и душах пилорян, можно было бы определить одним словом – кислый. Однако некоторые граждане славились к тому же небывалой язвительностью. Стоило подобному надоеде попасть в общество приличных людей, как он тут же начинал поддевать и доставать окружающих типичным едким ехидством, портя всем настроение и мешая общаться в свое удовольствие.

И только Сол не находил подобных себе в городе. Таких, как он, кудрявых музыкантов с беззаботной улыбкой и веселыми глазами, больше не было, хоть с собаками ищи. Печалило ли его это? Вряд ли. Несмотря на общительность, Солу вполне хватало дружбы с Бобом и приятельских отношений с соседями и своими многочисленными слушателями, ведь в Галене он был в каком-то роде звездой. Да и зачем нужен городу целый район подобных Солу музыкантов? Ведь будь их целое племя, в городе не прекращались бы непрерывные шоу талантов, собиравшие тысячи зрителей. И кто бы тогда работал на фабриках и заводах, обеспечивая галенцев всем необходимым?..

Единственный человек, с которым у Сола имелось хоть какое-то внешнее сходство, был Боб. В детстве и юности их считали братьями, но со временем Боб начал все заметнее походить на своих соседей по району, становясь более сдержанным, методичным, глубже погружаясь в работу и чаще игнорируя дружеские посиделки. Вскоре внутренние различия стали отражаться во внешности, поэтому одногодки Сол и Боб выглядели почти как люди разных поколений.

Пока бесшумный лифт скользил вниз внутри здания, соседи Сола делились новостями. Невольно приходилось слушать их.

– Квартирку присмотрел себе, – сообщил с деланой небрежностью первый, самодовольный крепыш с рыжим ежиком волос. Судя по речи и внешнему виду, на Кор-вокзале он выполнял квалифицированную и чистую работу. Может быть, руководил службой доставки товаров или чем-то подобным. – Перееду на Тонза-стрит!

Второй, такой же рыжий, но старше и худой как жердь, уточнил:

– В район «Краниум», что ли?

В его тоне едва угадывалась ирония. Он казался представителем технических служб Кор-вокзала, тем, кому приходится и в машинном масле измазаться. Очень может быть, что сосед-белоручка слегка раздражал его.

– Да, в тот фешенебельный район, что находится недалеко от муниципалитета, – толстяк наслаждался, рассказывая об этом. – Местечко козырное, престижное, не то что эта скучная площадь Стерна с этим шумным Кор-вокзалом! На работу придется теперь в капсуле добираться, а не пешком два шага идти, но все равно круто жить на Тонза-стрит. Жена радуется, ждет не дождется переезда!

– Круто, конечно, – согласился собеседник. – Только, по правде сказать, райончик-то вонючий, особенно по утрам, и сырой. Если квартира на первом этаже, то подтапливать будет, а на последнем – крыша потечет. Но нравится вся эта внешняя лепота, то отговаривать не стану.

– Да ладно! – слегка возмутился толстяк, ожидавший совсем иной реакции на свои шикарные новости. – Это все слухи, что завистники распускают. Квартирки там дорогие, не всем по карману. А подтопит, – видимо, тощий сосед угадал, что толстяк планировал обосноваться на первом этаже, – нажалуюсь Бобу Рейну, выбью капитальный ремонт дома!

– Да-да, это правильно, – одобрил тощий. – Только ведь не секрет, что в том районе крысы водятся размером с раскормленную таксу.

Тут лифт остановился на первом этаже, соседи, продолжая обсуждать жилье на Тонза-стрит, вышли из кабинки и, покинув вестибюль, растворились в толпе прохожих.

Оказавшись на улице, Сол огляделся, улыбнулся милому сердцу городскому пейзажу, а затем решительным шагом направился в сторону Кор-вокзала.

Сол любил свой город Гален. Он не выбирал его – так уж получилось, что именно здесь выпало родиться и жить, но если бы у Сола была возможность выбора, то он все равно оказался бы в Галене.

Площадь Стерна была красивейшим местом города, если не считать района, где располагался «Краниум» и куда сейчас спешил Сол. Дома, обрамлявшие площадь, имели цвет слоновой кости и сложную, высокофункциональную архитектуру. Каждое здание было совершенством, но все они отличались друг от друга небольшими нюансами. Одни выше, другие – шире, у каких-то первые этажи массивны и монументальны, а некоторым домам архитектор подарил форму, напоминающую перевернутую пирамиду. Но все вместе выглядело именно так, как и следует – гармонично.

Остановившись на перекрестке, Сол ждал зеленого сигнала светофора, рассеянно наблюдая за потоком красноватых транспортных капсул, левитировавших над асфальтом. Каждую машину украшал замысловатый логотип с названием транспортной компании «Гем», крупнейшей в городе.

Согласно традиции, возникшей, наверное, еще во времена основания, в Галене не было частных авто, все пользовались услугами «Гема». Недовольных не находилось, ведь это так просто! Вышел на улицу, добежал до Кор-вокзала, где всегда ожидают свободные капсулы, сел внутрь, ввел пункт назначения и – вжик! – доехал куда надо. Зачем они нужны, эти собственные машины, которые надо заправлять, мыть, а в случае, не дай бог, аварии – еще и чинить за свой счет?

И сейчас Сол спешил на вокзал, чтобы взять капсулу и добраться до Боба. Он пересекал дорогу по пешеходному переходу, когда по асфальту проплыли три большие тени веретенообразной формы. Машинально подняв голову, он заметил несколько фиолетовых дирижаблей, пролетавших над городом. Эти гигантские транспортные средства всегда перемещались только воздушными маршрутами, допуск к которым для капсул «Гем» был строго-настрого закрыт.

Прохожие, как и Сол, смотрели на дирижабли, на многих лицах читалось уважение, ведь эти мегакапсулы перевозят бравых защитников Галена – бойцов оперативных тактических групп ТХ и ТК. Боб направлял их в самые горячие точки и очень гордился, что его бравые молодцы не проиграли до сих пор ни единого боя!

Один из пешеходов, засмотревшись на дирижабли, задержался на переходе после того, как светофор переключился на красный. Ближайшей к нему капсуле пришлось резко свернуть, чтобы не сбить зеваку, и она врезалась в стойку светофора. Металлическая опора приобрела форму буквы «Г», а капсула, остановившись, шлепнулась брюхом на асфальт и накренилась, опираясь на сошки, специально предусмотренные на случай потери левитации.

Из капсулы выскочил злой как черт пассажир, судя по внешнему виду, житель района Гепа, и стал орать на бестолкового рыжеволосого прохожего, который не только не признавал своей вины в инциденте, но еще и считал себя пострадавшим. Сол задержался возле них, опасаясь, что вербальные оскорбления приведут к рукоприкладству.

Пока горожане бессмысленно вопили и угрожали друг другу, к месту столкновения капсулы со светофором уже подъехало штук пять деловитых машинок, внешне напоминающих легендарного дроида R2-D2 из «Звездных войн». Это были умные роботы, резиденты городской системы ремонта дорог, единственной задачей которой являлась починка капсул и всей транспортной сети.

Со сноровкой орудуя манипуляторами, несколько двойников R2-D2 выпрямили покосившийся столб светофора, в то время как другие, используя множество механических «рук», снабженных инструментами, занимались починкой капсулы. На ремонт капсулы роботы потратили около трех минут, после чего она приняла прежнее положение, поднявшись на полметра и зависнув над дорогой. Гепатчанину можно было продолжать путь, но он так увлекся скандалом, что не заметил этого. Дроиды, издав звуковой сигнал, означающий завершение работ, укатили по своим делам.

Сол попытался успокоить спорщиков, но вскоре понял, что зря теряет время, и поспешил к вокзалу следом за одним из «R2-D2».

Кор-вокзал представлял собой футуристическое, невероятное по форме и вообще внешнему виду здание. Легкие арки взмывали к небу, образуя изысканный архитектурный рисунок, объединяющий четыре основных части здания. Каждая из них имела собственную выпуклую крышу, но все они сливались в единое нежно-красное полотно квадратной формы, словно парящее на фиолетовых опорах. Стены Кор-вокзала были облицованы суперсовременной сверхпрочной и сверхлегкой сталью, окрашенной в тот же теплый красный цвет, что и крыша. Огромные оконные проемы впускали в здание столько света, что искусственное освещение включалось только после захода солнца.

В темное время суток Кор-вокзал, который работал круглосуточно, без перерывов и выходных, выглядел еще более фантастично, чем сейчас, днем. В ночном полумраке он напоминал гигантский космический корабль, совершенно случайно приземлившийся здесь. Непрерывным потоком от платформ отходили светящиеся капсулы-поезда, ярко горящими змеями разбегаясь во все концы города.

В середине крыши находилось небольшое возвышение, где располагалась АВ-рубка, в которой не только безвылазно жил, но и работал без отдыха и сна руководитель вокзала господин Гис.

Несмотря на свое намерение не опоздать на встречу с Бобом, Сол, войдя в вокзал, первым делом направился в АВ-рубку перекинуться парой слов с господином Гисом, которого очень уважал. Для этого он воспользовался внутренней транспортной системой Кор-вокзала, заскочив в одну из капсул, курсирующих по гигантскому зданию.

– Все в этом мире циклично, и только господин Гис линеен! – сказал Сол, входя в забитую до предела приборными досками каморку директора Кор-вокзала. Пульты располагались вдоль всех четырех стен рубки, а выше зияли большие окна, через которые директор вокзала наблюдал за происходящим снаружи. Как он умудрялся еще и поглядывать в окна, постоянно переключая рычаги и клацая кнопками, было непонятно. – Привет, как поживаете?