Текст книги "Бестелесные. Книга 2"

Глава 3
Земля

Когда мы уже практически спустились к подножию башни, нас, пыхтя, нагнал Леонардо.

– Элисс! Так ты согласна работать в лечебном крыле? – с надеждой в голосе спросил он.

Элисс нахмурилась. Кажется, она надеялась, что этот вопрос больше не всплывет. Не понимаю ее – это ведь более чем достойная и уважаемая должность.

– Хорошо, – печально вздохнув, согласилась она, – только операции проводить сами будете! А я могу просто ухаживать за пациентами.

Лицо изобретателя озарила радостная улыбка – кажется, здесь действительно катастрофически не хватало умелых рук.

– Договорились, завтра утром я жду тебя в палате.

Сказав это, ученый, не дожидаясь ответа, поспешил в свою мастерскую. Наверное, ему не терпится придумать способ посадки летательного аппарата или смастерить еще что-то безумное. Стоп. Я ведь забыл узнать у него самое важное.

– Леонардо! А кто такие Бестелесные?

– Об этом тебе расскажет Бальдар! – крикнул он, даже не обернувшись.

Пожав плечами, мы двинулись дальше. Какая же у них глупая привычка перекладывать друг на друга бремя ответов, неужели нельзя объяснить все сразу? Секунду промедлив, я взял Элисс за руку – часто видел, как парочки в монастыре так ходили. Теперь я могу их понять – сжимая ладонь Элисс, я чувствовал необъяснимое спокойствие, будто война идет где-то далеко, и мы не вывалились из своих миров в ее эпицентр.

– Я за последние пару дней ужасно устала, не хочу завтра с утра никуда идти, – грустно пожаловалась моя возлюбленная, – почему нам нельзя просто пару дней отдохнуть?

Вид у нее и правда был измученный, но с утра должно стать лучше. Элисс приходится тяжелее, чем мне. Все-таки в Аду была хоть какая-то работа, а девушка несколько лет просто провалялась на пляже.

– Скоро привыкнешь, а на отдых мы еще найдем время, – улыбнувшись, пообещал я.

В отличие от переговоров из загробного мира, теперь у меня есть хороший способ показать Элисс, как сильно я ее люблю. Резко остановившись, я прижал ее к себе и поцеловал. Моя возлюбленная ниже меня на полторы головы, поцелуй длился довольно долго, и шея немного затекла. Прервал нас хихикающий мальчик лет девяти, зажигающий в коридоре факелы. Смущенно улыбаясь, мы продолжили путь.

– Хорошо, но все вечера ты будешь проводить со мной, – весело сказала Элисс.

– Договорились, если ты, конечно, не предпочтешь общество господина Леонардо, – произнес я, делая акцент на слове «господин».

Элисс засмеялась и ткнула меня локтем в бок.

– Арила и тебе промыла им мозги? Не волнуйся, ты по сравнению с ним, безусловно, дурачок, но люблю я только тебя.

Дурачок? Почему это я дурачок? Стоп, она мне сейчас первый раз призналась в любви! Обида за сомнения в моих интеллектуальных способностях мгновенно пропала, и к лицу прилипла глупая улыбка. Как я ни пытался ее убрать, уголки губ тянулись вверх против моей воли.

– Пока я ждал твоего пробуждения, Арила говорила о нем, не замолкая, – наконец ответил я и после секундного промедления добавил: – Я тоже тебя люблю.

Элисс, чье лицо еще пару минут назад отражало вселенскую печаль, засияла от счастья. Подпрыгнув, она прямо на ходу поцеловала меня в щеку.

– Надо было просто меня разбудить, а не давать спать до вечера!

Кабинет коменданта крепости я представлял себе иначе. Находясь на втором этаже замка, он являл собой обычную небольшую комнату с компактным письменным столом и стеллажами, забитыми черепами различных животных. Я признал только степного волка и сайгака – городское детство, проведенное исключительно в чертах Инрама, давало о себе знать. Потолок был весь изъеден трещинами, а выцветшая шкура какого-то крупного животного явно прикрывала дыру в стене. Если бы я не знал, что этот кабинет принадлежит управляющему крепостью, ни за что бы не догадался.

– Не волнуйтесь, это просто мое маленькое хобби, – тихо произнес Бальдар, увидев, как мы с Элисс внимательно разглядываем содержимое стеллажей.

Мужчина, сидевший перед нами, скорее походил на старого библиотекаря, чем на главаря повстанцев. Серый потертый балахон, длинные седые волосы, борода, закрывающая большую часть лица, а на многократно поломанном носу – странный предмет из двух круглых стекляшек и соединяющего их металлического прута. Крепилась эта конструкция, судя по всему, к ушам. Обратив на себя наше внимание, управляющий отложил перо и дрожащими руками снял с переносицы необычную конструкцию.

– Леонардо сделал это для меня, когда еще был совсем мальчишкой. Мы назвали эту вещь «очки», они помогают старикам видеть так же, как в юности, – пояснил Бальдар, будто прочитав мои мысли. – Я полагаю, вы с ним уже знакомы?

Начинаю понимать, почему на пост управляющего выбрали именно его – никогда еще не видел такого мудрого и проницательного взгляда. Несмотря на возраст и усталость, в глазах старика можно было заметить блеск.

– Да, ему не терпелось услышать наш рассказ. Извините, что заставили Вас ждать, – вежливо ответил я.

Бальдар улыбнулся и жестом попросил нас присесть. Стул перед его столом был только один, поэтому, посадив Элисс, я продолжил стоять, ободряюще поглаживая ее по плечу.

– А я ведь просил Сильвию принести ко мне в кабинет еще один стул! У этой дурехи все из головы вылетает, пока она с телом своего возлюбленного возится, – с досадой произнес Бальдар. – Узнаю Леонардо – он с самого раннего детства был несдержан в своем любопытстве. В два года уже читать умел и целыми днями приставал ко мне с вопросами. Мы ведь его совсем младенцем у бездушной отобрали.

За спиной скрипнула дверь, и, обернувшись, я увидел нашу вчерашнюю проводницу с подносом в руках. Приветливо кивнув, она направилась к столу.

– Спасибо, девочка, сегодня мне больше ничего не понадобится, можешь идти по своим делам, – с благодарностью сказал Бальдар. – Я слышал, вы еще совсем ничего не ели. Утоляйте голод, а разговор подождет.

Такого сюрприза я не ожидал: на подносе благоухал полноценный ужин: два горшка с густым куриным супом, жаркое, от которого исходил восхитительный аромат мяса вперемешку с приправами, несколько кусков белого хлеба и пара ломтей копченой говядины. Запивать все это предлагалось свежим молоком. Нас даже в монастыре так не кормили! Откуда столько продуктов в крепости? Все блюда оказались просто великолепными. Уже после супа голод немного приутих, а когда я расправился с очень острым жарким, живот казался набитым до предела. Элисс смогла осилить только ломтик копченого мяса и суп, мне даже стало немного ее жалко. Она ведь не виновата, что родилась девушкой и имеет менее вместительный желудок!

Чувствовать настоящий вкус и сытость! Как же я об этом мечтал, поедая безвкусную жижу со стола теней, а сейчас… кажется, уже привык и снова не могу в полной мере осознать свое счастье. Что-то я слишком быстро ко всему привыкаю: даже солнце, о котором я так мечтал каждую ночь в свое камере, воспринимается уже как данность.

– Спасибо! – в один голос воскликнули мы, когда я доел жаркое подруги.

Старик перестал гладить бороду и улыбнулся.

– Пока вы молоды, вам надо много еды. Потом уже нечем есть будет.

Я настолько объелся, что перспектива остаться без зубов не очень испугала.

– А теперь, если вы сыты и готовы меня слушать, я расскажу вам о нашей жизни, законах и традициях. История будет долгой, поэтому устраивайтесь поудобнее, – сказал Бальдар, надевая очки.

Прислонившись к стенке, я кивнул, давая понять, что готов внимательно слушать.

– Все началось пятьдесят лет назад, в то время я еще был девятнадцатилетним юнцом, просидевшим в Аду без малого два столетия. Но в том мире жизнь течет иначе, поэтому мудрости и опыта за двести лет я не набрался.

Как и тысячи раз до этого, ваш покорный слуга вел счет за бесконечно длинным столом, как сейчас помню последнюю цифру, которую я выводил – двести три миллиарда восемьсот одиннадцать миллионов три тысячи один, – как вдруг пространство взорвалось. Некоторые души, сидевшие рядом, начали вопить, их руки и ноги гнулись под немыслимыми углами, все тело превращалось в один большой кусок мяса. Пола, стен, стола больше не существовало! А тех, кто не попал под раздачу, начало выбрасывать из пространства. В их числе оказался и я.

Не буду рассказывать о первых часах моего пребывания на Земле – воспоминания Элисс намного свежее и они, скорее всего, вовсе не отличаются от моих. Но, вернув себе власть над телом, я с удивлением увидел, что, помимо меня, осознанным взглядом обладали еще несколько людей. Один из них, мужчина лет сорока, забился в угол барака и кричал, зажав уши, а двое других были примерно моими ровесниками. С ними мы и отправились в путь.

Задумавшись, старик отхлебнул молока и продолжил рассказ.

– На улицах Инрама мы встретили еще несколько таких групп, и к вечеру нас уже собралось около сотни. Когда мы договорились идти в ближайший монастырь, к нам подошел человек, до сих пор не знаю, как его звали, и раскрыл нам глаза на подлинную сущность священников. В группе произошел раскол: человек тридцать отправились в монастырь, невзирая на предупреждение, а оставшиеся поспешили покинуть город в поисках лучшей доли. В их числе были я и господин Лютер, с которым вы уже знакомы. Человек, открывший нам правду, пропал к рассвету, так и не представившись.

Две долгих недели мы блуждали по Инрейской степи. Люди были полуживыми от голода, жажды и жары, еще около двадцати предпочли вернуться в монастырь. А мы все искали хоть какое-нибудь укрытие, место, где можно без проблем разместить сорок человек и начать строить новое человеческое общество.

На тринадцатый день нам улыбнулась удача. В лагерь пришел пес (позже он получил кличку Спаситель). Нам уже было все равно, куда идти, и мы просто шли за ним в сторону гор. Сами мы даже не подумали бы сюда соваться – все-таки это место по праву можно считать одним из самых просматриваемых во всей степи, но пес привел нас к Ущелью. Мы даже надеяться не могли найти более идеальное место!

Бальдар встал и шаркающей походкой направился к черепу, который я по ошибке принял за волчий.

– Вот он, Спаситель. После его смерти я и начал коллекционировать черепа, – крякнул старик. – Но вернемся к истории. Постепенно мы начали осваиваться, посадили поблизости зерновые культуры, наворовали с ферм Инрама коней, птицу и скот.

Жизнь пошла своим чередом. Крепостью тогда управлял Аликан, а я целыми днями пропадал в древней библиотеке, обнаруженной в разрушенной башне. Как позже выяснилось, на Землю мы вернулись благодаря землетрясению на западе инрейской степи, унесшей жизни сотен бездушных.

– Но почему? Выбраться с того света можно ведь только испытав настоящее счастье! – удивленно воскликнула Элисс.

– Нет, не только. Когда много душ разом разрывают свою связь с телом, вырабатывается достаточно энергии, чтобы образовать разломы в пространстве, – сказал Бальдар, слегка поморщившись. – Больше сильных катаклизмов не случалось, и прирост населения у нас был катастрофически мал. Подавляющее большинство тех, кто возвращается на Землю, испытав счастье, первым делом бегут в свой монастырь. Но иногда нам удается найти кого-нибудь первыми.

– А что с ними делают в монастырях? – проглатывая комок в горле, спросил я.

– Мы думаем, их направляют на рудники выполнять ту работу, которая для тел пагубна. Бездушные для них более важны, чем мы. Когда в одной из древних книг я откопал знак сопротивления, все стало проще. Теперь мы могли позволить себе похищать детей из монастырей и даже рожать своих. За пятьдесят лет наша община выросла до трехсот человек! Плюс-минус, конечно…

– А почему мы теперь не можем начать воевать? – нахмурившись, спросил я.

Старик посмотрел на меня как на неразумного ребенка.

– Воевать? Ты посмотри на нас! Во-первых, нас очень мало, во-вторых, половина жителей Ущелья – женщины, еще четвертая часть – дети. В-третьих, хм, очень многие тут спиваются, пытаясь забыть ужасы загробной жизни. А другим война вообще не нужна. Им и так хорошо живется. Воюют у нас только несколько партизанских отрядов и Бестелесные, но к ним мы еще вернемся.

Бальдар поднял руку, показывая, что пока не время для вопросов.

– Теперь законы – с этим у нас все просто. В замке запрещено рукоприкладство, воровство, пьянство на рабочем месте, брань и супружеская измена. Наказание назначаю лично я, выслушав обе стороны.

Управляющий внимательно посмотрел на нас, чтобы убедиться, что мы все запомнили.

– И, наконец, я должен проследить, чтобы каждый житель крепости не остался без работы. Элисс, ты, как я слышал, стала лекарем?

– Да, в монастыре я изучала медицину, – грустно сказала Элисс.

– Это очень хорошая профессия! Ты наша находка. Теперь Амадео. Сильвия доложила мне, что у тебя отличные способности к управлению душой, и, к тому же, твое тело до разделения готовили к работе в патруле. Завтра утром ты пойдешь во внутренний двор, где тебя будет ждать господин Норах – капитан отряда Бестелесных. Если он решит, что ты им подходишь, то уже завтра начнутся тренировки. Поэтому хорошенько выспись.

Бальдар демонстративно зевнул.

– Ну, на первое время информации вам хватит. Идите по своим комнатам и набирайтесь сил перед завтрашним днем.

Глава 4
Земля

– 3002988767, 3002988768, 3002988769, 3002988770…

– Пожалуйста, закрой рот. Дай мне поспать еще хотя бы десять минут!

– 3002988771, 3002988772, 3002988773…

Я открыл глаза. Уже второй день подряд меня будит сосед, разговаривающий во сне. Он меня пугает. За два дня, что я здесь нахожусь, он не сказал ни слова. Даже не представился! Движения чересчур резкие, дерганые, а как только засыпает, начинает бесконечный счет. Теперь понятно, почему в этой светлой и на удивление теплой комнате никто не живет – мало кому захочется, проснувшись, увидеть стокилограммовую тушу, нависающую над тобой с улыбкой во все четыре зуба.

– Куда ты его потащил!? К котлу неси! – раздался нервный крик из-за стены.

Это и есть разгадка аномального тепла в нашей комнате. По соседству находится кухня, в которой с утра до ночи топят печи. У такого преимущества, конечно, есть и свои минусы в виде постоянных ароматов сырого мяса, горелого хлеба и прочих неприятных запахов. Также довольно сложно спать под лязганье кастрюль и крики поваров.

На соседней кровати проснулась туша – если бы не психические отклонения, из него мог выйти отличный стражник или партизан. Но судьба сложилась так, что вместо меча его огромные волосатые лапы каждый день держат метлу.

Из-за стены раздался грохот, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Здоровяк, опрокинув кровать, кинулся в угол комнаты, и, жмуря глаза, закрыл уши.

– Тупые сыны собаки! Я вас сейчас самих на жаркое пущу!

Судя по глухим шлепкам, обладатель столь свирепого голоса активно наказывает виновников.

Надев балахон и натянув высокие кожаные сапоги, я отправился на свою первую тренировку, оставив дрожащего амбала в одиночестве.

Небо затянуто тучами. Если вдруг пойдет дождь, весь замок будет залит водой. Раз уж меня разбудили так рано, надо воспользоваться этим и навестить Элисс в лечебном крыле. Как лекарь, она должна просыпаться раньше всех остальных жителей крепости и к рассвету быть на посту.

Надо бы сделать ей гостинец – она ведь до самого вечера будет сидеть в палате! Воровато приоткрыв дверь пекарни, я невольно отпрянул – в лицо ударил жар, на коже моментально выступили капельки пота.

Главный повар стоял у котла и тщательно отмерял количество специй, а вокруг суетились, исполняя мелкие поручения, три паренька двенадцати-четырнадцати лет. Мы успели познакомиться вчера, когда я, заблудившись, не мог найти свою комнату. К счастью, мне на помощь пришел невысокий добродушный толстячок, который как нельзя кстати работал по соседству.

Опасаясь, что сейчас поскользнусь на разлитом масле и упаду в один из котлов, я дошел до повара.

– Будешь бежать сюда, как только проснешься, скоро такое же пузо отрастишь, – весело сказал он и похлопал себя по животу.

Я улыбнулся и приветливо протянул руку.

– Нет, я девушке в лечебное крыло хочу подкинуть что-нибудь перекусить.

– Значит, женщина твоя скоро такое пузо отрастит! – толстяк разразился хохотом, его и без того красное лицо, казалось, готовилось взорваться.

Представив Элисс с таким же животом, как у Марко, я невольно скривился.

– А что морщишься? У меня жена раньше тоже вот такой была, – повар показал свой короткий пухлый мизинец, – а потом, после церемонии, в меня превращаться начала.

Звучит довольно жутко. Что, если после войны я возьму в жены красивую стройную Элисс, а через пару лет получу женскую версию Марко?

– Папа врет, мама красивая, просто у нее в животе мой братик! – в разговор встрял мальчишка лет семи, только что прибежавший к котлу.

Повар вновь расхохотался и потрепал сыну волосы. В горле встал ком – вот чего священники нас всех лишили.

– Знаю я, просто шучу над парнем! Видишь, как у него лицо побледнело, – сказал толстяк, обнимая ребенка за плечи. Его лицо вдруг стало таким же, как у испуганного хорька: – Только маме про эти шутки ничего не говори.

– Да мама вчера тоже про тебя с госпожой Виолеттой шутила. Говорила, что ты скоро в дверном проеме застревать будешь, из-за живота своих ног не видишь, если тебя с горы спустить, как колобок покатишься… – мальчик оживленно перечислял, пока я пытался сдержать смех.

– Все, хватит! Я понял! Мама тоже просто шутила, на самом деле, я вижу свои ноги, – повар перебил своего сына.

Пареньки постарше принялись перешептываться и хихикать, но я из последних сил пытаюсь сдерживаться.

– Эй! Вам работы мало? Тащите сюда мешки с зерном! – прикрикнул на них повар.

Как только мальчики отошли метров на десять, они перестали контролировать себя и засмеялись в полный голос.

Мне показалось, что жар сейчас идет от повара, а не котла.

– У нас пока готовы только лепешки и каша, пойдет? – наконец спросил он, пытаясь утихомирить эмоции на своем лице.

Знал бы он, какой гадостью я питался весь минувший год. Любая каша теперь кажется божественным нектаром.

– Конечно, спасибо!

Марко попросил сынишку сложить еду в корзину и продолжил манипуляции со специями. Я ждал возле двери, куда проникает хоть немного свежего воздуха. Не понимаю, как они могут находиться весь день в таком пекле! Идти к Элисс, благоухая потом, наверное, не лучшая идея, но на горячую ванну времени нет. «В конце концов, раз уж мы с ней решили пожениться и в скором времени поселиться отдельно, пусть привыкает», – малодушно подумал я.

– Знаешь, кем я стану, когда вырасту?

Ко мне повернулось хитрое лицо, полностью покрытое веснушками – я даже не заметил, как подошел сын Марко.

– Нет, кем? Поваром, как отец? – улыбнувшись, спросил я.

Мальчик быстро замотал головой, всем своим видом показывая, что посвящать всю свою жизнь кулинарии он не намерен.

– Пусть папа сам свои лепешки жарит! Я буду Бестелесным! – яростно воскликнул он и на секунду задумался. – Или, в крайнем случае, просто воином.

Кажется, мне предстоит работа, о которой грезят все мальчишки Ущелья. Разумеется, сражаться с захватчиками им хочется намного сильнее, чем стоять у котла или возиться с лошадьми в конюшне.

– В следующем году мне исполнится семь! И, если я пройду испытания, меня возьмут в ученики и научат драться, обращаться с клинком и, может быть, даже в Бестелесные возьмут! – не унимался парень.

Так ему еще даже семи нет? Довольно крупный мальчик. Может, у него и правда есть шансы когда-нибудь стать воином.

– А как твой отец на это смотрит? Ты ему рассказывал?

Мальчик грустно опустил взгляд вниз.

– Он говорит, что я сын повара и должен тоже стать поваром. И не хочет обучать меня драться и орудовать мечом, хотя сам когда-то был Бестелесным! Он мне об этом много рассказывал!

Скосив взгляд, я увидел, как Марко стоит возле котла и, пританцовывая огромным задом, перемешивает содержимое. Смех вновь начал подкрадываться к горлу, но блестящие от гордости глаза мальчика заставили меня сдержаться. Никому ведь не будет хуже от того, что этот мальчуган считает своего отца героем. В конце концов, его папа кормит целую крепость, а это ничуть не менее почетное занятие, чем носиться по Инраму с мечом.

– Тогда ты обязательно войдешь в ряды Бестелесных, это ведь у тебя в крови! – ободряюще сказал я.

Мальчишка довольно закивал и протянул мне корзинку с едой.

– Ага. Вот, я вам положил побольше мяса. Кому нужны эти лепешки?

Поблагодарив маленького доброжелателя, я направился к Элисс. Замок постепенно просыпался, сонные люди здоровались друг с другом, обсуждали насущные дела и делились новостями. Сколько времени должно пройти, чтобы мы с Элисс тоже стали своими? У моей возлюбленной это произойдет быстрее – хоть это и печально, к лекарю рано или поздно попадает каждый человек.

По камню застучали капли воды, дождь все-таки начался. Первую тренировку мне предстоит выдержать в холоде и сырости. С какой-то стороны это даже хорошо, может быть, Норах сам не захочет мокнуть под ливнем и отпустит меня пораньше.

Звук кашля и легкий запах спирта подсказали мне, что лечебное крыло близко. Открыв дверь, я вновь поразился стерильной чистоте, свежести и уюту, царящим в этом месте.

– О! Неудачный танцор пришел! – весело воскликнул мужичок, которому я вчера проиграл восемь партий подряд. – Хочешь отыграться?

Несколько смешков из разных концов палаты подзадорили меня, но времени на игру, к сожалению, нет.

– Вечером поиграем!

Мужик артистично развел руками.

– Ну, как знаешь, а я хотел поиграть с закрытыми глазами, – издевательски растягивая слова, произнес он.

Все, договорился. Решительным шагом я направился к его койке с твердым намерением обыграть этого хвастуна, но легкая нежная рука на полпути перехватила меня под локоть.

– Ты не забыл, что тебя ждет господин Норах? Успеешь еще в «девять пляшущих мужчин» наиграться, – мягко, но непреклонно сказала Элисс. – А вы, господин Джино, если будете еще его провоцировать, опять пойдете на клизму!

В глазах мужичка мелькнуло сомнение вперемешку со страхом.

– Никого я не провоцировал! Просто поиграть предложил… – залепетал он.

Бросив на своего пациента еще один испепеляющий взгляд, Элисс повернулась ко мне. И когда она только успела приструнить всех своих подопечных? Моя возлюбленная столь гармонично смотрится в этом месте, будто профессия лекаря создавалась специально для нее. Надеюсь, и я в форме Бестелесного буду смотреться так же гармонично.

– Почему ты пришел в такую рань? – строго спросила Элисс.

– Я соскучился. А еще принес тебе еды, вам ведь нельзя отсюда выходить во время работы? – неловко спросил я, почему-то смущаясь своего порыва.

– Спасибо, но тебе следовало бы сначала пойти на тренировку, – улыбнувшись, мягко сказала она, и, встав на цыпочки, поцеловала меня в губы.

Краем глаза я заметил, что большая часть пациентов в этот момент тактично отвернулась или принялась делать вид, что потолок вдруг обрел новые краски.

– Как это мило! – воскликнула непонятно откуда взявшаяся Арила.

Подойдя ко мне, она забрала из моих рук корзинку с едой и внимательно изучила содержимое.

– Ты успел подружиться с Марко? Он у нас постоянный посетитель. Каждый месяц с очередным отравлением ложится в лазарет. У человека мечта – хочет найти идеальные специи из того, что растет поблизости, а свои кулинарные эксперименты пробует на себе. В прошлый раз он посыпал мясо мелко нарубленными поганками! – завелась девушка. – Хорошо хоть, он все это на себе пробует, а не в общий котел сыпет.

– Ладно, оставлю вас наедине. Надо еду в нашу комнату отдыха отнести, чтобы пациентов не соблазнять.

Мысленно поблагодарив ее за тактичность, я снова поцеловал Элисс. Может быть, зря я погорячился отодвинуть брак на после победы? Наверное, было бы хорошо, приходя после тренировки или задания домой, видеть ее.

– Как тебе на новом месте? – спросил я, вспоминая ее первую реакцию на назначение.

Элисс задумчиво поправила волосы, лезущие в глаза.

– Мне нравится. Я делаю что-то важное, к тому же, мы подружились с Арилой, – наконец произнесла она.

Улыбнувшись, я обнял ее. Легкий хруст дал понять, что следует лучше рассчитывать силы.

– Любовь, это, конечно, хорошо, но потерпите до вечера! Амадео, Норах уже ждет тебя во дворе, – поддел внезапно ворвавшийся в лечебное крыло Леонардо.

Грустно улыбнувшись, я в последний раз поцеловал Элисс и отправился проходить вступительные испытания.