Текст книги "Как разрушить реальность"

Григорий Неделько
Как разрушить реальность?

Посвящается Т. М.

Между мировосприятием и действительностью часто существует болезненное несоответствие.

(Франц Кафка)

 
Как разрушить реальность?
Есть два пути: простой и сложный.
Простой – наплевать на нее.
А теперь поговорим о сложном…
 

(Феликс Диксон «Как разрушить реальность?»)

СЦЕНА СОБЫТИЙ

Крупный заголовок на сайте гласил: «В Москве орудует несколько банд, распространяющих нарк». «В них входят известные и богатые люди», – было напечатано чуть ниже.

«Земные интернет-СМИ пыжатся, стараются показать свою независимость, не боясь расправы, – подумалось Олегу Воронцову. – А наша печатная газетенка об этих событиях не скажет ни слова. “В Багдаде все спокойно”…»

– Чего ты расселся? Тебе что тут, читальный зал?! – раздался громкий голос, который встроенный в шлем переводчик лишал всяких эмоций.

Олег вздрогнул, но не успел сориентироваться и получил дубинкой по рукам.

– Простите, простите… я сейчас… – залепетал он, закрывая «окно» с сетевым изданием.

– И чтобы я больше такого не видел! – прорычал плутонианин и отправился инспектировать других работников.

Обернувшись, Воронцов посмотрел сквозь прозрачную стену. Двухметровые фигуры в темно-синей форме вышагивали между рабочими столами журналистов. Опостылевшие голубые морды с ушами-тростинками не привлекали внимание так, как раньше, – они словно вросли, впитались в окружающую реальность.

Олег, занимавший должность бильд-редактора в московском отделении «Плутонского вестника», вздохнул и вернулся к ненавистной работе.

Рабочий день Воронцова начинался в 8 утра и заканчивался в 8 вечера. Мужчина пахал полдня без перерыва, разве что ему разрешалось отойти в туалет по нужде да минут на двадцать отлучиться с рабочего места, чтобы поесть. Готовили в газетной столовой отвратно, а драли втридорога. Неудивительно, что с работы он возвращался отнюдь не в приподнятом настроении, уставший, как пес, и жутко голодный. Первым делом он бежал на кухню, где готовил себе нехитрый ужин: сегодня это были макароны, с соусом из того, что нашлось в холодильнике.

Когда вода уже закипала, в дверь позвонили. Олег наскоро посолил бурлящую жидкость и пошел открывать. На пороге стоял Константин Привольнов, специалист по связям с общественностью, старинный друг Воронцова.

– Здорово, Олег.

– Привет, Костя. Проходи.

– Да я вообще-то… Что, опять макароны готовишь?

– Как ты угадал?

– Чутье у меня на такие вещи… А теперь слушай: бросай это дело и собирайся. Или, если хочешь, перекуси по-быстрому, и пошли.

– Куда это? – удивился Воронцов.

– Ты что, мне не доверяешь? – странно, вопросом на вопрос ответил Константин.

– Да нет, конечно… В смысле, доверяю.

– Тогда довольно расспросов – на месте все увидишь.

– А с чего ты решил, что я пойду?

Привольнов улыбнулся, тоже как-то странновато.

– Ты не сможешь такое пропустить.

Олег зачем-то оглянулся на окно – как раз в этот момент их снимала флайт-камера. Шарообразная металлическая штуковина крутилась, паря на высоте двадцатого этажа. Круглый зрачок с красным свечением внутри бесшумно снимал двух друзей.

Константин задернул штору.

– Зря ты это сделал, – сказал Олег. – Плутониане особенно внимательны к людям…

– …проявляющим инициативу и скрытность. Знаю-знаю. Эти рекламные ролики уже вот где сидят. – Константин показал, где. – Но скоро все изменится – по крайней мере, для тебя. И, да, Олег, ты реши что-нибудь с макаронами, а то у тебя вода убегает.

– Вот черт!

Воронцов бросился к плите и при помощи прихваток снял кастрюлю с конфорки.

– А там, в этом таинственном месте, есть, что перекусить?

– Не беспокойся – найдется.

Олег нажал «Выключить», и зеленый огонек погас. Он бросил прихватки на кухонный столик, взял тряпку, протер сенсорную плиту.

– Тогда пойдем… сейчас, только приберусь за тобой, а то ты ужасно наследил.

– Права моя Сонечка – тебе нужна женщина. Она бы быстро навела тут порядок и превратила тебя из домохозяйки обратно в мужика.

Олег ничего на это не ответил.

Пока хозяин квартиры орудовал тряпкой, Константин в сотый раз рассматривал совсем небогатое убранство его жилища. Затем Воронцов быстро оделся, и друзья вышли в коридор. Олег запер дверь на электронный замок.

Гравилифт быстро доставил их вниз.

– А далеко твоя конспиративная квартира? – спросил Олег, когда они спускались по небольшой лестнице к выходу из подъезда.

Привольнов повернулся к нему и то ли в шутку, то ли всерьез приложил палец к губам.

– Ш-ш-ш. Нет, совсем близко.

Константин нажал кнопку – дверь со скрипом открылась.

Стоял по-летнему светлый вечер, и можно было бы насладиться им, если бы не парящие вокруг машины по́лов. Беспредельное внимание пришельцев с Плутона слилось с жизнью, обратилось ее частью, но более приятным от этого не стало.

Константин бодро шагал чуть впереди, улыбаясь всем встречным, в том числе и плутонианам. Как ни странно, такое поведение привлекало внимание инопланетян не к нему, а к его другу, поотставшему на полкорпуса. Молчаливый и более сдержанный Олег чувствовал на себе тяжелые, полные неприязни и ненависти взгляды.

«С каким бы удовольствием они раздавили всех нас, – проносились в голове мысли. – Но, к счастью, им нужны рабы… К счастью? Действительно?»

– Ну, вот мы и на месте. Прошу. – Константин набрал код, открыв дверь подъезда.

Внутри было темно и неуютно. Пахло фекалиями.

– Кошки, – будто услышав мысли Олега, сказал Привольнов.

Они поднялись пешком на третий этаж. Константин постучался в квартиру слева. Им открыл небритый мужчина в очках, лысоватый, с пробивающейся сединой в жидких волосах.

– А, это вы. Прошу, прошу, – произнес он хрипловатым голосом.

Олег очутился в квартире, утопавшей в полумраке. Она оказалась гораздо больше, чем ему представилось на первый взгляд.

– Идем за мной. – Константин провел его по комнатам, познакомил с людьми, которых Воронцов видел первый раз в жизни. Компания подобралась разношерстная: худая высокая женщина в очках, молодой человек с короткими огненно – рыжими волосами, представительного вида пожилой мужчина в костюме, толстая тетка с недовольным и затравленным взглядом, вальяжно развалившийся в кресле юнец с огромным носом… Их имен Олег не запомнил.

– Ну что, освоился?

Воронцов кивнул, хотя по-прежнему чувствовал себя немного не в своей тарелке.

– А где это мы?

– Я тебе отвечу, как в старых голливудских фильмах: здесь вопросы задаю я. Скажи мне, знаешь ли ты, как разрушить реальность?

– Не уверен, что понимаю тебя…

Привольнов рассмеялся и проводил друга на кухню. Там за столом сидели две беловолосые, крашеные девушки и о чем-то шушукались.

– Дорогие дамы, у нас прибавление.

– Что, новенький?

– О, какой милый!

– Угу. Не могли бы вы на некоторое время освободить кухню – я введу его в курс дела.

Девушки посмотрели на Олега еще раз, переглянулись, рассмеялись и так, хохоча, вышли в коридор. Константин закрыл и запер за ними дверь.

– Надо еще задернуть шторы – хорошая привычка.

– По-моему, они пьяны, – заметил Воронцов, имея в виду только что оставивших их девушек.

– Ну, как сказать… От этого можно и опьянеть.

– От чего?

– Помнишь вопрос, который я тебе задал? Ответ на него лежит в холодильнике…

– Надеюсь, это не то блюдо с вареными бобами? Я, конечно, жутко голоден, но не настолько. Терпеть его не могу.

– А у плутониан оно популярно.

– Вот пусть они его и едят.

– Не беспокойся, этой отравы у меня нет. Будешь колбасу?

– Давай.

Константин вынул из холодильника контейнер с мясными кружками и еще какую-то вещь – что именно это было, Олег не разглядел…

СМЕНА РАКУРСА

…Ваня смотрел на устройство, которое держал в руках, и никак не мог решиться. Его друзья, уже принявшие дозу, ухмылялись, подталкивали друг друга локтями, перешептывались, посмеиваясь над новичком. Кирюха, главный среди них, подошел к сомневающемуся Ване, положил руку ему на плечо и доверительно сказал:

– Не ссы в компот – там повар ноги моет. – А потом кивнул на инжектор. – Че ты боишься? Тебе ведь не пять и даже не двенадцать лет! Давай впрыскивай – мы тебя ждать не сможем.

– Я не уверен…

Но Кирюха перебил Ваню:

– Вижу. Все через это проходят. Пойми, ты лишаешь себя огромного удовольствия. Пока мы здесь, прими нарк – и полетели! Потому что, – он понизил голос до мистического шепота, – когда нас «унесет», неизвестно, увидимся ли мы вновь в Том Мире. Лучше не рисковать.

– Ясно…

– Ну так сделай пшик-пшик – и все! Может, тебе помочь?

Ваня замотал головой и еще сосредоточеннее уставился на инжектор.

Кирюха, глава шайки и ответственный за покупку и перепродажу нарка, видел этот взгляд десятки раз. Даже самые трусливые маменькины сынки вводили себе «средство» – соблазн оказывался сильнее страха. Кроме того, никак иначе не попасть в Тот Мир, а ведь там, говорят, обитает Высший… кто откажется от возможности встретиться с ним? Правда, пока никому это не удавалось.

«Но это пока, – считал Кирюха. – Нужно время. У нас еще полно нарка, а у моего папаши, автомобильного магната, полно денег. Он будет снабжать меня ими и дальше, а я – тратить их на дурь. Да отец сам без нее жить не может, поэтому неважно, узнает он о моем “пагубном” пристрастии или нет. А вот будет прикол, – внезапно подумалось пацану, – если я встречу Высшего! Клянусь, сразу же расскажу папашке, чтобы он больше не принимал меня за никчемного оболтуса!»

Кирюха скосил глаз на Ваню, который неумело вставлял трубку в ухо и нажимал на курок. Когда жидкость попала внутрь, парнишка поморщился, на глазах его выступили слезы. Это развеселило главаря.

– Вот и молоток, – похвалил Кирюха, забирая у Вани инжектор. – Как самочувствие?

– Такое ощущение, что воды в уши налилось.

Все вокруг заржали.

– Оно и понятно. – Кирюха снова похлопал «новообращенного» по плечу. – Ничего, пройдет. А вот оделся ты не по сезону.

– Не понял… сейчас же лето.

– Тихо! – прикрикнул руководитель шайки на остальных ее членов, которые зашлись было в очередном приступе смеха. – Тебя что, не предупреждали? Там холодно. И дует без конца – тоже, кстати, не сахар. Ну да теперь уже ничего не сделаешь…

Ваню вдруг пробрал озноб, словно порыв ветра забрался под кожу и теперь резвился внутри. Парнишка огляделся, пытаясь обнаружить источник сквозняка, но дверь в подвал была закрыта, так же как и одинокое окошко.

– Что, началось? – Кирюха подмигнул Ване. – Уже скоро.

Вслед за первой волной холода налетела вторая, более сильная, а затем ветер будто бы вихрем окружил Ваню и стал втекать в его тело. Паренек не мог двинуться с места. Холод распространялся по рукам и ногам, добрался до живота, устремился вниз и вверх, в пенис и голову. Краем глаза Ваня ловил насмешливые взгляды своих новых «друзей», с которыми он, девятиклассник, познакомился сегодня на последнем звонке. Однако и они не могли до конца скрывать, что замерзли: на лицах – усмешки, но в глазах – явный отголосок ожидания… вот только чего?

А потом, внезапно, хладные порывы, захватившие тело, исчезли, испарились, улетели в никуда, уступив место жару. Всего секунду или две он топил в своем огне Ваню, после чего тоже схлынул – и наступила темнота.

Ужас подступил к горлу паренька, перехватило дыхание. Ваня испугался, что ослеп и отныне темнота всегда будет преследовать его.

– Где вы?! – закричал он. – Я ничего не вижу! Кири-илл!..

– Прекрати орать, – сквозь вырывавшийся из нескольких глоток хохот донесся до него знакомый голос. – И присмотрись.

Не понимая, что происходит, Ваня изо всех сил начал вглядываться в черноту, в первобытную тьму – пока она не стала светлее, а затем не расползлась медленно, не рассеялась тлетворным туманом. То, что явилось его глазам, напоминало сюрреалистическую картину: глубинно-синий песок, ядовито-красный горизонт, ярко-зеленый восход… или закат.

Ваня посмотрел на небо, но не увидел на фиолетовой глади ни облаков, ни звезд, ни солнца, ни луны. Лишь бесконечное перевернутое море внереальностного цвета, вознесшуюся далеко ввысь пучину, пытавшуюся засосать его в себя.

Порывы ветра были необычайно сильными и колкими. Парнишке показалось, что он находится на Северном полюсе. Но где же тогда лед и снег? Нет, он в пустыне. В странной, необыкновенной пустыне. В Том Самом Месте, о котором он много раз слышал, но которое никогда не видел собственными глазами. Мир Высшего… Неужели искомый действительно обитает здесь? И может ли тут хоть кто-то обитать?..

– Очухался? – Кирюха подошел к Ване и ткнул его кулаком в плечо. Предводитель шайки собирался добавить что-то, но неожиданно выражение крутизны и бесстрашия на его лице сменила гримаса дикого страха. – Вот черт! Полы!!! Они нас выследили! Беги!..

Ваня, еще окончательно не пришедший в себя, оглянулся и успел увидеть лишь голубое лицо с острыми, как грифели заточенных карандашей, ушами, прозрачный шлем и поднятую руку. А в руке – черную металлическую дубинку…

Паренек раскрыл рот в беззвучном крике. В следующую секунду вселенная взорвалась у него перед глазами. Острая, резкая боль и тьма, подобная той, что он скинул с себя минуту назад, накрыли его водами омута. А где-то рядом слышались крики и шуршание песка – но совсем недолго…

СЦЕНА СОБЫТИЙ

…– Что происходит? – Олег испытывал необычное и необычайно сильное волнение, а кроме того, запредельный холод – будто бы материя реальности разошлась, пропустив в мир ветер и стужу из потусторонних мест.

– Все так, как и должно быть. – Константин, сидевший на стуле, закинул ногу на ногу, достал сигарету и закурил. – Давай пока поговорим о литературе…

– Пока что?

– Пока не стало слишком темно.

– Я не…

– Ты слышал о писателе по имени Феликс Диксон?

Напрягать память, испытывая сильные и непривычные ощущения, мороз, пробирающий до основания, было удивительно и вместе с тем интересно. Олег включился в странную игру, навязанную другом.

– Не припомню такого. Кто он?

– Гуру современности. На, почитай на досуге. – Константин вынул из кармана потрепанную книжицу в бумажном переплете и бросил на стол. – Ты у нас трепетно относишься к литературным трудам – уж извини, что я так с классиком.

Олег взял книжку, начал перелистывать страницы. Сосредоточиться на тексте никак не получалось.

– Научишься со временем. Думаешь, я в первый раз принимаю нарк? Я через все это уже прошел, оттого и знаю, что к чему, каковы основные проблемы и так далее. Да ты не волнуйся, расслабься – все равно от тебя уже ничего не зависит…

– А вот это плохо… До сих пор не понимаю, как тебе удалось меня уговорить…

– Олег, успокойся – и пойми: нарк не просто наркотик. Нет, не так. Он даже не наркотик в первоначальном смысле этого слова. Это дорога, Путь.

– Куда?

– В Тот Мир. Тропинка, извилистая, безусловно, но ведущая к Высшему.

– Религия…

– Забудь о религии. Забудь о прошлых убеждениях. Они все – тлен, прах и пепел. Они исчезли в тот миг, когда ты принял нарк. Теперь он станет для тебя проводником.

– Мой друг – наркоман…

– Я предпочитаю слово наркофил. Я люблю эту жидкость, люблю то, что она мне дает, люблю весь мир, когда ввожу ее в голову.

– Странный способ применения…

– Ничего странного. Так нарку проще добраться до мозга. Эффект возникает быстрее, а воздействие оказывается сильнее.

– Что такое этот нарк?

– Держи куртку, накинь – там холодно… Что такое нарк? – Константин кивком указал на карман куртки, в который Воронцов положил книжку. – Почитай, там все написано. А если вкратце…

– Жарко…

Привольнов, до того занятый лицезрением потолка, бросил взгляд на друга.

– О-о, да ты вспотел, дорогой эфенди. Не думал, что ты столь восприимчив. Обычно процесс проходит…

– Воды… – В горле у Олега пересохло. Ему казалось, еще чуть-чуть, и он начнет задыхаться.

– Не обращай внимания – это временное. Думаю, дело в том, что твой организм не привычен к катализирующим веществам.

– К наркоте…

– Называй как хочешь. Для меня это – путь ввысь, ну да я уже говорил. К тому же нарк, который сейчас захватывает и подчиняет себе твой мозг, натуральный продукт. Он сделан из выделений плутониан.

Олег внезапно ощутил приступ тошноты.

– Без паники: все очищено и отфильтровано! Можешь считать это эссенцией жизни, чем он и является на самом деле…

– Я… я… – Воронцов все-таки начал задыхаться. Он расстегнул пуговицы рубашки и распахнул ее – это не помогло. – Костя…

– Да, это определенно нетипичный случай. Может, и не стоило давать тебе нарк? Или надо было уменьшить дозу? Но я и так налил тебе по минимуму. У тебя нет аллергии на «средство»? Хотя откуда тебе знать… Эй, Олег, прекращай!

Воронцов свалился со стула и, как рыба, выброшенная на берег, тщетно хватал ртом воздух.

– Темно… темно… Я умираю…

Константин смачно выругался.

– Подожди, я позову кого-нибудь…

Слова Привольнова доносились до Олега точно из другого измерения. Невнятное бормотание превратилось в нечто вроде заклинания, а после – в совершенно невоспроизводимый набор то проявляющихся, то пропадающих звуков, будто бы отраженных вереницей зеркал, стен и прочих препятствий, многократно пересекшихся, перевоплотившихся, изменивших до неузнаваемости собственную суть. А через секунду – хотя кто знает, может, прошли столетия, минули эры, континенты обратились в ничто и из векового хаоса вновь родилась бегущая по кругу реальность – Воронцов потерял сознание. Впрочем, правильнее было бы сказать, что оно провалилось – в темнейшую бездну без возврата, в дыру, куда без остановки падал Олег, в кроличью нору, в первозданный ноль…

…Кто-то тряс его за плечо.

Первое, что пришло на ум Воронцову: «Я мыслю, следовательно, существую». Это его обрадовало. Он собрал остатки неизвестно откуда взявшихся сил, открыл глаза – и следующей его мыслью было: «Я спятил». То, что явилось его глазам, напоминало сюрреалистическую картину: глубинно-синий песок, ядовито-красный горизонт, ярко-зеленый восход… или закат…

– Где… я? – только и смог выдавить он.

– В лучшем из миров, – произнес до боли знакомый голос. С превеликим трудом Олег узнал говорившего – это был Константин Привольнов, его друг… чертов наркоман!..

– Ты-ы… Что я… У меня галлюцинации!.. Спаси меня!

– Небольшая дезориентация характерна для «первопроходцев».

– Для кого?..

– Для таких, как ты. Первоначинателей. Первушников. Первышей. Короче, дебютантов.

Константин подал Олегу руку и помог подняться. Воронцов замахнулся и провел удар левой, целясь «спасителю» в ухо. Привольнов ловко увернулся, а Олег снова оказался на песке.

– Ты потише… Скоро все пройдет.

– Что пройдет?!

– Дезориентация. Нарк – мощная штука, но абсолютно безвредная.

– Там, в квартире, когда я корчился на полу, ты не был в этом уверен!

– Я уверен в этом на все сто. «Средство» послано нам свыше…

– Богохульник! Идиот! Убийца!..

– Отдышись и приди в себя. Обращайся, когда сможешь трезво мыслить.

Воронцов лежал лицом в песок. Он попытался разумно оценить ситуацию, и, к удивлению, у него это получилось.

«Я принял наркотик, от которого меня скрутило в бараний рог. Я чуть не отдал концы, но все-таки выжил – и оказался здесь. Но где это “здесь”? Куда меня забросило? А вообще, почему забросило? Наверняка это просто глюки, последствия наркотического эффекта… Но ведь Диксон писал…»

Олег не заметил, как начал говорить вслух.

– Вот именно. – Константин закивал. – Хорошо, что ты вспомнил Диксона. Я так понимаю, пока мы сидели на кухне, ты краем глаза ухватил кусок текста.

– Да… что-то о «мире, что не кажется, в который переносится принявший наркотик»…

– Все верно, и сейчас ты в этом мире. Точнее, в Том.

Олег встал на колени, потом, отказавшись принять помощь друга, сам поднялся на ноги. Голова покруживалась, но в остальном он чувствовал себя неплохо. И даже хорошо. Некая могущественная и неназываемая сила толкала самое себя в его груди… Нечто неизбывное поселилось внутри тела. А потом устремилось в небо, желая поднять его, заставляя парить. Сначала – несильно, но – все настойчивее и настойчивее. И вместе с телом воспарило сознание…

«Наркотическая эйфория».

– Что, почувствовал свободу? Ощутил запах устремления? К тебе пришло осознание твоего предназначения, и ты рвешься в бой?

– Я просто кайфую от наркотика, который принял.

Константин опять рассмеялся.

– Ты ошибаешься. В тебе просыпается понимание.

– Я понимаю лишь одно: что ты заставил меня совершить величайшую глупость…

Но договорить он не успел – мир подернулся молочной пенкой и треснул по швам. Куски сыпались один за другим. Реальность рушилась под напором чего-то более властного, более могущественного, чем она.

«А я ведь даже не успел толком осмотреться, – мелькнуло в распадающемся сознании. – Через такое прошел – и по-глупому, совершенно бестолково…»

Мысль тоже осталась незаконченной. Ей на смену пришел иномирный глас, тот, что он уже слышал и о чьем происхождении был осведомлен.

– Нарк впитывается в кровь… Отторжение происходит неожиданно… Я не знаю, где ты окажешься… Несколько часов могут выпасть из памяти… – слышались отрывистые фразы, громкость которых то затихала, то усиливалась.

Но вот голос стих: Константин остался там, а Олег переступил грань.

Все повторялось.

За исключением…

…За исключением того, что он очнулся в собственной постели, в трусах и футболке, как обычно спал. Кровать была расправлена, свет выключен.

Первое время Олег привыкал к давно ему известному мраку собственного дома, после чего наконец смог удивиться: ни головной боли, ни тошноты, ни потери ориентации в пространстве… ничего, никаких отрицательных симптомов. Он будто бы никогда и не принимал самый сильный на Земле наркотик.

Воронцов посмотрел на электронные часы: 3:07.

Только куда-то подевалось несколько часов его жизни – но это же пустяк, им не грех и пожертвовать, верно?

«Какие непонятные, не характерные для меня мысли… Надо заснуть – у меня осталось меньше трех с половиной часов для того, чтобы восстановиться перед работой».

Но зачем восстанавливаться? Зачем спать? Он прямо сейчас готов был бежать вперед, нестись, делать что-то, творить!

«Это все наркотик… он по-прежнему в моем мозгу. Когда же он отпустит меня?»

Но что-то, глубинное чувство, вытащенное из самых потаенных закромов подсознания, подсказывало: этого не произойдет. Константин вроде бы говорил, что к нарку нет привыкания. Люди, употребляющие «средство», делают это по доброй воле. Или ему лишь кажется?..

«Надо поспать. Осталось меньше трех с половиной часов…», – не отпускала утилитаристская, земная, привычная, нестрашная мысль.

И он, пытаясь уйти от навязчивого внутреннего голоса, расползшегося кляксой по разуму, закутался в одеяло, закрыл глаза – и вскоре уснул.

Будильник гремел, как Четвертая Мировая.

Олег проклял все на свете, и, в первую очередь, плутониан, захвативших Землю и заставлявших ее обитателей, достигших пятнадцати лет, работать без выходных. Но делать было нечего: он встал с постели, выключил трезвонящий будильник, заправил кровать, умылся, поел, оделся и отправился на работу.

Ощущение эйфории прошло, и ей на смену пришло что-то сродни депрессии. Олег работал из рук вон плохо, за что несколько раз получал дубинкой. И голубомордые полы, один за другим нависая над ним, произносили угрозы. Закончилось все тем, что его вызвали к начальству, – здоровенному, даже по меркам плутониан, субъекту, который орал на него, грозился уволить.

– Тебя выкинут с работы, как паршивого кота! И никуда больше не возьмут! Тогда тебе останется одна дорога – в тюрьму, где тебя сломают, сотрут, уничтожат – сделают с тобой то, чего ты даже представить не в состоянии! Уж я об этом позабочусь!..

Вряд ли директор газеты обладал такой властью, однако он был уроженцем Плутона, а значит, у него имелись связи с собратьями. Может, ему бы и не удалось претворить в жизнь свою угрозу, но лишить Воронцова работы – вполне в его силах. Значит, нельзя перечить, если он не хочет оказаться на улице, а впоследствии – в местах не столь отдаленных, как «злостный тунеядец». Надо кивать, со всем соглашаться, напустить на себя убитый и виноватый вид – и делать все, что скажет шеф.

Когда поток криков схлынул и Олега отпустили, он неожиданно для себя осознал, что уже не боится начальства так, как прежде, а его мысли занимает лишь одна мысль: мне нужен нарк, и – немедленно!

Сам не свой, какой-то погруженный в себя, глубинно-новый, Воронцов сел на рабочее место и стал делать то, за что ему платили мизерную зарплату. Делать механически, но правильно…

Вернувшись домой, он первым делом набрал номер Константина и попросил его прийти. Полчаса ожидания растянулись до полугода, но вот, наконец, в дверь позвонили…

…– Вообще это на меня не похоже, – словно извиняясь, сказал Олег.

– Можешь не оправдываться. – Переступая порог квартиры, Константин улыбался. – Я на своем веку повидал многих «начинающих», и все они отчего-то очень сильно стеснялись своего естественного желания.

– Естественного?

– Ну конечно! Стремление к Истине, к Ответу, к Высшему – разве не это отличает людей разумных от дриопитеков? Желание достичь Предела, открыть для себя пассионарность бытия!

Когда Привольнов разделся и переобулся, они прошли в комнату. Константин как обычно задвинул шторы и вынул из кармана инжектор. Воронцов взял предмет подрагивающими руками.

– Да что ты его рассматриваешь? Давай, вжарь! – улыбаясь еще шире, произнес Привольнов.

Олег выглядел немного неуверенным.

– А ты?

– Я пока подожду, послежу за тобой. А то в прошлый раз ты смылся из квартиры – я ничего не смог сделать: был еще в Том Мире.

– Но я же не понимал, что делаю, ты сам говорил…

– Все верно. Поэтому я лучше побуду тут. Ну же, не бойся, – видя сомнения друга, подбодрил его Константин.

Олег вставил конец инжектора в ухо и нажал кнопку…

…В этот раз перемещение происходило быстрее и менее болезненно. Холод и темнота вновь присутствовали, но они не испугали Олега. Желание испытать чувство полета над грешным земным миром, ощущение эйфории на фоне серости жизни было сильнее, чем все опасности – которых, как помнил Воронцов, вовсе нет. Это если верить словам Константина, а на самом деле… Олега не интересовало, что – на самом деле. Он жаждал нарка, он не мог без «средства», а все прочее отступало на второй план – и еще дальше.

– Пока ты не перенесся, я расскажу тебе пару вещей, – вещал Константин, когда Воронцов, полный ожидания и нетерпения, стоял посреди комнаты. Взгляд Олега был устремлен в потолок, мысли возносились к небу, нарк, даже не успев оказать своего пьянящего воздействия, уже влек мужчину к скрытой, спрятанной, потаенной сути – к обители Высшего. – Послушай меня. – Привольнов сел в кресло, принял расслабленную позу, положил руки на подлокотники. – В Том Мире ты можешь встретить других «искателей». Большинство из них носит повязки на руках – либо красные, либо синие. Человек без повязки – бандит или «свободный путешественник». Будь с такими осторожен. «Красные» – приверженцы Высшего и нарка, с ними легко найти общий язык, а вот «синие» пытаются всячески им помешать. Противостояние доходит иногда до настоящих баталий, до битв, мини-войн с применением оружия. Самое неприятное: если тебя ранят в Том Мире, то и на Земле твое тело получит точно такую же рану. Принимая нарк, ты не погибнешь – он абсолютно безвреден, но тебя могут убить другие люди. Все как всегда. Я не пугаю – лишь раскрываю перед тобой неприглядную сторону Искания. Если у тебя возникнут проблемы, можешь рассчитывать на «красных». О «свободных путешественниках» не скажу ничего определенного. «Синих» же я бы обходил стороной, но кто знает: вдруг тебе повезет. К тому же люди – непредсказуемые создания, поэтому, даже общаясь с «красными», будь настороже. Сейчас я не отправляюсь туда – тебе нужно научиться самому ориентироваться в Том Мире. Я буду следить за твоим состоянием и, если что, постараюсь помочь. Жаль, конечно, что нарк невозможно вывести из организма – надо дождаться, пока он распадется на составляющие, – только тогда человек вернется в реальный мир. Были опыты по вымыванию «средства», но все они закончились печально – подопытные умерли. Я не хочу и не могу рисковать жизнью друга.

– Может, ты все-таки «пойдешь» со мной? – Холод уже преобразовывался, переходил в стадию жара. Олег обхватил себя руками и посмотрел на зашторенное окно. А если флайт-камера подслушивает их? Если полиции известно, чем он занимается? Если сейчас полы нагрянут, найдут его совершенно беспомощным, наденут на него наручники и увезут в участок? А в себя он придет лишь в камере… Плутониане не любят тратить время на суд – нарикам они выносят приговор сразу же, как только обнаруживают и арестовывают их. И тюрьма – лучший вариант для преступившего закон, ведь голубомордые не чураются и смертных казней. Двое друзей Олега, скрашивавшие депрессивное существование героином, были убиты ублюдками с Плутона.

«Никогда бы не подумал, что стану бояться расплаты за незаконные удовольствия. Я ведь всю жизнь был тихим, неперечливым работником, которого никто не замечает. Тем, кто мало чего добивается, но и не влипает в дерьмо, потому что обходит его стороной. Я был таким – до того дня, когда принял нарк… Хотя нет, изменение началось раньше. Я словно бы почувствовал, что придет Константин, что пригласит меня в ту квартиру… Или звезды все решили за меня? Не хочу думать об этом… И уже не могу…»

Сквозь веретенообразную пелену, сквозь туман переноса донеслись слова:

– Нет, ты должен сам…

Сам… сам… сам…

А потом наступила темнота…

…Пробив которую, раздвинув руками, заставив отступить, он очутился на песке иной реальности. Мира, не похожего на привычный и опостылевший, – более яркого, более живого. Иного. Но столь прекрасного, сколь и чувство, заполнявшее Воронцова изнутри.

Мужчина вдохнул полной грудью, поежился от ветра и запахнулся в зимнюю куртку красного цвета. Он подготовился к своему первому путешествию: оделся потеплее, запасся водой, даже сделал себе бутербродов. Надо было бы прихватить с собой острый кухонный нож для самообороны, но он не успел этого сделать – слишком поздно Константин рассказал ему об опасностях, что таит Тот Мир.

Который уже пел, звал его за собой – в себя.

И Олег отправился в Путь…

СМЕНА РАКУРСА

Спор затянулся. Мария предлагала еще немного передохнуть, прежде чем идти дальше, а Вадим убеждал жену, что надо двигаться, ведь, во-первых, действие нарка может закончиться в любой момент, а во-вторых, кругом полно «синих». Да и от «свободных путешественников» неизвестно чего ждать.

– У тебя что, в жопе загорелось?! – использовала Мария последний аргумент.

– Нет, мать твою… – Вадим чуть было не сорвался, но вовремя сдержал порыв: лидер должен уметь побеждать свои эмоции, потому что он – пример для других. Если все станут цапаться друг с другом, до добра это не доведет. – Нет, я лишь думаю об общем благе.