Текст книги "Циркуль"

Глава третья

– Я стараюсь помочь, но ты тоже должен сделать усилие! Хотя бы одно! – кричал на пожилого мужчину, который корчился в кровати, парень, мечущийся в истерике вокруг него.

Боль! Страшная, заставляющая стонать! Это было первое, что ощущалось. Глядя на отчаяние в глазах юноши, он удивился тому, что знал его… Знал уже давно, лет этак двадцать с лишним! Вот – младенец… Он взял его на руки – и познал такое безграничное счастье! Вот – немного подросший, испачканный то ли кашей, то ли каким-то детским пюре… Он гладит его по голове, говорит ему что-то… А вот это уже школа. Да, точно! Мальчик в форме… Синие брючки, белая рубашка… А он держит в руке школьный рюкзачок… Вот еще… Тоже в форме, но мальчик вырос… Это уже подросток… Далее еще что-то… Праздник! Что-то отмечают, кто-то смеется… Музыка… Радость! Есть радость в воздухе и в его душе… Ах да! Мальчик стал еще взрослее… Держит в руке… вроде диплом…

– Папа, что с тобой?.. Отец! Прошу, умоляю тебя! Проглоти эти таблетки! Они помогут… Должны… Так сказал врач. Без них ты умрешь от болевого шока, пойми же!

Парень зарыдал, уткнувшись в плечо мужчины. Тот еле сдержался, чтобы не закричать, когда очередной болевой спазм поразил его тело. «Откуда эта чёртова боль?! Что это, что?!» – пытался понять (или вспомнить) он.

– Рэд! – неожиданно для собственного сознания вдруг позвал мужчина. – Послушай, сынок, мне тяжело… Очень!

Он часто задышал и приподнялся. Словно организм сам подсказывал ему способы избавления от страданий.

– Папа, что?.. Что с тобой?! – заволновался юноша, заметив, как побледнел отец. – Вызвать скорую?! Да-да, я сейчас!

– Нет, нет! – запротестовал мужчина. – Дай мне время… Пройдет, сынок, пройдет! – попытался он успокоить сына. – Помоги мне лечь поудобнее… Принеси еще одну подушку, – попросил он.

– Да, конечно! Конечно, конечно! – повторяя одно и то же, юноша побежал в соседнюю комнату.

Понадобилось еще несколько минут, чтобы мужчина вспомнил себя полностью. Та реальность, в которой он сейчас пребывал, начинала обретать весьма привычный для него облик.

– Папа, – услышал он робкий голос сына. – Может, хотя бы по две таблетки? Это же немного… Боль сразу ослабнет, и тебе полегчает!

– Убери их с глаз долой! – махнул в его сторону рукой мужчина. – Что за отраву выписал этот врач?.. Рэд, прошу тебя, дай мне отдохнуть! Как ты не можешь понять, что эти таблетки сводят меня с ума? – умоляюще произнес он. – Странные сновидения мучают меня намного больше, чем боль, сынок! Я начинаю забывать тебя, себя… Мне кажется, что я совершенно другой человек! Это всё настолько реально, Рэд, что мне становится страшно!

– Но твои суставы… Они поражены! Эта проклятая болезнь распространяется со скоростью света. Ты что, не понимаешь, что без лечения нельзя? Врач сказал… объяснил, что это заболевание приводит к деформации конечностей! Без анальгетиков нам не обойтись… – протягивая отцу несколько таблеток и стакан воды, жалобно проговорил Рэд.

– По одной… – не устояв перед мольбами сына, нехотя согласился мужчина.

Проглотив всё же нужную дозу лекарства, он закрыл глаза. Обычно облегчение наступало в течение нескольких минут.

Юноша, осторожно ступая, дабы не создавать шума, вышел из комнаты.

Зайдя к себе, он по привычке закрыл дверь, но, спохватившись из-за кольнувшей разум мысли, быстро ее распахнул.

Рэд сел за компьютер и, включив его, начал набирать вымученные за последние шесть месяцев буквы, которые слагались в название ненавистного ему заболевания. Он неустанно перебирал различные сайты, пытаясь найти клиники, в которых, возможно, могли быть врачи, способные вылечить его отца. Парень заново перечитывал статьи, которые могли содержать новшества в терапии этого недуга.

Но нет же, нет! Всё было напрасно! Безнадежность, которой веяло от каждой медицинской статьи, отравляла его существование. Рэд старался держаться, но прогрессирующая негативная динамика болезни отца ломала его упрямый дух, демонстрируя свое всесилие.

– Нет! Нет! Он уходит… Всё напрасно! Единственный человек, которому я дорог, который дорог мне, покидает меня! – схватившись за голову, с отчаянием прошептал он. – Как же быть?.. Как помочь?.. Неужели ничто не способно излечить его?.. Я готов на всё ради его исцеления… Нет, невозможно смириться с существованием подобной несправедливости!

Рэд еле сдерживал себя от того, чтобы не закричать, не завопить от страдания, содержащего в себе скорее гнев, нежели нечто иное. Подойдя к окну, он широко распахнул его и нагнулся через раму.

Земля внизу показалась столь близкой, что на мгновение Рэд забыл о том, что находится на тринадцатом этаже. Это было так странно – висеть головой вниз…

Внезапный протяжный стон из соседней комнаты чуть не заставил его разжать сжимающие раму пальцы. Сердце его, подобно мячу, подскочило и, ударившись о серый асфальт, вернулось на свое прежнее место.

– Рэд! – громко позвал его отец. – Ты дома?

– Да, папа, сейчас! – услышав биение своего сердца, хрипло закричал юноша в ответ и, поспешно захлопнув окно, выбежал из комнаты.

Мучительные для обоих дни сменяли друг друга. Одинаковые по своему содержанию, они постепенно наполнялись смиренным равнодушием и, подобно характеризующейся агрессивным ростом злокачественной опухоли, безнадежностью…

После каждой дозы лекарства мужчина засыпал, а Рэд, сидя на полу, всматривался в его лицо, стараясь запомнить каждую морщину. Так ему было спокойней, так он отвлекался от тяжелых дум. Он знал, понимал, что каждый пролетающий мимо него час вычитался из жизни его отца…

«Разлука неизбежна. Я не способен что-то изменить. Я ни на что не годен. Я – сдавшееся без всякой борьбы ничтожество. И скоро, совсем уже скоро меня постигнет заслуженная кара – полное боли одиночество!» – повторял юноша мысленно, словно мантру.

Всё это время Рэд боролся… Он боролся, сжимая кулаки, скрежеща от отчаяния зубами… Многочисленные консультации лучших врачей города, на которые он записывал отца, солидные денежные суммы, которые он переводил на счета тех врачей в надежде услышать от них хоть одну позитивную новость… Всё это помогало юноше заглушить в себе нарастающий гнев, который провоцировал его на уничтожение всего окружающего мира.

Но теперь, сегодня, сейчас… Рэд подошел к развилке. Он встал на перепутье двух дорог… Самоуничтожение, которое предполагало долгожданный отрыв от действительности и неизменно следующее за ним забвение (а значит, избавление), или же самобичевание, сопровождающееся дальнейшим мучительным и продолжительным существованием?..

Он выбрал последнее…

Время закончилось. Тот миг, о наступлении которого он и думать боялся, то мгновение, которого он в глубине души дожидался… Время закончилось.

– Алло, скорая помощь? – пытаясь собрать мысли воедино, твердым голосом произнес юноша.

– Да. Слушаю, – последовал короткий ответ.

Рэд прочитал всё с листка, который он заполнил нужными данными всего лишь десять минут назад. Мысленно удивившись железной четкости выговоренных слов, он отбросил телефон и снова присел на пол. Просидев так несколько секунд, встал и подошел к уже бездыханному телу отца.

Это произошло еще вчера, после очередного приема таблеток. Это должно было случиться со дня на день и произошло! Таблетки… они всего лишь позволили уйти незаметно для самого себя и для него, Рэда.

«Морщины стали менее заметны…» – вглядевшись в лицо отца, отметил он.

Всё то, что происходило дальше, являлось банальной рутиной, сопровождающей уход каждого смертного. Рэд ждал окончания обязательных процедур без всякой цели. У него не было никаких планов, мыслей, чувств. Только ожидание завершения, как последнего этапа, за которым следовало пустое «ничего».

…И он тоже настал, тот последний день. Начался и завершился.

Войдя в комнату отца уже под вечер, Рэд, как и всегда, присел на пол, чтобы смотреть на лицо единственного дорогого человека… которого на привычном месте уже не было. Но Рэд упорно не отводил взгляд в сторону.

Он начал пересчитывать морщины отца, словно видя его лежащим на той же кровати. «Таблетки! – вспомнилось ему. – Папа говорит, что они помогают забыть всё и всех!»

Юноша бросился к аптечке на столе. Перерыв ее, не нашел ни одной из тех таблеток, что давал отцу. Рэд побежал в свою комнату и начал искать, шаря по всем полкам.

Ничего!

– Неужели?.. Как же так?! – закричал он и начал перетряхивать полку за полкой, повсюду рассыпая их содержимое.

Таблеток не было. Рассчитанные лишь на определенную дозу и отпускаемые строго по рецепту врача, они вероломно закончились.

Глава четвертая

Громкий стук в дверь разбудил Рауля. Он подскочил с кровати. Сердце бешено колотилось, стремясь выпрыгнуть изо рта.

– Да! – выкрикнул он.

– Уборка, – послышался лаконичный ответ.

– Нет, нет! Не сейчас! – подойдя к двери, отказался юноша. – Приходите через час!

Ничего более он не услышал. Постояв немного, задержав дыхание и утихомирив волнение, Рауль присел на пол. Что-то было в этом движении… нечто до боли знакомое, но вспомнить совершенно невозможно.

Он взглянул на кровать. Точнее, на ее изголовье. Медленно перевел взгляд на измятую подушку. «Как лицо… В морщинах…» – подумалось ему.

Слово «морщины» снова повлекло Рауля в дебри памяти. Там было что-то, норовившее выскочить наружу, в действительность. Это он почувствовал весьма четко.

«Таблетки!» – выдало внезапно подсознание.

– Суточная доза наркотического анальгетика составляет четыре таблетки, – неожиданно для самого себя произнес Рауль.

«Как такое могло произойти? Неужели все-таки показалось?..

Мира… И что за имя такое? У меня нет даже знакомых с подобным именем. Мила – да. Но Mupal А эти! Тоже хороши! Видите ли, таблетки исчезли! Выписали, не отметили, а теперь на кого-то хотят свалить вину! Нет уж, не получится! И почему мошенникам в жизни везет вот так, из-за случайностей?.. Именно в тот день, когда я попал в странную, непонятную для меня самого ситуацию, кто-то забыл документально отметить использование болеутоляющего лекарства!

А может ли быть такое, что… это не просто случайность? Есть же что-то подозрительное, прямо-таки ощущается! Есть, и всё! Кто в этом замешан, кто?.. Анестезиолог-реаниматолог и медсестра, которые по ясной лишь для них самих причине перевели часы?.. Начальник охраны, утверждавший отсутствие явного присутствия на записи этой самой Миры? Все сразу? Но зачем?» – рассуждал он про себя, пытаясь понять.

– Нужно бы заправить постель… Взбить подушку… – внезапно отвлекся Рауль от запутанных мыслей.

Подойдя к кровати, он провел рукой по наволочке и инстинктивно оттянул ее края в стороны.

– Так намного лучше. Морщин заметно меньше стало, – неожиданно для себя отметил юноша. – Но то, что я замечаю такое, смахивает на «диагноз» – усмехнулся он. – Бред. Однозначно.

Только Рауль включил телефон, как на экране появился длинный список непринятых звонков, выделенный красным цветом.

– Эмиль. Эмиль, еще и еще… Незнакомый номер, далее снова Эмиль, и да… мама… Около двадцати пропущенных, – просмотрев историю звонков, проговорил он.

Машинально набрав номер Эмиля, Рауль задумался. Нет, ему не хотелось говорить сейчас с ним, уж слишком сильно он был обижен на друга.

«Мама!» – решил юноша и сбросил звонок.

– Алло, мама… – произнес он мягко, услышав голос матери. – Да-да, всё в порядке. Да ничего, устал просто и решил отключить телефон. Нет, мам, будь уверена, хорошо всё. Да… Да… Нет, не кашляю. Конечно же, слежу за питанием.

Ем… Ага, и фрукты… – начал отвечать он на ее беспокойные неиссякаемые вопросы. – Нет, здесь хорошо кормят… И в больнице тоже. Да… Всё, как ты говоришь… Шапка, шарф… Со здоровьем всё окей, не волнуйся. Ну, мам, говорю же… устал и решил отключить телефон, чтобы нормально поспать! Люблю тебя, мама! Отец как? Передай ему трубку. Алло, папа! Ну, ты сам как? Я рад! Пока! – попрощался он с отцом и начал поспешно собираться на работу.

Переступив порог больницы, молодой врач сразу же столкнулся с начальником охраны.

– Здравствуйте, доктор, – обратился к нему тот.

– Да-да… Здравствуйте, – глядя в сторону, проворчал Рауль.

– Ну как, отдохнули? – произнес мужчина с явным намерением продолжить неприятный для юноши разговор.

Раулю так и захотелось нагрубить, но, сдержав гнев, он лишь окинул начальника охраны сердитым взглядом. Тот удивленно приподнял брови.

– Я имею в виду, что… – только собрался сказать он в ответ на свой же вопрос, но Рауль остановил его жестом руки и, гордо подняв голову, прошествовал дальше.

Сменив одежду на соответствующую экипировку, молодой врач, миновав ординаторскую, поднялся в реанимационное отделение. Стараясь не замечать пристальных взглядов медперсонала и коллег, он принялся за выполнение своих обязанностей.

Несмотря на постоянно присутствующий в клинике стремительный круговорот, Рауль все же чувствовал себя не так, как прежде. Словно он стал чужим среди своих… тем, кто больше вызывал подозрение, нежели внушал доверие.

Возможно, ему это лишь казалось в свете недавних событий, но вполне могло быть и правдой.

– Доктор, здесь нужна ваша подпись, – протянув медицинский бланк, оповестила его медсестра реанимационного отделения.

– Да, конечно… – кивнув, проговорил Рауль. – А что это?

– Документ, подтверждающий ваше разрешение на использование наркотического анальгетика доктором Эмилем, – безапелляционно заявила она.

От удивления Рауль даже снял защитный шлем.

– Я должен подписать… что, извините?

– Бланк, подтверждающий разрешение с вашей стороны, доктор. Вот здесь, – указала она на его имя в графе дежу-рантов.

Ничего более не спросив, он достал ручку из нагрудного кармана и поставил подпись.

Рауль был вне себя! Ему так захотелось спуститься этажом ниже и найти Эмиля, чтобы высказать, выплеснуть ему в лицо негодование, которое, впитав различные негативные размышления по поводу этих чёртовых таблеток, продолжало расти и больше в нем не умещалось.

Но у него не было возможности взорваться именно сейчас, в ту самую минуту, когда эмоции, состоящие из гнева, достигли пика амплитуды колебаний. Нужно было работать: методично, четко, быстро.

… Минуты сменяли одна другую, и Рауль, невзирая на досаду, терпеливо дожидался конца своего рабочего дня.

– Где наш самый перспективный доктор?.. Почему это я его не вижу? – вдруг послышался голос Эмиля.

Рауль посмотрел на часы. Точно. Пришла пора передать полномочия врачу-дежуранту.

– Поговорим?.. – метнув ледяной взгляд в сторону коллеги, угрюмо произнес он. – Мы на минутку, – обернувшись, пояснил он анестезиологу-реаниматологу, проверяющему показатели аппаратов пациентов.

– Нет проблем, – не отвлекаясь от своего занятия, кивнул тот.

– В чем дело? – удивился Эмиль, когда Рауль потянул его за рукав.

– Выйдем сначала отсюда, а там узнаешь! – продолжая подталкивать его к выходу, сердито воскликнул Рауль.

Глава пятая

– Рауль, приди в себя! – захлопнув дверь ординаторской, спокойно сказал Эмиль. – Вовсе не обязательно, чтобы вся больница была в курсе нашего с тобою разговора.

– Ах, даже так! – и не подумал прислушаться к нему Рауль. – Значит, таблетки будешь брать ты, а отвечать за это должен я?.. Нет, подумать только! И это говоришь ты, Эмиль! Что, только сейчас пришло в голову признаться в этом, а?! Только после того, как меня на всю больницу объявили наркоманом, ворующим анальгетики из дежурной аптечки? Что же ты до этого молчал?..

– О чем это ты?! Что?! Что за чушь ты вообще несешь? – с изумлением в глазах спросил Эмиль.

– Да-да, очень точно подмечено: чушь! Только вот исходит она от тебя! – Рауль был не на шутку разгневан. – Подумать только: сначала промолчать о своем проступке, хладнокровно наблюдать за последствиями своего молчания, потом же, как ни в чем не бывало, просто попросить медсестру преподнести мне какой-то паршивый бланк для подписи!

– Что?.. Ты… Да ты просто неблагодарный! – возмутился Эмиль. – Нет чтобы сказать спасибо за то, что я прикрыл оплошность, которая способна уничтожить, размести в пух и прах всю твою карьеру… Да я на свой страх и риск вписал это назначение задним числом в протокол истории болезни, который уже отправлен в архив! Мне пришлось целый час уговаривать главврача закрыть глаза на то, чего я на самом-то деле и не совершал! Я убедил его в том, что это не ты, а я, назначив анальгетик, забыл спросить твоего разрешения, поскольку просто запутался во времени и не заметил, как наступил час дежурного врача.

– О чем ты говоришь?.. Как?! Кто тебя об этом просил? – всё еще не вполне вникая в суть слов коллеги, так же сердито произнес Рауль. – Зачем ты вообще полез в это дело? Да еще и с никому не нужной «ложью»!

– Полез, чтобы ты смог и дальше работать здесь. Только благодаря этой лжи тебе сегодня не предъявили обвинение в халатности. Пациенту, скончавшемуся той ночью, ты, Рауль, не оказал должной медицинской помощи, когда он в этом нуждался. Сделал бы ты такое в здравом уме, скажи?.. Я отвечу – нет! Да, у тебя были галлюцинации, которые возникают от передозировки, – стараясь говорить тихо, высказал Эмиль в лицо юноше.

– Я… я не виноват в его смерти! Это она, всё она! Я… я найду ее и заставлю признаться! – с отчаянием в голосе воскликнул Рауль.

– Рауль, – тяжело и часто вздыхая, проговорил Эмиль, – ты и сам не понимаешь, что говоришь, творишь… Не знаю, что там в голове твоей происходит, но это уже становится проблемой! И не только для тебя самого, но и для меня. Ты это… Прекращай вести себя подобным образом. Таблетки, не таблетки… Я устал уже от всего этого. Дружище, Рауль, послушайся моего совета – завязывай с этим! Не губи себя, слышишь?.. Завязывай, повторяю тебе!

– С чем, Эмиль, с чем?! – от досады ударив себя в грудь, еле смог выговорить Рауль. – Да не принимаю я ничего такого! Почему ты не веришь мне?! Не я это, пойми же, не я! Кто-то решил подставить меня… Вот так, настолько подлым образом!

– Хорошо, дружище, успокойся, – положив свои руки на плечи коллеги, сказал Эмиль, – конечно же, я верю тебе. Предлагаю закончить этот разговор. Поговорим еще, но не здесь. А теперь отправляйся в отель. Мне пора работать.

Рауль только покачал головой. Он еле сдерживал себя, чтобы не закричать от негодования, не начать крушить ординаторскую, где ему уже не было места! Именно возмущение, родившееся в нем в ночь дежурства, коварно нашептывало ему, что он теряет то, чего так усердно добивался. Это была вера! Вера в него как в человека, заслужившего звание врача.

– Рауль, мне действительно пора уже, – снова заставил себя повторить Эмиль, – а ты забудь. Не бери в сердце… Правда рано или поздно всплывет на поверхность. Что бы там ни случилось! В жизни всякое бывает.

Не ответив, даже не подняв головы, Рауль поспешил выйти из комнаты. Тело его пробирала мелкая потливая дрожь, глаза горели от неистового желания выпрыгнуть из орбит, уши закладывало от рёва внутреннего вопящего голоса. «Я еще вернусь! Вернусь, чтобы доказать!» – хотелось ему закричать.

Холодный пасмурный вечер встретил молодого врача порывом ледяного ветра, который, широко распахнув свои объятия, вовлек его в свою стихию. Перебежав улицу, Рауль остановился. Меньше всего ему сейчас хотелось идти в отель.

«Холодно… Очень… Но пойду. Нужно думать, думать и думать! Разложить пазлы, потом попытаться соединить их в том же порядке, в который они собрались той ночью. Где будет погрешность, где замечу отсутствие одной из обязательных составляющих частей, вот оттуда я и начну!» – решил он и направился к стоянке такси.

На набережной было еще холоднее. Рауль несколько раз обмотал шею длинным шерстяным шарфом, который был подарен ему матерью. Скамейки были мокры от падающего и мгновенно тающего робкого снега.

Юноша перелез через бордюр и присел на корточки прямо напротив бьющихся о заграждение взбудораженных темных волн, сразу же обрызгавших его с ног до головы крупными каплями своего непокорного естества.

Рауль замерзал. Он поднялся на ноги и начал ходить взад и вперед, пытаясь избавиться от натиска холода, целью которого было подчинение своей власти всего живого и неживого. Молодой человек засунул руки в карманы, пытаясь хоть немного согреть их, и вдруг пальцы его коснулись чего-то странного на ощупь… Вытащив левую руку из кармана, он присмотрелся. Ничего не увидев, включил фонарь телефона.

«Что это?.. Проволока?.. Нет, это… Волосы?..» – удивился он.

Длинные, розового цвета волосы… Рауль тряхнул рукой, но волосы прилипли к коже из-за влажности, присутствующей во всей атмосфере вечера.

– Что за… – не договорил юноша и снова сунул руки в карманы.

Теперь он обнаружил волосы и в правом.

Рауль начал усиленно вытирать кисти рук о куртку. Но нет, волосы словно намертво срослись с кожей его пальцев…

Перескочив обратно на тротуар, Рауль с сердитым видом пошел по направлению к центральной дороге.

«Что за проклятье, от которого я не могу отделаться?! Наверняка медсестры решили подшутить! Но как? С какой стати? Почему со мной? А может… может, перепутали куртки? И что за идиотская выходка засовывать свои волосы в чужие карманы? Что бы это вообще значило?.. Но разве возможно понять женщин? Видимо, это имеет своеобразный смысл в их особом мире…» – думал он, всё больше раздражаясь от осознания бесполезности своей сегодняшней прогулки.

Войдя в номер, Рауль поспешил в ванную комнату. Тщательно намылив руки, он долго держал их под струей горячей воды, наслаждаясь тем, как она мягко обволакивает их своей теплой любовью.

Через некоторое время пар в виде густого белого тумана растворил в себе всю его злобу не только на окружающий мир, но и на самого себя.

Уже поужинав, выпив по обыкновению три чашки горячего чая, юноша прилег на кровать. «Розовые волосы… Как странно…» – вспомнилось ему.

– А кто из медсестер красится в этот необыкновенный цвет? – подумал он вслух. – Откуда мне знать, мы же в экипировке ходим, а вижу я их только в больнице! – усмехнулся он.

«Нужно проследить за некоторыми из них. Узнать, кто это сделал…» – решил Рауль и неожиданно для себя потянулся за курткой, которая небрежно лежала на кресле рядом с кроватью. Сунув руку в карман, он с трудом нащупал один волос.

– Розовый… с перламутровым оттенком, – произнес юноша, внимательно его разглядывая. – Но какой-то неживой, что ли… Чересчур жесткий для человеческого…

Рауль вернул находку в карман и нырнул обратно в постель, стараясь каждой клеткой кожи ощутить ее дарящий забвение покой. Он закрыл усталые, отяжелевшие от напряженного дня веки и ощутил себя невесомым.

…Ему снилось нечто совершенно необычное… Девочка лет восьми или девяти сидела на полу, усыпанном игрушками, и держала в руках куклу с причудливым цветом волос. Она не сводила взгляда с одной определенной точки, словно застряв в другой реальности, где что-то происходило.

Рауль же наблюдал за происходящими в том мире событиями через восприятие сознания странной девочки…