Текст книги "Операция «Дельфин»"

Хайнц Г. Конзалик
Операция «Дельфин»

1

Как и все, кто этим погожим, уже довольно теплым весенним утром стоял на усыпанном галькой и кораллами северном пляже Ки-Ларго, адмирал Джошуа Буви тоже не знал, в чем смысл его приезда на этот маленький островок к югу от Майами. В штабе военно-морских сил его лишь вкратце уведомили, что он и еще несколько человек должны прибыть около семи утра в местечко Ки-Ларго, где им предстоит ознакомиться с результатами некоторых экспериментов. На вопрос, каких именно, ему ответили дежурной отговоркой: «Таково желание министра обороны, сэр. Мы и сами толком ничего не знаем».

Буви – человек с вытянутым подбородком и кустистыми серыми бровями, о котором говорили, что он может есть железо и ни разу не поперхнуться, – был крайне удивлен, встретив ранним утром в этом местечке своих коллег – адмиралов Линкертона, Эткинса и Хаммерсмита. Они также не имели ни малейшего представления о том, зачем их вызвали сюда. Встретил их сугубо штатского обличия человек – плешивый, среднего роста мужчина в золотых очках, который, назвав себя доктором Стивом Ролингсом, мельком упомянул, что он ихтиолог. Далее им было предложено отправиться на автостоянку на окраине этого местечка, и Буви был просто поражен тем, что все испещренное рытвинами и ухабами шоссе, которое вело из Ки-Ларго на север, было полностью оцеплено военной полицией. Слева и справа от шоссе все открытое пространство между заливом и морем было перегорожено цепочкой «джипов» с солдатами морской пехоты. Над стоянкой низко кружили два вертолета. А в море сразу за рифом чуть покачивался на волнах сторожевик, и Буви опытным глазом сразу же разглядел, что корабельные орудия расчехлены и готовы к бою.

– Ну и что же у вас стряслось? – воскликнул Буви своим рокочущим басом. – Может, кубинцы десант высадили? – Он хотел сострить, но майор, командовавший стоявшими в оцеплении нарядами, даже не улыбнулся. Адмиральские нашивки на рукавах Буви, похоже, не произвели на него никакого впечатления. Он тщательно проверил у адмирала документы и объявил совершенно ошеломленному Буви, что тот должен пересесть в «джип». Поэтому, когда Буви наконец добрался до стоянки, где уже толпились другие адмиралы, он по-прежнему ничего не понимал. – Ихтиолог, – басовито пробурчал Буви. – Нам что, хотят здесь продемонстрировать, как размножаются морские звезды?

– Вам это было бы совершенно неинтересно, сэр, – вежливо ответил доктор Ролингс. – У них нет половых контактов. Самцы и самки просто-напросто сливают оплодотворяющую жидкость в море. Кроме того, существует примерно 1500 видов…

Буви громко хмыкнул и, подойдя к своим коллегам, с силой поскреб переносицу.

– Герберт, – спросил он стоявшего рядом адмирала Линкертона, – вы представляете себе, зачем нас здесь собрали? Вроде бы какая-то сверхсекретная операция, но тогда бы мне уже давно о ней на ушко шепнули. Вы хоть знаете что-нибудь?

– Ничего. – Адмирал Линкертон, который, из-за того что в опере Пуччини «Мадам Баттерфляй» главным действующим лицом был лейтенант Линкертон, вынужден был всю жизнь страдать, ибо все, кому не лень, первым делом задавали ему вопрос: «Ну где же ваша гейша?» – ткнул большим пальцем в сторону доктора Ролингса: – Это от него исходит.

– От штатского? Никогда о нем не слышал.

– О докторе Ферми тоже никто ничего не знал до тех пор, пока он в Лос-Аламосе впервые не продемонстрировал возможность создания атомной бомбы.[1]1
  Эксперимент по осуществлению первой в мире контролируемой цепной реакции деления ядер урана был проведен группой ученых под руководством Ферми в Чикаго. – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]

– Вы понимаете… – Буви вскинул серые брови и впился глазами в доктора Ролингса. – Здесь, в Ки-Ларго? И пригласили именно нас – моряков? Да нет, Герберт, этого быть не может. Я тогда точно был бы в курсе! Нельзя же просто-напросто сказать по телефону: будьте завтра в семь на этом богом забытом острове – и тогда весь ход мировой истории изменится! Да нет! Исключено!

Тут они увидели, как доктор Ролингс возле «джипа» сказал что-то в переговорное устройство, и стоявший рядом адмирал Эткинс тут же помахал им рукой.

– Все, ребята, поехали! – весело воскликнул он, подходя к ним. – Доктор Ролингс обещал, что после подадут охлажденное пиво и хорошее виски.

– А что еще? – Буви снова почесал переносицу. На голубом небосводе ни единого облачка, только где-то в вышине расплывчатые очертания белого диска – значит, день обещает быть жарким. С Буви и так уже пот лил градом. – Что еще сказал этот штатский?

– Ничего.

– Дьявольщина, он из себя Хичкока строит и хочет нас до конца в напряжении держать! А вы как считаете? Что такого нам, морякам, могут показать на этом островке, что может полностью перевернуть все представления о тактике морской войны? Дэвид! – Буви повернулся к адмиралу Хаммерсмиту, который стоял, прислонившись к «джипу», и внимательно изучал только что доставленную ему подлетевшим на мотоцикле вестовым телеграмму – Хаммерсмит входил в состав тактического руководства военно-морской базы Ки-Вест и, подобно своим коллегам, также не знал, зачем он вообще здесь торчит. – Дэвид, вы хоть что-нибудь слышали о каких-нибудь новых боевых средствах ВМС? Ну там о новых типах торпед, артиллерийских снарядах, ракетах, броне, электронном оборудовании? Я лично нет.

– Пусть это будет для нас сюрпризом, – без малейших признаков нетерпения в голосе сказал Хаммерсмит, засовывая телеграмму в карман мундира. Знаю только, что мы будем просто ошеломлены. Это все, что мне сообщили в штабе военно-морских сил. Все, конечно, полностью засекречено. Работы ведутся уже несколько лет. Их результаты мы должны сегодня увидеть.

– И нас, адмиралов, заставляют стоять здесь с жалким видом, как обмочившихся молокососов, – пробурчал Буви, у которого от злости дергались веки. – Я и впрямь иногда спрашиваю себя, может, мы нужны только для того, чтобы было кому подписывать служебные бланки. Ага, начинается. Вон штатский машет рукой, и адмиралы дружно выходят на старт – куда мы идем, друзья!

Теперь они стояли на пляже. Под их ногами хрустели выброшенные на берег кораллы и раковины. У их ног раскинулась сверкающая, бело-голубая гладь океана; его волны, пенясь, разбивались о коралловые рифы. Было очень жарко, в воздухе почти не чувствовалось дуновения ветерка. Пронзительно кричали чайки. Усеянный кораллами песок слепил глаза, и им пришлось надеть темные очки.

Первый сюрприз ожидал адмиралов в пустынном уголке на самой северной окраине острова, куда они приехали на «джипах». Здесь они увидели огромный автофургон, внешне очень похожий на мощный грузовой автомобиль, предназначенный для перевозки мебели. На навесных, изготовленных из легкого металла боках огромными буквами написано: «Фирма по доставке мебели и оборудования. Майами». Столь громкое название, безусловно, радовало слух, учитывая даже, что такой фирмы в природе не существовало. Внутри огромного фургона находился бассейн, температура в котором постоянно регулировалась, а свет проникал через окна с матовыми стеклами в надстройке над крышей. Снаружи все это никак нельзя было увидеть, и поэтому вполне понятно, что Буви, выходя из «джипа», сказал с издевкой:

– Я так и предполагал. Нам собираются продемонстрировать койки новой конструкции. Подлинная революция в военно-морском флоте США: каждому моряку кровать с балдахином во французском стиле. В серийное производство могут быть запущены лишь после того, как адмиралы лично испытают их.

Возле гигантского автофургона стояли еще три обычных автомобиля. В момент приезда адмиралов из одной машины вышли высокий, плотный, загорелый мужчина, похожий на бейсболиста-профессионала, и женщина, при виде которой представители ВМС непроизвольно расправили плечи. Длинные белокурые, ниспадающие на плечи волосы она обеими руками откинула назад, а поскольку на ней были только белые шорты и белая блузка, нетрудно было заметить, что ноги составляли где-то две трети ее тела, а все остальное пространство украшали формы, способные вызвать учащенное биение пульса даже у видавших виды мужчин. Буви пихнул Линкертона в бок.

– Я готов все простить министерству, – прошептал он, – если только выяснится, что такая красотка лично отвечает за испытание коек…

– И впрямь нечто удивительное, – кивнул Линкертон, поправляя мундир и судорожно пытаясь втянуть живот. – Только не впадайте в эйфорию, Джошуа, как говорится, не бойся начала, бойся конца. А то вы не знаете, как у нас на флоте делается.

Девушка подошла поближе к морю, человек, похожий на бейсболиста, шел следом, неся в руке чемодан. В кабине автофургона шофер-негр, небрежно развалившись на сиденье, жевал резинку. Вплотную к дверцам кузова стоял третий автомобиль, в котором сидели двое мужчин в белых комбинезонах.

– Господа! – сказал доктор Ролингс, когда к стоявшим на пляже адмиралам подошли девушка и сопровождавший ее мужчина. – Позвольте вам представить моих ассистентов: доктора Хелен Мореро и доктора Джеймса Финли. В своей области им нет равных, пусть даже пока еще никто не слышал о них. Если бы не их самоотверженный труд, не проводимые ими исследования, нас бы сейчас не было здесь.

– Браво! – громко сказал Буви и для убедительности даже похлопал. Затем он чуть поклонился Хелен Мореро и попытался говорить вежливым тоном. – Звучит красиво. Вы как повар, который говорит: «Сейчас я для вас приготовлю необычайно изысканное блюдо!» – но никто из гостей не знает, что это. Вы же видите, мы совершенно не в курсе…

– Так и было задумано. – Доктор Ролингс улыбнулся краешками губ, но этого было достаточно, чтобы вызвать у Буви желание показать этому омерзительному типу, этому шпаку,[2]2
  Шпак – принятая в среде военных презрительная кличка штатских.


[Закрыть] как может рявкать американский адмирал – на две мили при силе ветра 9 баллов. – Позвольте, я сперва кое-что объясню?

– Мы этого уже целый час ждем, – воскликнул адмирал Эткинс. Буви кивнул. Браво, мой дорогой Рональд, подумал он, я готов обнять тебя за такие слова; пусть этот плешивый Ролингс не воображает, что сумеет с помощью таких вот приемчиков всучить нам койки новой конструкции, пусть даже – что очень странно – за всем этим стоит штаб ВМС. Но мы знаем, как это делается: нужно подмазать кой-кого, а потом все происходит за нашей спиной, рука руку моет. А может, у Ролингса сестра с роскошной фигурой, которая запрыгнула в постель к какому-нибудь министерскому чиновнику. В таких случаях достаточно намека, и заказы рекой потекут. Как же все это осточертело, друзья.

Доктор Ролингс не обиделся на адмирала за его реплику. Он вполне понимал этих людей. И голосом, выдававшим опытного преподавателя университета с его манерой говорить четко, ясно, выделяя нужные моменты, и ровно столько времени, сколько требуется для того, чтобы не утомить слушателей, он начал разъяснять им ситуацию. А доктор Финли открыл чемоданчик – к величайшему изумлению адмиралов, в нем лежали бинокли. И больше ничего. Мощные морские бинокли – их неразлучные спутники чуть ли не с самого детства. Вот уже лет тридцать они не расставались с ними – и в училище, и когда бороздили воды всех морей и океанов, и сейчас, когда занимали столь высокие посты. В данный момент все они служили в штабах на суше – за исключением адмирала Линкертона. Он командовал 11-м флотом, главная база которого находилась в Сан-Диего. Буви скосил глаза, всматриваясь в содержимое чемодана. Бинокли к мебели никакого отношения не имеют, это совершенно очевидно. Надо бы хорошенько обмозговать все это, но ведь нет никаких зацепок. Он просто впился взглядом в Хелен Мореро. Она улыбнулась ему – молодое, открытое, очень красивое лицо, огромные голубые глаза, узкий нос. «А на щеках ямочки», – отметил Буви, зачарованно глядя на Хелен. Ну, хватит пялиться на нее, старый козел. Тебе шестьдесят два, и у тебя девять внуков! Вопреки всем правилам, лишь на основании особого распоряжения ты еще продолжаешь служить, ибо ты действительно незаменимый специалист, а в остальном старая развалина, особенно в глазах такой юной богини, как эта Хелен…

– Я бы не хотел слишком углубляться в прошлое и напоминать вам о ситуации, сложившейся в военно-морских силах во время второй мировой войны, – сказал доктор Ролингс своим звучным голосом. – Но с тех пор все, буквально все, совершенно изменилось. Военная стратегия 1945 года ныне не просто уже история, она в общем и целом безнадежно устарела, как поединки на мечах и алебардах. Недавний опыт войны во Вьетнаме многому научил нас. А теперь нам дают хороший урок советские военные корабли. Они же плавают по всем морям – об этом нам каждый день сообщают газеты! А как они обновляют свой технический потенциал, как совершенствуют электронное оборудование – просто страшно становится! Достаточно привести только три примера: авианосцы класса «Киев», подводные лодки класса «Чарли», способные плыть в подводном положении со скоростью 33 узла, и крейсера класса «Креста II» с их четырехканальными площадками для запуска ракет «СС-10».

– Ну и мы тоже не спим, – не выдержал Дэвид Хаммерсмит. – Если вы хотите напугать нас, то просто не по адресу обратились. У русских тоже лишь две руки и две ноги.

– Уже опыт войны во Вьетнаме показал, – доктор Ролингс не обратил ни малейшего внимания на его слова, – что все известные системы, предназначенные для пеленга подводных лодок, не дают качественных и надежных результатов. Будь то радары или гидроакустические приборы – обнаружить с их помощью подводную лодку удается далеко не всегда. Наилучшее доказательство этому опять же действия Советов. Их малые скоростные подводные лодки типа «Виски» и «Фокстрот» постоянно без труда проникают в запретные зоны для сбора разведывательных данных. Достаточно лишь вспомнить о том, что они шныряют со шпионскими целями в норвежских фиордах и шведских шхерах, кружат возле атолла Мидуэй, ведут слежку за нашими военно-морскими базами на Тихоокеанском побережье – это лишь то, что нам известно. Остается лишь догадываться, какую подрывную деятельность они ежедневно тайно ведут против нас. Несмотря на использование самых совершенных электронных средств, подводную лодку все равно не удается запеленговать. Именно Норвегия – яркий тому пример.

– Но с нами у них ничего не получится! – взволнованно воскликнул Буви. – Дьявольщина, с нами точно не получится!

– Да нет, уже получается. – Ролингс говорил совершенно бесстрастно, он никого не убеждал, он читал лекцию. – Не считайте наших союзников по НАТО полными идиотами! У них те же приборы, что и у нас. Мы все сидим в одной лодке. И я отнюдь не исключаю того, что здесь к нашему побережью может подплыть иностранная подводная лодка – и никто ее не обнаружит.

– Неслыханно! – Буви сжал кулаки и посмотрел на своих коллег. Как смеет штатский так дерзить адмиралам! – Ролингс, может, вы знаете толк в морских огурцах, но в тактике морской войны…

– А мы тогда не стояли бы здесь на пляже, господа, – спокойно сказал Ролингс, и по его голосу чувствовалось, что он не намерен никого оскорблять, – если бы я не мог привести вам веские доказательства. Но об этом позже. Если подводную лодку длиной девяносто метров – а именно такова длина советских подводных лодок типа «Фокстрот» – не в состоянии запеленговать радары и гидроакустические приборы, то сверхмалой подводной лодке тем более удастся проникнуть в запретную зону. Стоит ли напоминать вам о том, что есть подводные лодки с экипажем в два человека, доставляемые к месту назначения с помощью самоходной базы и буквально набитые самой совершенной электронной аппаратурой. Они в состоянии выведать все и вся и затем беспрепятственно, подобно огромной рыбе, проплыть под водой весь путь до своей базы. И тут вам никакие радары или гидроакустические приборы не помогут. Наша электронная аппаратура на них не реагирует. Будто стайка рыб скользнула сквозь лучи. А благодаря специальной обшивке звук в гидрофоне полностью искажается. Самый лучший гидроакустик ничего не распознает. И сверхмалая подводная лодка преспокойненько шныряет у наших подводных ангаров… И вполне возможно, господа, что это происходит именно здесь, под нами.

– Что значит вполне возможно? – заорал Буви. – Это допрос, вы еще нас заставите спустить штаны? Извините, мисс Мореро! До сих пор ни один русский не всплывал здесь у нас – они прекрасно понимают, почему им не следует тут появляться.

– Скажем так: мы пока ни одной их подлодки не обнаружили.

– А вы создали прибор, более эффективный, чем гидроакустическое оборудование и радары? – с издевкой спросил адмирал Эткинс. – Полагаю, вы нас для этого притащили сюда. Вы, мистер Ролингс, изобретатель, который желает доказать, что мы жалкие недотепы и дальше своего носа ничего не видим. – Он резко дернул головой. – А вот там, в фургоне для перевозки мебели, спрятан величайший секрет, благодаря которому военно-морскому флоту США не будет равных в мире. Как там говорится: все гениальное просто…

– Да, где-то так. – Доктор Ролингс чуть улыбнулся краешками губ. – Но я ничего не изобрел. Я только обнаружил это с помощью Хелен и Джеймса. Готов держать пари, что через три минуты вы объявите меня сумасшедшим. – Ролингс повернулся и показал на огромный фургон. – Как видите, господа, это не совсем обычный фургон. Все это только для маскировки. Внутри него бассейн, и в этом бассейне плавает Ронни. Ему три года, и он из очень знаменитой семьи: он дельфин.

– Вы выиграли, – громко сказал Буви. – Вы действительно сумасшедший.

– Постепенно я, кажется, начинаю понимать, в чем тут дело. – Адмирал Хаммерсмит снял фуражку, вытер голубым платком пот со лба, смахнул песок с козырька и околыша и лихим жестом вновь нахлобучил фуражку на свою покрытую седыми волосами голову. – В Майами в океанариуме дельфины звонят в колокола и прыгают через обтянутые бумагой обручи. Дети просто вопят от радости. Доктор Ролингс, в народе гениальность считают одним из признаков безумия, однако мы пока еще не впали в маразм, чтобы стоять здесь и смеяться над проделываемыми дельфинами трюками. Я доложу в штаб ВМС…

– Проводимые нами в течение многих лет исследования показали, что некоторые виды дельфинов, и прежде всего белобокие и белополосатые, обладают тем, что можно назвать интеллектом, и очень хорошо восприимчивы. Здесь не место разбирать в подробностях весь комплекс проблем, связанных с дельфинами, хотя это необычайно интересно, а есть вещи просто поразительные. Мисс Мореро сняла трехчасовой фильм, который мы вам позднее покажем и из которого вы все поймете, – не обращая никакого внимания на его слова, продолжал Ролингс. – Скажу лишь одно: объем мозга у дельфина вдвое больше, чем у человека – со всеми сенсорными свойствами. Ученый Грюнталь, занимавшийся изучением дельфинов, пришел к выводу, что нервные клетки в коре и таламусе у дельфинов располагаются так же плотно, как у человека. У дельфинов обнаружено также черное мозговое вещество – substantia nigra, которое обычно есть в наличии только у человека. Даже у наших предков – человекообразных обезьян – оно отсутствует. Швейцарский нейрохирург Пиллери доказал в 1962 году, что дельфины обладают великолепно развитым мозгом, который по отдельным показателям даже превосходит человеческий. Пиллери также утверждает нечто совершенно сенсационное: «Даже высшая стадия развития человеческого мозга ныне вряд ли позволяет отнести его к разряду млекопитающих».

– Я непременно спрошу сегодня вашего дорогого Ронни, как он относится к установке на наших фрегатах новых ракет класса «земля—воздух», – с издевкой сказал адмирал Линкертон. – И если он в ответ издаст свистящий звук, это что будет означать: о'кей или завязывайте с этим?

– Я вполне понимаю, что вы люди и вам трудно поверить в то, что и животные могут обладать интеллектом, – послышался внезапно голос Хелен Мореро. Адмиралы сразу же повернулись к ней. Голос у нее был звонкий, мелодичный, как у типичной уроженки южных штатов. И слушать ее было гораздо приятнее, чем доктора Ролингса с его довольно нудной манерой изложения. Внешность ее настолько очаровывала, настолько радовала глаз, что ей готовы были простить даже лекцию о дельфинах, прочитанную прямо здесь, на берегу моря, под палящим солнцем, на этом отрезанном от всего мира острове с его до омерзения однообразным пейзажем.

– Вот уже пять лет, как я занимаюсь дельфинами, в первую очередь белополосатыми – по латыни «Lagenorhynchus obliquidens», – и при этом обнаружила у них такие интеллектуальные способности, что в это даже с трудом верится. Известно, что дельфины умеют разговаривать; запас звуков у них весьма обширен, проблема эта до сих пор не до конца исследована. Ведь дельфины издают звуки, которые может воспринимать человеческое ухо, но в основном они ему недоступны. Подобно летучим мышам, дельфины также могут излучать и воспринимать ультразвуковые импульсы, что позволяет им без труда обнаружить под водой те или иные объекты. Невропатолог Джон Лилли установил, что дельфины в состоянии подражать человеческим голосам и вообще разговаривать, пусть даже говорят они не так четко, как, скажем, попугаи, потому что они привыкли говорить в очень замедленном темпе. Пораженный Лилли сделал потрясающий вывод: благодаря высокой степени развития мозга, а значит, и наличию интеллекта, дельфин при хорошей тренировке в состоянии по-своему подражать людям и прежде всего понимать их язык. Ко всему прочему у них необычайно тонкий слух, позволяющий воспринимать до 200 000 колебаний в секунду. Каким же жалким по сравнению с ним выглядит человек, ведь он воспринимает максимум 20 000 колебаний в секунду. Известно также, что дельфины обладают совершенно поразительной чувствительностью: у них есть «нервы», бывают приступы мигрени, нервные срывы, подобно человеку, они также «страдают» от душевных тягот и обнаруживают при этом симптомы тех же болезней. Грубо говоря: дельфин в воде – то же самое, что человек на суше. Высшая стадия развития млекопитающих.

– Браво! – Буви захлопал в ладоши. – Все, что вы нам здесь рассказали, мисс Мореро, вызывает восхищение. Только один вопрос: не следует ли теперь назначить дельфинов на некоторые посты в военно-морском флоте?

– Да! – прямо ответил ему доктор Ролингс.

– Пойду и приму холодный душ! – сказал адмирал Эткинс.

– Мисс Мореро упомянула уже, что дельфины благодаря своей способности изучать и воспринимать высокочастотные звуковые сигналы точно определяют местонахождение подводных объектов. Это их свойство мы решили использовать, развить и в процессе тренировок довести до высшей степени совершенства. За нами, в бассейне, Ронни ждет возможности показать, на что способен. Но я, господа, самым недвусмысленным образом хочу предупредить вас: все, что мы вам покажем, совершенно секретно. Вы впервые увидите, насколько устарели радары и гидроакустические приборы и насколько эффективно использование дельфинов. – Доктор Ролингс наклонился и вынул из чемоданчика бинокль. Доктор Финли, который пока так и не произнес ни одного слова, также вытащил бинокли и передал их адмиралам. Те очень неохотно взяли их. – Позвольте предложить вам взглянуть на море? – Ролингс показал на сверкающую на солнце гладь океана. – Вы видите там корабли: два эсминца и два наших противолодочных корабля самой новейшей конструкции. Все они полностью оснащены новейшими приборами для обнаружения подводных лодок. Их экипажам дано задание запеленговать приблизившуюся к побережью подводную лодку и уничтожить ее. Подводная лодка управляется на расстоянии, на ней установлена мина с взрывателем. У вас есть возможность поговорить с командиром соединения. Это командор Вальдес на эсминце «Q-14». Прошу вас…»

Доктор Финли уже держал в руках портативную рацию. Адмиралы обменялись взглядами, затем адмирал Буви протянул руку.

– Хелло! – крикнул он своим так хорошо знакомым, хриплым, капризным голосом. – Говорит адмирал Буви. Командор, вы меня слышите?

– Очень хорошо, сэр. – Мембрана усиливала звук, и ответ прозвучал четко и внятно. Все могли его слышать.

– Что вы сейчас делаете?

– Мы патрулируем в районе оперативного предназначения и ищем подводную лодку, которая должна проникнуть в прибрежные воды. Используются все радиолокационные приборы. Пока никаких признаков появления объекта. Запеленгованы лишь стаи рыб – и больше ничего. Никаких эхо-сигналов не обнаружено.

– Кроме того, дополнительно еще задействовано два оснащенных специальным оборудованием вертолета – охотника за подводными лодками, которые в данный момент летают над морем, – сказал доктор Ролингс. – Мы специально сузили район оперативного патрулирования, чтобы его можно было полностью проконтролировать. По мнению компетентных органов, в эти квадраты километровой сетки ни при каких условиях не может проникнуть подводный корабль. Пожалуйста, отнеситесь ко всему этому серьезно. Здесь на побережье находится секретная научно-исследовательская лаборатория, и вот Советы появляются здесь, чтобы приглядеться к ней.

– Ерунда! – Адмирал Хаммерсмит опустил бинокль. Они даже на метр не проникнут сквозь систему электронных заграждений.

– Честь и слава вашей вере в возможности техники, – снисходительно улыбнулся доктор Ролингс. – В данный момент «враг» уже подплывает к нам…

– Командор, что вы видите и слышите? – заорал Буви, поднеся ко рту рацию. Лицо его покраснело, но солнце тут было совершенно ни при чем.

– Ничего, сэр…

– Вы что там на эсминце, заснули все? – рявкнул Буви. – Тут же вроде что-то появилось…

– Никаких шумов, сэр! – Командор Вальдес, похоже, с трудом сдерживал раздражение. – И на экране локатора ничего. Мы бы тут же начали действовать… согласно приказу. У нас тут лучшие специалисты собраны, сэр…

Буви тоже опустил бинокль и с недоуменным видом уставился на доктора Ролингса и Хелен Мореро. «И вы серьезно утверждаете, что именно сейчас подводные лодки курсируют в районе учений?»

– Да. Сверхмалая подводная лодка, управляемая бесшумными электронными моторами. Ее обшивка покрыта специальным слоем. Она теперь, вероятнее всего, где-то между обоими эсминцами и тем местом, где мы сейчас стоим. Лежит на дне. На глубине примерно 230 метров. Затаилась, как кошка у мышиной норы, и ждет возможности подобраться поближе.

– Какой позор, – сдавленным голосом пробормотал адмирал Линкертон. – Если об этом станет известно…

– Поэтому мы сегодня трудимся с соблюдением строжайших мер безопасности. – Доктор Финли впервые за все это время произнес более-менее связную речь. – Обучением нашего дельфина Ронни занимались доктор Мореро и я, но в последние месяцы он был исключительно на моем попечении. Позвольте мне теперь продолжить тренировку. Я буду беседовать с Ронни как с вами. Вы увидите, что мы друг друга прекрасно понимаем.

– Командор, что вы сейчас слышите? – еще раз проорал Буви в микрофон.

– Ничего, сэр…

– Вот дерьмо собачье! – Буви опустил руки, и рация, удерживаемая кожаными ремнями, повисла на его груди. – Я будто голый здесь стою…

Доктор Финли молча кивнул.

Тут огромный фургон тронулся с места, выехал на пляж и остановился у самой кромки воды. Негр за рулем, глядя на адмиралов, ухмыльнулся во весь рот. Двое в белых комбинезонах отодвинули задвижку на дверцах кузова и выдвинули нечто вроде сходней. Теперь стала видна выгнутая и изготовленная из искусственных волокон стенка бассейна, в котором плавал дельфин.

Доктор Финли подошел вплотную к сходням, хлопнул в ладоши и крикнул:

– Ну где ты, старый негодяй!

Послышался громкий всплеск, и из воды буквально вылетело темное, гладкое тело с серебристыми полосками на брюхе и боках. Дельфин сделал пируэт, раскрыл клювообразную пасть и издал громкий стрекочущий звук. Затем Ронни снова погрузился в бассейн, и притом весьма изящно.

– Он очень рад, – сказал Финли, и на его лице засверкала такая счастливая улыбка, словно кто-то объяснился ему в любви. – Пока мы ехали сюда, я очень подробно объяснил Ронни, что ему сегодня предстоит.

– Чудеса, да и только, – пробурчал адмирал Хаммерсмит. – Как с ним здороваться?

– Приложите руку к фуражке и скажите: «Хелло, Ронни!» Тогда он ляжет на бок, подплывет к вам и, если вы ему понравитесь, позволит себя погладить. Но пока не стоит… У Ронни ведь боевое задание. – Доктор Финли подошел к сходням. – Сейчас мы спустим Ронни в воду в маленьком передвижном бассейне. Я заранее прикрепил к его телу подводный микрофон, с помощью которого мы будем получать от него сигналы.

И Финли, не обращая больше внимания на потерявших дар речи адмиралов, забрался в фургон, обошел вокруг бассейна и пропал из виду. Было слышно, как Ронни приветствовал своего друга громкими свистящими звуками, подчас напоминающими человеческую речь. Финли что-то неразборчиво сказал ему. Заплескалась вода, маленький кран опустил свой крюк в бассейн, поднял продолговатый резервуар, затем развернулся над сходнями и опустил его на них. Медленно, придерживаемый двумя мужчинами в белых комбинезонах, передвижной бассейн с Ронни съехал в открытое море. Адмиралы осторожно, словно боясь напугать дельфина, подошли к направляющим рельсам и, выпучив глаза, принялись смотреть, как Ронни возвращается в океан. На шею его была надета тонкая, блестящая стальная петля, к которой был прикреплен маленький черный ящик – на первый взгляд, ничего особенного, но все понимали, что он содержит множество высокочувствительных приборов. Когда Ронни проехал мимо Буви, тот дружелюбно помахал ему и затем повернулся к Хелен Мореро.

– Молодец, ничего не скажешь, – тихо сказал он. – И все же, с вашего позволения, я отказываюсь считать его равным себе по интеллекту.

– Он просто другой категории, нежели вы, сэр, – вежливо ответила Хелен, мило улыбнувшись. – Вы только посмотрите, как он радуется.

– Будь я дельфином, я бы при виде воды делал то же самое. Ронни прыгнул в открытое море, проскрипел что-то, свистнул, пару раз высоко подпрыгнул и с совершенно немыслимой скоростью унесся прочь, но тут же вернулся, повернулся вокруг своей оси, воркуя раскрыл пасть и, пронизывая небольшие волны, нырнул – эдакая серебристая живая торпеда.

Доктор надел наушники, повесил на шею микрофон и встал рядом с адмиралом.

– Для начала Ронни самым сердечным образом приветствует вас, – объяснил он без малейшего налета иронии в голосе. – Вы для него больше не чужие, он хорошо знает военно-морскую форму…

– Мы от всей души благодарим его, – сказал Линкертон с какой-то кривой ухмылкой. – Мы тоже очень рады познакомиться с ним. О чем же он теперь вам сообщает?

– О вторгшейся в запретную зону сверхмалой подводной лодке, – сухо ответил доктор Финли.

Буви вздрогнул так, будто его больно ущипнули, и снова заорал в микрофон:

– Командор Вальдес, что вы скажете?

– Ничего, сэр! – поступил ответ с курсирующего близ побережья эсминца. – Гидроакустики не обнаружили никаких подозрительных шумов.