Текст книги "Сбежавшая жена из странствующего трактира"

Да уж, повезло, что я оказалась в мире, где нет паспортов. Следовательно, нет паспорта – нет и штампа в нем на странице с семейным положением! И выходит, прячь я надежно метку, и то, что я замужем, в самом деле не раскроют, если только я, сбрендив, не побегу заключать брак с еще одним мужчиной. Удобненько однако. Иначе скрываться, а тем более – выдавать себя за кого-то другого, еще и чью-то жену, было бы намного сложнее…

Проклятье, я что, в самом деле собралась изображать жену этого бестактного выпендрежника, которому явно есть, что скрывать?

…И тут я поняла, что один-ноль, все же, в мою пользу. Потому что в отличие от меня, этот тип и правда что-то скрывал. Что-то однозначно непростое, и вероятно, опасное.

Поглядывая на карту, Вейт решил не заезжать в ближайший от города поселок, расположенный у нас на пути.

– Лучше не рисковать и отъехать подальше, а там уже будем работать, – сказал он, объезжая его окольными путями. Так, чтобы нашей повозки местным даже не было видно, вздумай кто из них вглядываться вдаль.

Я, если честно, совсем не возражала. Последние дни выдались для меня настолько бурными, насыщенными и безумными, что меня только порадовала перспектива отдохнуть до завтра. Просто посидеть на пассажирской половине сиденья и поглазеть по сторонам на живописные поля, леса и равнины, обласканные теплым летним солнцем. И безмятежно слушать шум парового мотора, который даже начал по-своему расслаблять, когда я к нему привыкла.

Все же, если так подумать, то меня забросило не в самый плохой мир. Технологическое развитие здесь конечно, мягко говоря, далеко до моего родного. Но, по крайней мере, не дремучее средневековье с чумой и туалетами на улице. Соотнести его с какой-то эпохой моего родного мира довольно трудно, уж слишком много отличий. С одной стороны, наземные паромобили самых разных мастей по городам и между ними ездят, а причудливых механизмов хоть отбавляй. С другой, дирижаблями, поездами, телеграфом и всем таким прочим здесь даже не пахнет. В мире почти во всех странах монархия, где абсолютная, где в той или иной степени конституционная. В стране, где нахожусь я… скажем так, немного, все-таки, конституционная – что тоже в плюс. Феодализм, но без абсолютной власти и вседозволенности, а графства больше напоминают федеративный государственный строй.

Так что в общих чертах, если уж домой мне дорога заказана, то жить здесь в принципе можно. Главное только не дать доставшемуся в наследство супругу меня схватить и вернуть в его особняк под кодовым названием «Царство вечных мук и страданий». Однако же все равно интересно, почему меня затянуло сюда после смерти?..

Вспомнив, что мы оба в спешке не завтракали, я отправилась на кухню и смастерила нам с Вейтом по бутерброду с чаем. Готовить что-нибудь посложнее на ходу было однозначно плохой идеей, так что приборы местной кухни осваивать буду попозже, под руководством трактирщика, когда мы сделаем остановку. Ну а пока и одних бутеров хватит!

– О, спасибо, – обрадовался мужчина, когда я подала ему сендвич с ветчиной, сыром и листом салата. А затем, откусив, добавил: – Вкусно, кстати. К слову, как я понимаю, готовить ты и правда что-то умеешь?

– Есть немного, – призналась я. – В родном мире моя тетя, у которой я росла, плевала на готовку с высокой колокольни. Максимум, на который я могла рассчитывать, живя с ней с самого детства – слипшиеся макароны с переваренными сосисками. Но когда я пошла в школу, то подружилась с одной одноклассницей, начала ходить к ней в гости. И… ох, как же вкусно ее мама готовила! Я была просто в шоке, когда попробовала ее блюда. Ну и в результате напросилась помогать с готовкой, чтобы и самой немного научиться.

– Звучит обнадеживающе. Если в самом деле сможешь делать на моей кухне неплохую стряпню, мои дела в гору пойдут! Потому что сейчас нигде даже больше дня не задержишься – все быстро разносят, что еду в моем трактире есть невозможно, и клиенты больше не идут.

– Слушай, а как вообще случилось, что хозяин странствующего трактира занимается всем этим делом, не умея нормально готовить? – протянула я, с подозрением почесав затылок. – У тебя, что ли, раньше повар был, но потом уволился?

– Ну, можно и так сказать. Когда-то этот трактир я основал вместе со своим другом, который и занимался делами на кухне. Но пару лет назад он влюбился, женился и осел, оставив меня в одиночестве. С тех пор пришлось готовить самому, и хоть стараюсь, даже вид у блюд получается сплошным загляденьем… но на вкус это «загляденье» все равно никому не нравится.

– Да уж, ничего не скажешь, не самые лучшие характеристики для твоего дела, – захихикала я. – Хотя… то, что готовила моя тетя, гадостью было не только на вкус, но и на вид, так что в твоем случае это уже прогресс!

– Ну спасибо, – громко расхохотался Вейт. – Кстати, а почему тебя растила тетя, а не родители?

– Потому что этих родителей у меня и не было никогда, – я вздохнула, пожав плечами. – Мама сама не знала, от кого меня родила в свои девятнадцать. По большому счет, даже не хотела рожать, но религиозная тетя-пролайфер убедила ее оставить ребенка. В результате через два с половиной года она ей же меня и отдала со словами: «Убедила меня оставлять ребенка, которого я никогда не хотела – сама этого ребенка и расти! Ведь дал же Бог овечку – даст и травку, правда? А у меня своя жизнь, и я проживу ее так, как хочу». Куда мама после этого уехала – никто так и не узнал. Тетя же, мягко говоря, не обрадовалась тому, что я оказалась у нее на шее. Тем не менее, хоть не любила меня особо, открыто называя обузой, но и не стала сдавать в детский дом. Она кормила-одевала меня, пока я, поступив в институт, не устроилась на подработку и не съехала от нее в студенческую общагу. Так что да, наверное, когда ей сообщили, что меня насмерть сбила машина, она, конечно же, наверняка расстроилась, но вряд ли для нее это стало таким уж горем, которое сложно пережить, – призадумавшись, добавила я. – И знаешь, это хоть немного, да утешает. В смысле, что моя смерть там, в родном мире, хотя бы не заставила кого-то слишком сильно страдать. Тетя, мои друзья и не самые близкие родственники, конечно, наверняка расстроились, и все такое. Но не думаю, что кто-нибудь из них будет по мне особо горевать. Парня у меня тоже не было, и даже не замечала, чтоб я нравилась кому-нибудь из знакомых как девушка, так что и без убитых горем возлюбленных над моим гробом вероятно обошлось. Когда задумываешься обо всем этом, то становится как-то полегче.

– Да уж, наверное, умирать – не самое приятное занятие.

– Что правда то правда, – вздохнула я…

И резко схватилась за голову: висок пронзила острая боль! Боль, сквозь которую до меня долетел странный, отдающий множественным эхо гул. Возможно… нет, даже скорее всего, это было не более чем мое воображение, дорисовавшее лишнего, но мне четко показалось, что в этом гуле я слышу призрачные голоса, выкрикивающие слова, которые никак не удавалось разобрать!

– Эй, Милана, все в порядке? – обеспокоенно позвал Вейт. Вздрогнув, я посмотрела не него, и поняла, что мужчина легонько трясет меня за плечо.

Все прекратилось. Боль исчезла, воцарилась тишина.

– Кажется, да. Просто голова внезапно разболелась. Наверное, из-за жары, – пробормотала я, отведя взгляд.

Глава 3. Незваная попутчица

Встав ранним утром с кровати, я потянулась, смачно зевнула, и уже взялась рукой за край полотняной ночной сорочки…

Как вдруг, опомнившись, схватила лежавшую на тумбе косынку и повесила ее на дверной ручке, закрывая тканью замочную скважину.

– Эй, ну вот блин!.. – тут же послышалось показательное разочарованное ворчание по ту сторону двери.

– Да иди ты лесом! – возмущенно закричала я, упрев руки в боки.

Раздался совершенно бестактный и абсолютно нахальный смех паразита, очень сильно довольного собой. Который начал отдаляться, вместе со звуками демонстративно тяжелых шагов.

Раздраженно выдохнув, я быстро переоделась, заплела волосы, и лишь после этого сняла с дверной ручки косынку, чтобы завязать ее, тем самым оберегая грядущий завтрак от наличия в нем рыжих волосинок.

Ну вот, теперь можно и на кухню!

Мы остановились на ночлег у края дороги, не заворачивая в сторону поселений. Тогда же, за приготовлением ужина, Вейт и показал мне, как пользоваться его кухней. Основы я поняла, так что теперь должна была, в качестве экзамена, приготовить завтрак уже сама. Как максимум спрашивая у хозяина трактира, если нужно будет что-нибудь напомнить.

– Что ж, начинай, – скомандовал мужчина, когда я вошла на кухню.

Кивнув, я выдохнула, собираясь с мыслями, а затем потянула за первый рычаг на немаленькой приборной панели, знакомый мне еще со вчерашнего утра, когда я делала бутерброды. Тут же открылась дверца холодильной камеры, и из нее с механическим клацаньем выехало несколько полок, на которых были разложены припасы. Пробежавшись по ним взглядом, я достала яйца, масло и молоко. А затем вошла внутрь самой камеры, стены которой так же занимали полки с продуктами. Среди которых я отыскала секцию с сырами, откуда прихватила кусочек твердого, судя по внешнему виду – должен хорошо плавиться. Потом нашла секцию с мясом, нашла металлический контейнер с куриными филе (подсоленными для лучшей сохранности), и щипцами достала из него одно, которое положила в прихваченную с собой миску.

Выйдя из камеры, я вернула рычаг в изначальное положение. Выдвижные полки свернулись обратно, а холодильник плотно закрылся.

Так, теперь…

Разложив продукты на рабочей поверхности, я нажала на пару кнопок, и из шкафчика снизу выдвинулась секция с ножами, а слева мне в руки выехала разделочная доска для мяса. Использовав эти приборы по назначению, я порезала куриное филе, переложила кусочки в миску и нажала еще на пару кнопок… Да, запомнила правильно – они выдвигали ящики с приправами. Выбрав по запаху специи, которые лучше всего подошли бы к курятине, я посыпала ними кусочки филе, и перемешала кусочки в миске, подлив в них немного молока. После чего потянула за рычаг, благодаря которому из стенки выехала небольшая миска, куда я вбила яйца, долила молока и добавила пряностей. Еще кнопка – и в моих руках уже появился венчик, которым я принялась старательно все это взбивать.

Ну а дальше было самое интересное!

Когда я потянула за нужный рычаг, фрагмент столешницы отъехал и сложился под стенкой, открывая одну из трех варочных поверхностей на четыре газовые конфорки. Еще рычаг – и на среднюю механизмы сами поставили сковородку, зажигая под ней огонь. Бросив туда кусочек масла, я высыпала измельченное куриное филе. А когда оно обжарилось – вылила взбитые с молоком яйца и нажала на кнопочку, после чего кухонные механизмы сами достали крышку из нужного отсека и накрыли ею сковородку.

Пока омлет готовился, я потянула за еще парочку рычагов, и на столешнице появился механизм для натирания сыра, который в несколько секунд натер нужное мне количество. Я тут же открыла крышку и добавила его в омлет, посыпав сверху воздушную массу, которая уже пахнула вовсю!

Остался последний штришок.

Снова открыв холодильную камеру, я вернула остатки сыра на место. Вместо него же прихватила немного укропа. И мелко порезав его, посыпала омлет за пару минут до готовности.

– Не знаю, как на вкус, но пахнет уже божественно, – мечтательно протянул Вейт, подпирая стенку у входа.

– Сейчас попробуешь и узнаешь, – подмигнула я, нажимая на пару рычагов и кнопок, активирующих механическую кофе-машину, которая сразу же начала делать свое дело.

Убедившись, что омлет готов, я разделила его пополам и переложила на две тарелки, поставив их на платформу для блюд. Одно нажатие кнопки, и они уже поехали к барной стойке. Я же, прежде чем бежать следом за ними, легким движением пары рычагов активировала механизм, целью которого было перемыть посуду и кухонные приборы после готовки.

Последнее меня особенно порадовала – там, в родном мире, у меня никогда не было посудомоечной машины. Тетя не могла ее себе позволить, а я сама в общаге и подавно. Так что всю посуду мне вечно приходилось мыть самой. Как и чистить плиту.

Услышав звоночек кофе-машины, извещавший, что напиток готов, я переставила две чашки на все ту же поверхность, которая только что доставляла на бар тарелки с омлетом. И пока чашки кофе ехали к ним же – сама прошла к стойке, где Вейт уже ждал меня, вертя в руках вилку от нетерпения.

– Что ж, с технической частью ты справилась прекрасно, – ухмыльнулся он, отламывая ребром вилки кусочек омлета. – Поздравляю, управление кухней в самом деле запомнила быстро и хорошо. Ну а теперь посмотрим, каково это на вкус…

Он замолчал и замер. Резко, словно потерял дар речи, стоило кусочку омлета оказаться в его рту.

– Эй… Вейт, ты меня пугаешь, – протянула я, помахав рукой перед глазами начальника. – Ты вообще как, в порядке? Что, плохо получилось? Ну, может это потому, что я еще к твоей кухне не привыкла, и могла накосячить… Постараюсь в следующий раз сконцентрироваться на готовке получше, честно…

– Как же… ВКУСНО! – внезапно закричал трактирщик, буквально вскочив с места со сверкающими глазами. – Какая же это вкуснотища, Милана!

– Да ладно, это ведь обычный омлет с курятиной, – растерялась я.

– У меня никогда не получалось ничего даже отдаленно подобного! Хотя вроде бы те же продукты беру…

– Неужели? – я скептически вздернула бровь.

– Ага.

– То есть… боюсь спрашивать, что ты подавал своим посетителям, если даже простой омлет с курятиной для тебя оказался чем-то экстраординарным, – я немного закашлялась.

– Ну в общем вот то самое, о чем ты подумала, – засмеялся Вейт, почесав затылок.

– Ох, мужчина, как же ты вообще все эти годы на плаву-то держался? – нервно захихикала я.

– Сам, если честно, не знаю, каким образом у меня это получилось, – хохотнул он в ответ.

Покачав головой, пока трактирщик уплетал омлет за обе щеки, я и сама решила позавтракать наконец. Уже занесла вилку над тарелкой…

Как вдруг услышала слабый, но очень настойчивый стук в дверь!

– Что за?.. – икнул Вейт, едва не подавившись.

Стук повторился. И мы оба, замерев, перевели на дверь напряженные взгляды.

Черт возьми, да кто вообще может стучать в дверь трактира на колесах, стоящего на краю дороги посреди чиста поля?

– Простите… вы работаете? – долетел дрожащий, совсем тихий голос. – Я… я бы хотела поесть… если это возможно… У меня нет при себе денег, но возможно, вы согласитесь накормить меня за…

Как вдруг голос оборвался и послышался глухой стук, уж очень напоминающий звук тела, падающего мешком на землю!

Тут же вскочив на ноги, мы бросились к двери. И открыв ее, искренне офанарели: у входа в трактир лежала девушка. Стройная, темноволосая и очень красивая. В старом плаще, под которым была довольно… странная одежда. Совсем легкая, тонкая, и очень, ну просто невероятно откровенная, особенно по меркам этого мира: глубокое декольте, демонстрирующее пышную грудь, обнаженный плоский живот, открытая спина и руки…

Подбежав к ней, я приподняла бедняжку.

– Вроде живая, – пробормотала я, в то время как Вейт опустился рядом с нами на корточки… и замер, уставившись на ее плечо. – Эй, что такое?.. – заговорила было я, как вдруг и сама заметила его: причудливый шрам на белоснежной коже.

– Ах ты… – напряженно выпалил он, сжав кулаки.

– В чем дело?

– Это клеймо в виде чайной розы, Милана.

– Я не понимаю. И что с того?

– То, что здесь, в этом мире, такое клеймо ставят женщинам только одной профессии: проституткам в публичных домах. И судя по всему, эта девушка как раз из такого сбежала.

Наша внезапная гостья так и не приходила в себя. Поэтому тяжко вздохнув, Вейт взял ее на руки и отнес в третью спальную комнату, где положил на кровать. А затем принес мне миску теплой воды и полотенце.

Оставшись с девушкой наедине (ну, по крайней мере, надеюсь, в такой-то ситуации этому нахалу хватит ума не подглядывать в замочную скважину!) я обтерла ее тело, обработала раны и ссадины, а затем переодела в чистую рубаху и штаны, которые трактирщик любезно предоставил из своего комода.

– Ох… где я? – наконец прозвучал слабый голос, и я вздохнула с облегчением: все же, она пришла в себя. Значит, не помрет… по крайней мере, прямо сейчас.

– В одной из жилых комнат для персонала трактира на колесах. Вы не помните, как подошли к нашей повозке? – осторожно проговорила я, внимательно глядя на незнакомку, которая приоткрыла ярко-синие глаза.

– Кажется, что-то припоминаю, – пробормотала она. – Простите, я… просто слишком сильно устала…

И тут девушка, спохватившись, заметила, что на ней уже совершенно другая одежда. Запаниковав, она попыталась вскочить, да только сил у нее для этого оказалось недостаточно. Так что она лишь ухватилась рукой за свое плечо, на котором теперь был длинный рукав одной из запасных рубах Вейта.

– Вы ведь… видели его. Когда переодевали меня. Верно? – слабо прошептала она дрожащим голосом.

– Успокойтесь, все в порядке, – спешно заверила я, положив ей руку на второе плечо.

– «Все в порядке» – это точно не про меня, – горько вздохнула она, прикрыв глаза. – Простите за беспокойство. Я просто…

– Что случилось? – осторожно спросила я, внимательно глядя на нее. – Почему вы оказались одна так далеко от поселений?

– А разве непонятно? – всхлипнула незнакомка. – Я сбежала.

– Из…

– Из борделя, да, – выдохнула она и стиснула зубы. – Пожалуйста… умоляю, не возвращайте меня обратно. Не сдавайте. Я сейчас же уйду и никому не скажу, что видела вас, даже если меня поймают. Но только… только не отдавайте меня им. Я просто не могу так больше. Если они найдут и вернут меня… я просто покончу с собой, – прошептала девушка и таки заплакала. Правда вот почти сразу принялась вытирать свои слезы. – Извините еще раз. Я не хотела вас побеспокоить. Просто проголодалась, уже вторые сутки как убежала оттуда и брела пешком от города, надеясь уйти подальше. И увидев трактир на стоянке, решила, что вдруг хозяева согласятся покормить меня немного в обмен на отработку – если я, например, вымою полы, или еще что-нибудь.

– В моем трактире есть механизмы, которые занимаются мытьем полов. Но я точно не стану прогонять изможденную девушку, упавшую у меня под дверью в голодный обморок, – вздохнул Вейт, войдя в комнату.

Так значит, он, все же, как минимум подслушивал?

– Кстати, ты подошла вовремя, у нас на барной стойке как раз стоит тарелка омлета с курятиной, – подмигнула я. – Он, конечно, уже остыл за то время, пока ты была без сознания…

– Ничего страшного… Спасибо, – девушка снова задрожала.

– Подняться можешь? Или принести еду сюда? – поинтересовался Вейт.

– Кажется, могу, – кивнула незнакомка, задумавшись на секунду. А затем, осторожно приподнявшись, встала на ноги.

– Давай помогу, – вздохнул трактирщик, беря ее под руку

И вот вроде бы как помогать передвигаться девушке, едва стоящей на ногах – очень правильный поступок. Но почему-то я в этот момент немного напряглась, и даже раздраженно скрипнула зубами!

Едва оказавшись перед тарелкой омлета, который я так и не успела начать есть, бедняжка буквально набросилась на него, и умяла меньше чем за минуту. Тут же запив его остывшим кофе, к которому я тоже не успела притронуться. Лишь после этого ее глаза немного прояснились и она, выдохнув, облокотилась на барную стойку.

– Еще раз огромное спасибо, – проговорила девушка, сделав глубокий вдох. – Если бы не ваша доброта, я бы просто… не знаю, что бы со мной было.

– Пустяки, – отмахнулся трактирщик. – Так… можешь рассказать, что случилось? Как я понял, ты сбежала из борделя, где работала?

– Да, – тихо ответила девушка, опустив взгляд.

– И почему же?

– А вы как думаете? – она покачала головой, а ее губы растянулись в нервозной улыбке. – Какие вообще могут быть у девушки причины сбежать из места, где ее день за днем, по несколько раз в сутки, насилуют за деньги? Я была еще совсем наивной девчушкой, когда оказалась во ВСЕМ ЭТОМ, – быстро заговорила она, судорожно сжимая пальцами полотняные мужские штаны, висевшие на ее худых ногах, словно два мешка. – Решила, по молодости-глупости, уехать из родной деревни в большой город, чтобы чего-то добиться. Тогда к нам… приехал хорошо одетый мужчина. Сказал, что он из Грендора – одного из самых крупных городов в графстве. И сообщил, что ездит по деревням, ища таланты – красивых девушек, которые умеют петь и танцевать. Рассказывал, что держит кабаре, и ищет сотрудниц, которые бы выступали там, развлекая его посетителей по вечерам. Провел в моей деревне целое собеседование, на котором отобрал меня, и еще одну мою подругу. Мы с ней на радостях собрали вещи и ничего больше не спрашивая, уехали из бедной деревушки к манящим огням большого города. Вот только реальность… оказалась куда более суровой, – прошептала она, тяжело дыша. – Едва мы переступили порог заведения, нас поставили перед фактом: мы будем не просто петь и танцевать, но еще и при этом… раздеваться перед богатыми мужчинами на сцене, чтобы они захотели… купить нас. Заявили, что мы должны будем стать для них «веселыми соблазнительными феями, дарящими радость и легкость». И конечно же, не позволили уйти. Даже больше, пригрозили, что если мы попытаемся не то что сбежать, а даже что-то вякнуть, то не добьемся ничего, кроме порки. Потому что хозяин того элитарного заведения регулярно дает щедрые взятки начальству городской стражи, чтобы то покрывало их делишки и делало вид, будто все девушки работают в заведении совершенно добровольно.

– Твою мать, – шокировано выдохнула я, выпучив глаза.

– Да, мало кто из проституток оказывается В ЭТОМ просто потому, что мечтали о ТАКОЙ «карьере», – горько хмыкнула девушка. – Кто-то идет туда от безысходности, кого-то заставляют или буквально продают, а кого-то, как вот нас, просто обманывают и лишают права уйти. В тот же вечер, как мы оказались в борделе, нам поставили клеймо чайной розы, с которым… уже было просто стыдно возвращаться домой, даже появись у нас такая возможность. И едва ожоги зажили – отправили работать. Объявили на сцене среди посетителей аукцион за нашу девственность. Нас купили какие-то старые, мерзкие, жирные богатенькие извращенцы, покрытые бородавками. Моя подруга после этого покончила с собой, и когда меня следующей ночью отправили работать – ее тело отвезли в городской морг. Чтобы похоронить за городом, среди бедняков и бездомных. Ну а я… я осталась жить, и прожила в этом аду больше пяти лет. Пыталась утопить все в алкоголе. Пыталась привыкнуть. Даже думала, что привыкла, и начальство уже считало меня «надежной сотрудницей, от которой никогда не бывает проблем». Поэтому меня начали отправлять и на домашние вызовы клиентов. Именно во время одного такого визита я увидела на тумбе маленький раскладной нож, который сама не знаю почему, на чистых инстинктах, забрала и спрятала за поясом, когда уходила, оставив спящего клиента в его кровати. И выйдя из дома – поймала момент, чтобы ударить этим ножом сопровождающего меня охранника из борделя. А затем спряталась в переулках на окраине. Стащила тот плащ, висевший среди стирки под окнами жилых домов. К счастью, дело было как раз перед рассветом, так что едва открыли врата – покинула город еще до того, как стража начала искать меня. Ну а дальше бежала, не разбирая дороги, в надежде, что меня не догонят. Перешла лес, перебралась через пару ручьев, вышла в поля, не останавливалась даже на ночлег… пока не увидела повозку странствующего трактира. Должно быть, голод и усталость помутнили мой разум, и я постучала в его дверь.

– Да уж, не самая веселая история, – пробормотал Вейт, с мрачным видом опираясь на барную стойку. – И что ты собираешься делать дальше?

– Не знаю, – честно призналась беглянка.

– В таком случае, для начала предлагаю тебе немного поспать, потому что ты хоть и поела, но все равно на ногах не стоишь, – вздохнул трактирщик. – Мы и так не собирались заезжать в Грендор – направляемся в другую сторону, к деревне Эглинс. Если это направление тебя устроит, мы разбудим тебя уже там, и потом разберемся, что да как дальше. И естественно, не будем искать продажную стражу, чтобы тебя ей сдать.

– Буду вам за это невероятно признательна, – тихо проговорила девушка.

– Не за что, – хмыкнул Вейт. – Тогда сама найдешь дорогу до комнаты, в которой перед этим лежала?

– Да, конечно, еще раз спасибо, – закивала она. И встав с барного стула, направилась в ту часть повозки, где располагались жилые комнаты.

Я же, вздохнув, достала два яйца и просто разбила их на сковородку, дабы наконец быстренько позавтракать.

– И что будем с ней делать? – тихо спросила я через несколько минут. Когда попутчица, закрывшаяся в комнатушке, уже должна была лечь в постель, и с учетом ее усталости, отрубиться на ближайшие несколько часов.

– Пока что я это слабо представляю, – задумался Вейт. – Тем не менее, согласен, что с поправкой на наше с тобой положение, это очень подозрительная встреча.

– Думаешь, она сказала неправду?

– Понятия не имею.

– Погоди-погоди, а как же тот твой волшебный нож, которым ты тогда… кхм… проверял меня? – нахмурилась я, снимая со сковородки яичницу, и почти одновременно доставая из кофе-машины чашку только что сваренного кофе.

– Есть два момента, – неохотно протянул Вейт. – Первый – я не могу использовать его каждые пять минут. Артефактам такого класса нужно время для «перезарядки», немало времени.

– И сколько же?

– Около месяца.

– Ничего себе, – я поперхнулась кофе. – При этом ты использовал его на мне?

– Потому что, увидев твою брачную метку, был уверен, что ко мне подослали шпионку, и нужно было срочно проверить тебя наверняка, прежде чем убивать и избавляться от трупа. Как оказалось, я ошибался. И с одной стороны – вздохнул с облегчением, потому что ты мне понравилась, и мне очень не хотелось тебя убивать, – хмыкнул он. Причем с таким видом, что я даже не поняла, шутит он, или говорит всерьез? – А с другой – заряд магии-детектора был потрачен фактически впустую.

– А какой второй момент? – поинтересовалась я, прекрасно понимая, что нет смысла спрашивать у этого типа, почему он был уверен в том, что за ним кто-то захочет вести такую слежку.

– Если бы кто-то в этом мире заявил, что изобрел артефакт, зелье либо заклинание, которым на сто процентов можно определить ложь, и теперь собирается запустить его в массовое производство, изобретателя бы моментально прикончили в темном переулке, а его изобретение «потерялось», – цинично хмыкнул Вейт, и дождавшись, когда я доем, жестом позвал идти за собой в сторону водительской кабинки. – Уж очень многим из сильных мира сего крайне выгодно, чтобы не существовало стопроцентного способа разоблачать ложь. Поэтому таких артефактов, как этот клинок, во всем мире столько, что можно на пальцах одной руки пересчитать. Следовательно… как думаешь, хочу ли я светить перед каждым встречным, что у меня такая штука есть? Одно дело, когда к тебе на работу устраивается жена высокого лорда, скрывающая свою личность – тут уже тот самый крайний случай, когда использование артефакта оправдано. Но вот размахивать такой вещичкой перед всеми подряд я однозначно не стану.

– В самом деле, логично, – я призадумалась. – Так… что будем с ней делать?

– Пока что понятия не имею, – вздохнул трактирщик, заводя паровой мотор.

* * *

Наверное, главное отличие маленьких деревень от больших городов в том, каких масштабов должно быть событие, чтобы привлечь всеобщее внимание. И если в большом городе никто особо не замечал очередной странствующий трактир, миновавший врата, то в деревне о нашем прибытии все знали еще до того, как мы встали на стоянку.

Дело тут, как ни странно, было не только в стряпне, которую местные хотели бы попробовать. Главной причиной был скорее сам факт появления путешественников в деревушке, находящейся вдалеке от крупных городов. Живя в своем маленьком, размеренном мирке (причем не то что без интернета – без телефона или даже телеграфа) эти люди не особо и видели что-то за пределами этого мирка. Мало кто из них отправлялся в дальний путь до ближайшего крупного (или даже не очень крупного) города. Максимум ходил в парочку соседних деревень. Ну а сборщики налогов от лорда Сарденбелла и подавно не особо болтали с ними по душам.

Поэтому сам факт прибытия в деревушку странствующего трактира и людей, видевших другие края, был для них событием. Одной из немногих возможностей узнать, что творится там, в большом мире за пределами родной округи.

Именно это было одним из основных столпов, на которых держался бизнес трактиров на колесах. Возможно, существуй в этом мире развитые коммуникации, то и трактиры постепенно бы отошли в прошлое. Но пока что, в эту эпоху, революционные средства связи не изобрели, и уж тем более они нескоро дойдут до таких деревень, даже если какой-нибудь мозговитый ученый их создаст. Поэтому странствующие трактиры все еще ждали, и все еще искренне им радовались. А значит и бежали к ним, заказывая еду и напитки, чтобы поглощая их, поболтать с хозяином, который за неделю видел больше, чем среднестатистический житель таких поселений увидит за всю свою жизнь.

Хотя да, возможность попробовать непривычные блюда из дальних краев тоже добавляла посетителям рвения! И сегодня я намеревалась оправдать и это их ожидание. Потому что ранее, как я поняла, Вейт в этом плане своих клиентов успешно разочаровывал.

– Открываемся через десять минут, а то народ уже начинает переминаться с ноги на ногу вокруг, – сообщил он что мне, что беглянке, которая как раз проснулась и сонно потирала глаза. А затем, остановив взгляд на девушке, заявил: – Желающих много, и надеюсь, стряпню Миланы заказывать они будут активно. Так что… Как насчет отработать еду и дорогу в качестве официантки?

– С радостью, – закивала девушка.

– Тогда переодевайся в это, – хмыкнул трактирщик, передав ей сверток с простеньким, но милым платьем и косынкой. – Пока ты спала, мы встретили по дороге торговцев, которые у нас пообедали, и я решил прикупить его для тебя. В нем тебе будет легче не выделяться из толпы. Размерчик мы, надеюсь, угадали.

– Огромное вам спасибо, – выдохнула девушка, расцветая в улыбке. И схватив сверток, помчала в спальную комнату, переодеваться.

– Только попробуй сейчас побежать за ней подглядывать – настучу по репе! – строго заявила я, сердито сверкнув глазами.

– Да за кого ты меня принимаешь?

– За тебя, – фыркнула я.

– Вот только не надо. Неужели ревнуешь? – с издевкой хмыкнул трактирщик.

– Не дождешься! – разозлилась я, сердито вздернув нос и скрестив руки на груди. – Но даже не надейся, что я позволю тебе в мою смену нечто подобное.