Текст книги "Не дерзи!"

   Я снова подумала о том, что надо все-таки покинуть бал, но жопа как будто к стулу приросла от страха и неуверенности в себе. Я продолжила обреченно сидеть на месте, одновременно боясь Антона и сожалея о том, что этот странный, красивый мужик не для меня.

   Ели бы он немного спокойнее реагировал на все, что я говорю, возможно, я бы захотела узнать его поближе. В то время, когда он не рычит на меня и не говорит гадости, он идеален. Красивый, сильный, обаятельный! А как от него вкусно пахнет! Я мысленно вернулась к тем интимным моментам, когда Антон делал мне кунилингус, как поглаживал мою талию уже здесь, на приеме, как шептал мне на ухо свои угрозы, и меня прострелило от нахлынувшего возбуждения. Я свела ноги вместе, но это не помогло. Я почувствовала, как стало влажно между ног, и мои щеки загорелись огнем. Мне стало стыдно, как будто бы все, кто сейчас находится в этом зале, знают, о чем я думаю.

   Я посмотрела на сцену, и Антон перехватил мой взгляд, да так, что дышать стало нечем, ладони и спина покрылись испариной, сердце с цепи сорвалось. Колотилось, как безумное! Его стук отдавался где-то внизу живота.

  Начался аукцион. Гости оживились, активно торгуясь между собой. Я воспользовалась тем, что Антон отвлекся, и убежала из зала, чтобы найти туалет. Просто необходимо было освежиться и успокоиться.

  В туалете я проторчала достаточно долго.  Выходить из дамской комнаты совсем не хотелось. Здесь я была одна, играла красивая музыка, и пахло приятно, никто меня не трогал и никто на меня не смотрел.

    Я прижала заледеневшие руки к горящим щекам и взглянула на свое отражение в огромном зеркале. Как не придиралась я к себе, все же пришла снова к выводу, что я красивая. Все во мне и на мне было прекрасно. Нужно просто молчать, чтобы угодить Антону?  И все?

   Дался он мне? Этот самодовольный грубиян меня чем-то зацепил. Может быть, мне просто пора узнать, что такое секс? Это же просто голое любопытство, что чувствует женщина в объятиях мужчины? Какого это, отдаваться ему, целоваться с ним, трогать его везде?

   Почему раньше я не испытывала ничего подобного? Я же ходила на свидания, целовалась с парнями и за попу позволяла себя потрогать и за грудь. С этим мужиком все иначе.

    Антон своим языком приоткрыл шкатулочку моей женственности и сексуальности?

  Нужно возвращаться, пока он меня не потерял. Не хотелось его нервировать своим отсутствием. Я достала из сумочки блеск  и подкрасила губы. В этот момент я снова подумала об Антоне. Наверняка он хорошо целуется. Он поцелует меня сегодня? Оно мне надо? Я хочу, чтобы он отстал? Или пошел дальше и стал моим первым мужчиной? Меня рвало на две части. На миллион частей.

  Мои пошлые фантазии прервала Милана, которая вошла в туалет и встала рядом со мной, поправляя идеальную прическу. Мне не хотелось здесь больше находиться. Уж точно не в ее компании.

– Давно вы с Огневым вместе? – как бы, между прочим, спросила она.

 Я откашлялась, не зная, что говорить, но нужно было что-то ей ответить.

– Не очень, – нейтрально ответила я.

– Где он тебя подобрал? – брезгливо сморщилась девушка. – Видно же, что ты безродная дворняжка. Впрочем, этому дворовому кобелю самое оно!

– А ты, значит, породистая сучка? – разозлилась я.

   Почему-то оскорбления в адрес Антона задели меня даже больше, чем в мою собственную. Это из-за той трогательной истории о его бедном детстве?

– Ну, можно и так сказать! – сверкнула глазами Милана. – Я хотя бы цену себе знаю!

– Оу! Я на цены не смотрю,  – холодно улыбнулась я в ответ. – Деньги Антона меня не интересуют. У меня уже есть все, что тебе и не снилось! Тебе не понять.

– Оно и видно! – Милана поправила огромные золотые серьги в ушах, и так же небрежно провела рукой по бриллиантам на груди. – Так чем он тогда тебя завлек?  В постели Огнев тоже не фонтан! Он даже не знает, где у женщины клитор!

– Уже знает! – Настала моя очередь самодовольно улыбнуться. – Я ему показала!

 С этими словами я гордо вышла из тубзика. На душе стало немного веселее. С этой улыбкой я вернулась за стол. Антон заметил мое возвращение и едва заметно мне кивнул.

– Господа, последний лот сегодняшнего вечера, – объявил Антон, и помощница вынесла на подносе ювелирный бархатный манекен, на шее которого было надето какое-то украшение.

  Дальше я не слушала, потому что словосочетание «последний лот», означало, что мне скоро домой. К тому же официант принес мне шампанского, и я решила наконец-то перекусить. Когда будет еще возможность попробовать диковинные деликатесы?

 Поглощая тарталетки с какой-то кремообразной пастой, краем уха я слышала, как торгуется хахаль Миланы.

  «Пятьдесят тысяч!» – выкрикнул он.

 «Пятьдесят одна тысяча!» – тут же раздалось на  другом конце зала.

   Это продолжалось довольно долго. Я наелась до отвала, залила все это вкуснейшество шампанским, и почувствовала себя лучше. По крайней мере, колошматить меня перестало.

– Итак, конечная цена – семьдесят пять тысяч долларов! – подвел итог Антон.

 Он показал молоточком, который держал в руках на спутника Миланы. Долларов?! Он сказал долларов?! Ё-ё-ёжики в тумане! Вот это расценки у буржуев! Милана будет довольна! Я посмотрела на девушку, которая величественно вздернула носик и посмотрела на меня, как на ничтожество. Да она сейчас от радости лопнет!

– Кто даст больше? – спросил Огнев. Никто не откликнулся, поэтому бывшая Антона уже довольно потирала лапки, как муха.  – Я даю восемьдесят тысяч! – неожиданно и громко произнес Антон. – Господин Штерн? – обратился он к дедушке, к которому Милана прилипла, как родная.

  Ее лицо исказилось маской негодования, но она тут же нашлась и взяла своего мужчину за руку.

– Восемьдесят пять тысяч! – поднял руку Штерн, и Милана снова заулыбалась.

– Сто! – устало сказал Антон. – Я даю сто тысяч! За это потрясающее колье!

  Хороший ведущий! Вон как цену накрутил за пять минут! Молодец Антон! Я была уверена, что он просто пытается вытянуть из публики как можно больше денег. Это же и есть цель данного мероприятия? Кто-то сейчас обязательно даст больше.

– Кто накинет еще хотя бы пятерку? – приподняв одну бровь, Антон иронично оглядел всех гостей до единого. Штерн наклонился к Милане и шепнул ей что-то на ухо, отчего она вмиг изменилась в лице. Я в жизни не видела более огорченного человека. Может быть, у них умер кто-то?  – Желающих нет? Это просто чудесно! Тогда я забираю этот лот! Продано! – стукнул Антон своим молотком, и в зале раздались оглушительные аплодисменты. Ассистентка Антона взяла  поднос с манекеном в руки, еще раз демонстрируя гостям драгоценное украшение. Зачем оно ему? Разве этого он добивался, загнув ценник до небес?  –    Моя женщина пришла сегодня без украшений, как будто знала, что здесь ее дожидается эта вещица! – продолжил мужчина. Господи, это он про меня? Ведь нет же? Да, раз на меня снова все вылупились, как один, а Милана своим взглядом сейчас и вовсе испепелит. – Дорогая, поднимись, пожалуйста, сюда! – обратился Антон ко мне. – Пусть все присутствующие убедятся, что я не прогадал!

  Фраза прозвучала двусмысленно. Не понятно о колье он говорит или обо мне.

   Все! Это уже капец! Я больше не могу выносить это ни секундочки! Поднявшись на деревянных ногах со стула, под пристальным вниманием огромного количества людей, и самого господина Огнева, я сделала пару шагов к сцене, а потом развернулась и бегом бросилась к выходу.

– Настя, вернись немедленно! – услышала я рев Антона позади себя, но меня уже ничего не могло остановить. Кроме… – Охрана! – рявкнул снова мужчина. – Задержите мою Золушку, хоть на минуту!

12. Антон

Дура! Ой, дура!

С каким-то особым наслаждением смотрю, как Настя буквально впечатывается в одного из охранников и негодующе топает ногой, понимая, что ей с этим амбалом не потягаться.

 Вот же сучка! Еще немного и она бы съебалась. Куда она? Какая вожжа попала ей под хвост? Нужно поскорее это выяснить, пока она не начала орать что-то вроде: «Вы не имеете права! Отпустите меня немедленно!» А она начнет. Зуб даю, начнет! Вон, как смотрит! Щас со сцены упаду – так она в меня молнии пуляет.

– Прошу прощения! – пытаюсь я отвлечь внимание всех присутствующих от Насти на себя. – Эти женщины… Всегда теряют голову при виде драгоценностей. – По залу пробежалась волна смеха. – А наш вечер продолжается! Благодарю за внимание!

   Я засовываю ожерелье в карман и под громкие аплодисменты  спускаюсь со сцены. Иду прямиком к девчонке. За моей спиной уже что-то горланит ведущий, но все, у кого есть глаза, смотрят только на меня.

   Впиваюсь взглядом прямо в свою женщину, и с каждым моим неторопливым шагом ее злость и решимость стихает, уступая место покорности и безысходности. Я нарочно не спешу. Зачем? Бежать у нее один хуй не получится. Пусть прочувствует каждой клеточкой мое превосходство и власть над ней. И я не оговорился. Моя женщина. Я так решил. Я так хочу. И так будет, чтоб мне  провалиться!

  Иногда нужно совсем немного времени, чтобы многое понять.

  Волшебная вечеринка! Дерзкая Королева бала, которая щелкнула меня по носу, а точнее, по языку, превратилась в маленькую испуганную девочку! Как же так вышло? Дайте вспомнить…

  Стоило нам сюда войти, как самодовольная улыбочка Настеньки испарилась вмиг. А зря. Корона с нее свалилась на входе, но Королевой она быть не перестала, потому что пришла со мной. Настя не могла знать, что этим балом заправляю именно я.  И хорошо, что я ее не предупредил. Так бы и ходила девочка, задрав нос, не дав мне возможности разглядеть ее получше.

   И не только я один ее разглядел. Мне казалось, что не осталось в зале мужика, который не пустил бы на нее слюни. У меня была возможность воочию сравнить мою девочку с другими дамочками. Бог ты мой, да никто из этих заносчивых бабешек, даже рядом не стоял, даже Милана. Настя была настолько красивой и живой, что я больше ни на кого смотреть не мог.

  А она сама так перетрусила, что даже не замечала этих взглядов полных восхищения у мужчин и пропитанных завистью у женщин.  Но я видел все. Я эту кухню буржуйскую хорошо изучил!

 Было ощущение, что настоящая живая девушка попала на мультяшный бал, причем с монстрами и привидениями. Именно так она себя и почувствовала. Растерялась, испугалась, глупышка.

  Я отвык общаться с такими девушками, как Настя, которые смотрят на тебя, как на человека, как на обычного мужика, не прицениваясь по привычке. Сейчас же у баб любимая фраза: «Я знаю себе цену». Это было бы замечательно, если бы они сами из себя хоть что-то представляли. Если бы не соизмеряли себя с кучкой денег или брюликов. Этим дамочкам не нужна любовь, не нужна мужская защита или забота, им не важно, что ты им говоришь, потому что уши золотом завешаны, а в головенках так громко звенят монеты, что если бы они и попытались тебя услышать, ничего бы не вышло. Можно вытирать об них ноги, не считаться с их мнением и желаниями, только башляй почаще.

  Будь Настенька такой же шкурой, как и все остальные, сама бы мне отсосала. И на сцену козочкой бы прискакала, и уже стояла бы сверкая бриллиантами, довольная, до безобразия. Но она дала деру. Это в голове не укладывается! Уверен, в зале есть люди, которые думают, что Настина выходка – это тоже часть шоу. По сценарию сейчас я должен нацепить на нее побрякушку и смачно засосать на глазах у всех под бурные аплодисменты. Хм, ну, а что? Пожалуй, так и сделаю.

   Ситуацию усугубило еще и мое положение на этой вечеринке. Я добился всего, чего желал в детстве.  Заоблачные высоты меня не интересовали, но у меня достаточно много денег и власти, чтобы не кичиться своим положением в обществе. Я как-то не придал этому значения в Настиных глазах.  Не счел нужным. А когда до нее дошло, что я не просто обеспеченный мужик на крутой тачке, она решила меня подъебать тем, что я на нее цацки не навешал, как сделали это все остальные мужчины на празднике со своими женщинами. Ни хуя не вышло? Вот тебе, коза ты этакая! Только попробуй не взять!

  Я тебя нашел? Я тебя отмыл и причесал? Я тебя языком ублажил? Я тебе купил это ебаное колье, чтобы тебе все остальные бабы завидовали? И сегодня Я буду тебя трахать!

   Ее пока не стоит ставить в известность о своих желаниях. Пусть успокоится, расслабится, потеряет бдительность. И уж тогда-то я задеру ее миленькое платьице и вгоню победоносно свой хер в ее сладенькую киску.

  Прошедший час, что мы провели с ней не вместе, пошел на пользу нам обоим. Было время оценить друг друга непредвзято.

  Чем ближе я подхожу к ней, тем сильнее хочу поцеловать. Впиться в этот пухлый, нежный, чуть приоткрытый от волнения ротик, прижать ее стройное свежее тело к себе, и пить ее дерзость огромными глотками, пока не растечется лужицей в моих руках. Думать уже ни о чем другом не выходит. Я как будто одержим или голоден.

  Подхожу вплотную, и  дикарка тут же собирается и расправляет плечи. Снова этот высокомерный взгляд и полуусмешка на губах. Ах, как же хочется стереть ее своим ртом.  А если членом? От одной мысли о том, что девчонка возьмет у меня в рот, возбуждаюсь, как молодой пацан. В трусах опять творится что-то невообразимое.

– Кажется, я обещал оторвать тебе ноги? – тихо, но внятно говорю я Насте. – Ты нарочно устроила спектакль с догонялками? Нравится меня злить?

– Это ты тут устроил непонятно что! Скажи своим псам, чтобы немедленно меня выпустили отсюда! – шипит на меня она, как дикая кошка.

– Хочешь домой?

– Да, – нервно выдыхает девчонка.

   Смотрит уже с мольбой, переминается с ноги на ногу, грудь колышется от рваных вздохов.

– Доигрываем сцену и уходим, – обещаю я. – Хорошо? – Настя с облегчением кивает в ответ. – Стой смирно, – приказываю я, обходя ее сзади. – И подними волосы.

  Настя непонимающе дергается, но потом до нее доходит то, что я собираюсь сделать. Она собирает свои шикарные локоны в руку и позволяет мне надеть на нее ожерелье.

  Она чуть вздрагивает, когда мои пальцы и холодный металл касаются ее разгоряченной кожи. Я вижу синюю венку на ее шее, по которой мне хочется провести языком. Аромат ее духов обволакивает и меня тоже, забирается в легкие, будоражит. В груди становится нестерпимо тесно. Я вдыхаю глубже, понимая, что этим мизерным глотком мне не надышаться.

– Сейчас я тебя поцелую, – предупреждаю я девушку, едва касаясь, пробегаясь пальцами по украшению на ее шее. Шепчу ей прямо в ушко. – Сама виновата. Публика ждет. Все прошло охуетительно! Не порти финальную сцену.

– Я убью тебя, идиот! – цедит она, но немного поворачивается мне навстречу.

  Она тоже хочет этого, иначе никакая сила в мире не заставила бы ее согласиться.

  В зале воцаряется гробовая тишина. Даже ведущий умолк. Что ж, пора! Надеюсь, Милане видно все до мельчайших деталей?

    Кладу одну руку Насте на затылок, другую на талию. Притягиваю к себе так близко, что мой стояк буквально вжимается в ее живот. Она стоит, как статуя, и глаза закрыла.

  Признаться, я еще не целовался на глазах такого количества людей, но кто-то из нашей пары должен был оставаться живым, а не прикидываться мертвым. Настя снова вздрогнула, когда мои губы накрыли ее ротик, она задержала дыхание и вцепилась в мои плечи, как будто сейчас грохнется об пол. Стоило моему языку проскользнуть в ее рот, как девчонка перестала быть деревянной. Она ожила, подалась мне навстречу и ответила мне с такой готовностью и страстью, как будто бы мы уже сто раз целовались, и не только. Я не ошибся, страсти в ней кипят, аж брызжут!

  Наш поцелуй был довольно коротким, нужно было соблюдать приличия. Хотя, как по мне, я бы не прерываясь потащил ее в укромный уголок или уже в машину.

– Хорошая девочка, – прошептал я Насте, нехотя отрываясь от нее под аплодисменты радостные возгласы гостей. – Я прощаю тебе твою выходку!

13. Антон

– Все, Антон? – с надеждой спросила Настя. – Мы едем домой?

Рано, милая, рано! Ты же еще до кондиции не дошла. Не в том ты настроении, дикая кошечка! Ты же мне все шары выцарапаешь своими коготками. А мне их беречь надо. Как такую красоту лицезреть потом? Вот начнешь ластиться, тогда и поедем.

– Малышка, дашь мне быстренько перекусить? У меня дома шаром покати, – бессовестно врал я, лишь бы задержаться здесь еще ненадолго. – Пожалуйста, умираю от голода. А ты выпей еще шампанского. Тебе же понравилось игристое? Поговорим, успокоимся, обсудим вечер…

– Да, пожалуй, я выпью, – кивает девушка. – А то меня от тебя уже трясет. Только не пытайся меня напоить! – предупреждает Настя. – Я могу бутылку водки выпить! Понятно тебе?

 Меня это заявление рассмешило до невозможности, но я сделал самый серьезный ебальник, на который был способен, и проводил Настеньку обратно за наш столик. К нам тут же подошел официант, и я попросил принести Насте сразу бутылку шампанского. Не хочу, чтобы он бегал туда-сюда, отвлекая нас от интимной беседы.

– Да разве я похож на мезавца, девочка моя? – ласковым голосом спросил я, взял ее ледяную руку в свою и поднес к губам. – Это я только с виду такой…

– Придурок? – подсказала Настя.

– А чё сразу придурок?  Ты совсем не разбираешься в людях. Маленькая еще просто. Хочешь я тебя научу?

– Знаешь чо? – скривилась девчонка, но руку не вырывала. Я с удовольствием погрел ее в своих ладонях, поигрывая с тонкими пальчиками, а затем и другую, не обращая внимания на ее недовольство.  – Если бы ты меня предупредил, что ты хер с горы, я бы уж как-нибудь разобралась. Но ты этого не сделал. Ты специально да? Почему ты не сказал, что ты богат и влиятелен?

– Зачем, Насть? Видно же, что тебя мои капиталы не интересуют.

– Да не в этом дело. Просто все на нас пялились… А твоя Милана…

  Настя поникла, как будто расстроилась.

– Она больше не моя! – сразу расставил я точки над Ё. Официант принес выпивку и Настя с жадностью осушила залпом бокал. Мне пришлось отпустить ее руки, и я почувствовал пустоту от того, что больше не касаюсь ее. Это было так странно. – Теперь ТЫ моя женщина, Настя! Ты же хочешь быть моей женщиной?

  Она растерянно посмотрела на меня, затем обвела глазами зал. Гости вовсю отдыхали, общались, танцевали. Милана с Штерном тоже пропали из поля зрения. Вроде бы все нас оставили в покое. Ее взгляд вернулся ко мне, а рука легла на колье и нервно затеребила его.

– Ох, Антон, я не знаю, что сказать, – так же прямо ответила она без тени кокетства. – Можно мне подумать? Я сейчас не могу рассуждать трезво. Боюсь наговорить лишнего или снова тебя оскорбить. Мне нужно узнать тебя получше.

  Давно я не встречал людей, которые говорят то, что думают на самом деле. Хм, вполне адекватный и честный ответ, я доволен. Но ебаться-то я хочу сегодня! Вот, хоть прямо сейчас! Пусть думает, сколько влезет. Пусть она мелет своим языком, все, что в головенку белобрысую взбредет, я потерплю уже. После куни, мне уже нихуя не страшно. Я готов вынести от нее все, что угодно, только пусть свои стройные ножки раздвинет пошире.

– Что ты хочешь узнать, Настенька? – без интереса спросил я и подлил ей шампусика.  – Спрашивай!

– Почему у тебя нет водителя, например, – пожала плечами она. – Почему ты сам ездишь по шиномонтажкам?

– Бесполезная трата денег. Я не такой занятой и важный хрен, чтобы нанимать еще и водителя. Нужно быть скромнее, Настя. Я не люблю выебываться.

– Ага, конечно! Сегодня у тебя охрененно получилось не отсвечивать!

– Хочешь потанцевать? – перевел я тему.

– А что будет дискотека? – оживилась девушка, как будто бы не слышала, что музыка играет и так.

– А это что по-твоему? – показал я рукой на оркестр.

– Оу, нет! – покачала она головой. – Это похоронный марш какой-то! Под это вялое дерьмо я задницей вилять не собираюсь! А ты что, хочешь потанцевать? Это ты, типа, так меня на танец приглашаешь? – Я кивнул. – А по-моему ты просто хочешь лишний раз меня пощупать, вот и все. Может быть, меня еще кто-то пригласит другой?

  Настя завертела головой в поисках подходящей кандидатуры. Она охуела? С другим мужиком собралась танцевать? В моем колье за семь лимонов? Пиздец, блять!

  Я почесал бороду и устало откинулся на стуле.

– Больше никто тебя не пригласит, – поспешил я ее разочаровать.

– Почему?

– Потому что никто не посмеет к тебе сегодня приблизиться. Ты еще не поняла с кем пришла? К нам даже попиздеть никто больше не подходит, если ты не заметила. Официанта тоже больше не будет, если только я его сам не позову.

– М-да… – протянула она. –  Да ты какой-то Халк! Почему ты не ешь? Ты же хотел? – удивилась девчонка. Я без особого аппетита взял канапе и закинул в рот, чтобы поддержать свою же собственную голодную легенду.  – Прикинь? Милана сказала, что у тебя маленький член! – внезапно пизданула она.

  От неожиданности я закашлялся. Канапе встало в горле поперек. Блять, когда она у меня в рот брала, он ей маленьким не казался. Чё она тогда давилась постоянно? У Штерна, можно подумать, 26 сантиметров ялда. Он еще и обрезанный! Вот овца! Когда моя бывшая и теперешняя пересечься успели? В туалете что ли? Как эти бабы все умудряются успеть? Хуи в толчке обсуждали, значит? Настя у нас разбирается. Дала Милане пару советов? Господи Исусе, что за бабы мне попадаются? Или они все ебанутые на голову?

– Что, прости? – прокашлявшись, переспросил я.

– Что слышал! Вы поэтому расстались?

– Мы расстались, потому что Милана пиздит всякую хуйню! – сказал я, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на весь ресторан. – Не терпится увидеть мой конец? Так я тебе его прямо сейчас и покажу! Поехали!

  Я схватил Настю за предплечье, намереваясь утащить отсюда.

– К-куда? – испуганно спросила она.

– Ко мне! Разглядишь, как следует! Вдруг, и, правда, маленький? Как мы тогда встречаться будем?

– Да мне все равно, Антон! Ты чего? – захлопала она глазами.

– Мне не все равно! Поднимайся и пойдем! – настаивал я.

– Я хочу домой! – тут же заупрямилась девчонка.

 Блять, я опять ее напугал. Сука! Как ей удается так быстро и часто выводить меня из себя. Я зашел обратно и отпустил ее руку.

– Извини, – уже спокойно сказал я. – Допивай, и я тебя отвезу!

  К ней, так к ней. Какая разница, где трахаться? Главное – с кем.

 Терпеливо жду, когда девчонка приговорит бутылку до конца, беру ее под руку и веду на улицу. Мы прощаемся только со швейцаром. Мне вообще сейчас нет дела ни до кого, кроме моей женщины.

  Настя останавливается возле красного "Ламборджини" и достает телефон. Блядь, она фотаться собралась? У меня вообще то уже встал…

– Сфоткай меня, Антон! – просит она.

  Как я ей откажу? Нельзя портить ей настроеньице.

– Конечно, малышка! – улыбаюсь я.

 Настя встает рядом с тачкой, принимает соблазнительную позу… Фокусу в телефоне тоже понравились ее титечки, поэтому я делаю крупный план.

– Покажи, что получилось, – заглядывает Настя в экран мобильника. – Ты что? Это не пойдет! Давай снова! Во весь рост и чтобы значок попал в кадр! – дает указания Настя.

 Она снова идет к машине, виляя жопой. Надо сосредоточиться и сделать, как ей надо, а не то мы тут застрянем. Эх, видел бы меня сейчас кто из гостей с банкета. Огнев фоткает свою бабу на фоне чужой "Ламбы". Это же целая статья для дешевого блога! Сенсация!

– Ну, вот, другое дело! – лыбится Настя собственному отражению в телефоне. – Спасибо, Антон!

  Она шагает ко мне, обхватывает рукой мою шею, виснет на ней и чмокает меня в губы.

  Вас когда-нибудь током ебашило? Вот меня прямо сейчас, от того, как Настя о мой стояк потерлась всем телом. Радоваться бы нужно, что девчонка сама целоваться лезет. Вот она – ласка кошачья. А у меня аж в глазах двоиться начало.

 Как я машину поведу в таком состоянии?

 Дальше я ее чуть ли не волоком тащил. Капец она любопытная! Подходила чуть ли не к каждой тачке наебуренной. Я все понимаю, девочка напилась, ей весело, она обожает дорогие шикарные авто, но мне-то нахуя это все надо?

– Точно к тебе? – на всякий случай уточнил я, когда мы наконец-то сели в мою машину.

– Ага.

– Ну, смотри, у меня кровать большая, – поставил я Настю в известность, и выехал с парковки. – И выпивки полно.

– Я че-то не врубаюсь, Антон.  Ты меня напоить и трахнуть решил? Уже сегодня? – от души расхохоталась девчонка. – Ой, умора!

– Я тоже не врубаюсь, Настя. Ты разве не хочешь того же? Я же тебе понравился?  – не отвлекаясь от дороги спросил я.

  Это че было? Я реально был уверен, что мы едем к ней, чтобы вечеринку продолжить. А оказывается, я ее просто домой везу?

– Я же сказала, мне надо подумать! – напомнила она.

– Так думай. Я тебе не даю что ли? – раздраженно ответил я.

  Настя замолчала, а я заметил боковым зрением, как она задрала руки наверх, за голову, и пытается расстегнуть колье. Начинается, блять! Щас в морду мне ожерелье швырнет, и скажет, что она не такая!

– Настя, перестань! – пытаюсь успокоить я девочку, но она и не думает переставать. – Что ты делаешь?

– Ты слепой что ли? – с сердцем отвечает она. – Хочу, чтобы ты забрал свою побрякушку! Чтобы она тут не брякала!

– Не буду я ничего забирать! Это подарок!

– Да ты с дуба рухнул? – не унималась девчонка, продолжая яростнее дергать застежку на колье. – Я думала, ты просто хочешь позлить бывшую? Здесь нет Миланы! Забрери обратно! Я не буду с тобой трахаться за сто тысяч долларов!

 Еще не сняла, а уже верещит: "Забери"! Там застежка хитровыебанная, хрен она сама ее расстегнет без посторонней помощи.

  У Насти не выходит красиво швырнуть мне в харю брюлики, поэтому она начинает злиться еще больше. А мне смешно! Вы бы видели эту злюку психованную! Мордочка красная, рученки затекли уже, ноздри раздуваются, как у драконши!

– А бесплатно будешь? – не удержался я от подкола.

– Я не знаю, может и буду! Только сними его с меня!

  Я паркую машину у ее подъезда, и у девчонки начинается настоящая паника. Она так истерит, будто у нее на шее не золото, а отрава, кислота, паук мохнатый.

– Давай поднимемся к тебе, и я помогу снять колье! – предлагаю я, в надежде, что мне удасться проникнуть в ее хату. А там уже разберемся.

– Ага! Сначала колье, потом платье, а потом и трусы с меня снимешь? Хитренький какой! Да черт! – обреченно выдыхает Настя, и сдавшись, устало роняет руки на колени. – Помоги! – Поворачивается спиной ко мне.

  Настя отодвигает со спины водопад своих волос и чуть наклоняет голову вперед, чтобы мне было удобней добраться до застежки. Видно каждый ее позвонок, и каждый я хочу поцеловать. Я кладу руки на ее обнаженные плечи, Настя шумно вздыхает и замирает в ожидании. Не люблю трахаться в машине, но походу, придется.

– Настя, посмотри на меня! – прошу я, и разворачиваю к себе лицом. – Я еще раз повторяю, это мой подарок, и ты его достойна. Думаешь, я просто выебнуться перед Миланой решил? Конечно же нет. Теперь ты моя женщина, и достойна самого лучшего. – Настя вспыхивает, опускает смущенно глаза и закусывает губу. Нравятся мои слова? Щас я налью ей в уши! Сто лет этого не делал. Надобности не было, и так давали. Все навыки обольщения растерял. – Ты, как ангел, который спустился с неба, чтобы подарить мне свою нежность и тепло! Разве ангелы трахаются с простыми смертными? – Беру ее за подбородок и Настя смотрит на меня во все глаза. – Ангел может подарить мне хотя бы поцелуй?

   Настя приоткрывает ротик и сама тянется ко мне, чтобы поцеловать. Вот так-то лучше! Девчонка хорошо целуется: смело, податливо. Как будто отдается мне всей душой во время слияния наших губ.

– Черт, как неудобно, – выдыхаю я, оторвавшись от нее на секунду. – Иди-ка сюда! – Тяну девочку к себе, чтобы усадить ее верхом на свои бедра.

 Мне останется просто расстегнуть ширинку и насадить эту психованноую сучку  на свой горящий кол. Попалась, Настенька?

14. Настя

"Ангел, который спустился с неба! Нежность… тепло…"

 Вот это он стелит! А сам у же за сиськи схватился. Обеими руками!

 Ой, я с него не могу! Думает, я сейчас уши развешу и ноги раздвину? Приятно, конечно, такое слышать от красивого мужчины. Да кому не будет приятно? И целоваться с ним офигенно! А от его прикосновений, хочется поскорее перелезть на его сиденье, оседлать этого жеребца верхом (это из книг), чтобы прижаться к мужчине всем телом, чтобы он трогал меня везде своими сильными руками и обцеловал меня всю.

  В машине, действительно неудобно. Антон продолжает тянуть меня на себя, не прекращая целовать. Я упираюсь, и тогда он сам придвигается ближе и ближе… Загоняет в угол, точнее вжимает в сиденье.

  Страсть захлестывает нас обоих. Поцелуи становятся требовательными, касания грубыми и нетерпеливыми. Воздуха в салоне становится катастрофически мало, запах мужчины заполняет собой все пространство, мои легкие, оседает на моей коже. Мне становится жарко, Антону, видимо тоже, потому что он уже скинул пиджак и расстегнул сорочку.

 Мне хочется увидеть его грудь и живот, его татуировку на руке, потрогать руками его кожу. Я хватаюсь за полы его сорочки, чтобы распахнуть ее сильнее, или разорвать к черту от возбуждения, но в этот момент слышу треск своей собственной одежды. Антон нечаянно разорвал на мне платье? Или специально?

  Он лишает меня возможности подумать об этом, потому что как только растерзанная ткань съезжает с меня клочками вниз, Антон припадает своим колючим лицом к моей груди. Я выгибаюсь ему навстречу. Мне и щекотно, и больно от его щетины, и сладко одновременно. Я вмиг покрываюсь мурашками, хватая ртом вязкий, густой воздух.

 Сначала мне все ляжки исцарапал, потом лицо, а сейчас шоркается об мою грудь. Я уже не понимаю, хорошо это или плохо? Нравится мне его борода или нет?

– У тебя охуенные сиськи! – хрипит Антон, зарываясь между ними носом. – Ты вся охуенная, Настя! Хочу тебя, пиздец! Сладкая моя девочка, какая же ты сладкая! М-м-м…

  Он берет мою руку в свою и тянет ближе к себе. Прикладывает к чему-то теплому и твердому, с большим набалдашником. Я обхватываю ЭТО рукой, трогаю пальцами, глажу, сжимаю. Это селектор? Определенно это он. Зачем Антон хочет, чтобы я его потрогала? В его обществе нужно перестать уже удивляться. От него можно ожидать всего, чего угодно.

  Я крепче вцепляюсь пальцами в рычаг, Антон глухо стонет, и в этот момент меня осеняет смутной догадкой…

  Я открываю глаза и смотрю прямо на рычаг. А там… не рычаг! Мамочки, это член! Самый настоящий! Но торчит, как селектор, и такой же большой.

 Я ахаю, тут же одергиваю руку и закрываю лицо руками.

  Вот это он разошелся! Я  отмираю и судорожно пытаюсь натянуть на себя то, что осталось от моего платья, но руки так трясутся, что не выходит ни черта.

– Настя! – зовет меня Антон.

 Я снова замираю, смотрю на его удивленное и недовольное лицо, затем на его член, и окончательно трезвею.