Текст книги "Челюсти-2"

Впрочем, Эллен его все равно уже потеряла, потому что он проводил все свободное время с сыновьями.

– Шон! – позвала она.

Ответом было мертвое молчание, но скрип двери говорил о том, что ее услышали.

– Динг-Донг, – проронила она как бы невзначай. В конце концов, на этой неделе была его очередь помогать с мытьем посуды.

Вошел Шон как ни в чем не бывало.

– Привет! – вымолвил он с улыбкой. На носу красовалось пятнышко белой краски. Она вытерла пятно и очень решительно вручила ему полотенце.

– И тебе привет. Ну, как дела с яхтой?

Он взглянул на полотенце, как будто видел его впервые.

– У нас в самом деле есть Динг-Донги? – поинтересовался Шон.

– Ты же их вчера прикончил, разве не помнишь?

– Но ты же сказала...

– Я просто думала вслух. Я не подозревала, что кто-то скрывается за дверью. Мне никто не отвечал.

Она вручила ему тарелку со словами:

– Смотри, не урони. Я тебя предупреждаю...

Он состроил гримасу.

– Майк сказал, что я должен закончить покраску румпеля, или он не возьмет меня с собой на яхту, я тогда не буду в регат...

– Когда вытрешь насухо посуду.

– Но мама... Папа!

– Он наверху разговаривает с Майком, – пояснила она, а про себя подумала: "Давай, три, самородок, или я тебя задушу полотенцем".

Он начал очень медленно вытирать тарелку, а потом пожаловался:

– Я не успею закончить свою работу... И он не возьмет меня на яхту...

– Шон, – сказала она строго, – я хочу, чтобы ты меня выслушал внимательно и все хорошенько запомнил.

Он взглянул на нее. Нижняя губа у него была оттопырена, а в глазах светилась злость. Типичный, вконец избалованный маменькин сыночек. Отец бы его сейчас не узнал.

– Ну, что еще?

– Если ты не будешь мне помогать сегодня и до конца недели, ни о какой регате не может быть и речи.

– Почему?

– Потому что в оргкомитете не будет председателя! Ну, председательницы. И как тебе это понравится?

– Ну, мама.

– Я все сказала.

Он еще немного поработал полотенцем, потом одарил ее улыбкой.

– Он тебе не позволит уйти в отставку.

– Отец? Ты что имеешь в виду, когда говоришь, что он мне не позволит? Хочешь попробовать?

Шон стал ее внимательно изучать своими голубыми, как фарфор, глазами. Затем решил не продолжать спор.

– Нет, не хочу.

– О'кей, – сказала она и постаралась успокоиться.

Внутри у нес все еще кипело. "Он, видите ли, не позволит ей уйти в отставку! О чем они думают? Нашли себе рабыню!"

Но по сути дела, они, конечно, правы.

* * *

Броуди стоял рядом с письменным столом Майка у окна спальни и перелистывал журнал «Скин дайвер» для любителей подводного плавания, чтобы дать возможность своему рассерженному сыну, лежавшему на постели, прийти в себя.

"Значит, не удалось добиться своего, когда я помог ему купить яхту", – проносилось в голове.

Журнал был взят с верхушки огромной кучи ему подобных, высотой около фута. Броуди задержался на рекламе "Аквалангистов США", отпечатанной в красках на развороте. На рекламе был изображен мужественный мужчина при усах, обвешанный подводным снаряжением последнего образца. На его теле блестели капли морской воды, а рядом возлежала красотка в плотно облегавшем ее тело резиновом костюме и с вожделением смотрела на него мокрыми глазами.

"Сволочи, – подумал Броуди. – Их интересуют только деньги... Сволочи".

– Что ты собираешься с этим делать? Сжечь? – жаловался Майк, глядя в потолок. – Это же не порнография.

Броуди посмотрел на старшего сына. Майк выглядел усталым. Он пропустил обед, и не только сегодня, но и вчера. Голодная забастовка была объявлена после того, как отец его приятеля Энди дал своему сыну разрешение заниматься в центре подводного плавания. Энди начал ходить туда на курсы. Но Броуди готов был дать свое согласие лишь после того, как в аду ударят морозы.

Он постучал пальцем по журналам.

– Знаешь, Майк, – сказал он, – лучше бы это была порнуха.

– Ну, ну. Если ты так хочешь, я это устрою, – ответил Майк сдавленным голосом. – Старбака еще и не такими журналами торгуют. Джеки их даже не открывает, настолько они грязные. Я же специально копил деньги, чтобы пойти на курсы. Теперь все истрачу на порнуху.

– Успокойся, Майк.

Сын повернулся на бок лицом к отцу:

– Ну, послушай, папа. Знаешь, пока Энди, Чип, Лэрри и все ребята в нашем вонючем городишке будут заниматься подводным плаванием, я буду лежать у себя на кровати и читать порнографические журналы. А потом...

– Успокойся, говорю тебе! – прорычал Броуди. – Послушай, если хочешь плавать, иди в бассейн. У твоего брата больше здравого смысла, чем у тебя. А ведь он был тогда на берегу, а ты на воде...

– Да, на воде, – пожаловался Майк, – и с тех пор – ни разу. Я плаваю, как угорь. Я живу на острове, а мне не разрешают...

– Ты можешь ходить на яхте.

– Ну, конечно, с разрешения конгресса Соединенных Штатов. Мне надоела эта проклятая яхта.

– Ты лучший яхтсмен в городе.

– Послушай, я хочу быть лучшим ныряльщиком. В конце концов, это моя жизнь.

– Не впадай в истерику! – загремел Броуди.

Он отошел от стола, свалив по дороге стул. Его сын в шоке уставился на него. Броуди наклонился и протянул к нему руку. Майк поморщился. "Боже! Неужели он думает, что я могу его ударить?" – пронеслось в голове Броуди. Он прикоснулся рукой ко лбу Майка, лоб был горячим. Возможно, поднялась температура.

– Ты думаешь, я заболел? – пискнул Майк. – Может, ты прав. Я от тебя заразился. Ты же болен болезнью Спитцера.

– Кто такой Спитцер?

– Марк Спитцер, – ответил Майк и заплакал. – Великий олимпийский... пловец. Эй, Спитцер, пошли на пляж, а то промокнешь... Научи меня плавать, Спитцер... Эй, Спитцер, подвинь-ка полотенце. Не видишь, прилив начинается. – Майк судорожно вздохнул. – Я и есть такой Спитцер.

– Майк, – начал Броуди без надежды на успех.

– Я бы хотел, чтобы мы жили в штате Омаха, – выкрикнул сын.

– Но мы там не живем.

– Отец.

– Ну, что? – Броуди убрал прядь волос с глаз сына.

– Акулу убили!

– Да, убили, – кивнул Броуди.

Он уговорил сына спуститься вниз и съесть бутерброд. Затем Броуди посидел в комнате Майка, листая журналы. Наконец до него дошло, что он ничего не видит...

Он свернул бланк заявления на курсы подводного плавания, засунул его в карман пиджака и вышел из дома.

3

Маленькая толстая девочка копала в песке туннель в Китай. Рядом с ней дремал худой мускулистый мужчина, которого она называла «папа», но была убеждена, что это неправда. Как же она может быть такой толстой и глупой, если ее отец стройный, элегантный и умный. Зеркальные солнцезащитные очки закрывали мужчине глаза и девочке абсолютно не нравились.

Она посмотрела ему в лицо. Отец повернулся в ее сторону, но нельзя было определить, куда смотрят его глаза, спрятанные за темными стеклами.

Мать велела ей не отвечать на такие вопросы, но если она промолчит, отец может рассердиться и отвести ее домой пораньше.

– Нет, – солгала она. – Посмотри, папа, в воронку свалился муравей!

Никакого муравья на самом деле не было, но о дяде Брайане говорить было не ведено, равно как и о дяде Джерри, дяде Филипе, или с кем-нибудь другом.

Ее отец повернулся и посмотрел в воронку.

– Муравей? – спросил он.

Она покраснела.

– Но, папа, он же был! Был муравей!

Он поворчал и отвернулся.

– Так чем же вы с мамой занимались? За тобой присматривает все та же девушка?

Это была западня. Она кивнула. Ей расхотелось копать дальше.

Она стала наблюдать за стаей из пяти пеликанов, охотившихся за рыбой недалеко от пляжа.

– Телевизор часто смотришь? – спросил он.

Он демонстрировал модную одежду. Работы было много, а она всегда его высматривала по телевизору, когда оставалась дома одна. Другая западня.

– Посмотри на пеликанов, папа!

Он не шелохнулся, промычав, что видел их раньше, хотя они редко встречаются так далеко к северу. Сказал, что они занесены в "Красную книгу", но их становится все больше и больше и вообще Эмити славится пеликанами.

Она ожидала следующего вопроса и наблюдала за вожаком стаи, отвесно падающим в воду и поднимавшим тучу брызг.

– Она показала тебя дантисту?

– Да, – ответила девочка и прикоснулась к зубам.

Откровенная ложь. Она сконцентрировала все внимание на том месте, откуда должен был появиться пеликан, исчезнувший в глубине. Если бы ей удалось заинтересовать его ныряющими птицами, он не стал бы задавать ей вопросы.

– Папа, они съедят всю рыбу!

– Всем жить нужно. А дырки в зубах у тебя не нашли? Вот теперь она попалась. Откуда ей знать, есть ли у нее дырки в зубах, если ее мама забыла о дантисте? А сейчас, наверное, и деньги истратила.

– Папа, пеликан не появляется на воде!

– Наверное, его съели рыбы. Так есть у тебя в зубах дырки, дорогая?

– Нет.

Теперь ее действительно обеспокоила судьба пеликана.

– Как долго они могут оставаться под водой?

– А кто его знает. Думаю, долго, – ответил мужчина и посмотрел на часы. У нее запершило в горле. "Только не сейчас, не сейчас. Ведь всего лишь перевалило за полдень"...

Он перевернулся на живот, и она успокоилась. Наверное, ему просто наступило время ложиться на живот, надо загорать равномерно со всех сторон, на случай, если ему предложат рекламировать изделия фирмы "Янтсен". А может, еще что-нибудь, ведь это вполне возможно, поскольку он так красив.

Должно быть, пеликан вынырнул где-то в другом месте, куда она не смотрела. Она пересчитала птиц, покачивавшихся у линии прибоя, взлетавших и снова нырявших. Осталось четыре. Теперь другая птица нырнула. На этот раз девочка встала на ноги, чтобы лучше разглядеть, как птица вынырнет.

Этот пеликан тоже не появился на поверхности.

– Папа, папа!

Он или спал, или притворялся. Да и не поверил бы ей. Он же знал, какая она выдумщица.

Девочка сердито зашвыряла песком свой тоннель в Китай. Если там и был муравей, теперь ему наверняка крышка.

* * *

Броуди припарковал машину возле здания компании «Эмити аква спортс инкорпорейтед», занимавшейся всеми видами спорта на воде. Это было громадное зеленое строение, расположенное в полуквартале от городского пирса между «Эмити си фуд» и бильярдной Роя Шварца. Когда Эмити еще только строился, на этом месте была длинная узкая крытая аллея, где вязали веревки. Потом здесь был склад сетей, ловушек для омаров и снаряжения для профессиональных рыбаков, которые в свое время были основой экономики города.

Всю зиму Том Эндрюс пилил и стучал молотком внутри склада, осуществляя реконструкцию в одиночку, чем вызвал гнев местных строительных подрядчиков.

Теперь здание блестело темно-зеленой краской. За новыми зеркальными окнами виднелись кислородные баллоны, водные лыжи и плоты для серфинга, собранные вокруг старомодного медного шлема для подводного плавания. Эндрюс надеялся сделать все это популярным у песчаного побережья Эмити, продуваемого ветрами.

Броуди встречался с ним только один раз. Он приехал из Калифорнии, презрев обычную миграцию с Восточного на Западное побережье. Эндрюс попросил разрешения установить устройство от взлома на выходе на Уотер-стрит. Это насмешило Броуди, который знал, что за последние десять лет не ограбили ни одного помещения в центре города. Да и любой вор, завидев громадного бородатого хозяина, живущего над своим магазином, был бы идиотом, если бы попытался взломать дверь.

Сейчас, увидев снаряжение, от которого млели подростки, Броуди решил, что, по-видимому, Эндрюс был прав.

Броуди вошел в здание. Тут еще не выветрился запах краски. Он не смог сдержать возгласа восхищения и остановился возле выставки. Вдоль одной из стен стояли большие выносные моторы фирмы "Меркьюри". Рядом располагался сверкающий красный катер для любителей водных лыж. Должно быть, его втащили в зал через колоссальные складские ворота в задней части здания.

На полках были разложены жилеты, кинжалы, часы, подводные ружья и приспособления для открывания раковин. Не оставляли равнодушными хромированные зажимы, хомутики и небольшие лодочные якоря. Какими бы ни были планы Эндрюса, выставка свидетельствовала о его твердой финансовой убежденности в будущее Эмити. Он все больше нравился Броуди...

Эндрюс только что продал флаг для любителей подводных лыж парс клиентов, в которых Броуди узнал туристов, приезжавших в город не первый раз. Когда они ушли, Эндрюс протянул руку, по своим размерам напоминавшую бейсбольную перчатку.

– Привет, – произнес он с улыбкой.

Его глаза поблескивали сквозь складки жира. Броуди прикинул, что Эндрюс весил не меньше трехсот фунтов вместе с бородой, и, скорее всего, он сам внес в зал катер. В следующий раз, когда потребуется выкинуть пьяного рыбака из пивной Рэнди, наверное, придется позвать на помощь Эндрюса, сделав его на время своим заместителем.

– Чем могу помочь, начальник? – спросил гигант.

– Давайте без начальника, Том. Когда ко мне обращаются официально, мне становится неловко. У меня весь отдел состоит из меня и еще трех уродов. Называйте меня Мартин или просто Броуди. О'кей?

– Договорились. Что слышно?

Броуди показал бланк заявления о приеме на курсы подводного плавания, который дал ему Майк, чем произвел фурор. Эндрюс выскочил из-за прилавка со скоростью спринтера, обнял Броуди за плечи рукой со ствол дерева и сжал в объятиях. При этом он расплылся в широкой улыбке.

– Замечательно! Просто великолепно! Как ему удалось?

– Майку-то? – Броуди смотрел на него с удивлением. – Я и не знал, что вы с ним встречались. Послушайте, здесь нет моей подписи. Я не давал своего согласия. Мне просто хотелось с вами об этом поговорить.

Радости на лице Эндрюса поубавилось. Он вернулся за прилавок, присел за рабочий стол и стал разбирать регулятор.

– Значит, так. Курсы для подростков на четыре недели. По окончании они получают диплом. Без такого диплома ни в одном магазине вам не заполнят кислородом баллон, так что для них эта бумага имеет огромное значение. Как водительские права.

Он рассказал Броуди, что занятия на курсах проводятся по два часа в субботу и в воскресенье. Предполагается научить ребят плавать и нырять с маской без баллона. Подростков научат обращаться с кислородным оборудованием, дышать от баллона партнера, а также спускаться и подниматься в случае экстренной необходимости.

– В городском бассейне? – спросил Броуди. У него во рту пересохло.

– Пока, да.

– Пока, – повторил Броуди.

– Затем будет проведен письменный экзамен по теории. – С этими словами Эндрюс постучал пальцем по кипе литературы на рабочем столе. – Разрешенное время пребывания под водой, умение постепенно уменьшать давление, влияние на общее состояние содержания азота в крови, угроза "взрыва" при быстром всплытии, судороги. Выдержать экзамен можно лишь тогда, когда ответишь на все вопросы без исключения.

У Броуди прорезалась надежда. Майк, хваставший, что плавает не хуже угря, не был способен достаточно долго сконцентрироваться, чтобы выдержать теоретический экзамен. Ну, ладно, он подпишет, даст согласие. Сбросит с плеч этот груз.

Он полез в карман за ручкой. Эндрюс продолжал:

– Потом финальный экзамен. На первый класс – завтра на воде.

– На воде?

– В океане.

У Броуди задрожали руки. "Глупо, глупо, глупо. Что со мной происходит? Ведь этот человек явно знал свое дело...".

Тем не менее, он не мог поставить свою подпись и положил ручку на место.

– Во сколько... Во сколько это обойдется?

– Для Майка? – улыбнулся Эндрюс. – Да ни цента.

– Нет, Том, так не годится! – Как начальник полиции Броуди чувствовал себя неловко, когда кто-то делал ему одолжение, хотя при его жалованье в шестьсот долларов, Бог свидетель, приходилось экономить каждый цент. – Так не пойдет.

Гигант тем временем собирал регулятор. Отвертка, казалось, затерялась в его громадной лапе.

– На самом деле, – сказал он, – все уже сделано.

– Что?

Эндрюс подул в мундштук, бросил регулятор в коробку с надписью "Прошли испытание" и выдвинул ящик стенного шкафа. Из него достал папку, вынул экзаменационный лист и положил его на прилавок перед Броуди.

Вверху значилось имя Майка, выписанное значительно более тщательно, чем на школьных заданиях. Броуди пробежал глазами несколько вопросов: "Закон Бойла штата...", "Если шар достигает в высоте в шестьдесят футов?", "Каково процентное содержание азота в атмосфере?".

На самом верху на листе Эндрюс написал "На сто процентов", и это был пацан, который не мог сдать экзамен по основам алгебры!

Броуди рассердился не на шутку.

– Зачем же требуется моя подпись? Судя по всему, он и без меня прекрасно справляется.

Эндрюс спокойно объяснил, глядя в глаза Броуди:

– Я открыл эти курсы в прошлом месяце. Пришли двенадцать подростков. У каждого было заявление с письменным согласием родителей. Все в полной боевой готовности и рвутся в атаку. А один парнишка в плавках стоял по другую сторону бассейна. Боже, в тот день было так холодно! А он без костюма... Парень очень внимательно слушал, хотя и делал вид, будто его ничто не интересует. После занятий слонялся неподалеку, выковыривая лед из ушей. Он мне рассказал, почему вы возражаете против подводного плавания. Объяснил, что океан для него под запретом и что на диплом по окончании курсов рассчитывать не приходится. Попросил разрешения просто присутствовать на занятиях в бассейне. Сказал, что накопил достаточно денег и готов заплатить.

Эндрюс пожал плечами.

– Ну, я и решил – пусть слушает. Меня потом никто ни в чем не сможет обвинить, если я не беру денег. А возможно, ему удастся вас уговорить до экзамена на воде. А он смотрит на меня своими огромными голубыми глазами...

– О'кей! – прервал его Броуди. – О'кей!

Он разозлился, но не на Эндрюса или Майка, а на себя, потому что вынудил сына разыгрывать такие страсти.

Он потерпел провал. Люди ныряли возле берегов Эмити все лето и даже зимой. Развелось столько любителей подводной охоты с гарпунными ружьями, что рыбаки стали жаловаться. Говорили, что на дне собраны практически все раковины, а каждый год приезжали все новые и новые ныряльщики.

Народ купался и ходил под парусами, катался на водных лыжах и занимался серфингом, и никто не получил и царапины.

Акула из Эмити погибла. Если верить статистике, другой не будет. По крайней мере, при его жизни. Возможно, и при жизни Майка.

Броуди поблагодарил Эндрюса, купил Майку костюм для подводного плавания, а Шону, чтобы не было обидно, нож с выскакивающим лезвием. Наконец пришло время ставить подпись на заявлении, и он вынул ручку. На этот раз рука почти не дрожала.

* * *

Всю вторую половину дня Броуди не сиделось за своим столом. Костюм для подводного плавания, брошенный на заднее сиденье автомобиля, не давал ему покоя. Конечно, не следовало заставлять Майка мучиться и ждать окончания рабочего дня, но точно сказать, где он сейчас находится, было невозможно. К тому же вторая половина дня в субботу была самым неподходящим временем для начальника полиции, чтобы сорваться с работы.

Поэтому он честно потел до пяти часов, зашивая обычные прорехи в одежде Эмити. Лен Хендрикс нашел сиамскую кошку Минни Элдридж, которая пропала три дня назад, в пустом мешке для почты на заднем крыльце почтового отделения. Дочь Роско Тернера Лили сбил велосипедист, нарушивший правила дорожного движения и двигавшийся по тротуару перед магазином дамского платья Марты. А Дику Анджело пришлось использовать полицейскую машину для езды по песчаным дюнам, чтобы доставить Лили в больницу, потому что в машине "скорой" меняли масло на бензоколонке Нортона. На икре правой ноги Лили была глубокая ссадина, и на переднее сиденье натекла лужа крови. Велосипедиста не нашли, хотя пострадавшая его узнала, но отказывалась назвать. Скорее всего, он был се школьным приятелем. Но его все равно разыщут, когда придется сдавать велосипед в ремонт.

В конце концов Броуди ушел домой за пять минут до окончания рабочего дня. По дороге ему попался Шон, стремглав бежавший по Уотер-стрит к дому. Броуди остановил машину и распахнул дверцу. Мальчишка ввалился в салон.

– Рыба! – возвестил он. – Бегу домой за удочкой! Бухта кишмя кишит треской. Крупная треска!

Броуди бросил взгляд в конец Уотер-стрит. Сын не обманывал его. На пирсе собралась уйма народа. Он не мог припомнить, когда видел такое. У некоторых в руках были удочки, а остальные толпились перед магазином Хаймэна в надежде арендовать снасти.

– Папа, скорее же! – кричал Шон, нетерпеливо подпрыгивая на сиденье.

– Пристегни ремень.

Шон заныл и защелкнул пряжку.

– Давай с сиреной!

– Никакой сирены. И тебе придется вначале поужинать.

– Да? А Майк, между прочим, и не обедал.

Возразить было нечего.

– Ладно, посмотрим.

Броуди увеличил скорость и посмотрел на пирс в зеркальце заднего вида. Странно. Никогда он не слышал, чтобы в бухту Эмити заходил косяк трески.

Он намеревался прочитать Майку лекцию, объяснив, что нехорошо скрывать от отца своих поступков, но в их семье не запрещалось купаться в городском бассейне. А глядя на печальное лицо сына, сидевшего перед экраном телевизора, Броуди не смог больше сдерживаться. Казалось, Эллен была довольна, что запрет на купанье в океане был снят, и незаметно завернула костюм для подводного плавания в подарочную цветную бумагу.

Шон удалился в сторону пирса, пошатываясь под тяжестью удилища, превосходившего его по длине в три раза. На плече он нес старый садок для форели, а за поясом – мешок для улова. В качестве наживки Шон взял банку сардин. Его новый нож болтался на шее на ремешке, а старая шляпа Броуди, предназначавшаяся для рыбалки, казалось, лежала на плечах.

Броуди налил свою вечернюю порцию виски и вошел в гостиную. За ним шла Эллен с подарком. Майк повернул голову.

– Чего дают?

Эллен улыбнулась.

– Сегодня твой день рождения, – пояснил Броуди с бьющимся сердцем. – Мы тебе раньше не говорили, но ты родился дважды, как президент.

Майк взял коробку и стал ее открывать. Еще год назад он бы бросился на нее, как собака на кроличью нору, а сейчас он осторожно развязал тесьму, развернул бумагу и замер.

– "Аква спорт", – выдохнул. – "Аква спорт".

Он снял крышку коробки, но костюм не вынимал, а поглаживал рукой. Через секунду он был в объятиях Броуди, прижавшись лицом к его небритой щетине. Шон постоянно целовал отца, но прошло десять лет с того момента, как его старший сын прижимался к нему щекой. Потом Майк засмущался и отодвинулся.

– На завтра, – тихо сказал Броуди.

– Ты подписал! – шептал Майк. – Спасибо. Большое спасибо.

– Померяй, – предложил Броуди. На секунду он представил своего сына в этом костюме на дне океана, и сердце болезненно сжалось. Он избавился от комка в горле, глотнув виски.

– Давай посмотрим, как ты выглядишь в костюме.

Майк поцеловал мать, сбросил брюки и влез в костюм. Ему исполнилось пятнадцать лет, и пушок на щеке стал жестче. "Вырастет настоящим мужчиной", – подумал отец. Как все мальчишки в таких случаях, Майк ужинал, не снимая костюма. А когда Броуди проходил мимо его комнаты, то увидел, что Майк красуется перед зеркалом.

Для счастливого паренька в его глазах мелькнуло что-то сумрачное. Но вполне возможно, что это был оптический обман...