Электронная библиотека » Хейзер Филдс » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Между двух огней"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 02:30


Автор книги: Хейзер Филдс


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Хейзел Филдс
Между двух огней

Пролог

– Не нужно меня будить, – коснувшись губами его губ, сказала девушка. – Давай еще полежим…

– Я бы с радостью, но из кустов прямо на тебя смотрит эму. Боюсь, что под угрозой остатки нашей трапезы, – тихо сказал мужчина.

– Как?! – Она вскочила. Голова у нее спросонья шла кругом. Отгоняя дремоту, девушка глядела по сторонам и наконец увидела крупного эму, который неотрывно глядел на них большими, круглыми, темными глазами. Интерес у него был именно к ним, а не к деликатесам. – Ах ты злодей! Значит, просто так разбудил меня! – в притворном гневе воскликнула она, запустив в своего приятеля пустым пакетом.

Страус грациозно качнул перьями и растворился в зелени.

– А что же, я должен был смотреть, как ты спишь? Пропадает наша прогулка, коалы ждут! – шутливо укорял ее мужчина.

– Коалы?! Тогда пойду ополосну лицо. Вино было изумительным, но пить его в жаркий день – серьезная ошибка. Ты-то и в рот не брал.

– Пойди ополосни лицо. Но сначала…

Он притянул к себе девушку, погладил ладонями ее нежные щеки, шею, а потом прикоснулся губами к ее пухлым от сна губам; не поцеловал, а прикоснулся, будто срывая ртом спелую вишню с веточки.

Но ей эта капля поцелуя подсказала, что самая сладость еще впереди. Удивительно, как легко отвечало ее тело на ласки этого мужчины. Тепло солнечных лучей слилось с жаром чувственности, и от этого она раскраснелась как весенний цветок. – Пойду к ручью…

Девушка вырвалась из его рук. Она не доверяла себе. Кругом ведь люди! Наверняка они заметили их и поняли, отчего пылают ее щеки…

Вода была по-весеннему холодной. Стыли ладони, когда она плескала себе в лицо, а потом набрала воды, чтобы попить. Ледяные капли побежали по шее, по груди, окончательно смывая дремоту. Студеная вода помогла преодолеть разнеженное, кошачье состояние, усиленное вспышкой вожделения. Вернувшись к машине, девушка уже могла болтать и смеяться как ни в чем не бывало.

1

– Первый раз в Канберру?

– Нет, я жила здесь несколько лет.

– У вас английский акцент.

В голосе своего попутчика Ханна Ломбард уловила нотку вежливого любопытства, и это ей польстило.

– Что же вы хотите – восемь лет в Лондоне! – бодро объяснила она. – Кстати, до последнего дня там все обращали внимание на мой австралийский акцент.

Мужчина неопределенно хмыкнул, после чего оба откинулись в креслах и пристегнули ремни: самолет шел на снижение. Возможность прекратить разговор обрадовала Ханну. Бесконечный перелет Лондон – Афины – Бангкок – Канберра оказался для нее тяжелейшим испытанием, и она безумно устала. Однако теперь, когда путешествие близилось к концу, забытые на время тревоги и переживания вновь охватили ее, и ей захотелось остаться наедине с ними.

Идя на посадку, самолет лег на крыло, и в иллюминатор Ханна увидела пеструю мозаику пригородов, зеленые холмы. Отчетливо просматривалась и сама австралийская столица, выросшая и повзрослевшая за эти восемь лет. Ханна уже сверху видела, что центр города стал больше и солиднее, а на окраине, охватившей новые земли, где еще совсем недавно паслись овцы, раскинулось серебристым зеркалом рукотворное озеро.

Да, Канберра изменилась… и я тоже, неожиданно подумала Ханна. Сердце замерло от смутных предчувствий: что ждет ее здесь? Какие сюрпризы готовит город? Какие призраки прошлого поджидают ее? Впрочем, Ханну скорее тяготили лондонские воспоминания… Патрик Лейси, их неудавшийся, с самого начала обреченный роман и последовавшие за этим пустота, боль, обида…

Патрик, Патрик… Ее прошедшее, неожиданно легшее тенью на настоящее: ее возвращение в Канберру было вызвано конкретной, увы, невеселой причиной. Сестра Ханны, Джина Ломбард, дипломированная медицинская сестра двадцати четырех лет, попала в тяжелую жизненную ситуацию, и Ханна не может, не должна допустить, чтобы юная Джина повторила ее ошибки. Эта мысль вновь стегнула ее по нервам. Усталость сняло как рукой.

Самолет приземлился. На посадочном поле гулял сентябрьский ветер. Терминал, багаж, тележка… Ханна искоса глянула на свою поклажу. Все нажитое за восемь лет в Лондоне после продажи крупных вещей и раздачи старых, уже не нужных, сводилось к паре чемоданов и паре сумок. В Лондоне не осталось ничего. Счета были закрыты, долги и кредиты выплачены и получены, имущество продано. Связи прерваны. С Англией покончено. Теперь ее домом должна снова стать Канберра. Надолго ли?

Не стоило мне уезжать так надолго, корила себя Ханна. Надо было вернуться, когда Элис повторно вышла замуж. С Элис, ее мачехой, у Ханны всегда были теплые, однако непростые отношения. Четыре года назад Элис и Рэй переехали в Перт. Вот тогда бы мне и встревожиться за Джину, переживала Ханна. Как же можно было упустить судьбу девчонки?

Да очень просто. Ответ был ясен. Патрик Лейси. Четыре года назад их роман был в самом разгаре. В то время Ханне и в голову не приходило, что разговоры о разводе, о том, что брак Патрика не удался, лишь пустая болтовня. Теперь, будучи уже в состоянии разумно взглянуть на вещи, Ханна ужасалась тому, как она почти четыре года не могла понять простой истины: счастья не получилось потому, что Патрик вовсе не собирался бросать семью и начинать все сначала.

Четыре года надежд, напрасных слез, страданий, потом полтора года пустоты – полтора года, в течение которых она шарахалась от каждого мужчины. Сейчас ей тридцать четыре. Доктор медицины Ханна Ломбард. Если она в двадцать восемь лет была такой наивной дурочкой, что попалась на приманку Патрика, то каково же Джине, которая в лапах этого… как его?.. Хартфилда!

Имя это Ханна процедила сквозь зубы с таким негодованием, что поспешила изобразить на лице улыбку, так как шофер такси был совсем рядом и укладывал в багажник ее поклажу. Но даже самое злобное шипение не соответствовало сейчас буре эмоций, разбушевавшейся в душе Ханны. Месяц назад пришло от Джины то сумбурное, торопливое письмо, от которого можно было впасть в отчаяние. Сестра, как обычно, писала ужасно неразборчиво, так что определенно Ханна узнала только фамилию Хартфилд и занятие – врач. Насчет имени оставалось гадать или обращаться к специалисту-графологу: Стэн? Стив? Может, даже Алан.

«Он собирается развестись с женой, как только будет выплачен последний взнос за машину, – писала Джина и, иллюстрируя редкие душевные качества своего возлюбленного, добавляла – Он оставит ей и дом, и машину. Меня это совершенно не волнует… – далее неразборчиво, – мы начнем все с нуля».

Пробежав глазами письмо, Ханна бросилась к телефону. Разница во времени между Европой и Австралией тогда не имела для нее значения. Она готова была бранить сестру, умолять, угрожать ей. Где уж тут до церемоний и вежливых слов! Ханна совершенно не подумала, что по телефону едва ли возможен серьезный разговор. Не верь ему, хотелось ей докричаться до Джины, не верь! Сейчас тебе всюду мерещится счастье, но скоро…

…Ханна не дозвонилась тогда до сестры, не дозвонилась и на следующий день, и через неделю. Шло время, а она даже имени этого негодяя не узнала. Звонок в Перт и разговор с Элис тоже ничего не прояснили. Осторожные расспросы убедили Ханну в том, что Элис ничего не подозревает о похождениях дочери, а огорошить ее таким известием Ханна не решилась. Элис, правда, сообщила, что пару дней назад Джина ей звонила, и что они прекрасно поболтали, и что голос у той был бодрый и радостный. Эти сведения напугали Ханну еще больше. Значит, малышка попалась всерьез.

Раз так, пора возвращаться в Австралию! Решение пришло неожиданно, хотя Ханна уже полтора года подумывала об этом. После разрыва с Патриком ее ничто не держало в Англии. Два месяца назад она даже подала заявку на трудоустройство в Канберре. Правда, в сравнении с тревогой за сестру это казалось мелочью. Тем более раз за такой срок она не получила ответа, значит, вакансий по ее специальности нет, решила Ханна, хотя прекрасно знала, что врачи с ее квалификацией во всем мире нарасхват, особенно если за нее ручаются в своих рекомендациях ведущие лондонские хирурги.

Ханна была одержима мыслью спасти Джину, а та по-прежнему не отвечала по телефону. Ханна спешно простилась с Лондоном, сдала дела, уволилась. Потом сборы, а в голове стучит одно: Джину надо вырвать из рук очередного волокиты вроде Патрика Лейси! За два дня до отъезда она нашла в почтовом ящике официальное письмо с австралийским штемпелем. Каково же было ее удивление, когда она прочитала извещение о том, что ее приняли в штат ожогового центра Канберры на должность хирурга. В письме для чего-то сообщалось, что столичный ожоговый центр – новое медицинское учреждение, которое является подразделением базового регионального травматологического госпиталя.

…Такси поднималось на высокий холм. По обе стороны автострады открывался прекрасный вид. Ханна вспомнила, что дорога вот-вот будет проходить мимо медицинского городка, где ей предстоит работать. В запасе у нее еще четыре недели до начала контракта, и уж она потратит их с пользой: она отвадит от своей юной сестры доктора Как-там-его Хартфилда. А благополучное трудоустройство только придавало Ханне уверенность в себе.

Еще несколько минут пути, и такси подкатило к маленькому коттеджу из светлого кирпича, где в тихом пригороде новой Канберры обитала Джина. Домик производил приятное впечатление, особенно радовал глаз сад-«подросток». Как и большинство своих братьев-близнецов на этой улице, садик представлял собой аккуратно постриженную лужайку, на которой группками торчали молодые кустарники. К дверям вела вымощенная светлой плиткой дорожка.

Багаж стоял уже на крыльце, Ханна расплатилась и нажала кнопку звонка. Веселая трель разнеслась по дому, однако никто не вышел. Удивляться было нечему: занавески на окнах задернуты, садовых инструментов не видно, шланг для полива тщательно свернут. Тихо, пусто.

Ханна грустно усмехнулась. Наивно, но она надеялась застать Джину здесь, застать несчастную, разбитую невеселым концом романа. Здесь, дома, Ханна смогла бы взять глупышку под крыло, окружить ее заботами и почти материнской любовью. Она бы выслушала Джину, они вместе поплакали бы и принялись жить дальше – спокойно и счастливо. Но, увы, все было иначе. Ветер разметал пышные волосы Ханны. Она не замечала этого. В глазах ее застыла тревога.

– Значит, я опоздала. Значит, она побежала за ним сломя голову, – пробормотала Ханна и вздрогнула от мелькнувшей малодушной мыслишки: «Лучше бы мне спокойно сидеть в Лондоне…» Впрочем, она все равно знала, что не способна на такое.

Оставив багаж у парадной двери, Ханна обошла дом в поисках запасного входа. По их старой семейной традиции у порога стоял вверх дном цветочный горшок, но ключа под ним не было. Ломбарды не такие простаки! Цветочный горшок – только указатель, где искать. Ханна огляделась и в нескольких ярдах увидела старую деревянную тачку, уставленную кадушками с зеленью. В одной из них среди стеблей тимьяна лежала будто бы для украшения перевернутая ракушка. Под ней-то и обнаружила Ханна связку ключей.

– Извините, одну минутку! – громко окликнула ее из-за забора светловолосая женщина средних лет. Застигнутая врасплох, Ханна смущенно произнесла:

– Я… вы не подумайте… Дело в том, что я…

– Ханна, – закончила за нее незнакомка. – Ваша фотография стоит у нее на полке.

– Неужели? – Ханна подошла к забору, чтобы поздороваться с женщиной. Ей как воздух нужны любые знакомые Джины. А это была любезная и доброжелательная соседка, интересующаяся всеми и всем, знающая всех и все. О лучшем и мечтать нечего!

– Джина уехала, – тем временем сообщила соседка. – Разве она вам не говорила?

– Нет. По крайней мере… Хотя я не удивлена этим, – призналась Ханна.

Женщина чуть нахмурилась, ее светло-карие глаза на мгновение потемнели.

– Уехала в Куинслэнд. Ничего не объяснила, но я и сама догадываюсь.

– Так значит…

– Да. Именно. Доктор Хартфилд. Прекрасно понимаю вашу тревогу. Вы ведь из-за этого приехали? – спросила соседка, проявляя проницательность ведуньи.

– Из-за этого тоже, – нехотя сказала Ханна, но капитулировала перед неподдельным участием этой женщины и выпалила – Я недавно получила от нее письмо. В нем шла речь о…

– О романе.

– Я сразу поняла, что надо ехать, только никак не могла связаться с Джиной. Хорошо еще, что она регулярно звонит матери в Перт, а то я бы не знала, что и думать. А давно она уехала? Когда собиралась вернуться? Или же…

– Месяц назад. Теперь муж следит за ее садом. Кстати, меня зовут Пэтти Болтон, мужа – Дэвид. Пэтти и Дэвид Болтон. Вы не волнуйтесь, нам никаких хлопот – всего-то подстричь лужайку да полить, если дождя нет. А уехала она на четыре месяца. Какая-то работа в Куинслэнде подвернулась.

– Ей или ему?

– Не знаю. Но думаю, ему. Что до нее, так она ждет, что эти четыре месяца обернутся вечностью. Во всяком случае, это было написано у нее на лице, когда она заходила перед отъездом.

– Ясно, – тихо молвила Ханна, глядя на молчаливо стоящий дом.

– Конечно, я могу ошибаться, – подбодрила ее миссис Болтон.

– Сомневаюсь.

– Вы, разумеется, остановитесь здесь?

– Вообще-то я собиралась. Уж несколько дней пробуду точно.

– Джина, уезжая, отключила свет и газ. Распределительный щит и вентиль в подвале. После пяти вернется с работы Дэвид, он в этом отлично разбирается.

– Что вы, я и сама управлюсь.

– Конечно, вы же доктор, правильно? Вы, наверное, во всем разбираетесь. Значит, вы прямо с самолета?

– Да, – подавляя зевок, сказала Ханна. Ее физическое состояние не укрылось от зорких глаз Пэтти.

– Вы, небось, валитесь с ног. Вряд ли вам захочется сегодня бежать в магазин. Пожалуй, я принесу что-нибудь перекусить.

– О, что вы…

Высота забора не позволяла Пэтти Болтон дружески похлопать Ханну по руке, но взгляд доброй женщины говорил об искреннем ее расположении.

– Джина такая славная девочка. Веселая, добродушная, – продолжала соседка. – Она так помогала нам в прошлом году, когда Дэвид упал с крыши и повредил спину. Мы столько пережили… А Джина… Да я до сих пор не знаю, что сделать для нее, чтобы хоть как-то отплатить за ее любезность. Господи, хорошо, что вы приехали, Ханна. Я волновалась за Джину как за родную, особенно когда этот Хартфилд появился на сцене.

– Значит, она говорила вам, что он женат и что…

– А тут и говорить ничего не надо. Если кавалер у девушки никогда не показывается по выходным и никогда не остается позднее девяти вечера… если она никуда не выходит с ним на люди, в город, если она слоняется по дому, изнывая в ожидании, когда же он явится… короче, я сразу догадалась.

– Сценарий все тот же, – с трудом вымолвила Ханна.

Метаться из комнаты в комнату, дожидаясь звонка, а когда взрывается трелью телефон, знать, еще не сняв трубку, что это звонит он – чтобы сообщить, что свидание отменяется, так как заболел ребенок, жена дергается и, конечно, ее насторожит его уход из дома… Наряжаться, причесываться и краситься, но не идти с ним в ресторан или в театр, где слишком рискованно показываться, а устраивать очередной интимный ужин при свечах… Боже, как все это знакомо, содрогнулась Ханна.

– Я вижу, вы нашли вторые ключи, – улыбнулась миссис Болтон.

– Да! – грустно засмеялась Ханна. – Наверное, при желании их обнаружил бы любой мало-мальски умелый взломщик.

– А связку, которую Джина мне оставила? – поинтересовалась Пэтти. – Возьмете? До сих пор она не понадобилась, так что…

– Пусть ключи будут у вас. Я не знаю, долго ли здесь останусь.

– Хотите отправиться за ней в Куинслэнд?

– Посмотрим, – слабо улыбнулась Ханна. Спустя две минуты она была уже в доме. Багаж загромоздил тесную прихожую. Жилище Джины оказалось чистеньким и уютным. Мило, но недорого обставленные комнаты говорили о веселом характере хозяйки, которой, увы, давно не было дома.

– Пожалуй, я займу большую спальню, – вслух сказала Ханна и энергично принялась устраиваться. Она включила в подвале воду, свет и газ, разобрала вещи, осмотрела шкафы на кухне и в кладовке. Джина, судя по всему, собираясь, находилась в некоторой растерянности, ибо всюду попадались забытые кульки и свертки. Испорченных продуктов, правда, к счастью, не было. Вскоре появилась вездесущая миссис Болтон с большой корзиной провизии: молоко, хлеб, яйца, сыр, масло, фрукты, зелень. Ханна поняла, что теперь три дня можно, не думая о бытовых проблемах, заняться выяснением нового адреса сестры.

– Я на минуточку, – сказала Пэтти Болтон. – Уже почти четыре часа, дети вот-вот вернутся из школы…

– Уже четыре… – ахнула девушка.

Время перестало быть для нее реальностью. Электрические часы в спальне и на кухне она еще не поставила. С благодарностью приняв от соседки корзинку с едой, Ханна начала загружать холодильник, который, пробыв «в отпуске» целый месяц, добродушно урчал. Четыре часа дня, вторник. Рабочий день в разгаре. А ведь пресловутый доктор Как-там-его Хартфилд практикующий врач!

Ощутив неопределенную тягу действовать, Ханна оставила на кухонном столе часть продуктов и подошла к телефону, около которого лежал столичный справочник. Полистав тонкие странички, она остановилась на букве «X». Хартфилды, конечно, были, но пояснения «доктор» не встретилось. Ханна обратилась к разделу, где были собраны адреса и телефоны владельцев контор, фирм, агентств, частных клиник. Как назло, она не знала инициалов… Наконец на желтых страницах попалось кое-что подходящее. Доктор медицины И. Дж. Хартфилд. Может, и он!

Наверное, целую минуту она сидела неподвижно глядя на это имя. Все оказалось так неожиданно и так просто. Взявшись за трубку, Ханна пребывала в ледяном спокойствии, только почему-то руки не совсем слушались ее.

Гудок, щелчок, вежливо-равнодушный голос секретаря:

– Приемная доктора Идена Хартфилда. Слушаю вас.

Иден. Необычное имечко. Не удивительно, что она не сумела разобрать его в каракулях Джины.

– Не будете ли вы так любезны подсказать мне, как я могу связаться с доктором Хартфилдом? – безукоризненно-официально произнесла Ханна. Такую манеру общения она за восемь лет профессиональной деятельности освоила во всех тонкостях.

– Вы позвонили как нельзя более удачно. По вторникам у него приемные часы. Вы записаны или?..

– То есть сейчас он на месте? – перебила секретаря Ханна.

– Разумеется. Он занят с пациентом.

– Значит, он не уехал в Куинслэнд?

– О, нет, что вы! Поездка намечена только на декабрь.

– Ясно. Я решила…

Ханна замешкалась, но только на мгновение, после чего волна ярости и негодования захватила ее, так что руку с побелевшими костяшками почти свело судорогой.

Надо же, как этот мужик заморочил Джине голову! Или происходит вообще что-нибудь немыслимое! Если Джина уже месяц как в Куинслэнде, а он поедет туда не раньше декабря, то как объяснить?..

Все так же вежливо, но не скрывая стальных ноток в голосе, Ханна сказала:

– В таком случае я бы хотела поговорить с ним, если это возможно. Это доктор Ханна Ломбард.

– Доктор Ломбард? Вы звоните из Лондона? Что же вы сразу не сказали? Немедленно соединяю.

У Ханны не было времени объяснять, что звонит она не из Лондона, к тому же ее несказанно обескуражила осведомленность секретаря. Еще сам Иден Хартфилд мог узнать ее фамилию, но его сотрудники… В это время в трубке зазвучал глубокий мужской голос.

– Иден Хартфилд. Слушаю вас.

Ханна сразу поняла, что он занят. У него пациент, вспомнила она. Для нее это минус. Как врач Ханна понимала, что не имеет права обрушить сейчас на него гневную тираду, так и рвущуюся с языка. И, собравшись с духом, она суховато-нейтрально сказала:

– Это говорит доктор Ханна Ломбард.

– О, доктор Ломбард? Вы из Лондона звоните?

– Нет, не из Лондона, – ровным голосом ответила она.

– Значит, вы уже здесь?

– Да, и я хотела бы встретиться с вами, – по-прежнему контролируя себя, продолжала Ханна.

– Разумеется! Вы только что прибыли? Вот досада, я так занят сегодня! Если вы согласитесь…

– Доктор Хартфилд…

Ханна растерялась. Этот человек так дружелюбен с нею, так заинтересован предстоящей встречей! И это посреди тяжелого, загруженного дня! Неужели он уже видит в ней будущую родственницу?! Нет, непохоже. Здесь что-то другое. И где тогда Джина?

– Как вы смотрите, если мы встретимся завтра в одиннадцать? Для начала это будет просто разговор за чашкой кофе. У меня как раз закончатся операции. Правда, окно это будет не больше часа, но… иначе придется ждать до пятницы.

– Тогда кофе в одиннадцать, – не выражая эмоций, отозвалась Ханна.

– Только умоляю, не в госпитале! Этими стенами я сыт по горло. Напротив главного входа есть одно кафе…

Она была настолько сбита с толку, что молча выслушала информацию о месте свидания и не успела даже слова сказать, как Хартфилд попрощался. В трубке раздались короткие гудки.

Пятнадцать минут Ханна в раздумьях бродила по дому, прежде чем ее осенило. Этот парень хладнокровен и умен. Он все предусмотрел заранее. Он решил обезоружить ее и почти преуспел в этом. Должно быть, у них с Джиной все кончено, и этот сердцеед нимало не удивлен появлению разгневанной родственницы. Небось боится возмездия!

Что же, он получит свое. Меня не проведешь, негодовала Ханна. Джина торчит где-то в Куинслэнде, пытается, разговаривая с матерью бодрым голосом, скрыть душевную боль! Или кроме разбитого сердца бедной девочке есть еще что скрывать? Например, беременность? Неужели этот Иден Хартфилд настолько циничен и безнравствен, что готов откупиться от Джины, от собственного ребенка, лишь бы не замарать свое имя?

– О Боже! Нет, сегодня я не в состоянии думать о таких серьезных вещах, – вслух простонала Ханна. Голова гудела, тело разламывалось от усталости. Шок, в который она впала после короткого разговора с доктором Хартфилдом, взял свое. Ханна вдруг ощутила себя древней старухой, а не женщиной в расцвете лет и уж никак не высококлассным хирургом редкой специализации.

Горячий душ на время вернул ей жизненные силы. Она сумела распаковать вещи, состряпать легкий ужин из яичницы и салата, после чего даже посидела какое-то время около телевизора. Однако очень скоро Ханну неудержимо стало клонить в сон, и она едва добралась до постели.

Слава Богу, что с вечера она не забыла поставить радиобудильник. В девять утра бодрый голос и веселая музыка выдернули Ханну из сладкой дремы. Тело отказывалось выполнять приказания разума. Немыслимым казалось сейчас вставать, одеваться, причесываться… Еще пять минуточек, подумала Ханна… и проспала почти полтора часа! Когда она наконец глянула на циферблат, ее будто током подбросило. Не хватало еще опоздать на встречу с этим Хартфилдом!

Ханна заказала такси, кинулась под душ. У нее было всего полчаса, чтобы придать себе нормальный человеческий облик и успеть к назначенному времени. Как же можно было забыть о последствиях длительного перелета в другие часовые пояса, ругала она себя.

К счастью, в кафе Ханна все же успела приехать раньше Хартфилда. Посетителей почти не было, только две пожилые женщины, похоже здешние завсегдатаи, сидели за столиком. Ханна решила, что подождет своего визави на улице.

Долго ждать не пришлось. Без единого пятнышка темно-бордовая машина почти бесшумно проехала на полупустую стоянку. Раскрылась дверца, и появился высокий, темноволосый сухощавый мужчина, который, дружески помахав рукой, сразу направился к Ханне.

Разглядывая его, пока он подходил, Ханна с облегчением отметила про себя, что правильно выбрала для сегодняшней встречи официальный костюм. Но и в нем она выглядела эффектно и привлекательно, его темно-красный цвет лишний раз подчеркивал черноту ее волос и белизну кожи.

Ханна не отвечала на улыбку Хартфилда, хотя он старался вовсю. Пусть трудится, негодовала про себя девушка, меня умаслить ему не удастся! – Доктор Ломбард? Простите за опоздание. Говорит раскованно, держится естественно, удивилась Ханна. А как же быстро прошел через стоянку! Еще бы, на таких длинных ногах. Да, красивый мужчина, ничего не скажешь. Ни седины, ни лысины, волосы вьются, глаза голубые, как у викинга, плечи широкие, движения легкие.

Значит, Джина на все это и попалась, рассердилась Ханна. Тем хуже для него! Мужики, которые пользуются своей внешностью (такая внешность особенно раздражала Ханну), чтобы завоевать сердца наивных девчонок…

– Где Джина? – выплеснула на него свою ярость Ханна. К чему тратить время на церемонии? Атакующий выигрывает!

– Извините, что?

Располагающая улыбка слетела с его лица, ее место заняли настороженность и недоумение.

– Вы же слышали, – сурово сказала Ханна. – Где Джина? Моя сестра.

– Позвольте, здесь какая-то ошибка, – суховато молвил он, чуть отодвинувшись от нее, как от умалишенной. – Я полагал, вы доктор Ломбард, но наверное…

– Я и есть доктор Ломбард, а вы доктор Хартфилд…

– Да, это так. Но я ничего не знаю о вашей сестре. И сделайте наконец одолжение, поведайте, что вызвало в вас такой гнев?!

– Это неслыханно! Вы соглашаетесь встретиться здесь со мной, я готова услышать вашу версию отношений с Джиной, но никак не категорический отказ от всего на свете! – распалялась Ханна. – Извините, но открещиваться просто глупо. У меня есть письмо, вот оно, где Джина сообщает о вас, о ваших отношениях, о том, что… в общем, сейчас она в Куинслэнде. Я сначала полагала, что с вами, но, как вижу, ошиблась. Так или иначе вы имеете к Джине самое непосредственное отношение. Моя сестра не из тех, кто срывается с места в карьер в погоне за первым, кто ее поманит. Итак, что произошло? Вы задурили девчонку, потом вернулись к своей благоверной, пообещав Джине, что со дня на день примчитесь к ней, так? Или вы хотите откупиться от нее теперь? Я не знаю ваших планов, но осмелюсь сообщить, что если вы надеетесь…

– Ну-ка, хватит! – резко, но корректно прервал ее Хартфилд. Глаза его недоброжелательно сузились; слушая бурные словесные излияния Ханны, он, казалось, по-прежнему сомневался в ее вменяемости. Девушка осеклась, но взгляда не отвела, всем видом демонстрируя, что не собирается сдаваться. – То, что вы здесь… сказали, оказалось для меня неожиданностью, – с расстановкой произнес он.

– Так же, как и для меня, – пробормотала Ханна тихо.

– Насколько я понимал, мы назначили эту встречу за чашкой кофе в связи с тем, что через месяц вам предстоит начать работу в столичном госпитале, в ожоговом отделении. Вы, будучи хирургом, специализируетесь на пластических операциях. В той же самой области хирургии, в той же самой больнице работаю и я. Нам вместе предстоит трудиться в новом ожоговом центре, который недавно стал самостоятельным медицинским учреждением. Возникающие при этом профессиональные вопросы я предполагал сегодня обсудить с вами. Вы же, как мне представляется, намерены репетировать сцену из очередной мыльной оперы.

– Ожоговый центр? Моя новая работа? – ахнула Ханна. – Да, письмо из госпиталя у меня с собой, но оно подписано…

– Первое письмо отправил вам Брюс Рэйт, наш директор. Неделю назад я лично отправил вам в Лондон письмо со всей подробной информацией. Но я теперь вижу, что вы покинули Европу раньше, чем получили его.

– Вероятно. Я ничего не знала о том, что вы имеете отношение к травматологическому центру, к местному госпиталю и так далее. Об этом Джина не писала. Она просто сообщила, что вы врач. А вы, по всей видимости, не сообразили, что я могу оказаться ее сестрой, иначе мне не пришлось бы рассчитывать на работу здесь!

Сообщение Хартфилда о своей специализации Ханна приняла к сведению. Это нисколько не заглушило ее эмоций. Да, совпадение действительно ужасающее, но Канберра есть Канберра, здесь все друг друга знают, или имеют хотя бы общих знакомых, или состоят в родстве. И не такие совпадения случались. Другое дело, что, выбирая приоритеты в жизни, каждый руководствуется своими нравственными принципами. Для Ханны решение было очевидным: никакая работа не стоит страданий ее сестры!

– Остановитесь! – начал сердиться Хартфилд. – Вы так ничего и не поняли. Или я чего-то не понимаю. Я не знаком с вашей сестрой. Я никогда не встречал ее. Вы же обвиняете меня в чем-то. Извольте сообщить, в чем конкретно, тогда мы сможем прояснить ситуацию.

– Поразительно! – буркнула Ханна, протягивая ему уже изрядно потрепанное письмо Джины. – Читайте. Интересно, как вы потом отредактируете вашу версию. Здесь все написано черным по белому, доктор Хартфилд.

Он выхватил письмо, впился в него глазами. Читал он быстро, задерживался только на наиболее неразборчивых строчках. Дойдя до сути, он вдруг процедил сквозь зубы: «Стив!» Ханну поразило, как Хартфилд внезапно побледнел и посерьезнел.

Он вернул ей письмо так неловко, что Хана испугалась.

– Вам нехорошо, доктор Хартфилд?

– Это Стив, – с трудом выговорил он. – Мой брат Стив Хартфилд завел роман с вашей сестрой. Господи, надо немедленно позвонить Салли и все выяснить. Если он бросил ее…

– Доктор Хартфилд… Вы…

– Извините, что был несдержан с вами, Ханна. Не лучшим образом мы познакомились, но, слава Богу, я все узнал. Теперь я срочно позвоню Салли. А вы идите в кафе, пейте, ешьте… я быстро… я позвоню ей из машины.

– Но…

– Прошу вас! О Господи, если это продолжается уже целый месяц, а Салли молчит…

Хартфилд вежливо, но настойчиво подтолкнул Ханну к дверям кафе, а сам побежал к автомобилю. Он спешил так, будто еще одна минута неведения обернется катастрофой.

Вконец обескураженная и подавленная, Ханна покорно направилась в кафе.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации