Текст книги "Высокий, сильный, опасный"

Настороженность на лице дворецкого внезапно сменилась мукой. В его глазах светилась искренняя печаль.

– Я редко оставляю ее. Она настаивает, чтобы я брал выходной, но я часто остаюсь в Грейнджер-Хаусе, притворясь, что уехал. А когда действительно уезжаю, всегда стараюсь убедиться, что с ней остается одна из горничных. Вы спрашиваете, что я думаю? Я думаю, что она не заслуживает этого. Болезнь ужасна и жестока, бесчеловечна, и она не заслуживает таких мучений.

– Но она действительно теряет рассудок?

– Не знаю, – сказал Эдгар, и это прозвучало, как стон. – Не знаю, что вам сказать. Вы сами должны ее увидеть.

Конар впал в задумчивость.

– Странно, она всегда была веселой женщиной. Лекарства, случается, воздействуют на людей, но она выглядела совершенно здоровой, когда в прошлом году вы приезжали в Нью-Йорк.

– Изменения происходят постоянно, – тихо произнес Эдгар.

– И вы думаете, что причина в этом доме?

– В доме?

– Ну да, всем известна его репутация.

– Эбби любит Грейнджер-Хаус.

– Я знаю.

– Дом не может сам по себе источать зло.

– Я и не говорил ничего подобного. Думаю, это превосходный, исключительно красивый дом, но, к сожалению, его история немножко печальна.

– При чем тут дом? – не выдержал Эдгар, вкладывая в слова больше страсти, чем за весь период разговора. – Я живу в нем и работаю на Эбби уже не один год!

– Я сам обожаю это место, – заверил Конар.

Но казалось, его заверений недостаточно.

– Разумеется, с людьми порой случаются странные, нехорошие вещи, но при чем тут дом?

– Конечно, ни при чем.

Эдгар повернулся к нему с изменившимся выражением лица.

– А вот в людях, мистер Маркем, в них может быть сколько угодно зла! Люди подчас очень жестоки, сэр.

Глава 2

– Итак, я могу считать, что меня пригласили?

Стоило Дженнифер переодеться, а вернее, раздеться, оставив на себе лишь тончайшее эластичное трико, имитирующее нагое тело, и устроиться на постели рядом с Энди Ларкином, как он засыпал ее градом вопросов. В этом телевизионном сериале он выступал не только в качестве продюсера, но еще и играл роль главного виновника всех бед, этакого жеребца Дейла Донована. Они готовились к очередному дублю.

Она вздохнула, покачав головой.

– Джен, ты смотришь на меня с таким отвращением, – дразнил ее Энди, – а ведь мы должны изображать убийственную страсть.

– Энди, это уже выходит за рамки, и пошел ты к черту, лучше последи за своими руками.

– Это ты отодвинулась, не я. Ты не ответила, меня пригласили, да? Послушай, я ведь не просто невероятно представительный мужчина, который является твоим партнером по фильму, я один из двух продюсеров, между прочим. Человек, который нужен тебе, мужчина, на которого ты хочешь произвести впечатление.

– О Господи, Энди, если ты так настаиваешь, то, конечно, ты приглашен.

– Благодарю. Это так великодушно!

– Энди, мне очень нравится моя роль. Но если я не произвела на тебя впечатление до сих пор, то чего же ждать дальше?

– Ты хочешь сказать, что ты прекрасная актриса и у тебя куча приглашений, а я, мол, могу катиться ко всем чертям?

– Нет, я с удовольствием продолжу работу над этим «мылом»! Мне это действительно доставляет удовольствие.

– Рад слышать. – Он усмехнулся, затем продолжил: – И разумеется, эта постельная сцена – просто часть сюжета…

– Слава Богу. Я и не думала, что тебе нужен секс, дело в приглашении.

Он рассмеялся. Их окружали люди: режиссер, гример, постановщик, два реквизитора, три оператора, костюмер и несколько актеров, которые сидели за пределами площадки и болтали, ожидая, когда их позовут.

Тот факт, что другие могли слышать их разговор, казалось, мало заботил Энди, он вовсе не собирался за ней ухаживать. Она знала, если его и интересовал секс с кем-то из группы, то это была его бывшая жена, Серина Маккормак, играющая сестру Дженнифер – Верону, которая скоро должна была ворваться в комнату.

– Если бы ты не пригласила меня, я бы попросил Конара, – заметил Энди. – Он ведь собирается жить там, ты знаешь. Эбби настояла. Это будет и его дом тоже.

– Я думала, он просто гостит в доме моей матери, как и я сама, – пробурчала она.

– Так-так-так… я вижу, кто-то собирается показать коготки.

Она не успела ответить.

– Все готово? Пять, четыре, три… – несколько напыщенно скомандовал Джим, обозначив пальцами оставшиеся «два» и «один», – начали!

Славный парень этот Джим! С ним всегда так легко работать! Всего около тридцати, но очень хорошо знает то, что делает. Джим носил джинсы и строгие хлопковые рубашки, его песочные волосы обычно свисали на лоб, когда он смотрел в глазок камеры, оценивая кадр. «Мыло» почти всегда имело второго режиссера, но Гарри Остерли, пожилой мужчина, который преимущественно работал с ним, внезапно вышел на пенсию. И даже Энди Ларкин и Джо Пенни не смогли найти никого, кто бы смог его заменить.

– Давай, детка, – прошептал Энди прямо ей в ухо и, улыбнувшись, наклонился, изображая страстный поцелуй.

Дверь на площадку распахнулась.

Серина Маккормак, она же Верона, старшая из трех сестер Валентайн, ворвалась в комнату в сопровождении какого-то мужчины.

– О мой Бог! – воскликнула она.

Энди резко отодвинулся от Дженнифер. Присев на постели, она растерянно прикрывала грудь.

– О мой Бог! – повторила Серина. – Ты только посмотри на этих голубков! – Даже в гневе она была чертовски хороша. В свои тридцать пять она являла собой образец элегантности. Длинные ноги, правильные черты лица, рыжая грива волос и бирюзовые глаза, точь-в-точь морская вода. Мрачный мужчина, тенью следовавший за ней, не спеша двинулся вперед. Это был Джей Браден в реальной жизни и Рэнди Рок в сериале, муж Дженнифер по сценарию. Высокий, худощавый темноглазый мужчина с пепельно-русыми волосами.

Серина была прекрасная актриса. Ее игра отличалась такой естественностью, что ей удавалось оставаться правдивой в самой абсурдной ситуации. Она уже десять раз номинировалась на премию «Эмми» и две награды получила. Повернувшись к своему спутнику, она сказала:

– Не входи, это больно ранит тебя.

Джей, пораженный неверностью жены, принял свирепый вид. Пульс на его шее драматично отстукивал дробь. Это был один из его уникальных трюков.

– Ну уж нет, позволь мне войти, Верона! – сказал он, пытаясь оттолкнуть ее и приблизиться к паре в постели. – Я убью тебя! – грозно прорычал он, глядя на Дженнифер. – Я убью тебя, шлюха…

– Поаккуратнее, парень! Не ты ли обманывал свою жену с ее собственной сестрой? – возразил Энди, стараясь защитить Натали, героиню Дженнифер.

– И тебя я тоже убью, – прошипел Джей, повернувшись к Энди. – Если бы я захватил пистолет, вы оба уже были бы мертвы! – Он подошел к Дженнифер. – Но ты, моя дорогая, сейчас же отправишься домой… со мной.

– Прекрати, прекрати, слышишь, – закричала Дженнифер, забираясь поглубже в постель.

– Оставь ее! – крикнул Энди, пытаясь вцепиться в шею Джея.

– Прекратите вы, оба! – закричала Серина, бросаясь между мужчинами.

– Ну что, довольна? Разве ты не этого добивалась, Верона? – обратилась Дженнифер к своей сестре по фильму. – Рэнди, оставь меня. Между нами все кончено, я ничего…

Сорвав с нее одеяло, он пытался стащить ее с постели, но она отчаянно сопротивлялась.

– Не сегодня, до конца еще далеко, – бормотал он, таща ее за собой к выходу.

– Ах ты, дрянь! – набросился Энди на Серину. – Ты нарочно это подстроила.

– Может быть, – усмехнулась та.

– Он убьет ее! Он убьет ее! – причитал Энди, качая головой. Глазок камеры следовал за ним, пока он вставал с постели и тянулся к своим штанам. Надевая их, он не сводил глаз с Серины.

– Может быть, – повторила она.

– Хорошо бы ему хватило ума прикончить и тебя, – буркнул Энди.

Она повернулась, чтобы уйти.

– О нет, – сказал он, загораживая ей дорогу. – О нет, моя сладкая. Ты хотела испортить мне вечер? Тогда тебе придется вспомнить, что ты моя жена.

Он силой притянул ее к себе.

– Стоп! – воскликнул Джим Новак. – Снято. Прекрасный дубль. Целую вас всех. Всего один дубль, но просто великолепный. Желаю приятно провести уик-энд. Кстати, Джен, я приглашен к тебе на вечеринку?

Дженнифер неловко поправляла бретельки своего слишком откровенного одеяния.

Все взгляды устремились на нее.

В глазах Серины теплилась явная симпатия. Она была настоящим другом.

Дженнифер скорчила гримасу и подняла руки.

– Конечно, вы все приглашены! Что за вечеринка без вас?

Эбби сидела в плетеном кресле возле бассейна, несмотря на теплый, солнечный день прикрыв пледом колени.

Она так же прекрасна, как всегда, подумал Конар и почувствовал, как волна нежности заливает его сердце. Кровное родство между ними отсутствовало, но о такой матери можно было только мечтать.

Сколько же ей лет? Шестьдесят с небольшим, и хотя она выглядела слабой и болезнь все же наложила свой отпечаток, но ни годы, ни недомогание не могли уничтожить благородную красоту ее черт. Огромные глаза по-прежнему светились ясной синевой, а в полных губах таилась едва уловимая улыбка. Но главное, от нее исходило сияние! Удивительное свойство, которое проявлялось и на сцене, и на экране и не было игрой. Нет, она излучала подлинную теплоту и любовь ко всему миру. В своей жизни, полной страстей, она не избежала ошибок. Но Эбби никогда не лгала и никогда не сожалела о содеянном. И она сумела спасти его жизнь, которая могла пойти совсем в другом направлении. Она учила Конара ответственности, тому, что не стоит винить других в своих неудачах. Эбби уделяла ему гораздо больше внимания, чем те люди, от которых этого следовало ждать в первую очередь.

– Эбби! – тихо окликнул он.

Увидев его, она улыбнулась и протянула к нему руки.

Они дрожали, правда, совсем чуть-чуть.

Он поспешил сжать ее ладони и обрадовался, почувствовав твердость ответного пожатия. Наклонившись, Конар поцеловал ее в щеку.

– Слава Богу, дорогая, ты выглядишь чудесно!

Беспокойная улыбка тронула ее губы, а в глазах появилась печаль.

– Лекарства и макияж творят чудеса, правда?

– Эбби…

– Все хорошо, мой мальчик, не говори ни слова. Я вовсе не жалею себя, просто реально смотрю на вещи. Подойди-ка сюда, милый, ближе… Дай мне поцеловать твою щеку. Ах, как же давно я тебя не видела!

Конар склонился к ней, подставляя щеку для поцелуя и, в свою очередь, целуя ее. Знакомый запах «Шалимара», ее любимых духов. Она улыбнулась ему, глаза затуманились от переполнявших ее эмоций.

– Ах, Конар, из твоего отца, увы, не вышел образцовый муж, но зато из тебя получился примерный пасынок.

– Это все ты, Эбби. Ты всегда была такая замечательная! – сказал он, стараясь говорить непринужденно.

– Как бы вернуть это назад? – Она вздохнула.

Он усмехнулся, взял стул и устроился против нее.

– Я не возвращался слишком долго.

– Надеюсь, ты не жалеешь о своем возвращении? Я слышала, у тебя было очень интересное предложение в Европе?

– Что ж, это действительно так – фильм мог бы стать сенсацией. Еще одна версия о межпланетном экипаже, который борется с насекомыми-мутантами в открытом космосе, – сказал он, состроив неопределенную мину. – Ты понимаешь, нечто подобное может стать классикой, как «Чужой», а может получиться и самая настоящая дешевка. – Следовало ему взяться за такую работу? Возможно. Режиссер был из Голливуда и к тому же весьма энергичный парень. Он пожал плечами, глядя на Эбби, которая не сводила с него глаз. – Мне нравятся «мыльные оперы», мне интересны нравственные проблемы, – продолжал Конар. – И не скрою, мне нравятся деньги, которые предложил мне Джо Пенни. Ты можешь что-нибудь возразить?

Эбби улыбнулась, покачав головой.

– Да нет… Я тоже думала, что это неплохо, если тебя устраивает цена.

– А что думает обо всем этом твоя дочь?

Брови Эбби слегка приподнялись.

Конару казалось несколько странным, что он так мало знает Дженнифер Коннолли, дочь Эбби от ее брака с писателем Томом Коннолли. За все эти годы им довелось провести вместе совсем мало времени. Скорее всего именно Коннолли стал главной любовью в жизни Эбби Сойер. Они встретились, когда она была еще совсем юной. Он уже приобрел известность в литературных кругах, когда она лишь начинала стремительную карьеру старлетки. Том Коннолли погиб в авиакатастрофе спустя десять лет после их свадьбы. Голливудские газетенки утверждали, что их брак разбился о скалы. Годы спустя, уже хорошо зная Эбби, Конар понял, что газеты лгали. Она потеряла мужчину, которого действительно любила.

Когда отец женился на Эбби, Конару исполнилось семнадцать. Его мать – да простит Господь ее истерзанную душу – была типичным продуктом своего времени: красивая певица, исполняющая кантри, со склонностью к кокаину и музыкантам. Отец, знаменитый игрок в бейсбол, к моменту знакомства с Эбби уже несколько лет пребывал в разводе. Джулз Маркем придерживался традиционных взглядов, влюбляясь в чувственных, своевольных женщин. Он искренне хотел любить Эбби, как и своего сына. Но, постоянно пребывая в разъездах, он так и не узнал ни того, ни другого.

Именно в то время, когда его отец познакомился с Эбби, Конар чувствовал, что дошел до ручки.

Он усиленно занимался спортом, потому что все ждали от него именно этого. Футбол, бейсбол, баскетбол. Он был сыном своего отца, и ему надлежало в этом преуспеть. Но действительно нравились ему лишь совместные вечеринки с командой. Потихоньку он пристрастился к спиртному, начал баловаться наркотиками, между тем как отец стал забывать такие «мелочи», как день рождения сына, годовщина смерти его матери, и даже представить себе не мог, что сын хотел бы провести с ним Рождество. Именно накануне Рождества Эбби вошла в его жизнь, он тогда уже учился в последнем классе школы. Это был год, когда он находил утешение в бесконечных пьянках или гоняя на своем автомобиле с самыми легкомысленными девушками в школе.

Сочельник он провел с друзьями, потом они разошлись по домам. А Конар, мертвецки пьяный, остался совсем один.

Эбби нашла его еле живым под деревом около пляжного домика на Малибу. Объясняя свое поведение, он обвинил ее в том, что она виновата в отсутствии его отца. Он был не прав.

Эбби подобрала его, отвела в дом, заставила принять душ и отпаивала, вливая горячий кофе в его безвольный рот. Он кричал, ругался, потом начал скулить по поводу отсутствия отца.

– Тебе не кажется, что он оставил нас обоих? И знаешь что? Мне больно, но я переживу. А ты! Тебе должно быть стыдно. Такой красивый молодой человек! Перед тобой целый мир! Если никто не стоит рядом и не протягивает тебе руку, сделай первый шаг сам. Ты достаточно взрослый, чтобы уйти отсюда и устроить собственную жизнь.

Уже позже той ночью он вдруг подумал, что Эбби и сама очень одинока.

– Ты и я, дружок, мы сделаем все, чтобы этот праздник был счастливым.

На следующий день он обнаружил, что она решительна и очаровательна. И ему даже понравилось беседовать с ней. Он поверял ей такие вещи, о которых никогда не мог рассказать ни одному человеку. Он заметил, что, стремясь предстать перед ней в лучшем свете, преувеличивает свои шансы поступить в колледж.

– Что ты собираешься делать? Что тебе нравится, чем бы хотелось заниматься? – спрашивала она его.

– Путешествия… я думаю. Экзотика. Открытия. Люди – что заставляет людей поступать так, а не иначе…

– Ты мог бы, – улыбнулась она, – вести дневник путешествий на ТВ. У тебя хорошая речь, правильная дикция, и ты красивый, как твой отец.

– Ну да, и мне тоже, как и ему, сломали нос. Только он заработал это на чемпионате мира, а я подрался в баре.

– Ты знаешь, что тебе следует делать? – задумчиво глядя на него, сказала Эбби.

– Что?

– Служить.

– В армии?

– Или на флоте. Ты же в душе калифорнийский парень, обожаешь воду. Может быть, все же морская пехота? Ты приобретешь там чувство ответственности, получишь полезные навыки, а уволившись, станешь совершенно самостоятельным и независимым.

Первое, что пришло ему в голову, ее предложение – полный бред. Но двумя неделями позже он поступил на службу. Это было лучшее, что он мог сделать. Армия дала ему возможность увидеть мир, часть Среднего Востока и Западную Азию, о существовании которых он никогда не подозревал, а также пополнить свое образование. Последние два года он служил офицером в специальном подразделении по глубоководным исследованиям.

Но к этому времени Эбби и его отец развелись. Через год после развода у отца случился тяжелый сердечный приступ. Его поместили в госпиталь, и он лежал там несколько недель, цепляясь за жизнь, но умер тихо и безропотно. Конар с удивлением обнаружил, что может часами сидеть у постели, ухаживая и поддерживая его. Так получилось, что он помирился со своим отцом и с самим собой. И как всегда, именно Эбби дала ему эту возможность.

Она вернулась, чтобы быть с ними обоими до конца.

Когда все кончилось, Конар и Эбби остались друзьями. Она писала ему. Когда он мог, он ее навещал. И она тоже, независимо от того, в какой части света находилась, летела с единственной целью – провести время с ним.

Какое-то время Конар работал в магазине, специализирующемся на продаже снаряжения для дайвинга. И кроме того, подрабатывал в одном из местных отделений полиции, занимаясь розыском предположительно утонувших. Он работал на судах как инструктор. У него обычно были самые удачные идеи, и поэтому он не раз подумывал открыть собственный дайвинг-клуб. Но капитал, необходимый для этого, был чересчур велик. Его отец, бейсболист среднего класса, да к тому же азартный игрок, не оставил ему почти ничего. Оно и к лучшему! Конар стремился все сделать сам. Эбби учила его, что очень важно найти свой собственный путь в жизни.

Именно поэтому он не хотел пользоваться ее финансовой поддержкой, предпочитая зарабатывать деньги самостоятельно.

Эбби предложила ему попробовать себя в кино. Тогда он подумал, что она сошла с ума. Но ему нужны были деньги. Он начал с рекламы одежды, преимущественно потому, что там очень неплохо платили.

В те дни Дженнифер Коннолли оканчивала частную школу в Массачусетсе. А он снимался в «мыльной опере», идущей на ТВ в дневное время. Когда Дженнифер вернулась домой, ему толком не удалось повидать ее, потому что он отправился на натурные съемки другого, более престижного сериала.

Она не произвела на него особого впечатления. В восемнадцать Дженнифер была замкнутой, холодной и держалась отчужденно. И она все время цеплялась к нему.

Он вернулся со съемок осенью, но к тому времени Дженнифер уехала в Нью-Йорк. Она поступила в колледж искусств. Затем почти по чистой случайности он получил «Эмми» за роль бейсболиста, умирающего от рака. Он влюбился в свою партнершу по этому фильму – Бетти Лу Родригес. Бетти Лу играла бедную мексиканскую девушку, слишком поздно ответившую на чувства погибающего героя. Энергичная, всегда веселая, она старалась видеть в других только хорошее. Чувство полностью завладело ими, и они решили пожениться. Конар был уверен, что это навсегда.

Но возможно ли это? Он не знал, что чувство, поглотившее обоих, могло и развести их. Бетти обожала наркотики. Он, напротив, испытывал к ним отвращение. Жизнь сделала его циничным, и он боялся, что то, что он любил в ней, было всего лишь мифом. Они ссорились, угрожали друг другу разводом и… мирились. Вечная любовь? Возможно.

Он так и не узнал…

Вскоре после окончания съемок Бетти Лу была убита шальной пулей во время уличной перестрелки в одном из центральных районов Лос-Анджелеса. Волей случая ее привезли в новый госпиталь в том самом районе города, где она выросла.

Для него наступили тяжелые дни, но, как обычно, Эбби оказалась рядом. Тогда он видел и Дженнифер, она выразила желание приехать на похороны. Она была очень внимательна к нему. И он не сомневался, что ее сочувствие вполне искренне. Она почти понравилась ему, но боль, вина и любовь к той, которую он потерял, помешали ему обратить внимание на какую-то другую женщину.

Это трагическое событие имело широкую огласку, и он, сам того не желая, приобрел ореол романтического героя с оттенком трагизма. Он стал любимцем Лос-Анджелеса, но ничего так не хотел, как покинуть этот город, который отнял у него любимую женщину. Благодаря Эбби он получил приглашение в один из бродвейских театров. Идея жизни в театре привлекала его, и он уехал в Нью-Йорк. Дженнифер Коннолли начала сниматься в «мыльной опере».

Она ненадолго приехала в Нью-Йорк вместе с Эбби. Они пришли к нему в гримерную, но Джен снова держалась холодно, не только с ним, но и с Эбби. И когда Эбби поспешно исчезла, встретив старых друзей, Конар, все еще переживавший утрату, не стесняясь в выражениях, высказал Дженнифер все, что он о ней думает.

Она ушла.

С тех пор он не видел ее, хотя знал, что она переехала с Эбби в Грейнджер-Хаус. Все газеты, наперебой комментируя это событие, писали о том, какая она преданная дочь.

– Эбби, что думает Дженнифер по поводу моего приезда? – повторил Конар.

Та улыбнулась.

– Что я попросила своего пасынка пожить здесь, так как он вернулся в Калифорнию, чтобы работать.

Она лгала, конечно, и он не смог удержаться от улыбки.

– А что она думает в действительности? – настаивал он.

– Считает, что я немножко не в себе и что ты несносный тип и не нашел ничего лучше, как отбирать хлеб у бедных актеров, хотя мог бы получить любую роль где-нибудь в другом месте.

Улыбка исчезла с его лица.

– Если она знает, что ты способствовала моему согласию, обещая, что мне будут платить вдвое больше, чем здесь принято, то в ее обиде нет ничего противоестественного. Особенно, если она считает, что я призван присматривать за ней.

Эбби, опустив глаза, разглядывала свои колени.

– Да. Это правда, хотя я не думаю, что она понимает все до конца… Но не волнуйся, Дженнифер изменит свое мнение, вот увидишь.

Он сомневался в этом. Кроме тех нескольких встреч, когда она не скрывала своей враждебности, он видел ее только на экране телевизора в ток-шоу. Странно, но как гость ток-шоу она нравилась ему, была собранной, четко высказывала свою мысль и, когда тема ее задевала, не скрывала своего волнения. И еще ее улыбка, улыбка Эбби. Казалось, она абсолютно в себе уверена, но вместе с тем очень ранима. Но Конар знал, что внешность часто обманчива.

Он не ожидал простых отношений, особенно потому, что Эбби не оставляла навязчивая идея – Дженнифер преследует убийца. И она надеялась на помощь Конара.

– И все-таки, Эбби, мне не понятно, почему ты считаешь, что Дженнифер в опасности? Может быть, потому, что подобная история происходит в сериале?

– Говорю тебе, кто-то хочет убить Дженни. Ты должен ее защитить, – твердила она.

Эбби держалась превосходно. Но теперь он заметил, что ее руки дрожат все больше и больше. И одна более напряжена, чем другая. Ее голова тоже чуть-чуть подрагивала. Прежде это не бросалось в глаза, с горечью отметил Конар.

Он неловко прикоснулся к ее руке.

– Дорогая, тебе не пора принять лекарство?

– Нет-нет, уволь. Каждый раз, как я принимаю эти пилюли, все думают, что я вижу что-то, слышу что-то… что я схожу с ума.

– Но, Эбби, лекарства…

– Оказывают на меня такой эффект, я знаю. О Господи, Конар! – воскликнула она, и горечь в ее голосе заставила его сердце сжаться. – Мне мерещатся люди в этих стенах. Но не надо меня жалеть. Эти люди совсем неплохие, они все мои друзья. Мы ведем приятные разговоры…

– Но не на самом деле, Эбби…

– Я знаю, что не на самом деле!

– Тогда…

– А вот то, что Дженнифер в опасности, это на самом деле! Существует убийца, который ее преследует.

– Эбби, я пытаюсь понять, что именно заставляет тебя в это верить. Может быть, виной всему ее героиня, которой угрожает так много людей? Дорогая, ты не путаешь Дженнифер с ее героиней?

– Боже мой, Конар, неужели ты на самом деле считаешь меня такой идиоткой?

– Тогда объясни, что же тебя беспокоит?

– Шепот. Шепот, который я слышу.

– Кто-то зовет тебя?

– Я не знаю, кто это – мужчина или женщина, просто шепот. – Она поджала губы, и он вдруг ощутил настоящий ужас. Ее трясло.

– Эбби, я позову Эдгара. Тебе нужно принять лекарство.

– Моя дрожь, Конар, просто часть моей болезни. Теперь это случается часто, и я никак не могу ее унять. Ты считаешь, что я должна скрывать это?

– От меня ничего скрывать не надо! Я люблю тебя, ты же мне как мать, ты это знаешь.

– Тогда… поверь мне, Конар, – взмолилась она.

– Но ты сказала мне, что люди выходят из этих стен и говорят с тобой, только когда ты принимаешь лекарство. Может быть, эти люди нашептывают тебе то, что ты слышала в течение дня, они играют на твоем подсознании.

– Конар Маркем! – сердито прервала она.

Он замолчал, глядя на нее.

– Да, Эбби?

– Ты собираешься помочь мне или нет?

– А зачем я тогда приехал? – мягко напомнил он.

– Возможно, это их шепот, людей, которые живут в этих стенах, – с мукой сказала она и, потянувшись к нему, тихо добавила: – Но они ведь не пишут записки!

– Что… записки?

– Да, именно. Записки, письма… проштампованные в центре Лос-Анджелеса. Несуществующие люди не могут писать письма, Конар.

– Письма, в которых говорится… – Он замолчал.

– …что Дженнифер Коннолли будет убита.

– Эбби! Ты сообщила в полицию? Если ты получила такое письмо, его необходимо предъявить в полиции.

– Нет!

Она опустила глаза. Голова Эбби тряслась сейчас еще заметнее. Конар сжал ее руки, желая хоть чем-то помочь и не в состоянии разгадать причину ее страхов. Где грань реальности и фантазии?

– Эбби, письмо может…

Она взглянула на него.

– Письмо пропало.

– Понимаю.

– Нет, ничего ты не понимаешь! Ты не принимаешь меня всерьез, как и Эдгар, и даже тот въедливый полицейский, которому я позвонила. Я… я…

Она внезапно замолчала, пытаясь облизать пересохшие губы.

Он не выдержал и крикнул:

– Эдгар!

Эбби схватила его за руку.

– Нет!

– Эбби! Ты разволновалась. Нужно принять лекарство.

– Тогда эти люди… люди, которые притаились в стенах, начнут разговаривать. Ты не веришь мне.

– Эбби, мы можем поговорить позже. Когда ты отдохнешь и будешь чувствовать себя получше.

Появился Эдгар. Эбби кивнула и опустила голову.

– Оно было украдено, понимаешь… – Она понизила голос до шепота. Потом снова взглянула на него. – Письмо стащили прямо из моей сумочки, и я не успела что-то предпринять.