Текст книги "Сладкая иллюзия"

Глава 6

– Вы считаете меня некомпетентной?

Проклятье! С горящими янтарными глазами и вздымающейся от праведного гнева грудью, Коротышка была просто сногсшибательна. И Дерик не удержался, чтобы не поддеть ее снова:

– Я никоим образом не могу судить об этом, Эмма. А вы что – в самом деле некомпетентны?

Эмма громко фыркнула, и очаровательный румянец окрасил ее кожу над более чем пристойной линией декольте розовыми пятнами. «Интересно, она и в постели такая же страстная?»

Святые небеса! Откуда подобные мысли?

– Конечно нет! – вспылила Эмма. – Я чрезвычайно компетентна. Кого угодно спросите. – Она вновь фыркнула. – Вы, как и многие мужчины, наверняка считаете женщин способными лишь хорошо выглядеть. По вашему мнению, больше они ни на что не годятся, – тихо пробормотала Эмма, но Дерик, конечно же, ее услышал.

– Наоборот, Эмма, – возразил он. Возбужденному Дерику стоило огромного труда держать себя в руках. Еще ни разу в жизни ему не было так трудно сосредоточиться на разговоре. Что он сказал мгновение назад? Ах да. – Мне прекрасно известно, какими умными и способными могут быть женщины. Например, жена моего друга графа Стратфорда – поразительно умная и компетентная женщина. Она прекрасный химик и доктор, и я безмерно ее уважаю, – произнес Дерик.

Он говорил это, чтобы взъерошить перышки Коротышки, но вместе с тем совершенно не кривил душой. Он познакомился с Лилиан, леди Стратфорд, когда она была еще незамужней. Ему было поручено провести расследование в отношении человека, подозреваемого в предательстве и ставшего впоследствии мужем этой чудесной женщины. Время, проведенное в ее обществе, ее преданность, верность и забота о Стратфорде заставили Дерика по-другому взглянуть на женщин и изменить свое мнение о них. Ведь его мнение о представительницах слабого пола сформировалось под влиянием отвратительных отношений с собственной матерью и опыта общения с женщинами в темных переулках, на балах и в спальнях. Выполняя порученные ему миссии, он попросту пользовался ими.

Эмма же смотрела на него так, будто он сказал что-то, совершенно ему несвойственное.

Что ж, наверное, так оно и было. Его слова точно были несвойственны человеку, которого он изображал здесь, в Дербишире. А вот были ли они странными для него настоящего, Дерик не мог сказать. Проведя почти полжизни под чужими масками, он уже не мог четко определить, кто он и каким является на самом деле. Это была одна из причин, по которым он хотел как можно скорее встретиться с Фарнзуэртом, выполнить миссию и уехать из Англии навсегда. Потому что он никогда не обретет себя, если останется здесь.

Но до тех пор ему придется играть избранную им роль, даже если с каждым днем это становилось все утомительнее.

– Тогда что вы задумали? – спросила Эмма, и на ее лбу над переносицей залегли глубокие складки. – Вряд ли вам есть какое-то дело до Молли. Даже если вы и видели ее когда-то, она была еще ребенком.

– Вер… – начал было Дерик, но Эмма его оборвала:

– И не начинайте опять разговоры о том, что она жила в вашем замке. – Эмма гневно указала на Дерика пальцем. – Вы ничем не рискуете. И если действительно считаете, что мне следует и дальше исполнять обязанности судьи, зачем весь этот фарс и попытки помочь?

Опыт, приобретенный с годами, позволил Дерику не поморщиться. Упаси его Господи от встреч с умными женщинами. Они думают. И задают вопросы.

Дерик не мог рассказать Эмме, что в данный момент она для него – единственный человек, с помощью которого он сможет подобраться к Джорджу Уоллингфорду.

Возможно, ее брат и не подходил на роль предателя, которого он разыскивает, но с его опытом и доступом к секретной информации… Нет, дыма без огня не бывает. А здесь, в Дербишире, дымило вовсю. Если сам Уоллингфорд не был врагом, необходимо узнать, кто мог воспользоваться его состоянием, чтобы выведать у него весьма дорогостоящую информацию.

В поисках нового подозреваемого проще использовать прочное положение Эммы, чем терять время на установление контакта с жителями деревни. По крайней мере до тех пор, пока он не свяжется с Фарнзуэртом. Если, конечно, тот все еще в Дербишире.

Дерик улыбнулся и наклонил голову так, чтобы ямочка на его щеке выглядела еще привлекательнее, а затем понизил голос до соблазнительного полушепота:

– Да ладно вам, Эмма. В детстве мы пережили столько приключений. Это будет забавно. – Морщины на лбу Эммы стали глубже. А улыбка Дерика стала еще ослепительнее.

– Только подумайте. На этот раз я буду за вами бегать.

Эмма закатила глаза, и Дерик понял, что его выстрел не достиг цели. Проклятая женщина. Он знал, что небезразличен ей. Но если его попытки воззвать к ее чувствам не действуют, чем их заменить? Логикой.

– Вам уже приходилось расследовать убийство? – поинтересовался Дерик, намереваясь доказать Эмме, что одна голова хорошо, а две – все-таки лучше.

– Отчасти, – ответила мисс Уоллингфорд.

– Что это значит?

– Я расследовала убийства, причиной которых стала пьяная драка. В таких случаях убийцу очень легко вычислить. За последние годы случилось несколько подозрительных смертей. Вроде и убийством эти случаи не назовешь, а все же причину гибели людей так никто и не смог объяснить.

Дерик навострил уши. «Подозрительные смерти» зачастую были делом рук таких людей, как он, обученных убивать, не оставляя при этом следов и улик. Дерик даже не пытался выведать у Эммы сведения, но она сама шла ему в руки. А раз так, нужно пользоваться моментом.

– Сколько же таких «подозрительных смертей» вы насчитали и когда все они произошли? – Пульс Дерика участился. Ну, вот, наконец, он нащупал какую-то ниточку. Он готов был биться об заклад, что Эмма говорит сейчас о пропавших агентах. После того как Фарнзуэрт сообщил Военному министерству о том, что следы предателя ведут в верхний Дербишир, кое-кто установил связь между этим фактом и пропажей двух сотрудников, располагающих секретными сведениями, хоть это и произошло с перерывом в несколько лет. И тем не менее следы обоих агентов терялись в Дербишире и Скалистом крае. – Вы помните точное время и место обнаружения тел? – Если ему удастся установить…

– А какое это имеет отношение к нашему разговору? – Эмма склонила голову набок, прищурилась и с подозрением посмотрела на Дерика. – И к смерти Молли?

– Никакого. Мне просто интересно, как вы с этим справились. – Проклятье! А ведь он был так близок к тому, чтобы узнать хоть что-нибудь о пропавших курьерах. Однако Дерик не мог продолжать расспросы, чтобы не вызвать у Эммы подозрений.

Одно он понял наверняка. Его соседка знает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Поэтому ему следует постоянно находиться рядом.

– У вас нет выбора, Эмма. Либо вы позволяете мне помогать вам, либо в течение двух недель на должность судьи назначат нового человека.

Эмма недовольно смотрела на Дерика. В глубине ее глаз бушевала буря, и Дерик на мгновение испугался, что уже в следующую секунду его поразит янтарная молния. Но Эмма лишь глубоко вздохнула.

Дерик тоже испустил вздох.

– Вы действительно очень помогли в поисках Молли, – призналась Эмма. – И, наверное, ваше нахождение подо мной может оказаться довольно эффективным.

Дерик удивленно приподнял брови. Неужели она хотела сказать… Лицо Эммы оставалось безмятежным. А Дерик уже знал, что, если бы Эмма действительно имела в виду то, о чем подумал он, ее лицо уже пылало бы краской смущения.

Должно быть, ее не следовало понимать буквально. Она наверняка хотела сказать, что в качестве ее помощника он будет ниже ее по положению.

– Я предлагаю вернуться на то место, где мы обнаружили Молли, и попытаться поискать какие-нибудь улики теперь, когда уровень воды снизился, – произнесла Эмма. Она развернулась на каблуках и направилась прочь из гостиной, дав Дерику возможность решить, следовать за ней или нет. И он, разумеется, пошел за ней. Ему относительно легко удалось заполучить согласие Эммы, и он должен был радоваться этому обстоятельству. Но все же что-то подсказывало Дерику, что дальнейшее сотрудничество с ней окажется не таким уж простым.

Если Дерик полагал, что Эмма просто отойдет в сторону и позволит ему контролировать каждый шаг в «их» расследовании, то глубоко заблуждался. Вчерашняя вылазка в лес не дала никаких результатов, разочаровав обоих. Однако Эмма ни при каких условиях не могла позволить Дерику расспрашивать друзей и родных Молли. Только не сегодня утром. Не на похоронах.

– Я не хочу расстраивать их еще больше, – гневно прошептала Эмма. Она не решалась говорить громче из опасения привлечь внимание людей, пришедших в замок проститься с Молли Симмз, прежде чем та отправится в последний путь. – В этом нет необходимости, – мисс Уоллингфорд все-таки пришлось немного повысить голос, поскольку Дерик не отвечал. Хотя Эмма подозревала, что он слышит каждое произнесенное шепотом слово, особенно те, что способны ее смутить. – У меня очень хорошая память. И я могу дословно повторить все, что мне кто-либо когда-либо говорил.

Дерик привычно проигнорировал заявление Эммы, а вместо этого протянул:

– Дословно. В самом деле?

Эмма фыркнула. Впрочем, проведя бо́льшую часть последних двух дней в обществе этого неотступно следующего за ней джентльмена, объявившего себя ее помощником, она поняла, что лучше сразу отвечать на его многочисленные вопросы.

– Да. Я всегда обладала завидной памятью. Будучи ребенком, я наблюдала за тем, как мой отец пишет на грифельной доске формулы и уравнения. Однажды – сама я этого не помню, зато слышала много раз от других, – я пробралась в его кабинет и написала на доске все, что он давно уже стер. Отец разозлился на меня за то, что я осмелилась играть в его кабинете. Но злился он ровно до тех пор, пока не присмотрелся к моим каракулям повнимательнее. Я в точности воспроизвела на доске доказательство одной из сложнейших теорем. После этого он начал меня проверять. Но любое, даже самое запутанное, уравнение я запоминала в течение нескольких секунд, а потом с точностью воспроизводила.

Эмме не потребовалось много времени, чтобы научиться понимать и объяснять написанное. Только после этого отец начал усиленно заниматься с ней, несмотря на то, что она была девочкой.

Эмма сглотнула, ощутив неприятное давление в груди. Ее отец умер почти девять лет назад, но всякий раз, когда она вспоминала проведенное с ним время, к горлу подкатывал ком. Хоть отца несказанно радовали ее успехи в учении, он постоянно сетовал на то, что она не мальчик. Не сын. С не меньшим жаром он бранил Джорджа за то, что у него не было способностей Эммы.

Только вот сейчас это не имело никакого значения.

– Я обнаружила, что могу дословно повторить некогда сказанные кем-то слова. Ведь в них есть определенный ритм, рисунок, запечатлевающийся в моей памяти.

Дерик заметно напрягся. Обернувшись, Эмма заметила, что он пристально смотрит на нее.

– Вы помните все, что вам когда-то сказали? – переспросил Дерик.

– Да. Точно так же, как все, что когда-либо читала или писала.

В глазах Дерика промелькнуло недоверие.

– Что я сказал при первой нашей встрече?

Эмма прикрыла глаза, сосредоточилась и принялась водить большим пальцем правой руки по подушечке под средним пальцем левой. Что же он сказал? Она открыла глаза.

– Ты похожа на слепня.

– Я никогда не говорил…

– Сказали, сказали. При первом же знакомстве. Вам было семь лет, а мне – пять. А потом, когда ваша матушка отругала вас за эти слова, вы закричали: «Но она действительно на него похожа! У нее слишком большие глаза и маленькое лицо. А еще они желтые», – произнесла Эмма, тщательно копируя мимику и насмешливый тон мальчишки.

Выражение восхищения, смешанного со смущением, отразившееся на лице Дерика, стало бальзамом для ее души.

– Я могу вспомнить любую нашу беседу. Но, может, вы имели в виду слова, слетевшие с ваших губ, едва только вы переступили порог замка? Вы сказали: «Что, черт возьми, здесь происходит?», – проговорила Эмма, постаравшись передать удивленно-напыщенный тон Дерика. – А еще: «Не соблаговолите ли объяснить, кто вы такая и по какому праву портите мою собственность?»

Она ошибалась или Дерик действительно слегка прищурился, как если бы раздумывал над чем-то? Однако уже в следующее мгновение лицо Дерика приняло прежнее выражение, как будто Эмме все привиделось.

– Да ведь это настоящий дар, – пробормотал он.

Эмма фыркнула.

– Иногда. А порой – проклятье. – При мысли об этом сознание Эммы наводнили злые, причиняющие боль голоса из прошлого. «И почему Бог решил наделить таким бесценным талантом никчемную женщину?» – это говорил отец. А вот громкий шепот представителей высшего света Лондона: «Какая она нескладная. Настоящая деревенская простушка. И такая наивная, да еще странная». А вот и ее несостоявшийся жених мистер Смит-Бартон: «Я попросил вашей руки только потому, что на этом настоял ваш брат. Я решил, что, женившись на вас, укреплю нашу с ним дружбу и получу приличную сумму. И что же? Его дружба уже не так важна для меня, как прежде, кроме того, я подыскал себе подходящую жену. Она, к счастью, ведет себя и думает как женщина, а не как мужчина».

Эмма глубоко вздохнула.

– Слишком многое из того, что мне говорили, я хотела бы забыть.

Голос Эммы сорвался при виде написанного на лице Дерика сочувствия, и она тотчас же пожалела о сказанном. Ну почему у нее никогда не получалось держать язык за зубами? Ее мозг словно переполнялся словами, а когда они сформировывались в предложения, их уже невозможно было удержать. Эмма крепко сжала зубы, будто это могло запечатать рот раз и навсегда.

– Вы помните только те беседы, которые вели лично? – спросил Дерик, деликатно переводя разговор в другое русло. – Или же в состоянии пересказать то, что когда-то слышали?

Эмма нахмурилась.

– Это зависит от того, какое внимание я уделила сказанному. Еще я заметила, что не очень хорошо запоминаю сказанное близкими мне людьми. Ну, знаете, если рядом со мной находится кто-то, кому я доверяю, мой мозг как будто бы… расслабляется. Но все это не имеет никакого значения. Я рассказала вам о своих способностях лишь для того, чтобы вы поняли: нет необходимости расстраивать близких людей Молли прямо сейчас.

Дерик внимательно посмотрел на Эмму.

– Вынужден с вами не согласиться. Я сам с ними поговорю.

Эмма заскрежетала зубами с такой силой, что даже подбородок заболел. Она устремила на Дерика гневный взгляд, но он уже отвернулся и продолжил наблюдать за скорбящими, запивающими печенье подогретым вином в ожидании прощальной церемонии.

– Что мы выиграем? – Эмма продолжала говорить тихо, ей ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их с Дериком беседу. Подобный разговор мог показаться бестактным. – Я поговорила со всеми почти сразу после исчезновения Молли. Полагаете, за прошедшие два дня они вспомнили что-то новое?

– Думаете, убийство Молли случайно? – спросил Дерик вместо того, чтобы ответить на вопрос.

Эмма усмехнулась.

– Конечно нет. Это невозможно. Случайный выбор подразумевает, что выбираемые объекты абсолютно равнозначны. То есть убийце пришлось бы принять во внимание все потенциальные жертвы в Дербишире.

Почему Дерик так озадаченно смотрит на нее? Эмма мысленно повторила его вопрос.

– О… Вы, наверное, имели в виду слово «нечаянно». Оно похоже по смыслу, только подразумевает…

Складка меж бровями Дерика стала глубже, а губы изогнулись в насмешливой улыбке.

Щеки Эммы залила краска смущения. Она снова все поняла буквально, не так ли?

– Вы спрашивали, не думаю ли я, что Молли была знакома с убийцей? – робко произнесла она.

– Да.

– Если верить статистике, должна была.

Дерик как-то странно посмотрел на стоящую рядом с ним леди.

– Если верить статистике? А кто отслеживает статистику?

– Я, – ответила Эмма. – Я многие годы собирала записи из судов и церковно-приходских книг.

– Вы же не хотите сказать, что помните все это наизусть, правда? – удивился Дерик.

Эмма пожала плечами.

– Не совсем… Все это есть в письменном виде.

– Но зачем вам…

– Это неважно, – оборвала Дерика Эмма. – Мы сейчас обсуждаем убийство Молли.

Дерик мгновение смотрел на Эмму, словно был учеником, а она – теоремой, которую он не совсем понимает.

– Так и есть, – произнес он наконец. – И учитывая размеры вашей общины, убийца Молли находится, возможно, в этой самой гостиной.

Взгляд Эммы тотчас же скользнул по толпе друзей и соседей. Почти вся деревня собралась сегодня в замке. Вряд ли кто-то из… Впрочем, она знала, что Дерик прав. Эмма вздрогнула и обвела взглядом угрюмые лица.

– Не могу представить, что кто-то из этих людей – убийца. Я же знаю их всю свою жизнь.

Дерик бросил на Эмму косой взгляд, после которого она не могла отделаться от ощущения, что он считает ее наивной дурочкой.

– Готов держать пари, что преступник очень хорошо знал Молли, – сказал Дерик. – Начнем с самого близкого ее окружения, а потом будем расширять круг поисков.

– Но если один из этих людей действительно убийца, он не признается в своем деянии лишь потому, что мы вежливо попросим его об этом, – удрученно произнесла Эмма. – И кто из нас после этого наивный?

Дерик изумленно фыркнул от такой прямоты.

– Конечно же, нам никто ничего не скажет, Эмма. Но вот тела этих людей будут говорить красноречивее слов.

– Их тела? – Эмма озадаченно сморщила нос. – Как это?

Она ждала ответа. А Дерик и не думал отвечать. Вместо этого он переключил свое внимание на небольшую группу местных жителей, столпившихся вокруг родителей Молли. Эмма ущипнула Дерика за руку. Недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но все же ощутимо, дабы выказать свое недовольство.

– Черт возьми, Коротышка! – прорычал Дерик, потирая руку, с лицом, почти комичным от негодования и неожиданности. – Будь вы мужчиной…

Эмма фыркнула.

– Но я не мужчина, – парировала она, даже не отчитав Дерика за употребление ее ненавистного прозвища. – И знаете что, Дерик Эйвлин, я знала вас еще до того, как вы стали оным. И то, что вы сейчас обладаете подобным преимуществом, вовсе не дает вам права обращаться со мной так, будто мое мнение и вопросы вам досаждают. Я требую, чтобы вы отвечали мне. Именно отвечали, а не спрашивали сами вместо этого. Уж это я точно заслужила.

Дерик вздохнул.

– Люди постоянно говорят с помощью тела, Эмма. Больше, чем словами. Просто удивительно, что вы преуспели на должности судьи, не зная столь очевидной истины, – ответил он.

Эмма вздернула подбородок.

– Я преуспела, потому что основательно и логически анализирую события и факты, – возразила она. – А вы так и не ответили на мой вопрос должным образом. Есть ли у вас доказательства правдивости ваших слов?

– Вы меня ущипнули. Значит, вы на меня злитесь.

Эмма округлила глаза.

– Вы узнали это из сопровождающих щипок слов.

– Верно, – ответил Дерик, и в изумрудной глубине его глаз вспыхнул странный блеск, – но ваше тело говорит также, что вы не только злитесь, но и хотите меня.

– Х-хочу вас? – запинаясь, переспросила Эмма и попятилась назад. Нет, Дерик не мог этого знать. Ведь она прикладывала все силы, чтобы скрыть обуревающие ее чувства.

– Да. Хотите. Рассказать, откуда я это узнал?

Голос Дерика превратился в хриплый шепот, от которого у Эммы тотчас же пересохло во рту. Она вдруг поймала себя на том, что кивает, как если бы действительно хотела знать, по каким признакам Дерик все понял, хотя ее сознание бунтовало. Неужели ее тело предательски посылало Дерику какие-то тайные знаки?

– Первый признак – это ваши плечи, – произнес Дерик, наклоняясь к самому уху Эммы, чтобы она могла его расслышать. Леди Уоллингфорд пыталась сосредоточиться на словах Дерика, но его щекочущее ухо теплое дыхание ужасно отвлекало.

– Видите, как вы ко мне развернулись? Словно раскрылись навстречу, приглашая в свои объятия?

Эмма машинально сложила руки на груди, заметив при этом промелькнувшую на лице Дерика улыбку.

– Следующий признак – ваша голова, – продолжал Дерик. – Вы так наклоняете ее во время разговора, как будто хотите приблизить свои губы к моим, сократить расстояние между ними для поцелуя.

Эмма отшатнулась.

– Это возмутительно, – возразила она. – Я подошла так близко, чтобы вы лучше меня слышали. – Эмма недовольно поджала губы. – Только от этого никакого проку, – пробормотала она, – потому что вы оставляете без внимания большинство моих вопросов.

Эмма едва не подпрыгнула от неожиданности, когда Дерик протянул руку и легонько провел пальцем по ее шее. Она в отчаянии огляделась, но никто не смотрел в их сторону. Кроме того, рука Дерика находилась за ее спиной, поэтому вряд ли кто-то видел, что он до нее дотрагивается.

Но зато Эмма ощущала это прикосновение всем своим существом. По ее коже побежали мурашки, сопровождаемые горячей волной желания.

– Но более всего вас выдает то, что вы поглаживаете свою шею, после того как склонили голову, – тихо произнес Дерик. – Вы как бы умоляете меня сделать то же самое. – Длинный палец виконта коснулся шеи Эммы, погладил ее за ухом, спустился ниже и задержался немного на крошечном родимом пятне над ключицей, которое она так ненавидела. Эмма не смогла сдержать дрожь. – Вы ведь и понятия не имели, что так делаете, верно?

Эмма судорожно сглотнула, зачарованная голосом Дерика. Нет. Она действительно не замечала этого.

– Шея – самая беззащитная часть вашего тела. По ней воздух поступает в легкие, а кровь – в мозг. Ее так легко сломать, – прошептал Дерик. – Поэтому, демонстрируя шею подобным образом, вы как бы говорите, что доверяете мне…

Эмма отшатнулась от прикосновения Дерика, от него самого, и пятилась до тех пор, пока не прижалась спиной к стене.

– Я совершенно не доверяю вам.

– Доверяете. Вы можете не признаваться в этом, но ваше тело не лжет.

– Нет. Это цифры не лгут. А вот тела делают это постоянно, я уверена, – возразила Эмма, чувствуя, что начинает говорить глупости. А может, Дерик прав? Как же ненавистно было ощущение, что он знает ее лучше, чем она себя. Нет, это вздор. Разве она может ему доверять? Она совсем его не знает… теперь.

Внутренний голос нашептывал, что она обманывает себя. Несмотря на то что в последние несколько дней Дерик ужасно ее раздражал, Эмма чувствовала себя в его обществе все комфортнее, хоть и подтвердились ее подозрения о том, что он совсем не тот человек, за которого себя выдает.

С губ Дерика сорвался тихий смех, ставший причиной очередной волны мурашек на ее теле.

– Я скажу больше: вы испытали облегчение от того, что я приехал сюда и помогаю вам.

А ведь так и есть. И да поможет ей Господь. Слишком долго ей приходилось решать все проблемы самостоятельно. Да, Эмме нравилось чувствовать ответственность, она радовалась успехам, и все-таки это было для нее тяжелой ношей. Ее раздражали постоянные расспросы Дерика, но Эмма не могла не признать, что он оказался гораздо более проницательным, чем могло показаться на первый взгляд. А еще за его аргументами скрывалась своя особая логика, хотя он и не собирался ни с кем ею делиться.

Дерик убрал руку с шеи Эммы так неожиданно, что она тотчас же ощутила, как ее коснулся холод.

– Ну, раз мы все решили, давайте сначала допросим жениха Молли.