Текст книги "Снова вместе"

2

Въезжая в парк между двумя каменными столбами, стоящими по обе стороны главных ворот имения, Глэдис вспомнила о том счастливом времени, когда мама была еще жива и каждый день приносил радость. Посмотрела вверх и улыбнулась. Маленькой ей очень хотелось, чтобы отец убрал каменные шары с верхушки столбов и поставил вместо них грифонов. Теперь видно, как эти шары гармонировали с балюстрадой, ограждавшей парадный вход в дом, хорошо видимый со стороны въезда. Все столбики балюстрады украшали точно такие же шары. Глэдис снова улыбнулась и почувствовала, как ее охватила радость.

Но вместе с радостью пришел страх. Вдруг дом и сад, которые так много для нее значили, изменились слишком сильно? Вот почему-то на окнах сторожки возле ворот висят занавески. Здесь никто не жил уже много лет, хотя за домиком всегда присматривали. Может быть, отец выселил сюда миссис Вуд? Это было бы замечательно. Но, скорее всего, туда ненадолго поместили прислугу из деревни. Хотя и это маловероятно – Клара наверняка не согласилась бы. Взглянув еще раз на сторожку, Глэдис направила машину по длинной извилистой аллее мимо лужаек с цветущими кустами азалий к высоким, окружавшим дом старым деревьям. Миновав последний поворот, невольно вздохнула с облегчением – здесь ничего не изменилось. Дом по-прежнему был похож на картинку из сказки.

Машина еще не остановилась, как в дверях появился отец. Широко улыбаясь, он поспешил навстречу и заключил ее в объятия.

– Боже мой! – воскликнул он. – Ты и представить себе не можешь, как я рад, что ты снова дома!

Глэдис почувствовала себя маленькой девочкой и крепко прижалась к его плечу. В глазах стояли слезы, а в душе бушевали противоречивые чувства. О, как приятно видеть отца, родной дом, свой парк! Но она все равно уедет до возвращения мачехи, которая настаивала на ее приезде и добилась своего. При этой мысли радость на мгновение вытеснили гнев и горечь. Да, теперь все стало по-другому. Что было, то прошло. Маму не вернешь, и счастливые дни прошлого тоже. Дни, когда не было Клары, а Элмер, герой ее детства, защищал от жестокого мира.

– Проходи, – взволнованно сказал отец. – Я поверю, что моя дочь вернулась, только когда увижу ее в доме.

Они рассмеялись, но Глэдис поняла, что имел в виду отец. Здесь уже давно царила другая хозяйка. И не успела Глэдис войти в холл, как увидела приближающуюся миссис Вуд. Но она уже была готова к отпору, хотя один вид экономки навевал множество мрачных воспоминаний.

– Добрый день, мисс Лоуренс, – холодно произнесла миссис Вуд.

– Добрый день, – так же холодно ответила Глэдис. – Багаж в машине. Надеюсь, моя прежняя комната готова?

Глэдис отвернулась, взяла отца под руку, и они направились в маленькую гостиную, освещенную ярким предзакатным солнцем. Лицо экономки вспыхнуло от возмущения, доставив радость Глэдис, а отец рассмеялся.

– Собираешься продолжать в таком духе? – лукаво спросил он, кивнув в сторону миссис Вуд.

– А что? Она же экономка, разве не так?

– К тому же типичный персонаж из викторианской мелодрамы. Но ведь мы не хотим грустить, чтобы ей было весело? – отозвался отец смеясь. – Кажется, она того и гляди уволится. Ну, и пускай.

– Пускай. Буду только рада на время занять ее место.

– Небольшая месть?

– Нет. Просто собираюсь, как ты сказал, продолжать в том же духе. Кстати, на окнах сторожки занавески? Ты поселил туда кого-нибудь?

– Да нет. – Отец подал ей чашку с чаем, стол был накрыт специально к ее приезду. – Элмер решил пожить там некоторое время, пока в его городской квартире ремонт. Приехал на прошлой неделе. Обещал быть сегодня к ужину. Впрочем, он всегда ужинает со мной. Так удобнее. К тому же мне нравится его общество.

Глэдис, оцепенев, смотрела на отца, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Только шок помешал выпалить все, что вертелось на языке. Почему он не в Париже? Не с Кларой? Лишь через несколько минут она пришла в себя, и дар речи вернулся. К счастью, отец ничего не заметил, а Глэдис сделала вид, что занята чаем.

Действительно, почему бы ему не быть здесь? Ведь это ее выставили из родного дома, а Элмер постоянно приезжал сюда в течение многих лет. Зачем менять привычки? В конце концов, это отличная возможность встречаться с Кларой так, чтобы отец, такой доверчивый, ничего не заподозрил. Когда-то, заметив их дружбу с Элмером, он тоже не придал ей никакого значения. Да, в делах он разбирался отлично, а вот в чувствах своих близких – не очень.

Глэдис растерялась, не зная, что предпринять. Чувствовала, что не сможет даже говорить с Элмером приветливо. Со времени их последней встречи прошло уже четыре года, но ничего не забылось. Пытаясь побороть охватившую ее панику, Глэдис подумала, что уж лучше бы здесь была Клара – с ней хотя бы можно бороться в открытую. Но Элмер слишком хитер. И, что еще хуже, очень близок к отцу.

Позже, поднявшись в свою комнату, она остановилась у окна и долго смотрела на долину, где так часто в детстве гуляла с этим ужасным человеком. Старалась разглядеть и сторожку, но высокие деревья совершенно скрывали ее. Хотелось вовремя узнать о его приближении, чтобы хоть как-то подготовиться к встрече.

К ужину не ожидали никого, кроме Элмера. Значит, некому будет поддерживать разговор. Можно заранее представить его язвительную усмешку и взгляд холодных серых глаз, проникающих в самую душу.

Глэдис порывисто отвернулась от окна. Избежать встречи теперь не удастся. Но почему Клара уехала одна, не сказав, как долго пробудет в Европе? Наверняка разработан специальный план. Какой-нибудь способ заполучить Элмера, конечно, найдется.

Ее детская комната осталась точно такой, как раньше, – белые стены, на кровати покрывало в цветочек, белые занавески на окнах. Ремонт здесь сделали совсем недавно, но ничего не изменили. Это, без сомнения, заслуга отца – Клара постаралась бы превратить комнату в какую-нибудь кладовку.

Глэдис улыбнулась. Недавняя паника прошла, и все волнения вдруг показались глупыми. Взрослой женщине не следует так нервничать и поддаваться воспоминаниям. И Глэдис занялась вещами, стараясь не думать о предстоящем ужине. Захотелось принять ванну, и она опять обрадовалась, обнаружив, что ее ванная комната тоже совсем не изменилась. Заполнив ванну теплой душистой водой, девушка погрузилась в нее, решив смыть утомление от долгого путешествия и все тревоги.

Но Элмер так прочно вошел в ее жизнь, что никак не получалось думать о доме, где выросла, не вспоминая о нем. От досады Глэдис даже застонала. Черт возьми! Но ведь все в порядке. У нее прибыльный бизнес и почти нет проблем. Но дом вызывал все новые воспоминания.

Внезапно перед глазами возникло красивое лицо с блестящими голубыми глазами, обрамленное кольцами светлых волос. Видение было таким отчетливым, словно мачеха наяву вошла в комнату и склонилась над ней. Увы, какого бы успеха она ни добилась в жизни, Клара всегда добьется большего. И сейчас, когда Глэдис дни и ночи проводила в своей галерее, Клара блаженствовала в мире высокой моды и наслаждалась тряпками, которые просто обожала. Несколько лет назад она упросила отца купить магазин модной одежды, который быстро пошел в гору. Теперь она владела уже несколькими такими магазинами. Однажды Фрэнк уговорил дочь поехать с ним на открытие одного из них. Тот вечер стал последним кирпичиком в стене, которой Глэдис отделила себя от Элмера Полинга.

Нельзя не признать, что Клара умела обставлять подобные мероприятия. Все было очень пышно. Отец предупредил, и Глэдис постаралась, чтобы туалет соответствовал событию. Ей только что исполнилось двадцать, и она уже год не видела Элмера. Не зная, будет он на приеме или нет, Глэдис решила подстраховаться и пригласила Еву Майер, с которой по-прежнему дружила.

– Отлично выглядишь. – Первое, что сказала Ева, одобрительно разглядывая подругу, готовую к выходу. – Красное тебе идет. Впрочем, тебе идет любой цвет.

Это было правдой. С великолепными каштановыми волосами и яркими зелеными глазами сочеталась одежда любого цвета. На этот вечер было выбрано очень дорогое красное платье, подаренное отцом в последний день рождения.

– Как здорово! – воскликнула Ева, когда они вышли из такси около магазина. – Сколько гостей! Прямо театральная премьера! И народ все прибывает!

Происходящее действительно производило впечатление. Но Глэдис не могла отделаться от чувства подавленности. Презентация очень быстро превратилась в обычный шикарный прием, похожий на десятки ему подобных. Но, хотя Глэдис еще ни разу не попадала в такую обстановку, она поглядывала на часы, прикидывая, когда будет прилично уехать. Ева же была в восторге от всего происходящего. Увидев падчерицу, Клара холодно кивнула и тут же забыла о ее существовании. Глэдис почувствовала себя не в своей тарелке. Так было всегда в присутствии мачехи – последние годы ничего не изменили. Побродив немного по залу, она заметила Элмера, что-то оживленно обсуждавшего с Кларой. Видеть их снова вместе было совершенно невыносимо. От ненависти Глэдис чуть не потеряла сознание, и сама была потрясена силой своих ощущений. Все осталось по-прежнему. Не следовало приезжать сюда, нарушать ровное течение своей жизни, снова погружаться в семейные проблемы. Она развернулась и направилась к двери, стараясь отыскать в толпе Еву, но вместо нее наткнулась на отца.

– Уже уходишь? – спросил он с беспокойством. – Почему ты такая бледная?

– Не знаю, – ответила Глэдис. – Голова разболелась.

И тут же прокляла себя за очередную ложь. Столько лет вранья – это унизительно.

– Я, – продолжила она, – ищу Еву. Пожалуй, нам лучше уехать. Когда так болит голова, я ни о чем не могу думать, ты ведь знаешь…

Отец кивнул. В детстве у нее действительно случались приступы мигрени, но они давно прекратились. Просто это первое, что пришло в голову. Но отец забеспокоился, и ей стало стыдно.

– Подожди здесь, – сказал он. – Сейчас найду Еву и пришлю к тебе.

Отец отошел, а Глэдис прислонилась к стене и прикрыла глаза. Еще немного, и все закончится. Она никого здесь не знает и не хочет знать. И уж меньше всего хочет видеть Элмера. Наконец показался отец, который пробирался сквозь толпу в сопровождении Евы. Но не успела она обрадоваться, как обнаружила, что с другой стороны подходит Элмер.

– Что-то ты быстро собралась уходить, – произнес он со смешком, глядя ей прямо в глаза.

Глэдис не выдержала этого взгляда и опустила голову. Стало понятно, что она собиралась сбежать, не повидавшись с ним.

Глэдис не могла спокойно видеть его. Элмер очень изменился, стал жестче, в чертах лица появилось что-то суровое и циничное. Стальные глаза, казалось, старались бесцеремонно проникнуть в самую душу. Во взгляде не было ни капли сочувствия. Глэдис была уже достаточно взрослой, но в присутствии «старого друга» вновь ощутила себя беззащитным ребенком.

– По-моему, ее снова мучает мигрень, – сказал обеспокоенно Фрэнк.

Его слова немного разрядили напряженность. Но Глэдис все еще не могла вымолвить ни слова. Находиться рядом с Элмером было невыносимо.

– Я возьму такси, – быстро пробормотала девушка, обращаясь к Еве. – Извини, но нам пора.

– Очень хорошо. Я тоже устала. Слишком много новых впечатлений.

На улице шел дождь. И отец, еще раз с тревогой взглянув на осунувшееся лицо дочери, твердо произнес:

– Никаких такси. Я отвезу вас домой.

– Подожди, дорогой, – послышался вдруг голос Клары. – Неужели ты бросишь меня сейчас? – Она подошла и взяла Фрэнка под руку.

Прежде чем Глэдис поняла, что происходит, Элмер сделал шаг вперед и сказал:

– Не волнуйтесь, Фрэнк. Я отвезу их, а вы оставайтесь и приглядывайте за женой.

– Разве за мной надо приглядывать? – кокетливо улыбнулась Клара.

В полном отчаянии Глэдис почувствовала, что если сейчас же не уедет отсюда, то голова разболится по-настоящему.

– Мы возьмем такси.

Попытка настоять на своем не принесла успеха. Элмер резко взял ее под руку и повел к выходу.

– Подождите здесь, – бросил он девушкам на улице. – Сейчас подгоню машину.

Они остались под тентом, и Глэдис поняла, что снова попала в неприятную ситуацию, снова оказалась в зависимости.

– Пойдем, дорогой, – позвала Клара вышедшего проводить их отца. – Глэдис уже не маленькая и доказала, что может о себе позаботиться. Ей ты уже не нужен… А мне нужен…

– Я позвоню попозже, – кивнул Фрэнк дочери и скрылся в магазине.

Он, конечно, выполнит обещание и позвонит, но это будет короткий и формальный разговор – влияние жены было слишком сильным. Избавившись от ее общества, Глэдис почувствовала некоторое облегчение. Правда, остался еще Элмер, и лучше было бы промокнуть насквозь, чем сесть в его машину. Но еще больше хотелось скрыться, побыстрее оказаться дома. В конце концов, здесь Ева, пусть она поддерживает разговор. Но Глэдис опять ошиблась.

Усадив их в свой новенький «мерседес», Элмер неожиданно сказал, обращаясь к Еве:

– Сначала отвезем тебя.

Глэдис вздрогнула. Мало того что он просто силой затолкал ее на переднее сиденье, теперь еще придется остаться с ним наедине.

– Не надо, – возразила Ева. – Это далеко и совсем не по пути. Отвези нас к Глэдис домой, а попозже я сама поймаю такси.

– В такой ливень не так-то просто это сделать. Времени у меня предостаточно. Куда ехать?

Ему не пришлось даже повысить голос, чтобы добиться своего, – Ева больше не сопротивлялась.

Внезапно Глэдис охватила дрожь.

– Замерзла? – спросил Элмер, взглянув на нее.

Этот голос и его близость волновали. Не следовало садиться в эту машину.

– Нет, – отозвалась она неожиданно дрогнувшим голосом. – Просто немного промокла.

Элмер снова коротко взглянул на нее, но ничего не сказал. Держать себя в руках становилось все труднее. В воздухе повисло ожидание чего-то неопределенного, какой-то опасности. И это было мучительно. Интересно, действует ли все происходящее хоть как-то на Еву?

Всю дорогу Глэдис пыталась, но так и не смогла справиться с дрожью. Высадив Еву, Элмер снял пиджак и накинул его на плечи Глэдис.

– Не надо… – начала она.

– Тебе не нравится все, что исходит от меня? – В голосе слышалась издевка. – Может быть, лучше относиться к этому пиджаку не как к вещи, принадлежащей мне, а как к средству предотвратить воспаление легких.

Глэдис промолчала, не желая вступать в пререкания. Запах лосьона, знакомый с детства, пиджак, все еще хранящий тепло его тела… Казалось, будто Элмер заключил ее в свои объятия. Закусив губу, Глэдис постаралась совладать с разыгравшимся воображением. Так и правда скоро разболится голова и придется спасаться таблетками.

Элмер молчал всю дорогу. Проблемы начались возле дома. Дождь по-прежнему лил как из ведра.

– Подожди секунду, – сказал он, затормозив у подъезда, и, прежде чем Глэдис успела возразить, выскочил из машины и встал возле ее дверцы с раскрытым зонтом в руках.

– Твой пиджак… – начала Глэдис, но он схватил ее за руку и вытянул из машины.

– Вернешь дома, – сказал он твердо, хотя Глэдис вовсе не собиралась приглашать его зайти.

– Лучше бери его сейчас, а мне дай зонт, – возразила она, но Элмер и бровью не повел.

– Нет уж, оставь себе пиджак. Их у меня много, а зонт один. Ну, пошли.

Входная дверь открывалась наружу, и пришлось впустить непрошеного гостя, чтобы тот окончательно не промок. Похоже, все эти мелочи были предусмотрены кем-то заранее, чтобы лишить ее возможности поступить по-своему. Но что-то в поведении Элмера беспокоило Глэдис – это был не тот человек, которого она когда-то хорошо знала. Она протянула ему пиджак, давая понять, что больше не желает его видеть.

– Может быть, все-таки угостишь меня кофе? – спросил Элмер, снова смутив ее. В конце концов, он ушел из-за них с приема, отвез Еву домой, не дал промокнуть ей самой. Просто неудобно сразу выгнать его. К тому же она и не решилась бы на это.

– Хорошо, пойду поставлю чайник, – пробормотала она. – Но у меня только растворимый…

– И прекрасно, – перебил Элмер. – Но лучше поскорее снять это роскошное платье. Если, конечно, не хочешь подхватить насморк.

– Я уже согрелась, – возразила Глэдис. Действительно ей было так тепло и уютно в его пиджаке, что, честно говоря, не хотелось с ним расставаться.

– И все-таки в халате тебе будет теплее.

Щеки Глэдис запылали. Что с ней происходит? Элмер совсем не враг – наоборот, старый друг. Не следует так реагировать на простые слова! Глэдис подняла голову, встретила его взгляд и отвернулась, но всей кожей почувствовала, как этот взгляд медленно скользит по лицу, шее, спускается ниже, к глубокому вырезу платья…

– Пойду приготовлю кофе, – резко сказала она и бросилась в спасительную пустоту маленькой кухни. Сердце билось так сильно, словно хотело выскочить из груди. Как в то лето, когда ей исполнилось семнадцать. Но он еще никогда не смотрел на нее с таким выражением, и этот взгляд смущал и пугал.

Прислушиваясь, как Элмер ходит по квартире, Глэдис пыталась решить, что лучше – сделать кофе, чтобы поскорее избавиться от гостя, или сидеть на кухне в надежде, что он устанет ждать и уйдет? Но надежде не суждено было сбыться – Элмер неожиданно возник в дверях и прислонился к косяку, внимательно наблюдая за ней.

– А у тебя тут очень мило, – сказал он, и ее щеки вновь залила краска. Воспоминания о предыдущем визите были не из приятных.

– А ты думал, что я вечно буду жить в хлеву?

– Да забудь, ради Бога, что я говорил когда-то. Просто тогда было плохое настроение.

– Интересно, что же тебя так расстроило?

Элмер взял чашку с кофе и вернулся в комнату.

– Все очень просто, – тихо проговорил он. – Я боялся, что с моим маленьким ангелом может что-нибудь случиться.

– Я никогда не была ангелом! – резко возразила Глэдис.

Элмер поднял голову и посмотрел на нее пристально.

– Когда-то была… для меня, – еле слышно сказал он и отвернулся. – Ты действительно бросила художественную школу? – продолжил он после долгого молчания.

Глэдис не ожидала такого вопроса и не сразу сообразила, что ответить. Ей не нравилось все, чем она пробовала заниматься, никак не могла найти дело по душе и последние несколько месяцев жила на средства, которые достались от матери. Но недавно появившаяся идея открыть собственную картинную галерею увлекла ее по-настоящему и вселила уверенность – это именно то, что нужно. Глэдис проводила много времени на аукционах. Там были куплены несколько картин, которые теперь украшали стены ее квартиры. И совсем недорого. Она поделилась своим замыслом с отцом, но надеялась, что тот ничего не сказал Элмеру.

– Бросила, – наконец произнесла она, явно желая прекратить этот разговор, но он смотрел вопросительно и пришлось объяснять: – У меня были способности… несмотря на твои сомнения, но я решила…

– Почему?

– Просто занятия живописью не приносили мне удовольствия.

Сейчас последуют новые саркастические вопросы… Но Элмер молча опустился в кресло и пригубил кофе, явно не собираясь уходить.

– Тебе что, нечем заняться? – резко спросила Глэдис.

– А что ты можешь посоветовать? – Игривый тон был неуместен и не возникло ни малейшего желания его поддержать.

– Почему бы не вернуться на презентацию? Иначе можно пропустить самое интересное.

– Мне достаточно интересно здесь. Кстати, как твоя голова? Прошла?

Удар был ниже пояса. Глэдис совершенно забыла о своей «мигрени». Но этот человек не забывал ничего.

– Кажется… прошла…

– Тогда мы можем вернуться вместе.

– О нет, спасибо. Вполне обойдусь без этой компании.

– Ты имеешь в виду меня? – прищурился Элмер. – Или тебе еще более неприятно общество Клары?

В голосе появились угрожающие нотки, но Глэдис больше не могла сдерживаться.

– Мне не нравится ваше общество, – холодно проговорила она. – Между вами нет большой разницы.

Элмер поставил чашку и медленно поднялся; лицо окаменело, скулы напряглись.

– Тебе уже двадцать лет, – медленно произнес он. – В этом возрасте положено отвечать за свои слова. Объясни, что именно ты хотела сказать.

– Прекрати ломать комедию! – закричала Глэдис. – Можешь притворяться перед отцом, но со мной этот номер не пройдет! Думаю, уже многие поняли, что происходит, – это продолжается достаточно долго! Достаточно увидеть вас вместе, чтобы обо всем догадаться!

– Оставь эти намеки.

В голосе еще явственней прозвучала угроза, но Глэдис вновь не обратила на нее внимания. Слишком больно! Три года ничего не изменили. Он стал другим, но горечь утраты не исчезла. И очень хотелось, чтобы наконец стало больно и ему.

– Хочешь конкретнее? – спросила она. – Пожалуйста. У тебя роман с женой моего отца, не так ли? И не пытайся отрицать – я все слышала. Той ночью, когда отец объявил всем свое решение сделать тебя полноправным партнером.

Элмер сделал шаг вперед, но Глэдис это не остановило.

– Да, я слышала все! – в истерике продолжала она. – И не только я! Тогда у нас жила Ева, она тоже слышала, как вы ворковали в саду!

Лавиной нахлынули воспоминания, отвратительные эротические сцены, которые рисовало ее детское воображение, все обиды. Элмер подскочил к ней, схватил за плечи и встряхнул с такой яростью, что она испугалась.

– Так вот в чем дело! – воскликнул он. – Все эти годы ты подозревала, что у меня связь с твоей мачехой!

– Я это знала! Не могу не верить собственным ушам! Ты добился всего, чего хотел, не так ли? Обладаешь равными правами в деле, фактически живешь в доме отца, спишь с его женой! А отец боится остаться без твоей помощи! Он сто раз мне об этом говорил! – Глэдис вырвалась. – Если бы ему стало известно об измене жены, мы с отцом хотя бы избавились от Клары!

Элмер был бледен как полотно.

– Почему же ты не рассказала?

Пальцы впились в ее плечи, но Глэдис не чувствовала боли.

– Ты прекрасно знаешь, что я буду молчать! – воскликнула она. – И знаешь, что это убило бы отца! Чужой человек, взявшийся неизвестно откуда, теперь держит в руках наши жизни! Ненавижу тебя, Элмер Полинг! Когда-нибудь ты заплатишь мне за все!

На секунду показалось, что Элмер сейчас ударит ее. Но он стоял неподвижно, белый как смерть, потом сильно прижал ее к стене. Глэдис почувствовала жар его тела сквозь тонкий шелк рубашки. Странные непривычные ощущения завладели ею. В панике, сопротивляясь, она уперлась кулаками ему в грудь, стараясь оттолкнуть.

– Отпусти, – вскрикнула она, но Элмер обхватил ее за шею и угрожающе надвинулся.

– Хочешь рассчитаться со мной за все? Можешь начинать. Отплати мне за годы привязанности. И покончим с этим быстрее, чтобы больше не тратить время на пустые разговоры.