Текст книги "Борьба Иви"

Глава вторая

Разговор с Дэвидом взбудоражил сестёр, и вечером в тот же день состоялось официальное объявление войны, но больше ничего особенного не произошло. Иви сама толком не знала, чего она ждёт. И всё же война – это очень большое событие, очень важное. Она уж точно должна как-то затронуть их жизнь, но пока что она выражалась лишь в том, что папа стал больше ворчать, читая утренние газеты.

Британские экспедиционные войска были незамедлительно переброшены во Францию, чтобы сдержать наступление немцев на Париж. Иви думала, что британцы без труда оттеснят неприятеля и разобьют его в пух и прах, но быстрой победы не получилось. Хотя у британских солдат была отличная военная подготовка, они оказались бессильны против численного превосходства Германии – под натиском немецких войск британцы были вынуждены отступать. По крайней мере, так поняла Иви, прислушиваясь к папиному ворчанию за чтением газет.

Дэвид уехал обратно в школу, по-прежнему не теряя надежды, что начальная офицерская подготовка, полученная в интернате, позволит ему записаться в действующую армию. По всей стране был объявлен призыв добровольцев, и в желающих не было недостатка, но, похоже, пятнадцатилетних мальчишек в армию всё же не брали.

Китти повсюду ходила с бумажным британским флагом, но позабыла о нём в тот же миг, когда папа принёс ей новенький школьный ранец. Ранец так и остался пустым, хотя уже наступило первое сентября и сегодня им с Иви предстояло впервые отправиться в школу. Они обе не знали, что именно нужно приносить с собой на уроки, но Китти не терпелось скорее стать школьницей. Позавчера Иви проснулась посреди ночи и увидела, что дверца шкафа распахнута настежь, а её младшая сестрёнка дремлет в обнимку со своим школьным сарафаном. Сарафан был по-прежнему ей длинноват, но уже не так сильно, как раньше: Иви упросила Сару, мамину горничную, его укоротить.

Сара сначала насупилась, но в итоге всё-таки согласилась. Иви, краснея и заикаясь, предложила ей плату из своих собственных карманных денег, и, кажется, именно это решило дело.

– Вы в своём уме, мисс?! – Сара даже немного обиделась. – Ишь что удумали! Денег я, знамо дело, у вас не возьму. Хотя подшивать ваши одёжки – это уж точно не моя работа. О чём только думала ваша мама, когда увольняла мисс Дженнингс!

– Мама просто… расстроилась… – пробормотала Иви. – Из-за… всего.

– Ну да, так. Мы все горюем. Бедный малыш. Вот ведь как в жизни бывает… – Сара тяжело вздохнула. – Ладно, несите этот ваш сарафан, мисс. И приведите сестрёнку. Мне ж надо знать, сколько там подшивать.

Иви кивнула:

– Спасибо, Сара. Большое спасибо!

Когда Сара увидела Китти в почти подметающем пол сарафане, она пришла в ужас. Кухарка тоже схватилась за голову, воскликнув «Батюшки святы!». Иви слышала их приглушённый разговор, когда они вдвоём ползали на коленях вокруг Китти, подкалывая и примётывая подол.

Фраза «О чём только думает их мать!» звучала неоднократно.

Если бы Иви не делала вид, что не слышит, она бы ответила сразу, не задумавшись ни на секунду. Мама думает о чём угодно, но только не о своих дочерях.

Сегодня за завтраком папа снова с досадой тряхнул газетой и пробормотал:

– Всё ещё отступают.

– Что? – рассеянно спросила мама. Она ничего не ела, но перед ней на столе стояла чашка с горячим чаем, который ей налила Иви.

Папа выглянул из-за газеты и улыбнулся маме. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись морщинки.

– Читаю военные сводки. Новости неутешительные. После битвы при Монсе наши по-прежнему отступают, но храбро сражаются в арьергардных боях.

– А…

– Папа… – тихо проговорила Иви, – нам, наверное, уже пора идти в школу?

Услышав эти слова, Китти в нетерпении привстала со стула. Она тоже ничего не ела. Она так волновалась перед первым днём в школе, что у неё совершенно пропал аппетит, и все свои тосты она потихоньку скормила сидящему под столом Брэнди. Да, Китти привстала, но тут же села обратно, не желая привлекать к себе внимание. Они с Иви до сих пор с трудом верили, что им разрешат ходить в школу, хотя папа сказал, что он уже оплатил их первый год обучения.

Иви особо не нервничала. Именно потому, что не была уверена, будет ли школа вообще. Даже утром, надевая школьную форму, она почти не волновалась. Но теперь её сердце внезапно забилось так сильно, что, казалось, оно сейчас выскочит из груди. У неё почему-то ужасно замёрзли руки, и она зажала ладони между коленями, чтобы их согреть. Но папа спокойно, без всякой спешки достал из жилетного кармана часы и, откинув крышку, взглянул на циферблат.

– Да, пожалуй, пора, – сказал он и вдруг нахмурился, очевидно только сейчас вспомнив, что у них уже нет гувернантки, которая проводит его дочерей до школы. – Ты знаешь дорогу, Иви?

– Да, – горячо закивала Иви. – Можно пройти через городской ботанический сад. Я спросила у Сары, она мне всё рассказала.

– Ясно. – Папа надолго замолчал, и Иви испугалась, что сделала что-то не то. Может, ей не стоило обсуждать школу с прислугой? Но что было делать? К папе с расспросами не подступиться, он всегда слишком занят. А мама… Мама вечно такая усталая и безучастная, словно она вообще где-то не здесь.

Наконец папа кивнул и сказал:

– Хорошо. Ты молодец, обо всём позаботилась. Ну что ж, вам и вправду пора. Поцелуйте маму на прощание и ступайте. Ты же присмотришь за Китти, да, Иви? Убедишься, что она нашла нужный класс, ну и вообще… – Он разгладил пальцами усы, и Иви подумала, что папа тоже нервничает, хотя почему – непонятно. Она подошла к нему и обняла, на секунду прижавшись щекой к его колючим усам.

– Спасибо, что отпустил нас одних, – прошептала она. – Всё будет хорошо, честное слово.

– Пойдём, ну пойдём же. – Китти нетерпеливо топталась в дверях, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь сдержать радостное возбуждение. Она уже надела пальто и держала в руках свой школьный ранец и две соломенные шляпки. Как только Иви вышла из столовой, Китти опрометью бросилась в прихожую и распахнула входную дверь. Выйдя из дома, они направились к выходящей на улицу калитке. Сент-Хильдас-Террас располагалась на самой вершине холма, возвышающегося над городом, и Сара с кухаркой решили, что до школы лучше всего добираться напрямик через ботанический сад: то есть спуститься по склону холма, выйти из сада на нижнюю террасу и оттуда подняться обратно на Проспект-Хилл. Пока Иви открывала калитку, Китти заглянула в свой ранец и объявила:

– У нас только двадцать минут!

– Ты взяла с собой в школу часы?!

– Ну конечно. Как иначе я буду знать время? – Китти покачала головой, словно сокрушаясь, что у неё такая безмозглая старшая сестра.

– А если ты их потеряешь? Если случайно уронишь и они разобьются?

– Не уроню, – уверенно проговорила Китти. – В ранце они не разобьются. Я завернула их в шарф. Не волнуйся, Иви.

Иви вновь пожалела, что с ними нет мисс Дженнингс. Она сумела бы вразумить Китти. Впрочем, Китти права: надо поторопиться. Нельзя опаздывать на урок в самый первый день в школе. Иви тяжело вздохнула, взяла Китти за руку и вывела за калитку.

Когда они вышли из сада на проспект у подножия холма, Иви увидела ещё нескольких девочек в соломенных шляпках учениц окружной школы и нескольких мальчиков в школьных галстуках. Обучение в школе на Проспект-Хилл было раздельным – только в подготовительном классе, куда пойдёт Китти, девочки учились вместе с мальчиками, – но Иви, кажется, узнала в лицо одного мальчика из кружка бальных танцев, куда их с Китти водила мисс Дженнингс. Но заговорить с ним Иви не решилась. А вдруг она обозналась? Да и кто-то из девочек мог услышать, как она окликает мальчишку на улице. Мисс Дженнингс всегда была очень строга в отношении правил хорошего тона. Она точно сделала бы замечание Иви, потому что воспитанным барышням не пристало заводить разговоры с незнакомыми мальчиками. Поэтому Иви, уставившись себе под ноги, почти не слушала радостную болтовню Китти, которая всё никак не могла успокоиться, что в окружной школе учится столько детей.

– Смотри, какие большие девочки! – прошептала Китти, указав взглядом на небольшую компанию из трёх старших девочек на другой стороне улицы. – Та, которая с тёмными волосами, почти такого же роста, как наш папа!

– Наверное, она староста? – прошептала в ответ Иви.

– Думаешь, в этой школе есть старосты?

– Думаю, да, – неуверенно ответила Иви. – Во всех книгах о школах есть старосты.

Китти кивнула. Она тоже читала Ивины книжки со школьными историями.

– Наверное, в школе всё будет так же, как в этих книжках. Мы будем ходить на балы, играть в хоккей на траве и теннис. Жаль, что у нас самая обыкновенная школа. Не интернат, как у Дэвида. Мне бы хотелось устроить полуночный пир. Ой, Иви, смотри, они переходят на нашу сторону!

Старшие девочки действительно перешли через дорогу, с любопытством поглядывая на Иви и Китти. Высокая черноволосая девочка улыбнулась им:

– Привет! Вы у нас новенькие?

Китти с Иви настолько оробели, что даже не сразу сумели ответить. Наконец Иви справилась со смущением и, кивнув, еле слышно проговорила:

– Да.

– Как вас зовут?

– Иви и Китти Мэйтленд.

Светловолосая девочка с веснушками на носу ободряюще улыбнулась Иви:

– Очень приятно. Я Лейла, а это Эйлса. Эйлса – капитан школы. Большой человек!

Иви кивнула. Значит, она не ошиблась насчёт этой высокой девочки. Капитан школы – это, наверное, и есть главный староста.

– А я Элейн, – представилась третья девочка. – Вы уже раньше ходили в школу?

Иви покачала головой:

– Нет. У нас была гувернантка, она учила нас дома. А потом папа узнал о школе на Проспект-Хилл. – Ей не хотелось рассказывать об Алексе – она боялась расплакаться. – Он знаком с кем-то из попечителей.

Темноволосая Эйлса кивнула:

– Вы живёте на Сент-Хильдас-Террас, да? Мы видели, как вы спускались с холма через ботанический сад. С дорогой до школы вам повезло.

– Только вам будут нужны галоши, когда начнутся дожди. Поздней осенью склон превращается в море грязи, – заметила Элейн. – Кстати, надо поторопиться. Нам ещё предстоит длинный крутой подъём, а если Эйлса опоздает на первый урок, это станет не лучшим примером для нас, простых смертных.

Эйлса закатила глаза:

– Теперь они вечно будут дразниться! Меня только что выбрали капитаном, – объяснила она Иви и Китти. – И у них теперь новое развлечение – постоянно меня поддевать. Хотя они сами старосты. А вы идёте совсем одни, без родителей? В первый день в новой школе? Вы очень смелые.

– Папе надо в контору, – затараторила Китти так непринуждённо, что Иви даже стало завидно: Китти, хотя была младше, совсем не стеснялась. – А мама… – Она вдруг замолчала и с тревогой взглянула на Иви: что им сказать?

– Ей нездоровится, – быстро пробормотала Иви.

– Ничего страшного, мы вас проводим и отведём куда нужно. Ты уже знаешь, в каком ты классе? – спросила Эйлса у Иви. – Твоя сестра точно в подготовительном, я уже вижу.

Иви встревоженно прикусила губу.

– Мне одиннадцать, – сказала она. – Но в каком я классе, не знаю.

– Раз одиннадцать, значит, в третьем начальном, если только ты не вундеркинд, – улыбнулась Эйлса. – Они будут рады, что к ним пришла новая ученица. Их сейчас всего восемь. Самый маленький класс во всей школе, и им это не нравится.

Иви кивнула, мысленно вздохнув с облегчением. Восемь человек в классе! Значит, всё не так страшно. В те минуты, когда она позволяла себе поверить, что они с Китти действительно пойдут в школу, что мама в самый последний момент не передумает и не решит подыскать для них новую гувернантку, Иви переживала, что не сможет запомнить имена всех одноклассниц. Да, у неё были знакомые девочки – та же противная плакса Эдит из соседнего дома и подружки, с которыми она виделась в церкви и иногда играла на пляже, – но ей ещё никогда не случалось оказаться в большом девчоночьем коллективе.

– Если у вас была гувернантка и вы никогда не ходили в школу, значит, вы не играете ни в нетбол, ни в хоккей на траве? – спросила Элейн. – Нам очень нужны сильные игроки для юниорской нетбольной команды.

Иви покачала головой, почувствовав себя глупенькой неумёхой. А вдруг она вообще ни на что не годится? Оставалось надеяться лишь на успехи в учёбе. С правописанием у неё всё неплохо. Гораздо лучше, чем у Китти. Впрочем, это уж точно не показатель. И играть на пианино она так и не научилась.

– Зато Иви очень быстро бегает, – сказала Китти. – Она сама никогда не скажет, потому что стесняется. Но это правда. Мне кажется, у неё должно хорошо получиться играть в хоккей.

– Перестань, Китти! – шикнула на неё Иви, залившись краской.

– Не надо её одёргивать, – рассмеялась Элейн. – Это так здорово, когда сёстры друг друга поддерживают. Почти все ученицы, у которых есть сестры, вечно с ними ругаются. А с братьями всё ещё хуже.

– Наш старший брат учится в интернате для мальчиков. А наш… ой… – Китти зажала рот ладошкой. Она хотела сказать, что Алекс ещё слишком мал, чтобы ходить в школу, но вовремя остановилась.

Старшие девочки с любопытством смотрели на Китти и явно ждали продолжения. Иви стиснула руку сестры и проглотила вставший в горле комок:

– Наш младший брат умер в июле. От воспаления лёгких. – Она указала глазами на чёрную траурную повязку у себя на рукаве.

– Теперь понятно, почему вашей маме так плохо, – мягко проговорила Эйлса. – Это большое горе. Я вам очень сочувствую.

– Это очень хорошо, что вы сейчас пошли в школу, – сказала Элейн. – Вам надо сменить обстановку, чем-то занять свои мысли… Кстати, мы уже пришли. Даже не опоздали. Это наш вход, а мальчишки заходят с другой стороны.

Старшие девочки провели Иви и Китти внутрь, и те с любопытством огляделись по сторонам. Иви показалось, что вся школа состоит из одного-единственного бесконечного коридора с бесконечным же множеством дверей по обеим его сторонам. И что самое странное и удивительное – весь коридор был заполнен девчонками разного возраста, и все они шептались, смеялись и сновали во всех направлениях, кто куда. Похоже, все знали, куда идти, и только Иви и Китти растерянно застыли у входа. Иви очень хотелось влиться в эту весёлую девчоночью толпу – в своём форменном сарафане с золотым пояском она ничем не отличалась от остальных учениц, она была здесь своей, – но окружающий шум и гам её совершенно ошеломил.

– Доброе утро, мисс Дюсетт! – обратилась Эйлса к высокой женщине в модном шерстяном костюме, с длинными деревянными бусами на шее, украшенными причудливой резьбой. – Это Иви и Китти Мэйтленд, они новенькие. Куда их проводить? В кабинет мисс Дэвидсон?

– Доброе утро, девочки, – улыбнулась учительница. – Спасибо, Эйлса, не беспокойся. У меня есть список всех новеньких учениц. Китти пойдёт в подготовительный класс, а Иви – в третий начальный. Это значит, что я буду твоей классной наставницей, Иви. Я веду классное руководство у всех третьих классов и преподаю рисование.

Иви кивнула и улыбнулась почти настоящей улыбкой. Ей сразу понравилась мисс Дюсетт с её красивыми бусами. Рисовать Иви любила, и у неё неплохо получалось. Мисс Дженнингс всегда хвалила её рисунки. Иви даже не подозревала, что в школе бывают учителя только для рисования.

Мисс Дюсетт сказала, что сначала она отведёт в класс Китти. Когда они вошли в кабинет, там уже было полно ребят: и девочек, и мальчиков, ровесников Китти и чуть помладше. Само помещение было просторным и светлым, яркий солнечный свет свободно струился сквозь большие высокие окна. Молодая учительница тепло поприветствовала Китти, и та, радостно ей улыбнувшись, сразу уселась за парту и подмигнула Иви.

Мисс Дюсетт рассмеялась и поманила Иви за собой:

– Мне кажется, твоя сестрёнка быстро освоится. Вы ведь раньше не ходили в школу? Ваш папа всё рассказал мисс Дэвидсон.

Иви покачала головой, радуясь про себя, что ей не придётся ничего объяснять.

– Нет, не ходили, – пробормотала она.

– Я уверена, что тебе здесь понравится. Если что-то будет непонятно, не стесняйся и спрашивай у меня. Меня всегда можно найти в кабинете рисования.

– Тут есть кабинет только для рисования? – У Иви загорелись глаза, и мисс Дюсетт улыбнулась:

– Исключительно для рисования. У нас отличный набор материалов и наглядных пособий, есть даже гипсовые статуэтки и красивые муляжи для натюрмортов. Ты сама всё увидишь уже сегодня. У вас будет урок рисования после обеденной перемены.

– Я люблю рисовать, – сказала ей Иви. – Иногда я рисую вместе со старшим братом. После школы он собирается поступать в художественное училище, и он разрешает мне брать его краски и карандаши, а на день рождения подарил мне альбом и цветные мелки.

– В школе есть всё, что нужно для рисования, – сказала мисс Дюсетт. – Как я уже говорила, у нас прекрасный набор материалов, и ученикам можно пользоваться чем угодно. Вот мы и пришли. Это классная комната третьих классов.

Хотя в третьем начальном было всего восемь учениц, в третьем среднем их было двенадцать, так что класс показался Иви заполненным до отказа. Она вновь оробела и сумела лишь выдавить слабую улыбку, когда с ней поздоровались девочки с соседних парт.

– В этом году нам повезло. И в третьем начальном, и в третьем среднем есть новенькие. – Мисс Дюсетт улыбнулась Иви и ещё одной девочке с тёмными кудрявыми волосами и беспокойным взглядом. – Я надеюсь, вы позаботитесь о Хильде и Иви и поможете им освоиться в школе. У вас есть пять минут, чтобы поболтать о каникулах и обменяться самыми важными новостями, а потом мы пойдём в актовый зал на общешкольное собрание.

Эти пять минут перед собранием стали для Иви последней передышкой за весь безумный и долгий день в школе. Хотя её сразу же окружили одноклассницы и принялись наперебой называть ей свои имена и буквально засыпать вопросами, она, по крайней мере, сидела на одном месте и никуда не бежала. Но как только прозвенел звонок на собрание, её словно подхватил бешеный вихрь и понёс по всей школе, не давая перевести дух: сперва в актовый зал, потом в библиотеку, где выдавали учебники, затем на урок ритмики (это был тихий ужас, потому что Иви не знала, что делать, постоянно сбивалась, путалась в движениях и отставала от всех остальных), а затем на обед. Но есть тоже пришлось в спешке, потому что Сибилла и Грейс – две подружки, взявшие над ней шефство, – решили, что им всем троим обязательно надо попасть на собрание, где будет запись в кружок народных танцев. После кошмарного урока ритмики Иви не хотелось никаких танцев, но ещё больше не хотелось расставаться с Сибиллой и Грейс, её провожатыми по незнакомому школьному миру.

На урок рисования она пришла с ощущением, что её целый день носил по школе маленький ураган, и с облегчением вздохнула, когда ей выдали чистый лист плотной белой бумаги. Мисс Дюсетт дала им задание нарисовать натюрморт с натуры: сухие цветы и китайский веер.

– Ненавижу натюрморты, – вздохнула Грейс, отщипывая кусочки от ластика. – Они никогда не получаются так, как надо, и мисс Дюсетт надо мной смеётся. Да, смеётся! – возмущённо повторила она, когда Сибилла тихонечко фыркнула. – Только не вслух, а про себя. Я же вижу. В рисовании я полный ноль.

– А ты хорошо рисуешь? – спросила Сибилла у Иви. – Грейс и правда рисует ужасно.

– Большое спасибо! – Грейс попыталась произнести это сердито, но не выдержала и хихикнула. – Я тебе это припомню в следующий раз, когда ты попросишь списать упражнение по латыни.

– Наверное, я рисую не так уж и хорошо, но мне нравится рисовать, – сказала Иви. – Иногда, когда я гуляю с собаками, я пытаюсь их нарисовать. Но они плохо позируют. Их не заставишь подолгу сидеть на месте.

– У тебя есть собаки?! Твои собственные?! – встрепенулась Сибилла. – Везёт же людям!

– Брэнди, эрдельтерьер, папин. А Макс – да, мой собственный. Мне его подарили на день рождения. Это щенок таксы. Он очень славный.

– Я сейчас буду кусаться от зависти. – Сибилла секунду подумала и вздохнула. – Наверное, всё-таки надо немножко порисовать, а то мисс Дюсетт на нас смотрит. – Она подняла карандаш в вытянутой руке, вымеряя пропорции веера.

Грейс провела на листе первую линию, скривилась от досады и схватилась за ластик.

Спустя пару минут прямо над ухом у Иви раздался восхищённый возглас:

– Ого! А ты классно рисуешь!

Иви вздрогнула от неожиданности, и карандашная линия у неё на листе пошла вкось.

– Ой! – испуганно прошептала Грейс. – Из-за меня ты испортила свой рисунок!

Иви улыбнулась:

– Это не страшно. Смотри. – Она быстро стёрла кривую линию и подняла лист. – Ничего и не видно.

– Я не хотела тебя напугать. Сибилла, смотри. Правда же, она классно рисует?

– Молодец, Иви. У тебя хорошо получается. Интересно будет посмотреть на законченную работу. Я уверена, что ты справишься на отлично. Сибилла, Грейс, я очень рада, что вы подбадриваете Иви, но, наверное, вам самим тоже стоит немножечко поработать? – Мисс Дюсетт прошла дальше по ряду, и Грейс тяжело вздохнула:

– Не знаю, как у неё получается так незаметно подкрадываться. Она ходит вообще бесшумно… Я, наверное, уже не буду ничего дорисовывать, потому что получится ещё хуже. Не хочу расстраивать мисс Дюсетт. Она говорит, у меня напрочь отсутствует чувство перспективы. Она пытается мне объяснить, но я всё равно ничегошеньки не понимаю. Видимо, мне не дано. – Грейс сморщила нос и всё-таки нарисовала несколько загогулин, очень смутно похожих на цветы. Просто чтобы продемонстрировать старание. – Ладно, пока она далеко… Расскажи что-нибудь о себе, Иви. Что-нибудь интересное.

Иви беззвучно открыла рот, словно рыба, выброшенная на берег, а потом спросила:

– Что рассказать?

– Всё что хочешь!

– Я живу на Сент-Хильдас-Террас, – медленно начала Иви, попутно пытаясь придумать хоть что-нибудь интересное.

– Ясно, – сказала Грейс, уныло глядя на свой рисунок. – Я так и думала, что ты живёшь где-то поблизости. Я видела тебя в церкви.

– У меня есть младшая сестра. Она учится в подготовительном классе.

– Это неинтересно. К тому же мы знаем, что у тебя есть сестра. Мы её видели за обедом в столовой. Она твоя точная копия, только маленькая. – Грейс снова схватилась за ластик.

– Я совершенно неинтересная, – сказала Иви, пряча улыбку, и принялась наносить теневую штриховку на ручку китайского веера. – Лучше вы расскажите о себе. У вас есть братья и сёстры?

Грейс на секунду замялась.

– Мой старший брат пошёл на войну добровольцем, – наконец ответила она, отложив карандаш.

Иви изумлённо обернулась к ней:

– Он уже воевал?

– Он вступил в армию в тот же день, когда в газетах сообщили о битве при Монсе, – сказала Грейс. – Он купил газету по пути на работу и в обеденный перерыв сбегал на призывной пункт. Сказал, что не может остаться в стороне, когда наши солдаты так храбро воюют за освобождение Европы. Брат будет служить во Втором батальоне Йоркширского пехотного полка, но он пока не на фронте. Он сейчас в учебном лагере.

– А мои братья все младше меня, – с сожалением произнесла Сибилла. – Но моя старшая сестра уехала в Лондон и вступила в Женский чрезвычайный корпус. Она живёт у нашей тёти и работает в общежитии для бельгийских беженцев. Говорит, что такая работа ей нравится, потому что теперь у неё есть возможность применить свои знания французского, который она учила в школе. Правда, в основном она только моет посуду на кухне. А вот папа не очень доволен. Он считает, что в Женском корпусе служат одни суфражистки и они плохо влияют на Марджори.

– Мой брат тоже хочет вступить в армию, – сказала Иви. – Ему только пятнадцать, но он в каждом письме пишет папе, что собирается бросить школу и пойти на фронт.

– Мы тоже кое-что можем сделать для фронта, – сказала Сибилла.

– А что мы можем? – удивилась Иви. – Я знаю, что в Уитби тоже есть бельгийские беженцы, но совершенно не представляю, как мы им поможем.

Сибилла задумчиво посмотрела на Иви и быстро взглянула на Грейс, которая молча кивнула. Иви смутилась и покраснела. Она явно сказала какую-то глупость.

– Я… я имела в виду, что хочу помогать… Просто не знаю как.

– Тебя никто ни в чём не упрекает, Иви, – успокоила её Грейс. – Мы с Сиби просто сверкаем нимбами. Хвалимся перед тобой, как нам повезло, что нас сразу отправили в школу – так сказать, с малых лет.

Иви растерялась уже окончательно. Она вообще не понимала, о чём идёт речь.

Сибилла улыбнулась:

– Она имела в виду, что девчонки, которые сызмальства ходят в школу… – Она умолкла и беспомощно посмотрела на Грейс. – Я не знаю, как это сказать, чтобы никого не обидеть.

– Я тоже не знаю… Просто мы привыкаем к самостоятельности. В школе нет гувернанток и мам, чтобы нас опекать. И если мы захотим что-то сделать для фронта – то возьмём и сделаем!

Иви покраснела ещё гуще.

– Вас послушать – так я вообще какая-то размазня, – пробормотала она.

Ей было очень обидно услышать такое. Особенно после того, как она сама разузнала дорогу до школы и позаботилась о школьной форме Китти. Иви уставилась на свой рисунок, стараясь не шмыгать носом. Она прямо чувствовала, как у неё горят уши. Чем больше она размышляла, тем сильнее убеждалась, что Сибилла и Грейс правы. Она ведь и в самом деле не сделала ничего выдающегося. Расспросила кухарку и обратилась за помощью к Саре. Так себе достижения, если честно.

– Эй, ты же не плачешь? – забеспокоилась Сибилла.

Иви так и не поняла, из-за чего та переживает: что им попадёт от учительницы, потому что они довели до слёз новенькую, или что у них в классе теперь будет учиться такая рёва-корова? А может, из-за того и другого вместе.

– Нет! – Иви села прямее и сделала решительное лицо. – Конечно, нет. Я с вами согласна: мы должны что-то сделать для фронта. Давайте думать, что именно.

Сибилла предложила создать Комитет помощи военным от учениц третьего начального класса. Она сказала, что такие комитеты создаются повсюду и её старшая сестра даже в нескольких состоит. Поначалу в их комитет вошли только Сибилла, Грейс и Иви, но Грейс очень активно взялась за привлечение участниц – она кидалась ластиком в голову одноклассницам, когда мисс Дюсетт не смотрела в её сторону, – и уже к середине урока истории, последнего на сегодня урока, весь класс в полном составе вступил в КПВ. Доротея Морган предложила привлечь и девчонок из третьего среднего, но эту идею отвергли сразу. Уже после звонка с урока Грейс объяснила Иви, что в третьем среднем учатся сплошные воображалы и задаваки, этакие цацы-мамзели, с которыми никто не хочет водиться.

– Они всё испортят, – сказала Сибилла. – А Доротея сказала глупость.

Доротея нахмурилась:

– Просто я подумала…

– Не надо думать! Тебе это вредно.

– Эй! – возмущённо воскликнула Доротея и сердито уставилась на Иви, которая не смогла сдержать смех.

– Извини, – пробормотала Иви.

– Не сердись на неё, Дор, – примирительно проговорила Грейс. – Она у нас новенькая, да ещё впервые в жизни попала в школу. Лучше давайте подумаем, что лично мы можем сделать для фронта.

– Сегодня уже не успеем. Мне надо бежать на автобус, – сказала Сибилла, с тревогой взглянув на часы. Иви уже знала, что Сибилла живёт в деревне за вересковой пустошью, в дальнем пригороде Уитби. Если она опоздает на свой рейсовый автобус, то следующего придётся ждать целую вечность. В окружной школе училось довольно много ребят из окрестных деревень. – Давайте каждый подумает дома, а завтра мы всё обсудим. Пока, Грейс! Пока, Иви, до завтра! – Она схватила свой ранец и пулей вылетела из класса.

Иви смотрела ей вслед с чуть растерянной, но довольной улыбкой. Она уже ощущала свою принадлежность к этому новому, ещё не очень понятному миру под названием «школа».