Текст книги "Лики одной легенды"

Хорхе Луис Борхес
[1]1
  Яма – букв. – близнец; в древнеиндийской мифологии первый из людей, ушедших под землю, чтобы там стать владыкой мертвых. Позднее превратился в бога смерти и в таком обличий порой отождествляется с дхармой. Упоминается в «Махабхарате» (Гл. 196, 6; 207. 37; 259, 7).


[Закрыть]Лики одной легенды

Мы подвержены и смертям, и болезням, и старости, однако вид старика, больного или мертвеца нас раздражает. Эта мысль, утверждал Будда, вынудила его покинуть отчий дом, бросить родителей и надеть желтую монашескую одежду. Его признание занесено в одну из книг канона; другая книга содержит притчу о пяти вестниках, тайно посланных, богами. Речь идет о ребенке, о сгорбленном старике, о паралитике, о терпящем пытку преступнике и о мертвеце, напоминающих, что наша доля – рождаться на свет, дряхлеть, болеть, нести справедливую кару и умирать. Судья Теней (в мифологии Индостана эту должность занимает Яма [1]1
  Яма – букв. – близнец; в древнеиндийской мифологии первый из людей, ушедших под землю, чтобы там стать владыкой мертвых. Позднее превратился в бога смерти и в таком обличий порой отождествляется с дхармой. Упоминается в «Махабхарате» (Гл. 196, 6; 207. 37; 259, 7).


[Закрыть] – первый из людей, познавший смерть) спрашивает грешника, видел ли он посланцев; видел, отвечает тот, но вести не разобрал. Тогда слуги Ямы запирают его в некоем помещении, где все пылает. Возможно, эту жутковатую притчу Будда не выдумал; впрочем, ограничимся тем, что он пересказал ее («Majjhima nikaya» [2]2
  «Растворяющее единство» (санскр.).


[Закрыть], 130) и никогда не связывал с самим собой.

Реальность слишком сложна для устной традиции; легенда облекает ее в форму, неправдоподобную по чистой случайности, но позволяющую ей бродить по свету, переходя из уст в уста. В притче и признании фигурируют старик, больной и мертвец; время соединяет два текста в один и, перепутав их, творит другую историю.

Сиддхарта, бодхисатва, будущий Будда – сын великого царя Шудходаны, из касты солнца В ночь зачатия его матери снится, что через правый бок в нее входит слон – белый как снег и о шести бивнях [3]3
  Для нас этот слон – воплощенное уродство. Совсем иначе – для индусов. Слон, животное домашнее, – символ покорности; увеличение числа бивней не причиняет неудобств зрителям спектакля, творящего многорукие и многоликие фигуры, дабы намекнуть на равенство всеобщности и Бога. Шесть – число обыкновенное (шесть путей переселения душ; шесть Будд, предшествующих Будде; шесть основных координат пространства, включая зенит и надир; шесть божеств, названных Яхурведой шестью вратами Брахмы).


[Закрыть]. Пророки трактуют, что сын царя либо будет властвовать над миром, либо приведет в движение колесо доктрины и научит людей освобождаться от жизни и от смерти [4]4
  Эта метафора подсказала тибетцам аппарат для молитв – диски либо цилиндры, вращающиеся вокруг одного стержня, обернутые листками бумаги, повторяющими магические заклинания. Одни из них управляются вручную; другие – наподобие больших мельниц – приводятся в движение водой или ветром.


[Закрыть]. Царю предпочтительней, чтобы Сиддхарта достиг временного, а не вечного величия: он заключает сына во дворце, откуда предварительно удалено все, что могло бы напомнить Сиддхарте о тлене.

Проходят двадцать девять лет иллюзорного счастья, посвященных плотским утехам, но однажды утром Сиддхарта выезжает в колеснице и с удивлением видит человека, ссутулившегося, опирающегося при ходьбе на палку, дрожащего всем телом, «чьи волосы и чья плоть не такие же, как у всех»; возница поясняет, что это старик и что все люди земли будут такими, как он. Сиддхарта встревожен; он приказывает немедля поворачивать назад, но у других ворот видит человека, пожираемого лихорадкой, испещренного оспой и язвами; это больной, поясняет возница, и никому из нас этой опасности не избежать. У третьих ворот Сиддхарта видит человека, лежащего в гробу: неподвижно лежащий – мертв, поясняют ему, а умереть – долг всякого рожденного на свет. У последних, четвертых ворот он видит монаха из секты нищенствующих, отрешенного от жизни и смерти. Лицо его невозмутимо; Сиддхарта выбрал свой путь.

Харди («Der Buddhismus nach аlteren Pali-Werken» [5]5
  «Буддизм в древних текстах на языке пали» (нем.).




...

конец ознакомительного фрагмента