Текст книги "Меч, магия и челюсти"

В одну минуту заявилась Розамунда, с моста рванул её неслабый голосок:

– Мой сладкий, где тебя носило? Бежать собрался, что ли? От меня?! Это что, старый хрыч подговорил? А ну-ка сейчас же ставьте свою телегу в наш двор!

– Хотел счастья – получай, – съязвил дед и, набрав полные лёгкие воздуха, ответил беспокойной невесте: – От ваших глаз, принцесса, худая вша не укроется! А об нас и говорить нечего, бежим и падаем...

– Завозите телегу во двор, вокруг полно разбойников!

– Видал, чего делает? – Волшебник строго смотрел на счастливого жениха. – Все они, бабы, одинаковые. Сначала тебя прибрала, теперь пожалуйста – машину оприходовала, а завтра меня ночной горшок выносить заставит. Вот и вся ворожба... Дурак ты, Барди, и подкаблучник, не знаешь ещё этих бестий! Ну ничего, я-то калач тёртый: ни себя, ни тебя в обиду не дам. Ты только слушай меня...

И вот день бракосочетания наступил. Его важность для Барди объяснять не надо, достаточно вспомнить парня перед отбытием в Голливуд – голодного, отовсюду гонимого, с неразделённой любовью в сердце и пустым кошельком. Теперь, сытый, желанный и любимый, он мог бы прописаться на первых полосах газет, забить ведущие каналы ТВ, но... сами понимаете. Однако мы отвлеклись.

Итак, редкий читатель не представляет, что такое свадьба. Официальная её часть прекрасна, волнительна и невинна, основная же и заключительная составляющие тяжелы, а иной раз требуют даже силового вмешательства. Во все времена это было и, наверное, впредь тоже будет именно так. Цитируя глубокоуважаемого мистера Мандельштейна, остаётся только добавить, что перемена декораций не изменяет потребностей массовки.

Подготовка к единению сердец началась задолго до самого факта венчания. Каждый считал своим долгом помочь королю советом или напомнить о новых правилах свадебной церемонии, однако чем больше становилось таких консультантов (в их числе оказался даже Чесотка), тем больше выявлялось противоречий. Рогоналю ни минуты не давали спокойно отдохнуть в винном погребе. Стоило ему представить себе, как волнительно журчит красное, как тут же врывалась придворная дама, сенешаль или дальний родственник, решивший, что он обязан участвовать во всех приготовлениях. И начиналось такое... Невеста-де не должна есть чесноку с часу до двух ночи, а если-де захочет, то непременно с согласия старухи не моложе ста двадцати лет и трёх месяцев, и так далее... Обычно это заканчивалось дебатами, в ходе которых каждый из помогающих доказывал состоятельность и истинность своих рекомендаций воплями и кулаками.

Подготовка велась по всем направлениям. Прослышав о грядущем торжестве, купцы соседних королевств направили караваны прямо в Ландирию. Многообещающе скрипели их повозки, гружённые бочками с вином, пивом и сундуками с тканями и одеждой. Кошельки торговцев тоже не были пустыми, чем поспешил воспользоваться маг Горо. Он обменял часть привезённого золота на медные деньги и поставил на видном месте киоск размером с два биотуалета, украсив лавочку громкой вывеской: «ДОЛОЙ ПОРЧУ! ОДИН ЗАХОД – И ТЫ НЕ УРОД! В КРЕДИТ И КОШКА НЕ РОДИТ!»

Замковые строения оживали, отпирались амбары, смазывались засовы, стража бдила, а люди прибывали и прибывали. По округе разносились вкуснейшие запахи, до того слюновыделительные, что в деревнях крестьяне не могли работать, у них кружилась голова, начинались галлюцинации, а в лесу, рассказывали, один волк даже захлебнулся слюной. Не на официальные приглашения, а на один только кулинарный дух гостей собралось столько, что пришлось разбивать палаточный лагерь У стен замка. Самых молодых и шустрых Барди отправил чистить внешний ров, и к вечеру коровам уже негде было маскироваться и хрустеть тростником.

Во дворе под охраной десятка цепных псов жарились телята и поросята; гордо прохаживались отвергнутые принцессой женихи с молодыми жёнами, играли бандуристы. На скорую руку была оформлена площадка для потешного турнира: сколочены места для зрителей, развешаны фамильные гербы и флаги. Неподалёку Монти разговаривал со священниками – вместо одного приехали трое из разных концов. Сенешаль смиренно выслушивал каждого, расписывающего свои достоинства, после чего интересовался ценой на венчальные услуги.

– Да за такие деньги я обвенчаю моих деток сам! – взорвался король, когда смотритель прибыл с докладом. – И никто мне не запретит. Гони всех троих, да простит меня Господь!

Сенешаль даже зажмурился, но потом поклонился и вышел, решив на свою голову доложить волю отца прекрасной невесте.

– Он что, сдурел?! – не хуже его величества рявкнула Розамунда. – Бери самого дешёвого, без священника никак нельзя, даже Чесотка способен это понять. Я ещё к папеньке подойду, я сама ему объясню подоходчивей...

Тронный зал сиял. Частичный ремонт, генеральная уборка и украшение брачным реквизитом сделали своё дело. Теперь входящий оказывался не в амбаре, а действительно в главном помещении замка. К назначенному часу слуги внесли столы. Благодаря привезённым Барди стиральным порошкам пятна на бесконечно длинной скатерти исчезли. Глиняные миски, кувшинчики и тазики с водой для омовения рук весело выстроились на молочно-белой поверхности. Разложили на лепёшках телятину, птицу, подали фрукты, расставили сосуды с напитками различной крепости. Остановка говорила, что основная часть события где-то совсем близко...

Прежде чем попасть к столу, каждый приглашённый (и неприглашённый тоже) выстаивал очереди перед экспресс-заведением мага Горо. Под вывеской красовался свежий приказ короля «О предотвращении сглазу молодых и снятии порчи с придворных посредством магии». Согласно документу гостю не дозволялось смотреть на Барди и Розамунду, покуда специалист-колдун не проведёт с ним короткий сеанс очищения. Цены были заверены гербовой печатью. По окончании этих так называемых формальностей можно было войти в зал. Идея принадлежала голливудскому мошеннику, но половину выручки забирал Рогональ...

Довольно скоро все места за столом были заняты, Барди и Розамунда уселись на центральную скамью, и пиршество началось! Король, выстиранный, выглаженный, выбритый, благоухающий лосьоном, на руке «Ролексы» и в солнцезащитных очках, предоставил слово священнику (разумеется, самому недорогостоящему). Понимая, что в подобных ситуациях многословие порицается, святой отец быстро благословил брачующихся, объявив это Божьей волей, и поспешил вплотную заняться трапезой.

– Я тоже объявляю вас мужем и женой. – пробасил Рогональ, поднимая кубок виски. – Здоровья и счастья на долгие годы и народите мне с десяток внуков!

– Будьте здоровы!!! – взревели присутствующие, отпили по глотку пива и вернулись к истреблению жаркого.

На улице всё ещё извивалась очередь, Горо сократил магию до многозначительного кивка и загадочного «Стоп. Снято. Ступай».

Места в зале уступали с неохотой, хорошо, если попадался уснувший пьяница, его можно было спокойно вынести. Часто по этому поводу случались перепалки, и, когда двое каких-нибудь здоровых мужиков выходили побить друг друга, на свободное место устремлялись ещё четверо.

Барди рассеянно озирался. Расфуфыренная Розамунда вылила на себя все духи, накопленные к знаменательной дате, и теперь и она и муж, мягко говоря, были одурманены. Парфюм соединился с ароматами чеснока, конского и человеческого пота, образовав соединение, годное скорее для военной диверсионной деятельности.

Розамунда не смогла притронуться к еде, она встревоженно хватала мужа за руку, без видимых причин вскакивала и вновь садилась. Заметив один такой прыжок, хмельной в никакую король-отец решил, что хватит томить молодожёнов и пора объявлять танцы.

– Эй, вы там, малчаать всссе, я ск... ск... сказааал! Му-з-ка! Нач-наем танцы!

Трубадурский квинтет состоял из двух волынок, двух свирелей и одного барабана. Большинство сидящих за столом поднялось, проковыляло на середину и неловко запрыгало. Дамы были пьяны не меньше кавалеров.

– Дети! – Рогональ чуть не кувыркнулся через стол. Чесотка, надрываясь, тащил его за шаровары в противоположную сторону. – Я для... для... для... к-го – Туда... это... хо-па! Хоп-хоп-хоп-хэй!

– Придётся поучаствовать в этом цирке, – сказал рыцарь, предлагая принцессе руку.

– Да ты хоть прыгать-то, как все, сможешь?

– Попытаюсь, – улыбнулся Барди. – Пожалуйста, пойдём, я тоже не в восторге от собравшихся, но этот день для нас очень важен, не так ли?

– Думай что хочешь. – Красавица сделала первое элегантное па.

Музыканты дунули, зазвенели струны, но в этот момент Рогональ развёл руками и привычно рухнул под стол.

– Готов папашка... Сматываемся, чувак, мы никого тут не интересуем! – Нахватавшаяся голливудского жаргона Розамунда старалась переорать музыку. – Меня уже тошнит от всего этого!

Барди с удовольствием откликнулся на её предложение. Подобно воинам-ниндзя, они проскочили между подпрыгивающими парами, прошмыгнули в одну из боковых дверей и побежали в свои покои.

Вот и комната принцессы. Хлопнула дверь, одежда разлетелась, молодожёны бросились на широкую, под балдахином кровать. Чесночный грубый мир горел вместе с поленьями, весело красневшими в огромном камине. Брачная ночь обещала быть бурной.

Рассвет. Тихо. Ни стука, ни ветра, звуки покоятся в травах. Туман сплошным одеялом надёжно укутывает замок, томится в оврагах, путается меж сосен и ёлок. Природа Ландирии спокойно взирала со дна своих озёрных глаз на то, что творилось в мире, весьма далёком от совершенства.

Барди снились ванные комнаты, сливные бачки с хромированными ручками, утренняя газета, новости на экране во всю стену, – словом, блага цивилизации, из которых он унюхал вполне реальный аромат растворимого «Милагро».

– Барди, Барди, му-же-нёк мой, – почти напевала Розамунда, раскачивая спящего мужчину за плечо, – про-сы-пай-ся, про-сы-пай-ся, а то не получишь кофе. Я сама приготовила, представь себе! Видишь, как я люблю тебя.

– Сп-сибо... а горячую воду уже дали? – Рыцарь с трудом входил в утро Средневековья.

– Правый горшок твой, ведро полное, ковшик там же. А вчера всё было классно (новое словцо!), правда? Чем займёмся сегодня?

– Принцесса, я нуждаюсь в завтраке, а королевство – в переустройстве. Здесь даже не знают, что такое сифон, кранбукса и смеситель!

– Кажется, кто-то из них сватал меня в прошлом году... – пыталась вспомнить новобрачная.

– Нет, дорогая, я не о людях говорю... Впрочем, бог с ним. – Новоиспечённый правитель вскочил, натянул рубаху и взял пояс с мечом.

– Ты куда?

– Планирую объехать вокруг замка, посмотреть, что у нас там творится.

– Хорошо, я тоже поеду. И не надо так смотреть – если бы не я, кое-кто не стал бы принцем и ничегошеньки не переустроил.

Джип отозвался на дистанционку, отворились передние дверцы, девушка плюхнулась на мягкое сиденье. Было ешё довольно рано. По двору валялись спящие гости вперемешку со стражниками, так что и мост опустить было некому. Барди хотел сам взяться за рукоятку, однако жена продемонстрировала ему, как должны действовать правители. Один из стражников спал, сидя на земле спиной к телеге. Одна рука его утонула в навозной куче, между ног пригрелась драная собака. Розамунда приметила тунеядца, подошла, нагнулась к нему и что есть мочи заорала в ухо:

– Капрал! Киборги! Нам нужны лазеры, капрал! База в опасности! – и предусмотрительно, отпрыгнула.

Ничего не понимающий блюститель королевского спокойствия спросонья первым делом придавил жучку и вместе с нею на четырех конечностях бросился прочь.

– Стоять, солдат! – Розамунда продолжала муштру. – Я вижу, сегодня охрана как никогда готова.

Парень смутился, побледнел, покраснел, опустил голову и отрапортовал:

– Виноваты, ваше высочество! Бдим... по возможности! А сегодня мы это, того... готовые. Горько, ваше высочество!

– Горько! – отозвался кто-то из телеги и тихо добавил: – Чтоб меня моль поела...

– Опускай мост! – приказала Розамунда и, убедившись, что приказ с трудом, но выполняется, вернулась в уютный салон. – Учись, родной, набирайся опыта. И включи самую лучшую музыку, компакт-дисков нам хватит?

– Конечно, хватит, это же не дрова. Что будем слушать?

Пока спутница сияющими глазками пожирала обложки, Барди виртуозно объехал спящие препятствия, оставил позади мост и направил машину вдоль реки по просёлочной дороге. Жена выбрала «Дикарей из Олбани», которые параллельно появились и начали выделываться в маленьком телевизоре. Барди подумал, что в такое тихое ясное утро, наполненное птичьими голосами, столь громкая музыка должна бы резать слух, но высказаться вслух не решился.

Розамунда дергала плечиками, повизгивала и копировала отдельные фразы.

– Всегда мне их заводи! Классные парни, энергичные, у нас таких нет. Посмотри, как он шарахнул по полу своей новомодной лютней! Супер! Напомни, родной, как называется страна, где это делают?

– Америка, – зарычал Барди. – Не мешай рулить.

– Хочу туда! Хочу туда! Хочу туда!

– Слишком далеко, родная, так далеко, что невозможно объяснить где. Короче, мы попали туда с помощью магии.

– Ты сам наколдовал? – Розамунда даже убавила громкость.

– Это сделал Горо, мой товарищ, ну-у-у, дедушка в камуфляже, ты его видела. Только вышло всё случайно: мы дракона хотели женить, и конечно, были ещё кое-какие дела...

– А давай твой муфляж ещё раз попробует, забросит нас, а сам пускай с папенькой остается, присмотрит за ним, по хозяйству поможет.

– Ты серьёзно? А представь, если что-нибудь не получится? Маг может перепутать заклинания, компьютер зависнет, промахнётся адресом – проблем не оберёшься!

– А что такое компьютер?

– Очень интересная вещь, здесь совершенно бесполезная, а в Америке без неё шагу ступить нельзя, я покажу: на ней считают и пишут, рисуют, играют и много всякого.

– Я тоже умею считать, писать, рисовать, играть и... – на губах девушки мелькнула интимная улыбка, – много всякого тоже умею. Ты же не променяешь меня на компьютер?

– Ни за что. Женщина и высокие технологии несовместимы.

– Ты сегодня нехороший, – насупилась Розамунда. – Вернёмся в замок, там непременно покажешь мне свою интересную вещь. В ней, наверное, скрыта огромная сила, раз она такая умная?

– Всё дело в процессоре, но даже в Голливуде в этом разбирается не более десятка женшин, а вам, средневековым, лучше вообще не вникать.

– Ах так! – Вспыльчивая принцесса была готова вцепиться ему в горло. – Значит, я тупая, да? Значит, я глупая, средневековая?!

– Я не собирался никого обижать, просто ты всего не понимаешь...

– Да я, между прочим... – Раздосадованная красавица набрала воздуха. – Да я на лютне собачий вальс с закрытыми глазами... Да я в иголку ниткой с первого раза... Да я чумой ни разу не заболела... Да я...

Короткий поцелуй заставил её замолчать.

– Не подлизывайся! Я вышла за тебя замуж, чтобы ты мне всё показывал и ничего не скрывал. – Принцесса высыпала себе в рот несколько леденцов и, хрустя ими, будто стеклом, ешё раз твёрдо заявила: – В Америку хочу.

– Знаешь, ради чего я вернулся в Ландирию?

– Из-за меня.

– Да, но не только. – Барди остановил машину, выскочил, вытащил жену и обнял её. – Ну посмотри, какая вокруг красота! Это ж божья благодать, заповедник! На это надо любоваться и с этим жить, а не пялиться на полуголых обкуренных недорослей в американских пивбарах. Наслаждайся чистой водой в реке, зеленью стройных сосен, голубым небом, пей воздух – поверь, это самое главное!

– Вот пригрузил, чувак... Да меня тут тошнит от сосен, мишек, ёжиков и кустиков. Скука... Разнообразия хочу, хочу в Америку. – Теперь Розамунда по-детски заныла: – А ты обещал, что ни в чём не откажешь своей принцессе, ты обещал, ты рыцарь, а рыцари держат слово и даже умирают за каприз дамы сердца.

Нытьё перешло в слёзы, слёзы – в рёв! Именно с этим мужчины так и не научились бороться.

– Ну, хорошо, хорошо, – начал оттаивать обезоруженный муж. – Я подумаю. Поехали.

Розамунда быстро вытерла слёзы, торжествующе шмыгнула носом, плюхнулась на сиденье и усилила «Дикарей». Победа была за ней...

Следующим стрессом, поджидавшим Барди, оказался громадный человек с волосатой физиономией. Вразвалочку с дубиной он вышел на дорогу, видимо, не только насладиться природой, но и вкусить от щедрот её обитателей. Машина его очень заинтересовала. Лесной разбойник задумчиво перебрасывал орудие пропитания с одной ладони-лопаты на другую, поигрывал мускулами и на сигнал автомобиля не реагировал.

– Вот где настоящие дикари, милая, – пробормотал рыцарь, замедляя ход. – Не чета тем, что на экране. Я слышал про лесных громил с детства, но не имел с ними дела. Смотри, какой высокий, а ручищи-то, а плечища-то...

– Ага, и штаны дырявые, а там такое всё большое... – Принцесса смущённо прикрылась ладошкой, воодушевлённо подглядывая сквозь пальчики.

– Поглядим, что ему надо, – сказал Барди, притормозив, дабы вытащить из ножен меч.

– Погоди, может, он... просто так... прогуливается? Пару себе ищет?

– Какая пара в шесть утра?! По всему видно, ищет, чем поживиться. Ну так я ему объясню, как себя вести надо при встрече с королевскими особами. – Рыцарь снова нажал на клаксон, в ответ получив утробный воинственный рёв. Хозяин леса поднял дубину,.потряс ею и кинулся к машине явно не за тёплыми дружескими объятиями. Через несколько секунд его огромная деревяшка обрушилась на капот, оставив глубокую вмятину.

Барди заорал как ужаленный и выскочил из машины. Второй удар дубины предназначался уже ему. Молодой рыцарь ловко отскочил в сторону, сделал обманный финт клинком и пронзил живот косматого великана, который взревел прекрасным вокальным дополнением своим «братьям по разуму» из Олбани.

Чего здесь не хватало, так это съёмочной техники и привередливого режиссёра. Барди отметил про себя, какие планы и виды в этой ситуации были бы самыми эффектными, и, слегка затянув схватку (исключительно для единственной зрительницы), добил крикуна. Потом, как это обычно происходило в батальных сценах, схватил дикаря за ноги и, сделав немалое усилие, перебросил его на речной откос.

В салоне машины рыцаря встретили любимые глаза, переполненные обожанием. Некоторых женщин хлебом не корми, только убей ради них хоть кого-нибудь...

– Ты мой герой! Ты справился с таким громилой! Хрясь! Бац! Бум! И он труп!

– Думаю, настало время вернуться в замок, – сказал Барди. – А то вылезут его родственники, мало не покажется.

– Как скажешь, дорогой, – безропотно согласилась супруга. – Почему ты раньше не показывал, как умеешь бороться?

– Вообще-то я специалист по драконам: с ними и ловкости больше требуется, и силы, и выносливости, – явно растягивая момент восхищения, соврал рыцарь.

– Ты был бесподобен. Пожалуйста, срази ещё кого-нибудь для меня, это так классно!

Рыцарь ничего не ответил, развернул машину и поехал обратно. Но, казалось, сам чёрт решил исполнить волю женщины. За злосчастным поворотом их поджидало около десятка таких же плохо одетых и наглых дикарей. Они орали, размахивали дубинами и хлеба с солью за спиной не прятали. Но Барди не внял желаниям дамы своего сердца, а исполнил приказ собственного разума. Двигатель прибавил оборотов, и машина бесцеремонно врезалась в дорожную нечисть. Принцесса не успела даже вскрикнуть, как два массивных тела ударились о бампер, о крышу, а затем плюхнулись в лужу. Все остальные очень быстро остались позади...

– А ты права, – сказал Барди, когда пульс его пришел в норму. – Этих типов развелось слишком много.

Розамунда превратилась в школьницу, пережившую американские горки, разомлевшую как тряпочка и счастливую до безобразия.

– Любимый! – сладко выдохнула она. – Ради тебя я скажу отцу, чтобы он устроил охоту на диких людей. Мы каждую неделю будем на них охотиться!

Барди хмуро разглядывал побитую крышку капота.

5

Когда они вернулись в замок, половина гостей уже проснулась, местонахождением короля никто не интересовался, зато Горо объявился сам и принял активное участие в осмотре повреждений, нанесённых лесными буянами. Бампер висел на честном слове, правая фара и поворотник зияли дырами, вмятина на крышке капота казалась неисправимой. Чмокнув мужа, Розамунда поспешила к придворным дамам с историей о весёлой поездке.

– Ну что тебе сказать. – Маг глубокомысленно уставился на новую сигару, будто хотел узнать и её мнение. – Очень жаль! Надеюсь, достопочтенный принц понимает, что тут соблюдение законности никого не волнует. А из этого следует, что никто не составит о случившемся протокола, никто не станет разыскивать хулиганов, не поведёт их к судье, потому что мы находимся в треклятой Ландирии.

– Ты ещё про страховку забыл сказать, – угрюмо добавил Барди.

– А ты помнишь, какие предсказания я делал страховым компаниям? – Кислая рожа чародея вдруг стала ностальгически сладкой. – Это же целая статья моих доходов... А здесь... и слова «страховка» не знают. Эх, бывали времена! Нет, не смотри на меня так, я не занимаюсь автомагией, ибо не знаю, как устроен автомобиль. Хочешь ремонта – сам его делай, покопайся в деревнях, найди кузнецов... Да-а-а, хи-хи-хи-хи-хи... – Старик поймал себя на смешной мысли и весь задёргался. – Пускай переделывают под телегу, коня запрягать будешь, принцессу на променады вывозить! Никакого тебе топлива, лепота одна! Хочешь жить в Ландирии, так живи, как все!

Барди должен был признать, что единственный выход из положения – подручные средства. Кое-что из инструментов найдётся, кувалды есть у местных.

– ...И запчастей никаких с собой не прихватил, свечи только, – причитал он в потёмках багажника.

Горо комментировал это по-своему честно и безжалостно:

– Суета сует, мой мальчик, не пройдёт месяца, может, двух, как «форд» перестанет быть «фордом», превратится в склад или курятник. Что он тебе без горючего?

– Ты прав, но жалко, прекрасная машина.

– Была прекрасная. Но я вижу, во что она превращается – в бестолковую кучу железа, мусор, который некуда складывать!

– Ладно, Горо, ступай лучше за молотком.

Несколько слуг с видом знатоков обступили Барди и даже порывались давать советы:

– Гвоздей тебе надо, господин, с широкими шляпками.

– Искупать бы твоё блестящее чудище не мешало.

– Покорми сперва, а потом стукай.

– И терпит же, не брыкается.

– Это ж кто его так уделал?

Когда терпению юноши пришёл конец, он сжал кулаки, захлопнул дверцу и проявил отличные организаторские способности:

– Хотите помочь – помогайте! Долговязый, принеси тряпок; толстый, найди пару вёдер и наполни водой; хромой, косой и горбатый, принесите крупного и мелкого песку. Шевелитесь, покажите, на что способны, а то моё чудище давно не ело и не откажется от ваших печёнок.

Благодаря научной организации труда, помноженной на чувство самосохранения работников, машину отмыли, заполировали в местах, где отскочила краска, простучали все вмятины и царапинки, прикрутили бампер, навертели лент и бантов и даже поводили вокруг неё хороводы (в последнем случае Барди уже развлекался). Затем разнаряженное авто откатили под навес.

Гостей с каждой минутой становилось меньше и меньше: застолье им больше не светило, а бросать домашнее хозяйство в такие времена, когда грабежи и разбои были обычным делом, никому не хотелось. Тут ещё Чесотка подливал масла в огонь, подбегая к чересчур засидевшимся, дёргая их за плащи, руки, приговаривая: «И на твой богатый дом подберут сегодня лом».

Барди попытался его оттащить подальше, извинялся, но полуголый мужик вернулся, упал на четвереньки, пролез под его ногами и замычал:

– Убирайтесь поздорову, не оставят вам корову, заберут козу и кошку. Му-у-у! И скатертью дорожка!

Бесстрастный Монти остановился, кашлянул и доложил, что господина Барди хотят видеть их величество король. Рогональ заперся в том зале, где вчера происходило пиршество, впустил их на условный стук, но сразу перекрыл выход, коротко пояснив, что, мол, хватит, потеха кончилась, а впереди зима и кормиться надо. Король отрешённо бродил туда-сюда, бурчал под нос невнятную песенку, время от времени задевал ногой какую-нибудь бесхозную посудину. На полу лужами блестели последствия вчерашнего пира, валялись огрызки, объедки, осколки посуды и даже чей-то забытый сапог. Барди чувствовал себя неловко среди этого беспорядка, он смущённо потёр ботинком о ботинок, кашлянул и спросил «папу», в чём конкретно проблема.

Надо отметить, что облик его величества тоже содержал бесчисленные свидетельства бурной ночи. Так, например, справа растительность на голове стояла дыбом, слева, судя по всему, некоторое время находилась под пламенем. Наряд покрылся пятнами и поизмялся, одна нога была совершенно босая, а другая красовалась в какой-то тапке.

– Скажи-ка, сынок, – с трудом произнёс счастливый родитель, – что у нас вчера было?

– Наша с Розамундой свадьба, – честно признался зять. – А вы не помните?

– Разумеется, я помню повод, но вот подробности, хоть головой об стенку бейся, не вспоминаются. Знаешь, я у особо знатных на всякий случай сегодня прощения попросил, мало ли что... Но они не лучше, тоже извинялись. Вот я и спрашиваю, ты ж помоложе, помнишь, наверное...

– Нет-нет, ваше величество, не беспокойтесь, вы держались молодцом!

– Да? – Король заметно приободрился. – А я и не сомневался, ты присядь, тут вон поесть кое-чего найдётся, так поешь! И вообще, называй меня папой, обращайся на «ты», принц как-никак, все права имеешь, и нечего стесняться, этикеты родственникам ни к чему...

Рогональ выискал целую миску с недоеденной похлёбкой и поставил перед покрасневшим рыцарем.

– Придет день, и управлять королевством будешь ты. Дочь слишком капризна, держи её в строгости. Но это ваше семейное дело, скажи-ка лучше, как там у нас насчёт виски?

– Кончилось, – соврал Барди, потому что последние две бутылки он решил приберечь на всякий случай. – Виски больше нет, папа, вы выпили всё.

– Плохо... – процедил сквозь зубы Рогональ и со вздохом бухнулся на трон. – Да кабы только это! Слушай, какое несчастье постигло меня. – Нижняя губа короля задёргалась. – Ешь, сынок, ешь, тебе силы нужны. О чём я? Ах, про это... Ну вот, вчера, значится, не было пределов моему радушию, да-а-а, уж за вчерашнее никто в меня камень не бросит! Погуляла свадьба-то, прошла брачная ночка-то, и в эту заразу-ночь... ах... меня, бедного, старого, никому не нужного монарха...

От досады он стукнул себя скипетром по коленке, чем вызвал рефлекторное движение ноги, затем высморкался и призадумался, словно потеряв мысль.

Барди терялся в догадках:

– Что же такое случилось, ваше величество? Вы тяжело больны, зверски ограблены, или же война вот-вот вторгнется в наш дом?

– Да, сын мой... В смысле, увы, случилось сразу всё: я не имею возможности утешить себя стаканом виски и потому болен: я потерял этой ночью заказ, ехавший из Сандирии, три повозки пива, так как обоз был зверски ограблен; война... она, видимо, тоже придёт сюда, ибо столь дерзкое нападение на королевскую собственность не может долго оставаться безнаказанным. Менее часа назад отсюда, от меня, вышел возчик, тот, что вёз мне сандрийское пивко, сейчас малый отдыхает в конюшне, лечит свои раны и пытается успокоиться.

– Обоз подвергся нападению?

– Да, три повозки для второго, похмельного дня твоей с Розамундочкой свадьбы из Сандирии ехали, в лесочек завернули, а там, значит, засада поджидает. Ну, люди эти, как их, дикие, в душу их мать, вандалы, дубины, говорит, как ваши кулаки, ваше величество... А что мои кулаки? Вот раньше, да, то, конечно, были ручищи, а теперь... Ну да ладно. – Король вновь призадумался, сдвинул брови, вскочил вдруг, крепко-крепко сжал скипетр. – Понимаешь, самое обидное, принц, самое отвратительное – это то, что дикари даже не попробовали, чего мне в бочках-то везут?! Возчик, говорит, запах им совсем не понравился! Мужланы, чего взять с них акромя грязи, не принюхались ещё к пиву... А пиво не нюхать, его пить надо!!! Ты пойми, никто даже кружечки не хлебнул, нет, повалили, говорит, мои боченьки, покатились, говорит, они, бедны-ы-ы-ые...

– Тяжёлый случай...

– А то! – Рогональ, не скрываясь, плакал. – Разлилось по земле дождичком, ручейком бестолковым пивко-то моё-о-о-о!!! Нет, ты понимаешь, не выпили, а вылили! Просто вылили, потехи ради...

– Это ужасно, ваше величество, – осознал Барди.

– А на днях, до этого, – сказал король, отрываясь от носового платка, – пастухи жаловаться приходили, тоже на диких людей показывают, говорят, овец тащат средь бела дня, безо всякого стыда, гады вшивые! В казну, можно сказать, в кошелёк мой лапищи тянут... Э-э-эх, прошли те времена, когда дикари травку щипали и довольные ходили, теперь им, видишь ли, свежую баранину подавай! А кончится у них это людоедством, и все мы тогда по миру пойдём, вопя от горя...

Зять к этому моменту уговорил тарелку супа и окончательно созрел для обстоятельного ответа:

– Ваше величество, забота ваша о государстве, вне всяких сомнений, видна невооружённым глазом. – Вступление заставило короля с удовольствием внимать слову юноши. – Дикие люди испортились, их наглость беспредельна, а ярость неудержима, в чём я лично убедился сегодня утром, защищая принцессу от нападения. С вашего разрешения, я вплотную займусь проблемой дикарей, а что до пива, есть предложение варить его самим. Я, знаете ли, снимался в одном эпизоде, играл любовника с пивного завода, так вот, для реалистичности режиссёр заставил меня рецептуру изготовления пива выучить, я её и сейчас как свои пять пальцев знаю.

– Пивко без наценок – это хорошо! – Впервые лицо короля просветлело. – Значит, знаешь, как приготовить? Славно, да ты поешь супчику ещё, не стесняйся... Это меняет дело, сынок, и я в тебе не ошибся, такого умного зятя днём с огнём не сыщешь! Ну говори же быстрей: когда у меня будет своё пиво и что для этого нужно?

– Само собой, сразу у вас ничего не будет, самое малое, сколько потребуется ждать готового пива – это дней десять, главное в пиве – брожение и ферментация.

Король приуныл, ждать больше недели, когда раскалывается голова, горят трубы – да вдруг чего-нибудь не получится, как назло? – слишком уж невыносимо.

– Я вижу, папа, вы головой страдаете?

– Ой, места не нахожу, тело не слушается, изнемогает, голова вот-вот лопнет.

Барди просунул руку под железный панцирь, нащупал карман и, несколько повозившись, извлёк на свет божий упаковку с таблетками:

– Аспирин, ваше величество, держите, примите две штучки, водой запить надо, через полчаса отпустит. А для защиты вашей чести и собственности пора собирать регулярное войско.

– К чёрту войско, ну-ка расскажи лучше, как пиво делают!

Барди понял, что тема всеобщей мобилизации в стенах замка Рогоналя никогда не будет первоочередной, смирившись, он стал излагать заветную рецептуру: