Текст книги "И тихий ветер веет. Роман в стихах"

И тихий ветер веет
Роман в стихах
И. А. Смирнов

Моей маме

Дизайнер обложки И. А. Смирнов

© И. А. Смирнов, 2017

© И. А. Смирнов, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-9559-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Вот начало большого стихотворения, собрания песен или глав, этой cover-версии «Евгения Онегина» с неожиданными вариациями сюжета к современным реалиям.

Писанные под влиянием самых разных обстоятельств, главы всё же носят на себе больше оптимизма и шутливости. Первая глава заключает в себе описание жизни петербургского молодого человека четырёхлетней давности и тем близка к оригиналу, но лишь в конце, возможно, напоминает другого автора, на синтез с которым я крайне надеюсь.

О качестве также не сужу, ибо как никто пристрастен. Недостатки в форме – результат поспешности автора, за что винюсь, особенно за некоторые выражения и места, но всё сказано так, как должно о должных вещах. Что о характере главного героя судить мне трудно, поскольку соткан он из многих черт совершенно разных людей, а насколько он близок мне самому, я не знаю. Но если эта сатира и беспощадна к кому-то, то в первую очередь, к её автору, а уж затем к обществу.

Каждый из вас, надеюсь, найдёт то, что сочтёт нужным, понимая приготовленную для него часть.

Приятного вам чтения.

И вот, подул большой, сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы. Но в этом ветре не было Господа. Потом было землетрясение, но в землетрясении также не было Господа. Потом появился огонь, но и в огне не было Господа. После всего было веяние тихого ветра, и там был Господь.

(3 Цар. 19, 11—12)

Часть первая

Глава первая

…бог был программистом нашего мира, но, в то же время, он был ленивым программистом

С. Жижек

 
I
 
 
«А, может быть, ещё не поздно?
Быть может, скорую? Ай, нет.
Нет, дело здесь совсем серьёзно.
Здесь нужен чей-то мне совет.
Но чей? Наверное, папаши.
К нему, к нему – дела все наши
Он ведь улаживал всегда.
Спасёт теперь и от… суда?
Но, может быть, такой уплаты
И не потребуют. Сойдёт
На нет опять, да только вот,
Как объяснить капот помятый?
Какой же вид придать лицу,
Когда я подойду к отцу?».
 
 
II
 
 
Так думал парень. Он в ударе
По улице стремглав летел
В отполированном спорткаре,
Который как-то раз успел
Презентом получить от бати…
Но не подумайте, что спятил
Мой незадачливый герой.
Он встречен вами той порой,
К которой я верну рассказ,
Пока же с именем и прочим
Как можно проще и короче
Я живо познакомлю вас.
Его зовут Андрюша Летов.
Он не был из семьи поэтов.
 
 
III
 
 
Привить дитя любви к Парнасу
Никто из предков не хотел.
Они работали на кассу,
И поэтический удел
Казался им не то, что б злом,
Но, мало толку видя в нём,
Они хотели, чтоб учёба
Вела к достатку. В этом оба
Согласны были без проблем
И, не трепля друг другу нервы,
Решили, что игрушкой первой
Для сына будет IBM,
И в девяностые года —
Приобрели не без труда.
 
 
IV
 
 
Теперь компьютер нам не внове.
Им никого не удивишь,
В те ж времена в его основе
Особый виделся престиж.
Во-первых, это было модно,
Когда на рынке на свободном
Из-за границы вдруг товар
Пришёл. И, во-вторых, сей дар
Был крайне важен для сынка
Как инструмент для изученья
Программ – полезное уменье, —
А также, впрочем, языка.
Во всяком случае, так мать
Хотела дело понимать.
 
 
V
 
 
И он, по рассужденью многих,
Стал превосходным знатоком
Не только IT-технологий,
«Железа», но и языком
Английским овладел слегка,
Чтоб удивить вдруг старика
With sudden answer в разговоре
И от души сказать «I’m sorry!».
И знанья этого ему
Хватало, чтобы чуть программить,
Для остального же он память
Хранил пустою потому,
Чтоб действовать оперативно
И мыслить, в целом, позитивно.
 
 
VI
 
 
Отец – тогда предприниматель,
Теперь банкир и депутат —
Считал, что парень вслед за батей
Займётся бизнесом, богат
И знатен будет, но к нему
Уж не известно, почему
Не приставлял он гувернёров.
Дитя без всякого надзору
Проводит дома целый день,
Игрою – шутером ли, гонкой —
Быв занят, а порой сторонкой,
Пока у маменьки мигрень,
А папа где-то вдалеке,
Смотрел кассеты в видаке.
 
 
VII
 
 
Нам следует сказать особо
О содержании кассет.
Но вот не доглядели оба.
В них был родительский секрет,
Рука невинного ребёнка
Вложила как-то в видик плёнку,
Где не принцесс, ни Bugs’а Bunny
Увидел он вдруг на экране.
Там были женщины, мужчины;
Они бросали вниз одежды
И, открывая дико вежды,
Вдруг без особенной причины
Толкалась взад или вперёд
Иль затыкали чем-то рот.
 
 
VIII
 
 
Дитя, конечно, года в три,
Четыре иль уже в пять лет
Поймёт не много, но внутри,
Как у Андрюши, некий след
Остался: в сказочки с капустой
Уж не поверит. Это грустно,
И нам от правды не уйти.
Она всегда свои пути —
Через журналы и картинки,
Беседы с пацанами в школе
Иль где-нибудь ещё на воле —
Найдёт легко и без запинки,
Но эту правду лучше б знать
Чуть позже, чем в четыре-пять.
 
 
IX
 
 
Столь рано обнаружив секс,
Андрей затем узнал о том,
Что значат гены и рефлекс.
Биолог чуть и анатом,
Он не был, в общем-то, философ.
Проклятых, каверзных вопросов
Не ставил вовсе пред собой,
Довольный, кажется, судьбой.
Зато читал он Эриксона
И Блендера, ну и т. п.,
Короче, практик НЛП,
Он знал прекрасно, как персона
Осуществляет в жизни опыт,
И человек, по сути, – робот.
 
 
X
 
 
Андрею текстом было тело.
Он в спорах, получив сигнал,
Его использовал умело,
Поэтому он точно знал,
Как поздороваться при встрече,
Кому сказать какие речи,
Какой увидеть нужно жест,
Чтоб избежать неловких мест,
Чтоб уважать других права —
Вот стимул и к нему ответ,
И в этом был весь этикет,
Но это всё слова, слова…
Не далеко и до греха.
А где ж поэзия стиха?
 
 
XI
 
 
Но, кто с рожденья не умел
В других найти для связи знаки,
Кто видел не спряженье тел,
Кому все люди – не собаки,
Кто с детства подчинялся чувству,
Кто чужд общения искусству,
Тот непосредственно живёт,
Не сочиняя перевод.
Однако эта жизнь – стихия:
В ней беспорядок и потеря
Вас делают не лучше зверя.
Вот почему пишу стихи я
Неукротимый стиль в них гладок,
Что чувству придает порядок.
 
 
XII
 
 
Непонимание хорея
И прочих дактилей, размеров
Тогда не стало для Андрея
Большой бедою. Ни Бодлера,
Ни Гинсберга, ни Керуака
Ни строчки не прочёл, однако
Герой наш и без этой прозы
Прекрасно знал, что значат дозы
A junk’и иль марихуана
И прочи виды наркоты,
С которыми, надеюсь, ты,
Читатель моего романа,
Нисколько вовсе не знаком.
Да, в общем, я уверен в том.
 
 
XIII
 
 
Ведь реже те, кто узнаёт
Об этом обо всём из книги,
Способны подпадать под гнёт
До денег жадного барыги.
Прочтите это всё сперва, —
И ясной будет голова.
Но те, кто в книгах видят шутки,
Из них листы на самокрутки
Рвут, словно раб с плантаций лен.
Не Хаксли, не Берроуз, не Миллер
Виновны в том, но может, дилер
Да очень честный полисмен,
Который подчиняться рад
Народа ради, не наград…
 
 
XIV
 
 
XV
 
 
Бывало наш Андрей в кровати:
К нему приходит SMS —
Друзья опять зовут на party,
Андрей, кряхтя, с кровати слез.
Хотя ещё довольно рано —
Всего двенадцать – много планов:
В клуб, в ресторан; ещё кино.
Везде поспеть немудрено.
К тому же, есть кому помочь —
Его суровый органайзер
Им управлял, как немцем кайзер.
Минут чрез пять он вышел прочь,
Одетый в зимнее пальто,
Садится в быстрое авто.
 
 
XVI
 
 
И через миг он в суши-баре,
Где был уже заказан стол
И приготовлен соус карри,
Где на дощечках каждый ролл:
Унаги, нори, футомаки —
Не путайте их с урамаки —
И прочих видов риса, рыб,
Вплетенных в водорослей изгиб, —
Готов на палочках упасть,
Нырнуть в те соевые хляби,
Где был размешан уж васаби.
Всё вместе же – такая сласть,
Хотя, конечно же, остро —
Не всяко выдержит нутро.
 
 
XVII
 
 
Ещё не съедена «Аляска»,
Остался в мисках мисо-суп,
Но снова тронулась коляска —
Андрей вновь едет… Но не в клуб!
Для клуба, право, очень рано,
А для чудес живых экрана,
Для лицезренья cinema —
Час подходящий, и весьма.
К кинотеатру тоже вскоре
Подъехал, повстречал ребят.
Все вместе выбирают ряд
И место, чтобы на просторе
Спокойно посмотреть кино.
Какое, в общем, всё равно.
 
 
XVIII
 
 
Взглянув чуть мельком на афишу,
Андрей пошёл купить, наесться,
Но сзади голоса он слышал:
– Посмотрим Редфорда! – Нет, Йейтса!
Всё это было крайне спорно.
Пока ходил он за попкорном,
Решили всё, и он узнал:
Они пойдут в четвёртый зал:
Там будет Downhill, Хичкок.
Хоть балабановский Морфей
Ему, конечно, был милей,
Но он к приличиям был строг:
Коль уж решили все друзья,
Перечить им никак нельзя,
 
 
XIX
 
 
Чтоб только показаться снобом.
Но я, не бывши синефилом,
Признаться должен, что до гроба
И с малых лет особой силой
Кино довлеет надо мной.
Вот помню в поздний час ночной
В кинотеатре на сеансе
Я был в невероятном трансе,
Когда они под звуки Баха
Парили в воздухе вдвоём
Почти минуту, но потом
Вернулись наземь. Да, из праха
Сотворены зачем-то мы,
А, может, нет… и из сурьмы.
 
 
XX
 
 
И очень долго, как во сне
На станции инопланетной,
Картина эта будет мне
Являться вечною кометой.
К тем фильмам, где крутые взрывы
Над небоскрёбом иль заливом,
Мой глаз, конечно же, привык,
Но слишком громок боевик.
И больше я люблю монтаж,
Чтоб звуков или кадров стык
Имел и смысл, и язык.
Так, если вдруг персонаж
Увидит женщину, окно,
То взгляд укажет: «Вот оно!».
 
 
XXI
 
 
Все, молча, смотрят на экран;
Кто руку держит возле рта;
Другой уснул, как задний план;
И в зале тихо, темнота,
Лишь где-то редкие дисплеи
Дрожат чуть слышно; еле-еле
Рингтон не подаёт свой звук.
К нему вдруг обратился друг:
– Андрюх, ты только погляди,
Какая ломанная склейка!
– А? что? Пивасика налейка.
Перемотай… Не DVD?
Ну ладно, посмотрю потом
Когда-нибудь я за компом.
 
 
XXII
 
 
Пойду-ка, – и, ответив так,
Андрей оставил, где лежат,
Стакан попкорна и бигмак,
Прошёл, не нагибаясь ряд,
Друзьям затылок показал
И, наконец, покинул зал.
У входа несколько ребят
Играют резво в автомат,
Гоняют на автомобиле,
Иль, ловкие, в аркаду скачут.
Для них немало это значит
Воображение, но были
Среди них те ещё, кому
Игра такая ни к чему.
 
 
XXIII
 
 
Imagination, образ, имидж.
Харизму у иных людей,
Наверное, с трудом отымешь,
Но почему-то наш Андрей,
Хоть щедро одарён природой,
Следил ревниво и за модой.
На пряжке там, где крепежи,
Две буквы стройных D & G.
Одев иной раз Gucci, Klein’а
И прочим следуя рекламам,
Умел так нравиться он дамам,
А почему? – Совсем не тайна.
Так, продавая gas и oil,
Газпром Европу же устроил.
 
 
XXIV
 
 
Ресурсы, лэйблы – всё товар,
Продукт прибавочной цены,
Но в людях же бывает дар
Совсем иной величины.
Как помнят многие, Фуко,
Забрался как-то высоко
На крышу бурного Венсана,
Откуда смело, даже рьяно,
Швырял вниз камни и костюм
Свой чёрный, чистый, из велюра
Старался сохранить – культура!
Не расстаётся с нею ум
И там, где уж совсем не надо —
Ни дома, ни на баррикадах.
 
 
XXV
 
 
Я то к тому, чтоб не судили
Мы друг о друге, лишь завидя.
Порою мудрость очень к стилю
Подходит – оба не в обиде.
Здесь образец вам – Погребняк11
  Имеется в виду петербургский философ, а не футболист


[Закрыть].
Герой же мой, хоть и не так
Умён, но за собой следит,
Имея безупречный вид.
Гель после, также до бритья,
Духов мужских два-три флакона,
Дезодоранты Axe, Rexona —
Всего и перечислить я
Не в силах. Этот каталог
Занял бы очень много строк.
 
 
XXVI
 
 
К тому же, в этот же момент,
Я понял очень даже ясно,
Что это всё – product placement,
Что было бы, увы, напрасно,
Поскольку мне за этот труд,
Как видно, денег не дадут.
Поэтому и вид героя,
Я таинством слегка покрою,
Чтоб не обидеть этим брэнды,
О коих не упомянул.
И так уж палку перегнул.
Я извиняюсь, dear friend’ы,
Что заставляю, как дикарь,
Вас каждый раз смотреть в словарь.
 
 
XXVII
 
 
Порою нужно человеку,
Чтоб он особо не страдал
Раз-два в неделю в дискотеку
Поехать, как тогда на бал.
Порядку строгому такому
Андрей наш следуя, из дому,
Как пробка, выпрыгнул и в club
Поехал, посмотреть на баб.
Одетый по последней моде,
Как выше описал пиит,
Герой у входа, где уж бит
Стучит, где уж стоит на взводе
Народ, весёлая толпа:
Кто с вечеринки, кто из spa.
 
 
XXVIII
 
 
При входе в клуб он face-controll,
Обличие менять умея,
Без промедления прошёл,
Как получилось то у змея,
Прокравшегося в некий сад.
Его широкоокий взгляд
Окинул зал, где темнота
Съедала всех одежд цвета,
Где девочки, не кончив школы,
Почти надев почти наряд,
Кто робко, кто уж нет спешат
Занять ведущие танцполы,
Тем привлекая взгляд юнцов,
А может быть, и их отцов.
 
 
XXIX
 
 
Девчонки, весело танцуя,
Пархают; светят огоньки;
Под видом лёгким поцелуя
На расстоянье от щеки
Двух сантиметров, но не ближе
Иль, как сказал об этом Жижек,
Как кофе, но без кофеина —
Бессмысленно, сколь и невинно.
Однако поспешил я чуть,
Сказав вам, что все игры эти
Безвредны. Это всё же дети —
Случиться может что-нибудь…
Родителей прошу, короче,
Беречь и сыновей, и дочек.
 
 
XXX
 
 
Конечно, в зрелище club-dance’а
Довольно трудно смиксовать
Бит R&B и ритм Брамса,
Но отчего б ни помечтать?
Я слышал, как у нас DJ»и
Миксуют классику. Орфеи!
Наверно, это – мастерство,
Когда нам старое ново.
Хотя, признаюсь вам, вернуть
То, что потеряно, столь сложно
Подчас бывает, но, возможно,
Не в этом-то вся соль, вся суть.
И так случается порой,
Что прежней жить нельзя игрой.
 
 
XXXI
 
 
Но говорил ещё Эразм,
Наверное, из Роттердама:
Возможно же энтузиазм
На старое направить прямо,
Чтоб возродить его идею.
Но иногда так много клею
Мы тратим, тщетно собирая,
То, что когда-то было раем.
Ни ауры уже его,
Ни света нет, ни ореола —
Слетело, как со струн Эола
Спадает стон, – и ничего.
И только рук одних полёт
Способен оживить стан нот.
 
 
XXXII
 
 
Наверное, кого-нибудь
Привлечь и может стан девицы,
Другой же обожает грудь,
А третий ниже поясницы
Привык задерживать свой взгляд,
Смотря на что-то, только вряд
Всё это сможет взять вас в плен,
Когда уже не встанет ч ….
Но, если нужно, – как Гомер,
Как все поэты близорукий,
Из всех частей, пожалуй, руки
Себе избрал бы я в пример:
Непревзойдённый хиромант,
Имел я некогда талант…
 
 
XXXIII
 
 
Но понимаю, это – фетиш:
Опрятность пальчиков, ногтей
У каждой первой, верно, встретишь
Средь тела и его частей.
На каждой улице салон
Для красоты уж возведён,
Поэтому теперь о ножках
Заботятся и не немножко
Да перед зеркалом make-up
По полчаса всегда наводят,
Потом на улицу выходят,
Чтоб ногтиком кого-то – цап!
Но я в любви не анатом:
Влюбляться лучше целиком.
 
 
XXXIV
 
 
Один я помню чудный миг,
Когда прелестница (вот счастье!),
Оборотив ко мне свой лик,
Меня схватила за запястье
И говорила горячо.
В другой раз сам я за плечо
Вдруг приобнял её чуть-чуть,
Она же – голову на грудь.
Так раскрывают нам объятья
Они и с ними целый мир
Души, восторженный клавир,
Но вдруг для них вы – только братья.
Нет, не сулит, быть может, мирт
Непринуждённый этот флирт.
 
 
XXXV
 
 
Но в нашем фокусе не то
Уже должно быть – наш Андрей
Направил вновь своё авто
Домой. Средь зимних фонарей
За полусонным, запотелым
Окном жизнь целая летела.
Уже проигран старый гимн;
Из труб клубами вьётся дым;
Звенят трамвайные пути;
Детишки с сумками, с портфелем
Идут к занятиям; успели
Таджики двор уж подмести;
А круглодневный магазин
Давно открыт раз был один.
 
 
XXXVI
 
 
Но этого не замечая,
От удовольствий уж не рад
Андрей во двор свой заезжает,
И встал. Коробка – автомат.
Он лёг, назад откинув кресло,
Перед рулём расправив чресла,
И приготовился заснуть,
Чтоб завтра вновь всё тот же путь
Проехать. Это ль не предел
Для тех, кто так же очень много
Работал в офисе? Дорога
Веселий праведных и дел?
Но, как заезженный саундтрэк,
Мир для Андрея вдруг поблек.
 
 
XXXVII
 
 
В постели утром насекомым
Проснулся раз он, – и тогда
Угрюмой, мрачной, незнакомой
Увиделась ему среда.
И всё, чем жизнь его дарила,
И безразлично, и постыло.
Напомню вам, что только лишь
Марихуана иль гашиш
Способны были вызвать в нём
Приливы радости мгновенной,
Распространяемой по венам,
Однако длительный приём
Такого верного д… ма
Был плох для сердца и ума.
 
 
XXXVIII
 
 
Такая радость эфемерна,
Как забытья унылый сон,
Который через день примерно
Развеется под утро вон.
И тяжко будет то мгновенье,
Когда ваш труп без пробужденья
Поднимется, в себя не веря,
Вас отдавая в руки зверя.
Вся ваша жизнь уже не вам
Принадлежит, лишаясь дара
Рождать в вас радость без товара.
Жизнь облепил какой-то спам.
На то, чему был раньше рад,
Смотрел и видел суррогат.
 
 
XXXIX
 
 
XL
 
 
XLI
 
 
XLII
 
 
Итак, Андрей поддался сплину.
Он, завсегдатай клубов, лев
Всех вечеринок, вдруг покинул
Танцполы, бары, с ними – дев.
Их обольщая, как никто,
Вдруг понял, это всё не то.
Теперь ему казались мелки
И буфера подруг, и ц…
Хоть иногда на вечеринке
Иная в шутку иль всерьёз
И рассуждает как Делёз
Иль Альтюссера без запинки
Толкует, только здесь все то же.
Красавиц он оставил ложе.
 
 
XLIII
 
 
К чему делить одну кровать
Иль светскую вести беседу,
Когда нельзя потолковать
Вполне осмыслено, а к бреду
Непринуждённой болтовни
Снисходят часто в наши дни.
Хотел начать вести он блог,
Но, к сожалению, весь слог
Ушёл на записи Контакта,
А после и совсем потух,
Мелодией наполнив слух.
Он растворился в звуках такта.
Но согласитесь, эти ритмы,
Намного лучше петель, бритвы.
 
 
XLIV
 
 
Скачав себе десяток книг —
И звуковых, и электронных —
Наш запоздалый ученик
Внимать пытался ухом сонным,
Но, к сожаленью, стольких слов
Был необъятен тот улов.
И потому опять в музон
С отчаянья рванулся он.
Купив «Joy Vision» пластинок
И прочих где-то восемь штук,
Он слушал траурный сей круг,
Как наставленья раньше инок,
Но даже музыка винила
Судьбы ему не изменила.
 
 
XLV
 
 
Тогда и встретились мы с ним,
Как полагается, случайно
(Исход ведь мог быть и иным,
Но это уж неясно, тайна).
Я выходил из Маяковки,
И вдруг движением неловким
Он на меня вдруг налетел —
И столкновение двух тел
Произвело тогда паденье.
И мы тогда друг другу эхом
Ответили из луж со смехом.
Такое странное сближенье,
Как поговаривал пиит,
Довольно многое сулит.
 
 
XLVI
 
 
Прожив лет двадцать – срок не малый, —
На жизнь иначе смотрит всяк:
Кто вышел в боссы, в генералы
Пустышкой кажется, ведь так?
Тогда в его автомобиле
Часов мы много проводили,
Подолгу говоря о том,
Как всё устроено кругом,
В чём человечества позор
И сколько ангелов в булавке —
Ну, в общем, о любой козявке
Шёл очень дельный разговор.
В беседе о таких вещах
Порою исчезает страх.
 
 
XLVII
 
 
Бывает так, что мысли кванту
Нужна опора, друг, рука,
Ведь помогал Вергилий Данту,
Ведя вперёд ученика.
Но иерархии особой
Меж нами не было: мы оба
Тогда с ним были далеки
От окруженья, вопреки
Бывало, выгодам своим,
Степенной практике, уму.
И до сих пор я не пойму,
Как вдруг из хаоса режим
Установился между нас.
Он говорил: «Гомеостаз!».
 
 
XLVIII
 
 
Ночной порой бывало мы
Стоим на набережной Стрелки,
Когда Неву среди зимы
Заносит снегом лёгким, мелким,
И неподвижная река
Лежала подо льдом, слегка
Качая медленные льдины.
Казалось нам на миг единый,
Что по тем линиям в разломах
Возможно совершить побег,
Где и предатель – человек,
Обманщик же свершает промах;
Смотрели мы на ночь и мир
Чрез Фицджеральда ориентир.
 
 
XLIX
 
 
Над нами Тропик Козерога
В небесной бездне громоздился,
И он пробил своей дорогой
Ту стену, где и я родился.
И стало тело вмиг растущим
Лучом; ad asta через кущи
Летело, глухо и не зряче.
Да и могло ли быть иначе?
И понял я тогда, что в волю
Я наслажусь рекой свободы
За все умеренные годы
И, может быть, себе позволю
Устами к ней тогда прильнуть,
К гречанке, вняв любви всю суть.
 
 
L
 
 
Гляжу я в небо налету
И сторожу аэропорт,
А вместе с ним свою мечту:
Смотрю, какой же самолёт
Подарит мне от изобилья
Свои серебряные крылья.
Когда же совершу вояж?
В Европу? в США? на пляж?
На те златистые пески
Тайланда, Родоса, Колхиды,
Ну, на худой конец, Флориды?
Хотя, быть может, от тоски
Не убежать нам никуда:
Вокруг материков вода.
 
 
LI
 
 
Я опасался, что психоз
Случится у кого как раз,
Но, к сожалению, мороз,
Учёба разлучили нас.
Он – в опьяненье или ломке —
Тогда поддался странной гонке,
Как от убийцы иль ножа,
Пытаясь как-то убежа…,
Летел вперёд, как ураган;
И раж, и скорость и т. п.,
И в результате – ДТП.
(И этим начался роман).
На перекрёстке были сбиты
Старуха с дочерью – убиты?
 
 
LII
 
 
Но, может, это лишь мираж?
Воображенья, бреда плод?
Однако телерепортаж,
Да и помявшийся капот
Довольно ясно говорят,
Что это было. Папин взгляд
Стал подозрителен и строг,
Как будто бы его сынок
Им лично в чём-то уличён.
Хоть в тот же вечер он от пятен
Отчистил всё, капот от вмятин
Исправлен – ездил он в салон.
Но в доме как-то неуютно
Всё становилось поминутно.
 
 
LII
 
 
LIII
 
 
В конце концов, душа устала.
Одно, однако, существо
Во всём их доме не внушало
Ему страданий, мать его!
На ласки вовсе не скупа
Она столь часто так слепа
К порокам чада своего,
Не замечая в нём того,
Что видно остальным вокруг.
Ни странных слов его набор,
Ни модный головной убор,
Ни странный полуночный друг —
Ничто не изменяет в ней
Любви тех светлых детских дней.
 
 
LV
 
 
Любовь её, увы, безмерна,
И потому была она
Ему, как тот венок из терна:
В нём большая ещё вина,
Чем в непрямом отцовском взгляде,
Что был, конечно, беспощаден,
Но к полной силе из-за слов
Столь громких не был всё ж готов.
Нередко поднимая крик
По важным поводам и нет
Истратил весь авторитет
Его отец, его старик.
Когда уж не внезапен гнев,
Его мы слышим, как распев.
 
 
LVI
 
 
Здесь подчеркну, что он – не я.
Ведь не был также он поэтом,
Не понимал, что есть семья.
Я потому сказал об этом,
Чтоб вдруг сличая здесь черты,
Читатель, по ошибке ты,
Себя представив психоло́гом,
Под вразумительным предлогом,
Не заключил бы тут со смехом,
Что как фигуру я из снега
Слепил своё здесь alter-ego.
Уже давно подобным эхом
Творцы не заняты с тех пор,
Как постмодерн прикрыл позор.
 
 
LVII
 
 
Когда ко мне друзья приходят,
Они вдруг спросят: «В ком свою
Нашёл ты музу? В этой вроде?»
Я ж говорю, что не пою
Ни мадригалов, ни элегий.
Как песнь о прошлогоднем снеге,
Такие выдумки нелепы.
Когда кто влюбится, он слепо
Изводит нипочём бумагу
И, подбирая всё подряд,
Из комплементов шьёт наряд,
Имея наглость и отвагу.
Но я, любя, сложить сонет
Не мог – ума и слов же нет.
 
 
LVIII
 
 
Когда же половой истомой
Мой ум закончит истекать,
Тогда спокойной и знакомой
Готов я музе вновь внимать;
Наверно, с гётовых времен
Такой невыгодный обмен
Вновь совершается сегодня.
Эх, лира – славной музы сводня:
Из-за чего твой взгляд ревнив?
Не уж то ли любой портрет
Невесты, коею поэт
Пленён, тебе не так красив?
Заняв престол его души,
Ты требуешь одно: пиши!
 
 
LIX
 
 
Задумавши один роман,
Я начертал его набросок,
Ещё нестройный где-то план.
Конечно, очень много сносок,
Страниц намеренно бумаги
Потребно для подобной саги,
Покамест, на полсотню строф
Труд мною начатый готов
В размере лишь одной главы.
Сравнив её с оригиналом
Сходств между ними крайне мало,
Найдёте, полагаю, вы.
Конечно, это очень смело,
Но рассуждать – моё ли дело?
 
 
LX
 
 
Увы, увы, мой бедный слог
Везде себе противоречит.
Сознанья будто бы поток,
Неумолимо льются речи,
Словесный, путанный коллаж,
Невидимый другим мираж.
Я не надеюсь на цензуру,
Поскольку эту процедуру
Мой текст, наверно, не пройдёт.
Уж слишком много в нём такого,
Что нам, конечно же, не ново,
Но говорить об этом рот
Не хочет почему-то наш.
Эй, критик, где твой карандаш?!
 

25 апреля-22 июня 2012,