Текст книги "Социальная политика на периферийных территориях. Актуальные проблемы"

Кроме того, в некоторых местах наблюдается тенденция обособления дачников от местных жителей, фактический переход их на самообеспечение. Новые жильцы сами привозят срубы, нанимают выходцев из СНГ для производства строительных работ, самостоятельно заготавливают грибы и ягоды, ловят рыбу. Есть территории достаточно интенсивного дачного освоения, где дополнительный спрос со стороны дачников местными жителями практически не ощущается. Отмечается также снижение спроса на дачные участки – в одном из наиболее «дачных» поселений сказали, что за последний год ни один человек не захотел купить земельный участок.

Варианты конфликтного взаимодействия дачников с местным населением – редкое явление, более распространены конфликты между самими дачниками. Тем не менее были выявлены случаи появления «проблемы безбилетника», связанной с конфликтом потенциально возможных вариантов дальнейшего развития территории. Построенную дачниками в одном из сел дорогу стали использовать лесозаготовители, она очень скоро пришла в негодность, что «отпугнуло» дачников от этого достаточно перспективного с точки зрения дачной колонизации места.

Приведем один из примеров территории интенсивной дачной колонизации, иллюстрирующий некоторые из рассмотренных выше процессов – Антушевское сельское поселение. Численность населения – около 1000 человек, на дачный сезон возрастает примерно в 4 раза. 53 населенных пункта, самые крупные – Антушево и Бечевинка (соответственно, примерно 400 и 300 человек). Экономика поселения функционирует следующим образом.

• Около 30 человек работает в сельскохозяйственном предприятии, положение там достаточно сложное, регулярные задержки заработной платы. При этом в сезон, работая без выходных, механизатор или доярка могут заработать примерно по 15–20 тыс. в месяц (не в сезон – 3–4 тыс.). Тем не менее за эту работу держатся.

• Достаточно активно функционирует бизнес по строительству бань, работает примерно 8 бригад по 2–3 человека в каждой. Эти же бригады нанимаются на сборку домов. Самый крупный такой бизнес – 5 человек, работают круглогодично, изготовляют продукцию в том числе и для других территорий. На подобной работе можно получить 200–250 тыс. за сезон. По масштабам занятости этот сектор сопоставим с сельскохозяйственным, а по доходам явно его превосходит. Однако местные жители отмечают, что этот бизнес достаточно закрытый, требует «знания дорожек» (в частности, чтобы получить лес), умения работать с клиентом.

• 7–8 человек закупили сельскохозяйственную технику и помогают как дачникам, так и местным жителям с сельскохозяйственными работами – сенокосом, пахотой, посадками картофеля. Здесь заработки меньше, чем в «банном бизнесе».

• Активно развивается торговля. Два года назад был один магазин, куда «на сезон» брали дополнительного продавца. Сейчас постоянно работают три магазина. В дачный сезон, по имеющимся оценкам, выручка увеличивается в три раза.

• В поселении сохранилось примерно 20 коров, 10 лет назад было более 100. Дачники предъявляют дополнительный спрос на молоко.

В целом дачники дают стабильный дополнительный доход примерно 50 жителям, еще 20 подвизаются на несложных разовых работах «за бутылку». Из всех проанализированных территорий интенсивной дачной колонизации это поселение выглядит одним из самых благополучных с точки зрения влияния дачников на местную экономику, в других местах даже при большем числе дачников их экономическое влияние оценивалось как более низкое. Тем не менее в поселении в полной мере проявляются те негативные демографические и социальные тенденции, о которых говорилось выше. В первую очередь это отток молодежи. Для школы за последние два года характерно драматическое снижение численности учеников – практически на 40 % (это нелинейно отражает изменение числа детей в самом поселении, поскольку подвоз осуществляется и из других территорий, но дает представление о его масштабах). Работающей молодежи практически нет. В основном все уезжают работать в Череповец, на Северсталь, с которой дачная экономика, естественно, не конкурентоспособна.

Для более корректного сравнения тенденций, связанных с дачной колонизацией, в качестве одного из объектов исследования был выбран Мантуровский район Костромской области, в котором проводится междисциплинарный проект по изучению сельской периферии. Выводы, которые удалось сделать на базе проведенного исследования, сводятся к следующему.

• Воздействие «дачной экономики» на ситуацию в сельской местности на данной территории, судя по всему, даже меньше, чем в приведенных выше примерах по Вологодской области. В целом по району оборот торговли на лето увеличивается на 20–30 %, притом что растет спрос на более дорогие продукты, и часть прироста обусловливается структурными сдвигами в ассортименте. В наиболее «дачном» сельском поселении – Угорском (сейчас – часть Леонтьевского сельского поселения) – продажа хлеба в сезон увеличивается в два раза. Численность населения летом возрастает примерно на 40 %. При этом, как и в Белозерском районе Вологодской области, полностью обслуживанием дачников заняты единицы. Два человека занимаются плотницкими работами круглогодично, еще 4 – сезонно. Несколько человек подрабатывает сторожами. Дачники создают некоторый спрос на дикоросы, но при отсутствии дачников эта продукция успешно реализуется перекупщикам (эта сеть на территории района активно развивается). Личное подсобное хозяйство наиболее развито не в «дачных» местах, а там, где оно критично для выживания населения. Так, в Угорах на 215 человек приходится 8 коров, а в селе Медведица на 90 человек —15 коров. Практически единодушное мнение представителей районной и поселковых администраций также состоит в том, что дачники не оказывают значимого влияния на развитие местной экономики.

• Дачный «бум» явно сходит на нет. Число дачников скачкообразно увеличилось 8-10 лет назад, с тех пор позитивной динамики не наблюдается. Более того, для некоторых населенных пунктов характерен отток дачников – люди перестают приезжать, забрасывают уже приобретенные дома. В первую очередь это пожилые и не очень обеспеченные люди – им тяжелее преодолевать достаточно большое расстояние (в основном дачники – москвичи), на них в первую очередь сказывается рост транспортных тарифов. Есть единичные случаи переезда людей из крупных городов на постоянное место жительства в район, однако подобный переезд носит в первую очередь не добровольный, а вынужденный характер: по материальным либо медицинским соображениям.

• Сообщество дачников мало влияет на негативные процессы, происходящие в сельской местности. По мнению самих бывших москвичей, «наличие дачников не влияет на деградацию местного населения. <…> Два разных мира, почти не пересекаются». Сельские дети не очень готовы воспринимать образовательные инициативы дачников (кружок кукол, который вела бывшая москвичка, просуществовал 3 месяца), общение местных жителей и дачников в основном касается бытовых вопросов, традиционных местных занятий. Дачники дарят книги библиотеке, но при этом местные жители у дачников почитать книги не просят. Новая культура оформления дворов, принесенная дачниками, не получает особого распространения среди местных.

Тем самым результаты исследования явно не дают оснований для оптимизма по поводу влияния дачной колонизации на перспективы сельской периферии.

Туристско-рекреационная специализация является сейчас достаточно модным направлением стратегической переориентации сельских территорий. О роли различных институтов сельской самоорганизации в данном процессе нам приходилось писать в работе «Проблемы сельского развития в условиях муниципальной реформы», где рассматривался опыт территориального общественного самоуправления в Архангельской области и кооперативного движения в Республике Карелия, нацеленный, в частности, и на усиление рекреационной направленности в экономической деятельности на селе. Рассмотренный опыт весьма противоречив. Причем важнейшим фактором успеха оказалось вовлечение в этот процесс профессионального бизнеса, позволяющего представлять возможности сельской туристической индустрии во «внешнем мире» и транслировать поставщикам туристических слуг ожидания потребителей и принятые стандарты туристического обслуживания. Вместе с целенаправленной региональной политикой, предусматривающей поддержку туризма и развитие транспортной инфраструктуры, это может оказать положительное воздействие на сельский туризм.

Однако примеры подобного комплексного подхода единичны. В основном усилия по развитию сельского туризма предпринимают местные администрации и иногда разрозненные сельские сообщества. Еще один возможный вариант связан с инвестициями горожан (часто – жителей районных центров или мигрантов в города с данных территорий) в туристско-рекреационную инфраструктуру сельских территорий. Ярким примером является создание рядом с районным центром Харовского района Вологодской области, городом Харовском, экстрим-парка, включающего в себя гостиницу, ресторан, несколько деревянных коттеджей, трассу для квадроциклов и другую спортивную инфраструктуру. Кроме чисто туристско-рекреационных, Экстрим-парк выполняет и дополнительные функции: служит гостиницей для приезжающих в город (собственно городская гостиница «советского типа» закрылась), является одним из самых «модных» мест для проведения досуга жителями Харовска (в выходные дни ресторан заполнен). Здесь начинаются туристические маршруты по району (район пытается активно использовать свой небольшой туристический потенциал, связанный с нахождением здесь географического центра Вологодской области и родины писателя Белова). Аналогичные проекты в сельской местности обсуждаются и на других территориях, например в том же Белозерском районе Вологодской области.

Тем не менее результаты анализа не позволяют говорить о том, что туристско-рекреационная деятельность способна послужить универсальной «палочкой-выручалочкой» для отдаленных территорий интенсивной депопуляции. Услуги сельского, экологического, экстремального туризма достаточно однотипны, создать отличный от других, пользующийся широким спросом продукт удается далеко не всем, особенно на территориях, не имеющих выдающихся конкурентных преимуществ в виде уникальных объектов природы либо близости крупного города. И эти ограничения активно сказываются.

В одном из поселений Тотемского района Вологодской области с нами делились несбывшимися надеждами на возрождение красивого села Усть-Печенга (примерно 150 жителей, 70 пенсионеров) на берегу реки Сухоны. «Мечтали, что поедет много туристов. С района говорили – у вас такая красивая местность». Для привлечения туристов был создан историко-культурный центр. Собрали предметы народного быта, создали имитацию деревенской избы. Первое время это привлекало экскурсии. «Но таких музеев много». Спрос достаточно быстро упал, сейчас экскурсионных групп мало – не больше 3–4 в месяц из районного центра. Не удалось обеспечить остановку туристических теплоходов, которые в любом случае могут заходить в Усть-Печенгу только по «большой воде». В результате вся работа с туристами практически осуществляется на общественных началах – педагогическим коллективом школы, представителем местной администрации, работниками библиотеки (бывшими и нынешними). Местные жители лишь эпизодически продают туристам продовольствие – по предварительному заказу готовят молочные продукты, коптят рыбу. Гостевых домов нет, на работе с туристами никто не специализируется, инициативу в этом отношении местные жители не проявляют.

Пространственная дифференциация

Выбранные нами для анализа территории относятся к средней и дальней периферии соответствующих регионов. Однако необходимо учитывать, что центро-периферийные закономерности действуют на разных уровнях, в том числе и в рамках муниципальных районов. Тем самым рассмотренные характеристики местных социумов имеют свои территориальные особенности в зависимости от месторасположения, характера районного центра и удаленности от него, транспортной доступности и т. п. Именно данные центро-периферийные закономерности будут проанализированы в настоящем разделе. С этой точки зрения можно выделить три типа территорий.

Ближняя периферия отличается тем, что находится под влиянием районного центра и достаточно активно с ним взаимодействует. Причем это взаимодействие (как, собственно, следует из центро-периферийных теорий) приводит к весьма неоднозначным результатам. С одной стороны, близость районного центра позволяет соответствующим сообществам достаточно активно пользоваться его ресурсами в самых различных формах: от проведения досуга жителями до привлечения работников из райцентра в ближние поселения. Поэтому здесь может быть больше молодежи, более активна социальная жизнь, есть перспективы инвестиций, в том числе туристско-рекреационной направленности. С другой стороны, та же близость районного центра облегчает отток туда ресурсов, в первую очередь человеческих. Тем самым ближняя периферия в подобных районах характеризуется наличием как наиболее жизнеспособных местных сообществ, так и наиболее деградирующих, спрос и предложение социальных услуг тех и других существенно различаются. Подобная дифференциация может зависеть от различных факторов, которые сложно поддаются формализации. Скорее всего, играют роль качество дороги до соответствующего населенного пункта, наличие оставшихся с советских времен либо новых хозяйственных структур, субъективные факторы.

Средняя периферия (к которой, собственно, можно отнести основную часть периферийных территорий в подобных районах) испытывает слабое влияние центра, здесь жизнь устроена достаточно традиционно, процессы деградации более универсальны, но более «размазаны».

Особыми характеристиками обладают территории, которые можно отнести к дальней периферии. Здесь на новой основе и в несколько других формах воспроизводится дифференциация, характерная для ближней периферии. С одной стороны, транспортная оторванность и труднодоступность формируют условия для ускорения процессов деградации, что подтверждалось многими примерами в ходе полевых исследований. С другой стороны, при ослаблении влияния районного центра на подобных отдаленных территориях формируются альтернативные центры притяжения – крупные и достаточно людные села, концентрирующие социальную инфраструктуру. Издержки миграции в города на таких территориях часто выше из-за изолированности, низкого жизненного уровня, психологических барьеров (хотя есть и исключения). Поэтому молодежи или, во всяком случае, лиц трудоспособного возраста может быть даже больше, чем на «средней» периферии. В то же время большая сохранность природных ресурсов, обусловленная удаленностью и труднодоступностью, создает лучшие условия для экономики домохозяйств, основанной на собирательстве и браконьерстве. Тем самым процессы обезлюживания и социальной деградации могут идти менее активно, чем в более близких и транспортно доступных селах, где экологические условия хуже и куда добираются жители районного центра и иных территорий, конкурируя с местными жителями за дикоросы и другие ресурсы. Подобная картина наблюдалась, в частности, в ряде районов Томской области.

Если сопоставить доходы в подобных поселениях с доходами ближней периферии и даже районного центра, они могут не сильно отличаться. В ходе исследования была получена следующая информация об источниках доходов на таких территориях:

• работа на лесоповале: 20–30 тыс. в месяц, 60–90 тыс. за зимний сезон, в некоторых местах заготовка леса осуществляется круглогодично;

• сбор ягод, грибов: при регулярной работе также можно заработать от 50 до 100 тыс. за сезон, хотя максимальные оценки —250–300 тыс.;

• кедровая шишка, дополнительный источник дикоросов в некоторых таежных территориях – до 500 тыс., по другим сведениям – до 1 миллиона на домохозяйство за удачный сезон;

• количественных оценок доходов от охоты и рыболовства получено не было, однако очевидно, что это достаточно существенные суммы.

Приведем пример подобного места – сельского поселения Батурино Асиновского района Томской области. На момент проведения исследования в трех населенных пунктах данного села проживало примерно 2400 человек, из них пенсионеров – около 800 человек, инвалидов – 120, детей до 16 лет – 392. Основные сферы занятости: бюджетная сфера (средняя зарплата учителя – примерно 13 тыс. руб.), работа на пилорамах (в основном теневых), сбор дикоросов, рыбная ловля. Только на дикоросах семья в удачный сезон может заработать 300–500 тыс. Часть населения держит подсобное хозяйство, в поселении 104 коровы. Но сенокосные угодья далеко, корма дорогие, и это создает проблемы с содержанием скота.

В школе более 200 учеников, численность достаточно стабильная (в частности, за счет приемных детей). Но молодежь активно уезжает, поэтому в перспективе количество детей неизбежно начнет снижаться. По оценкам директора школы, примерно 40 % школьников из неблагополучных семей. Лишь пятая часть детей имеет дома компьютеры (на ближней периферии обычно больше половины). Хотя школа является средней, большая часть учеников уходит в техникумы и училища после 9 класса, в год проведения исследования из 22 учеников в 10 классе осталось 8 человек. По результатам ЕГЭ школа держится на среднерайонном уровне. Из 25 учителей только двое младше 40 лет. Остро стоит проблема учителя иностранного языка – его не могут найти уже длительное время.

Очевидно, такие альтернативные замыкающие центры в подавляющем большинстве случаев не могут служить источниками модернизации и инноваций для окружающей территории, «количество» здесь не переходит в «качество». Напротив, для них характерна именно архаизация социальных отношений, рассмотренная нами выше. Причем в условиях широкого распространения нелегальных видов деятельности поддержание собственной изолированности, а не ее преодоление, становится интересом местного сообщества. В одном из подобных населенных пунктов Томской области жители категорически воспротивились расчистке дороги от снега: «Вы что, к нам же Рыбнадзор приедет!»

1.2. Спрос и предложение на социальные услуги

Как уже указывалось выше, особенности сообществ оказывают существенное влияние как на спрос, так и на предложение социальных услуг. Рассмотрим данное влияние на примере услуг общего образования, здравоохранения и культуры.

Общее образование

Фактически на рассмотренных территориях выявилось три стратегии семей в отношении общего образования детей.

1. Нацеленность на качество образования. Во многих районах, где проводились полевые исследования, отмечалось, что часть родителей стремится устроить детей в школы райцентра, дающие более качественное образование, или же в ближайший более крупный город, причем их не останавливают даже достаточно высокие издержки по снятию квартиры. Иногда стремление отдать детей в хорошую школу характерно не только для родителей старшеклассников, но и для семей со школьниками 8–9 классов. При этом интернат, расположенный в одном из поселений ближней периферии, может быть не заполнен, потому что качественные характеристики периферийной школы родителей не устраивают. Однако, как уже указывалось выше, на периферии ориентируются на качественное образование с перспективой поступления в приличный вуз в первую очередь дети учителей.

2. Нацеленность на доступность образования. Это связано с уже обсуждавшейся нами проблемой желания родителей оставить детей при себе, будь то из хозяйственных соображений либо из соображений контроля, здоровья и безопасности. Иногда эта стратегия определяется достаточно высокими качественными показателями местной школы, где сохраняются специалисты и ведется фактически индивидуальное обучение. Но далеко не всегда: «Родителям главное, чтобы школа была рядом. Некоторые учителя безобразно относятся к работе. А родители будут учителей хвалить». В населенных пунктах, подверженных сильным деградационным процессам, приоритет доступности над качеством может быть абсолютен – «пусть местный почтальон ведет уроки».

Ориентация на доступность может определяться и тем, что планы по дальнейшему образованию детей у местных жителей достаточно скромны. Так, в поселке, находящемся в 25 км от г. Губаха Пермского края у родителей есть выбор – либо продолжать обучение в старших классах в местной школе, либо возить старшеклассников в Губаху, где создана специальная школа для старшеклассников – НОЦ – с более качественным преподавательским составом, индивидуальными траекториями обучения и т. п. Родители предпочитают местную школу, поскольку она позволяет большинству выпускников поступить на бюджетные места в вузы Соликамска, а больших амбиций у них нет. В то же время старшеклассники в НОЦ однозначно ориентированы на вузы Перми.

3. Безразличие родителей к образовательным перспективам детей. «Половина родителей пьющие, судьба детей им безразлична».

Что касается предложения образовательных услуг, то практически на всей периферийной сельской территории возникают проблемы с обеспечением кадрами образовательного процесса. Идет старение преподавательских кадров (в некоторых районах до 80 % учителей – пенсионеры). Приток молодых кадров незначителен, часто это студенты педколледжей, которые в некоторых случаях затем получают заочно высшее образование. Преподавание предметов неспециалистами, окончившими краткосрочные курсы, стало рассматриваться как нормальная практика, распределение предметов между преподавателями скорее преследует цель обеспечить всех имеющихся учителей нагрузкой, чем ориентироваться на качество преподавания. «Уезжают математик и историк, пенсионеры – не специалисты заместят»; «Проблем с кадрами не будет. У многих – право преподавания дополнительных предметов». В то же время среди преподавателей все больше людей, вообще не имеющих профильного образования. Обычно это воспитатели или помощники воспитателей дошкольных групп. Есть случаи, когда отдельные предметы ведут студенты-практиканты.

Тем не менее проблемы дифференцируются в зависимости от месторасположения школы и характера местного сообщества. При прочих равных, наиболее благоприятные условия складываются в полнокомплектных школах районного центра либо близкорасположенных крупных поселений – здесь:

• основные предметы ведут специалисты-предметники с высшим образованием (хотя и здесь уже возникают проблемы, в частности с физикой, математикой, иностранным языком, историей), совмещение преподавания нескольких предметов одним специалистом особо не практикуется;

• школьники не объединяются в класс-комплекты;

• более активно внедряются новые форматы образования, компетентностные подходы, предпрофильное и профильное обучение;

• более содержательна внеучебная деятельность, работают разнообразные кружки и секции.

Ближняя периферия характеризуется разнонаправленными тенденциями. С одной стороны, здесь больше вероятности привлечь молодежь, шире возможности использования педагогических кадров с близлежащих территорий, в первую очередь из районного центра, и это помогает восполнить кадровый дефицит. Более активно используются современные образовательные технологии, механизмы социализации детей. «Ряд детей нарабатывает компетенции и здесь, потому что имеют возможность много ездить, выступать на областном уровне, побеждать в олимпиадах». В некоторых школах такой деятельностью удается охватить до 25–30 % школьников.

С другой стороны, идет отток кадров, всегда есть угроза, что преподаватели найдут более привлекательную работу в другом месте. Очень ярко это видно на примере Калининского сельского поселения Тотемского района. Поселение находится между двумя «центрами притяжения» – районным центром Тотьмой и поселком газовиков Юбилейный. В средней школе, расположенной в административном центре поселения, учится 70 учеников, 15 – на подвозе. Из 18 учителей 7 предпенсионного и пенсионного возраста. Из пяти молодых учителей трое ездят из Тотьмы (преподаватели русского языка, иностранного языка, физики). Директор школы – молодой, 33 года, собирается уходить, так как нашел работу в Тотьме. Вместо него физику будет вести математик.

Но есть и более «экстремальные» случаи. Приведем пример одной из основных школ ближней периферии Харовского района (17 км от г. Харовска). На момент проведения исследования в школе был 21 ученик (предыдущий учебный год – 25). При этом одна многодетная семья собиралась уехать в Харовск (мама работает почтальоном, мало зарабатывает, в Харовске есть дом). Если это произойдет, в школе останется 16 детей. Есть классы по 1 ученику. Классы объединяются на уроки физкультуры, музыки, изобразительного искусства, в младшей школе – класс-комплекты. Из 10 преподавателей 6 – пенсионного возраста, из них двое пенсионеров (старше 60 лет), ведущие физику, химию, иностранный язык, ездят из Харовска. Изобразительное искусство ведет помощник воспитателя дошкольной группы, технологию – ночной сторож. Собирается увольняться учитель физкультуры, поскольку очень маленькая нагрузка и есть возможность работать в городе. Единственный в педагогическом коллективе молодой специалист ушла в декрет. Директор школы сама также ездит из другого поселения (за 40 км), где средняя школа преобразована в основную. Внеурочной работы в школе практически не ведется.

Положение, складывающееся на более дальней периферии, обычно бывает не на много проще. Приведем пример достаточно крупной основной школы Чердынского района Пермского края, расположенной в 35 км от районного центра по плохой грунтовой дороге. В школе 110 учеников, 16 учителей. Нет учителя географии, географию ведет историк, раньше вел математик. Иностранный язык и информатику плюс к русскому языку и литературе преподает филолог. Музыку ведет специалист из Дома культуры, не владеющий музыкальными инструментами, технологию – воспитатель детского сада. Преподавателю физики 72 года, физкультуры – более 60, начальных классов – 60 лет. Средняя зарплата – 12 тыс. рублей. Интернет работает плохо. Вывод директора: «Школа сама собой закроется. Некому будет учить».

Другая характерная ситуация – наличие учителей при резком сокращении числа учеников. Часто базу учительского коллектива при этом составляют пенсионеры. В одной из основных школ Белозерского района Вологодской области на 30 учеников приходится 15 учителей, 12 из них – с высшим образованием, 10 – пенсионеры. Практически все предметы ведут специалисты. При этом подавляющее большинство работает с неполной нагрузкой. Динамика числа учеников за последние годы: 40-37-29-30.

Однако еще более типичной для средней и дальней периферии является ситуация, когда возникает дефицит учителей на фоне снижающегося числа учеников. Приведем несколько примеров.

В одной из дальних основных школ Тотемского района Вологодской области (70 км от районного центра) учится 16 детей. Нагрузка между 7 учителями распределена следующим образом:

• директор одновременно является учителем начальных классов;

• завуч преподает русский, литературу, изобразительное искусство;

• одним преподавателем ведется биология, информатика, математика, история, география, а также предмет регионального компонента образования (истоки);

• одним преподавателем ведется история, география, обществознание, ОБЖ, истоки;

• одним преподавателем ведется физкультура, химия, английский;

• один преподаватель ведет физику и математику;

• один преподаватель ведет технологию и географию.

В рассматриваемой школе на удивление много молодежи – четверо из семи преподавателей имеют возраст до 30 лет, все – без очного высшего образования. Результаты обучения, несмотря на его практически индивидуальный характер, не очень высоки. Серьезные вопросы вызывает социализация ребят – «дети боятся выйти, в больших классах не были, стеснительные». Еще одна принципиальная проблема – неустойчивость существования подобной школы. На момент проведения исследования учитель, преподающий больше всего предметов (6), планировал переехать в Тотьму, где он нашел работу, хотя и не по специальности. Никаких вариантов действий в этой ситуации у руководства школы не просматривалось.«Совмещать некому – у всех по 30 часов. Родители учеников умоляют, чтобы не сбегали. Года три продержимся, если найдем замену»[9]9
  Подобная неустойчивость периферийных школ – не исключение. Так, в одной из основных школ Каргасокского района Томской области, где обучалось 28 учеников, на момент проведения исследования семья, члены которой вели 7 школьных предметов, собиралась переезжать в другой населенный пункт.


[Закрыть].

В чем-то похожая, хотя и не столь драматичная ситуация в одной из небольших основных школ Мантуровского района Костромской области. В школе 16 учеников, 10 детей посещают дошкольную группу. Работает 6 учителей и воспитатель дошкольной группы. Лишь два учителя имеют очное высшее образование, остальные окончили педагогический колледж, большинство получает заочное высшее образование. Возраст всех педагогов – до 40 лет. Предметы распределяются следующим образом:

• директор ведет биологию, географию и химию;

• один учитель преподает математику, информатику и физику;

• один учитель ведет русский язык и литературу;

• один преподаватель ведет историю и обществознание;

• один учитель ведет физкультуру и технологию;

• есть учитель начальных классов.

Иностранный язык, а также музыку и изобразительное искусство ведут совместители, приезжающие из более крупной школы.

Класс-комплекты создаются не только в начальной школе, но и в 5–6; 7–8 классах.

В школе ведется достаточно активная внеурочная деятельность, в том числе кружок веб-дизайна, используются информационные технологии, дистанционное обучение. Учителя стремятся проводить социализацию детей и другими способами – организуют экскурсии в Мантурово, по возможности – в Кострому.

При этом проблемы во многом схожи с теми, которые характерны для рассмотренного ранее случая. Очень мало выпускников продолжает образование в старшей школе, в основном ребята идут в учреждения НПО и СПО на территории области. Активность внешкольной работы в основном связана с учителем информатики, которая занимается с учениками не только информационными технологиями, но и, например, эстетическим воспитанием. Если этот преподаватель уйдет из школы, ее новаторские подходы во многом могут сойти на нет. А по имеющимся свидетельствам, проблема текучки кадров в школе есть, хотя директор предпринимает активные усилия по стабилизации коллектива.

Еще один характерный пример основной школы Тотемского района. В школе на 29 учеников приходится 8 педагогов, из которых лишь двое – предпенсионного и пенсионного возраста. Нагрузка распределена так, что практически удается избежать совмещения совсем разноплановых предметов. Исключение – преподаватель географии, известный краевед, который ведет также изобразительное искусство и физкультуру, а в последнее время вынужден был взять на себя преподавание истории после того, как историк ушла на пенсию. Учитель начальных классов ведет также обществознание. При этом быстро снижается количество детей: на следующий год их будет 25, еще через год – 22.