Текст книги "Золотая легенда. Святые мужи"

И дальше старик рассказал об увиденном ею сне и о том, как она с детьми погибла в кораблекрушении.

Сыновья сразу все поняли и уже готовы были броситься старику на шею и поведать ему, что произошло в действительности, но святой Петр удержал их словами:

– Оставайтесь спокойными до тех пор, пока я не дам вам слова.

А старику сказал:

– Если сегодня я вручу тебе твою жену невинной, какой она всегда и была, и троих твоих сыновей, поверишь ли ты тогда, что астрология – это ничто?

И услышал в ответ:

– Поскольку ты не в состоянии сделать то, что обещаешь, то невозможно и то, чтобы что-нибудь произошло без воздействия звезд.

И тогда Петр сказал:

– Смотри! Вот твой сын Климент, а вот твои близнецы Фаустин и Фауст!

Ноги старика подкосились, и он без чувств упал на землю. Сыновья склонились над ним и целовали его, опасаясь, что он может перестать дышать навеки. Тем не менее он очнулся и выслушал подробный рассказ обо всем случившемся. Тут неожиданно появилась и Макидиана, вся в слезах.

– Где мой супруг и господин? – взывала она.

И пока она так рыдала, словно оставленная женщина, муж подбежал к ней весь в слезах и принялся обнимать и целовать ее.

Так воссоединилась семья.

Но тут к ним явился гонец с известием, что Апио и Амбио, близкие друзья Фаустиниана, прибыли в гости к Симону Волхву. Фаустиниан крайне обрадовался этому известию и поспешил увидеться с ними. Вскоре появился второй гонец, сообщивший, что в Антиохию прибыл один из прелатов цезаря с приказом хватать волхвов и предавать их смерти. Симон же Волхв, рассерженный на близнецов за то, что, будучи его учениками, они покинули его, сделал лицо Фаустиниана точной копией своего лица, после чего прелаты цезаря неминуемо должны были арестовать Фаустиниана вместо Симона. Сам же волхв удалился далеко от дворца.

Когда Фаустиниан вернулся к сыновьям и Петру, то юноши испугались лица волхва, говорящего голосом их родного отца. Петр же единственный видел настоящее лицо Фаустиниана, и, когда дети, проклиная волхва, с криком убежали прочь, Петр спросил их:

– Почему проклинаете собственного отца и бежите от него?

Они ответили, что делают это из-за сходства его лица с лицом Симона Волхва.

– По-видимому, Симон совершил какое-то колдовство и придал нашему отцу свои черты.

Фаустиниан опечалился и сказал:

– В чем же моя вина, что, даже узнав все происшедшее с моими детьми и женой, я не могу соединиться с ними?

И Макидиана рвала на себе волосы, а юноши заливались слезами.

Пока Симон жил в Антиохии, он клеветал на Петра, как только мог, называя его сумасшедшим чудотворцем и убийцей, и это настроило народ на такую злобу по отношению к Петру, что были готовы разорвать его в клочья собственными зубами. И потому Петр сказал Фаустиниану:

– Поскольку ты выглядишь, как Симон, ступай в Антиохию и говори обо мне народу с любовью, и таким образом, говоря, как Симон, ты изменишь мнение народа обо мне. Затем я и сам явлюсь в Антиохию, избавлю тебя от чужой личины и на глазах у всех верну тебе твой настоящий облик.

Конечно, сомнительно, чтобы Петр приказал Фаустиниану лгать, поскольку Господь во лжи никак не нуждается. «Итенирариум» Климента, в котором описаны подробности, безусловно, является книгой апокрифической, и несмотря на то, что некоторым приятно было бы так думать, вышесказанной детали все же верить никак нельзя. Но, если тщательно взвесить слова Петра, можно сказать, что ведь он не велел Фаустиниану выдавать себя за Симона Волхва, но только позволить людям видеть свое искаженное лицо и, говоря с этим лицом, говорить о Петре только хорошее, таким образом уничтожая все дурное, насажденное волхвом. Иными словами, Симоном Фаустиниан был не в действительности, а только по внешности. То, что буквально произнес Фаустиниан: «Я Симон» и т. д., должно быть понимаемо как: «И вот, насколько позволяет мне моя внешность, я кажусь Симоном». Он и был Симоном, но мнимым.

Итак, Фаустиниан, отец Климента, отправился в Антиохию, собрал народ и произнес:

– Я, Симон, обращаюсь к вам и признаю, что неправ был в отношении Петра. Он не соблазнитель и не колдун, но посланный нам для спасения мира. И потому отныне, если я скажу против него хотя бы одно дурное слово, самого меня считайте соблазнителем и колдуном. И я винюсь сейчас пред вами за то, что говорил ложь, и если вы хотите сберечь себя и ваш город, то во всем верьте Петру.

Выполнив все указания Петра и дав народу основания любить его, Фаустиниан стал ждать апостола. И тот явился, и помолился над ним, и убрал с его лица всякое сходство с Симоном. А народ Антиохии тепло приветствовал Петра, оказал ему уважение и возвел на епископский трон.

Но вот в город прибыл сам Симон и снова созвал народ.

– Удивляюсь я, что после того, как я рассказал вам всю правду и предупредил об обманщике Петре, вы не только слушали его, но и сделали своим епископом, – возмутился он.

Но толпа разгневалась еще больше и ринулась на него со словами:

– В наших глазах ты чудовище! Еще позавчера ты говорил, что виноват, а теперь призываешь нас тебе не верить!

И они с позором изгнали его из города. Климент рассказал эту историю, поместив ее вместе с повествованием о своей жизни.

После этих событий Петр вернулся в Рим и, зная, что страсть к истине у Климента неиссякаема, сделал его епископом с правом наследования ему в Риме. Однако когда князь церкви[103]103
  В первые века главный епископ Рима еще не назывался папой и уже не назывался первосвященником.


[Закрыть] умер, предусмотрительный Климент принял меры безопасности на будущее. Он предвидел возможность того, что в будущем некоторые люди захотят использовать сделанное Петром в качестве примера и начнут избирать и ставить в Церкви своих наследников, делая таким образом святость Господню неким подобием наследственного владения. Поэтому Климент отдал свое место римского епископа сначала Лину, потом Клету[104]104
  Апостол от семидесяти Лин был главой Римской церкви с 64 по 78 год; Клет – с 78 по 90 год. И о том и о другом практически не сохранилось никаких сведений.


[Закрыть].

Есть те, что утверждают, будто Лин и Клет не были верховными понтификами, но только коадъюторами Петра и только поэтому удостоились милости быть включенными в список пап. Климент был избран уже после них и исполнял свой долг в совершенстве. Он был человеком настолько святым и добрым, что удовлетворял не только христиан, но и всех язычников и даже иудеев. Он составил список бедных христиан по всем провинциям и не допускал, чтобы те, кого он очистил святостью крещения, подвергались унижению публичной нищеты.

Климент освятил девственницу Домициллу, племянницу императора Домициана, священным покровом, и обратил Феодору, жену Сизинния, друга императора. После этого Феодора дала обет вести жизнь непорочную. Сизинний же, движимый ревностью, тайно проник в храм, где молилась его жена, желая узнать, зачем она ходит в церковь так часто. Когда он вошел, святой Климент как раз читал молитву и паства ему отвечала, и тут Сизинния настигла слепота и глухота. Он сказал слугам:

– Возьмите меня и выведите отсюда!

Слуги повели его по церкви, но никак не могли найти выхода. Феодора увидела, как он кружит по храму, но поначалу не двинулась с места, думая, что муж сможет узнать ее. Наконец она спросила у слуг, что происходит, и они ответили:

– Наш хозяин хотел увидеть и услышать запрещенное, но нежданно был поражен слепотой и глухотой.

Феодора стала молиться, прося Господа позволить мужу выйти из храма, и после молитвы сказала слугам:

– Ступайте и отведите хозяина домой.

Когда они ушли, Феодора рассказала Клименту о случившемся, и по ее просьбе святой отправился к Сизиннию и нашел его с глазами открытыми, но ничего не видящими, и ушами ничего не слышащими. Климент помолился за него и возвратил ему и слух, и зрение. Но, увидев Климента, стоявшего рядом с его женой, Сизинний разгневался и подумал, что его одурачили колдовским искусством. Поэтому он приказал схватить Климента со словами:

– Он ослепил меня для того, чтобы подобраться к моей жене!

Слуги связали святому руки и ноги и потащили прочь, но на самом деле они связали только колонны и лежащие рядом с домом камни, думая при этом, как думал и Сизинний, что связали и тащат Климента с его причтом. И тогда Климент сказал Сизиннию:

– Вы называете богами камни, потому и тащите по улицам только их!

Сизинний же, все еще считая, что Климент связан, ответил:

– Я убью тебя!

Но Климент, попросив Феодору продолжать молиться за своего мужа, пока его не посетит Господь, спокойно покинул дом Сизинния. И среди одной из молитв Климент явился Феодоре и сказал:

– Через тебя спасется твой муж, дабы исполнилось то, что сказал брат мой Павел, а именно: «…неверующий муж спасется через верующую жену» (1 Кор. 7:14)[105]105
  В русском синодальном переводе этот стих выглядит так: «Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим».


[Закрыть].

И, произнеся это, исчез.

И вот Сизинний позвал жену и стал умолять ее молиться за него и пригласить святого Климента. Святой явился снова, наставил Сизинния в вере и крестил его, а вместе с ним еще 313 человек домочадцев. Многие аристократы и друзья императора Нервы тоже обратились к Господу благодаря Клименту.

Чиновники же из секретных сумм выделили немалые деньги, чтобы возбудить толпу и поднять восстание против святого Климента. Мамертин, городской префект, не мог вынести этих беспорядков и потому приказал привести к нему Климента. Он всячески озадачивал святого и пытался склонить его к собственной точке зрения, но Климент сказал ему так:

– Я хотел бы, чтобы ты выслушал разумные объяснения. Если на нас лает свора собак и пытается нас укусить, то они никак не могут заставить нас перестать быть людьми на основании того, что они бессмысленные псы. И восстание, поднятое невежественными людьми, показывает, что за ними не стоит никакой правды.

Мамертин написал о Клименте императору Траяну и получил такой ответ: или Мамертину удастся склонить Климента принести жертву языческим богам, или Мамертин сошлет его в ссылку на берега Понта неподалеку от города Херсонес. Префект нанял судно, обеспечил команду всем необходимым и позволил святому взять с собой причт и немало простых людей. А затем со слезами на глазах напутствовал Климента:

– Может, твой Бог, которому ты служишь столь безупречно, придет тебе на помощь.

Так Климент отправился в ссылку. Он приплыл на остров и обнаружил там две тысячи христиан, осужденных добывать мрамор в каменоломнях. Увидев Климента, они зарыдали, но он успокоил их и сказал:

– Не по заслугам послал вам меня Господь, но чтобы я стал главным драгоценным камнем в вашем венце мученичества.

Заключенные поведали ему, что вынуждены таскать воду на своих плечах на расстояние в шесть миль, и святой предложил:

– Давайте помолимся Господу нашему Иисусу Христу, чтобы Он дал Своим верующим источник и воду прямо тут, на этом месте, чтобы Он, пробивший в пустыне скалу, из которой обильно хлынула вода (Исх. 17:6; Чис. 20:11), даровал нам фонтан воды – и мы возрадуемся Его доброте.

И когда Климент закончил молиться, то огляделся и увидел стоявшего агнца с поднятым копытом, словно желавшего показать этим епископу точное место. Климент догадался, что это и есть Иисус Христос, но что видим Он только ему одному, поэтому он прошел на указанное место и сказал остальным:

– Ударьте землю в этом месте во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Но поскольку никто из них не видел, где стоял агнец, то ничего и не произошло. Тогда Климент сам взял короткий прутик и легонько ударил по обозначенному месту, где агнец поставил копыто. И тут же из земли забил фонтан воды, который скоро превратился в поток. И когда все возрадовались, Климент сказал: «Речные потоки веселят град Божий, святое жилище Всевышнего!» (Пс. 45: 5).

Слава об источнике тут же распространилась, и к этому месту стало приходить много людей, и скоро пятьсот человек приняло там крещение. Они разрушили языческий храм и за год построили семьдесят пять церквей.

Три года спустя император Траян, чье правление началось в 106[106]106
  Так в тексте.


[Закрыть] году по Рождеству Христову, услышал о случившемся и послал разобраться военачальника. Найдя, что все осужденные готовы принять мученический конец, он решил выбрать из них только одного. Он приказал бросить Климента в море с привязанным на шею якорем и добавил, что христиане больше не смогут обожать его, как бога. На берегу собралась огромная толпа, и ученики Климента, Корнелий и Проб, стали побуждать народ молиться о том, чтобы Господь показал им тело мученика. И тотчас море раздвинулось на три мили и все пошли по дну, как по земле, и обнаружили приготовленное Господом небольшое здание в виде храма, в арке которого находилось тело святого, а рядом покоился якорь.

Ученикам было открыто, что им не следует трогать тело, и после каждый год в день страстей Климента море расступалось на три мили и оставалось в таком положении неделю, оставляя проход тем, кто шел почтить святого. Однажды во время одного из таких ежегодных празднований туда пришла женщина с маленьким сыном, и он заснул. Когда церемония закончилась и был уже слышен гул приближающегося прилива, женщина испугалась и, спеша вернуться на берег вместе со всеми, забыла мальчика. Вспомнив о нем, она принялась рыдать и кричать, обращая свои причитания к небесам, стала бегать взад и вперед по берегу, надеясь увидеть хотя бы тело сына, выкинутое волнами.

Когда все ушли, она тоже вернулась домой, где горевала и рыдала целый год. Но потом, когда море снова расступилось, она первой добралась до святыни, ибо бежала впереди всех в надежде обнаружить хотя бы какие-то следы мальчика. Она принялась горячо молиться у гробницы Климента, а когда поднялась с колен, то увидела ребенка спящим там же, где оставила его год назад. Думая, что он наверняка мертв, она осторожно придвинулась, уже готовая поднять безжизненное тело. Но тут она увидела, что ребенок просто спит, разбудила его и на глазах у всех подняла на руки. Она спросила у мальчика, где же он был целый год, и он удивился, что минул год, ибо ему казалось, что он проспал только одну ночь.

Амвросий в своем предисловии говорит: «Когда злой преследователь силою диавола вынужден был наслать пытку на святого Климента, то он вместо пытки получил триумф. Мученик был брошен в волны, чтобы утонуть, но это оказалось путем награды, поскольку именно по водам добрался до небес Петр, его учитель. Именно в волнах, вместо того чтобы утонуть им в водной стихии, обоим явился Христос, Петра подняв в Царствие Небесное, а Климента умыкнув от глубин к пальмовой ветви победы».

Лев, епископ Остии[107]107
  Лев Остийский – кардинал Остии (1101–1116) из ордена бенедиктинцев, в который вступил в Монтекассино, автор трехтомного труда «Хроники монастыря Монтекассино».


[Закрыть], рассказывает нам, как в правление Михаила[108]108
  Михаил III по прозванию Пьяница (Мефист) – византийский император (842–867).


[Закрыть], императора Нового Рима, жил священник, называвшийся Философом[109]109
  Имеется в виду Константин Философ (827–869; в монашестве Кирилл), который вместе со своим братом Мефодием почитается как равноапостольный святой, просветитель славян. Согласно преданию они с братом обнаружили мощи святого Климента в Крыму около 862 года. В базилике Святого Климента в Риме есть фреска, на которой изображены святые Кирилл и Мефодий, вносящие мощи святого Климента в Рим.


[Закрыть], поскольку изучал эту науку даже будучи еще ребенком. Этот священник прибыл в Херсонес и стал расспрашивать горожан о вещах, происходивших во времена Климента, но большинство из них не были уроженцами Херсонеса и признавались, что ничего о святом не ведают. Таинственное отступление моря к тому времени по грехам жителей давно перестало происходить, а потом варвары захватили эту местность и морской шторм вовсе разрушил крошечный подводный храм, оставив арку с телом затопленной под волнами, что тоже было наказанием за дурные поступки жителей.

Подивившись всему, Философ отправился в маленький городок поблизости, называвшийся Георгий[110]110
  По преданию Кирилла и Мефодия сопровождал в их поисках местный епископ Георгий.


[Закрыть], а оттуда в сопровождении епископа, священников и простого народа на остров, где предполагали обнаружить тело святого. Там они стали копать в поисках его останков, сопровождая работу пением гимнов и молитвами. И вот по Божественному откровению обнаружили они тело и даже якорь, который утащил святого на дно. Все это перевезли сначала в Херсонес, а потом вышеупомянутый Философ вернулся в Рим с телом святого Климента и с подобающими почестями поместил его в церкви, названной в честь святого[111]111
  Имеется в виду возведенная в XII веке базилика Святого Климента, расположенная на улице Сан-Джованни-ин-Латерано, между Колизеем и Латеранским собором. Здесь любопытно отметить, что церковь Святого Климента Римского есть во Пскове на Ольгинской набережной. Она была построена в XV в. на территории монастыря Святого Климента, до наших дней не сохранившегося.


[Закрыть]. Там произошло немало чудес. Однако другая хроника говорит, что море так и оставило это место сухим и тело перевез в Рим благословенный Кирилл, епископ Моравский[112]112
  По этому упоминанию еще более отчетливо видно, что Иаков Ворагинский не совсем разобрался с источниками своего рассказа. Епископ Моравский – это и есть Мефодий (815–885), младший брат Кирилла, вместе с которым они, согласно преданию, обнаружили мощи святого Климента под Херсонесом.


[Закрыть].

Святой Игнатий[113]113
  Игнатий Богоносец – муж апостольский, священномученик, ученик апостола Иоанна, пострадал в 107 году. День памяти в Православной церкви – 2 января (20 декабря), в Католической – 17 октября.


[Закрыть]

Имя Игнатий происходит от ignem patiens, что означает «быть воспламененным любовью к Богу».

Игнатий был учеником святого Иоанна и епископом Антиохии. Он написал письмо Пресвятой Деве, в котором были такие слова:

«Марии Христоносительнице – ее Игнатий.

Ты должна придать мне сил и успокоить меня, неофита и ученика Твоего верного Иоанна, от которого узнал я многое о Твоем Иисусе, многое, что, услышав, пересказать удивительно. Имею сердечное желание увериться во всем мною услышанном через Тебя, Ту, что всегда была ближе всех к Иисусу и разделяла Его тайны. Прощай же, и позволь мне и подобным мне неофитам через Тебя, Тобой и в Тебе укрепиться в вере своей».

Пресвятая Дева Мария, матерь Божия ответила ему следующее:

«Моему возлюбленному и другу ученику Игнатию – скромная служанка Иисуса Христа.

Вещи, тобою услышанные и узнанные от Иоанна, суть истина. Поверь им, опирайся на них, и будь тверд в исполнении своего христианского долга и образа жизни, и руководствуйся ими. Я приду к тебе и тем, кто с тобой, вместе с Иоанном. Оставайся тверд и будь мужественным в вере своей. Не позволяй трудностям преследования поколебать тебя, и пусть твой дух остается сильным и радостным в спасении Божием. Аминь».

Таким образом, авторитет Игнатия был настолько непререкаемым, что даже Дионисий, ученик апостола Павла, преуспевший в философии и в совершенстве владеющий Божественным знанием, пользовался трудами Игнатия для подтверждения собственного учения. В своей книге «О божественных именах» Дионисий утверждает, что есть некоторые люди, отрицающие использование имени amor применительно к Божественным вещам, говоря, что в словах dilectio (agape – «любовь») больше Божественного, чем в слове amor (eros – «любовь»). Дионисий же, желая показать, что существительное и имя Любовь может быть использовано в любых отношениях с Богом, говорит: «Пишет ведь и божественный Игнатий: „Моя любовь (amor meus) распялась“»[114]114
  Дионисий Ареопагит. О божественных именах // Дионисий Ареопагит. Сочинения. СПб., 2002. С. 331.


[Закрыть].

Также в «Трехчастной истории» мы читаем, что Игнатий, вознесшись горе, слышал певших антифоны ангелов. И таким образом он взял за правило, что антифоны должны петься в храме, а псалмы интонироваться в соответствии с этими антифонами [115]115
  Согласно церковному преданию, св. Игнатий Богоносец, будучи восхищен на небо, видел ангельские лики, попеременно чередовавшиеся в пении, и, подражая ангелам, ввел антифонное пение в своей Антиохийской церкви.


[Закрыть].

Благословенный Игнатий долгое время молился за мир в Церкви, опасаясь страха перед преследователями веры не у себя, а у слабых духом христиан. И потому, когда император Траян[116]116
  Траян был римским императором с 98 по 117 год. Согласно нынешнему летосчислению, Рождество Христово было на 4 года раньше, а не на 2, как это получается по этой дате Иакова Ворагинского.


[Закрыть], пришедший к власти в 100 году по Рождеству Христову, возвращался из победной кампании на Востоке и всем христианам угрожал смертью, Игнатий вышел встретить его и открыто заявил о том, что он христианин. Траян в ответ заковал его в цепи и, вручив десятку солдат, приказал отвезти в Рим. Он также предупредил Игнатия, что в Риме его отдадут на съедение хищникам. О своем путешествии в Рим Игнатий написал письма всем церквам, укрепляя их в вере Христовой.

В «Церковной истории» мы читаем, что в одном из этих писем, адресованном Риму, он просит местных верующих не мешать его мученичеству. В этом письме он говорит так:

«От Сирии Риму, по морю и суше, уже сражаюсь я денно и нощно с хищниками, будучи скован и отдан солдатам, жестоким, как леопарды, чья задача охранять меня и доставить в Рим. Добрые увещевания делают их еще более жестокими, но из их злобы я узнаю все больше и больше… О доблестные хищники, уже приготавливаемые для меня! Когда вы придете? Когда спустят вас с цепи? Кода будет вам позволено терзать мою плоть? Я буду приглашать их пожирать меня! Я буду умолять их начать скорее, если они будут бояться трогать мое тело, как трогают тела других! Я заставлю их силой, я сам брошусь им в пасть! Простите меня, римляне, прошу вас! Я знаю, что для меня это будет лучшим концом – огонь, крест, дикие звери! Кости мои будут разбросаны, члены разорваны, да назначатся мне все дьявольские пытки – только бы я достиг Христа!»

Когда по прибытии в Рим и его привели к Траяну, последний спросил:

– Игнатий, это ты поднял восстание в Антиохии? Зачем ты пытаешься обратить моих людей в христианство?

И Игнатий ответил:

– Если бы я мог, обратил бы и тебя тоже, дабы ты обладал высшей властью над всем.

– Принеси жертву нашим богам, и станешь главой над всеми жрецами.

– Я не стану ни жертвовать твоим богам, ни становиться твоим верховным жрецом. Что ты задумал со мною сделать, делай. Ты не поколеблешь меня ни в чем!

Тогда Траян отдал приказ бить Игнатия по плечам свинцовыми крючьями, рвать бока его гвоздями и раздирать раны острыми камнями. И когда все это исполнили, а Игнатий остался неколебим, Траян сказал:

– Принесите горячих углей и заставьте его ходить по ним босиком.

Игнатий же ответил:

– Ни жгучее пламя, ни кипящая вода не иссушат во мне любви к Иисусу Христу.

Траян заметил:

– Все это дьявольское колдовство. Не может человек вынести такое и остаться жив.

– Мы, христиане, не имеем с колдовством ничего общего, и закон наш осуждает волхвов на смерть, а колдун – ты, поклоняющийся идолам.

Траян тогда приказал продолжить пытки:

– Рвите ему спину крючьями и сыпьте на раны соль.

И на это Игнатий возразил:

– Нынешние страдания даже недостойны сравниться с грядущей славой.

И Траян распорядился убрать его, по-прежнему закованного, привязать к столбу, содержать на дне темницы, не давать пить и есть три дня, а затем бросить на съедение диким животным.

Три дня спустя император, сенат и весь город собрались посмотреть, как епископ Антиохии станет сражаться с хищниками, и Траян сказал:

– Поскольку Игнатий столь высокомерен и твердолоб, выпустите на него пару львов, да таких, чтобы и следов от него не осталось.

Игнатий же обратился к собравшимся с такими словами:

– Народ Рима! Знайте, что труды мои не пропадут понапрасну, и не из-за пустой морали переношу я свои страдания, но по преданности моим святым обязанностям.

И затем, как мы читаем в «Церковной истории», он продолжил так:

– Я пшеница Христова. И пусть буду я растерзан клыками хищников, но из меня выйдет чистый хлеб.

Услышав эти слова, император сказал:

– Велико терпение христианское! Найдется ли грек, который готов вытерпеть столько ради своего Бога?

Но Игнатий ответил ему:

– Не своей силой выношу я все выпавшее мне, но с помощью Христа.

И после этого он начал дразнить львов, понуждая их напасть на него и съесть. Тогда два кровожадных льва прыгнули на святого, но только задушили его, не тронув плоти. Заметив это, Траян не захотел смотреть дальше и покинул цирк с приказом, что если кто-то хочет забрать тело, то пусть делает это. И христиане спустились, и подобрали тело Игнатия, и устроили ему почетное погребение.

Когда Траян получил письмо[117]117
  Здесь имеется в виду письмо Плиния Младшего императору Траяну, в котором Плиний, пораженный упрямством верующих в Христа, предлагает несколько изменить тактику борьбы со стремительно распространяющимся христианством. Письмо заканчивается следующими словами: «Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие числа тех, над кем нависла эта угроза: множество людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов идут и будут идти на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, ее можно остановить и помочь делу. Достоверно установлено, что покинутые храмы опять начали посещаться, торжественные службы, давно оставленные, восстановлены и корм для жертвенных животных, на которых до сих пор едва-едва находился покупатель, теперь опять распродается. Из этого легко заключить, какое скопище людей можно исправить, если дать место раскаянию».


[Закрыть], где Плиний Младший выражал высочайшее уважение к христианам, которых император приказал отправить на смерть, он стал сожалеть о мучениях, причиненных Игнатию, и отдал приказ не искать больше христиан намеренно, но если кто-то из них попадет в руки закона, то наказывать его соответственно.

Также мы читаем и о том, что посреди всевозможных пыток благословенный Игнатий никогда не переставал взывать к имени Иисуса Христа. Когда палачи спросили его, почему он повторяет это имя так часто, он ответил:

– Это имя написано в моем сердце, и потому я не могу перестать взывать к нему.

После смерти слышавшие его и движимые любопытством узнать, правду ли говорил святой, вынули сердце из тела, рассекли пополам и обнаружили там имя «Иисус Христос», написанное золотыми буквами. И это многих сподвигло принять истинную веру.

В своих комментариях к псалму «Oui habitat» («Живущий под кровом», пс. 90) святой Бернар написал о нашем святом следующее: «Так великий Игнатий, слышавший ученика, столь любимого Христом и тоже ставшего мучеником, чьи драгоценные останки обогащают нашу бедность, в письмах, написанных Пресвятой Деве, приветствует ее как „христоносительницу“ – титул высшей доблести и знак неизмеримой почести».